Текст книги "Слова на двунадесятые и великие праздник"

СЛОВО НА ОТДАНИЕ ВОЗДВИЖЕНИЯ ЧЕСТНОГО И ЖИВОТВОРЯЩЕГО КРЕСТА ГОСПОДНЯ

О смысле сораспятия со Христом, о Шеоле и аде

Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос.

Гал. 2, 19-20

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Сегодня мы с вами, вместе со всей Святой Православной Церковью, совершаем отдание праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. На первый взгляд, это странный праздник – разве можно «праздновать» страшное орудие, на котором люди убили Бога? А сегодняшний день может показаться странным вдвойне: ну хорошо, пусть для вас это праздник – но почему же тогда вы еще и так торжественно отмечаете его окончание, как будто радуетесь, что он закончился?

Да, дорогие мои, в чем-то эти недоумевающие люди правы. Крест Христов – действительно орудие и свидетельство страшной трагедии, с которой вряд ли что может сравниться: люди не узнали или не захотели узнать своего Бога и убили Его, потому что слишком любили собственные греховные страсти. Можно сказать, что в этой трагедии берут начало все прочие трагедии нашего мира: ведь зло изначально проникло и продолжает проникать в мир потому, что люди забывают о Боге в угоду грехам и страстям.

Именно поэтому в день Воздвижения Креста мы постимся, хотя в прочие двунадесятые праздники пост, наоборот, отменяется или хотя бы ослабляется.

Но главным остается то, что Крест Христов – это орудие нашего спасения.

Нет, конечно, мы не будем вслед за некоторыми современными лукавыми «умниками» утверждать, будто без ужасного события распятия Бога спасение для человечества вовсе не могло бы прийти, и, значит, Иуда вовсе не предатель, а чуть ли не лучший друг верующих, пожертвовавший своим добрым именем ради всеобщего Искупления. Подобные воззрения – на самом деле не что иное, как возрождение языческого мышления, попытки упростить веру в Единого Бога и Творца до уровня древних языческих баек об умирающих и воскресающих божествах, до культов весны и плодородия. Несомненно, люди не только могли, но и должны были признать Спасителя и поклониться Ему – иначе Господь не предвозвещал бы так настойчиво в течение многих веков пришествие Мессии. Каким именно образом осуществилось бы в этом случае всеобщее искупление, мы не знаем, но знает Бог весь ход человеческой истории, хотя и не предопределяет ее.

Он знал изначально, что люди не примут Воплотившегося Бога и распнут Его, словно презренного преступника… Замыслы и логика Божии – это не наша человеческая логика, всегда так или иначе ограниченная рамками человеческих возможностей и опыта. Ради спасения людей Господь может заставить разверзнуться воды морские, хотя это противоречит Им же Самим установленным законам природы; может выставить против непобедимого воина – мальчишку-пастушка, еще никогда не носившего оружие, и именно его руками даровать победу Своему народу, а затем и основать Свой святой город, прообраз будущего Царствия; может любое поражение обратить в победное торжество, а орудие убийства, унижения и богоотступничества превратить в Древо Жизни и всеобщего Искупления.

«Для диавола Он [Христос] послужил приманкой, как червь: диавол заглотил Его плоть, как червя, и напоролся на Божество», – пишет об этой непостижимой земным умом «победе под маской поражения» преподобный Максим Исповедник. И действительно, Господь действовал здесь, словно хитрый и умный рыбак, подманивающий на живца хищную щуку. Как подлинно Человек во всем, кроме греха (а не одна лишь «видимость человека», к которой пытаются свести Боговоплощение различные еретики от древности до наших дней), Христос на Кресте испытал все обычные для казнимого человека страдания, а затем и смерть. И, как всякий человек до Искупления, после смерти сошел душой в мрачный Шеол, обитель мертвых, лишенную присутствия Бога, где диавол уже готовился торжествовать свою победу над Спасителем. Но что такое Шеол? Что такое ад?

К сожалению, даже в наше время некоторые православные христиане представляют себе ад в духе средневековых западных страшилок: с горячими сковородками, кипящими котлами и всякими крючьями. На самом деле эти представления к христианству отношения не имеют – они берут начало в языческих поверьях о «нижнем мире», где властвует какая-нибудь страшная «богиня смерти». Настоящий ад куда проще – и страшнее. Это место, где Бога нет. Место полной, вечной богооставленности.

