Текст книги "Фиолетовый яд"

Посвящено моей дорогой подруге, Марии

Часть первая. Полярное сияние

Глава первая. Новая жизнь

Дата: 1.06.20

В сказочной и загадочной Шотландии существует маленький городок под названием Вайолет, который сложно найти на карте. Он словно застрял в средневековье: от него пахнет ведьмами и рыцарями. Крыши готических серых домиков ловят розово-оранжевые цвета заката, и тогда весь город будто переносится в самую настоящую сказку, но мрачную, как и подобает средневековым временам. Мечтателей и людей, уставших от суеты больших городов, Вайолет привлекает своим спокойствием, которое позволяет сосредоточиться на мелочах и вдохновиться. Но кто-то считает это место самой настоящей дырой, и жизнь для таких людей в нём – Ад.

Семнадцатилетней Марии Полар пришлось переехать в Вайолет вместе со своей матерью из самой столицы – Эдинбурга.

Сейчас, смотря из окна тёплой машины, Мария ловит лучи яркого солнца, заполняющего собой всё вокруг, неся в жизнь новую весну. Она грустит. Но не из-за того, что лишилась роскоши большого города, а потому что все её друзья остались там. И навряд ли Мария скоро встретится с ними.

Её выразительные серо-голубые глаза стараются смотреть в небо. Белые, вечно завивающиеся и пушащиеся, волосы. Тонкие короткие пальцы вытворяют что-то непонятное друг с другом из-за волнения. На мягких щеках выступил лёгкий розоватый румянец. С кругловатой формой лица щёки девушке очень идут.

– Волнуешься, ангел мой? – голос мамы перебил мысли девушки. – Дом бабушки и дедушки наверняка выглядит так же, как и… когда ты была маленькой. Не знаю, помнишь ли ты его ещё.

В отличие от Марии, Агнес, её мать, выглядит совсем по-другому. Высокая женщина с хорошей фигурой. Длинные шелковистые каштановые волосы. Карие большие глаза. Пропорциональные черты худого вытянутого лица. Очаровательная широкая улыбка. И, конечно же, ямочки от неё. Морщин у женщины почти нет, из-за чего ей иногда дают не 36 лет, а всего лишь 19 или 20. Но они появляются, когда Агнес грустит.

Мария ничего не ответила на слова мамы, молча посмотрев вниз, словно стесняясь своих мыслей. Выдержав паузу, Агнес продолжила:

– Я понимаю, не такой жизни ты хотела бы, – тяжело вздохнула женщина.

Пальцы, держащие руль, сжались сильнее.

– Но твой отец… Впрочем, чего я буду говорить? Тебе и так известно, каковы эти мужчины, чёрт бы их побрал, – Агнес усмехнулась, сказав эти слова.

Но в зеркале машины видно, как в глазах женщины застыла обида.

– Мама, я не виню тебя, – наконец смогла сказать Мария.

– Спасибо, – глаза Агнес будто просияли.

После этого женщина, одной рукой держа зажигалку, зажгла длинную сигарету в своём рту.

Мария следит за своей матерью: уставшие глаза, даже сквозь их красоту видно, что они много повидали, и пальцы, еле держащие сигарету.

В прошлом Агнес была моделью. В этом бизнесе нужен закалённый характер, жертвенность и стойкость. Даже приходится идти за своей целью, как говорится, по головам. Имея все эти качества, Агнес Донован, хладнокровная разбивательница сердец с обложек журналов, прошла к успеху, как по подиуму.

Но её жизнь изменилась с тех пор, как на одной вечеринке в Эдинбурге Агнес встретила очаровательного музыканта – Барта Полар. Барт был не только красив, но ещё и умел красиво разговаривать. Конечно, Агнес никогда не была и не пыталась быть доброй и милой. Но даже ей иногда не хватало романтики. Именно этим молодой талантливый музыкант и завлёк в свои сети уже знаменитую модель.

Вскоре Агнес забеременела Марией и отрезала от своей жизни карьеру модели. Уже тогда между ней и Бартом начала разрастаться дыра бытовой жизни. Женщина стремилась проводить много времени с мужем и ждала его помощи по хозяйству, а он в это время был увлечён лишь своей музыкой.

