Текст книги "Советский анекдот (Указатель сюжетов)"

Работа над решением вопроса о социальной среде распространения анекдотов на имеющихся источниках не очень продуктивна, серьезных подвижек в деле решения этого вопроса следует ожидать лишь в случае введения в научный оборот больших массивов материалов, имеющих отношение к системе контроля политической благонадежности граждан СССР, в данный момент преимущественно находящихся на ведомственном хранении. Структура документов из этого вида источников в обязательном порядке предполагает наличие определенной информации о рассказчиках анекдотов, гипотетически достаточной для статистической обработки.

Виды источников с фиксациями анекдотов

При работе с записями текстов советских анекдотов необходимо понимать, что мы имеем дело с традицией, почти целиком вышедшей из живого бытования и доступной лишь в записях. Лишь небольшая часть советских сюжетов, часто сильно изменившись, сохранила актуальность, подавляющее же большинство анекдотов стало частью письменных источников, часто не опубликованных или не введенных в широкий научный оборот. В связи с этим особую проблему в изучении советских анекдотов представляет выявление текстов анекдотов. Важной особенностью подбора материалов в данной работе является то, что мы сознательно отказались от любых форм полевого собирания анекдотов, а именно от интервьюирования и анкетирования. Фиксации анекдотов можно найти в источниках разных видов, обладающих разной степенью достоверности с точки зрения соответствия реальной устной традиции. Нами было выделено девять видов источников: пресса, сборники, делопроизводственная документация, записи фольклористов, эстрадные номера, дневники, мемуары, художественная литература и видеоматериалы.

Пресса

Публикации небольших подборок текстов советских анекдотов стали появляться в эмигрантской периодике с 1921 года. Первая из известных нам статей подобного рода была напечатана в парижской газете «Последние новости» от 23 марта 1921 года [СЮ 1921]:

Казалось бы, голод и холод, царящие в советской России, не располагают к шуткам, а свирепый террор – к сатирическим шпилькам против советской власти. Но оказывается, что москвичи продолжают шутить и смеяться (правда, горьким смехом) – причем объектом шуток и смеха являются, как это ни рискованно, и большевики, и советская власть. Шутят все, начиная с клоунов – этих «шутов, говорящих правду», и кончая самими советскими служащими.

Эта небольшая заметка содержит в себе пять текстов анекдотов, из которых три представлены как сюжеты якобы имевших место в действительности «контрреволюционных» клоунских реприз. Эта публикация знаменовала собой определенную веху в деле собирания подобного рода материалов: русское зарубежье, до революции порождавшее немногочисленные сборники очень условно «антиправительственного» фольклора, по понятным причинам переключилось на антисоветские анекдоты и стало центром их собирания. Именно в зарубежных публикациях современный исследователь может найти наибольшее количество фиксаций анекдотов. В эмигрантской периодике111111
  «Последние новости», «Голос народа», «За новую Россию», «Иллюстрированная Россия», «Воля России», «Русская мысль», «Часовой», «Наша страна», «Российский демократ», «ДП Сатирикон», «Эпопея» и пр.


[Закрыть] вышло несколько десятков публикаций советских анекдотов, часть из которых мы разберем ниже, а также сложно поддающееся исчислению количество статей, содержащих в себе «случайную» запись текста анекдота. Каждая из этих публикаций давала от 1 до 44 текстов.

Статья «Советский юмор», упомянутая выше и ознаменовавшая собой начало эмигрантского собирания и публикации советских анекдотов, на протяжении пяти лет оставалась единственной статьей такого рода в ориентированной на широкого читателя эмигрантской периодике. Помимо нее нам известна только одна научно-популярная статья В. Шкловского «Теория комического» [ШВ 1922], вышедшая в декабре 1922 года в альманахе «Эпопея» и посвященная формам существования комического в «новой» России. Данная публикация содержала в себе шесть записей анекдотов, но, в силу меньшей аудитории альманаха по сравнению с теми же «Последними новостями», вряд ли можно говорить о том, что публикация эта могла быть замечена широкими слоями русской эмиграции.

