Текст книги "Фиолетовый яд"

– Да-да, малышка, тебе точно надо быть там.

– Но я выгляжу так ужасно сегодня.

– Во-первых, особо наряжаться и не надо. Это же июнь. Надо выглядеть легко, по-летнему. А во-вторых, сейчас мы пойдём ко мне домой, и я подготовлю нас к этому всему.

– К тебе домой? – удивилась Мари.

– Да, побежали, скорее! – Маккензи схватила подругу за руку и потащила в свой дом.

Он находится на той же самой улице, что и «Счастье Дженни», и, как само здание кафе, похож на оторванный кусочек Баварии. Снаружи роскошный сад и большая светлая терраса. Внутри два этажа, и везде пахнет разной выпечкой и десертами. Камин в гостиной украшен стеклянными рождественскими шарами, а также фотографиями.

Присмотревшись к одной из фотографий, Мария увидела красивую девушку, которая очень похожа на Маккензи.

«Видимо, это и есть та самая Дженни. Что же с тобой случилось?», – подумала Мари, коснувшись золотой рамки.

– Эй, хватит уже разглядывать интерьер гостиной. Тебе ещё надо увидеть мою комнату, – сказала Мак.

Девушки поднялись наверх. И зашли в одну из комнат, на двери которой висит довольно красочный и невинный плакат с бабочками. В самой комнате оказалось тоже очень ярко: гирлянды, картины, нежно-розовая постель, бежевый комод, белый шкаф во всю стену.

Маккензи развалилась на кровати. Мари медленно шла до неё, попутно рассматривая разные предметы в комнате, среди которых есть и фотографии Дженни. Однако среди мягких игрушек и прочих «сладких» вещей Мария вдруг увидела серую потрёпанную коробку. Девушка подошла к ней и аккуратно взглянула, увидев кучу разного мусора, среди которого кусочки фотографии.

«Чёрт, это Эстер и Мак?! Они были подругами?», – подумала девушка, увидев, как две девушки дружески обнимают друг друга, а на заднем фоне, видимо, какая-то вечеринка. На другой стороне фото написано: «Лучшие подруги навсегда».

– Эй, ты там где? – приподнявшись, спросила Маккензи.

– Я здесь, я готова, – попыталась улыбнуться и расслабиться Мария, бросив фото обратно.

«Правильно ли я сделала, сказав Мак о своих способностях? Может, здесь никому нельзя доверять. Ладно, я уже так скоро стану параноиком. Надо расслабиться»

– Ты здесь, но ещё далеко не готова, поверь мне, малышка, – Мак переместилась к комоду и начала ковыряться в нём. – Слушай, я тут нашла краску «нежно-розовый блонд». Может, покрасим тебя?

– Что?! Но я… я даже не знаю, – замешкалась Мари.

– Да брось, хватит уже быть такой серой. Пора показать всем, какая ты яркая. Включи музыку на компьютере, а я пока что схожу за кисточкой, перчатками и поищу, чем можно будет накрыть тебя, – после этих слов Мак удалилась из комнаты.

Мария же включила аудиозаписи в компьютере подруги.

«Одна попса. Бритни Спирс… Ладно, сойдёт», – Мари включила первую попавшуюся песню, села на стул у большого бело-розового туалетного столика и стала ждать подругу.

Когда Мак вернулась и начала красить волосы подруге, Мари пришлось всё это время слушать Бритни Спирс.

– Что насчёт тебя и Джеймса? Вы… – начала разговор Мари.

– Ох, я уже сама не понимаю, что между нами. Он ведёт себя, как ребёнок. И мне бы не очень хотелось быть ему мамочкой. Пока что просто общаемся, но не думаю, что будет что-то большее.

– Да, вы не очень друг другу подходите. Он ведь такой «грязный», понимаешь… А ты..

– А что я? – легко улыбнулась Мак.

– Ты для него слишком хорошенькая.

На эти слова подруги Маккензи ничего не ответила, молча продолжив красить.

Когда покраска была закончена, а компьютер устал воспроизводить музыку, Мари помыла голову, высушила волосы и уже любовалась у зеркала своей новой внешностью. «Нежно-розовый блонд» отлично подошёл к её светлым голубоватым глазам и маленьким бледноватым щёчкам.

– Маккензи, это очень красиво, – улыбнулась Мария.

– Потому что работал мастер, – ответила подруга. – А теперь пора сделать тебе макияж.

