Текст книги "Темные ночи. Роман"

Глава 3. Семейные тайны

Дача была единственным приобретением семейства начальницы общепита. Роскошную пятикомнатную квартиру Леонид Семенович получил от государства. Должность секретаря крайкома позволяла иметь такую площадь. А дачу они с женой построили за свои деньги. В благоустройство участка и хорошо оборудованный дом они вложили немалые средства. Уйма сил ушла у них на обсуждение проекта и подбор мебели.

Тем не менее, Кира приезжала на дачу время от времени, а её муж – городской житель – появлялся там лишь по необходимости. В основном за дачей следила Клавдия Ивановна и нередко там ночевала.

Кира подъехала к даче. Славик остался ждать её в машине, а она забрала сумку и прошла в дом.

Клавдия Ивановна суетилась на кухне. Увидев дочь, она всплеснула руками.

– Кира, вы уже приехали? Что-то рано, я еще не собралась.

– Да нет, мам, я в аэропорт. Заехала по дороге. Славик заберет тебя на обратном пути.

– Вот и хорошо, – засуетилась Клавдия Ивановна, – я как раз кусты малины подрежу, пока они в рост не пошли.

Из ящика стола она взяла секатор и поспешно ушла, а Кира осмотрела кухонные полки. Не найдя там то, что искала, она взяла ключи от подвала. Вход в него был с улицы. Кира обошла дом и спустилась в подвал. Там хранились плоды труда Клавдии Ивановны – банки солений, компотов и варенья. На каждой из них имелась наклейка с указанием даты приготовления.

Кира взяла попавшуюся её под руку банку соленых огурцов, стянула с нее резиновую крышку, и высыпала огурцы в стоявшее на полу ржавое ведро. Она хотела протереть банку тряпкой, но в подвал спустилась Клавдия Ивановна.

– Может, поешь? Дорогая дальняя. Давай разогрею, – остановилась она перед Кирой.

– Не надо. Я из дому, – вернув банку на полку, произнесла Кира, ожидая, что мама уйдет.

– Ну как «не надо»? – подняла на дочь глаза Клавдия Ивановна и, кивнув в сторону полки, с интересом спросила, – А банка тебе зачем?

Кира на секунду замешкалась, и тут мама увидела огурцы в ржавом ведре.

– Ты что наделала?! Огурцы – в ведро! – вскрикнула Клавдия Ивановна.

– Мам, они скисли. У тебя с твоими «наклейками», черт ногу сломит.

Кира взяла банку из-под огурцов и, пытаясь оправдаться за содеянное, начала отдирать с нее бумажку. Но Клавдия Ивановна уже не слушала её. Она подхватила ведро с огурцами и понесла их из подвала. На ходу она лишь повторяла:

– Я их помою… Сумасшедшая. Кто же еду выбрасывает?..

Мама ушла, и Кира довела начатое до конца. Она вынула из сумки книжку-муляж с золотыми украшениями и пересыпала их в пустую банку. Та заполнилась до половины. Затем Кира вытащила из деревянной облицовки стены пару вставленных в неё гвоздей и сняла одну из досок. Там в потайной нише стояла трехлитровая банка, заполненная золотыми украшениями до самого верха. Кира поставила в тайник очередную банку с золотом, закрыла тайник и поднялась наверх.

Когда она вошла в кухню, Клавдия Ивановна мыла в кастрюле огурцы. Не обращая внимания на дочь, она взяла пупырчатый огурчик, откусила и стала его есть. Кира подошла и обняла её за плечи. Мама погрузилась в работу и уже не сердилась.

– Ничего они не кислые. Все тебе не так, – беззлобно обронила она дочери.

– Мам, ну прости, – поцеловала маму в висок Кира, – Конечно, хорошие огурцы. Это мы плохие… Я перепутала. Надписи в подвале отсырели, взяла из одной, а высыпала другую.

В подтверждение, что мамины огурцы хорошие, Кира тоже взяла из кастрюли огурец и начала его есть. Тихое единение с матерью продолжалось несколько секунд, и оборвалось в момент: Кира глянула на часы.

– Всё, мне пора, – заторопилась она, чмокнула маму в щеку, поправила на плече сумку и быстро ушла.

***

В Москве Киру встретил водитель её московской коллеги и отвез в гостиницу, где для Киры был зарезервирован номер.

