Текст книги "Первокурсник"

Глава 8

Хайден

Я В БИБЛИОТЕКЕ В КАМПУСЕ. Это единственное место, где я могу заниматься без посторонних. В конце первого курса мы с Грейси и еще двумя девушками начали снимать двушку. Потом мы какое-то время жили в той же квартире, но с двумя другими девушками. Я могла бы попросить папу оплатить квартиру, чтобы жить одной, но тогда бы не прочувствовала студенческой жизни.

Кроме того, мне нравится жить с Грейси. С ней весело. Иногда, правда, слишком. Как, например, сегодня. Мне нужны тишина и покой, а она хочет обсудить своего нового парня. Она, как обычно, опишет размер его члена и перескажет их грязные разговорчики. Ну или посетует на их отсутствие. Уверена, что от этого нового парня она без ума.

Грейси нравится сама идея влюбленности. Мое мнение прямо противоположное. Я считаю, что романтическая любовь – ерунда, в которую нас заставляют верить с рождения. Грейси уважает мои чувства. Я уважаю ее. Так мы остаемся идеальными подругами и соседками по комнате.

Я всегда готова дать ей совет относительно парней, но сегодня мне правда нужно сосредоточиться на сочинении по американской классической литературе. Его нужно сдать через два дня, а на данный момент я придумала только два предложения.

Убейте меня.

Я забилась в угол библиотеки, где обычно никого нет, сижу за маленьким столом и понимаю, что кто-то наблюдает за мной. Я поднимаю голову и оглядываюсь, но никого не вижу.

Наверное, воображение разыгралось.

Я не могу перестать думать о Тони Сорренто и о том, что произошло между нами в субботу вечером. До сих пор не понимаю, почему так осмелела, и даже жалею об этом. Вот так запросто предложить то, что я предложила, хотя мы толком не знакомы! О чем я вообще думала?

Но интуиция сработала – он отказался от предложения. Он хороший парень, хоть мой отец и думает иначе. А теперь Тони Сорренто считает меня ненормальной. Или динамщицей. Зачем ему общаться и дружить со мной, когда я сказала, что секса между нами не случится?

Не думаю, что его интересует только секс, но такому привлекательному парню, как он, наверняка не нужны подруги. Уверена, что женщины бросаются к его ногам. Я сделала примерно то же самое, но в шутку.

Вроде бы.

Он мог бы уломать меня, мог бы попытаться, а я бы растаяла от его слов. Поддалась бы на его поцелуй. Люблю уверенных в себе мужчин с серьезными намерениями. А еще люблю уверенных в себе мужчин, которые уважают женщин. Тони точно относится ко второй категории.

Это еще раз доказывает, что он из хороших парней.

Вероятнее всего, мое заявление разрушило мои шансы на дружбу с ним. Уже среда, а я ничего от него не слышала с того момента, как вышла из такси у папиного дома. В машине мы обнялись, и я быстро отстранилась, побоявшись, что прижалась к нему слишком сильно, а затем вылезла наружу и побежала домой, ни разу не обернувшись. Я изо всех сил старалась делать вид, что мне все равно.

А на самом деле? Мне не все равно. Он до сих пор у меня из головы не выходит. Я современная женщина и могла бы сама ему написать. Но не хочу. Зачем? Мне все ясно.

Он не хочет видеться со мной снова и уже забыл о моем существовании.

Вздохнув, переключаюсь на сочинение. Я пишу какую-то бессмыслицу, но лучше уж так, чем вообще пустой лист. Понятия не имею, что хочу выразить, и просто пишу, что в голову взбредет. Я придерживалась этой стратегии на протяжении всей учебы, и пока она работает.

Хоть что-то.

Я вставляю в уши AirPods, включаю плейлист для учебы, чтобы глубже сконцентрироваться, и возвращаюсь к работе, игнорируя всплывающие уведомления. Все до единого – от Грейси. Я обожаю ее, но иногда она просто заноза в заднице.

Я почти дописываю черновик сочинения, и тут мне приходит сообщение с незнакомого номера. Любопытство перевешивает, и я открываю сообщение:

– Я тебя вижу.

Я поднимаю глаза и осматриваю помещение, но здесь никого нет.

Еще уведомление:

– Ты меня не видишь?

