Текст книги "Только позови"

– Что же ты узнала? – спросила она Риту.

– Я узнала, что в искусстве ты разбираешься хорошо, но в мужчинах – отвратительно. Занимайся искусством, только не становись на моем пути. – Рита одарила Женевьеву напряженной улыбкой и покинула зал.

Глава 9

Лукас закрыл дверь за последним помощником, затем повернулся к Женевьеве. Он смотрел на нее, словно хищник на добычу.

Она неуверенно ему улыбнулась:

– Я думаю, все прошло хорошо, не так ли? Одна из помощниц, Кэти, сказала мне, что люди оказались щедры. Кроме того, она сообщила мне, что от огромной кучи денежных чеков пахнет духами. Хм… Должно быть, ты действительно очаровал всех женщин на сегодняшней вечеринке, Лукас.

– Для меня сегодня существовала только одна женщина. – Он сделал шаг в ее сторону.

Женевьева растаяла от его слов. Ей хотелось подойти к нему и поцеловать, но… Если она так поступит, совершит ошибку. Похоже, ей все труднее сохранять самообладание рядом с Лукасом. Время летит, и скоро она расстанется с ним.

Умная, независимая женщина не позволит себе увлечься таким мужчиной, правда?

– Не могу поверить, что все получилось так хорошо, – сказала она, одаряя его лучезарной и целомудренной улыбкой, – но мы раздали все наши брошюры, закуски оказались очень вкусными, а мужчины с удовольствием обсуждали с тобой спортивные товары, и…

– Женевьева?

Она подняла глаза. Как только она это сделала, Лукас подошел к ней, обнял за талию и притянул к себе, поцелуем заставляя ее замолчать.

– Ты невероятная, удивительная женщина, – прошептал он у ее губ. – Я надеюсь, ты об этом знаешь.

Она знала, что мероприятие прошло успешно. А сейчас, когда Лукас прижал ее к своему мускулистому телу и целовал в губы, Женевьева чувствовала себя как в раю.

– Я не хочу быть похожей на тех особ, которые раздражают окружающих, упиваясь собственным успехом, – произнесла она, на минутку оторвавшись от Лукаса.

Он улыбнулся:

– Упивайся своим успехом. Ты обещала, что организуешь хорошую вечеринку, но она оказалась замечательной! Спасибо.

– Нет. Это я должна тебя благодарить. С того первого дня, как ты нанял меня, я неоднократно говорила, что не справлюсь с работой. Если бы ты не помогал мне обрести уверенность, меня сегодня здесь не было бы!

Лукас чуть отстранился:

– Тебя не смутило даже присутствие Риты. Она не спрашивала тебя о работах твоих родителей? Казалось, она проверяет тебя. Может, мне следовало вышвырнуть ее отсюда?

Женевьева покачала головой:

– Нет, я должна научиться справляться с неприятностями.

– Неужели она оскорбила тебя? – Он нахмурился и чуть крепче обнял ее за талию.

– Не уверена. Она согласилась со мной, что мое пресс-папье не является предметом искусства, и сказала, чтобы я не вторгалась на ее территорию. Странно как-то… – Женевьева посмотрела на Лукаса, тот улыбался. – Что?

– Твое пресс-папье является предметом искусства, и она об этом знает. Большинство людей останавливалось, чтобы посмотреть на твою работу из стекла, а не на эскизы и скульптуры твоих родителей. Будучи специалистом в этой области, Рита не могла этого не заметить. И если она предупреждает, чтобы ты не вторгалась на ее территорию, значит, она считает тебя опасной соперницей. Я подозреваю, что при желании ты сможешь сделать карьеру агента по продажам предметов искусства. Она тоже это понимает.

У Женевьевы закружилась голова.

– Что за вечер!

– Именно так. Отправляйся домой, пока не потеряла хрустальную туфельку, Золушка.

Но наступившее утро принесло проблемы, которые оказались гораздо важнее потерянной хрустальной туфельки. Сегодня Женевьеве предстояло найти восемь жительниц для приюта. А еще в приют явился один из гостей вчерашней вечеринки, жалуясь на купленный им предмет искусства.

