Текст книги "В жарких объятиях"

Креван уже готов был схватить Рейлинд за плечи, но тут из-за деревьев донесся громкий треск – кто-то наступил на ветку. Креван поспешно отступил назад и направился туда, где был расстелен его собственный плед. Но было слишком поздно.

Мериел схватила Крейга за руку в то же мгновение, когда они показались из леса. Они ходили к лошадям за одной из ее сумок и так увлеклись разговором, что напрочь забыли о Креване и Рейлинд. Увидев их вместе и отметив, какие серьезные у них при этом лица, Мериел поняла, что вражда между ними стала еще сильнее.

Крейг, который пришел к тому же выводу, что и Мериел, прошептал:

– Я не знаю ни одного человека, которому удавалось бы выводить моего брата из себя так быстро и делать это так часто, как это делает твоя сестра.

– Тогда приготовься, – прошептала в ответ Мериел. – Что бы это все ни значило, мне кажется, что это только начало.

Ощутив на своем лице яркие солнечные лучи, Креван потянулся, с усилием открыл глаза и сразу посмотрел в другой конец поляны. Рейлинд все еще спала, лежа на боку спиной к нему, в той же позе, в которой он в последний раз видел ее, перед тем как уснуть. Его внимание привлек какой-то шум. Обернувшись, он заметил, что Крейг и Мериел уже встали и собирают свои вещи.

Еще никогда Креван не просыпался последним. Как раз наоборот, он всегда первым вставал и начинал день, особенно во время переходов. В этом, как и во многом другом, он был полной противоположностью своему брату-близнецу. Крейг мог наслаждаться весельем, которое иногда затягивалось до поздней ночи, в то время как Креван одним из первых отправлялся спать. Впрочем, вчера вечером и сегодня утром все произошло как раз наоборот. Креван долго прислушивался к тихому похрапыванию Крейга, в то время как его мозг продолжал прокручивать события дня, снова и снова анализируя их. Неудивительно, что он проснулся так поздно.

Закончив увязывать свои вещи, Мериел подошла к Рейлинд и осторожно толкнула ее ногой. Рейлинд испуганно вскочила и нахмурилась, глядя на сестру. Креван заподозрил, что, возможно, Рейлинд также не спалось. Но он тут же отбросил эту мысль, вспомнив, как быстро сморил ее сон.

Если учитывать то, когда они выехали из замка Шеллденов, и скорость их передвижения, замок Мак-Тирни должен был замаячить на горизонте не раньше завтрашнего утра. Это означало долгий путь, и Креван не желал провести еще одни сутки, думая о Рейлинд Шеллден. Мысли о ней доставляли ему беспокойство. Стремясь сохранить внутреннее равновесие, он счел размышления о ней бессмысленными и бесплодными.

Креван встал и зашел за деревья, чтобы облегчиться. Когда он вернулся, Рейлинд уже причесалась, заново заплела волосы и была почти готова к отъезду. Ему хотелось похвалить ее за это, но она всего лишь делала то, чем занимались все остальные, и подобная похвала граничила с абсурдом. Поэтому Креван просто быстро скатал свой плед, собрал вещи и сел на бревно, чтобы съесть кусок холодного мяса, которое приготовили им в дорогу кухарки.

Мериел первой нарушила молчание. Она посмотрела на Крейга, но тут же соообразила, что ей следует обращаться с вопросами к своему предполагаемому жениху, и обернулась к Кревану.

– Когда мы будем на месте? Крейг считает, что завтра утром.

Креван не был расположен поддерживать светские беседы. Он пожал плечами.

– Все зависит от того, как часто нам придется останавливаться и как долго м-м-мы при этом будем отдыхать.

Крейг досадливо покосился на брата и, пытаясь сгладить его резкость, одарил Мериел широкой дружелюбной улыбкой.

– Я надеюсь, вы с Рейлинд любите хлеб, потому что мясо закончилось, и если только нам не захочется растянуть эту прогулку, охотясь и готовя пищу, другой еды до самого вечера у нас не будет.

Мериел глубоко вздохнула и деланно содрогнулась.

– Хлеб нас вполне устроит. Все, что угодно, лишь бы это путешествие поскорее закончилось. Верно, Линди?