Мне становится тревожно от осознания, что я совершенно одна в этом укромном уголке библиотеки. Я сижу возле стены с окнами, за которыми по кампусу гуляют люди. Толпятся на тротуарах, сидят за столиками для пикников или болтают на площади. А я здесь, наверху, совсем одна с этим жутким анонимом. Я представляю, как он набрасывается на меня, а я бегу к окнам и стучу в них кулаками, чтобы кто-нибудь обратил на меня внимание, но никто не обращает…

Я вытряхиваю эти мысли из головы. У меня слишком живое воображение.

Схватив телефон, отправляю незнакомцу ответ:

– Ты вообще кто?

Выжидаю пару минут, но ответа нет. Даже обидно. Я не раздаю свой номер кому попало. Только иногда, когда встречаю симпатичных парней. Но обычно они не заставляют меня чувствовать себя так жутко.

Бросив сочинение, закрываю ноутбук и запихиваю вещи в рюкзак. Телефон вибрирует, но я не обращаю внимания – так сильно хочу выбраться к людям и не оставаться здесь в одиночестве.

Закидываю рюкзак на плечо, поднимаюсь и иду к выходу, крепко сжимая лямку. Телефон снова вибрирует, но я не буду отвечать, пока не окажусь среди людей.

По необъяснимой причине я не чувствую себя в безопасности.

– Ты чего игнорируешь меня? – слышу голос позади себя и вскрикиваю.

Посреди библиотеки. В помещении воцаряется мертвая тишина, и те немногие люди, которых теперь вижу, поворачиваются и смотрят на меня.

Оборачиваюсь, готовая задать незнакомцу жару. И кого я вижу – Тони Сорренто. Он стоит за мной с ухмылкой на идеальном лице, явно довольный собой.

– Попалась, – мягко говорит он.

– Боже, ты просто кошмарен! – Я налетаю на него, бью по груди, а он хватает меня за запястья. Чувствую тепло его кожи под мягкой голубой футболкой. Его грудь оказалась упругой и мускулистой. И я ощущаю, как бьется его сердце.

Оно начинает биться быстрее. Я достаточно высокого о себе мнения, чтобы поверить, что это из-за моей близости.

– Я напугал тебя? – мягко спрашивает он, потирая большим пальцем внутреннюю сторону моего запястья.

Я чуть не задрожала, но сдерживаюсь:

– Да, напугал, – признаюсь я, затаив дыхание.

– Я не виноват, что ты не добавила мой номер в список контактов.

Он медленно ослабляет хватку. Я не сразу осознаю это. Убираю руку с его груди. Чувствуя себя глупо.

Субботний Мистер Безопасность и Уважение куда-то исчез, и его сменил темноглазый дьявол, который намеренно пытается вывести меня из себя.

– Из головы вылетело. – Я притворяюсь, что мне безразлично, стараюсь показать, будто я о нем вообще забыла, хотя это совершенная ложь. Я много думала о нем.

Даже слишком много.

– Не хотел тебя напугать.

– Охотно верю. – Я отворачиваюсь, приподнимаю подбородок и отхожу на пару шагов. Конечно, он идет за мной.

– Что ты делаешь в библиотеке? Кроме того, что пугаешь меня.

– А ты что тут делаешь? – спрашивает он вместо ответа.

Я бросаю на него злобный взгляд:

– Пыталась написать сочинение.

– И как?

– Ужасно, – признаюсь я, – я отвлеклась.

– На что?

– На сумасшедшего тайного преследователя. – Я останавливаюсь, и он тоже. – Короче говоря, на тебя.

– Ты не только на мои сообщения отвлекалась, – говорит он, лукаво улыбнувшись. – Я видел, как ты смотрела в окно и даже не пыталась печатать.

– О, так ты следил за мной. Это жутковато, – говорю я, не замедляя шаг. Теперь мы в более людном зале, недалеко от стойки регистрации и выхода.

– А почему ты просто не подошел к столику и не поздоровался, как нормальный человек?

– Не хотел тебя пугать.

– Да неужели.

Что и требовалось доказать. Не такой уж он идеальный.

– Правда! Я поэтому и написал – думал, у тебя высветится мое имя и ты поймешь, что это я, – объясняет он.

Полагаю, он прав. Сама виновата, что не добавила его в список контактов. Думается, что должна была это сделать в первую очередь, ведь так ждала, что он напишет мне после нашей волшебной субботней ночи. Хотя, возможно, для него она не была такой уж волшебной.