Вновь усадив Мари на тот же самый стул, Маккензи начала её красить. Немного тональной основы, светло-розовых теней с жёлтыми бликами на глазах, такой же не яркий розовый блеск для губ, чёрная тушь с удлиняющим эффектом. И Мария стала одновременно красивой и не серой и не слишком вычурной.

Платье Мак подобрала для подруги соответствующее: до колен, белое клетчатое, с редкими розовыми и голубыми двоящимися полосками, тонкими лямками.

– Ты готова к встрече с Дэвидом, – устало вздохнула Мак.

– Почему именно с ним? Мы идём туда, чтобы просто повеселиться. Верно же? – смутилась Мария.

– Ну, да, конечно, малышка, – саркастично ответила подруга. – Папа кстати всё-таки рассказал мне о том, что было между твоей мамой и ним.

– Серьёзно? – Мария прислушалась к Мак. – И что же?

– Они встречались, когда были подростками, но твоя мама, захотев сделать карьеру модели, уехала из города, бросив его.

– Ох, мне так жаль, – Мария никогда не думала, что её мама когда-то могла так поступить.

– Но он сказал, что уже всё забыл, отпустил, и теперь готов относиться к ней по-другому, – добавила девушка.

– Отлично, – улыбнулась Мари.

Маккензи распустила длинные пышные волосы, накрасила глаза бледно-зелёными тенями, ресницы – той же удлиняющей тушью, губы – бесцветным, но сияющим блеском. Надела она платье такое же, какое и дала подруге, только на этом – полоски зеленоватого и жёлтого цвета.

– Выглядишь прекрасно, как и всегда, – сказала Мария, закружив подругу в танце, без музыки.

–

Агнес в это время уже разносит заказы, и пока у неё всё получается. Некоторые люди даже узнают её и хвалят её хорошо сохранившееся лицо и фигуру. Правда, другие, кажется, довольствуются тем, что данной «птице» всё же суждено было «упасть со своей высоты». Но это не сильно волнует женщину.

В кафе оказалось лучше, чем она думала до этого. Эта, пусть и монотонная работа, успокаивает её и отвлекает от ненужных мыслей. А Роберт, кажется, уже и не обижается на неё.

– Эй, Агнес, подойди-ка сюда, – сказал он, подозвав женщину пальцем.

– Да, что-то случилось? – рассеяно спросила та.

– Я понимаю… что сейчас не лучшее время, – начал мужчина.

И снова Агнес увидела в нём того стесняющегося мальчишку.

– Но я бы хотел позвать тебя в «наше» место, ты же помнишь? – спросил Роберт.

На самом деле, женщина уже давно об этом забыла, но, вспомнив теперь, почувствовала, как её сердце начало биться чаще.

– Когда кафе закроется, если ты не против… – говорил он.

– Да, почему бы и нет, – легко бросила Агнес, стараясь не показывать свои эмоции, переполняющие её.

Она вдруг почувствовала и себя маленькой девочкой, которую только что впервые позвали на свидание.

– Отлично, – Роберт расплылся в улыбке.

–

– Джеймс, куда ты опять собираешься? – спросил мистер Пинквейн своего сына, который бесконечно любовался собой у зеркала.

Их роскошный двухэтажный дом, который отец Джеймса всегда пытался сделать уютным и одновременно лаконичным, с этими несколькими библиотеками и кабинетом, обставленным дорогой мебелью, иногда переживал «потрясение». В те моменты, когда неординарный Джеймс устраивал свои вечеринки.

Раньше мистера Пинквейна не особо волновало это, но со временем начало беспокоить. Ведь все эти гулянки однажды могут привести его сына к банкротству. Да, настолько далеко в будущее всегда смотрит Уолтер.

– На свалке будет вечеринка. Я не могу её пропустить, пап, – не отрывая взгляда от зеркала, произнёс Джеймс.

– А как же учёба? Уроки? Ты их собираешься делать? – отец застрял в дверном проёме, который ведёт в комнату его сына.

– Для уроков всегда время найдётся, – отрезал парень.

– Только ты почему-то никогда не находишь, – хмыкнул Уолтер.

– Брось, ты же сам был таким, – наконец, Джеймс посмотрел на отца.

С ним он старался вести себя не так дерзко, ведь Уолтер всегда мог дать отпор.

– Каким таким?

«Быть умным – вовремя прикинуться глупым», – Уолтер однажды прочитал это в интернете и теперь пользуется так, будто он один об этом знает.

