Текст книги "Грехи семи добродетелей"

– Интересная формулировка … – В серьез задумался парень в халате, потирая подбородок. – И да, и нет. Скорее дело в уважении. – Начал размышлять Грех Сладострастия. – Точнее в уважении к его силе. Поверь, мы не боимся ее, мы все опасаемся замыслов Дарвуда, что зреют в его светлой головушке. – Покачал бокал вина в руке Эррол. – Они могут принести перемены, которые перевернут этот мир с ног на голову, а могут уничтожить навсегда. – Пожал плечами тот и залпом осушил бокал.

Эррол был больше женственной внешности с овальным разрезом глаз, зрачки которых светились фиолетово-розовым отливом. Кроме халата, я себя поправлю, на нем была все-таки еще одна вещь. В роскошных волосах цвета ночи, даже длиннее чем у Рейчел, виднелась металлическая фенечка в волосах, которая качалась из стороны в сторону при каждом телодвижении парня.

– То есть ты Грех Похоти? – Спросила я спустя некоторое время беседы, что длилась уже больше часа.

– Он самый. Но предпочитаю, когда говорят Сладострастие. – Деликатно обозначил собеседник. – думаю, мне уже пора. Меня заждалась уже одна привлекательная Леди. – Ехидно усмехнулся Эр, вставая из-за стола.

– Боже, я разговаривала с собеседником, у которого в мыслях театр, а в подсознании бордель! – Выпалила я, смеясь, прикрывая ладонью лоб.

– Все может быть. – Заинтригованно посмотрел он. – Ну, я не прощаюсь, целую в плечи, и говорю лишь до скорой встречи. – Сказал он громко, быстро дотронулся губами до моего плеча и скрылся за аркой кухни.

Мой глаз нервно задергался. Наблюдая за ситуацией, Финис лишь пожал плечами, давая понять, что это в порядке вещей. Я заметила на его руке странный браслет, который точно был из костей животного. Наверно, съеденным им же.

– Я бы тоже хотел произвести хорошее впечатление, но немного перепив, произвёл эффект незабываемого молчуна. – Ляпнул Финис, чье предложение впервые состояло больше пяти слов за весь разговор.

Обратила на румянец на его щеках и впервые за эти дни улыбнулась.

Ближе к полуночи …

Я сидела на подоконнике и смотрела в ночное небо, пока вспоминала весь день. Неосознанная улыбка тронула мои губы, как бы в усмешке. Мой внутренний голос произнес верную мысль: «Они точно здесь все ненормальные». Собираясь уже ложиться в постель, случайно заметила Эйдена идущего мимо моего окна и заворачивающего за угол. Любопытство распирало меня изнутри, поэтому не думая, я схватила накидку и поспешила на первый этаж замка.

Спустившись босиком, я побежала на улицу, где последний раз видела силуэт парня. Из соседнего здания двухэтажной высоты, чья дверь была приоткрыта, исходило желтое свечение. Ночью в здании горел свет, когда все уже легли на боковую. Этот факт очень настораживал. Тем более, оттуда исходили глухие звуки ударов. Я на цыпочках подкралась к приоткрытой двери и заглянула внутрь. Эйден со всей силы кулаками разбивал мешки один за другим, такие же висели в помещении дракхолла резиденции Юджина. Догадывалась, они были предназначены для Эйдена, и дракхолл существовал в двух местах. Пока я витала в размышлениях, все мешки были окончательно разорваны. Эйден стоял уже не профилем ко мне, а спиной. На нем не было верха, рубашка висела на крючке одной из труб. Как только я увидела его спину, закрыла себе рот, чтобы не ахнуть и не издать звука. Вся его спина от плеч до поясницы была в глубоких шрамах и рубцах разной длины, наверняка глубоких, так как их рельеф был виден издалека. Я поняла, что если он меня увидит здесь и сейчас, то неизвестно останусь ли при жизни по везению или же попрощаюсь с ней. Я тихо отползла от здания, а отойдя на приличное расстояние, бежала в свою комнату со всех ног.

⸸ Глава 8⸸

Ты будешь сломлена святая,

Под гнетом властного контроля.

От твоего сопротивления

Не было и грамма толка.

Ты стоишь среди руин,

Где на горе родился он,

Пусть здесь все и началось,

Но для тебя конец придет.

Рейчел

Следующие несколько дней Юджин не изменял себе, все раз за разом уничтожал мои наброски, называя их отвратительными и неидеальными. Я следила за каждым отточенным движением рук парня, которые разрывали новые и новые эскизы, и впервые не понимала, что делаю не так. Внутри меня, как будто отмирало понемногу желание вообще прикасаться к кистям и ко всему, что связано с предметом живописи. Я запомнила наизусть траекторию его рук, безжалостно губивших мои труды и старания. От одного звука рвущегося холста у меня екало сердце, было такое ощущение, что мою душу просто четвертовали, собственно, как и мою работу.

