Текст книги "Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий"

Мирослав Морозов, Андрей Кузнецов
Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий

© Морозов М.Э., 2015

© Кузнецов А.Я., 2015

© ООО «Яуза-пресс», 2015

Введение

Идея написания данной книги родилась из периодически возникавших вопросов читателей: «А что вы могли бы порекомендовать прочесть, чтобы составить общее представление о действиях советского флота на море в 1941–1945 гг.? Как шла война на морских театрах, кто кого побеждал и почему? Мы знаем, что литература советского периода не отражает всей правды о войне, но неужели нет новых исследований, ведь с момента распада СССР прошло уже более 20 лет!» Необходимость в ответе на эти вопросы многократно возросла в этом году, когда вся страна отмечает 70-летие Великой Победы. Поскольку порекомендовать было нечего, пришлось взяться за перо самим.

За прошедший с 1991 г. период на книжных прилавках появилось немало литературы, посвященной отдельным битвам Великой Отечественной войны и осмыслению войны в целом. Последние работы, написанные, как правило, с позиций исторического ревизионизма, делались с целью если не «разрушить мифы советского времени о войне», то по крайней мере строились на критике, а то и полном отрицании той литературы, которая появилась в «период развитого социализма». В то же время по своей исследовательской глубине эти новые монографии совершенно не могли заменить полноценных исследований. Такие тоже писались, но были посвящены либо частным операциям войны, либо применению отдельного рода войск, сил или даже вида военной техники. Сильной стороной таких работ, по сравнению с трудами, написанными в советский период, было отсутствие политической конъюнктуры, а также широкая возможность привлечения оригинальных документов из фондов не только отечественных, но и зарубежных архивов. Однако полноценных исследований, которые могли бы обобщить эти частные достижения, пусть даже в рамках отдельных видов вооруженных сил или сфер борьбы (на суше, в воздухе или на море), либо не делалось, либо они носили конъюнктурный и потому не научный характер.

Работы зарубежных историков по данной тематике, написанные до 1991 г., в той или иной степени рассматривали советский Военно-морской флот и его действия в 1941–1945 гг. через призму идеологического противостояния времен «холодной войны», а после 1991 г. данная тематика перестала интересовать зарубежных специалистов практически полностью. Изданный в 2005 г. переводной труд швейцарского историка Ю. Майстера «Война в восточноевропейских водах 1941–1945 гг.» ввиду значительной неполноты данных, которыми в период подготовки своей работы (начало 50-х годов ХХ века) оперировал автор, представляет на сегодняшний день разве что историографический интерес. Более высокой оценки заслуживает изданный на правах грифованной литературы в 1959–1962 гг. отечественный трехтомник «Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне». И все же его авторы не были свободны в своих выводах, а очень скудная зарубежная источниковая база не позволила правильно оценить боевую деятельность ВМС противников СССР.

Авторы настоящей работы в меру своих скромных возможностей попытались изменить создавшуюся ситуацию. Мы не всемогущи, но в рассматриваемой тематике не новички. На основании накопленного за предыдущие годы опыта мы предприняли попытку, не проводя на страницах книги глубоких исторических исследований по каждой из рассматриваемых проблем, но опираясь на результаты предыдущих собственных и чужих изысканий, дать широким массам заинтересованных читателей общее представление о ходе и исходе военных действий на море в годы Великой Отечественной войны.

При этом мы сочли необходимым придать труду следующие особенности:

Изложить материал в популярной форме с учетом тех вопросов, которые интересуют широкую аудиторию, но сознательно избегая узких прикладных академических тем, например таких, как развитие теории военно-морского искусства. О нем мы говорим только тогда, когда оно как фактор ощутимо влияло на результат в ту или иную сторону.

Несмотря на очерковый характер книги, мы постарались дать, в том числе в приложениях, оригинальный статистический материал, который позволял бы читателям самостоятельно проанализировать минувшие события и в случае необходимости выработать отличную от авторов оценку.