Следующая – ставшая самой крупной в эмигрантской периодике – публикация анекдотов появилась в 1925 году в пражском журнале «Воля России» [СА 1925]. Ее анонимный составитель ставил целью своего труда необходимость спасения «ценного бытового материала, который обладает способностью легко улетучиваться». В этой подборке содержится 44 анекдотических сюжета времен Гражданской войны и НЭПа, большая часть из которых, судя по многочисленным фиксациям в прочих источниках, в это время пользовалась значительной популярностью. Можно предположить, что причина популярности этих сюжетов (во всяком случае, в русском зарубежье) лежит в резонансе, который могла получить публикация в «Воле России». Анекдоты из нее дословно перепечатывались (иногда с указанием источника, но чаще – без него) в самых разных эмигрантских изданиях (об этом – ниже) времен существования СССР, а также в научной литературе современной России112112
  Янгиров Р.М. Анекдоты «с бородой»: Материалы к истории неподцензурного советского фольклора 1918 – 1934 // НЛО. 1998. № 31. С. 155 – 174.


[Закрыть]. Данная публикация важна тем, что именно в ней содержится первая известная запись анекдота о Сталине – сюжет в котором он представлен еще не как самовластный правитель советской России, но как один из «вождей», специалист по делам национальных меньшинств (264A).

В 1927 году популярный эмигрантский еженедельник «Иллюстрированная Россия», издававшийся в Париже, попытался провести конкурс на самый лучший анекдот о советской России. Конкурс, по мнению организаторов, закончился весьма неудачно; его фактический провал был описан в специальном фельетоне Тэффи «Трагический завтрак» [ЛН 1927]. После объявления конкурса в редакцию стали поступать письма с анекдотами, из которых более 30 текстов были опубликованы в №№ 12 – 14 за 1927 год, однако в действительности к советским делам относились только 16 из них, в целом вполне тривиальных.

Тридцатые годы характеризуются довольно слабой активностью публикаторов – в эмигрантской прессе этого периода нам удалось найти лишь несколько небольших статей [АВ 1932; ИВ 1936; ЗР 1934; 1935; 1936] с советскими анекдотами. Очень показательным является тот момент, что анекдоты начинают публиковаться в изданиях «левой» эмиграции; так, у нас есть шесть текстов из «Бюллетеня оппозиции», три из которых носят антисталинский характер (713A, 744A, 3104D), два посвящены борьбе с оппозицией и арестам (128A, 1730B) и один относительно нейтрален – он посвящен давке в московских трамваях (2994A).

Публикации тридцатых годов заметно отличаются от ранних – они приобретают ярко выраженный антисталинский оттенок. Дальнейшее развитие эта тема получает во время Великой Отечественной войны – во многом за счет привлечения немцами русских эмигрантов к разработке агитационных материалов для Восточного фронта; именно эмигранты стали проводником, с помощью которого довоенные фольклорные сюжеты попали в немецкие листовки, периодику, выпускаемую на оккупированных территориях, и изданные для интернированных рабочих книги.

В немецкой периодике, издаваемой на оккупированной территории – газетах, журналах и сатирических сборниках, – в контексте последовательно проводимой немцами антисемитской кампании публиковались «еврейские» анекдоты113113
  Никитенков В. Антисемитская пропаганда в коллаборационистской периодической печати Брестчины в 1941 – 1944 годы // Материалы Седьмой ежегодной междунар. междисциплинарной конференции по иудаике. Королев, 31 янв. – 2 февр. 2000: В 2 ч. М., 2000. Ч. 1. С. 285.


[Закрыть]: иногда советского происхождения, появившиеся в двадцатые годы и отражавшие стереотип восприятия советской власти как власти еврейской, но чаще – бытовые тексты, не имеющие никакой привязки к советскому строю:

«Абрам Давидович, что вы так спешите домой?» – «О, Моисей Исаакович, я обманул железную дорогу – купил билет и не поехал»114114
  На досуге. Berlin, 1944. № 12 – 20. С. 32.


[Закрыть].

Послевоенная эмигрантская пресса дает нам несколько самостоятельных публикаций [МП 1947; РД 1948; СА 1948; СЮ 1948; ЩТ 1951], две перепечатки [АЕ(ГН) 1951; 1952] из популярного сборника «Кремль и народ» (о котором ниже) и 11 анекдотов, обнаруженных нами среди прочих юмористических материалов в сатирическом журнале «ДП Сатирикон» 1951 – 1952 годов [СА 195…].

К этому виду источников мы также относили окказиональные записи устной традиции в советских периодических изданиях – преимущественно это были сатирические журналы («Смехач», «Бегемот», «Крокодил» и пр.). Естественно, анекдоты в подцензурной периодике публиковались в сильно искаженном виде, в подавляющем большинстве случаев – как авторская реприза. Случаев, когда автор советского журнала брал за основу своего текста или рисунка сюжет анекдота, довольно много, однако интересны они как иллюстрация взаимодействия двух кардинально разных сфер – жестко цензурированной публицистики и советской устной традиции; для изучения непосредственно советского анекдота ценность подобного рода записей невелика.

