Текст книги "Евангелие от Иоанна. Исторический и богословский комментарий"

Глава 5

1. Исцеление расслабленного

¹После сего был праздник Иудейский, и пришел Иисус в Иерусалим.

²Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. ³В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды, [⁴ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью.]

⁵Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет. ⁶Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров? ⁷Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня. ⁸Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи. ⁹И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошел. Было же это в день субботний.

Слова, взятые нами в квадратные скобки, отсутствуют во многих древних рукописях: в современных критических изданиях греческого текста они опускаются[249]249
  Novum Testamentum graece. P. 242.


[Закрыть]. Кирилл Иерусалимский (IV век), посвятивший целую беседу исцелению расслабленного у купели, ни одним словом не обмолвился о том, что в нее по временам входил ангел и возмущал воду[250]250
  Кирилл Иерусалимский. Беседа о расслабленном при купели (PG 33, 1131–1154). Рус. пер. 341–352.


[Закрыть]. Однако его младший современник Иоанн Златоуст упоминает об этом: в том экземпляре Евангелия от Иоанна, которым он пользовался при составлении своего толкования, слова, взятые в квадратные скобки, имеются[251]251
  Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Иоанна 36, 1 (PG 58, 203–204). Рус. пер. Т. 8. Кн. 1. С. 231–232.


[Закрыть]. Задолго до Златоуста на эти слова ссылался Тертуллиан[252]252
  Тертуллиан. О крещении 5 (CCSL 1, 281). Рус. пер. С. 96 («Если ангел, входящий в воды, кажется чем-то странным, то вот пример, имеющий значение на будущее. Бассейн Вифезды возмущал, входя в него, ангел. Это наблюдали те, кто жаловался на свое здоровье. Ибо если кто-либо успевал спуститься туда, то после омовения переставал жаловаться»).


[Закрыть]. Возможно, они представляют собой примечание, сделанное редактором с целью объяснить, что означают слова «когда возмутится вода» в речи расслабленного. Однако, судя по свидетельствам Тертуллиана и Златоуста, это примечание появилось достаточно рано[253]253
  Подробнее см. в: Metzger B. M. A Textual Commentary on the Greek New Testament. P. 209. См., однако: Hodges Z. C. The Angel at Bethesda. P. 39 (автор приводит многочисленные аргументы в пользу аутентичности текста).


[Закрыть].

Описанное чудо относится к началу общественного служения Иисуса: оно следует в Евангелии от Иоанна за рассказом об исцелении капернаумского царедворца. Место действия обозначается с максимальной конкретностью. Купальня Вифезда (согласно одной из распространенных интерпретаций, от арам. בית חסדא bêṯ ḥesdā – «дом милосердия») у Овечьих ворот в Иерусалиме известна и по другим источникам, в частности по Кумранским свиткам. Эта купальня упоминается у многих авторов, в том числе Кирилла Иерусалимского, Евсевия Кесарийского, блаженного Иеронима и Кирилла Александрийского. Купальня представляла собой целый комплекс сооружений, включая цистерны и многочисленные купели[254]254
  Беляев Л. А. Вифезда. С. 595–596.


[Закрыть].

Парализованный, согласно Евангелию, пролежал у купели тридцать восемь лет. В отличие от капернаумского расслабленного, представленного у синоптиков не только неподвижным, но и безмолвным, иерусалимский расслабленный способен к разговору. Инициатива, однако, исходит не от него: Иисус видит его, справляется о том, кто он такой, и спрашивает, хочет ли он исцелиться. Ответ парализованного напоминает нам ответы других собеседников Иисуса, которые говорят с Ним об обстоятельствах земной жизни, тогда как Он пытается возвысить их ум к более высоким истинам. На этом принципе построены беседы с Никодимом (Ин. 3:1—21) и самарянкой (Ин. 4:4—26), предшествующие рассказу об исцелении расслабленного при купели.