Рождение дочери вновь примирило супругов на какое-то время. Барт постоянно находился рядом со своим ребёнком и женой, а когда его и не было, он занимался написанием песни, посвящённой дочери. И так родилась лирическая композиция «Мария». И хоть она и не стала такой популярной, как другие песни Барта, но в семье Полар звучала постоянно: даже в голосе самой Агнес, напевающей её в качестве колыбельной для своей маленькой дочери.

Всё более-менее шло стабильно. Но в один туманный дождливый день Мария, придя из школы, застала свою мать плачущей на кухне. Аппетитная индейка была выброшена в корзину для мусора. А весь столовый сервиз располагался мрачными осколками на полу. И лишь бутылка красного вина, будто внимательно слушающий собеседник, стояла рядом с Агнес. Волосы женщины были растрёпаны, а тушь размазана по лицу.

Красными глазами Агнес взглянула на дочь, и дыхание её и самой Марии будто замерло, а по телам пробежал короткий холодок. Не имея сил что-либо сказать, Агнес указала рукой на компьютер. Мария молча подошла и увидела переписку её отца с молодой моделью, которая была кумиром для самой девушки и её подруг. Между ними, очевидно, уже давно кипели страсти. И Барт всё это время скрывал свой роман от Агнес и своей дочери.

Поддавшись этому злому воспоминанию, Мария не заметила, как машина остановилась у их нового и одновременно старого дома. Выйдя на улицу, девушка осмотрела своё жилище.

«Дом выглядит именно таким, каким я помню его. Так… странно возвращаться сюда», – подумала девушка.

Конечно, этот дом не такой роскошный, как тот, в котором они жили раньше. Но он довольно красив и мрачен из-за готического стиля. Особенно величественно смотрится одно из его окон. Оно высокое, закруглённое с двух сторон, дуги которого образуют угол. А также крыша, в которой можно попытаться разглядеть оттенки серого и бордового цветов, уходящая острыми углами в небо. Среди прочего мрака расположился пышный и яркий сад, сильно выделяющийся на фоне сероватых стен. Бабушка Марии была садоводом, относящимся к своим растениям, как к детям.

«Я помню, как пряталась в этих высоких кустах, а бабушка ругалась, потому что от этого страдали её цветы», – это воспоминание заставило Мари улыбнуться, и она погрузилась во что-то тёплое, и приятное, словно выцветшая старая фотография.

Дата: 8.06.2010

– Мак, скорее, беги сюда! – закричала семилетняя Мария, нырнув в огромный куст каких-то пышных разноцветных растений.

– А от кого мы постоянно прячемся? – девочка с милым лицом вопросительно посмотрела на Марию, аккуратно сев рядом с ней.

– Скоро здесь пройдёт Дэвид, – сказала Мари.

– Ты же сказала, что он глупый. Ты сказала, что все мальчики глупые, – тонким голосом возмущённо проговорила Мак.

– Да… – лицо девочки зардело, но она постаралась скрыть это. – Мы прячемся от него.

– Зачем? – Маккензи сложила руки на груди.

– Как зачем? – Мария попыталась сделать серьёзное лицо. – Ты же не хочешь, чтобы всякие мальчики доставали нас своей глупостью. Вот мы и прячемся… от их глупости.

– Как скажешь, Мари, – этот ответ устроил Маккензи.

Вскоре, когда казавшийся уже тогда взрослым, красивый 12-летний Дэвид начал проходить мимо дома мистера и миссис Донован, Маргарет, бабушка Марии, полезла в кусты.

Она всегда приятно пахла, держала себя в форме, старалась красить волосы в каштановый цвет, чтобы не показывать седину. Её некогда прекрасное пропорциональное лицо, правда, стало уже совсем не то. Одни голубые глаза, как говорил дедушка, «сияют, будто звёзды, сквозь время».

– Сколько говорить вам, девочки? – властный холодный голос бабушки вызвал мурашки. – Не играйтесь в моих цветах! Они живые!

Мария с того момента навсегда запомнила взгляд Дэвида, в котором ей так и не удалось прочитать что-то определённое.

—

– Так и будешь стоять на улице? – произнесла Агнес.

Девушка вернулась в настоящее.