Если рассматривать все публикации текстов советских анекдотов в прессе, то становится понятно, что из найденных нами подборок анекдотов серьезный интерес представляет только анонимная публикация в «Воле России» 1925 года – относительно объемная и весьма достоверная, она сильно повлияла на последующие публикации и историографию изучения советского анекдота. Публикации 1920 – 1980-х годов дали нам 160 записей анекдотов и позволили уточнить верхнюю границу датировки для нескольких десятков сюжетов. На фоне прочих видов источников периодические издания сильно проигрывают по объему и качеству материала.

Сборники

К данному виду источников мы относим крупные собрания, составленные непрофессиональными собирателями анекдотов. В подавляющем большинстве случаев это вышедшие отдельной брошюрой или книгой коллекции анекдотов или материалы, собранные с прицелом на публикацию, но по тем или иным причинам до издательства не добравшиеся.

Сборники советских анекдотов, родившиеся в эмигрантской среде, регулярно выпускались на территории от Риги до Буэнос-Айреса с середины двадцатых годов. Некоторые из них целиком посвящены советской действительности, как послевоенный сборник «Кремль и народ» [АЕ 1951], другие, как рижский сборник «Еще 500 анекдотов» [КС 1928], содержали в себе раздел «Анекдоты из Советского Союза», в третьих советская тема была представлена очень фрагментарно – в сборнике «Сто анекдотов о прекрасных людях» [РИ 1925 – 26] на более чем полторы сотни анекдотов нашлось лишь 11 текстов, имеющих отношение к Советскому Cоюзу. Во многом почти все они перекрывались друг другом и имели некоторое родство.

Хронологически первым идет сборник, составленный актером и собирателем анекдотов115115
  По некоторым сведениям, И.С. Руденков собирал еврейские анекдоты еще до революции – см.: Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях, собранные Леонидом Столовичем. Тарту – СПб., 2009. С. 17.


[Закрыть] И.С. Руденковым (1887 – 1950) «Сто анекдотов о прекрасных людях» [РИ 1925 – 26], давший очень мало записей советских анекдотов (11 текстов). До конца 1920-х годов (дата издания не указана) он был серьезно расширен и переиздан рижским издателем С. Карачевцевым под названием «Тысяча двести анекдотов» [КС 192? (1978116116
  Нами использовалось фотоофсетное второе издание: Тысяча двести анекдотов / Сост. С. Карачевцев. Paris: Librairie de Sialsky, 1978. 192 с.


[Закрыть])]. Этот журналист и издатель до начала тридцатых годов работал над выпуском сборников анекдотов – его стараниями в рижских издательствах «Мiр» и «Ориент» вышло еще четыре брошюры [КС 1928; 1929; 1930; 1932], отличавшиеся сравнительно невысокой политизацией – значительная часть анекдотов из них посвящена универсальным сюжетам, этническим и бытовым, советские же сюжеты представлены фрагментарно. Вместе с тем в сборниках Карачевцева значительное количество анекдотов опирается на советские реалии, но лишь отчасти являются политическими – речь идет о текстах про коммерсантов и растратчиков, а также сюжетах, посвященных падению морали и упрощению половых отношений в советской России. Пять этих сборников в общей сумме дали нам 240 записей анекдотов (или текстов, которые составитель стремился выдать за анекдот), при этом треть из них – дубли, т.е. тексты, которые составитель без изменений переносил в поздние издания из ранних.

Характерная черта Карачевцева как собирателя и публикатора советского фольклора – склонность к фальсификации текстов путем дословной перепечатки под видом анекдотов фельетонов из советской сатирической периодики двадцатых годов. При работе с его собранием было сразу забраковано более полутора десятков сюжетов, обнаруженных в «Крокодиле» и «Смехаче» и представляющих собой слишком громоздкие для устной передачи тексты, например:

Телеграмма: «Закатайск. Уездполкому. Срочно. Отделение Госбанка просит навести справки о кредитоспособности гражданина Шмерель, проживающего в Закатайске, по улице Марата точка. Подпись». Через неделю ответ – телеграмма: «Согласно вашей телеграмме в ночь на десятое апреля произвели обыск у гражданина Шмереля, на улице Марата. Обнаруженные четыре золотых десятки и банкноту в один фунт стерлингов изъяли и передали в уездфинотдел. Сообщите о дальнейших мерах» СБ: 1927 [СА 1927: 20 – 21] = [КС 1928: 80] = [КС 1929: 212 – 213].