Почему Иисус обратился именно к этому расслабленному, оставив без внимания тех больных, слепых, хромых, иссохших, которые в великом множестве лежали рядом с ним? Евангелист не дает ответа. Очевидно, ответ надо искать в том, что исцеление от физических болезней для Иисуса не было самоцелью: в противном случае Он исцелил бы всех лежавших у купели[255]255
  Lockyer H. All the Miracles of the Bible. P. 302.


[Закрыть]. Кроме того, Иисус исцелял людей в индивидуальном порядке, даже если в некоторых случаях к Нему приносили одновременно многих больных. В данном случае мы вообще не знаем, с какой целью Иисус пришел в купальню. Мы знаем только, что Он обратил внимание на одного конкретного человека, пролежавшего у купели тридцать восемь лет.

Рассматриваемый эпизод ставит перед нами более общий вопрос: почему Бог из множества людей, находящихся, как кажется, в одинаковом положении, избирает одного и оказывает ему милость? Почему одних Бог спасает, а других нет? Эта огромная тема в христианской традиции не нашла однозначного ответа. Целый ряд богословов (в их числе блаженный Августин и Жан Кальвин) на протяжении веков отстаивал точку зрения, согласно которой Бог одних людей предопределяет к спасению, других к погибели. Другие (например Иоанн Златоуст) настаивали на том, что Бог всех людей предопределяет к спасению: если человек не спасается, это значит, что он не способен ответить на Божий призыв.

Не вдаваясь в подробный анализ христианского понимания темы избрания и предопределения к спасению[256]256
  Подробнее на данную тему см.: Иларион (Алфеев), митр. Православие. Т. 1. С. 524–537.


[Закрыть], напомним, что в Ветхом Завете Бог говорит Моисею: «Кого помиловать – помилую, кого пожалеть – пожалею» (Исх. 33:19). Толкуя эти слова, апостол Павел пишет: «Итак помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего… Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает» (Рим. 9:16, 18). Именно Бог в Священном Писании представлен как главный инициатор спасения и милости, изливающейся на человека, так же как именно от Бога исходят наказания и кары.

Ветхий Завет наполнен рассказами о милостях Божиих, изливающихся на праведников, и суровых карах, в том числе массовых, которыми наказываются грешники. Новый Завет знаменует собой излияние милости Божией на людей, происходящее по инициативе Бога. Эта милость, однако, не изливается на тех, кто противится воле Божией. Для каждого конкретного человека условием принятия дара спасения является вера. Спасение происходит не в массовом, а в индивидуальном порядке, и оно не может произойти вопреки воле человека.

Иисус очень часто Сам берет инициативу в Свои руки. Из тех, кто за Ним следовал, Он избирает двенадцать учеников. Об этом избрании в Евангелии от Марка говорится: «Потом взошел на гору и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. И поставил из них двенадцать…» (Мк. 3:13–14). Одну группу Он выделяет из общей толпы последователей и берет с Собой на гору. Из этой группы Он выделяет еще одну: тех, которых избирает, «чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь, и чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов» (Мк. 3:14–15). Не всех Своих последователей Он в равной мере наделяет этой властью, а только тех, «кого Сам хотел».

В данном случае Иисус также проявляет инициативу и Сам предлагает расслабленному неожиданный дар – исцеление после тридцати восьми лет тяжкой болезни. Расслабленный еще не понимает, о чем идет речь, и начинает жаловаться на жизнь, излагать свои обстоятельства. Ключевыми в его монологе являются слова: «Не имею человека». Люди зависимы один от другого, и когда одному плохо, другой приходит на помощь. Но этот человек слишком долго пролежал без движения, слишком давно выпал из обычной жизни: не осталось никого, кто мог бы сидеть с ним и терпеливо ждать, пока возмутится вода.

В лице Иисуса он находит не просто Человека, Который готов ему помочь. По словам Григория Богослова, «вчера на одре лежал ты расслабленным и неподвижным и не имел человека, который опустил бы тебя в купальню, когда возмутится вода: сегодня нашел ты человека и Бога одновременно, лучше же сказать, нашел Богочеловека»[257]257
  Григорий Богослов. Слово. 40, 33 (SC 358, 274). Рус. пер. Т. 1. С. 478.