– Благо, мы приехали не под вечер. И впереди нас ждёт долгий разбор коробок, – женщина осмотрелась. – А вот и грузовик, который мы заказывали!

Мария печально посмотрела в небо, собралась с мыслями и отправилась помогать маме с коробками. Под мелодичную и местами весёлую музыку мать и дочь целый день посвятили тому, чтобы разобрать все вещи. Когда яркое летнее солнце начало сильно жарить, Мария и Агнес даже сняли куртки.

Под вечер вся работа уже была сделана. После неё, проходя мимо камина, Мари увидела фотографии её бабушки и дедушки, а также те, где она сама совсем малышка. Девушка снова окунулась в воспоминания.

Дата: 22.11.2012

Дедушка Вилли разжёг камин и сел на кресло, начав читать газету, которая отразилась в его огромных очках. Его взгляд всегда было трудно прочитать и понять. Бабушка говорила, что её муж всегда был таким: не от мира сего. Худоба, большие синие глаза, которые словно выкатываются из лица, высокий рост и длинные пальцы.

– Вилли, ты опять разбрасываешь книги, – Маргарет возникла перед мужем с толстой книгой в руках.

– Я бы убрал её, дорогая, – не отрываясь от газеты, произнёс дедушка.

– Ты бы много чего сделал. Но так и не сделал. Все вы мужчины такие… – бабушка скорчила недовольное лицо и плюхнулась на диван, рядом с маленькой Марией.

– Что это за книга? – спросила девочка, стараясь рассмотреть её, но успела разглядеть на обложке лишь букву «С».

– Тебе ещё рановато такое читать, а твоему деду поздновато такое писать, – последние слова Маргарет специально протянула.

– Почему?

– Эта книга о фантастике. В ней говорится о других мирах. Но знай, Мария, что все они выдуманные. Не уходи в такие книги с головой. Иначе станешь такой же, как твой дед. Ох, почему бы не писать детективы или любовные романы?

– А что с ним? – Мария посмотрела на спокойного и невозмутимого дедушку.

– Так сразу тяжело сказать. Иногда он будто не с нами, в своём мире, – бабушка хотела продолжить, но, видимо, слов не нашлось, и она быстро закончила говорить.

—

– Ты специально тут так долго стоишь? – спросила мама, уставшая после долгого разбора коробок.

«Странно. В этом доме сразу столько всего вспоминается», – подумала девушка, вновь вернувшись в реальность.

– Тебе не нравится место, где я стою? Мама, тебе пора проверить календарь, – хихикнула Мария, не подавая виду о своих «погружениях».

– И правда, – совершенно серьёзно ответила Агнес. – В моём календаре сегодня день вина, – её лицо расплылось в улыбке.

– У тебя этот праздник каждый день, – хмыкнула Мария.

– Неправда, – протянула она, словно маленький ребёнок.

– Ну, тогда у меня сегодня день ненормальной матери. Отмечу его лучше в своей комнате, – сказав это, девушка начала подниматься на второй этаж.

– Если ты называешь меня ненормальной, то ты называешь таковой и себя, запомни! – начала говорить вслед Агнес. – Я же тебя родила!

– Как скажешь, – безразлично отрезала Мария, уже находясь на лестнице.

Когда девушка увидела свою комнату, то обрадовалась тому, что это прекрасное готическое окно, в которое она постоянно смотрела ещё с детства, досталось ей. Саму комнату Мария из лаконичной превратила в типичную подростковую. Этот уют в объятиях творческого хаоса, состоящего из постеров; пёстрой гирлянды, к которой прикреплены фотографии; гитары, обклеенной стикерами; и кучи бесполезного декора.

Подойдя к окну, Мария застала то, как начинает садиться солнце. И, увидев эту магическую красоту, она просто не смогла остаться дома. Девушка тут же спустилась по лестнице со второго этажа, быстро накинула на себя пальто, небрежно закинула на шею шарф и вышла на улицу, идя туда, куда её поведут собственные ноги.

Нежные краски уже залили небо. На самом горизонте горячие оранжевые оттенки, где-то повыше смешались розовые и голубоватые цвета. Прохладный ветерок защекотал все те места на теле, куда случайно попал. И эта дрожь прошла полностью по всей Марии, возбудив в ней детские тёплые невинные чувства. Она надела наушники, включила спокойную музыку на телефоне и окунулась в мир романтики и красоты, словно оторвавшись от реальности.

