Текст книги "Призрак моей любви"

Алекс обхватил ее за талию и теснее прижал к себе, чувство было столь острым, что у него вырвался глухой стон. Казалось, Джоан тает в его объятиях. Она тихо вскрикнула, и он готов был заглушить этот возглас поцелуем, как вдруг опомнился и отшатнулся.

Господи, да что с ним творится? Проучить женщину? Нет, это не в его характере. Почему же он вел себя как дикарь? Женщин следовало защищать, оберегать, обращаться с ними почтительно и учтиво.

Он выпустил Джоан так внезапно, что та едва устояла на ногах. На лице ее отражалась растерянность, чему Алекс не находил объяснения. Она поморгала, словно от яркого света, глядя на него затуманенными глазами.

Несомненно, она ожидала, что Алекс ее поцелует, и явно удивилась, когда он этого не сделал.

Но, возможно, здесь скрывалось что-то еще? Кажется, она хотела, чтобы Алекс ее поцеловал? Быть может, ее игра заключала в себе не только забаву, как ему подумалось?

Он взъерошил ладонью волосы и приказал себе не думать об этом. Эта девушка совершенно его запутала. При мысли о том, что едва не совершил нечто бесчестное, а возможно даже непростительное, его обожгло стыдом.

Как это вообще могло случиться, черт побери?! Он лишь хотел поговорить с ней. Но когда Джоан выскользнула за ворота замка, вместо того чтобы вернуться в башню, ему стало любопытно, куда она направилась и (что уж тут скрывать) кто ее спутник.

Он пришел в ярость, попросту рассвирепел, и повел себя чертовски глупо.

Проклятье, он хотел только защитить ее, предостеречь, но все его добрые намерения разлетелись прахом. Положение требовало тонкой дипломатии, а Алекс пошел напролом, круша все вокруг, будто безумец с кувалдой. Прежде заставить его потерять самообладание удавалось одному только Бойду.

Алекс перевел дыхание, пытаясь укротить чувства, что еще бурлили в его крови.

– Я не хотел… – Он осекся, потом заговорил снова: – Боюсь, я должен перед вами извиниться.

Под ее настороженным взглядом он почувствовал мучительный стыд. Нет, черт возьми, это было совсем на него не похоже. Он не препирался с молодыми женщинами, не срывался, не теснил их к стене, не пытался ими овладеть.

Впрочем, настороженность не смягчила язвительности Джоан.

– Извиниться за что? – спросила она. – За то, что вы преследовали меня? За то, что задержали меня на улице? За то, что читали мне нравоучения, указывали, как нужно себя вести, хоть это вовсе вас не касается? За ваше лицемерие и самодовольство? Или за то, что вы сами едва не совершили того, в чем так гневно меня упрекали?

Губы Алекса сжались. Возможно, она была права, черт бы ее побрал, но ее сарказм задел его за живое. Он ведь пытался принести извинения.

– Я лишь хотел вас предостеречь, ради вашего же блага…

– Мне не нужна ваша опека, я о ней не просила.

Алекс почувствовал, как в груди поднимается гнев, и попытался сдержать себя, тело его словно окаменело.

– Едва ли вы сознаете, что творите и к чему это может привести. Последствия могут быть ужасными. Я лишь стараюсь вас защитить.

Его слова не вразумили Джоан. Казалось, она силится обуздать злость.

– Мне не нужен рыцарь в сверкающих доспехах, который спас бы меня от самой себя, сэр Алекс. Вопреки вашему убеждению, будто я не способна думать своей головой, я хорошо знаю, что делаю, и полностью сознаю последствия своих поступков.

– Я не говорил ничего подобного. Черт побери, я вовсе не считаю, будто вы не способны думать своей головой.

Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь прежде бранился в присутствии женщины. Но девушка, похоже, не обратила внимания на брань и держалась так, словно ничего не слышала.

– Может, вы и знакомы с моей матерью, но за меня вы не в ответе, у вас нет права вмешиваться в мою жизнь, читать мне мораль, поучать меня или навязывать свое мнение, будто великую мудрость. Все, о чем я вас прошу, – и это единственное, что мне от вас нужно, – чтобы вы оставили меня в покое.

Взгляды их скрестились, и Алексу подумалось, что глаза его сверкают так же грозно, как и у нее. Он плотно стиснул зубы, опасаясь в запальчивости наговорить лишнего.

Он совершенно обезумел из-за этой девушки. Но с какой стати, что в ней такого? Отчего рядом с ней он ведет себя как полнейший болван и чувствует себя дикарем? Почему даже сейчас, когда она в ярости на него обрушилась, ему страстно хочется притянуть ее к себе, сжать в объятиях и целовать, пока она его не выслушает?