– Думаешь, я не видел всех этих фото и видео с группой «Сломать»? – самодовольно улыбнулся Джеймс, словно чувствуя свою победу в этом диалоге с отцом.

Вообще каждый их диалог казался парню своеобразной битвой.

– Ты рылся в моём кабинете? – отец оказался неприступным.

– Я не рылся, мне…

– Послушай, Джеймс, – Уолтер подошёл к сыну и положил руку на его плечо. – Когда я был молодым, я позволял себе многие… ненужные вещи, из-за которых потерял много времени. Я всего лишь хочу, чтобы ты не повторял моих ошибок, понимаешь? Ведь дети должны быть лучше родителей.

– Родители должны подавать пример детям, – отрезал Джеймс. – И, будь так добр, позволь мне самому решать, как я должен поступать. Если для тебя правильно провести всю свою и так короткую молодость за книгами, то я с этим не согласен.

Сказав эти слова, Джеймс демонстративно сбросил с плеча руку отца и вышел из комнаты.

Уолтеру осталось лишь грустно посмотреть сыну вслед.

Дата: 02.09.1997

– Так, парни, надо сделать что-то, действительно, невероятное, если мы хотим стать популярными, – юный Уолтер очаровательно улыбнулся, словно в подростковом сериале.

– Если мы решили сегодня вечером обсуждать группу, то почему же с нами нет Энн? – поинтересовался Курт, отбросив белые волосы назад.

– Курт, малыш, – усмехнулся Уолтер. – Энн – девчонка. Естественно, она будет играть то, что мы скажем. Ведь нас большинство.

– Как-то несправедливо, – произнёс тот.

– Тебе стоит просто не задумываться об этом, – Уолтер дерзко развалился на стуле, закурив сигарету.

– Тебе стоит научиться уважать других людей, – Курт поднялся. – Я не собираюсь ничего обсуждать без Энн. Она – часть нашей группы.

Уолтер сделал странный жест, самодовольно проведя большим пальцем по нижней губе, а затем лениво поднялся.

– А, может, ты просто хочешь её…. – начал говорить парень.

– Что ты сказал? – Курт вот-вот уже хотел пустить в ход кулаки.

Но Роберт возник между ними.

– Прекратите. Давайте уже просто расслабимся и поговорим о чём-то другом. А группу обсудим, когда с нами будет Энн, – сказал он.

– А, я понял, просто вы, увлечённые своими девчонками, совсем уже забыли, что такое быть парнем, – начал злиться Уолтер. – Я, между прочим, чёртов солист в этой группе, мне надо писать песни. И поэтому всё это важно обсуждать.

– Но не сейчас! – встрял Курт.

– Заткнитесь нахрен! – закричал Роберт. – Если мы постоянно будем так ругаться, никакой группы не выйдет.

– А ты, Роберт, таскаешь свою девчонку на репетиции. Но она же не часть группы. Какого хрена она вообще приходит?! – Уолтер не желал успокоиться.

– Она же даже не мешает тебе, чувак, успокойся, – продолжая держать себя в руках, говорил Роберт.

– О, правда? – Уолтер заглянул глубоко в глаза парню. – А ты ведь прекрасно знал, придурок, что я влюблён в неё! И всё равно начал с ней встречаться. Так что мне это ещё как мешает!

– Но она никогда и не была бы с тобой, – ответил парень, совсем не чувствуя своей вины. – Как можно быть с таким самовлюблённым и эгоистичным придурком?

– А, то есть вы все против меня? – Уолтер начал тяжело дышать.

– Так, послушай, никто тут не против тебя. Просто ты должен уважать Энн, вот и всё, – попытался успокоиться Курт.

– Да пошла твоя Энн, лучше бы её вообще не было! – выдал Уолтер.

Его слова словно прорезали трещину в сердцах Курта и Роберта. Уж такого они не ожидали от своего друга.

Но, как оказалось, это ещё не всё. Телефон Роберта начал разрываться от верещащей мелодии, говорящей о том, что кто-то звонит.

Он тут же схватил его и увидел на экране светящееся «Агнес». Роберт мгновенно поднял трубку и услышал всхлипы и дрожащий голос возлюбленной.

– Господи, Агнес, что случилось?! – его руки начали сильно потеть и дрожать, в животе что-то скрутилось.

– Скорее, возвращайся с ребятами в сторону студии! Мы тут недалеко… Мы… Я и Энн… Она… Её избили, Господи, Роберт! – обрывисто говорила девочка.