Дворы и дома соседей остались всё такими же, как и много лет назад, будто весь город застрял во времени. Мария видела всё те же знакомые лица. С некоторыми, друзьями бабушки и дедушки, девушка даже здоровалась. Но не все они вспоминали её.

Наконец, Мари пришла к лесу, в который водил её дедушка, чтобы научить внучку успокаиваться, «с помощью нежного шуршания листвы и пения птиц». Именно эти слова и остались в памяти девушки. Правда, раньше Мария не понимала, что значит успокоиться. Она была очень активным ребёнком.

Дата: 4.06.2014

– Когда мне надоедают вечные недовольства твоей бабушки, я прихожу сюда, чтобы обрести гармонию с природой, очиститься от всего негативного, – сказал Вилли, поправив свою изношенную панаму.

– Но как же природа может очистить? И от чего? – начала спрашивать Мария.

– Природа – наша мать. Она – источник всего живого. А, когда возвращаешься к истокам, то очищаешься. Это, словно начать писать заново то, что стёр, – дедушка провёл рукой по влажной траве.

– А то, о чём ты пишешь свои книги, это правда? – спросила Мария, вспомнив слова бабушки.

– Я думаю, что всё вокруг, в том числе и люди – это энергия. Энергия, которая управляет материальным миром. Теоретически то, что мы создаём у себя в голове, может где-то существовать, – Вилли посмотрел в небо, словно что-то представляя себе.

Ничего не поняв, девочка промолчала. Но затем снова заговорила:

– Дедушка, расскажи о той своей книге сейчас, – попросила внучка.

– Проще было бы конечно её прочитать. Но я попытаюсь рассказать тебе вкратце о том, что в ней происходит. Так вот, слушай…

—

На любимой поляне дедушки Мария закружилась в танце с невидимым партнёром, подпевая нежному мужскому голосу, звучащему в ушах. Её голос так же нежный, даже больше, словно почти неуловимый, и тонкий, готовый вот-вот сорваться, ходящий по лезвию ножа. Но всё-таки он не теряет ни одной ноты. Любовь к музыке и ангельский голос достались Марии от отца, и, конечно, девушка пользуется этим.

И вот она облачилась в сумерки, так долго вела её музыка. Девушка упала в холодную траву, ощутив гармонию, о которой говорил её дед.

– Что же ты сможешь дать мне, Вайолет? – не заметно для себя, произнесла вслух Мария.

Тут она поняла, что пора бы уже отправляться домой. Её мама, наверное, уже беспокоится.

Поднявшись с земли, Мария обратила внимание на что-то в кустах, неестественно светящееся голубым цветом. Это сияние ни на что не похоже. Необычное чувство затаилось в груди девушки, перемешавшись со страхом и любопытством. Мария подошла поближе и аккуратно коснулась рукой кустов.

В одно мгновение поднялся сильный порыв ветра. Руку словно что-то начало затягивать, это чувствовалось не только кожей снаружи, но и внутри венами. Мария не успела испугаться, лишь инстинктивно пыталась освободиться. Так же быстро ветер исчез, а рука резко стала свободной. От неожиданности девушка отлетела назад и оказалась на траве. В руке что-то начало больно колоться. Мария подняла руку над собой. И в её глаза резко засветил теперь уже изумрудный цвет, окутавший её конечность. От испуга девушка закричала, закрыла глаза, пытаясь воспринять это, как сон. Когда она вновь их открыла, свечения уже не оказалось, и это успокоило её.

«Наверное, я просто слишком долго дышала воздухом», – подумала про себя Мария и поторопилась домой.

Глава вторая. Друзья, враги…

Дата: 2.06.20

На следующее утро девушка уже забыла обо всём: прекрасный сон прошедшей ночи слился с тем, что Мария увидела на поляне. И теперь она сидит в машине своей мамы, предвкушая то, что произойдёт в новой для неё школе.

– Выглядишь не такой грустной, как вчера, – улыбнулась Агнес, остановившись у огромной готической школы, напоминающей больше какой-то дворец или школу для настоящих волшебников.

