Текст книги "Слова на двунадесятые и великие праздник"

СЛОВО НА ОТДАНИЕ ПРАЗДНИКА ВВЕДЕНИЯ ВО ХРАМ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

О смирении Пресвятой Богородицы

Святых святая во святых обитати достойно введеся, яко богоприятна жертва.

Стихиры праздника

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Сегодня мы с вами совершаем отдание праздника Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Отдание – это значит, что праздничные дни подошли к концу, мы прощаемся с праздником, и в этот последний, прощальный день Святая Церковь предлагает нам еще раз задуматься о смысле уходящего праздника, о тех душеполезных уроках, которые мы получили через него. Ведь любой христианский праздник, а тем более один из числа великих, – это не просто повод повеселиться; прежде всего это повод задуматься о вопросах духовных и чему-то научиться, что-то понять.

Иерусалимский Храм вел и готовил приходящих в него благочестивых людей к обещанному Богом через пророков спасению; а через Богородицу – одушевленный Храм Господа-Искупителя – это спасение само пришло к людям. В Иерусалимском Храме Бог незримо говорил с людьми; через Марию Он явил Себя людям зримо, поселившись среди них и Сам став, как один из них, не перестав при этом быть Богом и Творцом. Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца (Ин. 1, 14).

Введение во Храм – небесное величие, целомудренно скрытое одеждами смирения. А ведь, если задуматься, – то же самое можно сказать и о всей вообще земной жизни Пресвятой Богородицы.

Евангелие очень мало и скупо говорит о Марии – но и эти немногие слова ясно отображают прекрасный в своей смиренной добродетели образ человека, всецело преданного Господу. Вот Она принимает посланца Небес – Архангела Гавриила, нимало не сомневаясь в той удивительной, непостижимой вести, которую он принес – хотя гораздо более опытный, пожилой священник Захария, примерно в это же время, не сразу поверил куда менее удивительным словам Ангела о совершенно естественном рождении у него и его супруги Елизаветы обыкновенного человеческого ребенка! Юная Маркам же, услышав о рождении воплотившегося Бога, спрашивает лишь – «как это будет?». То есть, «что именно Я должна сделать?». А получив разъяснение – смиренно принимает волю Божию о Себе.

А вот на браке в Кане, сидя рядом со своим Божественным Сыном, Она произносит одну-единственную фразу: «Вина нет у них». Но сколько веры в этих простых словах! Мария нисколько не сомневается, что Ее Сын – всемогущий Господь, Которому все подвластно – в том числе и помочь двум благочестивым молодым людям достойно отпраздновать свадьбу. Она ведь даже не спрашивает: «Мог бы Ты им помочь?». Просто называет проблему – и ждет Его решения, нимало не сомневаясь.

Ее доверие к Богу – практически детское, без тени «взрослых» сомнений, берущих начало из далеко не всегда радостного и чистого жизненного опыта: «А точно ли Бог меня любит, интересуется мной? Точно ли Ему важны мои мелкие земные проблемы? Захочет ли Он услышать меня, если я к Нему обращусь?». Ничего этого в душе Богоматери нет и никогда не было. В этом отношении Она так и осталась той непосредственной и чистой маленькой девочкой, радостно взбегавшей когда-то по ступеням Иерусалимского Храма… Вполне возможно, что, произнося известные всем нам сегодня слова: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3), – Спаситель думал, в том числе, и о Своей Пречистой Матери.

Кстати, у этого стиха есть и продолжение: Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном (Мф. 18, 4). И это – исчерпывающий ответ на вопрос о том, почему Церковь так высоко чтит Богородицу, хотя Она, в отличие от тех же апостолов, не совершала во время земной жизни практически никаких впечатляющих общественных дел, не творила великих чудес, и даже в Деяниях Святых Апостолов, где описывается жизнь новозаветной Церкви в первые годы по воскресении Христовом, Ее имя упоминается лишь единожды.