– Что?! Мы сейчас будем! – парень отключился.

– Что случилось?! – Курт будто сразу почувствовал беду.

– Я не знаю точно, но Агнес сказала, что Энн избили, – сказал Роберт.

– Господи! Надо скорее помочь ей! – Курт, не задумываясь, выскочил из дома Уолтера.

Роберт замешкался, посмотрев на Уолти, который в ступоре, уже без капли злости, замер в одной позе. Теперь его лицо стало таким пустым, будто он сам стал жертвой своего эгоизма.

– Ты идёшь?! – спросил Роберт.

– Да, – отрезал Уолтер.

И парни побежали вслед за Куртом. Когда они прибыли на место, Курт и Роберт засуетились у плачущей Агнес и Энн, голову которой она положила себе на колени.

Уолтер в это время снова «провалился» свои мысли, вспоминая свои неосторожные слова, которые теперь эхом постоянно отражаются в его голове.

«Кем же я стал? Боже, кем я стал?», – подумал он.

–

Мария и Маккензи закончили собираться уже ближе к вечеру.

– Что ж, теперь и я готова, – Мак улыбнулась в зеркало. – Осталось позвонить Джеймсу, чтобы он подвёз нас. А то эта свалка находится далеко, да ещё и на высоком холме.

«Забавное возвышение свалки», – ухмыльнулась про себя Мария.

– Ты же вроде не хотела ездить на его «Бэтмобиле», – сказала она.

– Ну, если тебе лучше идти пешком, то я могу и не звонить.

– Ладно, звони уже.

– Так-то лучше.

Уже спустя 10 минут после звонка Джеймс подъехал на своей машине к дому Мак. И девушки вышли.

– Эй, малышка, скучала по мне? – улыбнулся парень.

На нём надета чёрная косуха, под которой белая футболка. А на чёрных джоггерах розовый ремешок. Ногти на одной руке накрашены розовым цветом, на другой – голубым. Волосы парень успел покрасить в полностью розовый ядовитый цвет.

«Клоун», – подумала Мария.

– Очень скучала по тебе, малыш, – сарказмом сказала Мак, сев на переднее сиденье.

«Класс, мне придётся сидеть сзади одной»

– А ты чего стоишь, Марина? – спросил Джеймс, обратившись к Мари.

– Вообще-то я Мария, – с обидой отрезала девушка и села на заднее сиденье, громко хлопнув дверью.

Джеймс включил хардкорную музыку и погнал, ведя машину в сторону холма.

«Навряд ли такой парень стал бы слушать вместе с Маккензи Бритни Спирс. Но они бы могли красить друг другу ногти. Пусть и… скорее всего, под хардкорный рок», – успела задуматься Мари.

Когда уже начала виднеться свалка, Джеймс остановился рядом с ещё кучей стареньких машин.

«Подростковые тачки, одновременно с пафосом и без», – сказала про себя Мария.

Этот холм, действительно, красивый. С него открывается вид на весь мрачный городок, над которым сейчас начинает садиться оранжево-красное летнее солнце. Здесь можно было бы построить что-то вроде Дома культуры или крутого бара, клуба. Но, похоже, все и свалкой довольны.

Мария вышла из машины и увидела среди куч мусора самодельную сцену, на которой располагается вся нужная аппаратура. Рядом с ней большая площадь очищена от мусора. На ней располагаются столики с выпивкой и едой. Но нигде пока что нет Дэвида.

Вдалеке Мари увидела Эстер, которая сияет так же, как и раньше. На ней нет ни единой царапины, будто той страшной ночи вообще не было, что сразу удивило Марию. Рядом с девушкой стоят Даша и Коул. Ещё несколько незнакомых людей в чёрных куртках крутятся вокруг них.

Джеймс и Маккензи начали мило о чём-то болтать. К ним присоединились ещё какие-то ребята из школы. И Мари отправилась одиноко бороздить просторы холма.

Остановившись у огромной тарелки чипсов, девушка о чём-то задумалась. Как вдруг кто-то тронул её руку, а затем опустил.

– Борешься с желанием что-нибудь съесть, чтобы сохранить фигуру? – раздался красивый мужской голос.

Девушка обернулась и увидела знакомое, но одновременно новое для неё лицо.

– Дэвид? – неловко улыбнувшись, спросила она.

– Мария? Ты думала, что я тебя забуду? – парень улыбнулся своей соблазнительной улыбкой.