Рейлинд взглянула на Кревана, и ее зеленые глаза встретились с его синим взглядом. Ее лицо было совершенно бесстрастным, и он не мог понять, о чем она думает. Но это было очень на нее непохоже, потому что обычно она охотно делилась с окружающими своим мнением.

– Да, – наконец подтвердила Рейлинд. – Все, что угодно, лишь бы поскорее закончился этот месяц.

Креван встал и обратился к ней, как будто рядом больше никого не было:

– В таком случае нам пора.

* * *

Утреннее солнце скрылось за сгущающимися тучами, и после полудня стало ясно: будет дождь. Креван знал, что, если бы они с братьями путешествовали одни, они просто продолжали бы ехать до поздней ночи, не обращая внимания на погоду, пока не достигли бы надежного укрытия в замке Мак-Тирни. Он предложил бы так и поступить, если бы с ними была только Рейлинд, поскольку они уже достигли земель клана Мак-Тирни. Несмотря на трудности пути, она была бы только рада поскорее добраться до места, даже если бы это означало необходимость ехать под дождем. Но для ее сестры это было невозможно.

Мериел уже лучше сидела в седле (да и как могло быть иначе?), но Креван понимал, что она не сможет управлять лошадью в темноте и тем более на скользкой и грязной дороге. Таким образом, первоначальный план оставался в силе. Им предстояло найти место для стоянки.

Креван с головой ушел в решение этой проблемы и даже вздрогнул, когда сзади к нему неожиданно подъехал Конор, оторвав его от размышлений.

– Я поеду вперед и узнаю, не найдется ли местечко у старины Шона.

Они оба знали, что у старика Шона всегда найдется место для лэрда. Он был одним из немногих членов клана, который жил на границе земель Мак-Тирни и вместо того, чтобы заниматься земледелием, разводил килоэ[2]2
  Килоэ – высокогорная мясная порода крупного рогатого скота. Очень мощные, приспособились питаться растениями, которых другие животные избегают.


[Закрыть]. Эти лохматые животные были довольно упрямы, и пасти их было непросто, зато килоэ были очень выносливы и благодаря своей длинной волнистой шерсти отлично приспособились к суровому климату Высокогорий. Разведением скота в одиночку не занимались, и Шон с женой обзавелись довольно многочисленным семейством. Если бы братья Мак-Тирни обратились к Шону, то он нашел бы место не только для Конора, но и для остальных путешественников, поскольку у него была еще и конюшня. Проблема заключалась в том, что вместе с братьями Мак-Тирни ехали женщины. Жена Шона и их дети сочли бы себя обязанными уступить Рейлинд и Мериел свои кровати. По мнению Кревана, семья Шона нуждалась в полноценном ночном отдыхе гораздо больше, чем изнеженные дочери Шеллдена.

– Хэмиш и Ломан поедут с тобой? – спросил Креван, заранее зная ответ.

Оба горца были закаленными и неприхотливыми воинами, но они не были глупцами. Если им представится возможность укрыться от дождя, одновременно избавившись от своих угрюмых спутников, они ею воспользуются.

– Да.

Креван искоса посмотрел на своего старшего брата и улыбнулся.

– Тебе это не кажется н-н-неосмотрительным?

Конор фыркнул в ответ, прекрасно поняв намек: он или кто-то другой должен пожертвовать собой и исполнить роль надсмотрщика.

– Ваши отношения трудно назвать страстью. – Конор помолчал и облизнул губы, не решаясь предложить совет, о котором его никто не просил. – Может, тебе и все равно, но месяц будет тянуться очень долго, если вы проведете его в озлобленном молчании.

Креван понимал, что Конор имеет в виду не только его отношения с Мериел, но и прежде всего конфликт с Рейлинд, которая предпочитала ехать немного поодаль и до сих пор не проронила ни слова. Подобное поведение не давало покоя Кревану, который подозревал, что она делает это именно для того, чтобы позлить его. Во всяком случае, это было вполне в ее духе.

– Следующий месяц в любом случае будет тянуться очень долго.