Вышеприведенный текст, выдаваемый за анекдот, – перепечатка фельетона Г. Тимана из «Крокодила» от 1 мая 1923 года117117
  Крокодил (приложение к «Рабочей газете»). М., 1 мая 1923 года. № 16 (46). С. 8.


[Закрыть]. К тому же при работе с рижскими сборниками выяснилось, что в целом их тематика чрезвычайно близка к тематике, привлекавшей лояльных власти сатириков, которые работали в советских периодических изданиях, что наводит на мысль о возможном авторском происхождении и других текстов.

Совершенно очевидно, что в свое собрание Карачевцев также включал тексты известного нам сборника Ивана Руденкова. После обнаружения в ГОПБ (библиотеке бывшего института марксизма-ленинизма) экземпляра сборника «Советские анекдоты» [СА 1927]118118
  См. также рецензию на это издание: Айхенвальд Ю. Советские анекдоты // Сегодня. 1927. 2 июля. С. 6.


[Закрыть], изданного в Берлине в 1927 году, выяснилось, что материалы этого сборника тоже активно использовались рижским издателем. Из двух сотен текстов берлинского издания 171 почти без какой-либо редактуры вошли в раздел «Сов. Юмор» рижского сборника «Еще пятьсот анекдотов немецких, английских, французских, еврейских и советских» [КС 1928].

Берлинский сборник 1927 года довольно любопытен с источниковедческой точки зрения – на данный момент можно констатировать наличие минимум трех изданий, использованных его составителем. Во-первых, в нем дословно воспроизведена часть текстов из первой относительно крупной анонимной публикации советских политических анекдотов в эмигрантской периодике – «Современный советский анекдот» [СА 1925]. Вторым и третьим источниками, легшими в основу Берлинской коллекции, стали, как ни странно, советские издания – вышедшие в 1927 году в серии «Копилка советских курьезов» сатирические сборники «Фиксатуар пошлости»119119
  Фиксатуар пошлости / Сост. Б. Самсонов, предисл. М. Кольцова. М., 1927.


[Закрыть] и «Веселый архив»120120
  Веселый архив / Сост. Б. Самсонов, предисл. М. Кольцова. М., 1927.


[Закрыть]. Брошюры эти, составленные неким Б. Самсоновым, представляют собой компиляцию цитат из реальных, по утверждению составителя, объявлений, эпитафий, заявлений, служебных характеристик и докладных двадцатых годов – то, что позже в советских сатирических изданиях станут публиковать в рубрике «Нарочно не придумаешь». Любопытно, что в тридцатые годы оба этих сборника попали в проскрипционные списки Главлита СССР121121
  Блюм А.В. Запрещенные книги русских писателей и литературоведов. 1917 – 1991. Индекс советской цензуры с комментариями. СПб., 2003.


[Закрыть] (это автоматически влекло за собой уничтожение тиража с сохранением ряда экземпляров в спецхранах крупных библиотек), что, скорее всего, было вызвано арестом и расстрелом автора предисловия к ним – видного журналиста Михаила Кольцова. Не очень понятно, напрямую ли составитель заимствовал тексты из двух этих изданий, или воспользовался их дословными перепечатками из «Смехача» и «Крокодила», однако понятно, что перед нами одна из первых попыток выдать за «антисоветское» народное творчество шутки, карикатуры и репризы из советской сатирической периодики, в целом довольно характерное для эмигрантских издателей. Позже, по сообщению видного деятеля НТС Р.В. Полчанинова, в изданном НТСНП в 1930-х годах в Белграде ротаторном сборнике, представлявшем собой конспект для курса изучения жизни в СССР, кроме советских анекдотов встречались также и тексты из «Крокодила»122122
  Полчанинов Р.В. Политические анекдоты // Заметки коллекционера. London: Заря, 1988. С. 222 – 231.


[Закрыть]. При этом надо понимать, что помимо дословных перепечаток авторских фельетонов в эмигранских сборниках были и другие способы взаимодействия традиции с сатирической периодикой – нам известны анекдоты, восходящие к популярным сатирическим фельетонам, но потерявшие привязку к исходным текстам и записанные собирателями уже как пример народного творчества. В качестве примера можно привести сюжет *2225, зафиксированный сразу после войны эмигрантом второй волны, – совершенно очевидно, что это упрощенная версия фельетона М. Кольцова «К вопросу о тупоумии» (1931), в котором ответственный кооператор Воробьев в ответ на свое предписание с исходящим номером 13530 «ускорить заготовку» получает телеграмму «…ускорить заготовку 13530 воробьев» 123123
  Кольцов М. Фельетон. М., 1956. С. 21 – 24.