Данная книга не является еще одним описанием действий ВМФ СССР в Великой Отечественной войне. Она посвящена вооруженной борьбе на море, а любая борьба, как известно, процесс двусторонний. Поэтому в работе равное внимание уделено обеим противоборствующим сторонам, а если и существует некоторый перекос в сторону освещения действий советского флота, то объясняется это исключительно худшей сохранностью немецких документов, многие из которых были уничтожены при капитуляции. При самом изложении материала нам было интересно не просто осветить хронологию событий, а показывать взаимосвязь между задачами сторон, их решениями, планами и действиями, развитием методов нападения и защиты. По каждой группе решавшихся задач для каждой из стороны мы старались выработать отдельные оценки и выводы, не стесняясь при этом говорить правду, но и не делая каких-то резких эмоциональных заявлений.

В силу ограниченности объема нам в большинстве случаев пришлось пожертвовать многими деталями боевых действий тактического уровня, в том числе и примерами героизма наших моряков. Мы их подвиг под сомнение не ставим, но эти лакуны в нашем описании восполнить проще всего благодаря широко доступным в настоящее время книгам, написанным о действиях нашего флота в советский период.

По той же причине в работе не рассмотрены сюжеты, где части и соединения флота действовали за пределами морских театров – действия морских стрелковых бригад на сухопутных фронтах, действия ВВС и артиллерии флотов в битве за Москву, Тихвинской операции 1941 г. и т. п., а также действия на озерах и реках, за исключением Ладожского озера. Боевая деятельность речных и озерных флотилий это отдельная большая и интересная тема, и мы хотели бы верить, что и она найдет своих авторов. То же можно сказать и о действиях флотов в советско-японской войне 1945 г., которая являлась составной частью Второй мировой, но не Великой Отечественной.

Источниками для написания настоящего труда стали накопленные авторами более чем за десятилетний срок многочисленные материалы Центрального военно-морского архива и хранящиеся за рубежом документы ВМС бывших противников СССР, ставшие доступными благодаря распространению современных информационных технологий. По ряду тем мы пользовались и трудами коллег-историков, проводя самостоятельно экспертизу качества их материалов. Список современных трудов, заслуживающих, на наш взгляд, полного доверия и позволяющих углубиться в ряд специальных вопросов, рассмотренных нами в самом общем виде, приведен в последнем приложении.

Изначально мы планировали изложить весь «краткий курс Великой Отечественной войны на море» в рамках пусть и толстой, но одной книги. Однако вскоре выяснилось, что даже краткое упоминание всех проблем, с которыми столкнулись противоборствующие стороны при решении своих задач, придаст будущей книге форму куба. Чтобы избежать этого, мы решили разделить ее на три части соответственно морским театрам, которые охватила Великая Отечественная война. Первая часть посвящается военным действиям на Черноморском ТВД. Описанию событий войны предшествует краткий анализ строительства Рабоче-крестьянского Красного флота в межвоенный период. Аналогично в третью часть работы, которую планируется посвятить Северному морскому театру, мы хотели бы поместить ряд материалов, где будут раскрываться особенности стратегического руководства ВМФ СССР в годы войны, а также строительство флота в военное время. Соответственно во второй части будет описано противоборство сторон на Балтике, где боевые действия носили наиболее ожесточенный и продолжительный характер.

Надеемся, что работа заинтересует не только специалистов, но и широкие круги читателей, которым важно знать правду о Великой Отечественной войне.

Авторы выражают благодарность за всестороннюю помощь, оказанную в периоды накопления материала и непосредственного написания, В. В. Абатурову, И. В. Борисенко, В. И. Жуматию, Т. В. Кузнецовой, К. Л. Кулагину, Р. И. Ларинцеву, С. А. Липатову, А. А. Лучко, А. Перестронину, П. В. Петрову, Л. А. Токаревой, И. В. Щетину.

Строительство Рабоче-крестьянского Красного флота в межвоенный период и его подготовка к войне

Строительство РККФ (ВМФ) в межвоенный период являлось составной частью строительства советских Вооруженных сил, но имело свои особенности.

В результате Гражданской войны флот лишился ряда оборудованных баз, судостроительных предприятий и запасов материально-технических средств. Более 700 кораблей и вспомогательных судов погибло или было уведено за границу, большинство оставшихся находилось в небоеготовом состоянии или на долговременном хранении. Число орудий береговой обороны по сравнению с 1917 г. сократилось на Балтийском побережье в 3 раза, на Черноморском – в 2,3 раза, причем значительную их часть составляли устаревшие артиллерийские системы.