«Выглядит, как самый сексуальный парень в мире», – подумала Мари.

Действительно. Эти его чёрные волосы, уложенные назад. Белая рубашка с чёрными пуговицами, поверх которой такое же чёрное выглаженное пальто, как у настоящего джентльмена. Татуировки на руках и шее. Аккуратная форма лица, немного приплюснутая, но всё ещё мужественная. И, особенно, эти маленькие карие глаза, с опущенными уголками. Щенячий и одновременно дерзкий взгляд. Чёрные густые брови.

– Ты сегодня будешь выступать? – спросила Мари, почти опираясь о стол от странного ломящего чувства в животе.

«Какой же тупой вопрос я задала»

– Да, Дэвид Стюарт собственной персоной, – Дэв иронично и одновременно элегантно поклонился.

– Круто. Хотелось бы… послушать тебя. Да…

– Почему ты не пьёшь? А… Ты, наверное, ещё мала для этого. Увидев твою красоту, я уже и забыл, какая ты малышка.

«Ага, видимо, литры пива, уходящие в его 17-летний желудок, поспособствовали его забывчивости»

– Ку-ку, Мари. Я понимаю, комплимент слишком «в лоб», но всё-таки стоило пожалеть меня и хотя бы что-то сказать, – парень пощёлкал перед девушкой пальцами.

– Прости, просто я сегодня… очень задумчивая.

– Знаешь, так часто уходя в себя, можно навсегда остаться в одиночестве, напиться и накуриться. А можно остаться в одиночестве, напиться, накуриться, а потом писать песни или книги.

«Так поэтично и киношно говорит, что мне даже противно. Или я уже просто привыкла к этим грубиянам и грубиянкам в городе…»

– Так ты ушёл в себя, остался один, напился, накурился, а затем решил писать музыку?

– Как бы банально ни звучало, я просто расстался с девушкой.

– С той самой Люси? Да уж, выглядела она неплохо… – Мария сразу вспомнила, как ревновала парня к его собственной девушке.

– Нет, Мари, Люси – особенная, – Дэв задумчиво посмотрел в небо, на постепенно уходящее солнце, и словно улыбнулся ему.

«Ага, „особенная“. Скорее всего, просто красивая»

– Я встречался с девушками модельной внешности и после неё. Но забыть такую дерзкую, сногсшибательную красотку очень сложно. Сама понимаешь. Я до сих пор иногда думаю о ней.

– Класс, руку ей пожму, когда увижу, – Мария резко повернулась и начала уходить в противоположную сторону.

– Эй, ну, ты чего? – сказал ей вслед парень. – Ладно, после концерта поговорим.

«Найди лучше свою Люси и поговори с ней, нарцисс. Парни с гитарой считают себя такими крутыми, будто все девушки мира у их ног. Но гитаристы забывают, что девушки хотят говорить с ними, а не с их самовлюблённостью»

Мария нашла Маккензи, стоящую в одиночестве у высокого дерева. Между ним и ещё одним деревом развешены яркие гирлянды, свет которых пока не нужен.

– Мак, ты выглядишь грустной. Что-то случилось? – поинтересовалась Мари. – Где Джеймс?

– Я сказала ему, что мы слишком разные, но можем остаться друзьями. А он послал меня и ушёл к Скорпионам, – девушка сложила руки на груди, будто её одолевает несуществующий холод.

Мария села на ящик, стоящий рядом с деревом, и потянула подругу за собой. Маккензи села на второй.

– Но ты же ничего не чувствуешь к нему. Почему так расстроилась?

– Кто сказал, что я ничего не чувствую? Мне тяжело дышать, когда я вижу его. Но…

– Но что?

– Боюсь, что потом возникнет миллион проблем.

– Ха, так миллион проблем будет и без твоего этого Джеймса. А если вы оба что-то чувствуете, так почему же не рискнуть?

– Рискнуть и потом реветь месяцами?

– Во-первых, не факт, что так будет, а во-вторых, – Мари поднялась с ящика и покружилась в лучах солнца, – чувствовать – это прекрасно.

– Даже грусть?

– Именно. Печаль всё же лучше апатии. Как говорится, больно – значит, живой.

– Ты права. Мне нужно поговорить с Джеймсом, – поднялась с ящика Маккензи. – Спасибо, Мари, – девушка обняла подругу.

В этот момент Мария поймала вдалеке осуждающий взгляд Эстер, но не обратила на него внимания.