И потому ад не существует сам по себе, как самостоятельное явление – он может существовать только как отрицание. Так же как темнота существует лишь как отсутствие света. И стоит внести даже в самую темную комнату – ярко горящую свечу, как тьма немедленно отступает, исчезает. Без каких-либо дополнительных усилий со стороны пламени свечи или человека, внесшего ее – просто естественным путем. Тьма уничтожается уже одним фактом присутствия света.

И то же самое произошло с Шеолом, с адом. Ад – это богооставленность, место, где Бога нет; и вот в ад, под видом обычного человека, сошел Богочеловек! Одновременно человек – и Бог! И ад, уже торжествовавший победу, вдруг… исчез. Исчез, как и тьма от свечи, самым обычным, естественным путем – потому что с пришествием Бога «место, где Бога нет» немедленно перестало быть таковым…

Но как же так? – возможно, спросите вы, дорогие братья и сестры. Если ада больше не существует – почему же о нем и после пришествия Христа пишут святые отцы, почему о нем говорят священники? Как же, наконец, слова Самого Господа об отделении овец от козлищ после Второго Пришествия? Неужели правы те еретики-оригенисты, кто утверждает, будто спасутся абсолютно все, даже те, кто при жизни словом и делом отвергал Бога, истину и добро? А если они неправы, и ад существует – то в чем же тогда победа Христа? Неужели она все же окончилась поражением – если разрушенный ад оказался восстановлен?

Да, дорогие мои, вы правы в своем недоумении. Ад действительно все еще существует… и все же победа Христа над смертью и адом так и остается вечной Победой! Одно не противоречит другому. Потому что нынешний ад – это совсем иное, нежели тот, окончательно и навсегда уничтоженный Шеол. Нынешний ад – не неизбежен, но… доброволен. И потому неизмеримо жалок в сравнении даже с Шеолом – хотя именно в этой своей добровольности чем-то даже страшнее его. Ад, как мы с вами уже говорили – это место богооставленности, место, где Бога нет. Но что такое богооставленность? Разве можно поверить, что Бог-Творец, Бог-Отец, Бог, Который есть Любовь – способен по собственной воле оставить даже самого плохого и грешного человека, отказаться от него? Нет, Бог, по слову апостола, хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4). Так откуда же берется богооставленность?

От того, что сам человек оставляет Бога.

Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» (Пс. 52, 2). Это ведь не только и не столько о тех «честных атеистах», которые просто по каким-то причинам (возможно, будучи обмануты еще в пионерском детстве ретивыми пропагандистами госатеизма) пока не могут поверить в существование Бога. Кстати, такие «атеисты», бывает, живут вполне по-христиански праведно, творя добро, относясь к ближним с любовью – ведь душа каждого человека, пусть даже неосознанно, тянется к источнику всяческого добра и своему Творцу, к Богу – и, уповаю, для таковых не закрыта возможность спасения… Нет, эти слова пророка и псалмопевца – о других безумцах, о тех подлинных безбожниках, кто изгоняет Бога из своей жизни и подавляет в себе любую мысль о Нем вполне сознательно, потому, что Его присутствие чем-то мешает им. Мешает жить по своим страстям, совершать любые грехи и не испытывать за них никаких угрызений совести.

Грех первых людей, Адама и Евы, на многие тысячелетия разорвал тесную связь человечества с Богом. Поэтому до пришествия в мир Искупителя даже души великих праведников не могли после смерти тела воссоединиться с Творцом, но пребывали в печальном и мучительном удалении от Него. Именно это удаление, вынужденная богооставленность, возникшая после Адамова падения, и именовалась Шеолом.

Именно этот Шеол уничтожил Своим присутствием Богочеловек Христос, предвозвещенный ветхозаветными пророками Искупитель падшего человечества. Боговоплощение восстановило разорванную некогда связь; теперь любому, кто так или иначе стремится к Богу – пусть даже не вполне и не всегда осознанно – открыты двери в Царство Небесное, в Его чертоги. Шеола с его тоскливой неизбежностью больше нет и никогда уже не будет. В этом смысле все мы – спасены!