В приюте «Дом Энджи» началось выяснение отношений. Женевьеве казалось, что время повернулось вспять, и она снова оказалась в том дне, когда, наконец, поняла, что родители никогда ее не любили и не полюбят. Она оказалась совсем не тем ребенком, которого они хотели.

Только на этот раз ей пришлось выслушивать жалобу о том, что на вечеринке был продан поддельный эскиз работы четы Патчетт.

Лукас непрестанно мерил шагами комнату, едва сдерживая желание схватить визитера и придушить. Мужчина хотел, чтобы ему вернули деньги, которые он пожертвовал на приют «Дом Энджи». Не стесняясь в выражениях, мужчина вопил на весь дом, нападая на Женевьеву. Однако Лукас не вмешивался, решив позволить ей самостоятельно улаживать проблему.

Наконец он подошел к Женевьеве и встал между ней и краснолицым парнем, который на нее орал. Лукасу очень хотелось приказать ему заткнуться и убираться прочь. Но в таком случае он лишь навредит Женевьеве. Поэтому Лукас произнес:

– Если позволите, я хотел бы минутку переговорить с руководителем проекта.

Мужчина взвился:

– Я с ней не закончил!

– Я отниму у вас всего минуту.

Нахмурившись, мужчина смирился.

Лукас прикоснулся к руке Женевьевы, игнорируя трепет, появляющийся в его теле всякий раз, когда они прикасались друг к другу.

– Это не займет много времени, – заверил он ее и вывел из комнаты через ближайшую дверь.

– Мне так жаль, Лукас, – сказала она, как только они остались наедине. – Не волнуйся. Я все исправлю. Я знаю, что в любую минуту должна прийти Минди, и…

Он осторожно прижал пальцы к ее губам, заставляя ее замолчать.

– Я знаю, ты можешь все исправить сама, – произнес он. – Я только хочу знать, как могу тебе помочь?

Она моргнула и посмотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами, в которых он каждый раз тонул, как в глубоких озерах.

– Я не могу просить тебя об этом. Это часть моей работы. Я не хочу тебя подводить.

Лукас покачал головой:

– Ты меня не подведешь. Женевьева, каждому из нас когда-нибудь требуется помощь другого человека. Я нанял тебя в качестве руководителя проекта «Дом Энджи», потому что не могу заниматься абсолютно всем в одиночку. И хочу сказать, что, прося меня о помощи, когда это необходимо, ты не теряешь независимость. Ты просто поступаешь разумно. Когда-нибудь у тебя будет собственная компания или агентство, и тебе придется время от времени передавать часть своих полномочий другому человеку. Сегодня рядом с тобой есть только я, Женевьева, поэтому позволь мне тебе помочь.

Она медленно кивнула:

– Да. Да, конечно. Я могу справиться с мистером Хили. Он просто запутался. Кто-то дал ему неверную информацию, и мне, в конечном счете, удастся его переубедить, но… если бы ты смог встретиться с Минди, было бы просто здорово!

– Считай, что я уже с ней встретился, – сказал Лукас и повернулся, чтобы уйти.

– Лукас? – (Он оглянулся на нее.) – Спасибо.

– Я уверен, что с Минди не будет проблем, – уверил он ее.

– Спасибо за доверие.

– Ты его заслужила. Прошлый вечер стал доказательством того, что ты стала самостоятельной, Женевьева. Ты готова независимо идти по жизни.

И через две недели именно это и произойдет. «Дом Энджи» был почти готов. Сегодня утром Лукасу позвонили из Франции. Его служащие уже договорились с городскими властями, и можно было начинать работу по строительству очередного магазина.

Через две недели он и Женевьева окончательно распрощаются. И вероятно, он никогда не увидит ее снова.

Женевьева отвела недовольного покупателя в свой кабинет, где ей, наконец, удалось его успокоить. Мужчина едва успел выйти, как в комнату вошел Лукас.

Мгновенно он увидел на полу осколки стекла.

– Что произошло? – резко спросил он. Он выглядел так, будто хотел пробить кулаком стену. Вместо этого он прислонился к двери. – Женевьева?

Она покачала головой:

– Все не так, как ты думаешь. Никто ничего не разбивал. Иногда случаются непредвиденные события.

Он посмотрел на осколки разбившегося пресс-папье:

– Ты потеряла любимую вещь.