[Закрыть].

Все это иллюстрирует собой чрезвычайно характерный для данного вида источников способ фиксации и распространения анекдотов. Тексты, опубликованные в 1925 году в журнале «Воля России» (Прага), через два года почти дословно воспроизводятся в сборнике «Советские анекдоты» (Берлин), оттуда – вместе с совершенно нефольклорными текстами из советских сборников – попадают в издания Карачевцева (Рига) – и это только начало их «странствий». Рижские издания в свою очередь оказывают влияние на последующие публикации анекдотов; в качестве примера приведем тот факт, что одно из них – «Тысяча двести анекдотов» будет переиздано репринтом в семидесятые годы в Париже. В 1932 году выходит последнее издание из рижской группы подборок анекдотов и почти на десять лет прекращается выпуск отдельных сборников анекдотов, возобновившийся только в годы Второй Мировой войны.

Годы войны становятся очень важной вехой в истории советского анекдота – очевидно, что в этот период анекдот активно используется противоборствующими сторонами как один из составляющих элементов пропагандистской кампании. Эмигранты, значительная часть которых не только являлась носителями советской анекдотической традиции, но и, по понятным причинам, питала к советским анекдотам особую страсть, сослужили фашистам неплохую службу – первоначально ряды «Винеты» (структурного подразделения восточного отдела Министерства пропаганды, отвечавшего за подготовку печатных материалов) практически целиком состояли из старых эмигрантов, хотя со временем они были заменены коллаборационистской интеллигенцией советского происхождения – причиной этому стало слабая ориентация эмигрантов в реалиях советской жизни124124
  Материалы к истории ОДНР. 1941 – 1945. Изд. СБОНР. 1970. С. 19.


[Закрыть], обусловившая незначительный эффект первых пропагандистских кампаний125125
  Окороков А. Особый фронт: немецкая пропаганда на Восточном фронте в годы Второй Мировой войны. М., 2007. С. 29 – 32.


[Закрыть]. Именно эмигранты и стали той средой, через которую довоенные фольклорные сюжеты попали в немецкие пропагандистские материалы. В основном это частушки и анекдоты, представленные практически во всех форматах немецкой агитационной работы – в листовках, разбрасываемых над советскими позициями, в периодике, выпускаемой на оккупированных территориях, и в радиовещании126126
  См., к примеру: Гершович М. Два сапога – пара // Лехаим. 2004, июль. № 7 (147). С. 6.


[Закрыть]. Для советских граждан, оказавшихся на оккупированной территории, и интернированных рабочих на немецкие деньги издавались специальные сборники антисоветского фольклора. Так, журнал «На переломе», выходивший в Смоленске в 1942 – 1943 годах, в октябре 1942 года опубликовал анонс сборника частушек, сказок и анекдотов под названием «Как народ ненавидит Сталина и жидовский коммунизм?»127127
  Нам не удалось найти сам сборник и факты, подтверждающие его выход, кроме аннотации в журнале: На переломе. 1942. № 3.


[Закрыть], составителями которого были немец Курт Люк и белорус Петр Бялик. Согласно аннотации, книга «знакомит русского читателя с подлинным народным творчеством русского, украинского и белорусского народов в годы существования советской власти. Образцы народного творчества, представленные в сборнике, не имеют ничего общего с фальсифицированными произведениями “народного творчества”, нередко печатавшимися в советских фольклорных сборниках»128128
  Там же. С. 109 – 110. Цит. по: Окороков А. Указ. соч. С. 71.


[Закрыть]. Выпускались сборники анекдотов и без примесей других жанров – в 1944 году в Плауне (Германия) вышло два издания (на русском и украинском языках) сборника «Как поживаете? Анекдоты из советской жизни» [МЮ 1944]129129
  Выражаем нашу глубокую признательность деятелю НТС Р.В. Полчанинову и архивариусу Бременского университета Г.Г. Суперфину, оказавшим неоценимую помощь в деле получения данного издания.