– Пожалуй, – вздохнул Конор. – Ну что ж, тучи темные, но они не стоят на месте. Будем надеяться, что дождя не будет. Как бы там ни было, утром я все равно поеду вперед.

Креван заговорщически улыбнулся брату.

– Хочешь подготовить Лорел?

– Если бы я считал, что это возможно, я бы умчался, как только вы согласились с планом Шеллдена.

– И все же…

– Да, – снова вздохнул Конор. – Считайте, что вам повезло. Через месяц вы снова будете предоставлены сами себе.

Креван ничего ему не ответил, а через несколько минут Конор пустил лошадь галопом и исчез вдали. Старший брат ошибался, называя Кревана счастливчиком. Лорел была его суженой. Несмотря на то что они шумно и часто ссорились, Конор был по-настоящему счастлив, только если его жена и дети были рядом с ним.

Креван надеялся, что прочные узы любви, которые опутали его старших братев, когда-нибудь свяжут и его. Но за двадцать шесть лет Креван пришел к выводу: вряд ли ему стоит рассчитывать на то, что он найдет девушку, которую будет обожать и с которой сможет соединить свою судьбу.

Он знал, что женщина, о которой он мечтал, никогда не захочет стать его женой.

Где-то на северо-востоке шел проливной дождь, но, к счастью, гроза прошла мимо и на путешественников не упало ни капли. Оба брата решили сделать привал возле утесов, под которыми можно было бы укрыться, если бы погода снова ухудшилась. Река, вдоль русла которой они ехали, впадала в небольшое озеро, расположенное у самого замка Мак-Тирни. Эта тропа была не самым коротким, но зато самым легким путем, а также предоставляла больше всего укрытий, но только потому, что стояла осень. Весной пересохшее русло наполнялось водой, а через несколько месяцев над отвесными скалами должны были нависнуть снежные карнизы, представлявшие собой смертельную опасность.

Братья Мак-Тирни быстро добыли к ужину дичь, которую так же быстро приготовили на костре. В целом вечер прошел спокойно. Крейг и Мериел болтали обо всем на свете и ни о чем конкретном. К их облегчению, Креван и Рейлинд продолжали держаться так же, как и в течение дня, – настороженно, но ровно, подавая голос, только если к ним обращались с прямым вопросом. После ужина никто не стал спорить, когда Крейг предложил располагаться на ночлег, и вскоре тишину нарушил его громкий храп.

– Линди? – прошептала Мериел так тихо, что ее могла услышать только лежащая рядом с ней сестра.

– Что? – шепотом откликнулась Рейлинд.

Она не спала. Хотя прошлой ночью девушка почти не сомкнула глаз, расслабиться и погрузиться в сон ей не удавалось.

– Что произошло между тобой и Креваном? – спросила Мериел, которой было очень стыдно за то, что она покинула сестру почти на весь день.

Крейг вызвался научить ее верховой езде. Но после нескольких часов терпеливых наставлений он пришел к заключению, которое она уже изложила накануне: чудом было уже то, что ей удавалось удержаться на спине лошади.

Не дождавшись ответа, Мериел добавила:

– Прости.

– За что? – отозвалась Рейлинд, несколько более язвительно, чем ей того хотелось.

– За то, что я оставила тебя сегодня одну, ведь вы с Креваном не нравитесь друг другу.

– Со мной все в порядке.

Мериел не поверила сестре.

– Все равно, с этого момента я обещаю тебе делать все, что в моих силах, чтобы помочь.

– Мериел, пусть тебя это не волнует.

– Но, Линди, как вы с Креваном сможете сделать вид, будто находитесь в хороших отношениях, когда мы приедем в замок Мак-Тирни?

– К счастью, меня не должно это волновать.

Мериел подавила зевок.

– А как насчет ситуаций, в которых нам придется показываться на людях вчетвером?

Рейлинд приподнялась на локте и всмотрелась в темноту, из которой доносился голос сестры.

– Показываться? Все, что мне придется делать, – это обмениваться с Креваном любезностями. Помолвлена с ним ты. Это мне следует тебе посочувствовать.

Рейлинд услышала резкий вздох сестры и тут же пожалела о своей резкости. Мериел и не догадывалась, что все дело в ревности. До этого момента Рейлинд и сама об этом не догадывалась.