Женевьева пожала плечами:

– Мистер Хили вбил себе в голову, что купленный им вчера эскиз не является оригинальным эскизом Патчетт.

– Я надеюсь, ты сказала ему, что никто, кроме тебя, не знает, как выглядят оригиналы работы Патчеттов?

Женевьева перетасовала какие-то документы на столе.

– Он уже наслышан о моей репутации. Его не слишком впечатлили мои полномочия.

Лукас сломал карандаш, который держал в руке.

– В самом деле? – сказал он, аккуратно положив сломанный карандаш на стол. – В самом деле? – Он посмотрел на битое стекло и на миг потерял над собой контроль. – Я полагаю, ты все уладила и он ушел отсюда счастливым.

– Я доказала ему, как должна выглядеть оригинальная подпись моих родителей. Я показала ему видео о картинах Патчеттов, а также подробные каталоги их полотен. Во всяком случае, мистер Хили ушел довольным и немного смущенным.

– Он разбил твое пресс-папье?

– Не нарочно. Он стучал кулаком по моему столу, и на нем стали подпрыгивать предметы. Пресс-папье упало и… Все в порядке.

– Ничуть не в порядке! Это была замечательная вещь, и она что-то для тебя значила.

– Это была просто безделушка.

– Но ты ее сохранила, хотя сделала ее, когда тебе было десять лет.

– Мои родители считали, что это побрякушка. Я не выкидывала ее, чтобы их позлить. – (Он медленно покачал головой.) – Ты мне не веришь?

– Ты говорила, что была послушным ребенком. Что-то не похоже.

Он оказался прав. Она посмотрела на сверкающие осколки и в душе распрощалась с вещицей, которую долгие годы хранила, пряча от родителей.

– Ладно, возможно, я немного сентиментальна. Я была так взволнована в тот день, когда сделала это пресс-папье. Мои родители работали в различных областях, они писали картины, занимались скульптурой, но работа со стеклом не была их сильной стороной. Я надеялась, что, наконец, сделала то, от чего их глаза загорятся от восторга, но вместо этого они сказали, что я просто притворяюсь художником. Было очевидно, что они разочарованы.

– Может быть, им не понравилось то, что твоя работа имела бы больший коммерческий успех, чем их работы? – Голос Лукаса был холодным, но он явно хотел ее утешить.

Женевьева едва заметно улыбнулась:

– Разве ты забыл, что я хорошо разбираюсь в предметах искусства?

– Нет, не забыл. Но я могу предполагать, что ты можешь не знать стоимости созданных тобой предметов искусства. Особенно если твои первые шаги в искусстве были остановлены такими профессионалами, как твои родители. После такой критики вряд ли захочется что-либо делать. Но я остаюсь при своем мнении. Я не искусствовед, но вчера наблюдал за гостями. Они были заинтересованы твоим пресс-папье. Если бы ты не продолжала настаивать на том, что это безделушка, которая не продается, пресс-папье обязательно бы купили.

Она смотрела на Лукаса, просто наслаждаясь звуком его голоса.

– Ты такой хороший человек, Лукас…

– Если бы я был хорошим человеком, я бы не позволил этому недоумку разбить дорогую тебе вещицу.

– Нет, позволил бы. Потому что я должна сама улаживать свои проблемы. – Лукас заворчал, а она улыбнулась. – Как дела с Минди? И почему ты так скоро вернулся?

– Она позвонила и, узнав, что собеседование с ней будет проводить мужчина, испугалась.

Лукас говорил непринужденно, но Женевьева все равно уловила в его тоне обиженные нотки. Он изо всех сил старается создать приют для обездоленных, а они…

– А Минди согласится прийти на собеседование ко мне? И сможет ли она вообще жить в приюте и в этом районе, если боится мужчин?

– Я позвонил в благотворительную организацию, которая мне ее порекомендовала. Мы организуем для нее консультацию у специалиста и отправим в более безопасное место, – резко произнес он.

– Лукас, ты не можешь спасти всех!

– Я не пытаюсь спасать всех, я просто хочу, чтобы они были счастливы.

Но она знала, что он лжет. Лукасу хотелось спасти всех обездоленных.

– Женевьева…

– Да?