Но ведь и после уничтожения Шеола у человека не отнята дарованная ему Творцом свобода воли, свобода выбора. А свобода – это дар не только прекрасный, но и страшный в своей ответственности. Свобода может возвести нас на величайшие вершины духа, если мы изберем благо – но она же может и низвергнуть нас в глубочайшую бездну, как низвергла некогда Адама, если мы изберем зло. И некоторые люди действительно избирают зло – и изгоняют из своей жизни Свет, изгоняют Бога, чтобы ничто не мешало этому выбору. А на место изгнанного света всегда приходит тьма. Изгнав Бога, человек получает богооставленность. Получает ад – причем уже на земле.

И последствия этого земного выбора продолжаются и после телесной смерти. Не потому, что Бог, разозлившись, прогоняет от себя грешника – нет, совсем не поэтому. Просто тот, кто при земной жизни страстно возлюбил тьму и не отказался от этой страсти до самого конца – вряд ли окажется способен после кончины вдруг так же сильно возлюбить свет. Так привыкшему к тьме человеку даже самый слабый, щадящий свет невыносимо режет глаза…

Такая несчастная душа, сознательно избиравшая зло всю свою жизнь и позволявшая яду страстей разъедать себя, даже будучи введена в райское блаженство бытия с Богом и в Боге – скорее всего, сама убежит от этого блаженства… Потому что для нее оно обернется мучением совести, тем самым, которого она так старательно избегала на земле. И потому ад существует до сих пор – добровольный ад тех, кто уже сейчас выбирает для себя и создает вокруг себя «место, где Бога нет».

В сегодняшнем апостольском чтении мы с вами слышали такие слова: Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 19–20).

Слова эти тесно связаны с другой, не менее известной всем православным христианам строкой из того же Послания: Не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира (Гал. 6, 14).

Что имеет в виду апостол? Ведь он, очевидно, не висел на Кресте вместе со Спасителем! Неужели он претендует на участие во всеобщем Искуплении, подобно современным нам, печально известным «царебожникам»?

Разумеется, нет. Мудрые слова апостола Павла становятся ясны в свете нашего с вами разговора об аде и спасении.

Сораспясться Христу, распясться для мира – вовсе не значит «как можно больше пострадать» (как нередко понимают это доморощенные «богословы» не без влияния католического культа страдания). Да, страдания действительно могут послужить к нашему спасению – но точно также ко спасению может послужить и житейское благополучие, спокойствие. Ни благополучие, ни страдание не имеют никакой ценности сами по себе – но лишь постольку, поскольку мы через них приближаемся к Богу. Сораспясться же Христу – значит позволить Ему сойти в наш личный Шеол, в личный ад, существующий в душе у каждого – в обитель наших греховных страстей и страстишек. Сойти и уничтожить Своим присутствием этот ад, как некогда был уничтожен общий Шеол. Принять Христа, идти за Христом – чтобы вечно жить со Христом.

Но как именно это сделать? Выстаивать многочасовые церковные службы, вычитывать десятки акафистов, ездить в паломничества по монастырям или даже уйти в монастырь, строго поститься и обращаться ко всем и каждому с обличительными проповедями: «выбери рай, отвергни ад»? Ведь именно такими средствами нередко бросаются «спасать свою душу» вчерашние пламенные комсомольцы, а нынче не менее пламенные православные неофиты… Несомненно, и молитвы, и службы, и установленные Церковью посты, и книги о святых и богословии, и даже благочестивые (действительно благочестивые) обычаи – это очень хорошо. Но, как и упомянутые нами ранее страдания и житейское благополучие – все это также не имеет само по себе ровно никакой ценности. Это лишь инструменты, орудия, призванные помочь нам очищать свою душу от грехов, взращивать добродетели и приближаться к Богу. Если же мы с увлечением играем в эти врученные нам Церковью инструменты, но в деле духовного развития и приближения к Богу не продвигаемся и не пытаемся продвигаться ни на шаг – то как бы однажды нам не услышать страшные слова, обращенные не к каким-то там древним грешникам, а лично к нам: Вот, вы надеетесь на обманчивые слова, которые не принесут вам пользы. Как! вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи, и кадите Ваалу, и ходите во след иных богов, которых вы не знаете, и потом приходите и становитесь пред лицем Моим в доме сем, над которым наречено имя Мое, и говорите: «мы спасены», чтобы впредь делать все эти мерзости. Не соделался ли вертепом разбойников в глазах ваших дом сей, над которым наречено имя Мое? (Иер. 7, 8-11).