Но почему же тогда Ее добрые дела не описаны в Евангелии и Деяниях апостолов? Потому что высочайшей добродетели обычно сопутствует и высочайшее смирение. Для Богоматери, несомненно обладавшей таким смирением, было абсолютно неважно, что подумают о Ней люди, будут ли они хвалить Ее или нет. Поэтому Она никогда не стремилась быть на первом плане, в центре внимания – просто жила благочестивой жизнью, служа Богу, творила добрые дела, естественные для Нее как дыхание. А поскольку жизнь женщины в те времена была весьма ограничена различными обычаями и протекала далеко не так заметно, как жизнь мужчины, – то и все эти добрые дела Богоматери оставались как бы в тени даже для благочестивых наблюдателей, какими были апостолы, а Сама Она отнюдь не стремилась привлечь к Себе внимание. Ей достаточно было знать, что Она служит Богу и творит угодное Ему.

У Богоматери не было и тени того тщеславия, которым нередко страдают, увы, даже самые, казалось бы, внешне благочестивые из нас, и о котором так саркастически высказался в одной из своих проповедей святитель Филарет Московский: «Помыслим, братия, сколь и неблагородно, и тягостно, и бесполезно жить только напоказ, как поступают многие и в нравственной, и в общественной, и в домашней жизни. Все показывают, все выставляют, о всем трубят, всякое ничтожное дело провозглашают, подобно как кокошь свое новорожденное яйцо. Но провозглашение кокоши основательнее: она возвещает яйцо, которое подлинно родилось и остается; а тщеславные возвещают то, чего нет, или провозглашением уничтожают провозглашаемое».

Нет, жизнь Богоматери гораздо вернее описывается другими словами того же святителя: «Христианин! Будь, а не кажись: вот одно из важных для тебя правил. Познай несравненное достоинство скромной, тихой, сокровенной добродетели. Ей свойственно быть тайною для земли, потому что она небесной породы и для неба существует».

Пресвятая Дева Мария всегда предпочитала именно быть, а не казаться. И потому земная жизнь ее была таким же небесным величием, целомудренно скрытым одеждами смирения, как и провождаемый нами сегодня праздник Введения Ее во Храм…

Давайте вслушаемся еще раз в евангельское чтение, которое сегодня, в день отдания праздника Введения, предлагает нам Церковь. В нем описываются, казалось бы, весьма далекие от праздника события: как две благочестивые сестры-иудейки, Марфа и Мария, принимали в своем доме странствующего по стране Спасителя с учениками, и как старшая из них заботилась об угощении гостей, суетилась по хозяйству, а младшая только сидела у ног Учителя и слушала Его наставления. И именно усердие младшей Спаситель оценил выше: Марфа, Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё (Лк. 10, 41–42).

Зачем же читают этот отрывок сегодня, если Пресвятая Богородица в нем не только не упомянута, но и вообще не присутствовала при этом разговоре?

Затем, что похвала Спасителя младшей из двух хозяек как нельзя лучше применима и к Его Матери. И, нет, совсем не потому, что Ее тоже зовут Мария.

Евангелие говорит о Богоматери очень скупо – но как говорит?

И все слышавшие дивились тому, что рассказывали им пастухи. А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем (Лк. 2, 18–19). Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем (Лк. 2, 51).

Иными словами, Богоматерь, смиренно оставаясь как бы в тени Своего Божественного Сына, тем не менее непрестанно занималась богомыслием: вслушивалась и вдумывалась во все, что было с Ним связано – и не просто вслушивалась и вдумывалась, но собственную жизнь сообразовывала с услышанным. Именно это означает традиционный иврито-арамейский оборот (старательно переданный евангелистами на греческом языке) «слагать в своем сердце».

Итак, пребывая всегда на заднем плане, в смиренной незаметности – Богоматерь усердно служила всей Своей жизнью Сыну как Господу и Спасителю.

«Приснодева превыше всех святых человеков, как по той причине, что соделалась Матерью Богочеловека, так и по той причине, что Она была самою постоянною, самою внимательною слышательницею и исполнительницею учения, возвещенного Богочеловеком», – говорит о Ней святитель Игнатий Брянчанинов.