Музыка Джеймса оказалась довольно романтичной и нежной, несмотря на то, что он тот ещё самовлюблённый придурок. И вопреки своим обидам, Мария наслаждалась красивым вечером со своей подругой, танцуя с ней под нежные мелодии.

Когда живое выступление закончилось, ди-джей включил огромные колонки, из которых стала доноситься уже весёлая молодёжная музыка.

Сквозь толпу Мария заметила, как к Дэвиду подбежала какая-то девушка, и, присмотревшись, она поняла, что это та самая Атори. Она обняла и поцеловала парня. Рядом с Дэвидом Атори не выглядит такой злой, даже без намёка на это: обычная, симпатичная и жизнерадостная девушка.

«Да уж, если Дэвид с ней встречается, то это хреново. Мне бы после наших с ним диалогов хорошо досталось от этой злой суки. Надо поскорей отсюда валить. Не хочу видеть ни его, ни, тем более, её», – только Мари успела подумать об этом, так сразу же схватила за руку подругу и потащила к выходу из огромной толпы.

– В чём дело, Мария?

– Помнишь ту сумасшедшую, о которой я тебе рассказывала?

– Атори?

– Да, она сейчас здесь, да ещё и с Дэвидом. Не очень мне хочется с ней встречаться.

– Ладно, я поняла тебя… Но… я не успела найти Джеймса.

– Потом. По телефону или компьютеру свяжешься. Не в каменном веке живём.

И как только подруги вышли из толпы, к двум деревьям, в свете гирлянд появилась ещё одна проблема по имени Эстер. В этот раз её окружает намного больше людей.

У Мари перехватило дыхание. И Маккензи, как и раньше, встала вперёд подруги.

– Может, ты уже пойдёшь в задницу? Хватит приставать к Марии, – сказала Мак.

Её даже не смутила большая компания, в которой она поймала на пару секунд взгляд Джеймса, который затем грустно посмотрел вниз.

– И почему же ты с этой истеричкой, а не со мной? – Эстер упрямо посмотрела на Мари.

«Хватит уже бояться её. Ты отправила в нокаут магией ту суку. Неужели не справишься с этой?»

– Слушай, Эстер, мне уже надоело, что ты нарушаешь моё личное пространство, пугаешь меня и мою подругу, – вышла вперёд Мария. – Тебе самой-то не надоело запугивать меня, одного человека, целой компанией «грозных» Скорпионов?

У тех начали сжиматься кулаки и задвигались жилки на шеях. Однако Эстер показала им жестом ничего не делать.

– Думаешь, твоя миловидная Маккензи такая чистая душа? – ухмыльнувшись, спросила Эсти.

– Чище, чем ты.

– О, правда? Мак, а ты, что, не рассказала о своём приключении в 14 лет? Да своей-то подружке… Тогда придётся мне это сделать.

– Нет! Эстер, не вздумай! – закричала девушка.

– Что ты собираешься делать?! – встрял Джеймс. Вопреки самому себе, он оказался максимально серьёзным.

– А ты вообще не лезь сюда, – остановила его Эстер.

Тут же за секунды перед Марией оказался экран телефона, на котором происходило ужасное: маленькая Мак занималась с каким-то парнем непристойными вещами, при этом ещё и выглядела просто отвратительно, будто под наркотиками.

– О, боже, Маккензи, – Мария прикрыла ладонью рот от удивления и ужаса.

В глазах Мак застыла глубокая печаль, выступили горячие слёзы, будто заново вскрылся только заживший шрам от раны.

– Прости, Мари, – сказав это дрожащим голосом, Маккензи убежала в неизвестном направлении. За ней тут же ринулся Джеймс.

– Какая же ты всё-таки сука! – начала кричать Мария, тыкая девушку в грудь. – Ты – самая мерзкая тварь из всех, что я знаю!

– Я?! Разве я кувыркалась в 14 лет с каким-то мальчиком в кровати?! Нет! Это твоя любимая подружка! – начала в ответ кричать Эстер.

– А видео?! Она сама себя записывала?! Наверняка, это ты сделала!

В этот момент Эстер опустила глаза.

– Не знаю, что у вас там произошло, а Мак считала тебя лучшей подругой. Но ты, видимо, нет. И даже сейчас ты пытаешься лишить её единственной подруги. Но у тебя этого не выйдет! Мне глубоко плевать на твои попытки выставить себя самой лучшей, а других – кучей мусора. Сама ты – всего лишь яд, замаскированный под красивую упаковку дорогого вина. Будь хоть самой лучшей на всей планете моделью, но ты никогда не станешь хорошим человеком, – Мария сделала паузу, набирая воздуха. – Ты мне никогда не понравишься, никогда!