За день она устала. Дорожная суматоха всегда выматывает. Она бросила сумку на кресло и упала на кровать – хотелось расслабиться в покое и тишине. Но не прошло и минуты, как из соседнего номера раздался громоподобный голос мужчины. Он разговаривал с кем-то по телефону.

– Нет, нет и нет! – орал он в трубку, – Это госзаказ! Не буду я входить в ваше положение, под суд пойдете! Прокурору будете объяснять ваши трудности!

Кира постучала мужчине в стену. Но результат оказался нулевой, телефонная перепалка продолжилась с удвоенной силой, и ей пришлось встать с кровати. Она вышла в коридор и раздраженно стукнула в дверь соседнего номера.

Открыл ей коротко стриженный подтянутый мужчина. Его вид и в особенности выражение глаз выдавали в нем начальника. Людей такого типа Кира хорошо отличала – они окружали ее на работе.

Ожидая услышать, зачем к нему пришла разъяренная женщина, мужчина поправил галстук.

– Вы не могли бы не шуметь, – смерила Кира взглядом мужчину, – Не знаю, кого Вы там под суд отдаете, но делайте это без крика. От Вас вся гостиница содрогается.

От властного тона красивой женщины мужчина смутился.

– Калининград. У них там снег с дождем, а они мое оборудование хотят без контейнера отгрузить, – спокойно объяснил он ей причину своего гнева.

Киру такой способ извинения не устроил.

– Надеюсь, Вы им докричались. Хотелось бы побыть в тишине, – осадила она мужчину и, уже уходя, добавила, – Дикость какая, кричать в телефон.

Мужчина к такому обращению тоже не привык и на секунду замешкался. Ответ норовистой даме он выдал, когда она уже заходила в свой номер.

– Во-первых, я извинился. А грубить, знаете ли…, тоже не признак культуры.

Кира сделала вид, что не услышала замечаний в свой адрес. Не оборачиваясь, она вошла в свой номер. Своего она добилась – стало тихо.

Утром следующего дня Кира вошла в помпезное здание министерства Пищевой промышленности СССР, поднялась в приемную министра. Секретарь подняла на неё удивленные глаза.

– Кира Юрьевна! Вы же не звонили, – растерянно произнесла секретарь и тут же предложила свою помощь, – Сейчас узнаю примет ли Вас министр.

Помощница министра взялась за телефон, но Кира остановила её:

– Я, собственно, даже не к нему. Я к Вере Васильевне. Она у себя? – Кира кивнула на дверь референта министра.

– Да, конечно. Проходите, – приятно улыбнулась секретарь. Она непременно хотела оказать сочинской начальнице услугу, и это ей удалось.

Кира прошла в кабинет Веры Васильевны. Та делала правки в каких-то бумагах. Увидев Киру, она отложила работу, встала из-за стола, подошла и дружески обняла её за плечи.

– Кира Юрьевна, какими судьбами? Мы же Вас в конце квартала ждем, – освободила руки Вера Васильевна, – Но Вы ничего такого не подумайте! Всегда рады.

– А что тут думать? Как там говорят? «Не было бы счастья, да несчастье помогло.» Выбралась к вам, в благословенную столицу.

– Ну, что Вы! Бросьте. Это у Вас море, солнце. А у нас, – махнула рукой референт, – рутина, холод, снег. И что за несчастье, Вы говорите? – пригласила она гостью за стол.

Кира и референт министра Вера Васильевна сели друг напротив друга. Референт поняла, что Кира пришла с просьбой к министру, но весьма необычной, и теперь хочет узнать, как ей лучше эту просьбу передать.

Вера Васильевна приготовилась выслушать Киру, и она начала объяснять:

– Помните громкое Дело было по сочинскому магазину «Океан»? Осетровая икра.

– Да…, это по Минрыбхозу проходило, – напряглась Вера Васильевна.

Упоминание Кирой «расстрельного» Дела ничего хорошего не предвещало.

– Вот именно, – подтвердила Кира, – У нас из рыбы только котлеты, и то по четвергам. А тут чёрт знает откуда в нашем Общепите тоже обнаружились банки с этой икрой. КГБ занимается.

– КГБ? – то ли удивилась, то ли задумалась референт.