И вновь возвращаясь к нашей теме смирения, скажем, что оно было одной из важных составляющих этого служения. Богоматерь, в отличие от многих неразумных и гордых матерей, отнюдь не стремилась занять главное место в жизни Своего Сына, быть в центре Его внимания – не говоря уже о том, чтобы пытаться диктовать Ему что-либо. Она просто всегда была рядом – и у колыбели, и во время проповеди, и у подножия Креста – со Своей беспредельной материнской любовью, предоставляя действовать Богу…

«Она взошла к Богу Сыну по ступени смирения, ибо через смирение стала достойной быть Ему Матерью», – пишет об этом великом материнском смирении Богородицы святитель Димитрий Ростовский. «Той же ступенью взошла Она и на небо и превзошла по чести и достоинству все лики святых… Этой же высокой ступенью глубочайшего смирения достигла она превысочайшей чести Богорождения, нетленного материнства, ибо во время смиренных слов Ее: Се, Раба Господня (Лк. 1, 38) в Ее пречистой девической утробе Слово стало плотию, и обитало с нами (Ин. 1, 14). Смирение есть основание всего, и все прочие добродетели служат как бы надстройкой на этом основании. И в жизни своей Пречистая Дева более всего смирением приблизилась к Богу, Который говорит: На кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом (Ис. 66, 2). Тем же смирением и в Успении своем Она взошла на небеса и возведена со славою на престол Небесного Царствия, ибо смирение царствует Пречистой Девой там, откуда низвержена гордыня».

Скажу больше: смирение Матери Божией, Ее детское доверие Богу, возникшее еще тогда, когда Она крошечным ребенком взбегала по ступеням Храма – необходимо было и для самого Боговоплощения! Невероятно, неслыханно, но все без исключения Святые Отцы и богословы говорят об одном и том же: без смиренного ответа Мариам Архангелу Гавриилу, без Ее доверия Господу и покорности Его воле, позволяющей Ему действовать в Ее жизни так, как Он считает нужным, – Боговоплощение не состоялось бы.

Дорогие во Христе братья и сестры! Размышляя сегодня о вершинах добродетели, которых достигла Матерь Божия в течение всей Своей жизни – от Введения во Храм маленькой девочкой до Успения в преклонном по тем временам возрасте, – и по праву восхищаясь этими вершинами, мы, однако, не должны забывать и того, о чем напоминает нам в одной из своих проповедей все тот же святитель Московский Филарет: «Пример святости Пресвятой Девы дан нам Евангелием не только для нашего благоговения и удивления, но и для нашего назидания и подражания».

Иными словами, мы должны не только прославлять Богоматерь, молиться перед Ее иконами, читать в Ее честь акафисты и петь красивые песнопения. Ведь Она, само смирение, и во время земной жизни не стремилась ко всему этому – а уж теперь, когда, по слову святителя Игнатия Брянчанинова: «Она не только жительствует на небесах, Она царствует на небесах», Ей и подавно нет нужды в человеческой похвале (хотя, конечно, и пение, и красивые иконы необходимы нам для нашего собственного назидания, а Ей они по праву подобают). Богородица и Приснодева Мария – прежде всего любящая Мать; Мать не только Своему Божественному Сыну, но и всем нам, усыновленным Ею у подножия Креста, так как рожденный Ею Богочеловек вмещает в Себе, в Своей человеческой природе весь человеческий род. А чего хочет каждая настоящая Мать? Прежде всего – чтобы дети ее были настоящими людьми во всех отношениях, умными, добрыми, благочестивыми. И сама старается научить их этому собственным примером.

В чем же Богоматерь можем стать примером для нас?

Прежде всего, конечно – Ее смирение, то, что на первое место всегда и во всем нужно ставить Бога. Ведь Богоматерь была крайне смиренна и воспринимала Себя лишь как одну из служащих Богочеловеку, хотя Он был Ее Сыном по плоти. Тем более так же должны поступать и мы, не позволяя ничему заслонить от нас Бога или хоть встать наравне с Ним – ни самолюбию, ни «житейским соображениям», ни работе, какой бы важной и трудной она ни была, но делать так, чтобы в нашей системе ценностей Бог был бы превосходящей величиной по сравнению с вышеперечисленным… И, конечно, мы можем и должны поучиться у маленькой девочки Марии, входящей в Иерусалимский Храм, тому поистине детскому, безграничному доверию Богу как любящему Отцу, которое Она пронесла через всю свою долгую взрослую жизнь, не позволив никакому жизненному опыту (а этот опыт был у Нее нелегким) омрачить его, поселить в душе цинизм и недоверие.