[Закрыть]. В лице Иисуса Сам Бог приходит к расслабленному на помощь – приходит по Своей инициативе, без просьбы с его стороны.

Иисус недолго слушает объяснения парализованного. Он произносит формулу, похожую на ту, которую адресовал расслабленному в Капернауме (только там было «иди в дом свой», а здесь просто «ходи»). Эффект от этих слов тот же самый – немедленное исцеление: расслабленный поднимается, берет постель и начинает ходить, в одночасье обретая те способности организма, которые были утрачены им много лет назад.

Отметим, что Иисус не прибегает к помощи воды: «Его животворное слово не действует через воду, но становится ее альтернативой»[258]258
  Koester C. R. Symbolism in the Fourth Gospel. P. 172.


[Закрыть]. Этим исцеление расслабленного при купальне Вифезда отличается от исцеления слепого, которого Иисус отправит умыться в купальне Силоам (Ин. 9:7).

2. Исцеленный перед иудеями

¹⁰Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели. ¹¹Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи. ¹²Его спросили: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи? ¹³Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте. ¹⁴Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже. ¹⁵Человек сей пошел и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус.

¹⁶И стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу. ¹⁷Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю. ¹⁸И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу.

Продолжение истории расслабленного связано с темой нарушения субботы, которая неоднократно возникает на страницах всех четырех Евангелий. Поскольку исцеление произошло в субботу, иудеи сказали исцеленному: «Сегодня суббота; не должно тебе брать постели». Он ответил: «Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи». Его спросили: «Кто Тот Человек?» Исцеленный же не знал, «ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте. Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже. Человек сей пошел и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус. И стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу» (Ин. 5:9—17).

Вопрос иудеев: «кто Тот Человек?» протягивает смысловую нить к началу рассказа о расслабленном, а именно, к его словам: «не имею человека». За тридцать восемь лет среди множества приходивших в храм Иерусалимский (а купальня находилась в непосредственной близости от храма) и выходивших из него не нашлось человека, который обратил бы внимание на расслабленного. И вот такой Человек нашелся: Он не только обратил на него внимание, но и поставил его на ноги, одним мановением избавив его от основной причины всех его страданий. У иудеев – блюстителей закона и порядка – это событие не вызвало ни восхищения перед совершившимся чудом, ни радости о том, что многолетний парализованный получил исцеление. Их интересовало только одно: кто посмел нарушить сложившийся веками порядок, по которому расслабленные лежали у купели, и никто не приходил к ним на помощь. Единственное, на что они обратили внимание, это нарушение субботы.

Спор между Иисусом и фарисеями относительно соблюдения субботнего покоя был не на жизнь, а на смерть. Случаи исцелений в субботу заканчивались тем, что фарисеи «совещались против Него, как бы погубить Его» (Мк. 3:6), «искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу» (Ин. 5:16). На одном из таких совещаний первосвященники и фарисеи вынесли Ему смертный приговор (Мф. 26:3–5; Ин. 11:47–53, 57). Привести его в исполнение, по тогдашним законам, могла только римская власть, однако роль Пилата была достаточно формальной: инициаторами смертного приговора Иисусу были иудейские первосвященники, фарисеи и книжники; римляне были лишь исполнителями наказания.

Именно в контексте этой драмы, развязкой которой стал арест Иисуса, суд над ним у первосвященника, распятие на кресте и смерть, следует рассматривать те евангельские рассказы, в которых говорится об исцелениях, совершённых Иисусом в субботу. Эти исцеления для Него были связаны с риском для жизни. И хотя Он знал о предстоявшей Ему насильственной смерти, до определенного времени Он уклонялся от рук иудеев. В рассматриваемом эпизоде Иисус, исцелив парализованного, «скрылся в народе».