– Да, я не хочу думать о плохом. Пора смотреть только вперёд, – произнесла Мария, неожиданно для себя, поэтично.

Девушка вышла из машины и осмотрела высокое величественное здание. В лучах горячего восходящего солнца оно засияло так, как если бы настоящая магия окутала его.

Школьники, конечно, не облачены в мантии и шляпы. Это обычные ребята, со своей изюминкой, как в любой другой школе.

Зайдя внутрь, Мария поняла, что здесь всё обделано уже в более современном и лаконичном стиле. Разве что маленькие элементы архитектуры выдают себя.

И хоть поначалу девушка была смело и воодушевлённо настроена, уже в коридоре она потерялась среди незнакомых лиц, и даже какая-то очень тонкая, но едкая тоска по старым друзьям закралась в её сердце.

«Вот бы не дать слезам выйти», – подумала она, почувствовав, как быстро начинает моргать.

Вдруг толпы подростков расступились перед девушкой, шедшей вдоль коридора, как по подиуму: каменное лицо и, будто лезвие ножа, заточенная походка. Но она не выглядит, как девушка со стереотипной красотой. Эта школьница прекрасна. Сонные глаза цвета морской волны, отражающие строгий взгляд. Маленькое лицо, словно у ребёнка, совершенно непонятной формы, приближенной к квадратной. Губы, которые даже визуально кажутся мягкими. Короткие светлые волосы – каре. Тонкая фигура. Высокий рост.

– Эстер Кроун, – шепнул высокий чем-то знакомый голос на ухо Марии.

– Что? – испугалась она и повернулась назад.

Перед ней предстала милая девушка. Сразу же Мари показалось, будто она её уже где-то видела. Лицо у неё даже меньше, чем у той необычной школьницы. Но оно отличается большей симметричностью, мягким подбородком и подтянутыми скулами. Миндалевидные глаза цвета зелёного леса. Длинные чёрные ресницы. И шикарные пышные волосы цвета тёмного шоколада. Розоватые тонкие губы. И бледная кожа.

– Ту девушку, за которой ты так увлечённо наблюдала, зовут Эстер Кроун, – лучезарно улыбнулась красотка. – Но я советую тебе с ней не связываться, даже если она тебе понравилась.

В этот момент щёки Марии покраснели. Она, широко распахнув глаза, молча посмотрела на свою собеседницу. А затем, ещё раз присмотревшись к ней, поняла, что это та самая девочка, с которой Мари играла в детстве.

– Маккензи? Это ты?! – удивилась Мария.

– Мария?! – та удивилась не меньше. – Чёрт, так это ты та новенькая, которую меня попросили сопроводить на первый урок?!

– Мило. Даже слишком, – заметила Мария.

– О, боже, ты стала такой красоткой! – Мак прижала к себе подругу детства. – Я уж и не думала, что ты ещё когда-нибудь приедешь в эту задницу.

Бабушка Мак приходила к бабушке Мари, так девочки и подружились. Правда, каждое их расставание после этого было настолько болезненным, что казалось, будто они никогда больше не встретятся.

– А ты изначально была красоткой. Все мальчики со дворов клеились к тебе, – улыбнулась Мари. – Но мы…

– …Считали их глупыми, – продолжила Маккензи, засмеявшись.

Встреча с Мак очень обрадовала Марию. Ведь теперь, получается, не все её друзья остались в Эдинбурге.

– Ладно, не будем задерживаться. Пойдём на урок по литературе. Учитель нас уже, наверное, заждался, – Маккензи схватила Марию за руку и потащила в другой коридор.

Там они зашли в одну дверь, за которой открылись новый класс Марии и чистый кабинет с портретами писателей и плакатами с определениями художественных средств. Одноклассники предстали совершенно обычными и даже не вызывающими страх или стеснение, кроме той самой Эстер. Но она даже не смотрела в сторону Мари. Это успокоило девушку. Через пару секунд прозвенел звонок.

Маккензи села на своё место, оставив новую одноклассницу наедине с учителем, высоким статным мужчиной в очках.

– Класс, поприветствуем нашу новую ученицу Марию Полар. Она приехала к нам из Эдинбурга и будет доучиваться старшие классы в нашей школе. Меня можешь называть мистер Эван. Прошу, проходи, садись на свободное место, – произнёс учитель.