Очередную работу.

Без шанса даже оставить себе пусть и испорченный вариант.

Это была пытка. Безжалостная чудовищная мука.

По его лицу невозможно было понять мысли и чувства, не говоря уже ничего об эмоциях. Эта каменная глыба, вместо физиономии, хоть и с совершенными чертами лица, но излучала черствость, холод и расчет. Обычно я писала портрет, как вижу его внешне, но иногда, чтоб передать полноту и глубину изображения картины, необходимо заглянуть под маску безразличия. Доступ к таким богатствам человеческой души этого парня для меня скрыт, а найти ключ, не зная даже намека на его существование, казалось невыполнимой головоломкой.

Вчера моя шестая попытка по созданию набросков говорила сама за себя. Когда очередной раз Юджин занял место в кресле и сказал о своей готовности, то я даже не сдвинулась с места. Не понимала, чего добивался этот парень, но то, что я уже не могу с привычным спокойствием вложить кисть в свою руку без дрожи, это звоночек в дверь. Я стояла пару минут с безжизненными глазами и бледным лицом, но так и не смогла притронуться к инструменту живописи. Протянув руку, в который раз в надежде взять ее, но как говорил один давно ушедший из жизни художник – кисть есть продолжение руки, а эту руку мне обрубили. Я, молча, вышла из кабинета, зная, что глаза Юджина следят за каждым моим телодвижением. Если Дарвуд хотел этого, то он забрал самое дорогое, что было у меня при себе.

Мою страсть к искусству и возможность творить.

Зарождалось чувство, что я на самом деле ничего из себя не представляла.

Кто есть Рейчел Хэйзи, если не художник? Никто и ничто.

Это как лишить смысла жизни, разочаровавшись в своих способностях, которых, видимо, и не было изначально. Забрав единственную отдушину, с помощью которой можно было уйти от реальности, дышать с помощью потока воображения – это как причинить душевную боль, а она страшнее физической. Как будто ты мертва уже изнутри и ничего не чувствуешь.

Ужасно, правда?

Все, что было – отняли, включая спокойную жизнь вне темницы. Имела ввиду и Дженнифер – единственного близкого человека, которая сейчас была не пойми где.  Теперь он добрался до моей души – даже способности к писанию картин лишил, пусть этим я и занималась, сколько себя помню.

Я ударилась в воспоминания, так как только они могли греть меня изнутри. На мой седьмой день рождения Моргана испекла пирог, который был у нас только по памятным дням, я уже была частью семьи Сеинт. Денег было катастрофически мало, но этот великолепный день я запомнила на всю жизнь. Когда мы с Дженни возвращались с прогулки домой, а Габриэль, кстати, нас вечно в детстве охранял по поводу и без, но времена меняются, бабушка встретила нас на пороге домика с самой добродушной улыбкой и заботой. Войдя в дом, на столе, где недавно взрослая Дженни делала нам расклады, стоял деревянный чемоданчик, перевязанный лентами. Габриэль с сестрой помогли с распаковкой подарка, но по их лицам можно было догадаться, эти двое уже знали о содержимом внутри. Когда я вскрыла упаковку, то обнаружила в нем мой первый детский обиход художницы. Моргана с длинными седыми волосами наклонилась и поцеловала меня в макушку, отчего навернулись слезы. Я по очереди обняла всех и поспешила написать свой первый рисунок. На нем я изобразила сердце, и сказала, что это символ моей любви к моей новой семье. Моргана натянуто улыбнулась и сказала, что у меня несомненный талант. Рисунок был в темных оттенках: на фиолетовом фоне запечатлено черно-белое сердце. Всем нравилось, все хвалили кроме Габриэля, тот переменился в лице.

За пару часов до заката …

Я вошла в библиотеку резиденции. За небольшим столиком сидел Юджин и перебирал шахматные фигуры. Не сразу заметила Линдсея, занявшего полулежащую позу на диване у окна. Он все также прикрывал лицо шляпой, которая, будто аксессуар прирос к нему. Парень с рыжим цветом волос скучал. Мне казалось, ему даже было лень дышать, не говоря уже о каких-либо телодвижениях. Сегодня на нем был бирюзовый костюм и рубашка пудрового оттенка. Только цвет головного убора остался неизменным. Такая цветовая гамма одежды явно выделялась на фоне скудных тонов библиотеки, отделанной под дизайн бурого дерева. Совсем недавно Дарий сообщил, смотря на мое разбитое и подавленное настроение, что в резиденции есть много мест, где можно немного восстановить душевное равновесие. После его перечислений, я остановилась на книжном зале.

Но кто же знал, что эти двое окажутся здесь в одно и то же время, что и я!?

Я стояла на месте и изучала обстановку, в которую парни явно не вписывались. Линдсей точно ловил дремоту, а Юджин сидел в своих мыслях, даже не заметив наличия моей персоны в комнате. На нем сегодня был бежевый костюм цвета слоновой кости, что явно ему не шел по причине бледноты его кожи. Если бы не рубашка темно-сиреневого цвета, то было бы вовсе все плачевно.

– Линдсей, ты в порядке? – Спросила я с иронией, игнорируя Дарвуда.

Боже, это надо было видеть. В замедленном действии этот парень не довольно потянулся всем телом, так как я специально обратилась к нему, чтобы растормошить мешок лени. Он указательным пальцем приподнял ободок шляпы, из-за чего выбилась рыжая прядь волос. Он лукаво ухмыльнулся, сверкая медно-карими глазами, но потом снова прикрыл веки.

– Нет, святая. Меня убило. – Выдал он, растягивая слова, будто говорить мог с трудом. – Я бы поднялся и обнял тебя, чтобы поздороваться, но сегодня я говорящая мебель, извини. – Подпер обеими руками затылок.

Юджин, как будто только сейчас заметил меня у дверей библиотеки. Он громко и нервно прокашлялся, наверняка специально, посылая пылающий взгляд разноцветных глаз своему собрату.

Святая?

Я мысленно усмехнулась, не собираясь выяснять причину такого обращения. Все здесь со своими тараканами в голове.

– Не стоит таких жертв простая смертная, и никакая я не святая. – Улыбнулась я своим словам.

Дарвуд смотрел на меня совершенно другим взглядом, нежели в кабинете у мольберта. Потом он едва уловимо тряхнул головой, словно прогонял ненужные мысли, и потянулся к бокалу вина, стоящего у шахматной доски.

– Лин, следи за своим языком. – Упрекнул блондин собеседника. –По нашему вопросу чуть ранее. У нас есть дело, которое не терпит отлагательств. – Он придержал бокал у губ, а потом слегка отпил вишневую жидкость.

– Джин, не поверишь, как много у меня дел на диване. – Хохотнул тот, используя укороченную форму имени собеседника.

Какой же он лентяй.

Дарвуд приложил больше сил, чем требовалось, чтобы поставил стакан на стол. Блондин закинул нога на ногу, как бы оказывая давление на собеседника своей аурой и поведением, превосходя остальных. Лин покосился в его сторону, повернув голову, и вздохнул со стоном, меняя позу уже на сидячее положение. Не знаю, как он это делал, но выглядело впечатляюще, чего признавать не хотелось. Будто заставить Линдсея что-либо делать мог только Юджин. Дарвуд жестом пригласил меня сесть напротив него, не говоря ни слова. Я прожигала его силуэт несколько секунд ненавистным взглядом, медлив. Последовав за его жестом, я тихо приземлилась на указанное место, разговаривая еще с рыжим парнем.

Еще чего первой начинать с ним диалог. Разбежался.

– Что вызывает у тебя трудности, Линдсей? – Обратилась я, пока смотрела, как Юджин расставляет шахматы по позициям.

– О, самое трудное я делаю еще до завтрака. – Поправлял рыжий парень пиджак.

– И что же? – Обернулась профилем, так как сидела спиной к нему.

– Встаю с постели. – Зевнул Лин, обувая туфли. – Бывает, очнешься, как птица, крылатой пружиной на взводе, хочется жить и трудиться, но к завтраку это проходит … – Пропел тот легко и непринужденно, но этого хватило, чтобы понять, какой у него на самом деле мелодичный голос.

– Кажется, ты кое-что забыл. – Юджин выглянул из-за меня, чтобы Линдсей смог лучше разглядеть твердый взгляд парня.

– Да какой толк надевать мне носки, если через несколько часов придется все равно их снимать? Достижение, что я вообще не хожу в пижаме. – Фыркал тот, цокая языком, разводя руками по сторонам.

– Ты меня услышал и понял. – Не удостоив уже взглядом Линдсея, блондин покачал бокалом вина, смотря на доску с фигурами.

Юджин поднял взор на меня, и можно было заметить в его радужках разноцветных глаз опасный предвкушающий огонек азарта.

– Сыграем партию, пока Лин всячески пытается отшкребсти себя и свою сущность с вмятины дивана? – Приподнял одну бровь неприятный собеседник.

– Я не знаю правил. – Созналась я, притупляя взгляд.

– Тебе не привыкать. Я покажу. – Не упрекая, блондин спокойно придвинул свое кресло к столу с игральной доской.

Я запомнила основные моменты и правила, но все равно отсутствие опыта игры заставляло нервничать. Не хотелось, чтобы моя самооценка падала еще ниже пола этой библиотеки. Прослушав его инструкцию, я поняла, что шахматы, чем-то напоминали игру, в которую часто Дженни и Габриэль вовлекали меня, поочередно сменяя друг друга. Только вместо этих металлических, невероятно искусных фигур, у нас были деревянные бруски бревна.