Однако после этого Иисус находит его в храме: слово ευρίσκει означает именно «находит», то есть не просто встречает (как в Синодальном переводе), а находит по Своей инициативе – точно так же, как Он нашел его в первый раз. На этот раз Иисус говорит ему: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже». Эти слова напоминают нам о том, что Иисус сказал женщине, взятой в прелюбодеянии, после того как все ее обвинители разошлись по домам: «Иди и впредь не греши» (Ин. 8:11). Однако в данном случае контекст несколько иной, и слова Иисуса подчеркивают связь между грехом и болезнью.

Как отмечает Кирилл Иерусалимский, «по-разному поступает Врач: иногда сначала душу исцеляет, потом тело; иногда наоборот»[259]259
  Кирилл Иерусалимский. Беседа о расслабленном при купели 17 (PG 33, 1149). Рус. пер. С. 350.


[Закрыть]. В случае с расслабленным в Капернауме Иисус сначала говорит о прощении грехов, а затем исцеляет. В данном случае расслабленный не услышал от Иисуса слова: «Прощаются тебе грехи». Напоминание о связи между болезнью и грехом приходит при второй встрече. Получив исцеление, бывший расслабленный должен не возвращаться к прежним грехам: что это за грехи, мы не знаем.

Мы также не знаем, по какой причине и при каких обстоятельствах исцеленный объявил иудеям имя Того, Кто исцелил его. Сделал ли он это со злым умыслом или нет? По мнению одних комментаторов, поступок исцеленного был сознательным, и он открыл имя Иисуса иудеям, зная об их негативном отношении к нему. По другим толкованиям, исцеленный «сохраняет чувство признательности» и потому «продолжает свое оправдание, объявляя своего Исцелителя, стараясь и других привлечь и приблизить к Нему. Он не был так бесчувствен, чтобы после столь великого благодеяния и увещания предать своего Благодетеля и говорить это со злым намерением»[260]260
  Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Иоанна 38, 2 (PG 58, 213). Рус. пер. Т. 8. Кн. 1. С. 244.


[Закрыть].

3. «Отец любит Сына»

¹⁷Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю. ¹⁸И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу. ¹⁹На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также. ²⁰Ибо Отец любит Сына и показывает Ему всё, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так что вы удивитесь.

Связующим звеном в этой части беседы являются два глагола, имеющие сходный смысл: έργάζομαι («делать», «работать») и ποιέω («творить»). Первый употреблен два раза, второй пять. Взаимоотношения между Отцом и Сыном – одна из основных тем поучений Иисуса в Евангелии от Иоанна – раскрываются здесь через рассказ о том, как Они действуют. При этом дважды утверждается, что Сын действует, потому что Отец действует; затем говорится о том, что Сын не может действовать, пока не увидит, как действует Отец; наконец, утверждается, что Отец показывает Сыну, как надо действовать.

Некоторые ученые увидели в этом поучении «скрытую притчу» о взаимоотношениях между земным отцом и его сыном, которого отец учит тому или иному мастерству[261]261
  Dodd C. H. More New Testament Studies. P. 30–40.


[Закрыть]. Образный ряд, на котором построена притча, основывается на опыте внутрисемейных отношений. Так, например, Сам Иисус, будучи отроком и учась плотницкому делу у Своего земного отца, не мог ни одного изделия изготовить Сам, пока не увидит, как это делает отец. Чтобы научить сына мастерить тот или иной предмет, отец должен был сначала показать ему, как оно делается. А почему он это делает? Потому что любит сына.

Любовь Отца к Сыну – тема, которую впервые на страницах четвертого Евангелия озвучил Иоанн Креститель: «Отец любит Сына и всё дал в руку Его» (Ин. 3:35). Здесь эти слова звучат из уст Иисуса. На Тайной вечере Иисус будет говорить о Своей любви к Отцу: «Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца и, как заповедал Мне Отец, так и творю…» (Ин. 14:31). Взаимная любовь, скрепляющая Отца и Сына, проявляется в единстве их воли и действия. Не только Сын привязан к Отцу и исполняет волю Его. Отец тоже привязан к Сыну и любит тех, кто любит Сына: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23).