– Поговорив с Минди, я понял, что нам нужно улучшить систему безопасности в приюте.

– У нас имеется отличная сигнализация, которая напрямую соединена с полицейским участком. Район тихий. На окнах и дверях хорошие запоры. Что еще ты хотел предложить?

– Занятия.

Она посмотрела в его глаза:

– Извини, я не понимаю.

– Занятия по самообороне.

– Это… здорово! Почему я об этом не подумала?

– Я рад, что ты об этом не задумываешься, потому что живешь в безопасном месте.

– Да, но я понимаю тех, кто живет в неблагополучных районах. – Женевьева тут же пожалела о своих словах и задалась вопросом, не вспомнил ли Лукас об Энджи.

Он смотрел куда-то в сторону. Она догадалась, что он вспоминает об Энджи.

Лукас взглянул на Женевьеву:

– Научившись самообороне, человек обретает уверенность в своих силах. У человека вырабатывается вера в то, что он способен справиться с любой ситуацией.

– Тогда нам именно это понадобится здесь, – тихо сказала Женевьева. – Каждый должен уметь защитить себя. У тебя имеются предложения по выбору инструкторов?

– Для занятий с женщинами в приюте – да. – Он написал в ее блокноте телефонный номер. – Тебя буду обучать я.

– Зачем? Считаешь, что у меня не хватает уверенности в себе?

– Уверенность у тебя имеется, но ее может быть гораздо больше. Кроме того, я буду меньше беспокоиться о твоей безопасности, когда мы расстанемся. Каждая независимая женщина должна обладать арсеналом боевых приемов для того, чтобы справиться с хулиганами и преступниками.

– Но почему ты?

– Я так хочу. Я твой должник.

Она нахмурилась:

– Нет. Это я работаю на тебя. Ты мне платишь.

– Недостаточно много, учитывая, как блестяще ты справляешься с работой. Ты смущаешься брать у меня уроки?

«О да. Потому что на занятиях нам предстоит прикасаться друг к другу…»

– Ты ведь все равно настоишь на своем, – произнесла она, стараясь не показывать ему своих чувств.

Лукас одарил ее ослепительной и немного ребяческой улыбкой. «В детстве он наверняка редко улыбался…»

– Итак, мы договорились? – спросил он.

– Почти. Есть еще кое-что.

– Только скажи.

– Это касается Барри…

Лукас нахмурился:

– Он тебе звонил? Или заходил?

– Нет, Лукас. Думаешь, я не сказала бы тебе об этом? Я вот что подумала. Барри удалось завладеть моими деньгами потому, что я совершенно не разбираюсь в финансовых вопросах. Чтобы не оказаться в подобной ситуации снова, я хочу попросить тебя дать мне несколько бухгалтерских уроков. Расскажи мне о том, что должен знать каждый ответственный взрослый человек по поводу денег. Если ты только не возражаешь. Я знаю, у тебя много дел перед отъездом.

«Ну вот, он снова так красиво улыбается…»

– Ты еще спрашиваешь, Женевьева? Конечно, я тебе помогу. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя полностью защищенной.

Женевьева поняла, что еще чуть-чуть – и она расплачется. Время работы с Лукасом подходит к концу, и скоро им придется расстаться.

Она никогда не забудет Лукаса и того, что он для нее сделал. Но она никогда ему об этом не скажет. Если Лукас узнает, что она в него влюбилась, он будет сожалеть о том, что встретился с ней. Будет ненавидеть себя за то, что разбил ее сердце.

– Мы можем начать завтра? У нас осталось две недели.

– Времени много, – сказал он.

Однако Женевьева знала, что всегда будет сожалеть о том, что времени на общение с Лукасом у нее было слишком мало.

Глава 10

Занятия по самообороне едва начались, но Лукас уже почувствовал себя не в своей тарелке. Ему и Женевьеве приходилось постоянно соприкасаться телами, что оказалось рискованно.

«Следует нанять ей женщину-тренера», – подумал он.

Но Лукас хотел обучать Женевьеву сам, ведь он знал не только общеизвестные приемы борьбы, но также и запрещенные. Он решил обучить ее всему, что знает. Когда занятия закончатся, Женевьева будет уверена, что справится с любой критической ситуацией.