Но ведь он здесь, не так ли? Так что, похоже, я ошибаюсь.

Мы выходим из библиотеки. Меня обдувает прохладный осенний ветер. По коже пробегает холодок. Я перекидываю рюкзак на другое плечо. Жаль, что свитер, который я накинула утром, такой тоненький. Я оглядываюсь по сторонам и замечаю собравшуюся неподалеку группу парней. Они наблюдают за нами с нескрываемым любопытством.

– Твои друзья? – спрашиваю я, когда вижу, как Тони щелкает по подбородку[20]20
  Такой жест распространен среди игроков в американский футбол: используется, например, после удачного гола, в также в повседневной жизни в качестве приветствия.


[Закрыть]. Они делают то же самое. Выглядят по-идиотски.

Но сексапильно. Ну, неважно.

– Ага. Вместе в футбол играем, – объясняет он непринужденно. Как будто в этом нет ничего такого.

– Подожди-ка. – Я поворачиваюсь к нему. Это же важно. – Ты что, член футбольной команды?

Он кивает.

– Значит, играешь за «Бульдогов».

Ох, ему лучше сказать правду. За годы учебы здесь я повстречала достаточно лжецов.

– Ага. Хотя пока не так много наиграл, я же тут только первый год, – поясняет он.

А?

– Ты перевелся из другого универа? Или из колледжа?

– Нет, – он медленно качает головой, его полные губы изгибаются, – я первокурсник.

Я смотрю на него во все глаза:

– Подожди, кто?

– Первокурсник, – медленно повторяет он. – Учусь на первом курсе.

Я прищуриваюсь, борясь с подступающей паникой.

– Так сколько же тебе лет?

– Восемнадцать.

– Вот дерьмо, – бормочу я себе под нос, отворачиваясь от него. Я прижимаю руку ко лбу, потирая его, прокручивая в мозгу его ответ.

Первокурсник. Первокурсник. Первокурсник.

– Что-то не так? – спрашивает он, похоже, забавляясь.

– А я на третьем курсе! – восклицаю я. – И мне почти двадцать один.

– Ну а мне почти девятнадцать. – Он пожимает плечами, словно это не имеет значения.

– Слава богу, ты хотя бы совершеннолетний и меня не посадят, – бросаю я.

Он смеется. Вот засранец.

– А я думал, это не важно, раз мы собираемся быть только друзьями. Секс все усложняет, помнишь?

Ненавижу, когда люди бьют тебя твоим же оружием, как сейчас делает Тони. Восемнадцатилетний парень. Первокурсник.

Какого хрена?

Я чувствую себя преданной, хотя, наверное, не должна. Мы не поинтересовались раньше возрастом друг друга. Выяснили, что учимся в одном и том же месте, да и все. Он так же не знал, что я третьекурсница.

– Неужели тебя так сильно беспокоит, что я младше тебя? – спрашивает он, прервав мои размышления.

Я не знаю, как к этому относиться.

– Ты знал, что я старше?

– Нет, но мне все равно. Возраст – всего лишь цифра.

Я тут, понимаете ли, психую, а он такой спокойный!

Меня не так легко вывести из равновесия, но сейчас я сбита с толку. Сама не знаю почему. У нас всего два года разницы, в масштабах целой жизни это сущий пустяк.

Можно представить, что скажет Грейси, когда узнает, что таинственному субботнему парню всего восемнадцать. Он же еще ребенок. Только-только школу закончил.

Я демонстративно осматриваю его с ног до головы, не особо заботясь, что он подумает. Он выглядит явно старше, чем выпускник школы. Я бросаю взгляд на группу его друзей, которая каким-то образом переместились поближе к нам, и спрашиваю:

– Ты с ними в школе учился?

– С некоторыми, – отвечает он, совершенно не смутившись моей реакцией. Не могу не оценить это.

– И они тоже все первокурсники?

– Ну вообще-то да. Эй, пойдите сюда! – зовет он, и они подбегают к нам. Банда тестостероновых парней с широкими улыбками на лицах. Их взгляды устремлены на меня.