Серьезные изменения претерпел и личный состав РККФ. Десятки тысяч кадровых моряков ушли на сухопутные фронты, партийную и советскую работу. В январе 1921 г. до 25 % рядового состава приходилось на молодежь, некомплект старшин достигал 35–57 %, а командные кадры почти на 80 % состояли из бывших офицеров, многие из которых продолжали занимать выжидательную, а в отдельных случаях даже враждебную позицию по отношению к советской власти.

По завершении Гражданской войны закономерно встал вопрос о путях дальнейшего строительства флота. В конце 1920 г. В. И. Ленину был представлен проект плана восстановления Балтийского флота, однако он его не утвердил. В ответной записке к председателю Всероссийского совета народного хозяйства А. И. Рыкову Ленин писал: «Не поставить ли вопрос о большем обращении материалов и технических средств Морского ведомства на нужды производства средств производства? К чему нам новые броненосцы и пр.? Ко двору ли теперь?» Тем не менее в январе – феврале 1921 г. штаб командующего Морскими силами А. В. Немитца подготовил проект Декрета Совнаркома о воссоздании морской силы РСФСР. Последний прошел технико-экономическую экспертизу и в основном был признан реальным. К 1926 г. на Балтийском, Северном, Черноморском и Каспийском театрах предполагалось иметь 6 линкоров, 9 плавбатарей (переделанные старые линкоры), 4 крейсера, 65 эсминцев, 56 подводных лодок, 16 канонерских лодок, 32 сторожевых корабля, 6 минных заградителей, 134 тральщика, 20 вооруженных судов типа «Эльпидифор», 90 торпедных катеров и т. д. Его разработка была приурочена к открытию X съезда РКП (б), на котором намечалось обсудить направления послевоенного развития Красной армии и РККФ. Однако открытие съезда совпало с началом Кронштадтского восстания (28 февраля – 18 марта 1921 г.). Кронштадтские события вызвали негативное отношение к флоту и недоверие к морякам среди многих партийных, государственных и военных руководителей. В результате проект Декрета на обсуждение X съезда даже не выносился. Вместо этого был взят курс на сокращение расходов на содержание флота и передачу его под контроль армейского командования.

В июле того же года была образована межведомственная комиссия по реорганизации флота. Ее деятельность контролировал лично В. И. Ленин. В записке, датированной 30 июля и адресованной председателю Реввоенсовета Л. Д. Троцкому, он писал: «Ликвидация Морского ведомства необходима. Комиссия при РВСР (Реввоенсовете республики. – Прим. авт.) по ликвидации Морского ведомства этот вопрос предрешила. Компетентные органы считают необходимым это дело ускорить». И требовал: «Прошу сделать соответствующее распоряжение и указать, какой срок вами назначен и кто является ответственным за проведение ликвидации». Уже 27 августа приказом РВСР была упразднена должность командующего Морскими силами республики, ликвидированы Штаб всех Морских сил, Морской генеральный штаб, все главные управления. Для обеспечения боевого и повседневного руководства флотом были учреждены должность помощника главнокомандующего по морским делам (помглавкомор) и Морской штаб республики. С 22 ноября должность помглавкомора занимал Э. С. Панцержанский. До ноября 1923 г. продолжал существовать Наркомат по морским делам, но его независимость от Наркомата по военным делам была чисто формальной, поскольку оба наркомата возглавлял Л. Д. Троцкий. В результате этих реорганизаций флот впервые за все время истории России перестал быть отдельным ведомством. Из его состава была выведена береговая оборона (в 1925 г. передана назад в РККФ), началась беспорядочная передача в народное хозяйство и другим ведомствам учреждений и имущества военных портов, составлявших основу системы базирования и флотского тыла.