Да отверзутся и перед нами двери веры, любви и смирения, ведущие в вечный Дом Господень – Царствие Небесное! Да поможет нам всем в этом Своими святыми материнскими молитвами Сама Пресвятая Дева Богородица! Богу же нашему слава во веки веков.

Аминь.

СЛОВО НА ПРЕДПРАЗДНСТВО РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

О духовном христианском воинствовании

Предпразднуем, людие, Христово Рождество и, вознесше ум к Вифлеему, вознесемся мыслию: и усмотрим Деву душевными очами, идущую родити в вертепе всех Господа и Бога нашего!

Из службы предпразднства Рождества Христова

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Сегодня мы с вами начинаем готовиться к одному из самых радостных праздников в году – к светлому Христову Рождеству. Подходит к концу рождественский пост, и вот уже меньше недели осталось до того дня, когда мы радостно запоем «Христос раждается – славите!» К этой встрече Богомладенца мы готовились все долгие дни поста; но, как это всегда бывает, самая главная и усиленная подготовка к празднику начинается непосредственно перед его наступлением. Поэтому-то Святая Православная Церковь, зная об этой общечеловеческой особенности, и установила особые дни предпразднства перед всеми великими датами церковного календаря.

В чем же должна состоять подготовка к празднику Рождества? В том, чтобы успеть всем купить рождественские подарки, нарядить елку, приготовить вкусную еду на разговение и праздничный стол?

Все это, конечно, тоже неплохо, – ведь нам, людям, свойственно выражать свою радость, в том числе и во внешних вещах, таких, как нарядная одежда, подарки или вкусная еда. Не стоит пугаться таких вещей – ведь еще в ветхозаветные времена Господь устами пророка Моисея заповедал: веселись в праздник твой (Втор. 16, 14), а уж нам, верующим новозаветных времен, которым заповедано всегда радоваться (1 Фес. 5, 16), и подавно не пристало бояться веселия о Господе. Но именно – о Господе! То есть любое веселье, празднование, подарки и их подготовка не должны заслонять от нас главного. А главное в эти дни – подготовить к празднику не только свой дом и стол, но прежде всего душу, как следует проникнуться смыслом наступающего праздника Рождества.

Дни рождественского предпразднства – это, несомненно, дни радости, напоминающие нам о важном моменте для всего человеческого рода. Окончились долгие, печальные и многотрудные странствия падшего человечества вдали от Эдемского сада – после многих тысячелетий отчуждения от Бога начался наш общий путь возвращения в подлинное, небесное отечество. Не случайно в один из этих дней Святая Церковь предлагает нам для чтения известные слова апостола Павла о ветхозаветных праведниках – наших духовных праотцах:

Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город (Евр. 11, 13–16).

Как мы помним из Писания и священной истории, многие ветхозаветные праведники – например, праотец Авраам – были кочевниками и действительно не имели своей земли, постоянного места жительства. Но «странниками и пришельцами» продолжали называть себя даже те из них, кто уже перешел к полной оседлости и создал собственное государство – например, святой царь-псалмопевец и пророк Давид. Праведники помнили об изгнании первых людей из Рая и скорбели о разрыве рода человеческого со своим Творцом; они знали, что земля – лишь временное пристанище, ведь сколько бы ни прожил человек, в конце концов ему все равно предстоит умереть и сойти… куда? В те времена, до пришествия Христа, для всех душ человеческих был только один путь – в Шеол (по-гречески Аид) или ад, мрачную обитель мертвых, где недоступно становилось даже то неполное общение с Богом, которое все же имелось в земной жизни ветхозаветных людей. Печальная перспектива, – и всё же праведники знали и помнили, что подлинное и вечное их Отечество, которое они потеряли, никуда не исчезло. Оно по-прежнему ждет их, – и однажды придет обещанный Богом Искупитель, Спаситель, Который выведет Свой народ из царства смерти, как некогда вывел его из египетского рабства, и вновь откроет ему путь в Небесное Отечество.

Народ Божий – общность не кровная, а духовная. Это все те, кто верует в Истинного Бога и хранит верность Ему словом и делом. Народ Божий – это и мы с вами, братья и сестры. Только, в отличие от праведников Ветхого Завета, мы живем уже в те счастливые времена, о которых они могли только мечтать – во времена Искупления. Спаситель уже пришел в мир, нет больше мрачного Шеола, разорванная связь между Богом и человечеством восстановлена, и Небесное Отечество открыто теперь для всех, кто стремится вернуться туда.