– Послушай, Мериел, у нас с Креваном все будет хорошо. Просто я плохо спала прошлой ночью. Но я рада, что вы с Крейгом… поладили.

Мериел услышала вопрос, прозвучавший в сдержанном замечании сестры, и поняла, что их с Крейгом крепнущая дружба может быть истолкована превратно.

– Да, мы поладили, – согласилась она. – Мы… друзья, и я его уважаю, но не более того, Линди. А что касается Кревана, то завтра же я поговорю с ним по поводу того, как он с тобой обращается.

– Прошу тебя, не надо!

– Я начну с того, что потребую, чтобы он называл тебя Линди. Креван прекрасно знает, что тебе не нравится твое полное имя.

Рейлинд пожала плечами и легла на спину.

– Пусть называет меня как хочет. А теперь давай спать.

Мериел зевнула, соглашаясь с сестрой, и через минуту ее дыхание стало глубоким и ровным.

Креван, должно быть, решил, что Рейлинд тоже спит. Он тихо встал и бесшумно зашагал в направлении реки. Рейлинд проводила взглядом его исчезающий в темноте силуэт, надеясь, что он не слышал, как они с Мериел шептались с другой стороны костра.

Девушка снова закрыла глаза, но, как и прошлой ночью, мысли не давали ей покоя. Она понятия не имела, как ей объяснить Мериел или кому-либо еще осязаемое напряжение, возникшее между ней и Креваном. Более того, Рейлинд не желала, чтобы Мериел в это вмешивалась. Она хотела, чтобы Креван вел себя с ней иначе, но для этого он должен был посмотреть на нее другими глазами. К сожалению, глядя на нее, Креван видел всего лишь маленькую девочку, а не женщину. А вот ее сестру он юной и незрелой явно не считал. С другой стороны, он поцеловал Мериел. Может, все дело именно в этом?

Рейлинд села, потому что ей в голову пришла и быстро созрела идея. Так вот оно что! Креван увидел в Мериел женщину благодаря поцелую.

Отбросив в сторону плед, Рейлинд быстро сунула ноги в туфли. Наконец-то у нее был план, как вести себя с Креваном Мак-Тирни. К тому моменту, когда они сегодня расстанутся, этот человек поймет, что она такая же взрослая женщина, как и ее сестра.

Креван подошел к реке, прислушиваясь к шуму воды. Мощный поток плескался о скалистые берега. К сожалению, поплавать было невозможно. По сравнению с местом вчерашней стоянки река заметно сужалась. Все же Креван надеялся, что, даже если он войдет в воду по пояс, ему станет легче и внутреннее смятение хоть на время утихнет. Он ни в чем не винил Мериел, но невольно подслушанный разговор взбудоражил его еще сильнее.

Выдернув рубаху из-за пояса, Креван стянул ее через голову и отшвырнул в сторону, чтобы она не намокла. Он проклинал Крейга за его безмятежный сон и за обыкновение всегда являться не вовремя. Вчера вечером Креван почти уступил желанию поцеловать Рейлинд. И он бы сделал это, если бы Крейг и Мериел отложили свое возвращение хотя бы на минуту. Эта минута весь день не давала Кревану покоя. Его преследовал один-единственный вопрос: если бы он поцеловал Рейлинд, поцеловала бы она его?

Кревану казалось, что он знает ответ. Искрящиеся глаза Рейлинд отражали все ее чувства, в этих темно-зеленых озерах плескались страсть и мольба. Но каждый раз, когда Креван представлял себе, что целует Рейлинд, он слышал ее ледяной голос. Снова и снова она заявляла ему, что такой мужчина, как он, не нужен ни одной женщине. Тем не менее Креван поверил ей, когда она сказала, что заикание не является его недостатком. Если так, то какие же у него недостатки?

Женщины никогда не липли к нему так, как к Крейгу или к их старшему брату Конану. Но это не значило, что ему было неизвестно, что такое женское внимание. То, что Кревана не осаждали незамужние женщины, не свидетельствовало о том, что прекрасный пол его не замечал. Более того, когда Креван хотел, он умел быть невероятно обаятельным. Просто такое желание посещало его довольно редко.