– Иди на меня так, будто хочешь сбить меня с ног, – приказал он ей во время одного из занятий. – Я должен поверить в то, что ты действительно можешь меня разоружить и вывести из строя.

Она сделала так, как он сказал, но вяло, без энтузиазма.

– Женевьева, ты знаешь, что это важно!

– Я знаю. Я хочу делать так, как ты говоришь. А вдруг я тебя пораню?

– Жен, ты намного меньше меня. Ты изящная принцесса. А я огромный и злой черный рыцарь. Ты меня не поранишь.

– Понятно. Я слабая…

– Ты знаешь, что я не это имел в виду. Я говорю об опыте и намерении. Ты слишком добрая.

– Я могу быть злой! – Она обнажила зубы, и он рассмеялся.

– Жен, ты должна повергнуть меня благодаря навыкам борьбы, а не с помощью шуток.

– Мне просто неприятно бить того… кто мне нравится.

Услышав это, Лукас едва не упал перед ней на колени. Ему не хотелось ей нравиться.

– Ну вот, вы только посмотрите на его хмурый вид! Теперь я действительно тебя разозлила. Ты пытаешься мне помочь, а я почти не прикладываю никаких усилий.

– Нет, все в порядке, Женевьева. В самом деле. Постарайся почувствовать свою уверенность. Если тебе это удастся, половина битвы выиграна.

– Уверенность? Хм…

– Вспомни, как мистер Хили обвинял тебя в обмане, а ты доказывала ему обратное.

Женевьева наморщила нос, но мгновенно почувствовала себя уверенной.

Он рассмеялся:

– Отлично! Теперь перестань смотреть на меня, как на мистера Хили, и представь, будто я плохой парень, который хочет тебя обидеть.

Женевьева медлила, и тогда он сказал:

– Я обижал людей. Многих.

Она снова не показалась ему ни рассерженной, ни испуганной.

– Я знаю, как сильно ты страдал, Лукас.

И внезапно он потерял самообладание. Как Жен удается этого добиваться?

– Ладно, давай я тебе кое-что покажу, – произнес он и объяснил ей прием. – Теперь нападай на меня.

Она выполнила приказ, опять без особого энтузиазма, но намного увереннее, чем прежде. Когда их тела столкнулись, оба упали на пол и несколько раз перевернулись, обнявшись. Лукас, в конце концов, оказался в полулежачем положении, колено Женевьевы было недалеко от его рта.

– Хорошая попытка, – произнес он.

Откуда-то из-под его локтя послышалось сдавленное хихиканье.

– Ты, должно быть, смеешься надо мной? – тяжело дыша, бросила ему Женевьева. – У меня ничего не получилось.

– Ты только пробовала.

– Я должна была действовать иначе.

– Этот прием не единственный, с помощью которого можно повалить человека на землю.

– Я надеюсь, что у меня получится. – Ее голос казался таким несчастным. Лукас лежал на спине, а она стояла на коленях над ним, упираясь ладонями ему в грудь. – Я никогда не занималась физической борьбой, никогда не дралась.

О, лучше бы она этого не говорила! Лукас представил Женевьеву в постели. Легкий ветерок обдувает ее тело, их освещает лунный свет, а он целует ее мягкую бархатную кожу…

– Я определенно уверен, что ты справилась. – Каким-то образом ему удалось вымолвить эти слова. – Тебе просто нужно немного практиковаться.

Произнеся это, Лукас уступил искушению, притянул Женевьеву к себе и поцеловал.

С ее губ сорвался приглушенный стон. Она прильнула к нему и запустила пальцы в его волосы, отвечая на его поцелуй.

– Жен?

– Ммм?

– Ты должна… – Он простонал. – Ты должна снова попробовать сбить меня с ног. Боюсь, я не лучший тренер в мире…

Она замерла и посмотрела ему в глаза:

– Ты отличный тренер, но… нам лучше позаниматься завтра.

– Да, – произнес он, надеясь, что завтра у него будет больше самообладания.

– Я научусь. Я буду очень стараться!

– В следующий раз я не буду тебя целовать, – тихо произнес он. – Я говорю это на тот случай, если ты решила, будто я воспользовался ситуацией.

Женевьева неторопливо растянула губы в печальной улыбке.