И абсолютно все они привлекательные. Меня даже беспокоит то, насколько они симпатичные. Проходящие мимо девушки откровенно пялятся. Один из парней оставляет друзей и догоняет какую-то девчонку, чтобы поболтать с ней. Он явно к ней подкатывает.

– Ребята, это Хайден, – объявляет Тони. Часть меня ожидает, вдруг он представит меня как свою девушку (о боже, только не это) или предупредит, что я для них под запретом, словно он какой-то пещерный человек, но, к счастью, не происходит ничего такого.

– Хайден, это мои друзья.

Я улыбаюсь и машу им.

– Привет, – неуверенно говорю я, стесненная их присутствием.

Они толпятся вокруг нас, излучая мужскую уверенность, как атлеты. Вы точно видели таких парней – и в школе, и в универе. Они везде одинаковые. Расхаживают по кампусу, как хозяева, кивая и улыбаясь всем, кто проходит мимо. Эти парни молоды и самоуверенны, и мир, я уверена, падает к их ногам.

– Ты девушка Тони? – интересуется один, встряхивая лохматую копну светлых волос.

– Нет, не девушка. Просто подруга, – отвечает за меня Тони. Я смотрю на него с раздражением. Я могу сама за себя ответить.

– Так, так, так. Значит, она свободна. – Он делает шаг и протягивает мне руку: – Джексон.

– Приятно познакомиться. – Я жму ему руку, ослепленная его улыбкой. Широкой, белой, восхитительной.

– Ей это не интересно, – говорит Тони Джексону, хотя того, похоже, это не останавливает.

– Эй, не говори за меня, – обвиняю я Тони, а затем отвечаю Джексону улыбкой: – Может, интересно.

Тони хмурится, а Джексон так и светится, будто выиграл приз. Я смеюсь. Парни есть парни. Такие глупенькие.

После этого они начинают бороться за мое внимание. Парень, побежавший за девушкой, возвращается и представляется Калебом, подмигивая и улыбаясь. Явно любит пофлиртовать. Помимо Джексона в этой компании есть Илай, Диего и еще пара ребят, чьи имена я не запомнила. Они переговариваются, не переставая подстебывают Тони и вопросительно поглядывают в мою сторону, но Тони молчит и никак не реагирует. Он спокоен, насколько это возможно, а я схожу с ума, но уже по другой причине.

Компания этих парней заставляет меня растеряться, как и ситуация в целом. Тони не так прост, как я думала. Например, он играет в футбол в высокорейтинговой команде. И меня так манит его спокойная уверенность, хотя ему всего восемнадцать.

Он не ведет себя как восемнадцатилетний. Он кажется намного старше друзей, которые пытаются привлечь мое внимание, стараясь меня рассмешить. Напоминают любопытных щенков. Милые, непоседливые и всегда хотят угодить.

Я не из тех, кто бегает за качками, но мне захотелось общаться с ними, влиться в их компанию. Конечно, только дружить с ними. Несмотря на их красивые лица, подтянутые тела и очевидную уверенность в себе, мне по-настоящему не нравится ни один из них.

Тони заинтриговал меня, но…

Но из этого ничего не выйдет. Я бы влюбилась, а он бы разочаровал меня. Разбил бы мне сердце.

В конце концов, так всегда и бывает.

– Ну, мне пора, – говорю я через несколько минут, – рада познакомиться с вами.

– И мы рады познакомиться, просто подруга Тони, – отвечает кто-то. Остальные смеются.

Все, кроме Тони.

– Увидимся. – Наши с Тони взгляды пересекаются, он наклоняет голову в мою сторону, чтобы попрощаться, и, не дав себе выпалить какую-нибудь глупость вроде «позвони мне», я отворачиваюсь и ухожу.

Но он не отпускает меня. Я чувствую, что он идет за мной и легко догоняет своими большими шагами.

– Я чувствую себя идиоткой, – говорю я через плечо.

– Почему?

– Потому что не разглядела твой возраст.

– Повторю вопрос – это разве так важно? Друзья могут быть друзьями независимо от возраста, – говорит он. Выражение лица – сама невинность.

Я останавливаюсь. Он тоже. Мимо нас проходят люди, раздраженные тем, что мы встали посреди тротуара, ведущего к южной парковке, но мне все равно.

– Знаешь, мы могли бы стать больше, чем друзьями, – говорю я, потому что пошло все к черту.

Возможно, это правда.