После этих слов по щекам эгоистичной и холодной Эстер потекли горячие слёзы, которые она, хоть и с почти каменным лицом, с трудом стала сдерживать.

– Давай! Забирай свою кучку наркоманов и сваливай туда, откуда приползла, – сказав это, Мария собралась отправиться искать подругу.

Но перед ней возникли высокие парни в чёрных косухах.

– Куда это ты собралась, куколка? – спросил один из них. – Думаешь, оскорбив нас, можешь так уйти с гордо поднятой головой?

– Не надо, пусть идёт, – успокоившись, сказала Эстер.

Но Мария и сейчас не изменила своё мнение о ней. А эти амбалы её ни капли не испугали. И девушка молча ушла.

В это время на спуске с холма встали Джеймс и Маккензи.

– Я – это такое позорище! Теперь у меня даже нет Марии! Как же так?! – горячо начала рыдать Мак.

– У тебя есть я, малышка, – парень прижал к себе Маккензи.

Теплота мужского тела и запах одеколона успокоили Маккензи, но не до конца. В душе девушки сейчас творится сущий ад, словно вся её жизнь, будто вода, утекает с рук.

– Прости меня за то, что я сказала тогда. Мне кажется, – девушка посмотрела в глаза странного парня, – кажется, что я что-то чувствую к тебе.

Тот лишь молча прижался своими губами к её губам и продолжал держать в своих объятиях, будто забирая себе всю печаль и обиду девушки.

– Я не всегда клоун, Мак… Тебе не стоит бояться отношений со мной. Ты мне очень нужна, – Джеймс крепко сжал маленькую руку девушки. – Я не позволю никаким сучкам обижать тебя. Сегодня же поговорю об этом со Скорпионами. Эстер это с рук не сойдёт.

– Уже сошло… Навряд ли после этого Мари захочет дружить со мной…

– Я вам не помешала? – нарушив романтику, появилась Мария.

– Ты? – с надеждой в глазах Маккензи посмотрела на подругу.

– Я надрала этой эгоистичной суке зад, – засмеялась девушка.

– Чёрт! – Мак тут же крепко обняла Марию. – Как же я люблю тебя!

– Я тебя тоже. И никакие видео не изменят этого, – тепло улыбнулась Мари. – Спасибо, Джеймс, за то, что не бросил её, – обратилась она к парню.

– Не одна ты готова её защищать, – сказал тот.

– Пойдём ко мне, Мак, посмотрим какое-нибудь кино, приготовим что-нибудь вкусное, – сказала Мария.

– Господи, конечно. Джеймс, ты с нами?

– Один, с двумя малышками? – смутился парень.

– Вообще-то, – холодный голос пронзил тело Марии, – я тоже решил уйти от этого сумасшествия, – к ребятам подошёл ещё и Коул.

– Надо же, – отрезала Мария, легко улыбнувшись.

– Не волнуйся. Я уже понял, что тебя лучше сегодня не доставать.

– Тогда мы вчетвером отлично проведём время, – сказала Мари в ответ.

Глава девятая. Подруга луны

«Мама всё ещё не дома», – с этой мыслью Мария вошла в свой дом, ведя за собой подругу и двух парней.

– Уютненько, – Джеймс мгновенно бросился на мягкий дорогой диван.

– Веди себя нормально, милый, – сказала Мак, аккуратно сев рядом.

«Началось! „Милый“, „любовь моя“. Чувствую, скоро у меня не будет единственной подруги», – подумала Мари.

– Можно и мне присесть? – аккуратно зашёл в дом Коул.

– Ну, да. Ты же не вампир, чтоб спрашивать разрешения, – улыбнулась Мария.

– Вежливыми могут быть только вампиры? – уголок рта Коула приподнялся в лёгкой улыбке.

– Ой, да садись уже, – после этих слов Мари подошла к кухонным шкафчикам. – Что вы будете пить, есть?

– Самое дорогое вино, что-нибудь закусить и несколько проституток, – высказался Джеймс.

– Закусить есть только блюдо под названием «Пошёл в задницу», – ответила Мари.

– Тогда можно и чаю, – сказал парень.

– Хороший выбор, – улыбнулась Мария.