Убедившись, что Маккензи сидит одна, Мария села рядом с ней. Мак сразу вызвала у девушки приятные чувства. Мария почувствовала себя за каменной стеной.

– Что случилось с Бартом? Твои родители развелись? – шепнула Маккензи.

– Да, – отрезала Мария. – Но мне не хочется говорить об этом…

– Что ж, я понимаю. Все мужики – дерьмо. Многие девушки всё бросают ради любви. А потом в тридцать с лишним лет остаются одни, с детьми на руках. Не круто, конечно.

Чуть позже темы для разговора у Мак перетекали из одной в другую. Она не останавливалась, как и в детстве. И учитель даже не замечал её.

У Маккензи сам по себе тихий и спокойный высокий голос. А, когда она шепчет, ухо должно быть напряжено и точно сконцентрировано именно на её словах, иначе ничего не услышишь.

Так пролетела половина урока. Всё шло вполне обычно, как вдруг в класс влетели два необычных парня. И если раньше одноклассники не вселяли Марии страх, то теперь он появился.

Один из них высокий и бледный парень с длинными чёрными, как смоль, волосами. Цвет его глаз трудно увидеть, так как они так покраснели, будто в них налили клея. Вытянутое худое лицо с чётко выраженными скулами. Строгий томный взгляд. Тонкие худые пальцы. Куча цепей на шее, на штанах. Чёрное худи с принтом, на котором изображена страшная, но не безвкусная картина: мужчина с клыками впивается в шею женщины. Мария сразу обратила внимание на то, что лицо жертвы совершенно спокойно, будто она не видит и не чувствует угрозы.

Другой выглядит, как страшный, но стильный клоун. Тёмно-зелёные короткие волосы, уложенные назад, зелёные брови, глаза цвета шоколада. Красная маска на нижнюю часть лица, из-за которой трудно разглядеть его черты лица, но он не особо ими отличается от своего, видимо, друга. Красная толстовка, поверх которой надета джинсовка. А ногти накрашены разными цветами.

Глядя на этих двух, действительно, становится не по себе.

– Коул Даск и Джеймс Пинквейн, почему я так не удивлён? – устало вздохнул мистер Эван.

Оба парня молчали, уставившись на учителя.

– Садитесь, – отрезал он.

Мария проводила взглядом двух прогульщиков, дошедших до последней парты, на последнем ряду, у окна.

– Странные, да? – шепнула Маккензи.

– Не особо. В наше время можно встретить и похуже. В больших городах много фриков. Вот, в маленьких – такое, может быть, и редкость.

– Коул и Джеймс – не просто фрики. У них своя банда – Скорпионы. В нашем классе их всего двое. А вот в школе, да и во всём городе…

– И чем же они занимаются? Избивают малышей и забирают деньги на обеды? – с усмешкой спросила Мария.

– Нет, – отрезала Мак. – Говорят, там всё серьёзно. Они собираются, как наступают вечерние сумерки, и творят тёмные дела.

– Наркотики? – испугалась Мария.

– Вроде как… Опасные ребята, короче. Лучше с ними не связываться.

– Да и не особо хотелось, – фыркнула Мария.

Остальная часть урока прошла спокойно: без новых открытий. А потом Маккензи потащила подругу детства на задний двор школы, где обычно проводят своё время ученики во время перемены. В отличие от мрачного здания двор кажется очень солнечным. Может, это всего лишь влияние лета. Но это и не особо важно.

– Это моё любимое место, – сказала Маккензи.

Они встали под пышной кроной высокого дерева.

– В жаркие дни здесь можно укрыться от испепеляющего солнца.

– Да, здесь уютно, – улыбнулась Мария.

Но пока она разглядывала небо, сквозь листву, кто-то успел её толкнуть. И когда девушка пришла в себя, то немного испугалась.

– Привет, Мак, – тот самый Джеймс Пинквейн, опёршись одной рукой о дерево, навис своей высокой фигурой над миниатюрной Маккензи.

Голос его, правда, не вызывает страх. Наоборот, он словно мурчит, когда разговаривает, с теплотой мужского тембра.