– Лукас, ты должен знать, что мне нравится тебя целовать, – произнесла она и, словно в подтверждение своих слов, прижалась сладкими губами к его рту. – Просто я не хочу, чтобы мне это нравилось.

Это было самое необычное окончание занятия, думал Лукас после, стараясь придумать, как выбраться из щекотливой ситуации.

«Целуй ее чаще!»

Неправильное предложение. Похоже, он просто неподходящий тренер для Женевьевы. Если он позволит ей увлечься собой, будет жалеть об этом всю жизнь. И никакое количество открытых приютов «Дом Энджи» не поможет ему загладить вину перед этой девушкой.

Женевьева проводила уже четвертое собеседование с потенциальной жительницей приюта. Для нее это оказалось непростым испытанием. Но она была рада, что Лукас поручил заниматься этой частью проекта именно ей.

Женевьева не была уверена, что он выдержит общение с таким множеством несчастных женщин. Некоторые были готовы целовать Лукасу ноги за то, что он построил этот приют. И это при том, что они не были с ним даже знакомы! Он чувствовал бы себя крайне неуютно, если бы все обездоленные обрушили на него потоки своей благодарности.

Женевьева размышлялал об этом, когда проходила мимо Лукаса на лестнице. Их руки соприкоснулись. Будто по давно отрепетированному сценарию, оба повернулись друг к другу лицом. Серо-стальные глаза уставились в зеленые. Он обнял ее за талию, она обхватила его рукой за шею. Они страстно поцеловались, а потом пошли своими дорогами.

– Встретимся в спортивном зале, – бросил он уже на ходу.

– В три часа, – согласно кивнула она.

Женевьева делала несомненные успехи, однако занятия по самообороне были для обоих настоящей пыткой. Они уступали своим чувственным порывам и время от времени целовались, ясно понимая, что через две недели их ждет расставание…

Однажды утром Женевьева собрала будущих жильцов приюта. Пришла и женщина по имени Далия, которая должна была стать директором приюта «Дом Энджи».

– Леди, – сказала Женевьева, – «Дом Энджи» открывает двери менее чем через неделю. Если вы не хотите, можете не приходить на открытие приюта. Он все равно станет вашим домом, но мы не хотим, чтобы вы чувствовали себя неуютно. На открытии приюта будут представители прессы, почетные горожане, спонсоры, жители соседних домов, я, Лукас и те из вас, кто решит прийти.

Женевьева лишь хотела заранее предупредить женщин об открытии приюта и предоставить им возможность выбора – приходить или нет на вечеринку. Однако все восприняли известие о приеме с энтузиазмом.

– Если это будет наш дом, можно мы примем участие в подготовке вечеринки? – спросила одна из женщин.

– Да, можно? Это будет фантастика! У меня никогда не было своей комнаты и денег, я никогда не была на вечеринке, – произнесла другая женщина.

– Вы сказали, что придет Лукас. Он такой симпатичный, я его видела! – заявила первая женщина.

– Мы с ним пообщаемся, можно?

Девять пар глаз уставились на Женевьеву.

– Вы сможете говорить с ним столько, сколько захотите, – сказала она.

Женщины обменялись взглядами. Одна из них призналась:

– Знаете, Лукас и вы… Вы спасли мне жизнь. Серьезно. Спасли. Если бы я осталась там, где жила, не протянула бы и года.

– Благодаря вам я не сошла с ума, – произнесла другая женщина. – Спасибо Лукасу и вам. Жаль, что я не смогу ему этого сказать. Я не смогу повторить того, что говорю сейчас, если посмотрю ему в глаза. Скажите, вы можете передать ему, как он мне помог?

– Я ему обязательно передам. – Женевьева едва сдерживала слезы. – А знаете что? У меня есть идея!

Женевьева сидела в своем кабинете, разглядывая письменный стол. На месте разбитого пресс-папье стояла другая вещь из магазина. Очень изящная, красивая и довольно дорогая.

Но Женевьеве эта вещица была ненавистна.

– Перестань, – пробормотала она себе под нос. – Тебе сейчас все ненавистно…

Она была сама на себя не похожа. И все из-за того, что ей не хотелось расставаться с Лукасом. Сегодня состоится их последнее занятие по самообороне.