Что касается недостатков, то у его братьев их было гораздо больше, чем у него. Чего только стоила знаменитая ярость Мак-Тирни! Из семерых братьев Креван был самым спокойным и уравновешенным. Он гордился своим хладнокровием, способностью разрешать самые трудные ситуации и умением находить общий язык с любыми людьми. Насколько он помнил, до сих пор только одному человеку удалось вывести его из себя – Рейлинд Шеллден.

Креван выругался под нос, упрекая себя за то, что так долго думает о женщине, до которой ему вообще не должно быть дела. Опустив руку, он начал отстегивать кинжал от кожаного пояса. Креван уже собирался бросить его на рубашку, когда его внимание привлек треск ветки, донесшийся из леса. Мужчина мгновенно развернулся и приготовился метнуть клинок в приближающееся существо. Но в ярком свете луны Креван увидел не животное.

Небрежно швырнув нож на рубашку, Креван уперся кулаками в бедра. Ему показалось, что он ждал несколько минут, когда Рейлинд объяснит ему, почему она опять пошла за ним следом. В этот день они едва перебросились несколькими словами, и хотя напряжение, которому не было названия, не ослабевало, во вяком случае, оно не стало сильнее. То, что Рейлинд пришла сюда одна, не могло не изменить ситуацию, и явно не в лучшую сторону. Особенно учитывая то, что она смотрела на Кревана во все глаза. Он хотел прогнать мысли о ней, но в ее присутствии это было невозможно.

– Хватит на меня пялиться. Возвращайся в лагерь.

Реакция на его резкие слова последовала незамедлительно.

– Ты обручен с Мериел, а не со мной! Я могу остаться, если захочу.

– Это твое дело, – сдался Креван и наклонился, чтобы плеснуть воды на разгоряченное лицо в надежде, что это поможет ему немного успокоиться.

Рейлинд продолжала смотреть на Кревана, не в силах отвести от него взгляд. Она понимала, что пожирает его глазами, и ей самой это не нравилось. Но опустить глаза ей не удавалось. Она еще ни разу не видела Кревана без рубахи и оказалась не готова к этому зрелищу.

Чтобы тайком посмотреть на мужчин, Рейлинд в детстве часто ездила в поля, где под началом ее отца обучались воины. В результате она видела много полураздетых представителей сильного пола, а пару раз ее невинному взгляду представали и полностью обнаженные солдаты. Как и следовало ожидать, учитывая род их занятий, они были крепкими и мускулистыми, но память Рейлинд не сохранила ничего похожего на то, что свет луны позволил разглядеть ей сейчас. Креван был бесподобен.

Он не только был значительно шире в плечах и выше многих горцев. Он был также гораздо мощнее, а его загорелый торс указывал на то, что он часто тренировался без рубахи. Рейлинд испытала сожаление, вспомнив о том, что минувшим летом она так редко ездила в поля.

– Рейлинд, чего ты хочешь?

Вопрос Кревана стал напоминанием о том, зачем она сюда явилась, и помог девушке стряхнуть с себя оцепенение. Она пришла, чтобы преподать ему урок. Но прежде чем Креван согласится ее поцеловать, необходимо было с ним помириться.

– Я пришла, чтобы сказать тебе, что больше не хочу ссориться. Я хотела бы, чтобы мы стали друзьями.

Ее предложение было встречено молчанием. «Невыносимый тип», – подумала Рейлинд и, смиряясь с поражением, добавила:

– Совершенно очевидно, что все, что я говорю или делаю, тебя только злит или как минимум раздражает. В таком случае мне ничего не остается, кроме как держаться от тебя подальше и надеяться, что ты будешь делать то же самое.

Продолжая сидеть на корточках у самой воды, Креван наблюдал за стремительно несущимся потоком, за перекатывающимися и кое-где сталкивающимися с берегом волнами. Это было интересно и где-то даже возбуждало, не то что лицезрение спокойной реки, в которую предстояло превратиться этому бурному ручью, прежде чем он впадет в озеро. Мериел напоминала эту скучную реку впереди, и на протяжении следующего месяца его ожидало ее пресное общество.