А значит, в каком-то смысле мы с вами, дорогие братья и сестры, еще в большей степени «странники и пришельцы», чем люди Ветхого Завета. Они, как и мы, на земле жили временно, но в истинное отечество вернуться еще не могли, загробная их участь была еще печальнее, чем земная, поэтому им приходилось волей-неволей «прочно обустраиваться» в жизни земной. Но для нас теперь врата нашей подлинной Родины широко и гостеприимно распахнуты, так разве можем мы предпочитать ей любое другое отечество?

Конечно, это вовсе не значит, что о земном своем отечестве заботиться вовсе не надо, не надо обустраивать свой земной дом и вообще забыть обо всем, кроме «духовного». Забота о своем доме, стране, об окружающем нас сейчас мире – это проявление любви к ближнему, а значит, наш прямой христианский долг. Но все же земные заботы, даже самые возвышенные и благородные, ни в коем случае не должны заслонять от нас заботы духовные, вопросы вечного спасения нашей бессмертной души. Прежде всего мы должны стремиться в отечество небесное и для этого уже здесь и сейчас начинать «обустраивать» свою душу, чтобы сделать ее достойной войти туда.

Как сказал об этом святитель Филарет Московский в своем «Слове на Рождество» – праведник, которого никак невозможно обвинить в недостатке любви к своему народу и земной родине: «Христиане! Доколе мы живем в мире с беспечностью граждан и наслаждаемся им с самовластием обладателей, дотоле Христос не может вообразиться в нас. Мир непрестанно силится выпечатлевать в душе нашей свои преходящие образы; насыщаемые желания рождают другие желания… Если бы Авраам, по гласу Божию, не изшел от земли своей и от рода своего, то бы он не получил славного завета, обетования и наследия. Если бы страждущий Израиль не решился подвергнуть себя трудностям опасного и неизвестного пути, то Иегова не исшел бы в силах его и не уготовал бы в нем жилище Себе. Если бы прозорливая мать не изгнала невинного Иакова от лица мстительного Исава, оный не пришел бы на страшное место «врат небесных». Только бескровные странники находят Вефиль и Вифлеем – дом Божий и дом Хлеба жизни. Только произвольные изгнанники земли приемлются в граждане неба. Кто желает быть селением Сына Божия, тот должен иметь отечество в едином Боге и, при всей привязанности к отечеству земному, впрочем весьма естественной и праведной, почитать его только предградием Небесного».

Итак, предпраздничные рождественские дни – это дни радости и радостного ожидания, ведь в мир грядет Спаситель. Но в то же время внимательный человек заметит в службах предпразднства одну особенность, на первый взгляд противоречащую этой радости: предпраздничные песнопения Рождества очень похожи на песнопения Страстной Седмицы! Мы постоянно вспоминаем о том, что обстановка вокруг Марии и Младенца, уже готовящегося явиться на свет, была далеко не идиллической: над Иудеей властвовал жестокий тиран Ирод, еще до рождения Богомладенца вознамерившийся Его погубить, а самой Пресвятой Богородице накануне родов нигде не нашлось приюта, кроме пещеры-загона для скота… В рождественский сочельник мы даже услышим песнопения из знакомого всем нам по Страстной Седмице канона «Волною морскою», лишь слегка видоизмененные под праздник Рождества: «Волною морскою скрывшаго древле, гонителя мучителя, в яслех сокрываемаго убити ищет Ирод, но мы с волхвы поим: Господеви воспоим, славно бо прославися».

Откуда же и зачем взялось это противоречие? Почему мы уподобляем нашу предрождественскую радость – скорби Страстной Седмицы? Ведь там – казнь, смерть, пусть и временная, а здесь – рождение, новая жизнь…

Да, рождение. Воплощение Бога на земле. Но ведь Господь родился в теле и образе человека отнюдь не для земной славы – уже сама по себе убогая обстановка родов у Его Пресвятой Матери указывает на это. Спаситель явился на землю, но Он пришел не просто для того, чтобы «простить всем грехи» и закончить на этом. Нет, Ему предстояло совершить великое и трудное Домостроительство спасения нас с вами, а потому с Рождеством Богомладенца для Него начинается трудная, страшная битва за человека с поработившим человечество диаволом и падшим миром.