Любовь между Отцом и Сыном имеет сверхъестественный характер и превосходит всякую любовь, которая может существовать между земными родителями и детьми. Используя образы, взятые из человеческой жизни, Иисус доносит до Своих слушателей то, что они могут вместить относительно сверхчеловеческой реальности. Взаимоотношения между Отцом и Сыном относятся к сфере, выходящей за пределы человеческого понимания: это тайна внутренней жизни Самого Бога. Тем не менее Иисус считает необходимым приобщить к этой тайне не только Своих учеников, но даже Своих врагов.

Слова иудеев о том, что Иисус «делал Себя равным Богу», многие современные ученые считают лишенными исторической достоверности, предлагая искать их объяснение в истории «Иоанновой общины», для которой это утверждение было важно[262]262
  См., например: Meeks W. A. Equal to God. P 309.


[Закрыть].

Древние толкователи, однако, по-иному расставляли акценты, подчеркивая, что иудеи верно уловили главную мысль, вытекавшую из утверждений Иисуса о Самом Себе. Как отмечает Иоанн Златоуст, «слова “Отец Мой доныне делает, и Я делаю” выражают именно равенство с Богом; Он при этом не показывает никакого различия, не говорит: Отец делает, а Я служу Ему в делах; Он говорит: как Отец делает, так и Я, – и таким образом выражает совершенное равенство». Этому не противоречат слова: «Сын ничего не может творить Сам от Себя». Они не означают, что Сын Божий лишен самостоятельного действия: они говорят лишь о том, что воля Сына не противоречит воле Отца. В другом месте Иисус скажет: «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего» (Ин. 10:17–18)[263]263
  Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Иоанна 38, 3–4 (PG 59, 215–216). Рус. пер. С. 245–247.


[Закрыть]. С одной стороны, Иисус получает заповедь от Отца; с другой, эту заповедь Он исполняет по собственной воле.

4. «Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну»

²¹Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет. ²²Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, ²³дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его. ²⁴Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. ²⁵Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. ²⁶Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. ²⁷И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. ²⁸Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; ²⁹и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения.

Равенство между Отцом и Сыном выражается в том, что, как Отец воскрешает и оживляет мертвых, так и Сын «оживляет, кого хочет». Как Отец является источником жизни, так и Сыну «дал иметь жизнь в Самом Себе». Кроме того, Отец дал Сыну «власть производить суд». Но и в этом суде Сын не самостоятелен: Он судит, «как слышит» от Отца. Речь идет о полном взаимопроникновении и слиянии двух воль – Отца и Сына, не вступающих в противоречие или конфликт одна с другой.

Если в начальном сегменте беседы использовался образный ряд, заимствованный из сферы семейных отношений, то в этом сегменте доминируют образы, взятые из юридической сферы. Это выражается, во-первых, в многократном использовании существительного «суд» (κρίσις) и глагола «судить» (κρίνω); во-вторых, в утверждении, что Отец дал Сыну судебную власть; в-третьих, в том, что Сын выступает в качестве полномочного представителя Отца, подобно тому, как в суде один человек может получить полномочия действовать от имени другого и представлять его интересы[264]264
  Подробнее об образе Иисуса как Судьи в Евангелии от Иоанна см. в: Neyrey J. H. The Gospel of John in Cultural and Rhetorical Perspective. P. 227–251.


[Закрыть]. Мы «можем видеть, как миссия (послание) рассматривается прежде всего как передача власти или полномочий, подобно притче о злых виноградарях»[265]265
  Ashton J. Understanding the Fourth Gospel. P. 226.


[Закрыть], где сын действует от лица отца в качестве его полномочного представителя (Мф. 21:37–38).

О каком суде идет речь? Очевидно, о том, о котором Иисус говорил: «Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его» (Мф. 16:27). Об этом суде говорится во многих поучениях и притчах Иисуса, в частности в толкованиях притч о плевелах (Мф. 13:36–43) и о неводе (Мф. 13:49–50). Его последнее поучение в Евангелии от Матфея завершится темой Страшного суда, на котором Сын Человеческий, пришедший во славе Своей, отделит овец от козлов, поставив первых по правую, вторых по левую руку от Себя (Мф. 25:31–46).