Он проводит рукой по челюсти, смотря на меня своими темными глазами.

– Я думал, ты сказала, что это все испортит.

– И я права, сам знаешь. Если у нас будут отношения, то в конце концов все разрушится.

– Нам пока нечего разрушать, – говорит он, – мы, считай, только познакомились.

Я наклоняю голову:

– Справедливо.

– Так как же можно испортить то, чего пока нет? – спрашивает он. Я пытаюсь осмыслить его слова.

– Ты говоришь загадками.

– Кто бы говорил, – бросает он в ответ. – Вместо того чтобы диктовать, как и что должно происходить, может, стоит взять да попробовать?

– Ты только что назвал меня диктатором? – я повышаю голос, напоминая себе маму, которая кричала на отца, когда они еще были вместе.

Боже, какой кошмар.

– Нет, просто случайно использовал слово «диктовать». – Он задумчиво смотрит на меня, а я поеживаюсь. – Держу пари, ты из тех людей, которые все усложняют.

Я очень-очень благодарна, что он не сказал «одна из тех женщин» или, еще хуже, «одна из тех девчонок». Пока что он ведет себя не как сексист, и я ценю это.

– Но снова спрошу: почему бы нам просто не проводить время вместе? Посмотрим, что из этого получится. И не обязательно вешать ярлыки. Можем быть и друзьями, – легко говорит он.

– Друзья, которые… – подсказываю я.

– Друзья, которые… что? Проводят время вместе? Развлекаются? – Он пожимает плечами, засунув руки в карманы. – Может, станем чем-то большим, а может, и нет.

Господи. Он олицетворение искушения. Поверить не могу, что мы ведем этот диалог в кампусе в разгар солнечной среды в окружении незнакомых людей.

Странная штука жизнь.

– Если будем проводить время вместе, то обязательно станем, – твердо говорю я.

– Может быть, – добавляет он. – Может, я не захочу.

– Ха! Врешь! Это ты на этом настаиваешь, – напоминаю я. – Если я тебе не интересна, так и скажи.

Он дерзко ухмыляется. Я скрещиваю руки:

– Ну и мне не так уж и интересно.

Я говорю как тринадцатилетняя девочка, отрицающая, что втрескалась в одноклассника.

– Ага, – говорит он глубоким голосом, полным сомнений, – продолжай убеждать себя в этом.

– Ты все равно еще слишком молод, – бросаю я враждебно. Почему я такая вспыльчивая? – Что ты мне можешь предложить? Я опережаю тебя на целых два года.

– Ну и что? Я могу тебе предложить такое, о чем ты даже не слышала, – он посмеивается.

– Ага, только в мечтах. – Я двигаюсь с места.

Он идет за мной на парковку, не говоря ни слова. Идет и ухмыляется. Мне кажется, ему это нравится.

Что, конечно, приводит меня в ярость.

– Знаешь, у меня тоже есть кое-какие приемы, – отвечаю я, ускоряя шаг. Он подстраивается.

– Уверен. Дождаться не могу, когда ты приведешь их в исполнение на мне.

– Приведу в исполнение? Как будто про казнь говорим. – Я достаю из рюкзака ключи от машины и нажимаю на кнопку. Мой Range Rover чирикает в ответ. – Я же не собираюсь тебя убивать.

– Французы говорят, что оргазм – это маленькая смерть, – сообщает он.

Я закатываю глаза:

– Ооох, ты, оказывается, еще и французский знаешь. Пытаешься произвести на меня впечатление?

– Нет, но я знаю кое-что об оргазмах, – ухмыляется он, – и как до них доводить.

– Себя любимого? – Я пытаюсь сохранить невозмутимость, но только что передо мной возник образ полностью обнаженного Тони, занимающегося онанизмом. Его рука крепко обхватывает…

У меня на лбу выступает испарина. А на улице совсем не жарко.

– Ох, женщины. – Он кладет руку себе на грудь и переводит взгляд на мою машину. – У меня такая же, только черная.

– Прекрасная метафора. Я ангел, а ты – дьявол.

Я открываю пассажирскую дверь и кидаю рюкзак на черное кожаное сиденье. Закрываю дверь, обхожу машину спереди и открываю водительскую.

– Интересный получился разговор, Тони, это уж точно.

– Эй, это хорошо и для меня. И для тебя, знаешь ли, тоже.