Дорогие мои, не будем обманывать себя – ведь это смертельно опасно! Распясться для мира – значит действительно отказаться от греховных законов мира сего, усилием своей свободной воли и с помощью Божией выйти из-под власти этих законов, а не только на словах называть себя воцерковленными и ходить на службы. Впустить Христа в свою жизнь – значит стараться на деле исполнять евангельские заповеди, а не только слушать их в храме. Да и благоговение в отрыве от подлинных, ежедневных дел благочестия постепенно сойдет на нет… Так, например, в Российской империи в храм исправно ходило большинство, особенно в крестьянской среде, – но вот что с горечью говорит о современном ему обществе великий православный пастырь, святитель Димитрий Ростовский, в своем Поучении первом на Воздвижение Честнаго и Животворящего Креста Господня:

«В нынешние же времена угасла любовь в сердцах человеческих, и вместо нее приумножились беззакония, согласно словам Христовым: По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь (Мф. 24, 12). У многих пропал и страх Божий, ибо никто не ходит в церковь, чтобы помолиться Богу со страхом и трепетом, по увещанию пророческому: Служите Господу со страхом и радуйтесь пред Ним с трепетом (Пс. 2, 11). Ходят для разговоров, для смеха, для различного бесчинства, вертятся по сторонам, заглядывают в лица стоящим, как в кабаке или в каком-либо бесчестном человеческом доме!»

Не правда ли, как это похоже на то, что и мы иногда наблюдаем в наших храмах?

А вот с какими словами обращается на праздник Воздвижения к своей пастве другой святитель, практически наш современник – святой Лука Крымский:

«Благословит вас Господь за это благоговение, но довольно ли только его? Довольно ли только три раза в год видеть вынос креста, возбуждающий ваше благоговение? О нет, совсем не довольно! Нужно гораздо большее. Нужно, чтобы крест Христов был напечатлен на сердцах ваших, а не только висел на груди вашей».

Итак, что же нам делать, братья и сестры? Как начертать на сердце своем этот спасительный Крест?

Ответ мы находим в одном из духовных трудов святителя Феофана Затворника, его «Мыслях на каждый день года» – в одной из записей, посвященных празднику Воздвижения:

«Как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 14–15). Вера в Сына Божия, плотью распявшегося нас ради, – сила Божия во спасение, живой источник живодействующих нравственных стремлений и настроений и приемник пространной благодати Святого Духа, всегда в сердце пребывающей и сокровенных наитий благовременно, в час нужды, свыше ниспосылаемых. Вера совмещает убеждения, привлекающие Божие благоволение и силу свыше. То и другое вместе и есть обладание жизнью вечной. Пока хранится в целости эта жизнь, христианин неподателен, ибо, прилепляясь к Господу, он един дух с Господом, а Господа ничто преодолеть не может. Отчего же падают? От ослабления веры. Слабеют убеждения христианские – слабеет и нравственная энергия. По мере этого ослабления, благодать вытесняется из сердца, худые же позывы поднимают голову. В час удобный происходит склонение на эти последние: вот и падение. Будь бодренным и блюстителем веры во всем ее составе, и не падешь. В этом-то смысле святой Иоанн говорит, что рожденный от Бога греха не творит».

Да, вера в Бога – не просто признание Его существования (ибо и бесы веруют и трепещут! – Иак. 2, 19), но та подлинная вера, которая без делмертва (Иак. 2, 20). Вера, упование на Господа и непрестанное духовное бдение – вот то, что поможет нам с вами, дорогие братья и сестры, удержаться на пути спасения, а если все же случиться уклониться с этого пути (ведь все мы люди, кто из нас не ошибается и не падает?) – не отчаяться и возвратиться на него.

Сегодня мы с вами провожаем праздник Воздвижения Креста Господня, отдаем, возвращаем эту радость Тому, Кто дал нам ее – Богу Творцу, Богу Спасителю. Но это не значит, что радость наша кончается – и нынешний день призван не завершить ее, а просто еще раз напомнить о столь важном для нашего спасения смысле этого праздника. О том, что жизнь христианина есть путь Креста – того спасительного Креста, которым Спаситель сходит в Шеол наших грехов, чтобы окончательно уничтожить его и вывести нас из тьмы к вечному Свету.

Да станет для всех нас сегодняшний день благословенным началом этого пути!

Аминь.