Она изо всех сил старалась не бросать на него тоскливые взгляды и пробовала реже его целовать. Лукас тоже отстранялся от нее. Что ж тут удивительного? Он поступал с Женевьевой так же, как и с другими женщинами.

Например, с Ритой.

На миг Женевьева посочувствовала Рите, хотя та несколько раз ей звонила и предупреждала, чтобы та не вторгалась на ее территорию и не осмеливалась торговать предметами искусства.

Узнав об этом, Лукас изумился.

– Если она так говорит, значит, действительно считает тебя опасной соперницей, – сказал он. – Может быть, она просто хочет с тобой поговорить, но не знает, какой найти для этого повод? Кстати, Рита несколько раз звонила мне и спрашивала, продолжаешь ли ты работать со стеклом.

– Зачем ей об этом знать?

Он улыбнулся:

– Затем, что ты можешь создавать уникальные вещи. – Он поцеловал Женевьеву в макушку. – Подумай об этом.

И вот теперь Женевьева размышляла на эту тему.

Разговаривать с Ритой ей совсем не хочется. Рита в очередной раз начнет говорить ей о Лукасе то, что она и так уже знает. К тому же сейчас Женевьеве слишком тяжело…

Позже, когда она работала вместе с женщинами над планом вечеринки по поводу открытия приюта, одна из них спросила ее:

– Что вы подарите Лукасу? Ну, что-нибудь вроде прощальной открытки? Ведь он уедет, а вы останетесь здесь еще на какое-то время.

Женевьева задалась вопросом, удастся ли ей что-нибудь подарить Лукасу на прощание. Ей нравилось жить здесь, но она не хотела находиться в приюте в тот момент, когда Лукас заглянет сюда после завершения очередного проекта.

Но куда она пойдет?

Женевьева просмотрела объявления с вакансиями, поговорила с Терезой. В конце концов, она подняла трубку и набрала телефонный номер Риты.

– Привет, Рита, – произнесла она. Через пять минут Женевьева уже говорила ей следующее: – Я хочу иметь возможность сказать ему, что ухожу. Разорвать отношения раз и навсегда. Чтобы он ни на что не рассчитывал. Никаких недоразумений. Абсолютный контроль над ситуацией. Знаешь, так, как ему это нравится.

– Я знаю, детка, – сказала Рита. – Приезжай. Мы поговорим. Я помогу тебе выбраться.

Глава 11

Когда Женевьева явилась на последнее занятие с Лукасом, он ее огорошил:

– Знаешь, давай откажемся от этого урока. В любом случае он тебе не понадобится. Завтра состоится открытие приюта, и я улечу во Францию. Ты будешь здесь в ближайшие две недели?

– Да. Затем управление приютом полностью перейдет к Далии. Она уже в курсе почти всех дел. Да и у меня появились кое-какие перспективы…

Лукас с интересом взглянул на нее, но Женевьева знала, что он не станет расспрашивать ее о перспективах.

– Значит, занятия не будет?

Она повернулась, чтобы уйти, но Лукас взял ее за руку:

– Я надеялся, что сегодня ты со мной куда-нибудь сходишь.

– Конечно. Куда, например?

– Я не мастер сюрпризов, но хочу тебя немного удивить. Мне нужно знать, каково будет твое первое впечатление. Мы уедем почти на весь день.

– Почти на весь день?

– Это довольно далеко. Ты не против?

– Я не против, – сказала она. – Приготовления к открытию приюта идут своим чередом. Осталось сделать совсем немного.

Он взял ее за руку и повел к автомобилю. Мысль о том, что она проведет весь день с Лукасом, пробудила тоску в душе Женевьевы.

Она имела глупость влюбиться в него и теперь опасалась, что в любой момент может проговориться ему о своих чувствах. А еще она испытывала ощущение обреченности. Лукас не любит сюрпризов.

Да, сегодня могут возникнуть проблемы.

Лукас понятия не имел, почему так поступает. Зачем он купил этот дом? Зачем везет в него Женевьеву, хотя у нее масса дел, и она могла вежливо ему отказать, сославшись на занятость?