Я закрываю дверь, а он подходит ближе и опирается предплечьем на край окна.

– Ты сказала, что любовь для слабаков. То есть мы можем делать что угодно, но не влюбляться, так?

– Именно.

Я завожу машину и поворачиваю к нему голову. Мой взгляд задерживается на его накачанном предплечье и легкой россыпи темных волос на руке. У него красивые руки.

У него вообще все красивое.

«Но ему восемнадцать», – говорит ангелочек на моем плече.

«Ну и что с того? В восемнадцать уже можно заниматься сексом, разве нет?» – а это – шкодливый дьяволенок на другом плече.

– Не волнуйся, Ченнинг. Я чувствую, как крутятся шестеренки в твоем мозгу. Я не собираюсь влюбляться в тебя, – говорит он, отталкиваясь от машины.

– Я тоже не собираюсь в тебя влюбляться, Сорренто, – бросаю я ему в ответ, поднимая окно.

Я выезжаю с парковки. Тони все это время так пристально наблюдает за мной, что у меня начинают потеть ладони, я поворачиваю куда-то не туда, и мне приходится сдать назад, прежде чем выехать как надо.

Одно его присутствие будоражит меня, и, судя по огромной ухмылке на его лице, он это знает.

Я останавливаюсь рядом с ним и показываю ему средний палец, а потом ударяю по газам с такой силой, что шины скрипят.

Еду домой и пытаюсь успокоиться. Точно не собираюсь в него влюбляться. Неважно, сколько приемов в арсенале Мистера Таинственного. Я смогу противостоять его обаянию.

Знаю, что смогу.

Глава 9

Тони

– НУ ЧТО, БРАТИШКА, КАКИЕ ПЛАНЫ? – спрашивает Джексон через пару часов после моей встречи с Хайден в кампусе. Точнее, нашей встречи – все мои друзья были там.

И вели себя как кучка идиотов.

Мы сидим у меня в квартире, которую я делю с Калебом и Диего. Илай и Джексон приехали к нам потусить, ну а Диего, как всегда, у Джоселин. Они снова воссоединились после тяжелого периода разлуки, и у них есть ребенок. Он переедет к ней в следующем семестре. Это хорошо. Я только за – им явно нужно быть вместе. Они любят друг друга и работают над отношениями.

Поскольку первокурсникам жить в общежитии необязательно, я заранее начал искать квартиру недалеко от кампуса. Папа предложил оплатить – я не отказался. Но каким-то образом меня убедили, что жить с парой придурков – хорошая идея.

Да кого я обманываю? Я не хотел жить один. Мне хватит до конца жизни того одиночества, в котором я находился в детстве, когда родители вообще редко появлялись дома.

Калеб – один из моих лучших друзей, поэтому жить с ним легко. С Диего мы тоже дружим много лет, а в последнее время стали еще ближе. Но его почти никогда нет рядом – все свободное время он проводит с Джо и их ребенком.

Самое безумное – я сейчас дружу с ребятами, которых ненавидел в школе. Илай Беннетт был защитником в команде другой школы, и его издевательства в соцсетях сводили нас с ума. Он постоянно обзывал нас, а потом мы играли против них и каждый раз надирали им задницы.

Думаю, он просто не мог обойтись без драмы. Он вообще любит красоваться.

Я также не сильно симпатизировал Джексону Риверсу, который играл с Илаем, хотя почти его не знал. Оказалось, они оба классные ребята. Даже Калеб подружился с Илаем, хотя в выпускном классе они чуть не подрались из-за Авы, девушки Илая – младшей сестры нашего лучшего друга Джейка. Вот так мы все стали друзьями – благодаря отношениям Авы и Илая, а Джейк неохотно принял его как одного из нас.

Звучит запутанно, но в ситуации с Илаем прошлое остается прошлым.

Вот поэтому мы сейчас сидим в гостиной после тренировки по футболу, играем в Call of Duty, пьем пиво и ждем пиццу. Тусуемся, как обычно. Подстебываем друг друга.

Стабильность.

Джексон щелкает пальцами у меня перед лицом, напоминая о заданном вопросе.

Я прошу повторить. Так легко играть и думать о своем одновременно. А женщины говорят, что мужчины не способны на многозадачность.