СЛОВО НА ПРАЗДНИК ПОКРОВА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

О любви к нам Пресвятой Богородицы, покрывающей многие наши грехи

Любовь все покрывает.

1 Кор. 13, 7

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Распятый Спаситель обратил взор к стоявшим у Креста любимому ученику Своему Иоанну и Пречистой Матери Своей. Се, сын Твой! – прорек Господь Богородице, а ученику сказал: – Се, Матерь твоя! (Ин. 19, 26–27). В этих словах Искупителя был сокрыт великий благодатный смысл: в лице возлюбленного Своего ученика Иисус Христос усыновлял Матери Божией весь род христианский, препоручая верных Своих Материнскому Ее покровительству.

С той поры человечество омывается светозарным потоком всепрощающей Материнской любви Царицы Небесной. Особенно явственно эта Божественная тайна открылась в видении, бывшем святому Андрею, Христа ради юродивому. Чудо это совершилось в середине X века в столице тогдашнего православного мира – Константинополе. Молясь вместе с народом во Влахернском храме, где хранилась риза Богородицы, святой Андрей поднял глаза к небу и увидел Владычицу, шествующую по воздуху в окружении сонма Ангелов и святых. Преклонив колена, Матерь Божия со слезами вознесла молитву за род христианский Сыну Своему и Господу. Окончив долгую и усердную молитву, Пречистая сняла с главы Своей блистающее, подобно молнии, великое и страшное покрывало и распростерла его над народом. Так воочию явлен был человеческому взору благодатный Покров Богородицы, осеняющий и защищающий христиан.

Сподобившийся лицезреть это преславное чудо блаженный Андрей был родом славянин. Услышав в юности зов Господень, он принял на себя один из труднейших подвигов – юродство Христа ради. Облекшись в рубище, святой Андрей благодушно переносил холод и голод, насмешки и побои от единоверцев. Он собирал милостыню и раздавал ее другим нищим, неустанно пламенел в молитве и любви ко Господу. Смиренная Царица Небесная благосклонно взирала на смирение и терпение блаженного подвижника и наконец соизволила Сама явиться ему во славе. Милость Свою простерла Владычица и на народ, из которого происходил святой Андрей.

Казалось бы, ничто не предвещало просвещения языческой Руси Светом Христовым. Дважды Богородица чудесным Своим заступничеством отражала от стен христианского Константинополя набеги славян. Отношения между Русью и Православной Византией долго оставались неприязненными. Расположившаяся в устье Волги иудаистская Хазария, не столько сильная, сколько искусная в политических интригах, всячески разжигала вражду между славянами и Византийской империей. Однако в военных стычках между ними славянам было впервые ниспослано вразумление от Милосердной Матери Божией.

В 860 году русские воины под предводительством князей Аскольда и Дира «простерли мечи» на Константинополь. Город не имел сил обороняться, и тогда православные его жители после всенародного молебна по благословению святителя Фотия, патриарха Константинопольского, обошли крестным ходом городские стены и опустили в воды Босфора край святой Ризы Богородицы. И Царица Небесная, услышав моления, коснулась Своей благодатью сердец воинственных русичей и умиротворила их, и они отступили. Вскоре между Византией и Русью был заключен договор «любви и мира», а князь Аскольд и большая часть его дружины приняли Святое Крещение. Однако язычество на Руси в ту пору было еще слишком сильным, благие начинания князя в христианском просвещении народа окончились неудачей, а сам Аскольд, крестившийся с именем Николай, стал жертвой предательства и принял мученическую кончину.

Как все мы знаем, великое событие Крещения Руси свершилось при святом равноапостольном князе Владимире, в X веке, когда блаженный Андрей Юродивый удостоился видения Покрова Божией Матери. Новопросвещенный народ русский был потрясен рассказом об этом чуде. Российская Православная Церковь – единственная, сделавшая день явления Покрова Богородицы одним из великих своих праздников. Как дитя после долгой разлуки спешит в нежные объятия матери, так и юная Православная Русь с пылкой любовью устремилась под Покров Царицы Небесной. И порыв этот не остался безответным.

По неизреченной милости Божией душа блаженного Андрея, Христа ради юродивого, еще во время земного его жития была восхищена в небесные обители. Оказавшись в селениях праведных, святой Андрей пожелал вновь лицезреть Матерь Божию, являвшуюся ему на земле, но услышал в ответ: «Ты хочешь видеть Пресвятую Царицу Небесных Сил, Ее нет здесь; Она отошла в многобедственный мир помогать людям и утешать скорбящих».