В нашей с вами культуре, как и во многих других современных культурах традиционно христианских стран, праздник Рождества считается во многом как бы «детским» – ведь рождается Младенец! – и связанные с ним традиции в большинстве своем тоже «детские», безмятежно-сентиментальные. Само по себе это опять же не так уж плохо – для многих детей именно с такого «детского» Рождества начинается путь во взрослую, серьезную и сознательную веру: неокрепшему детскому уму необходима подобная «молочная пища», чтобы подготовить почву для позднейшего восприятия настоящих глубин и высот христианства. Праздничная и чудесная посленовогодняя рождественская атмосфера и старые традиции широкого празднования Рождества Господа нашего Иисуса Христа, в которых участвуют и взрослые, и дети, и родственники, и соседи, и незнакомые люди, откладывают важный отпечаток любви, доброты, общительности и единения на всех, и особенно на детские формирующиеся души.

Но и здесь в нашу эпоху нередко бывают «лубочные» крайности. К сожалению, нередко и для взрослых христиан эта сентиментально-детская сторона праздника становится главной и единственной, заслоняя собой подлинный смысл пришествия в мир Спасителя. А ведь и Писание, и церковные песнопения, и творения святых отцов, повествуя об этом дне, вспоминают не «пухлые щечки» и «розовые пяточки» Богомладенца, рассказывают не о «ласковом дыхании» животных, согревавших Его в яслях, – нет, все они единодушно говорят о войне и битвах! Непримиримой и жестокой войне, в которой родившемуся сегодня Богомладенцу предстоит пройти через муки и смерть, чтобы победить Своего и нашего врага.

Если Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие. Или, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его (Мф. 12, 28–29) – в таких отнюдь не мирных выражениях говорит о цели Своего пришествия Сам Спаситель. Слова эти живо перекликаются с ветхозаветным пророчеством Исаии, предвозвещавшего пришествие обещанного Богом Спасителя именем-призывом: Скоро плени, нагло расхити (Ис. 8, 1–4). Не случайно пророчество это включено в круг богослужебных чтений рождественского сочельника.

Словам пророков и Самого Спасителя вторят апостолы:

Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1 Ин. 3, 8).

А вот в каких выражениях говорит о Рождестве Богомладенца святитель Филарет Московский в одной из своих рождественских проповедей:

«Чудно и ужасно! – Ангелы, которых естества не приял Сын Божий, торжествуют Его на земле рождение; Ангелы стараются спасти жизнь пришедшего спасти человеков, а человек, для котораго Сын Божий соделался Сыном Человеческим, ищет погубить своего Спасителя. Воинство небесное проповедует на земле мир, но вместо того начинается неслыханная война: с одной стороны царь Ирод и весь Иерусалим, с другой – Отроча Иисус и Его телохранители – все младенцы Вифлеемские… После сего уже не удивительно, что возраст Отрочате Христа принесет Ему новые брани, новые опасности. Едва Он явится миру, все видное в мире возжелает затмить славу Его. Фарисеи, книжники, священники, князья, судии, правители обратят против Него каждый свое оружие. Когда же победа возведет Его на небеса, все земные силы, народ и вельможи, мудрецы и кесари подвигнутся для истребления от земли мирного Царства Его. Кровопролитие, начатое в Вифлееме, обагрит царства и веки».

Да, можно сказать, что, вступая в мир как человеческий Младенец, Господь наш Иисус Христос «грядет на вольную страсть», то есть на добровольные страдания – эти слова из богослужений Страстной Седмицы здесь вполне уместны. А всего через несколько дней после Рождества появятся и первые мученики, пока еще невольные, за имя Его – младенцы, убитые Иродом в Вифлееме… Первые жертвы начавшейся духовной войны.

И все же, как во дни Страстной Седмицы мы постоянно помним о грядущей Пасхе, так и в предпраздничные дни Рождества осознание начала битвы с диаволом отнюдь не отменяет общей радости. Ведь, как бы ни была страшна битва, – мы уже знаем, что окончится она победой. Вечной победой, которая затмит все битвы и страдания. И начало этой победе положено уже сейчас – в день Рождества Богомладенца и всего, что ему предшествует. С рождением у Марии Сына диавол был обречен, и спасти его не могло уже ничто.