Джексон закатывает глаза:

– Я спросил, какие у тебя планы.

Слишком расплывчатый вопрос.

– Ты о чем?

– О тебе и той девушке, секси-блондиночке.

В моей голове сразу возникает образ Хайден. Мой любимый – стоит на вершине игровой башни, верхняя часть платья расстегнута, и она снимает трусики. Тот момент. Когда она вынесла мне мозг.

Правда – я был потрясен.

И она действительно сексуальная. Стоит представить, как я занялся с ней сексом, вместо того чтобы строить из себя чертового джентльмена, меня разносит на куски на линии фронта, и я выбываю из игры. Я с разочарованием кидаю геймпад на пол и наконец отвечаю Джексону:

– Мы просто друзья.

Вот и все. Моя сдержанная реакция часто сводит друзей с ума.

Это моя лучшая черта.

– Ты ее хоть полапал? – спрашивает Джексон, не отрываясь от огромного экрана перед нами и яростно долбя по кнопкам.

– Нет.

Да мы даже не целовались.

Он кидает на меня взгляд:

– А собираешься?

– Да, – говорю я твердо.

Она может протестовать сколько угодно, и мы можем ходить вокруг да около и все отрицать. Но мы друг на друга запали. Я это чувствую. Между нами столько химии, что она практически материализовалась. Я хочу ее. Она хочет меня. Но почему-то не собирается пересекать эту черту.

Черт знает почему. Но я не буду давить. Я же не полный отморозок. И она даже не представляет, насколько я терпелив.

Она еще не встречала таких терпеливых.

– А ты уверен? Она так на нас на всех пялилась, – замечает Джексон, всегда наблюдательный, когда дело касается красивых девчонок.

Единственная причина, по которой Хайден проявляла интерес к кому-то из моих друзей, – чтобы побесить меня. Я это понял и не злился. Жаль, что мимо не проходила какая-нибудь красотка, чтобы я мог поглазеть на нее.

А если она и прошла – я не заметил.

– Уверен, что так и было, но особо не обольщайтесь. Я не хотел заявлять своих прав в ее присутствии, но теперь делаю это, – объявляю я, оглядывая всех, кто в комнате. В том числе Илая и Калеба. Они не отрываются от экрана, но знаю, что они меня слушают. – Она моя.

– Ой, да мне и не интересно, – выпаливает Илай, его губы кривятся в ехидной ухмылке, – у меня есть своя секси-блондинка.

Я не отвечаю. Я давно знаю Аву Каллахан, и, хотя признаю, что она привлекательная, мне не нравится думать о ней в таком ключе. Она сестра Джейка.

– Для меня она слишком вздорная, – говорит Калеб, зевнув. – Мне нравятся более сговорчивые.

– О, она определенно не из таких, – добавляет Илай, – сразу видно.

Парень дело говорит.

– Со сговорчивыми скучно, – присоединяется Джексон. – Мне нравится добиваться.

– Это поэтому ты не можешь дать Элли то, что она хочет? – спрашивает Илай с невинным видом. Это деликатная тема, которую они вдвоем и мы все вместе обсуждали сто раз. Я уже не вмешиваюсь – это бессмысленно.

Джексон никогда не будет с Элли, помяните мое слово.

– Она моя подруга. И она еще совсем ребенок. Она меня не интересует, – говорит Джексон. В его голосе звучит уверенность. Без сомнения, он повторял это себе сотни раз.

Элли – лучшая подруга Авы, и она влюблена в Джексона, в этом нет никакого секрета. Мы все в курсе. Она знает, что Джексон тоже знает, но ей хочется, чтобы он сделал первый шаг. Но он не собирается пока заходить дальше дружбы, потому что она, по его словам, хорошая девушка.

А хорошие девушки ему не интересны. И доступные тоже.

– В этом кампусе слишком много девчонок, чтобы зацикливаться на одной, – заявляет Калеб. Он у нас в компании главный плейбой и всегда говорит что-нибудь не очень умное. – Я могу понять, почему Диего с Джоселин – у них ребенок, они одна семья. Он поступает правильно и всегда любил ее. Я просто благодарю бога, что это происходит не со мной. – Он разражается смехом. Джексон присоединился к нему. Илай кашляет, ему явно некомфортно. Он безумно любит Аву и не променяет ее ни на кого другого.