Неусыпно печется Пречистая Богородица обо всех сынах и дочерях рода христианского. С особой же заботливостью обходит Матерь Божия края, назначенные Спасителем в земной Ее удел. Первым уделом Пречистой, данным Ей еще во время земного жития, стала святая гора Афон, вторым – Православная Иверия (Грузия), третьим соделалась земля Российская, нарекшая себя «домом Богородицы».

Неисчислимы Материнские благодеяния, которыми осыпала Пресвятая Дева возлюбивший Ее и возлюбленный Ею русский народ. Спасая Русь в годы вражеских нашествий, воздвигая на подвиг князей и царей, укрепляя в делании святых угодников Божиих, смиренная Владычица снисходила и в дома простых людей – крестьян и ремесленников, купцов и чиновников, исцеляя больных, утешая страждущих, защищая обиженных, возвращая грешных на путь спасения.

Как после Вознесения Господа нашего Иисуса Христа остался на камне след от стопы Его на Елеонской горе в Иерусалиме, так и Матерь Божия, явившись в огненном столпе на горе Почаевской, оставила в память о Своем посещении Российской земли запечатлевшийся в камне след стопы Своей – величайшую святыню Почаевской Лавры.

Знаками простершегося над Россией Покрова Царицы Небесной стали чудотворные иконы Ее. Сердце Православия – Москву освящает Владимирский образ Матери Божией, западные пределы Его оберегают иконы Смоленская и Почаевская, северные – Тихвинская, на востоке сияет Казанский, на юге – Донской образ Пречистой. От края до края Россия словно бы усыпана светильниками чудотворных икон Богородицы, они являлись в больших городах и малых селениях, в святых обителях и приходских храмах, в лесах и на реках и просто в домах людей благочестивых. В епархии, которую я возглавлял прежде – Среднеазиатской, в Киргизии, в городе Пржевальске, хранится особо чтимый образ Пречистой, несущий на себе следы пуль – безбожники стреляли в эту икону с близкого расстояния, но пули не смогли пробить доску, на которой написан святой образ.

Первый образ Матери Божией по преданию начертал святой евангелист Лука. Взглянув на это изображение, Пречистая Дева соизволила благословить его в таких словах: «Отныне ублажат Меня все роды. Благодать Рождшегося от Меня и Моя с этим образом да будет». С той поры Божественная благодать неизъяснимо почиет на множестве икон Богородицы, щедро изливая чудеса по молениям тех, кто с верою и надеждою прибегает перед ними к заступлению Царицы Небесной. Сами названия многих таких образов звучат Божественной поэзией: «Путеводительница», «Взыскание погибших», «Благодатное Небо», «Всех скорбящих Радость», «Неопалимая Купина», «Утоли мои печали»…

Сама Царица Небесная по преданию вручила образ Своего Успения четырем византийским зодчим и направила их в Киев, дабы был построен храм в первой на Руси святой обители, основанной преподобными Антонием и Феодосием. Поэтому Киево-Печерский образ Успения Владычицы стал благословением колыбели русского иночества.

Милостью Матери Божией Церковь Российская стала обладательницей четырех чудотворных Ее икон, созданных по преданию святым евангелистом Лукой. Первая из этих бесценных святынь, икона «Одигитрия», впоследствии получившая название «Смоленская», прибыла в Россию в 1046 году – византийский император Константин IX Мономах благословил ею свою дочь Анну, выходившую замуж за русского князя Всеволода Ярославича. Другое творение святого Евангелиста, икона Богородицы, написанная на доске от стола, за которым трапезовал Спаситель, была прислана в 1131 году из Константинополя в дар святому благоверному князю Мстиславу – этот образ просиял на Руси великими чудотворениями и по месту одного из них был назван «Владимирским». Третья икона, над которой также трудился святой евангелист Лука, явилась на Русь неизъяснимым образом – за 70 лет до падения Константинополя исчезла из этого города и в лучезарном свете появилась над водами Ладожского озера, а затем остановилась близ города Тихвина, почему и получила название «Тихвинская». Казанская чудотворная икона, обретенная в 1579 году, оказалась точной копией знаменитого Влахернского образа Царицы Небесной, также восходящего к евангелисту Луке. А сама Влахернская икона прибыла в Россию в 1654 году. После падения Византии она была перенесена на Афон и уже оттуда послана в дар царю Алексию Михайловичу Тишайшему. Так Всемилостивая Госпожа наша Богородица благословляла святыми Своими образами «дом Свой», Русь Православную.