«Что ему надо от Мак? Они друзья? Возлюбленные? Но она же говорила не связываться с ними», – Мари начала перебирать мысли в голове.

– Как видишь, я занята, Джеймс, – пытаясь разглядеть за ним Марию, сказала Маккензи.

– Оу, – парень обернулся и только тогда обратил внимание на новую одноклассницу. – Ничего такая девочка. Но ты, малышка, всё равно лучше, – будто, действительно, клоунской улыбкой засиял Джеймс.

– Мария, пожалуйста, знакомься, – неловко произнесла Мак.

– Приятно познакомиться, Джеймс, – попыталась улыбнуться Мари.

– Ага, – отвлечённо ответил парень.

Тут Марию опять кто-то толкнул. В этот раз призраком себя возомнил тот бледнолицый Коул. Когда он оказался рядом, девушка почувствовала приятный запах одеколона, но еле уловимый и холодный, будто от парня веет самим морозом.

– Пинк, я не собираюсь ждать тебя, чтоб ты знал, – а вот голос Коула оказался невероятно спокойным, тихим, но леденящим.

– Да я тут знакомлюсь с новой девчонкой, – Джеймс взглядом указал на Марию.

Коул медленно повернулся, будто только сейчас заметил её, и девушка столкнулась с его холодным взглядом, отчего ей стало не по себе. Пару секунд они смотрели друг на друга.

– Извини, не заметил, – несмотря на слово «извини», было видно, как парень сказал это вообще без сожаления.

Он сразу же повернулся к своему другу.

– Пойдём, – Коул направился к выходу из двора.

– Опять хочешь сбежать с уроков, Пинквейн? – усмехнулась Маккензи вслед Джеймсу.

– А ты не хочешь покататься на моей машине? – остановился на полпути парень.

– На том корыте с надписью «Бэтмобиль»? Нет, спасибо, – сказала Мак.

– Ну, как хотела, – и Джеймс побежал за Коулом.

– «Бэтмобиль»? – Мария вопросительно посмотрела на Маккензи.

– Да-да, знаю, это ребячество просто, – улыбнулась та в ответ. – Сейчас, погоди немного. Я хотела спросить Эдди о том, как делать биологию, – Маккензи отошла от Марии, оставив её одну.

Через пару секунд толпа людей внезапно окружила девушку.

– Полар?! Это твой отец – Барт?! – слышалось из толпы.

Подростки задавали Марии странные вопросы и высказывали своё обожание к творчеству её отца. Девушка сначала будто потерялась, пытаясь всем ответить. А затем, отвлёкшись на пару секунд от всех этих людей, заметила вдалеке единственное строгое и даже угрожающее лицо Эстер… Она так и съедала своим взглядом Марию.

– Какие же вы глупые, если вас можно привлечь смазливой девочкой, которая удостоилась вашего внимания лишь из-за того, что родилась в семье знаменитости, – у Эстер совсем не такой писклявый голос, как у типичных стерв из фильмов. Он томный и тихий, как у Коула, только в женской версии.

Многие посмотрели с испугом на девушку, нарушившую тёплую и беззаботную атмосферу.

Эстер медленно подошла к Марии и посмотрела сверху вниз. Теперь она показалась по-настоящему высокой. И не только из-за роста.

– Неужели этого достаточно, чтобы привлечь чьё-то внимание? – девушка сняла прядь волос Мари с её плеча медленным аккуратным движением.

Та замерла от такого напора. Спасать Марию прибежала Маккензи.

– Что ты к ней пристала? – возмутилась Мак, схватив за руку подругу. – Всё будет в порядке, – шепнула она ей, но та даже не шевелилась, уставившись в магические глаза Эстер.

В этот же момент с её стороны подошли Коул и Джеймс.

– Эсти, мы по всей школе ищем тебя, – Пинквейн бросил Эстер красную джинсовку. Та, не глядя, поймала её одной рукой.

– Добро пожаловать, малышка, – тихо шепнула Эстер на ухо Марии, вызвав холодок, пробежавший по телу.

А после она накинула свою куртку и удалилась из двора в компании двух парней.

– Не волнуйся, Мария, они сегодня тебя больше не побеспокоят. Придурки, – Маккензи проводила их компанию презрительным взглядом.