– Слушай, Мак, я уже и не верю, что эту дерзкую малышку ты защищала совсем недавно. По-моему, это два разных человека, – обратился к девушке Джеймс.

– Когда делаешь что-то хорошее, это возвращается вдвойне. Теперь и она защитила меня, – Маккензи тепло посмотрела на подругу.

Коул всё это время, сидя на кресле, задумчиво смотрел в окно на надвигающиеся сумерки. Взглянув на него, Мари подумала о том, что он кого-то ей напоминает. И этот кто-то – это её дедушка Вилли, который на этом же самом кресле точно так же, взглядом, полным таинственности, смотрел на большой сад бабушки. Только непонятно, откуда в глазах 17-летнего парня может скрываться такая глубина?

– Пожалуйста, ваш чай, господа, – Мария поставила поднос с четырьмя чашками на кофейный столик.

– О, здесь ещё осталось печенье, которое я принесла Мари сегодня, – сказала Маккензи.

– Да, но у меня есть ещё конфеты, – следом за подносом на столик девушка поставила тарелку с разноцветными сладостями.

– Настоящее бабушкино чаепитие, – усмехнулся Джеймс.

– Не понимаю, Маккензи, как ты можешь находиться рядом с этим человеком более 5 секунд. Ни одна язвительная фраза не ускользнёт от него, – сев на второе кресло, сказала Мария.

– Я просто не придаю этому особого значения, – ответила Мак.

– А стоило бы, – отрезала Мари.

После чая ребята ещё смотрели кино, ели попкорн и пили пиво, за которым успел сходить Джеймс. Также они говорили на обычные повседневные темы: школа, другие подростки, прочие новости.

– Что-то как-то скучно. Надо поиграть во что-нибудь интересное, – сказал Джеймс.

– Во что, например? – спросила Мак.

– Правда или действие. Весёлая игра, – предложил парень.

– Да ну, она детская и глупая… – возразила Мари.

– Она может быть взрослой, если найти правильные вопросы и действия, – настоял парень.

– Ладно, – отрезала Мария.

– Ты первая. Можешь выбрать того, кому задашь вопрос или действие, – сказал Джеймс.

«Кого же выбрать?», – подумала Мари. В голове её стало совершенно пусто.

– Джеймс, правда или действие? – наконец, решилась девушка.

– Допустим, правда, – парень пристально посмотрел на девушку.

– Чего ты боишься?

– Я ничего не боюсь, – мгновенно ответил он.

– Это ведь неправда. Все люди чего-то боятся, – начала сердиться девушка.

– Можешь тогда считать меня не человеком, Мария, но я, действительно, не боюсь ничего: ни ножей, ни пистолетов, ни даже самой смерти.

– Что ж… время докажет, ту ли правду ты сказал нам.

– Теперь ты, Мария, правда или действие? – спросил Джеймс.

– Ну, действие.

– Поцелуй Коула, – все тут же с удивлением посмотрели на Джеймса. Даже сам Коул.

– Взасос, – добавил он.

– У нас же вроде не детская игра? – покраснев, спросила Мари.

– Могу попросить сделать и большее… если для тебя это детские действия.

«Вот идиот», – подумала Мари, встав с кресла.

Из открытого окна подул ветерок, подняв немного вверх подол её платья. Ладони задрожали от смущения и чего-то неизвестного. Холодный взгляд Коула одновременно притягивал и заставлял отойти, как можно дальше. И сквозь этот холод, Мария медленно шла к нему.

– Мари, ты можешь этого не делать, если не хочешь, – успела сказать Мак.

– Нет уж. Правила есть правила, – Джеймс с удовольствием наблюдал за своим маленьким злодейством.

Мари остановилась прямо у кресла Коула. Тот долго сидел и смотрел на неё. Это взгляд будто почувствовался кожей, отчего по телу пробежал холодок.

«Что ты делаешь, Мария?», – подумала про себя девушка.

Вдруг Коул резко встал, обхватил своими длинными тонкими пальцами щёки Мари и поцеловал её. Его чуть влажные губы вызвали ещё больший холод на коже и смущение. Девушка почувствовала что-то щекочущее в ладонях. Открыв глаза, даже она сама заметила, как её зрачки засияли изумрудным, но немного бледноватым цветом. Увидев удивление на лице парня, Мари быстро убежала наверх, в свою комнату. Смешанные чувства в теле, не только из-за смущения и поцелуя, заставили девушку совершенно потеряться в пространстве.