– Я не уверена, но вроде так, – заметив настороженность Веры Васильевны, смягчила проблему Кира, – Только, где мы и где госбезопасность? Очень бы не хотелось, если парализуют нам работу. Сезон на носу, пять миллионов отдыхающих.

Кира достала из сумки коробку конфет «Грильяж в шоколаде» и положила на стол.

– Это за беспокойство, – пояснила она Вере Васильевне.

Референт министра благодарно улыбнулась.

– Как ни есть, а ваш грильяж, Кира Юрьевна, лучший. Спасибо. Министру я всё объясню. Отдых трудящихся сейчас в приоритете, – убрала она коробку в стол.

В стандартной упаковке грильяжа не было, там лежали деньги. Раз в три месяца Кира привозила такие «конфеты» в министерство. Это не была взятка за что-то конкретное. Скорее, авансовый платеж за оказание содействия в выделении фондов на продукты и оборудование.

А сейчас Кира привезла дополнительную оплату за конкретную просьбу, и этот момент подчеркнула.

– Мне когда подойти? – поинтересовалась она у Веры Васильевны о времени ответа на её просьбу.

– Давайте в обед. И знаете…, – задумалась референт, – лучше не здесь, а в нашем любимом кафе. Через дорогу. Там и по пироженке съедим.

Кире настрой Веры Васильевны понравился – вопрос начал решаться. Она встала из-за стола и благодарно кивнула помощнице министра.

Встретились они, как и договаривались, в кафе. Подошли к стойке, сделали заказы. Пирожные брать не стали, а только по чашечке кофе. Сразу получили их и направились к свободному столику.

– Я изложила министру Вашу просьбу, – на ходу начала объяснять Вера Васильевна.

Дальше она могла и не говорить. По тому, как референт начала беседу, Кира поняла итог: решения её вопроса нет, и Вера Васильевна расскажет сейчас ей причину отказа.

Они присели за столик. Вера Васильевна продолжила.

– Время нынче не подходящее. Сами понимаете, Генсек не молод… Там, – показала она наверх, – уже начались перестановки. Но такие кадры, как Вы, на вес золота. Вас мы отстоим.

– Спасибо, – вежливо произнесла Кира дежурную благодарность, и так, скорее для проформы, уточнила, – Я могу быть уверена?

– Конечно, – отпила глоточек кофе Вера Васильевна, вынула из сумочки коробку «Грильяж в шоколаде» и подвинула её Кире.

– Это сейчас лишнее, – пояснила она.

– Что, всё так сложно? – обеспокоенно подняла глаза Кира

– Нет, но пока нужна пауза, – простодушно отреагировала на её беспокойство референт, – Ваш вопрос у министра на личном контроле. Он человек опытный, волноваться не стоит.

Далее Вера Васильевна поинтересовалась личными делами Киры, немного рассказала о своих. Они допили кофе и расстались.

После неудачи в министерстве Кира поехала в университет «Дружбы народов им. Патриса Лумумбы». Она решила поговорить с ректором о восстановлении Виталия после отчисления. В этот приезд она не собиралась этого делать. Такая возможность будет через полгода, и все с этим смирились. Но теперь ей хотелось решить хоть какой-то вопрос положительно.

В университете она провела полдня и без результата. Ректора на работе не оказалось, а в деканате Кира лишь выслушала массу негатива о сыне.

В гостиницу она вернулась голодная и раздраженная, но тем не менее привела себя в порядок и лишь потом отправилась ужинать.

Ресторан располагался в холле. Кира вызвала лифт. Ждать ей пришлось долго. Наконец лифт приехал, Кира вошла в кабинку, нажала кнопку. Двери лифта уже закрывались, когда в него вбежал шумный сосед Киры. Одет он был с иголочки, благоухал дорогим парфюмом, и его глаза излучали мажорное настроение.

– Надеюсь, не помешал? Обещаю не шуметь, – шутливо заметил он Кире.

– Мне всё равно. После большой неудачи, маленькую не замечаешь, – язвительно ответила Кира на ироничную реплику мужчины, но он не обиделся, а лишь улыбнулся.

– Вы находите меня мелкой неудачей? – бросил он на Киру острый взгляд.

– Мелким я Вас совсем не нахожу. Настроение такое, – без интереса обронила она ему в ответ.

– А, по—моему, оно у Вас боевое…, – мужчина сделал паузу и, с намеком на развитие знакомства, продолжил свою мысль, – Как и у меня.

Лифт остановился, и они вышли в холл гостиницы.

– Я ужасно голоден. Составите мне компанию? – указал мужчина на ресторан.

– У меня тоже аппетит к вечеру просыпается, – в некотором колебании ответила Кира на предложение вместе поужинать.

Мужчина заметил её сомнение и сходу уточнил:

– Ужин за мой счет.

Киру ответ мужчины позабавил, и она легонько рассмеялась.

– Вот как? За ваш счет?… Так меня давно не приглашали, – качнула она головой, и они с мужчиной направились в ресторан.

Жизнь, как известно, состоит из черных и белых полос. Знают об этом все. Но не все умеют этим воспользоваться. Многие тянут «черные» краски жизни в их «белую» часть. Там эти «колеры» смешиваются, превращая жизнь в серый цвет безнадеги.

Кира умела разделить «черное» с «белым». Ее день неудач завершился, и, спустя час, она приятно ужинала в компании нового знакомого.

– Борисов Александр Александрович, – представился он ей, уточнив, что для нее он Саша.

Она же сразу назвалась просто по имени – Кира.

Ужин не предполагал «продолжений», и это тоже ей импонировало. Связи «на бегу» были для Киры неприемлемы. Они выпили вина, потанцевали, а сразу после ужина Борисов улетал в Свердловск.

На десерт он заказал мороженое.

– Видите, какая приятная штука, – помешивая ложечкой мороженое, обратил он внимание Киры на столь простое угощение, – Недорого, и в кафе-мороженое можно пойти с детьми. Настоящий семейный праздник получится. Вы же ходите с детьми в парк или в кино?

– Мои уже взрослые, – рассмеялась Кира, – они в парк с девушками ходят.

– Да вы что? Вам же тридцать, ну, может, тридцать три, – мягко заметил Кире Борисов.

– Нет, чуточку больше, – улыбнулась комплименту Кира, понимая, что мужчина оценивает её как привлекательную женщину.

– А мне вот сорок четыре стукнуло, – плутовски вздохнул Сан Саныч, – хорошо, что не по голове. Держат еще на руководящей должности. Мы сейчас как раз над такими штуками работаем, – показал он на чашечку с мороженым.

– У вас что, кондитерская? Кафе? – удивилась Кира.

– Нет, – рассмеялся Борисов, – Мы холодильное оборудование производим. Новый набор создали. Позволяет изготавливать мороженое в обычной столовой. Представляете, какое дело? Прибыль до ста процентов, а кафе-мороженое – это еще и госпрограмма безалкогольного быта советского человека.

Борисов посмотрел на собеседницу, ожидая ее реакцию на его увлеченность идеалами советского быта, и она отреагировала, но весьма специфически.

– Здорово. Зарабатываем огромную прибыль на воспитании нового человека, – рассмеялась Кира.

– Да, зарабатываем, – поддержал её шутку Борисов, достал авторучку, сделал запись на салфетке и передал Кире, – Мой номер телефона. Надеюсь, Вы как-нибудь позвоните.

Кира вскользь глянула на запись.

– А что, если я начну Вам названивать? Телефон рабочий? – убрала она салфетку в сумочку.

– Рабочий. Названивайте, – коротко ответил Борисов, по сути объяснив и то, что он женат, и то, что не прочь продолжить знакомство с Кирой в будущем.

О том, что она занимает высокую должность начальницы Сочинского Общепита, Кира не стала говорить. Уклончиво ответила еще в начале их ужина, что трудится в системе общественного питания.

Борисов расплатился за ужин, они поднялись к номерам. Кира ушла к себе, а он уехал в аэропорт.

***

Утром Кира проснулась в хорошем настроении. Она оценила, что неудачи предыдущего дня имели и определенные плюсы. Во-первых, она сохранила «начинку» коробки грильяжа в десять тысяч рублей. В министерстве с ней поступили честно. Решили повременить с её просьбой и не взяли денег. А ведь могли. Важно было второе – в министерских делах честности нет, только личная выгода, и денег с нее не стали брать по другой, и очень существенной причине – она, Кира, нужна им на должности начальницы Общепита. На неё сделана ставка на будущее. Расслабляться, конечно, нельзя, но и биться головой о стену не стоит. Она будет держать всё на строгом контроле. Затаиться и ждать сейчас основная стратегия.

Кира заказала телефонные звонки секретарю Рае и мужу. Их обещали исполнить в течение часа. Как раз время заняться макияжем и прической. Она расположилась у трюмо.

Пока Кира занималась женскими делом, Леонид Семенович предавался мужским. Сын Юра ушел в школу, Виталий на работу. В квартире Леонид Семенович остался с домработницей Надей.

В супружеской спальне они занимались сексом. Такая возможность выпадала не часто. Обычно для этого приходилось ехать в гостиницу в Гагры или Лазаревское.

Поначалу «отдых» в Гаграх Наде нравился, но со временем долгие поездки и потом поспешный секс «на ходу» ей надоели. Совсем другое дело провести время в хозяйской квартире.

И, если водитель Слава свою начальницу боготворил, то Надя её ненавидела. Она завидовала Кире и хотела иметь всё, что есть у женщины, чей дом она убирает. Именно зависть подвигла Надю связаться с мужем Киры. Эту «позицию» она у хозяйки забрала, и, как знать, что еще сможет взять себе из её богатств.

По отношению к Леониду Семеновичу Надя не ощущала себя проституткой. Он ей нравился. Приятный, ухоженный, жену называет старухой (Кира была на год старше мужа). Да и в постели Леонид Семенович, хоть и не был искусным любовником, но оказался вполне вынослив. Надю всё устраивало.

Вот и сейчас она предавалась с ним «любви» в положении «девочка сверху», и достаточно разгорячилась, когда на прикроватной тумбочке затрезвонил телефон. Леонид Семенович попытался остановить Надю, но она не сдалась, а телефон все трезвонил и трезвонил.

Леонид приложил больше силы и грубо сбросил «наездницу». Она завалилась рядом с ним на кровать.

– Межгород, – погрозил ей пальцем Леонид Семенович, – Это может быть Кира.

Сделав глубокий вдох-выдох, он поднял трубку. Звонила действительно жена.

– Лёня, а ты почему дома? И трубку не берешь, – вместо приветствия наехала на мужа Кира.

– Приболел, – восстанавливая дыхание, кашлянул Леонид, – Не сильно. Чуть отлежусь. А ты как? Что там с университетом?

– Помойка. Будем Виталию что-то другое подбирать. Домой еду, – продолжила укладывать в сумку вещи Кира.

– Ну, и правильно. Тебя когда ждать? – заботливо произнес Леонид Семенович. Заправив подушку под спину, сел он на кровати.

Нежная беседа любовника с женой разозлила Надю окончательно. Она метнула на него злобный взгляд, встала с кровати и прошла к окну. Слушать воркования супругов, как они обсуждают домашние дела, ей не хотелось, тем более, что Кира начала давать мужу указания.

– Я хочу успеть на час. Позвони Славе, пусть меня встретит. Дома все в порядке?

– Да. Мама на даче, Виталий на работе, Юра в школе, – перечислил Леонид Семенович дислокацию домочадцев.

Киру все устроило, она сказала мужу «целую» и повесила трубку.

Громкость телефонного динамика позволяла расслышать разговор обеих сторон. От сказанного Кирой мужу «целую» Надя ехидно покривилась, подошла к трюмо, достала из ящика сережки с бриллиантами и приложила к ушам. К Леониду она стояла спиной и, понимая, что он сейчас за ней наблюдает, сексуально изогнулась, рассматривая себя в зеркало.

Искусство обольщения – тонкая материя. Нанести «поражение» можно лишь в точно выверенный момент. Продолжи Надя лишнюю секунду примерять у зеркала сережки, и он был бы упущен. Леонид Семенович позвал бы её к себе в кровать, как это делает охотник, когда вынимает из сетей уже пойманную птицу. Надя же ему такой возможности не дала. Она резко повернулась и пришла к кровати сама. Более того, она шутливо залезла на нее по собачьи на четвереньках.

– Купишь мне такие? – приложила она бриллиантовые серьги к своим ушам, глядя любовнику в глаза.

– Зачем? – возмутился Леонид Семенович, – Кира увидит, будут подозрения.

– У-у-у…, – надула губы Надя, легла на кровати рядом с Леонидом, но не вплотную, а чуть поодаль.

Продолжалась ее обида пару секунд, и она оживилась от пришедшей идеи.

– Тогда купи мне цепочку, – мечтательно провела она пальцем по шее, рисуя воображаемую цепочку, – её никто кроме тебя не увидит.

– Цепочку куплю, – с легкостью согласился Леонид Семенович, любуясь молодой красавицей.

– А когда? – нараспев протянула Надя.

– Скоро. Иди ко мне, – с силой притянул её к себе Леонид, хотя Надя не сопротивлялась.

Он склонился её поцеловать, и замер. Из прихожей донесся грохот хлопнувшей двери, а потом голос сына:

– Па! Ты дома?

Это пришел Юра, и, увидев на вешалке плащ отца, окликнул его.

Леонид Семенович подскочил на кровати, суетно огляделся по сторонам. Надя продолжила лежать.

– Вставай! – скомандовал ей Леонид, – Юрка явился.

Надя неспешно села на край кровати. Леонид распахнул шкаф и затолкал туда любовницу. На ходу он лихорадочно сгребал её одежду с пола. Сунув ей в руки лифчик, трусики, юбку и кофточку, он прикрыл дверцы шкафа, улегся на кровати и укрылся одеялом.

В спальню вошел Юра.

– Па, привет! Ты что, заболел? – увидев отца в кровати, остановился он в дверях.

– Так, немного, – покривился Леонид Семенович, приподнявшись на подушке, – А ты почему не в школе?

– Я на минутку, урок отменили. Не знаешь, мама когда приезжает, у меня репетиция вечером, – начал пощелкивать пальцами в так какой-то мелодии Юра.

– Сегодня приезжает. Не болтайся до ночи, – придал голосу строгости Леонид Семенович.

– А я и не болтаюсь. Я так спросил, – Юра прекратил щелкать пальцами и вышел из спальни.

Минуту спустя послышался звук струн гитары – Юра укладывал её в чехол, потом шум закрывающейся двери квартиры.

Леонид Семенович прислушался. Убедившись, что стало тихо, он натянул штаны, подошел к дверцам шкафа и открыл их. Надя стояла там среди плечиков с женской одеждой. Она успела надеть юбку, а кофточку лишь накинула и нервно застегивала на ней пуговицы.

– Выходи, он ушел, – мягко посмотрел на любовницу Леонид.

Но она была на взводе и резко шагнула из шкафа, едва не оттолкнув его.

– Всё, Леонид Семенович, с меня хватит… Здесь, – указала она на кровать, – больше никогда.

– А где «когда»? – попытался остудить подругу горе-любовник.

– В моей собственной квартире! – произнесла Надя властно и, испугавшись своей дерзости, мягко добавила, – Иначе никак.

Леонид Семенович взял расстроенную девушку за руку.

– Квартира будет. Я над этим работаю. Сама знаешь, сменился предисполкома. С прежним я договорился для тебя на двушку, договорюсь как-то и с этим. У нового, правда, фамилия еще та – Бобарыка, – произнес он нараспев и рассмеялся.

– Чем ждать государственную, кооператив можно купить, – не глядя на Леонида, проронила Надя, – Или денег нет?

Упоминание о деньгах Леонида Семеновича рассердило. Он взял Надю за плечи и вместо ответа строго посмотрел ей в глаза. Она ретировалась.

– У Киры денег возьми. У нее навалом, – по-доброму посоветовала она, где легко можно раздобыть нужную сумму.

Леонид Семенович усмехнулся.

– У Киры? Навалом, говоришь? Да у нее рублик к рублику сложены, упакованы и…, – сделал он паузу, – надежно зашхерены.

Наде ответ про надежно спрятанные деньги, добыть которые не получится, не понравился, она шмыгнула носом.

– У меня свои есть, – добродушно успокоил любовницу Леонид, – будет тебе квартира.

В подтверждение своей состоятельности он взял из висевшего в шкафу пиджака портмоне, вынул 40 рублей и вручил Наде.

– Вот, купи себе что-нибудь новенькое, – потрогал он на ней кофточку, – эта как-то уже не то…

– Я джинсы хочу, – забрала деньги Надя и повеселела.