Весь остальной школьный день прошёл спокойно. А Скорпионы и Эстер так и не появились. И тем же было лучше для Марии. Лучше сидеть тихо и не лезть лишний раз на рожон. Иначе, кто знает, что они могут сделать?

– Эй, не хочешь прогуляться со мной и посидеть в одном уютном кафе? А то мы так давно не виделись. Столько надо обсудить, – спросила Мак.

– Сейчас что ли? – Мария поняла, как устала из-за испытанного за сегодня стресса.

– Нет, что ты… Лучше вечером. Я дам тебе свой инстаграм. Там и спишемся, – Маккензи приложила маленькую бумажку к школьному синему шкафчику, достала ручку и написала свой логин, а потом передала подруге. – Вот, я бы проводила тебя до твоего дома. Но меня ждёт мой отец. У нас кое-какие дела. Вечером спишемся, – Мак улыбнулась напоследок, завязала длинные пышные волосы в хвост, закинула рюкзак на плечо и, дружески похлопав Марию, выбежала из школы.

И тут девушка осталась один – на один со своими мыслями на то время, пока надевает пальто и укутывается в тёплый хомут. «Враги, друзья, воспоминания», – у Мари появилось ощущение, будто ей приходится проходить один и тот же длинный уровень в компьютерной игре второй раз.

Дома Агнес встретила дочь с объятиями и уже заваренным чаем.

– Ну, как твой первый день в школе? – спросила она.

– Я встретила Маккензи, – сказала Мария, сев за стол.

– Ту самую девочку, с которой ты играла в детстве? – поинтересовалась мама, наливая заварку в чашку дочери.

– Да. И пока что это моя единственная подруга, – улыбнулась Мария. – Как и всегда, в школе есть и стерва, и какие-то опасные крутые парни, странные парни…. Есть добрые учителя, есть злые.

– И где, по-твоему, лучше: здесь или в Эдинбурге? – мама села напротив дочери, подав ей сахарницу.

– Мам, ты же знаешь, что я отвечу, – вздохнула Мария. – Эдинбург мне роднее. А этот город… он такой мрачный и ещё странный.

– Я кстати заметила, что ты привезла с собой книгу дедушки Вилли, – мама достала из-за стола потрёпанную книгу.

Настолько потрёпанную, что её название полностью стёрлось.

– Ах, да…. Я перечитывала её много раз, пытаясь понять, что у деда было в голове, – Мари съела кусочек печенья, запив его горячим чаем.

– Ничего хорошего, как и говорила твоя бабушка, – посмеялась мама.

– Но он же твой отец, мам, неужели ты тоже считаешь его странным? – поинтересовалась Мария.

– Странный? О, это ещё, если мягко сказать. Мой папа, твой дедушка, с семнадцати лет страдал шизофренией.

– Что?! – в этот момент девочка чуть ли не подавилась.

– Да, его очень долго пытались вылечить. И Маргарет, моя мама, всегда была рядом с ним.

– Я помню только то, что она постоянно на него ворчала.

– Но, тем не менее, всю жизнь заботилась о нём. Постой-ка, – мама порылась рукой в кармане своего платья.

– В чём дело?

– У меня, кажется, остался ключ от его кабинета. Он находится напротив твоей комнаты. Если тебе будет интересно, то можешь осмотреть его, – Агнес передала огромный, будто средневековый, ключ Марии.

– Я обязательно посмотрю, – сказала девушка.

– Да, и не забудь, что завтра я отмечаю свои 37 лет, а также собираюсь устраиваться официанткой в кафе «Счастье Дженни», – широко улыбнулась мама.

– Господи, да ты ещё такая молодая, – сказала Мария. – А делаешь из себя вечно старую бедную женщину.

– Ой, я так не делаю. Я ещё молода и красива, – выразительно произнесла Агнес

– Как речь идёт о возрасте, так ты молода и красива. А когда надо что-то сделать, то ты старая и бедная.

– Мария, я в тебя сейчас запущу горячим кипятком, – мама взяла ручку маленького чайника.

– Всё-всё, ухожу, – Мария улыбнулась Агнес напоследок и после этого поднялась на второй этаж. Но, находясь на лестнице, она добавила: