Текст книги "Ночь лазурных сов"

18
Наконец-то приключение

Бобби нетерпеливо переступала с ноги на ногу. С тех пор как она рассталась с Линой в музее, у нее не было ни одной спокойной минуты, чтобы заняться хронометром.

– Избавься от этой штуки навсегда, – попросила ее Лина. – Ни при каких обстоятельствах не рассказывай никому о том, что с ней делаешь. Особенно мне.

Бобби ждала момента, когда за ней никто не будет наблюдать, чтобы выполнить поручение Лины. При этом она даже не понимала, о чем, собственно, идет речь. Лина так и не объяснила ей все в музее.

– Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя, – сказала она. – Сделай это как можно скорее. Эта вещь притягивает негативную энергию.

Бобби не могла дождаться, когда сможет заняться хронометром. К сожалению, это был один из тех вечеров, когда ее родители принимали гостей. Четырнадцатого числа каждого месяца в семье Альберс проводилась культурная программа с музыкой, беседами, закусками, красочными коктейлями и обязательным присутствием Бобби.

– Хочешь представить свое последнее исследование? – спросила ее мать. – То, со средством от икоты?

Она не хотела. Ей не хотелось ни петь, ни играть на пианино, ни рассказывать собравшемуся коллективу о своих экспериментах. К сожалению, ее мать считала, что нельзя представлять себя публике достаточно рано. Хотя та состояла в основном из дядей, теток, друзей и коллег ее родителей. Бобби почувствовала особое напряжение, когда прибыли первые гости. Столько незнакомых лиц! Что, если бы кто-то увидел, какую тайну она хранит в себе?

– Я посмотрю, нужна ли моя помощь на кухне, – сказала она.

Она с сомнением посмотрела на молоденького юношу-повара, которого ее мать наняла на вечер. Кио был родом из Японии и был едва ли старше Бобби. Помимо стажировки на заводах Веннингера, он поддерживал в своем студенческом общежитии процветающую службу доставки суши, что привело его к местной славе и получению приглашения от Генриетты Альберс. С непостижимой серьезностью он готовил свое кулинарное представление. Повсюду стояли цзяоцзы – японские пельмени в бамбуковых корзинках, которые готовили на пару и разносили вокруг. Одной только рыбы не хватало.

Когда Кио опустил нож в филе, раздался резкий, пронзительный крик. Он прозвучал из соседней комнаты, где ярко накрашенная певица, ответственная за вокальные номера в этот вечер, расслабляла мышцы челюсти. Бобби запрыгнула на кухонную стойку, наблюдая, как Кио размахивает ножами, словно в цирке. Нервничая, крутила она в руке одно из приготовленных в миске печенек с предсказаниями.

– Они мне все равно не нужны, – презрительно прокомментировал Кио. – Печенье с предсказаниями вовсе не придумано в Японии. И не в Китае, кстати. Их изобрели в Америке. Сто лет назад.

Кио погрузился в сосредоточенное молчание. Бобби уже начала прикидывать варианты. Она могла спрятать часы в рыбных отходах. Или ей лучше разобрать эту штуку на части и сохранить? На случай, если Лина передумает. Бобби надкусила печенье с предсказанием и вытащила крошечную полоску бумаги. В ее положении любой совет будет желанным.

– «К сожалению, сегодня у меня нет для тебя фотографии», – прочитала Бобби.

– Вот видишь. Я сразу сказал, что все это – ерунда, – сказал Кио.

Бобби снова потянулась к миске.

– «Счастье, которое ты ищешь, в следующем печенье», – прочитала она вслух. Постепенно она начала наслаждаться процессом. – Можешь себе представить, что есть люди, которые пишут тексты для этих печенек? Такую профессию?

– Лучше прекрати, – сказал Кио с озабоченным видом. – Твоя мама включила их в меню.

Студент-стажер, который, по-видимому, уже имел опыт общения с Генриеттой Альберс, недооценил пытливый ум Бобби. Любопытство просто было сильнее ее. Бобби гадала, где ее мать приобрела эту пачку, потому что остальные тексты были столь же сомнительны.

«Я ничем не могу тебе помочь, я всего лишь печенье», – объявила очередная записка. Остальные были не менее глупы: «Избегай людей, которые серьезно относятся к печеньям с предсказаниями», «Не слушай других печенек», «Переходи на темную сторону, у нас есть печенье».

– Это пачка шуточного печенья, – выпалила она с полным ртом.

– Ты идешь, Бобби? – позвала ее мать. – Сейчас начнется.

Торопливо Бобби запихнула жалкие остатки в карманы своего кардигана и торопливо вытерла крошки. Ее мать до конца своих дней будет гадать, куда делось печенье с предсказаниями.

Бобби в очередной раз подметила, как ужасно быть единственным ребенком. С кривой улыбкой она заняла место за столом в обеденном зале. Она была единственным подростком в комнате. Со всех сторон на нее посыпались комментарии и вопросы.

– В последний раз, когда я тебя видела, ты была еще маленькой, а теперь ты уже настоящая леди, – прошептала троюродная тетка.

Бобби подсчитала, сколько времени ей придется для приличия присутствовать на мероприятии, прежде чем она сможет незаметно удалиться в свою комнату.

– Уже решила, кем хочешь стать? – вмешался подошедший дядя. Как будто в пятнадцать она был никем.

Сидящая рядом пожилая коллега с заводов Веннингера говорила более прямо:

– Так, а парень у тебя уже есть?

Почему какие-то посторонние люди вздумали заставить ее рассказать перед собравшимися о своей личной жизни? Если ответить: «А как насчет вас? Вы предпочитаете женщин или мужчин?» – пришлось бы ожидать сурового наказания. К счастью, все тут же забыли, о чем ее спрашивали, и перешли к восторженным разговорам о собственной молодости.

– Как жаль, что нельзя повернуть время вспять и начать все сначала, – вздохнула ее мать.

В жизни должно быть нечто большее, чем скучные вечера. Больше магии, больше приключений, больше, больше, больше. Собравшись с духом, она обдумывала возможные оправдания для побега из столовой, когда просигналил ее телефон.

С любопытством Бобби разблокировала его под столом и обнаружила, что Хлоя разместила новый пост в своем видеоблоге. Он назывался «Любовь с препятствиями». Украдкой она включила видео у себя на коленях. Искусно составленный клип изображал Лину в фойе музея. Она выглядела испуганной и вела себя так, словно ее преследовали невидимые призраки. Все это было перемешано с изображениями Йонаса, который в этой истории казался ее преследователем, и завершилось неудачным поцелуем в спортивной столовой. Под постом было множество забавных комментариев. Бобби несколько раз включала эту сцену. В зеркале спортивной столовой она увидела смутную фигуру, которая ей тогда уже бросилась в глаза: юноша с платиновыми волосами и в длинном плаще. И разве это была не та же фигура, что и на фотографии в музее?

– Роберта! Убери телефон! – раздался резкий голос. – Сколько раз мне повторять тебе, что мы за столом…

Бобби знала, что сейчас произойдет. Через две минуты весь стол окунется в дискуссию о современном использовании инноваций и их опасностях.

– Мне нужно закончить презентацию, – прервала Бобби свою мать и вскочила. Она не задержалась у стола ни на секунду.

19
Просто попытаемся еще раз

Ну? – написала Лина.

Миссия выполнена, набрала Бобби.

Она нашла идеальное место. Часы плавали, упакованные в банку с вареньем, которую она запечатала водонепроницаемым свечным воском, в высокоточном спирте, тщательно опутанные щупальцами кальмара, которого она нашла на пляже много лет назад и у которого, в свою очередь, была собственная банка на полке Бобби. Там никто не стал бы искать и даже если бы стал, не нашел бы хронометр. Никто, кроме Бобби.

Она отправила два десятка смайликов с капельками пота. У Бобби чесались руки. Она скопировала изображение юноши в черном плаще из видео Хлои и без конца смотрела на него. Неужели это был тот самый юноша, которого она видела на фотографии 1900 года? По правде, это было невозможно, но совпадение было слишком странным. И как с ним связана Лина – отправить ей фото и спросить? Прежде чем она смогла решиться на это, на ее экране высветилось новое сообщение. Все подробности завтра, написала Лина. Валюсь с ног. Секундой позже она отключилась.

Бобби заползла в кровать. Она отчаянно старалась не думать о часах. Но это было нелегко. Не тогда, когда тебя зовут Бобби и тобою движет неукротимый исследовательский дух. И щепотка зависти. До сих пор по-настоящему захватывающие вещи в жизни всегда случались только с другими. Особенно с Линой. Любовь, приключения, захватывающие часы. Это вгоняло в отчаяние. У нее в руках ключ к великой тайне, но ничего с этим нельзя поделать – невыносимая ситуация. В ее голове все закружилось, как в карусели, которая вращалась слишком быстро. Каждые несколько секунд приходила одна и та же мысль: «А может, проверить часы?» С каждым разом она становилась все настойчивее. В какой-то момент ее самообладание дало слабину. Только мельком. Что в этом плохого? Она встала, надела кардиган и домашние тапочки с единорогом, подсунула стул под дверную ручку, чтобы никто не мог ей помешать, и вернулась к своему столу. Весьма неловкая обувка со сверкающим рогом на каждом кончике скрипела и светилась при каждом шаге. Тапки со светодиодными огнями были классической выдумкой ее матери, которая так хотела превратить Бобби в типичную девушку.

Осторожно она достала из влажного тайника банку с вареньем, сломала печать и взвесила хронометр в руках. Вместе с Линой они выяснили, в каком порядке нужно нажимать стрелки, чтобы установить дату. 15 мая 1900 года – дата, которую она увидела на портрете в музее, казалась подходящей. Звучала как новое начало, весеннее и вечное. Она давно забыла, что просто хотела посмотреть. Теперь она хотела знать. Она надела хронометр.

– Абракадабра Симсалабим, – воскликнула она, не придумав ничего лучше. Ничего не произошло.

В течение следующих девяноста минут она всеми силами пыталась привести в движение хоть какую-нибудь магию. Бобби подпрыгивала, пыталась произносить заклинания, ругалась, умоляла, размахивала руками, словно умела летать, отдавала приказы часам, изменила день на 14 мая. Что бы она ни попробовала – ничего не получалось.

Безмерно разочарованная, она опустилась на кровать. Единороги на ее ногах посылали веселые световые сигналы, словно насмехались над ней. Какое бы приключение ни обещали часы, секрет ей не открывался. Она уже половину вечера провела над хронометром. Ей не хотелось ложиться спать, не хотелось сдаваться. Просто полежать минутку.

Должно быть, она задремала, потому что около 23.00 она резко проснулась. Первым, что она заметила, был странный запах в комнате. Запах риса и соевого соуса. Осторожно приоткрыла она один глаз, ее левый тапочек на секунду мигнул. Его света как раз хватило на то, чтобы понять, что в ее комнате кто-то есть. В полумраке она заметила чей-то силуэт. Бобби прикусила кусок покрывала, чтобы не закричать. Напряженно вслушивалась она в темноту. Тихий скрип. А потом снова тишина. Она скрестила пальцы и прошептала в уме латинские заклинания, чтобы прогнать призрака. Шаги приближались. Бобби хлопнула ладонью по выключателю. В бледном свете ее ночника, воспроизводившего поверхность Земли, стояла азиатка с крашеными волосами пастельных тонов. Она была очень маленькой и выглядела, по крайней мере, такой же удивленной, как и Бобби. Она выглядела так, словно явилась из другого мира. Взгляд Бобби упал на тарелку суши, которую незнакомка, видимо, принесла снизу, затем на дверь, все еще заблокированную стулом. Откуда бы девушка ни явилась, через дверь она, во всяком случае, не входила. Окно тоже было плотно закрыто.

– Ты из обслуживающего персонала? – спросила Бобби с наигранной непринужденностью. – Я не видела тебя раньше.

Девушка без слов предложила ей тарелку. Бобби немного отклонилась назад.

– Раз ты не хочешь, можно мне? – спросила незнакомка и поспешно потянулась к тарелке.

Бобби была в замешательстве. Девушка не выглядела особо опасной. Но, возможно, именно в этом и заключалась ее хитрость и злонамеренность. Как в фильмах, где у кукол появлялась жажда убийства, а дружелюбные клоуны терроризировали целые города. Кто знает, может быть, хронометр имел какое-то отношение к ее появлению. Ее рука потянулась к запястью. Ошибка. В тот же миг девушка как раз заметила часы, которые поблескивали под рукавом ее кардигана. Улыбка расползлась по ее лицу. Но сейчас она выглядела уже не дружелюбной и безобидной, а дьявольской. Вмиг атмосфера в комнате совершенно изменилась. Рука незнакомой девушки метнулась в сторону Бобби. В последнюю секунду Бобби одним молниеносным движением откатилась в сторону и упала на пол рядом с кроватью. В то время как нападавшая бросилась на кровать и пыталась поймать ее, она на животе под матрасом кровати пробиралась на другую сторону. Перья колыхались над ее головой, в рот попала пыль. Она с трудом поднялась на ноги. В несколько прыжков она оказалась у телефона и схватила его. Подбежав к двери, она бросила в сторону девушки стул и выбежала наружу. Бобби воспользовалась ее кратковременным замешательством, чтобы сбежать. Ее тапочки с единорогами, в которых она заснула, истерично мигали, сообщая, куда она направляется. Беги, просто беги. Но куда? В минутку умопомрачения она решила забежать в ванную. Повернув ключ изнутри, она с ужасом осознала, что оказалась в ловушке. Она открыла WhatsApp. Было 23.13. Лина была не в сети.

Она отказалась оставлять сообщение. Она не могла признаться, что нарушила обещание и вызвала темные силы. Силы лилового цвета, если быть точной.

Бобби открыла зеркальный шкаф в поисках чего-нибудь, с помощью чего могла бы защититься. Противоположные зеркала отражали окружающую обстановку, позволяя заглянуть в бесконечность.

Там снова стояла она, эта жуткая девочка. В панике Бобби захлопнула дверцы шкафа и обернулась. Она действительно была там. Девушка появилась в ванной, словно пробираться через запертые двери было самой обычной вещью на свете. Бобби скрестила пальцы, прошептала заклинания, чтобы изгнать призрака. Девушка даже не отреагировала.

– У нас чрезвычайная ситуация, – сказала она, все еще с полным ртом. – Просто отдай мне хронометр, и мы забудем об этом.

Украдкой Бобби оглядела комнату в поисках потенциального оружия.

Незнакомка закатила глаза.

– Ты же ничего не сможешь сделать с хронометром. Он только для обученного персонала.

Вот тут она и совершила ошибку.

– «Ничего не сможешь сделать», – прервала Бобби девушку. – Откуда ты знаешь? Ты даже не знаешь меня.

Девушка схватила ее за плечо. Бобби схватила лак для волос матери, прицелилась в нападавшую и нажала. Девушка вскрикнула от боли и прижала руки к лицу. Бобби не стала терять времени. Дверь была заперта, но всего четыре шага отделяли ее от окна. Пока нападавшая поспешно промывала глаза водой, Бобби ухватилась за ручку и открыла слуховое окно. Она забралась на край ванны и неловко потянулась вверх. Она уже почти успела это сделать, когда незнакомка подняла голову. В один прыжок она оказалась возле Бобби и обхватила ее ноги. Бобби в изумлении обнаружила, что девушка носит на руке те же часы, что и у Лины. Когда она попыталась разомкнуть пальцы девушки, произошло нечто странное. Было ощущение, что два устройства общались друг с другом через прикосновение. Хронометр на запястье Бобби мигнул красным, как и у девушки. Что это? Своего рода сигнал тревоги? Сигнал запуска?

– Сейчас же слезай, – крикнула незнакомка.

Бобби пиналась и брыкалась. Она двигалась то в одну, то в другую сторону. Теперь девушка вцепилась обеими руками в кардиган Бобби. А затем это случилось. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Кнопки кардигана раскрывались. Как в замедленной съемке. Одна за другой. Бобби потеряла равновесие и бессильно рухнула на пол. Это отличалось от всего, что она когда-либо испытывала.

20
Я еще жива?

Где она? Что случилось? Чернота, окружавшая Бобби, была пугающей. Во мраке она услышала тяжелое дыхание у самого уха: что-то влажное и холодное коснулось ее. Она протянула руку, ее пальцы нащупали что-то, похожее на мех. Бобби осторожно моргнула, глядя во влажные полуслепые глаза облезлой уличной собаки, которая выглядела так, как будто ее три раза сбивал автобус. Отто! Ее мягкая игрушка вернулась. Таинственная девушка в ее комнате, побег в ванную, падение – было ли все это лишь сном? Бобби уже подумала, что она дома, в безопасности, когда бродяга жалостливо проскулил. Ее потерявшаяся игрушка, видимо, ожила. Это была магия часов? Тихий писк, прозвучавший с высоты, доказал, что она ошиблась. Высоко над ее головой окно ванной медленно покачивалось туда-сюда. Нет, это не сон. Видимо, она выбралась.

Осторожно Бобби пошевелила правой рукой, потом левой, пошевелила пальцами ног и осторожно покачала головой. Все как всегда. Она приподнялась, разминая кости. Каким-то чудом она не получила ни малейшей царапины при падении из окна. Только ноги ее были влажными и холодными. Где-то среди этого безумия потерялись ее тапочки. Изнутри она услышала возбужденный гул гостей вечеринки. Она тяжело вздохнула. Мероприятие матери все еще продолжается? Чтобы вернуться в свою комнату, ей нужно будет рискнуть пройти через гостей как во время смертного марша. Собака подталкивала ее снова и снова, как будто хотела попросить поискать на кухне что-нибудь съедобное. Бобби уже представила себе комментарии, когда она появится в пижаме за дверью. Но что ей делать? Не может же она провести холодную майскую ночь на улице.

Бобби метнулась ко входной двери и тут же выругалась. Ее указательный палец искал звонок, но тот бесследно исчез. Даже красочная именная табличка из соленого теста, которую Бобби сделала во втором классе, не была на своем месте. Вместо этого на двери красовалась бронзовая голова льва, державшего в пасти тяжелое кольцо. Где, во имя всего, ее мать раздобыла этот старомодный молоток? Нерешительно Бобби подняла кольцо и стукнула им по двери. Раздался глухой звук.

Она еще обдумывала подходящий предлог, когда дверь распахнулась. В проходе стояла худенькая девушка с белоснежной шапочкой на кудрях, подходящая к накрахмаленному белому фартуку поверх черного платья.

– Я не могу попасть внутрь, – сказала Бобби.

Едва она произнесла эту фразу, как дверь захлопнулась перед ее носом. Простите? Что это было? Бобби на мгновение вздохнула, затем постучала еще раз. На этот раз уже гораздо сильнее. До тех пор, пока дверь не открылась снова.

– Убирайся, иначе я вызову шуцмана[8]8
  Шуцман – член шуцманшафта («охранных команд») Веймарской республики с середины XIX века.


[Закрыть], – сердито прошипела девушка.

– Я живу здесь, – возмущенно сказала Бобби.

Девушка просто рассмеялась.

– У вас еще хватает смелости так бессовестно врать. Милостивый государь не дает подачек.

Она указала на табличку, которую Бобби еще не заметила:

Попрошайничество и торг запрещены.

Милостивый государь? Вы? Шуцман? У девушки явно что-то с головой. Она, наверное, считала все это театральным представлением.

– Где моя мама? – спросила Бобби. – Госпожа Альберс, – повторила она. Девушка и не думала освобождать проход.

– Где мои родители? – спросила Бобби. – Они могут все прояснить.

Вместо ответа девушка отчаянно попыталась закрыть дверь. Бобби уперлась плечом и ворвалась в коридор. Обернувшись, она увидела группу мужчин в старомодных темных костюмах с длинными пиджаками, лица которых скрывались за внушительными бородами. Неужели ее мама, в дополнение к певице сопрано, договорилась с мужским певческим клубом, выступавшим в костюмах? Бобби окинула гостиную беглым взглядом. На этот раз ее мать приложила большие усилия, чтобы празднично украсить комнаты.

В свете десятков свечей двигались незнакомые ей странно одетые гости. Куда делся гардероб с пальто, в котором стоял терпкий запах духов ее матери? Где садовая обувь отца, подставка для зонтиков? Даже куртки Бобби, которую она всегда складывала за дверью, не было на своем месте. Нигде не увидела она знакомого лица матери или отца, который при помощи фотоаппарата всегда запечатлевал эти вечера.

Кухонная дверь распахнулась. Ее поразил запах квашеной капусты и жирного жаркого, который она обычно ассоциировала с крысиным погребом на площади Веннингера. Вместо Кио, который готовил рыбное филе, толстая мамзель в цветочно-белом фартуке размахивала поварешкой на кухне. Она помешивала содержимое огромной кастрюли, стоявшей на чугунной печке. Ее лицо пылало от жара. Что, черт возьми, все это значит? Бобби собралась идти дальше, когда девушка энергично схватила ее обеими руками, стараясь изо всех сил вытолкнуть ее назад.