– Ты бываешь несносной, Рейлинд, но тебе незачем держаться подальше от меня.

Рейлинд, которая уже хотела повернуться и направиться обратно в лагерь, замерла, не успев сделать ни единого шага.

– Ты уверен? – изумленно переспросила она.

– Да, – пробормотал Креван, бросая камень в бурлящую воду. – Ты не пытаешься меня оправдывать.

– А с чего бы мне этим заниматься? – спросила она, силясь понять, что он имеет в виду.

Креван быстро взглянул на нее.

– Вот и я о том же.

Еще долю секунды Рейлинд стояла в растерянности, а затем ее осенило. Для нее заикание Кревана просто было частью его личности. Прощать его было бы так же нелепо, как и синеву его глаз. И тем не менее Креван только что открыто признал, что существуют люди, не желающие принимать его из-за того, как он говорит.

Рейлинд не знала, как ей следует реагировать на эту своеобразную исповедь. У нее появилось желание подойти к Кревану, опуститься рядом с ним на колени и утешить его. Но какая-то часть хотела упрекнуть его. Уверенность Кревана в том, что люди осуждают его за то, как он разговаривает, была неприятна Рейлинд. Она решила, что ее план придется немного отложить. Она докажет, что он имеет дело со взрослой женщиной, но чуть позже.

– Единственный человек, от которого я слышала какие-либо оправдания и вообще упоминания о твоем заикании, – это ты сам.

– Тебе этого не понять. Тебя растил любящий отец, и кроме него и сестры рядом с тобой никого не было. А я всю свою жизнь ловил на себе косые взгляды. Из-за того, как я разговариваю, меня считают неполноценным Мак-Тирни.

Рейлинд недоверчиво фыркнула.

– Даже если бы это было так, почему ты смирился с чужими выводами? Докажи всем, что они ошибаются.

Креван выпрямился и повернулся к ней.

– Я давно решил, что не буду оспаривать ошибочных суждений обо мне. – И прежде чем она успела ответить, добавил: – Это не делает меня трусом.

– Трусом? Конечно, нет, – согласилась Рейлинд, прислоняясь спиной к большому валуну. – Но ты уверен, что люди тебя осуждают, и поэтому выискиваешь доказательства того, что ты прав. О братьях Мак-Тирни говорят, что они чересчур самонадеянны, но ты считаешь себя жертвой.

Все мышцы в теле Кревана напряглись и застыли. В потемневших синих глазах вспыхнула с трудом сдерживаемая ярость. Креван сделал шаг вперед, сокращая расстояние между собой и своей обвинительницей.

– Ты понятия не имеешь о том, о чем говоришь. На тебя никогда не смотрели с разочарованием и жалостью.

Рейлинд снова пренебрежительно фыркнула и оттолкнулась от камня.

– Я не имею об этом понятия? Если кто тебя и понимает, так это я. Но я, по крайней мере, пытаюсь защититься и завоевать уважение окружающих.

– Тем не менее тебе это не удается.

Рейлинд побледнела и попятилась, как будто ее ударили. Это заявление подтвердило ее опасения. Ей уже никогда не удастся избавиться от ощущения собственной неполноценности.

Слуги подчинялись ей из уважения к ее отцу. Выходит, что ее подозрения были не беспочвенными и ей уступали, лишь бы от нее отделаться. Никто ею не восхищался. Она даже никому не нравилась. Сдавленно вскрикнув, Рейлинд повернулась и бросилась к лагерю.

Креван выругался, досадуя на свою бестактность, и, подхватив с земли кинжал и рубаху, последовал за девушкой. Он окликнул ее, но она не остановилась. Догнать ее ему удалось уже возле самой стоянки.

Схватив Рейлинд за руку, он тут же привлек ее к себе и запустил пальцы в ее волосы.

– Рейлинд, эти слова вырвались у меня случайно. Просто я был расстроен.

Девушка трясла головой и плакала, но не пыталась высвободиться.

– Нет, это правда! Я всегда знала, что не нравлюсь людям. Даже тем мужчинам, за которых меня пытался выдать отец.