Я тоже не смеюсь – пока не принял ни одну из позиций. У каждого свой уникальный опыт и обстоятельства, и у каждого свое мнение. Я не лгал, когда сказал Хайден, что считаю отношения, любовь и брак шуткой. Так и есть. Я самый неверующий в любовь человек в мире.

Но не против проводить с ней время. И возможно, из этого что-то получится. Но я знаю, как не завести наши отношения слишком далеко. И в этом нет ничего плохого. Именно я из нас двоих предлагаю стать друзьями с привилегиями. А она та, кто продолжает отказываться.

Ну что поделаешь.

– А что касается твоей горячей блондинки, – вступает Джексон, показывая на меня, – с ней точно все не просто. У нее на лице написано.

– Не поспоришь. Это даже немножко раздражает, – соглашаюсь я.

Джексон смеется:

– С этими неприступными всегда так. Сам подумай – она симпатичная, но тебе может оказаться сложно с ней, ты слишком спокойный. Может, передашь ее Калебу, а он попробует?

И что на такое ответить?

– Она не игрушка, которую можно передарить, – говорю я с отвращением.

– Я же уже сказал, что это не моя тема, – говорит Калеб, по-снобски задрав нос, словно серьезный знаток женщин. Хотя полагаю, что так оно и есть, учитывая количество его девушек.

Парню всего восемнадцать, а их у него было нереально много.

Кстати, говоря о восемнадцатилетних:

– Кстати, ей двадцать, и она учится на третьем курсе. Она считает нас слишком молодыми, – замечаю я.

Они начинают возмущенно шуметь.

– Да она хоть видела меня в деле? – спрашивает Калеб, указывая на ширинку. – Да я просто шикарен!

Мы игнорируем его.

– Мы не видели жизни без смартфонов, – добавляет Джексон, – и у меня за плечами годы просмотра порнушки. Я знаю, что к чему.

Я корчу гримасу. Просмотр порно в интернете, безусловно, нас чему-то учит, но я бы не стал считать это частью своего сексуального опыта.

– Ой, какой важный жизненный навык, – не сдерживается Илай, как обычно. Это его лучшая и худшая черта одновременно. – Уверен, что и она кучу порнухи пересмотрела. И точно разберется, правильно ты двигаешь задницей или нет.

– Мне кажется, она из тех, кто предложит тебе посмотреть порно для поднятия духа, – предполагает погрустневший Джексон. Ему не нравится, что мы высмеиваем его упоминание о порно, но он сам напросился. – Наверняка в постели с ней скучно.

О, сомневаюсь. В субботу вечером она затеяла целую авантюру и чуть не разделась передо мной, хотя мы только познакомились.

– Предлагаю не обсуждать ее у нее за спиной, – огрызаюсь я.

– Ооо, – восклицают все дружно и начинают смеяться.

Они что, сговорились, чтобы одновременно так отреагировать?

– Ой, как все плохо, – комментирует Джексон.

– Наш Тони влюбился, – дразнит Калеб высоким голосом.

– И очень вовремя, после того как Софи с тобой поступила, – заканчивает Илай.

Все замолкают, и мое хорошее настроение испаряется. Ненавижу слышать ее имя. Думать о ней. И дело не в том, что мои чувства еще не остыли – просто мы не очень хорошо расстались. Она решила порвать со мной. И ушла из школы посреди учебного года в выпускном классе. Покончила со мной. Покончила со старой жизнью, школой, друзьями и городком, где жила. Она двигалась дальше. Я чувствовал себя брошенным, хотя что тут необычного…

Ясное дело, я не был рад. И поклялся, что со мной такого больше не случится. Кому нужны эти сложности?

Вот почему я так упрямо твержу себе, что мне не нужны отношения с Хайден. Она, может, считает меня неплохим парнем, и я не отрицаю, что уважаю женщин, но это не значит, что я не могу иметь случайных сексуальных связей. Или отношений, построенных на сексе.

К такому я готов.

Несколько недель назад я подцепил девушку на одной тусовке, но это так, ничего серьезного. Много целовались, немного друга друга полапали. Он была готова мне отсосать, но слилась в последний момент.

Ну и слава богу – через пару минут ее вырвало в туалете, а ее не менее пьяная подружка держала ее волосы и злобно на меня поглядывала, как будто я был в этом виноват.