– Помогите, – крикнула она.

Ее крик потонул в грохоте голосов.

– Да как ты смеешь, юнец, – раздался низкий мужской голос. Одна рука схватила ее за плечо и потащила за собой. Бобби привыкла, что ее путают с мальчиком из-за коротких волос. Она не привыкла, чтобы с ней так грубо обращались. Человек, который отнесся к ней так неуважительно, показался ей странно знакомым. Где она его раньше видела?

– Это недоразумение, – сказала Бобби.

Прежде чем она успела возразить, мужчина схватил ее за воротник и вышвырнул через парадную дверь обратно на улицу. Его мрачное лицо было всего в нескольких сантиметрах от нее. Невыносимое дуновение холодного табака окутало Бобби. Из-под внушительно густых бровей на нее презрительно смотрели холодные глаза.

– Не вздумай здесь больше появляться, – приказал он ей. – Такому сброду, как ты, место в тюрьме.

Бобби споткнулась о собственные ноги и приземлилась на траву. Где тротуар? Когда она подняла взгляд на мужчину, сразу поняла, кого напоминал ей нападавший: статую с площади Веннингера. Буйные усы, похожие на заросли на лице, внушительные бакенбарды и вьющиеся волосы. Оживший неподвижный образ был одет не в рабочий халат, а в костюм, который развевался вокруг его тощего тела как маскировка. В уголке рта была зажата наполовину выкуренная потухшая сигара.

Пугающий человек ударил ее в бок своим острым кожаным ботинком. Угрожающе навис он над ней. Бобби не смела пошевелиться. От него пахло холодным табачным дымом и нашатырным спиртом. Запах напоминал химическую лабораторию в школе после небольшого взрыва. Так же внезапно, как и напал, мужчина отстранился от нее и вытер пальцы о свой костюм, словно одно только прикосновение испачкало ему руки.

– Никогда больше не появляйся здесь, оборванец, – еще раз повторил он, повернулся и исчез в доме.

Бобби растерянно смотрела ему вслед. Только сейчас она заметила, как изменилась вся местность вокруг. Дом, знакомый ей с детских лет, стоял затерянный среди обширного плодового сада. Там, где проживала соседская семья, возвышалась теплица, окруженная раскидистым огородом и фруктовым садом. Исчезли все соседние дома, так же, как и уличное освещение, широкий тротуар и даже асфальт.

С тех пор как они вместе с Линой попытались запустить часы, Бобби надеялась, что хронометр обладает магической силой. Может ли это быть правдой? Был ли это настоящий Венделин Веннингер? Неужели она действительно оказалась в прошлом? В 1900 году? Сон Бобби был насыщенным и красочным. Но это не было похоже на сон. Это путешествие было больше, чем все, на что она когда-либо надеялась. Мысль о том, что таинственные часы действительно перенесли ее в предыдущее столетие, взволновала ее. Бобби раскрыла тайну времени.

Как ни странно, она не испытывала страха, только любопытство. Издалека приближался топот копыт. Бобби не поверила своим глазам, когда впереди вскоре показалась закрытая карета с двумя лошадьми. Возница остановился перед домом, спрыгнул и открыл дверь повозки. Бобби увидела сначала руку в перчатке, затем остроконечный белый ботинок, первую ногу, вторую… Пред ней предстала какая-то райская птица – мужчина, одетый во все белое: в длинный пиджак, широкие брюки с большим поясом, в шляпе и с элегантной тростью, на рукоятке которой была изображена серебряная голова совы. У Бобби в жилах застыла кровь. У нее перехватило дыхание, словно она могла задохнуться, хотя понятия не имела, откуда взялся этот страх. Инстинктивно она отступила на несколько шагов назад, в кусты, туда, где ее поглотила темнота.

– Он здесь, – выкрикнул взволнованный голос.

На улицу посыпались люди, чтобы поприветствовать гостя, который, должно быть, был особенным.

– Добрый вечер, мой дорогой Кинг, – сказал Веннингер, потому что было ясно одно: именно Веннингер выставил Бобби за дверь. Он слегка поклонился. – Как хорошо, что вы смогли принять наше приглашение.