Новые веяния коснулись не только органов управления, но и корабельного состава. Ознакомившись с судоремонтной программой на 1922 г., Ленин направил И. В. Сталину, занимавшему в то время должности члена Бюро ЦК РСДРП (б) и члена Реввоенсовета, записку следующего содержания: «Я думаю, что флот в теперешних размерах, хотя и является флотишкой, по справедливому замечанию г. Склянского, все же для нас непомерная роскошь. Крейсер «Нахимов» надо достроить, ибо мы его продадим с выгодой, а в остальном я убежден, что наши морские спецы все же увлекаются непомерно. Флот нам не нужен, а увеличение расходов на школы нужно до зарезу». Представляется, что в этот момент мотивы политической тактики перевесили в глазах Ленина соображения долгосрочной внешнеполитической стратегии и полноценного развития военной организации государства. До ликвидации флота дело, правда, так и не дошло, но ассигнования на судоремонтную программу были сокращены с 26 до 8 млн руб. Выделенные средства пошли на достройку эсминца и двух подводных лодок, капитальный ремонт линкора, четырех эсминцев, подводной лодки, пяти канонерских лодок, семи тральщиков и 15 вспомогательных судов. Это позволило поддержать в боеготовом состоянии ядро флота, на основе которого уже после смерти Ленина развернулась последующая работа по возрождению морской мощи. В то же время продолжавшиеся организационные преобразования свидетельствовали о стремлении высшего военно-политического руководства страны и далее осуществлять в отношении флота политику сокращения и экономии. В 1923 г. были ликвидированы Морские силы Северного моря, в 1926 г. – Морские силы Дальнего Востока. В 1924 г. должность помглавкомора была преобразована в должность начальника Морских сил СССР (наморси). С 9 декабря того же года ее занимал бывший комиссар Морских сил В. И. Зоф.

В 1921–1923 гг. боевая подготовка осуществлялась в составе сводных учебных отрядов, в которые включались все боеготовые на тот момент корабли на каждом из театров. В 1922 г. состоялись первые зарубежные визиты советских кораблей. В том же году на Балтийском море и в 1923 г. на Черном море впервые после окончания Гражданской войны проводились общефлотские маневры. В 1924 г. были сформированы постоянные соединения флота – на Балтийском море дивизия линкоров, бригады эсминцев, подводных лодок, траления и заграждения, на Черном море – отдельные дивизионы эсминцев, подводных лодок, тральщиков, сторожевых и минных катеров. С летней кампании 1924 г. подготовка сил флота стала строиться на плановой основе в три этапа: подготовительный, учебно-боевой и заключительный.

Одновременно были приняты меры по укреплению флота кадрами (в первую очередь партийными), при общем сокращении численности личного состава. Уже к 31 декабря 1921 г. личный состав РККФ сократился с 86,6 тыс. (на начало года) до 41,2 тыс. человек. Большую материальную, кадровую и политическую помощь флоту оказал его шеф – комсомол (шефство установлено V съездом РКСМ 16.10.1922). В ходе добровольных мобилизаций и плановых призывов на флот до 1928 г. пришло более 18,5 тыс. комсомольцев.

В начале 20-х гг. проводилась работа по обобщению опыта Первой мировой войны на море, а также уточнение роли и места флота в военной организации государства. Этому способствовали дискуссии: «Какой РСФСР нужен флот?» (в 1922), «Флот морской или флот воздушный» (в 1922–1923), содержание которых можно почерпнуть из работ М. С. Монакова.

Ставший в январе 1925 г. наркомом по военным и морским делам М. В. Фрунзе дал высокую оценку состоянию флота и перспективам его развития: «…Реввоенсовет твердо и незыблемо стоит на той точке зрения, что флот нам крайне необходим, что мы должны его развивать и дальше… В отношении боеспособности, в отношении улучшения командного состава нужно констатировать, что мы достигли многого, и эти наши достижения нужно развивать и двигать дальше». Вместе с тем после смерти Фрунзе и назначения наркомом по военным и морским делам К. Е. Ворошилова (ноябрь 1925), дискуссия о роли и месте флота в системе Вооруженных сил разгорелась с новой силой.

На основании собственного и зарубежного опыта военно-политическое руководство СССР пришло к выводу, что одним из решающих условий эффективного руководства ведением войны является единство военной доктрины и военной стратегии. Этот вывод лег в основу мероприятий по реформированию Вооруженных сил во второй половине 20-х гг. В целом правильная идея в тот период приобрела радикальные формы – группа влиятельных командиров во главе с начальником штаба РККА М. Н. Тухачевским призывала целиком передать руководство применением всех видов Вооруженных сил в руки армейского командования. Письменное оформление эти взгляды нашли в подготовленных в апреле 1926 г. штабом РККА «Соображениях по вопросу организации Морских Сил», которые шли вразрез с мнением моряков о необходимости сохранения ВМФ как самостоятельного вида Вооруженных сил. Борьба вокруг структуры и функций органов управления флотом завершилась тем, что 22 июля того же года был издан приказ РВС СССР, в соответствии с которым вместо ликвидируемого штаба РККФ создавалось Управление Военно-морских сил РККА. С 23 августа должность начальника управления и наморси занял видный политработник Р. А. Муклевич, никогда ранее на флоте не служивший. На УВМС РККА была возложена ответственность за боевую подготовку и материально-техническое обеспечение РККФ, комплектование и подготовку личного состава, контроль над реализацией планов строительства кораблей. Функции штаба РККФ перешли к Учебно-строевому управлению УВМС, которое возглавляли А. А. Тошаков и М. А. Петров (с августа 1928). Функции оперативного управления силами флота и планирование их развития и применения перешли к штабу РККА, в составе которого был сформирован морской (2-й) отдел. Фактически же наморси – начальнику УВМС приходилось решать и эти вопросы, поскольку специалисты морского отдела штаба РККА не являлись достаточно компетентными в данной области.

Оперативно-стратегическое обоснование и плановое задание к первой советской кораблестроительной программе было утверждено Советом труда и обороны (СТО) 26 ноября 1926 г. Утвержденная шестилетняя «Программа строительства Морских сил РККА на 1926/27–1931/32 гг.» отражала попытку моряков удовлетворить минимальные потребности флота в рамках весьма ограниченного финансирования. Первые работы по шестилетней программе начались уже в декабре 1926 г., в марте – апреле следующего года были заложены шесть подводных лодок, а в августе и октябре – восемь сторожевых кораблей. В 1926/27 и 1927/28 гг. расходы на флот составили 58 и 75 млн руб. соответственно, или 10,7 и 10,1 % от суммы общего военного бюджета СССР.

Следует подчеркнуть, что производство подавляющего большинства современных типов морского оружия, корабельных приборов и механизмов на тот момент в СССР либо отсутствовало, либо осуществлялось полукустарным способом. Попытки создания морских орудий, мин и торпед нового поколения силами отечественных специалистов в конце 20-х – начале 30-х г. дали неоднозначный, в основном отрицательный, результат. Судостроительная промышленность осуществляла программу коммерческого судостроения и на РККФ работала мало. Ввиду сложившегося положения приборы и механизмы для нового строительства и поддержания в исправном состоянии даже небольшого количества находившихся в строю флота кораблей приходилось приобретать за валюту за границей, что вызывало дополнительную напряженность в отношениях УВМС с РВС СССР и штабом РККА.

1 ноября 1928 г. Управление ВМС направило заместителю Председателя РВС И. С. Уншлихту доклад «Состояние Военно-морских сил РККА», в котором подводился итог возрождению флота. Флот имел твердую организационную структуру, восстановленный корабельный состав, в основном укомплектованные кадры командиров и младших специалистов, приступил к плановой учебно-боевой подготовке по отработке поставленных задач. В боевой состав ВМС РККА входили корабли различных классов, в том числе 3 линкора, 4 легких крейсера, 17 эсминцев, 14 подводных лодок. Все они были заложены до 1917 г. по проектам, разработанным до начала или в начале Первой мировой войны. Морская авиация включала ВВС Балтийского моря (31 самолет) и ВВС Черного моря (48 самолетов). Береговая оборона Балтийского моря имела 91 орудие калибра 75–305 мм и 22 зенитные пушки, Черного моря – 76 орудий калибра 120–305 мм и 24 зенитные пушки. В состав береговой обороны входили также стрелковые части, инженерные подразделения и СНиС. Запасы морских боеприпасов было сложно назвать большими. На всех морских театрах и центральных складах на 1 января 1931 г. насчитывалось 89 533-мм и 740 450-мм торпед, 500 мин образца 1926 г. и 14,5 тыс. дореволюционных образцов, 20 больших и 2700 малых глубинных бомб.