Двойным благословением от двух земных уделов Царицы Небесной – Афона и Иверии – явилось прибытие на Русь в 1646 году чудотворного афонского списка Иверской иконы Божией Матери – Вратарницы врат райских.

Как звезды на небе, множились на Руси храмы в честь Преблагословенной Богородицы, Ее праздников и чудотворных икон. Многие из этих домов Божиих были освящены во имя Покрова Божией Матери. Создание первого из Покровских храмов, равно как и утверждение в Русской Церкви самого праздника Покрова Пресвятой Богородицы, связано с именем святого благоверного князя Андрея Боголюбского.

Благоверному князю Андрею Промыслом Божиим было назначено перенести столицу Руси из древнего Киева на север. Святой Андрей княжил в Вышгороде, бывшем некогда уделом святой равноапостольной княгини Ольги. В Вышгородском храме находилась чудотворная икона Божией Матери, написанная евангелистом Лукой, – та самая, которая впоследствии получила наименование «Владимирская». В одну из летних ночей 1155 года, когда князь Андрей молился перед этим образом, чудотворная икона Божией Матери сдвинулась с места, призывая князя в путь. Повинуясь воле Пресвятой Богородицы, благоверный князь в ту же ночь с иконой в руках отправился странствовать по Руси.

Неподалеку от города Владимира кони князя, направившегося было в Ростов, внезапно остановились. Ночью благоверному князю Андрею предстала в видении Сама Преблагословенная Матерь Божия и повелела: «Не хочу, чтобы ты образ Мой вез в Ростов, но во Владимире поставь его, а на сем месте во имя Моего Рождества церковь каменную воздвигни». Святой князь повиновался. На месте чудесного явления им был построен храм Рождества Богородицы и основано село Боголюбово, ставшее излюбленным местом пребывания святого Андрея.

Став великим князем Владимирским, святой Андрей вскоре сделался могущественнейшим из русских князей. Как и весь православный народ, благоверный князь веровал в принятие Богородицей под Свой Покров Святой Руси, и по его почину в Русской Церкви было установлено празднование дня явления Покрова Божией Матери.

Первым храмом в честь этого праздника стала церковь Покрова-на-Нерли, воздвигнутая над речною водою неподалеку от Боголюбова – так, чтобы благоверный князь Андрей мог видеть ее из окон своего терема. Эта белая жемчужина русского зодчества, отразившая в себе смиренный образ Богоневесты, влечет к себе сердца не внешним великолепием, но неизъяснимой чистотою и глубинной красотой.

Другой знаменитый Покровский храм был воздвигнут в середине XVI века на Красной площади в Москве и известен как собор Василия Блаженного. Строившие этот собор русские зодчие воплотили в нем славянское представление о Небесном Иерусалиме ярким ликованием красок и праздничной порывистостью архитектуры. Этот собор столь прекрасен, что на него не поднялась рука изуверов, взорвавших в XX веке стоявший здесь же Казанский собор, и величественный храм Христа Спасителя, и множество других благолепных домов Божиих. В здании Покровского собора похоронен особо почитаемый русский святой, блаженный Василий, житие которого словно перекликается с житием блаженного Андрея, Христа ради юродивого, сподобившегося видения Покрова Богородицы.

В древности этот собор именовался еще храмом Покрова-на-Рву, поскольку стоял над рвом, окружавшим Кремль. В этом видится образ веками стоящей над пропастью под Покровом Матери Божией всей Православной России, претерпевающей множество величайших бедствий и спасаемой заступничеством Милосердной Владычицы.

И действительно, почти три века Русь, раздираемая княжескими междоусобицами, томилась под ордынским владычеством. Во время знаменитой Куликовской битвы в 1380 году, надломившей иноземное ярмо, в стане благоверного великого князя Димитрия Иоанновича находилась чудотворная икона Успения Божией Матери. После победы, одержанной силою и заступлением Царицы Небесной, святой благоверный князь Димитрий Донской перенес чудотворный Ее образ в свою столицу, а супруга князя, преподобная Евдокия, в знак благодарности Пречистой воздвигла храм Рождества Богородицы.