Бобби вспомнила, что уже видела этого человека раньше. В музее, где он был увековечен в образе куклы. Наверное, это был чародей Кинг, величайший маг своего времени. Ничто, однако, не объясняло паники, поднявшейся в ней при виде него. Тревожные образы проносились в ее голове. Дыхание становилось панически прерывистым, все в ней судорожно сжималось. В носу стоял отвратительно едкий запах. Откуда взялись загадочные образы и чувства? Неужели она когда-то жила другой жизнью? Жизнью, в которой у нее был неприятный опыт общения с Кингом? Звонкий крик вырвал ее из мыслей. Кучер показывал указательным пальцем на землю.

– Что это? – истерически закричал он, широко раскрыв глаза.

В мгновение ока вокруг него образовалось столпотворение. Крик и возникшая из-за этого суматоха привлекли внимание гостей, которые еще оставались в доме. Бобби услышала из сумрака несколько броских слов. Упал с неба, возник внезапно, словно из ниоткуда.

– Никому не трогать! – предупредил голос. И снова крики ужаса.

Бобби почуяла неладное. Упала ли ее нападавшая так же, как и она? Она поранилась? Бобби высунулась из своего укрытия и посмотрела на толпу, чтобы разузнать то, что так сильно возмутило собравшихся. Ряды были плотно сомкнуты. Ее толкали и пихали. Никто не хотел пропустить зрелище. Кто-то наступил ей на босые пальцы, но Бобби почти не почувствовала этого. Своеобразное напряжение, охватившее ее, было сильнее любой физической боли. В этой ситуации она применила то, чего никогда не делала должным образом в гандболе: энергично проталкивалась сквозь толпу, с ожесточением работая коленями и локтями.

– Что это? Дохлая кошка? – спросил кучер.

– Она упала с неба, – сказала элегантная дама.

– Это не животное.

– Надо обратиться в полицию.

Бобби ошеломленно уставилась на гравийное ложе. Перед ней на полу лежал неподвижный черно-белый комочек меха.

– Оно только что пошевелилось, – сказал кучер. – Я точно видел.

– У зверя огненные глаза, – добавил другой.

– Позвольте, – сказал низкий голос. Чародей Кинг, специалист по сверхъестественным явлениям, прокладывал себе путь сквозь ряды.

Окружающие отодвигались в сторону, чтобы пропустить его. Он одновременно излучал властность и холодность. Не моргнув глазом он со всей силы вонзил кончик своей трости в меховое существо. Раздался пронзительный визг. Толпа в ужасе отпрянула назад.

В этот момент Бобби поняла. Она могла бы расхохотаться от того, что они приняли это за угрожающее существо. Это не может быть правдой. Это никак не должно быть правдой. Немного потрепанный, изрядно поношенный и все же узнаваемый, посреди гравийной дорожки лежал ее одинокий тапочек с единорогом. Время от времени он угрожающе мигал. Кинг поднял загадочный предмет и осмотрел его со всех сторон. Все присутствующие с нетерпением ждали его экспертного заключения. Не тратя ни слова на объяснения своей любопытной аудитории, он бросил тапок и огляделся, словно в поисках других следов.

Внезапно он остановился. Его глаза сузились до щелочек, он заметно глубоко вдохнул. Его неприятные светло-голубые глаза уставились в какую-то точку. Бобби встала на цыпочки, чтобы выяснить, что привлекло его внимание. Чуть дальше между камнями блестел загадочный предмет. Бобби застыла. Между камушками лежал хронометр Лины.

Как раз в этот момент подкатила вторая карета. Толпа отпрянула, Кинг остановился и замахал руками, чтобы остановить карету. Земля вибрировала под копытами, грохочущими по земле, деревянные колеса хрустели по гравию подъездной дорожки. В последний момент Веннингер и оттащил Кинга назад.

– Вы ведь не верите, что действительно бессмертны, не так ли? – сказал он. – Вы сошли с ума?

Чародей попытался высвободиться и ударил локтем в живот своего спасителя. Тот скривился от боли и изумления. За изящным фасадом Кинга скрывалась неприкрытая ярость. Бобби показалось, что она сама чувствует шок и агрессию следом за Веннингером. Одно мгновение она пыталась вырваться на улицу, чтобы спасти часы, которые были ее обратным билетом, а в следующее мгновение карета пронеслась мимо нее. Огромные колеса раздавили хронометр. Слишком поздно. Для Кинга. И особенно для Бобби.