[Закрыть], составленного кандидатом в члены Комитета освобождения народов России (КОНР), а в прошлом, возможно, старшим научным сотрудником Академии наук СССР [МЮ 1944: 9] Ю.А. Музыченко. Автор попытался на основе своих записей (около 200 текстов) составить «маленькую энциклопедию советской жизни» в анекдотах, и в целом сборник неплохо соотносится с прочими записями анекдотов данного периода, за исключением одного момента – собрание Музыченко (и особенно раздел «Китайские мандарины», посвященный роли евреев в Советском государстве) содержит в себе несколько больше анекдотов о евреях, чем прочие собрания. Составитель склонен редактировать тексты известных советских анекдотов в антисемитском духе, а также последовательно проводит немецкую тему: в анекдотах о «советском гражданине заграницей» последний командируется преимущественно в Берлин, а в текстах, посвященных сравнению разных национальностей, появляется «немец-колонист», ни до, ни после издания этого сборника героем русских и украинских анекдотов не являвшийся:

На широкой дороге в степи лежат потерянные часы. Первым проезжает на волах украинец. Он видит часы, останавливает волов, но… лежать на сене так приятно, а слезать так долго… «А, чтоб им пусто было! Цоб-цобе!» – решает он и едет дальше. Вторым в хорошем тарантасе, на прекрасных конях подъезжает немец-колонист. Заметив часы, он останавливается, слезает с тарантаса, качает головой. Прохожий, очевидно, вскоре заметит свою пропажу и возвратится в поисках часов, – решает немец. Он сдувает с часов пыль, аккуратно вытирает их носовым платком и кладет на видном месте у дороги. Но вот пешком по дороге идет еврей. Он видит часы, хватает их и прикладывает к уху. Часы идут. «Ты идешь? И я иду! Так пойдем вместе!» – СБ: 1944 [МЮ 1944: 25].

Совершенно очевидно, что Музыченко изменял «этническую принадлежность» героев анекдотов в духе общей концепции сборника, оставляя персонажа-еврея лишь в уничижительных для последнего контекстах и убирая его из всех сюжетов, которые могли бы поставить под вопрос стереотип о восприятии власти большевиков как власти еврейской. Очень показательна в этом плане запись популярного сюжета о Ленине на том свете (сюжет № 511130130
  Подробный разбор данного сюжета см.: Архипова А.С., Мельниченко М.А. «Вот проценты за ваш капитал!»: к вопросу о генезисе и эволюции политического анекдота // Габриэлиада: К 65-летию Г.Г. Суперфина – http://www.ruthenia.ru/document/545661.html.


[Закрыть]). Во всех прочих многочисленных фиксациях этого сюжета в качестве героя-проводника выступает еврей – в данной же записи появляется «веселый русский ярославец» – находчивый «расово чистый» персонаж, оппозиционный «еврейской» советской власти. Этот персонаж отражает народные представления о Ярославле как о городе хитрецов и обманщиков, в котором живут предприимчивые ярославцы, способные обмануть даже черта131131
  «…еврей надул татарина, еврея – цыган, цыгана – армянин, армянина – грек, грека – чорт, чорта – ярославский торговец» [КС 1929: 148].


[Закрыть].

Материалы фашистской агитации периода Великой Отечественной войны оказали серьезное влияние на послевоенные эмигрантские сборники анекдотов. После войны было издано пять крупных сборников анекдотов, и все они в той или иной мере восходят к немецким агитационным материалам. Важной их особенностью также является тот факт, что в этих изданиях старательно обходится стороной тема советско-немецкого противостояния – несмотря на то, что в 1941 – 1945 годах появились десятки анекдотических сюжетов о немцах, что, как думается, вызвано политической позицией составителей и их возможным коллаборационистским прошлым132132
  Косвенно это подтверждается наличием в ряде сборников сюжетов о перемещенных лицах, вынужденных проходить processing в американских эмиграционных органах. См., например, сюжет № 1917.


[Закрыть].

В первую очередь стоит упомянуть сборник «Советские анекдоты» [ШО 194?], составленный неким О. Шило – он представляет собой небольшую брошюру на украинском языке без указания даты и места издания133133
  Выражаем искреннюю признательность к.ф.н. А.С. Архиповой и архивариусу Institut Forschungsstelle Osteuropa Г.Г. Суперфину за помощь в обнаружении этого сборника.


[Закрыть]. Судя по всему, она была подготовлена и издана кем-то из украинской эмиграции второй волны уже после Потсдамской конференции (июль – август 1945 года)134134
  Нижняя граница выставлена на основе самого позднего сюжета, присутствующего в этой книге – о беседе двух солдат на границе русской и американской оккупационных зон [ШО 194?: 50].