В дороге они провели около часа, разговаривая о приюте, о бизнесе Лукаса, о Франции. Лукас заметил, что всякий раз, когда он пытался подвести разговор к обсуждению того, что будет делать в дальнейшем Женевьева, она давала уклончивые ответы и переводила разговор на него.

Она явно не хотела, чтобы он что-либо знал о ее будущем. Что ж, ему придется уважать ее решение. Женевьева столько раз говорила ему, что ей нужна независимость и самостоятельность. Значит, вторгаться в ее планы он не будет.

И все-таки – что ждет в будущем Женевьеву? Отчасти этот вопрос и стал причиной того, что Лукас решился на сегодняшнюю поездку.

– Я купил его на прошлой неделе, – сказал он, указывая на вытянутый низкий дом на большом участке земли рядом с озером. – Фокс-Лейк находится рядом с городом, и я подумал… Может быть, открыть здесь очередной приют «Дом Энджи»? Я знаю, что ты беспокоишься о тех женщинах, которым не хватило места в первом доме. Что скажешь?

Они вышли из автомобиля и стали подниматься по пологому склону холма к дому.

– Здесь чрезвычайно красиво! Следующей группе женщин несказанно повезет. Ты действительно знаешь, чего хотят женщины.

Он рассмеялся и взял ее за руку:

– Пойдем в дом. Мне нужна твоя экспертная оценка.

В доме Женевьева огляделась.

– Мне нравятся подоконники! – Она бросила сумочку, подбежала к одному из подоконников и уселась на него, смотря на озеро. – Огромная комната с роскошным видом! Большой камин, хороший пол, чудесные окрестности – причал, озеро… Мне нравится все! – Женевьева чуть ли не подпрыгивала от восторга. – Лукас, это совершенство! Следующей группе женщин здесь очень понравится.

– Даже картина над камином?

Она подняла глаза и затаила дыхание. Лукас повесил над камином копию картины Патчеттов, которую Женевьева пожертвовала первому приюту «Дом Энджи».

– Ты ее нашел! – выдохнула она. – Как чудесно! Мне здесь нравится все. Как тебе удалось отыскать такой прекрасный дом?

– Возможно, я просто задался вопросом, что может понравиться Женевьеве? Меня вдохновляет твой энтузиазм. Рядом с тобой все становится легче. Благодаря тебе прошедшие недели прошли так удачно и плодотворно!

– Это моя работа. – Она покраснела. – А этот дом приведет в восторг любую женщину.

Он покачал головой:

– Ты уникальная. Тебя будет трудно забыть…

В воздухе повисло напряжение. Чтобы разрядить атмосферу, он спросил Женевьеву, умеет ли она плавать.

– Немного, но… – Она посмотрела на свои черные брюки и ярко-синюю блузку.

– Это не проблема. Я подготовился к этой поездке. Попросил Далию собрать кое-какие твои вещи.

Женевьева переоделась в цельный купальник сливового цвета с V-образным вырезом и саронг цвета лаванды.

– Ты красавица, – не смог скрыть восхищения Лукас. – Ты будешь королевой озера.

Десять минут спустя они плыли на лодке по озеру и ласковый ветер дул им в лицо. Медно-рыжие локоны Женевьевы развевались вокруг ее счастливого лица.

– Замечательно! Я так давно не каталась на лодке!

– Тогда тебе нужно больше времени проводить на воде.

Когда они повернули к берегу, Женевьева решила втянуть Лукаса в соревнование, кто быстрее доплывет до берега.

Они оба прыгнули в воду. К ее удивлению, она оказалась первой.

– Ты позволил мне выиграть? – Женевьева игриво ткнула его в предплечье.

– Жен, я кажусь глупым? Какой мужчина позволит тебе выиграть? Но ты ведь жульничала! Ты ныряла, даже не предупредив меня о том, что мы соревнуемся.

– Жульничала? Я никогда не жульничаю. – Она немного покраснела, понимая, что соревновалась нечестно. – Ну, если только на этот раз. Я перевозбудилась.

Лукас закрыл глаза, не желая думать о перевозбуждении Женевьевы.

– Лукас?

Он открыл глаза. Она улыбнулась ему:

– Давай по-честному. Я тебя обгоню.

Итак, они снова начали плавать наперегонки. В первый раз выиграл Лукас, затем Женевьева.