Проклятье!

Когда Джоан зашагала прочь, он не попытался ее остановить. Алекс оставил ее в покое, именно так и следовало поступить с самого начала.

Глава 7

Следующие три дня шел дождь, и появилась возможность отложить верховую прогулку с сэром Хью, но в понедельник, к ужасу Джоан, утро выдалось ясным и солнечным.

Ей бы следовало с нетерпением ждать поездки в Уорк, она это знала, но небольшая отсрочка только усилила ее тревогу, сэр Хью ее пугал. Все три дня он неотступно преследовал ее, точно хищник, готовый напасть. Ей пришлось позаботиться о том, чтобы ни на минуту не оставаться в своей комнате одной, без кого-то из родственниц.

Похоже, сэр Хью начал подозревать обман, потому что однажды за ужином отпустил замечание на этот счет, чем еще раз доказал свою проницательность. Джоан сослалась на «обязанности» при кузине, но не могла бы сказать с уверенностью, поверил ли он ее объяснениям. Стоило ему увидеть, как Маргарет подходит к конюшне вместе с Джоан, взгляд его сделался колючим.

– Леди Маргарет, – произнес сэр Хью. – Какой чудесный сюрприз. – Появление дамы его явно не обрадовало.

– Надеюсь, вы не станете возражать, если я поеду с вами, – сказала Маргарет с лучезарной добродушной улыбкой. – Большую часть недели я провела в замке и после вынужденного заточения не могу отказать себе в удовольствии прокатиться верхом.

Джоан старалась выглядеть бесстрастной, когда сэр Хью скользнул цепким взглядом по ее лицу, прежде чем повернуться к Маргарет. Кузина оказалась куда более искусной лгуньей, чем она думала. Джоан попросила Маргарет сопровождать их на прогулке, честно признавшись, что не уверена, можно ли доверять сэру Хью, не попытается ли тот совершить нечто неподобающее.

– Возражать? Конечно же, нет, – ответил рыцарь. – Я буду счастлив разделить общество не одной, а двух прекрасных женщин. – Маргарет очаровательно покраснела и позволила сэру Хью посадить ее на лошадь.

Однако ему не удалось скрыть досаду, и когда он повернулся к Джоан, чтобы помочь ей усесться верхом, та заметила на его лице следы недовольства.

– Я начинаю думать, что, возможно, неверно понял вас, миледи, – проговорил он тихо, чтобы слышать его могла лишь она одна.

Джоан разыграла недоумение.

– Милорд?

– Должно быть, вы не так сильно любите приключения, как уверяли?

Джоан вспыхнула, от души надеясь, что сэр Хью объяснит ее смущение девической скромностью, а не чувством вины.

– Простите, милорд, мне очень жаль, но этого… невозможно было избежать. Маргарет слишком настаивала, я не смогла ей отказать.

Он так пристально вгляделся в ее лицо, что Джоан с трудом сдержала дрожь.

– Так вы не передумали?

Она покачала головой.

– Хорошо. – Темные, словно два холодных оникса, глаза рыцаря смотрели твердо. – Мне не нравится чувствовать, будто меня водят за узду, как эту лошадь.

В его голосе явственно слышалось предостережение. Сэру Хью наскучила роль охотника. Он больше не желал слушать отговорки, Джоан понимала, что морочить ему голову и дальше не удастся. Она вступила на опасный путь. Насколько далеко готова она зайти, чтобы добыть нужные сведения?

Выбрав себе цель, Джоан впервые столкнулась с серьезным препятствием и теперь не знала, как поступить. Сэр Хью действовал не так, как другие. Она боялась, что переоценила свои силы. Возможно, ей недоставало опыта в обращении с мужчинами. Хью Деспенсер был всего лишь четвертым рыцарем, с которым она пыталась сблизиться ради ценных сведений.

Обольщение молодых рыцарей, занимавших высокие посты, давалось ей легко, добывание важных известий не требовало от нее особых усилий, она и раньше занималась подобным. Джоан с ловкостью оказывалась в нужном месте в нужное время, чтобы подслушать разговоры своих опекунов и стражей. Ей удавалось незаметно менять тему разговора и, не показывая своего интереса, побуждать людей разговориться. Она умела заставить их хвастаться и невольно выбалтывать свои секреты, а затем тихо исчезала, «уходила в тень», так что все о ней забывали. Так почему бы не испробовать эти же приемы с молодыми мужчинами, которые за ней увивались? Эти юноши не всегда были легкой добычей, но, по крайней мере, она знала, как с ними справиться. А вот о сэре Хью она не могла этого сказать! Тут не помог бы и сонный порошок.