Леонид Семенович тоже взбодрился, что всё так хорошо разрешилось.

Надя надела туфли, собралась уходить. Леонид Семенович снова отметил, как она хороша.

– Подожди меня возле дома. Я выкачу машину, и гульнем в «Холодной речке», – улыбнулся он любовнице.

Сегодня он предполагал лишь пообедать с ней в тамошнем ресторанчике. Надя любила там бывать и вполне удовлетворилась бы только этим. Вечером Леониду Семеновичу предстояло благопристойно встретить жену.

***

Пока муж решал «дела» с домработницей, Кира дожидалась посадки в самолет, и её внимание привлекла необычная женщина, ожидавшая тот же рейс в Сочи. Ладненькая, невысокого роста женщина выделялась среди прочих пассажиров. Перечислять её отличия от окружающих можно было долго, главное же, что возбудило интерес Киры – это её шуба из голубой норки. В шкафу у Киры висела подобная, но значительно проще и потому дешевле. Фирменная шуба незнакомки могла стоить, как автомобиль, но и за эти деньги купить такую вещь, не имея знакомств, было не просто.

Глава 4. Если не знать, куда приведет знакомство

Кира не упускала возможностей завести полезные знакомства. Пассажиров на зимний рейс в Сочи почти не было – рассадка свободная. Кира пропустила женщину в шубе вперед, и, когда та выбрала место в салоне самолета, села рядом.

– Не помешаю? – любезно обратилась Кира к соседке по креслу.

– Нет, ну что Вы, – улыбнулась та ей в ответ.

Теперь Кира заметила у нее на пальце колечко с бриллиантом. Интерес к незнакомке удвоился – она могла быть московской чиновницей высокого ранга.

Для развития знакомства диалог следует вести как детскую игру в пинг-понг. Легкий пас собеседнику, ответный навстречу. Упаси Бог начать монолог или, того хуже, расспросы. Нет, только тихая подача – прием, подача – прием.

Кира сделала «подачу», незнакомка ответила, и теперь можно было продолжить эту «игру». Стюардесса как раз предложила по стаканчику воды. Кира взяла стаканчик первой и передала соседке, та сказала «спасибо».

– Попробую угадать, – вместо дежурного «пожалуйста» произнесла Кира, – В Сочи зимой Вы не летали.

– Нет, – протянула женщина, – А как Вы поняли? У мужа командировка в Италию, а меня не успели оформить. Предложил съездить одной в Сочи. В виде компенсации, – улыбнулась она.

Кира улыбнулась ей в ответ. Разговор милых женщин наладился.

– Ну, и правильно. У нас лучше… И теплее, – со значением подняла палец Кира.

– Да, у нас в Москве ужасно холодно, – поежилась москвичка, – А расскажите, Вы же из Сочи, что там зимой? – заинтересованно спросила она Киру, – Экскурсии, думаю, точно есть.

– Да, есть. Вы на сколько дней?

Москвичка ответила, что пробудет в Сочи неделю, зовут её Алла Петровна, и в поездке без мужа она впервые.

Кира тоже представилась, и разговор перешел в дружеское общения. Принесли обеды в пластиковых коробочках.

За едой и пустячной беседой время полета прошло незаметно, но для Киры результативно. Она встретила очень полезного ей человека. Знакомство следовало продолжить.

Алла Петровна занимала скромную должность в Госплане, а вот её муж стоял на высшей ступени госуправления. За подписью Зампредсовмина строились заводы, прокладывались железные дороги. Перспективу такого знакомства нельзя упускать.

В аэропорту Киру встречал Славик. Увидев, что начальница не одна, подходить к ней он не стал, а издали поднял руку – он на месте.

Женщины направились к секции выдачи багажа. Слава, соблюдая дистанцию, проследовал за ними. Кира путешествовала налегке, с небольшой сумкой, а Алла Петровна остановилась у входа получить чемодан.

– Два часа полета пролетели словно пять минут, – пропела Алла Петровна и со вздохом добавила, – Как же не хочется с Вами прощаться, Кира Юрьевна.

– Мне тоже, – улыбнулась новой знакомой Кира и тут же предложила, – А давайте мы Вас подвезем. У меня машина.