Желание вспыхнуло в животе у Кревана, и языки пламени обожгли все нервные окончания в его теле. Волосы Рейлинд были мягкими и густыми, и даже после двух дней путешествия от них пахло цветами. Этот запах смешивался с дразнящим ароматом женщины. Креван поймал себя на том, что ему хочется немного отстраниться от нее и поцеловать гладкую белую кожу на ее шее, а также вдохнуть полной грудью ее запах. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он держал в объятиях женщину. Но, к сожалению, Рейлинд Шеллден была абсолютно недоступна.

– В таком случае, все эти мужчины – полные идиоты, – наконец выдавил из себя Креван.

– Спасибо. – Рейлинд шмыгнула носом и подняла голову. – Не считая сестры, ты, наверное, мой единственный верный друг.

В ее зеленых глазах стояли слезы, и Креван почувствовал, как у него перехватило дыхание. С взлохмаченными волосами и мокрыми от слез щеками Рейлинд казалась ему более желанной, чем когда-либо, и он невольно задавался вопросом, что он почувствует, если она откроет рот под его требовательными губами. Скрывая от девушки свое смятение, Креван усмехнулся и выпустил ее из объятий.

– Друг? Мы только и делаем, что ссоримся, – произнес он, напоминая ей об этом простом факте.

Даже не догадываясь о том, что его охватило желание, Рейлинд кивнула и облизнула губы. Она стояла перед ним, заламывая руки. Креван как зачарованный смотрел на эти руки, представляя себе, как они гладят его обнаженное тело.

– Ты меня действительно видишь. Ты меня слышишь, – начала Рейлинд. – Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо… может, даже лучше, чем мой отец. Мериел меня в какой-то степени знает, но она не замечает почти ничего, что происходит в замке. Она не хочет этого видеть. Но ты это видишь… и слушаешь меня.

Креван сглотнул и сделал шаг назад, надеясь, что расстояние между ними позволит ему сохранить контроль над своими чувствами.

– Зато ты меня не слушаешь.

К глазам Рейлинд снова подступили жгучие слезы. Она смотрела на него сквозь застилающую ее взор пелену. Креван инстинктивно потянулся к ней и привлек к себе. Он гладил Рейлинд по спине, пока ее напряженное тело не расслабилось. Она прижалась к его мускулистой груди. Креван закрыл глаза. Ни одна боевая рана не могла сравниться с мукой, которую он испытывал, обнимая эту девушку. Неужели он просто забыл, какое наслаждение способно подарить прикосновение женщины?

Креван обеими ладонями сжал щеки Рейлинд. Запутавшись пальцами в ее роскошных волосах, он заставил ее посмотреть на него.

– Поцелуй меня, – прошептала она.

Креван желал гораздо большего, чем просто поцелуй. Он хотел узнать все ее секреты и насладиться близостью с ней, глубоко погрузившись в ее тело. Осознавая опасность подобных мыслей, Креван резко выпустил Рейлинд и отступил назад.

– Потренируйся на своей руке, – обронил он, ткнув пальцем в ее бицепс.

Рейлинд моргнула. Она хотела, чтобы Креван ее поцеловал, и надеялась ощутить его рот на своих губах, но нелепый совет стремительно вернул ее к действительности.

– На руке? В самом деле? – Она шагнула вперед. Теперь Рейлинд снова смотрела на него снизу вверх, бросая вызов ему и его предложению. – Ты тоже так учился? Или ты так же неопытен, как и я, и просто не хочешь, чтобы я об этом узнала?

Креван стиснул зубы.

– Можешь меня не поддразнивать. Это тебе не поможет.

Рейлинд открыла рот, чтобы ввязаться в очередной спор, но вовремя вспомнила, зачем она за ним побежала. Сделав глубокий вдох, она спокойно произнесла:

– Тогда я обращаюсь к тебе как к другу. Я намерена научиться целоваться. Так что, если ты не захочешь мне помочь, мне придется обратиться к кому-нибудь другому.

Единственным кем-нибудь, о ком она могла говорить, был Крейг, и Кревану меньше всего на свете хотелось, чтобы его харизматичный, чересчур обаятельный брат-близнец соблазнил Рейлинд. Тут Кревану неожиданно пришло в голову, что если он поцелует Рейлинд, то сумеет очень быстро избавиться от необъяснимого и стремительно нарастающего желания обладать ею. Тем более что она сама призналась, что не знает, как это делается.