[Закрыть]. Позже большая (89 из 93 анекдотов) часть текстов из собрания Шила была переведена на русский язык135135
  В издание не вошли анекдоты про украинизацию, построенные на языковой игре.


[Закрыть], лишена украинской специфики (к примеру, упоминаний про Т. Шевченко – последний традиционно в анекдотических сюжетах, кочующих из России на Украину и обратно, заменяется на А. Пушкина) и включена в изданный в Буэнос-Айресе под названием «Антисоветские анекдоты: борьба народной пропаганды с большевистской» [АА 194?] анонимный сборник анекдотов. Эти сборники чрезвычайно похожи друг на друга и не имеют конкретной датировки – и то, что сборник Шила первичен, можно утверждать лишь на основе анализа иллюстраций: совершенно очевиден факт выборочного копирования изображений из одной книги в другую. В буэнос-айресское собрание так же выборочно заимствовались тексты из немецкого агитационного издания «Как поживаете?». Безымянный составитель «Антисоветских анекдотов…» отличался одной очень характерной редакторской особенностью – он, в отличие от Ю. Музыченко, убирал персонажа-еврея из сюжетов, могущих быть воспринятыми как оскорбительные: даже традиционно «еврейские» сюжеты он переделывал под «армянские».

В борьбе с ярко выраженным антисемитизмом Ю. Музыченко и агитационной направленностью его сборника он часть текстов просто опустил, из остальных убрал откровенно «антиеврейское», а также, на всякий случай, «русское», «украинское» и «немецкое». Таким образом «веселый русский ярославец» из анекдота о Ленине в буэнос-айресском сборнике стал просто «веселым ярославцем».

Дата выхода «Антисоветских анекдотов» нигде не обозначена. Последний текст сборника, приведенный в Указателе под номером 5270A, мог быть зафиксирован не раньше 1946 года (именно в 1946 году заканчиваются переименования пражских улиц, упомянутые в записи). На основе того, что в сборник вошел только один послевоенный анекдот из жизни стран социалистического лагеря из десятков сюжетов, появившихся как грибы после дождя во второй половине 1940-х годов, и его расположения на последней полосе сборника (это может говорить о том, что составитель решил поместить его в момент, близкий к завершению работы над книгой) мы приблизительно можем датировать его 1946 – 1947 годами.

И наконец, самый представительный сборник русского зарубежья, вышедший до смерти Сталина, – «Кремль и народ» Евгения Андреевича [АЕ 1951]. Сборник включает в себя порядка 400 текстов, но тоже является вторичным по отношению к предшествующим собраниям. Значительная часть текстов позаимствована Андреевичем из сборника Шила и берлинского сборника 1927 года «Советские анекдоты», часть – из эмигрантской периодики (ДП Сатирикон и пр.; об этом он, что не очень свойственно составителям подобного рода книг, упоминает в предисловии). Данное издание ценно не только своим объемом, но и попыткой составителя хронологически систематизировать материал. Андреевич разделил собрание на небольшие части в соответствии со своими представлениями о хронологии советской истории: «1917 – 1920: Захват власти большевиками. Военный коммунизм»; «1921 – 1925: НЭП»; «1926 – 1929: Ликвидация НЭПа. Возвышение Сталина» и проч. – и по этим разделам распределил все сюжеты. Несмотря на то, что ряд его датировок довольно сильно корректируются при сопоставлении с прочими источниками (Андреевич склонен был «завышать» границу появления сюжета, судя по всему относя момент рождения анекдота к тому времени, когда сам его услышал), для многих сюжетов датировка Андреевича является единственным указанием на время возможного возникновения.

В 1956 году в буэнос-айресском издательстве «Перемога» выходит еще один сборник на украинском языке – «Підсовєтські анекдоти» некого Г. Сенько. Собиратель был ориентирован на традицию «украинского народного анекдота», рассматриваемого им как одна из форм борьбы с «московскими оккупантами», при этом часть сюжетов, по словам составителя, имела хождение не только на Украине, но и в Польше, Чехословакии, Болгарии и прочих странах, имевших схожий социально-экономический строй. Сборник имеет очевидную связь с другими послевоенными эмигрантскими изданиями и содержит десятки сюжетов, представленных в уже рассмотренной цепочке [ШО 194?; АА 194?; АЕ 1951], но связь этих сборников не столь серьезна, как в предыдущих случаях – Сенько воспроизводит близко к тексту полтора десятка записей из собрания Шила (или близкого к нему буэнос-айресского сборника «Антисоветские анекдоты»), большая же часть общих для всех сборников сюжетов дана в авторском варианте, порой сильно отличающемся от уже знакомых записей. Сенько явно больше был ориентирован на свой опыт носителя традиции, нежели на тексты предшественников. Из 217 опубликованных в сборнике текстов 65 представляют собой первую хронологически (и часто, к сожалению, единственную) фиксацию новых сюжетов.