В Евангелии от Иоанна Сын Божий получает от Бога судебную власть, «потому что Он есть Сын Человеческий». Бог судит человека не извне и не свысока: Бог Сам стал человеком и осуществляет суд над миром как Сын Человеческий, то есть как тот, кто прожил человеческую жизнь и на собственном опыте знает о ее тяготах и скорбях.

Как сочетаются слова о суде с тем, что Иисус недавно говорил Никодиму: «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин. 3:17)? Нет ли здесь противоречия? Думается, ответ следует искать в смысле слова «послал»: Бог послал Своего Сына в мир не для того, чтобы судить мир. Тем не менее в миссии Сына присутствует судебный элемент, распространяющийся прежде всего на тех, кто не принимает Его свидетельство. В той же беседе с Никодимом Иисус говорил: «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин. 3:19). Сын Божий стал Сыном Человеческим, чтобы спасти мир, но для того, кто не захотел поверить в Него, само Его пришествие стало судом. Тот же, кто уверовал в Него, «имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь».

Тема жизни и воскресения доминирует в рассматриваемом сегменте беседы: слово «жизнь» (ζωή) встречается пять раз, «воскресение» (άνάστασις) – два раза, глаголы «оживлять» (ζωοποιέω) – два раза, «оживать» (ζάω) и «воскрешать» (έγείρω) – по одному разу. Прежде всего речь в тексте идет о том всеобщем воскресении, которое, согласно учению Иисуса, будет предшествовать Страшному суду. Для одних оно станет «воскресением жизни», для других – «воскресением осуждения». Но выражение «наступает время, и настало уже» указывает на событие, происходящее сразу в двух измерениях – в будущем и в настоящем. Всеобщее воскресение – это событие будущего. Но оно отражено в конкретных событиях настоящего – в тех воскрешениях мертвых, которые совершаются Иисусом.

Таких воскрешений, согласно Евангелиям, было три. Об одном из них – воскрешении дочери Иаира – повествуют все три синоптика (Мф. 9:18–19, 23–26; Мк. 5:21–24, 35–43; Лк. 8:41–42, 49–56). О другом – воскрешении сына вдовы Наинской – рассказывает только Лука (Лк. 7:11–16). Наконец, третье – воскрешение Лазаря – описывается только в Евангелии от Иоанна (Ин. 11:1—46). Именно воскрешение Лазаря является тем событием, происшедшим при жизни Иисуса, которое, с одной стороны, является прообразом всеобщего воскресения, с другой – предвещает смерть и воскресение Иисуса, с третьей – подтверждает то, что Иисус в беседе с иудеями говорит о Своей власти воскрешать и оживлять.

Если мы сравним рассказ о воскрешении Лазаря с рассматриваемым отрывком из беседы с иудеями, мы увидим очевидные параллели. Когда Иисус подходит к Вифании, между ним и сестрой умершего происходит следующий диалог:

Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? Она говорит Ему: так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир (Ин. 11:21–27).

В этом диалоге событие всеобщего воскресения сопоставляется с тем событием, которое должно произойти в считанные минуты на глазах у Марфы. Всеобщее воскресение настанет в некоем далеком будущем: Марфа верит в это, но перспектива всеобщего воскресения мало утешает ее в скорби об умершем брате. Воскрешение Лазаря – это событие настоящего: то, которое «настало уже». Оно имеет связь с всеобщим воскресением, поскольку причина того и другого воскресения одна и та же – Сын Божий, имеющий власть воскрешать и оживлять. Как брат Марфы услышал громкий голос Иисуса, говорящий ему: «Лазарь! иди вон», так и при всеобщем воскресении умершие «услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут».

Таким образом, беседа с иудеями становится богословским прологом к рассказу о воскрешении Лазаря, а этот рассказ – подтверждением истинности слов Иисуса о власти воскрешать и оживлять, полученной Им от Отца.