Проверкой на зрелость молодого РККФ стало участие в военном конфликте с Китаем на Китайской восточной железной дороге (КВЖД) в 1929 г. Силы Дальневосточной военной флотилии (командующий Я. И. Озолин) разгромили китайскую Сунгарийскую речную флотилию и десантами захватили города Лахасуссу и Фугдин. За активное участие в разгроме китайских милитаристов постановлением ЦИК СССР ДВВФ была награждена орденом Красного Знамени, а 59 моряков удостоены высоких правительственных наград. Тем не менее военно-политическое руководство СССР отдавало себе отчет в том, что по своему боевому составу РККФ был способен к активным действиям только в операционной зоне своих военно-морских баз. Он мог в случае войны успешно противостоять силам сопредельных государств, но при появлении на Балтийском и Черном морях кораблей ведущих мировых держав ориентировался на оборонительные действия с опорой на минно-артиллерийские позиции.

В 1927–1930 гг. УВМС пришлось пережить период довольно напряженной борьбы с командованием Красной армии, стремившимся распределить ассигнования на строительство Вооруженных сил в предстоящей пятилетке по максимуму в свою пользу. Разногласия между двумя ведомствами вынудили руководство Наркомата по военным и морским делам созвать 8 мая 1928 г. специальное расширенное заседание Реввоенсовета. Председательствовал на нем К. Е. Ворошилов, с основными докладами выступили М. Н. Тухачевский и М. А. Петров. По итогам обсуждения было принято постановление, определившее характер развития ВМС РККА на десятилетие вперед. Оно внесло определенность в отношения между руководством армии и флота и послужило началом утверждения концепции так называемой малой войны на море как основы официальных взглядов на строительство и применение Военно-морских сил. В принятом постановлении Реввоенсовета указывалось: «При развитии военно-морских сил стремиться к сочетанию надводного и подводного флотов, береговой и минно-позиционной обороны и морской авиации, отвечающему характеру ведения боевых операций на наших морских театрах в обстановке вероятной войны». Таким образом, официально принятая концепция строительства ВМС РККА предусматривала создание сбалансированного флота, состоящего из кораблей всех классов, авиации и береговой обороны. Позже основные положения данной концепции нашли отражение во введенном в действие в феврале 1930 г. Боевом уставе Военно-морских сил РККА (БУ-30). Он стал первым в истории отечественного ВМФ нормативным документом, в котором излагались единые требования и рекомендации по подготовке и ведению морского боя, а также основы подготовки и ведения совместных с армией и самостоятельных операций.

Как парадоксальный можно оценить тот факт, что фактические создатели концепции «малой войны на море» – Б. Б. Жерве и М. А. Петров – подверглись шельмованию со стороны группы молодых слушателей и адъюнктов Военно-морской академии, окрестившей себя «молодой школой». «Старой школе» вменялось в вину неприятие марксизма, приверженность «буржуазной» теории «владения морем», недооценка новых средств вооруженной борьбы, что фактически не соответствовало действительности. Тем не менее в октябре 1930 г. в тюрьме ОГПУ оказался М. А. Петров, а также около двух сотен командиров РККФ из бывших офицеров и ряд конструкторов. В феврале 1931 г. был арестован и Б. Б. Жерве. После волны арестов 1930–1931 гг. сделали стремительную карьеру многие из числа командиров «новой формации». Начальником Учебно-строевого управления УВМС стал представитель «молодой школы» И. М. Лудри, а начальником ВМС РККА с июня 1931 г., вместо «потерявшего политическую бдительность» Муклевича, В. М. Орлов, являвшийся до этого начальником Морских сил Черного моря.

По времени это совпало с дискуссиями, развернувшимися вокруг программы развития ВМС РККА на первую пятилетку. Новый ее вариант, рассчитанный на выполнение в 1929–1933 гг., был утвержден Советом труда и обороны 4 февраля 1929 г. Расходы на программу оценивались в 321 млн руб. при том, что в октябре 1928 г. РВС просил утвердить в качестве минимальной цифру в 460 млн рублей. Военное кораблестроение составляло в рамках этих расходов чуть более половины всех затрат. Тем не менее уже 15 июля 1929 г. Политбюро ЦК ВКП (б) решило сократить ассигнования еще на 84 млн руб. Несмотря на прямое обращение Муклевича к Сталину в декабре того же года, решение было подтверждено постановлением СТО «О реорганизации военной промышленности» в январе 1930 г. Изучение вопроса показывает, что документ был принят высшим государственным руководством под влиянием письменных и устных докладов М. Н. Тухачевского и В. К. Триандафиллова, ратовавших за скорейшее выполнение программы строительства бронетанковых войск.