В 1964 году выходит еще одно издание – «Народне слово: збiрник сучасного украiньского фолкльору» [СЮ 1964 (1992)]136136
  Мы работали с его переизданием: Семенко Ю.С. Народне слово: збiрник сучасного украiньского фолкльору // Вечiрня година. Львiв, 1992. Ч. 6.


[Закрыть], представляющее собой крупное собрание народного творчества – пословиц, загадок, частушек, анекдотов и пр. Раздел «Жарти», по признанию составителя, базируется на сборнике О. Шила; часть записей содержит очевидную текстологическую близость с записями из сборника [АЕ 1951], не упоминавшегося в предисловии, – из 160 приведенных в сборнике текстов 83 представляют собой дословное воспроизведение уже опубликованных анекдотов. Издание также содержит записи, сделанные непосредственно Ю. Семенко – часть из них даже имеет примечания составителя с краткими сведениями об информанте, месте и времени записи.

Сборник [СЮ 1964 (1992)] становится последним известным нам изданием, относящимся к группе послевоенных эмигрантских сборников анекдотов, однако собирание советских анекдотов, ставших во второй половине ХХ века объектом пристального изучения для западных ученых, не прерывалось до конца существования СССР. С 1970-х годов к делу собирания и публикации анекдотов подключаются представители третьей волны эмиграции, обладающие иным опытом взаимодействия с советской властью, нежели их предшественники, и являющиеся носителями поздней традиции советского политического анекдота. К поздним коллекциям относятся сборники Олина [ОН 1970]137137
  Его же: Олин Н. «Радио Ереван» продолжает говорить и начинает показывать: самые отборные избранные и переизбранные вопросы и ответы. Мюнхен: Вамиздат, 1975.


[Закрыть], Драйцера [ДЕ 1978], Суслова [СИ 1981] и Вернера [ВА 1986], а также ряд изданий на иностранных языках138138
  Radio Eriwan antwortet / Gesammelt und herausgegoben von M. Schiff. Munhen, 1973. 128 p.; Ruksenas A. Is That You Laughing, Comrade? The Worlds Best Russian (Underground) Jokes. Secaucus, 1986. 182 p.


[Закрыть] – все они довольно малы и неинформативны. Так, собрание Олина139139
  В библиотечной карточке ОРЗ РГБ – Ирколин. По сообщению Р.В. Полчанинова, настоящая фамилия составителя сборника – Меньшуков, во всяком случае под ней он жил в послевоенном Мюнхене. Во время войны Меньшуков сотрудничал с КОНР и рисовал карикатуры для газеты власовского комитета «Воля народа».


[Закрыть] содержит 163 сюжета, значительная часть которых представляет собой «армянские загадки» без советской специфики, сборник Дрейцера содержит записи на русском и английском языке семидесяти широко известных сюжетов, коллекция Вернера содержит около двухсот сюжетов, лишь половина которых имеет отношение к СССР. Особняком стоят «Рассказы о товарище Сталине и других товарищах» И. Суслова – журналиста и бывшего сотрудника редакции «Литературной газеты», опубликовавшего сборник собственных рассказов, сюжеты части которых основаны на распространенных советских анекдотах, – только три текста из его книги были включены в данный указатель.

Значительно большим по объему является сборник анекдотов, составленный Юлиусом Телесиным и содержащий 1001 запись [ТЮ 1986]. Составитель уехал из СССР в мае 1970 года и на протяжении многих лет занимался работой над своим собранием; часть текстов он записал по памяти, часть – со слов других эмигрантов. Телесин также активно обсуждал свое собрание с прочими собирателями анекдотов и даже обменивался копиями собраний – отсюда текстологическая близость с некоторыми поздними сборниками. Помимо того что собрание Телесина вышло в 1986 году самостоятельным изданием, оно также распространилось в самиздате. В середине девяностых годов оно попало в интернет и в настоящее время является крупнейшим собранием советских анекдотов, доступным в сети.