– Ладно, – пробормотал Креван и провел большим пальцем по мягкому изгибу ее губ, мгновенно заставив девушку умолкнуть.

Не успела она снова заговорить, как его губы опустились на ее рот.

Рейлинд услышала стон и осознала, что это стонет она сама. Поцелуй Кревана разительно отличался от того лобзания, которым она обменялась с Крейгом. Тот поцелуй был именно тем, что она ожидала, – прикосновением его губ к ее устам и слабой надеждой на то, что он сумеет ее чему-то научить. Но тогда Рейлинд так и не поняла, почему люди любят обниматься и целоваться. Однако этот поцелуй проник до глубины ее души, парализовав остротой ощущений. Рейлинд охватило неведомое доселе чувство, сопровождающееся громким стуком ее сердца.

Под легким нажатием ее губы были мягкими и податливыми, а тихий стон воспламенил Кревана еще сильнее. Он крепче прижал ее к себе. Его поцелуи становились все настойчивее. Креван уже не скрывал своего желания. Он начал покусывать ее губы, а затем снова провел по ним большим пальцем, побуждая ее открыть рот. Но Рейлинд инстинктивно стиснула губы еще плотнее.

Креван оторвался от нее, и его дыхание обожгло ее щеку, а сапфировый взгляд, казалось, прожигал ее насквозь. Почти касаясь губами рта Рейлинд, мужчина прошептал:

– Ты хочешь научиться целоваться или нет?

Ей не оставалось ничего иного, кроме как кивнуть.

– Тогда открой рот и позволь мне научить тебя, сладкая моя, – хрипловатым шепотом произнес Креван.

Губы Рейлинд раскрылись, и его язык скользнул внутрь. Справившись с первоначальным удивлением, девушка тоже захотела ощутить его вкус. Она уже поняла, что наконец испытала то жгучее желание, о котором говорили женщины, рассказывая о своих мужчинах. Рейлинд также знала, что ей следует отстраниться, но было уже слишком поздно, даже если бы она и хотела это сделать. Все ее существо ожило, и Рейлинд была уверена, что не отшатнется от огня, который зажег в ней Креван. Она прильнула к нему всем телом и запустила пальцы в его мягкую шевелюру, прижимаясь ртом к его губам в надежде, что этот поцелуй никогда не закончится.

У Кревана перехватило дыхание, когда ее пальцы начали гладить его по волосам, а затем стали исследовать его спину ласкающими и дразнящими движениями. Но когда ее руки принялись блуждать по его груди, Креван не выдержал и оттолкнул ее ладони. Рассудок советовал оторваться от нее, но Кревана пожирала страсть. Какая-то часть его естества ему уже не повиновалась. Он потерял над собой контроль, желая слиться с Рейлинд в единое целое.

Девушка издала низкий, гортанный стон и чувственно изогнулась, прижимаясь к его телу. Язык Кревана скользил по ее рту, и ему казалось, что он пьет из ее уст мед, пытаясь утолить жажду ее сладостью. Возможно, Рейлинд и позволяла кому-нибудь себя поцеловать, но Кревану было ясно, что впервые в жизни она целуется по-настоящему.

Рейлинд ощущала, что всецело принадлежит этому мужчине, как будто его язык обладал способностью навсегда соединить ее душу с душой Кревана. Еще никогда она не встречала мужчину, который смог бы пробудить в ней такую бурю чувств. В его объятиях Рейлинд чувствовала себя красавицей. Оказалось, что в самой глубине ее души скрываются эмоции, о которых не догадывалась даже она сама. Рейлинд также знала, что это только начало. Она хотела испытать это наслаждение, испытать безумные ощущения, которые обещало ее тело, и сообщила ему об этом.

Креван застонал. Он знал, что должен положить конец объявшему его безумию, потому что он был близок к тому, чтобы, не обращая внимания на голос рассудка, подыскать уединенное местечко, где он смог бы показать Рейлинд, насколько она желанна. Креван заставил себя разорвать эти божественные объятия и отстранить девушку.