Алла Петровна предложению обрадовалась, её глаза оживились, и лишь из вежливости она замялась, выразив сомнение.

– Как-то неудобно Вас утруждать. Мне еще багаж надо получить.

– Ну, что Вы? Багаж – это одна минута, – отмахнулась Кира и позвала рукой Славика.

Он тут же появился.

– Здравствуйте, – легонько поклонился Алле Петровне улыбчивый Слава.

Она тоже ответила ему улыбкой и уважительно произнесла «добрый день».

– Слав, получи чемодан Аллы Петровны, – простецки попросила водителя Кира, будто он был её приятель.

Славик с готовностью кивнул, Алла Петровна отдала ему посадочный талон.

Пять минут спустя Слава погрузил чемодан московской гостьи в багажник Волги, женщины устроились на заднем сидении, а он обежал машину, сел за руль, и они выехали со стоянки аэропорта. День выдался солнечный, Алла Петровна прильнула к окну.

– Боже, как же тут хорошо! А ведь зима, – сладостно восхитилась она буйной зеленью субтропиков.

– Это что! Вот отъедем – увидите. У нас и пальмы есть, – похвалил гостье сочинские красоты Славик.

Дорога из Адлера в Сочи не только сама по себе красива, но еще и аттракцион для жителей средней полосы. Кира предложила ехать не быстро. Им спешить некуда, а гостье будет приятнее.

– Вы меня просто выручили. Даже не знаю, как вас благодарить, – искренне произнесла Алла Петровна, – Я побаивалась ехать, без мужа.

– Тогда возьмем над Вами шефство, – бодро предложила Кира, – можем вместе поужинать.

– Я только за. А когда?

– Так, давайте, прямо сейчас и поужинаем. По дороге есть пара ресторанов. Вы как, Алла Петровна?

– Даже не знаю… Мне надо бы в гостинице разместиться, – в сомнении задумалась столичная гостья, но Кира посмотрела на нее так открыто и так мило, что все сомнения у Аллы Петровны улетучились.

Решили начать с ужина. Выбрали ресторан «Огни Сочи». Там и кухня отличная, и вид красивый на море.

Вопрос денег при выборе ресторана ни для Киры, ни для её гостьи не стоял. Их положение в обществе позволяло не думать о таких мелочах, как обед или ужин.

Совсем иначе обстояли дела у компании друзей – Арама, Гены и Жанны. После неудачи с вахтовиком в гостинице «Жемчужина» они остались без «работы». Даже милицейскую форму пришлось выбросить, и теперь они бесцельно брели по набережной. Все проголодались. Гена щелкал семечки.

– Пломбир шоколадный хочу, – увидела Жанна впереди киоск «Мороженое».

Арам тут же среагировал на её просьбу, сбегал к киоску и принес два вафельных стаканчика мороженого.

– Только такое было. Оно еще вкуснее, – вручил он мороженое Жанне, а второе стал есть сам.

Компания побрела дальше. Гена презрительно покосился на то, как Арам и Жанна кусают вафельные стаканчики.

– Как можно хавать эту сладкую жижу? – поморщился он.

Арам промолчал, а Жанна не сдержалась.

– Сам ты жижа, – резко осадила на Гену, – На кой ляд полез с мужиком драться? Классную тему из-за тебя потеряли.

– Ерунда. Циркач что-нибудь придумает, – отмахнулся Гена.

– Точно, – согласился Арам, – Можем цветы в Москву возить. Скоро восьмое марта, как раз мимоза пойдёт.

– Это ваще, полный отстой. Мы что, барыги? – сплюнул шелуху от семечек Гена, посторонившись от проезжавшей мимо него на велосипеде девушки.

Одной рукой она управляла рулем, а во второй держала сумку с продуктами. В мозгах у Гены что-то щелкнуло, и он, без всякого на то смысла, куража ради, дернул сумку из руки девушки. Она завиляла, велосипед у нее стал падать. Девушка едва успела с него соскочить, выронила сумку, и её содержимое высыпалось на тротуар.

Первой к девушке подбежала Жанна.

– Он пошутил, – извиняясь за Гену, помогла она подняться девушке.

Подошел Арам, собрал рассыпавшиеся продукты в сумку, вернул её хозяйке. Гена остался стоять на месте. Он понимал, что сделал глупость – вот только зачем он её сделал?