«В великий день, ныне празднуемый, сокрушены оковы, посрамлен сатана, все демоны обращены в бегство, всеразрушающая смерть заменена жизнью, открыт Рай разбойнику, проклятия превращены в благословение, все грехи прощены, изгнано зло, пришла истина, речи, исполненные благочестия и любви к Богу, огласили весь мир, насаждены нравы чистые и непорочные, добродетель водворилась на земле. Ангелы с людьми вошли в общение, и люди дерзают беседовать с Ангелами. Отчего и для чего произошло все это? Оттого, что Бог снисшел в мир и человечество возведено до Небес» – так говорит о Рождестве Спасителя святитель Григорий Неокесарийский.

И все же, хотя победа Спасителя для нас уже совершилась – битва с врагом за человеческие души еще не окончена. Господь Своим Воплощением и воскресением «связал сатану», разрушил ад и широко распахнул для нас двери Царства – но теперь нам, людям, предстоит сделать свою часть работы, внести свой собственный вклад в дело спасения. Ведь мы – единственные на земле существа, обладающие свободой воли. И потому, по слову святых отцов: «Господь спасает нас не без нас» – для личного спасения каждого из нас необходимо наше собственное деятельное волеизъявление. Все человечество уже спасено в том смысле, что теперь каждый может сам выбрать, быть ему с Богом и спастись или творить дела врага рода человеческого и погибнуть – но выбор этот мы должны сделать самостоятельно… И подчас это не так легко, как кажется.

Диавол побежден, он больше не властвует тиранически над миром и людьми, но пока еще не лишен активности окончательно и многие люди через свои добровольные грехи и страсти, а то и просто через сознательное злодейство и диаволослужение отдают себя во власть диаволу снова, несмотря на то, что были искуплены Христом. Более страшного себе и представить невозможно. Ибо если они не покаются, не отступят от диавола и не придут ко Христу, то погибнут вечной смертью. Это произойдет в будущем, только после Второго Пришествия Спасителя, а пока нам дается возможность свободно решить, с кем же мы хотим быть. Конечно, для нас, христиан, выбор очевиден: мы хотим быть с Богом. Но важно помнить, что такой выбор предполагает объявление войны диаволу. Неслучайно во время Крещения новообращенный (или его восприемник, если крестится маленький ребенок) должен «дунуть и плюнуть» на врага рода человеческого… И диавол не преминет за это ополчиться на нас, хотя его могучая сила и власть над миром была сокрушена Христом на кресте.

Диавол побежден, но все еще опасен. Мы, воины Христовы, продолжаем бороться с ним – уже ослабленным и разбитым, но все же более сильным, чем мы сами. Поэтому нам предстоит не «рай на земле» «с рождественскими ангелочками и елочками», а битва с тремя врагами, как учит нас Святая Церковь: с миром (который во зле лежит), плотью (нашими греховными похотениями и слабостями) и диаволом.

Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч (Мф. 10, 34), – честно предупреждает Господь Своих учеников. А апостол Павел истинных христиан неспроста именует «воинами Христовыми» (ср. 2 Тим. 2, 3).

Конечно, в этой борьбе мы не одни – нас поддерживает Сам Бог-Победитель, Сам Господь Воинств (именно так переводится одно из Его имен в человеческом языке – Саваоф). Если мы будем надеяться только на свою духовную и телесную силу, то проиграем нашу личную битву – но если призовем на помощь Господа, то станем практически непобедимы для диавола. При условии, конечно, что сами будем бдительны, внимательны к собственной душе, ни на минуту не ослабляя заботы о спасении, не выпуская из рук духовного меча, потому что, как пишет тот же святой апостол, наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6, 12).

Неслучайно в предпраздничные дни Рождества Святая Церковь предлагает нам для чтения и такой отрывок из апостольских Посланий, напоминающий о необходимости постоянного бодрствования над собой и ответственности пред Богом за то, как мы усваиваем и исполняем Евангельское учение, учение Церкви: Мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть. Ибо, если через Ангелов возвещенное слово было твердо, и всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние, то как мы избежим, вознерадев о толиком спасении, которое, быв сначала проповедано Господом, в нас утвердилось слышавшими от Него? (Евр. 2, 1–3).