Ситуация начала меняться после назначения на должность начальника штаба РККА Б. М. Шапошникова и смены в середине 1931 г. руководства УВМС. 11 июля состоялось заседание Комиссии обороны при СТО, названное позже «поворотным». Морякам рекомендовалось при планировании состава РККФ взять за основу постройку в период 1932–1935 гг. 200 подлодок, 40–50 эсминцев и 250 торпедных катеров, что превышало их самые смелые запросы. С этого момента ежегодно флоту начало выделяться столько финансовых средств, что он физически не мог их освоить. Основным тормозом теперь стало состояние производственной базы военного кораблестроения, причем как по качественному, так и по количественному параметрам. Известно, что по состоянию на 1931 г. вся судостроительная промышленность страны располагала всего лишь 27 стапелями на 52 стапельных места. При условии осуществления трех спусков кораблей в год (чего фактически никогда не было!) промышленность бралась сдавать корабли и суда суммарным водоизмещением до 250 тыс. т ежегодно. По расчетам «Союзверфи» с учетом сохранения темпов гражданского судостроения для успешного выполнения кораблестроительной программы второй пятилетки требовалось увеличить пропускную способность верфей в 8 раз!

О тяжелой ситуации, сложившейся на производстве, говорило и положение с выполнением ранее принятых решений. К концу 1932 г. удалось ввести в строй только шесть подлодок и семь из восьми сторожевых кораблей 1-й очереди программы 1926 г., т. е. то, что согласно планам должно было пополнить флот к концу 1929 г. При этом приборы и механизмы для сторожевых кораблей повторяли конструкции времен Первой мировой войны, а для подлодок закупались за границей, поскольку попытки организовать собственное современное производство увенчались успехом далеко не сразу из-за отсталости производственной базы и нехватки квалифицированных кадров.

Как следствие, в современной исторической литературе большинство проектов первых советских кораблей подвергается разноплановой и довольно жесткой критике. При сравнении их с иностранными кораблями того же назначения, советские, как правило, проигрывали и по боевым, и по эксплуатационным характеристикам. Наибольшее отставание в сравнении с флотами ведущих государств наблюдалось в разработке приборов управления стрельбой, обнаружения и целеуказания, в особенности радиолокационных и гидроакустических станций.

Отставание с разработкой новых систем морского оружия привело к вынужденному использованию систем, оставшихся в наследство от дореволюционного флота, закупкам оружия за рубежом и принятию на вооружение образцов, не удовлетворительных по целому ряду важных параметров. Лишь в середине – конце 30-х гг. им на смену пришли относительно современные образцы. Проиллюстрировать это можно на следующем примере: лишь в мае 1939 г. была принята на вооружение вполне современная и надежная 533-мм торпеда 53–38, которая являлась не чем иным, как адаптированной под возможности отечественной промышленности итальянской торпедой 53F. При этом следует подчеркнуть, что работа по внедрению изделия в производство велась с 1934 г. и заняла более четырех лет! До этого момента серийно производились торпеда 53–27 с дальностью хода всего 3700 м, что фактически исключало возможность применения ее с эскадренных миноносцев, поскольку не соответствовало реальным дистанциям морского боя того времени. Пришедшая ей на смену в 1935 г. торпеда Д-4, также конструкции «Остехбюро», так и не была принята на вооружение РККФ из-за целого ряда серьезных недостатков.

В этом примере, как и во многих других, наглядно проявилась тогдашняя слабость отечественной конструкторской базы, недостаточная культура производства, устарелость промышленных технологий. Серьезно затрудняли работу промышленности постоянные требования по внесению изменений в проекты кораблей и морского оружия со стороны военных моряков. Неоднократно случалось так, что, будучи инициаторами создания тех или иных типов кораблей или систем вооружения, представители УВМС за время практической реализации успевали охладеть к своему детищу. Так случилось, в частности, с проектом подлодок типа «Правда», лидером торпедных катеров Г-6, некоторыми типами мин. Кроме того, лихорадка с нововведениями, зачастую еще не освоенными в серийном производстве, приводила к тому, что сроки строительства любого более-менее крупного корабля, обладавшего большим количеством сложных систем и механизмов, резко возрастали.