– Черные или белые? – Поправил Дарвуд галстук, пока заглядывал в мое растерянное выражение лица.

Эта реплика вызывала у меня стаю мурашек, так как ассоциировалась с первым и не очень приятным днем в этом доме. Именно, когда Дарвуд спрашивал у меня цвета. До сих пор гадала, к чему это было. Но когда будет подходящий момент, обязательно попытаю удачу и спрошу.

– Белые. – Не заставляя долго ждать оппонента, ответила я.

Юджин кивнул и одним движением руки резко крутанул игральную доску так, что теперь белые фигурки были с моей стороны. На такое я не рассчитывала, поэтому от внезапности чуть не подпрыгнула на стуле, думая, что он собирался вручную их переставлять, как нормальные люди.

Ага, нормальные? Позабыла, что здесь все немного тронутые на голову.

– Лин, твои ставки? – Бросил Юджин пока переставлял фигуру черного цвета, делая ход.

В смысле ставки? Все же очевидно как солнце в ясный день!

– Ты всегда побеждаешь. – Подошел к нашему столу парень в бирюзовом одеянии.

Пф-ф. Другого мнения и не должно было быть.

– Это твой ответ? – Наклонил голову набок Дарвуд, не отвлекаясь от игрового процесса.

– Считай, что да. И я хочу выходной на завтра. – Лин засунул руки в карманы.

Юджин поморщил лицом, посылая строгий взгляд собрату.

– У тебя каждый день как отпуск. – Холодным тоном произнес Юджин.

На что парень в шляпе лишь пожал плечами, и перевел взгляд на окно, всматриваясь в горизонт, будто о чем-то задумался. Пока шла их словесная перепалка, мое положение в игре не радовало. Юджин никак не комментировал мои передвижения белых фигур, а напротив, обдумывал, тер подбородок и отбивал ритм пальцами руки по столу так, что остатки вина колыхались в бокале. Он не смотрел на меня как на дилетантку и глупую смертную, напротив, расценивал, как настоящего соперника. Линдсей внезапно прервал своим философским рассуждением глухие стуки шахматных фигур об доску.

– Если хочешь, чтобы другие играли по сценарию – спровоцируй с минимальными затратами, позволь их страху сделать все за тебя. Подожди и они падут сами, считая нападение первыми – выигрышным выбором. – С закрытыми глазами лицо Линдсея приобрело беззаботное и безмятежное выражение с расслабленными чертами.

Ничего себе, да в нем точно умер философ и стратег. Тогда то, что твориться в голове Дарвуда сущие потемки.

Юджин замер в позе, где он тянулся поставить шахматную фигуру, и у него побелели костяшки на пальцах правой руки, сжимающей коня. Но потом, как ни в чем не бывало, в том же ритме продолжил, ухмыльнувшись. Мы не могли закончить партию на протяжении получаса. Линдсей не выдержал столь большой нагрузки, как просто стоять, поэтому приставил кресло к столу, присаживаясь между мной и Юджином, подперев подбородок кулаком. Боже, этот парень даже сидеть нормально не мог и пары минут, как расплывался в привычную лежачую позу. Его глаза цвета меди ничего не выражали, они только уставились в одну точку и вообще не двигались. Наверняка парень уже обдумывал завтрашний свободный день, точнее, где и как его пролежит. Я даже не уверена, моргал ли он вообще или спал с открытыми очами. Приподняв шляпу, он решился запустить руку в свою густую рыжую шевелюру, которая доставала ему до середины уха по длине. Я впервые увидела на его лице эмоции, не связанные с пассивностью.

Он точно Грех Лени собственной персоной.

– О. – Выпалил тот, вскидывая брови цвета бронзы, если не до потолка, то уж точно до люстры.

– Шах и мат. – Подняла я слегка улыбающуюся физиономию, чтобы осмотреть присутствующих.

Та-да-ам! Выкуси, Юджин Дарвуд!

Два глаза парня в бежевом одеянии были крупнее его пуговиц на пиджаке, и, я готова поспорить, они могли почти с легкостью вывалиться. Одно веко у Юджина стал подрагивать, так как тот действительно не мог поверить в случившееся. Снова он нервно поправил галстук и наклонился чуть вперед, не понимая, как так вышло. Осознав, что выдавал свое замешательство, Юждин откинулся назад на спинку кресла, массируя виски. Блондин пристально посмотрел в мою сторону, осматривая сверху вниз, и стремительно отвернулся, показав свой профиль с серым глазом.

– Новичкам везет, ягненок. Такого больше не повториться. – Сказал он, сжав челюсть так, что на скулах начали играть желваки, а вена на виске стала выпуклая. – Твой выходной отменяется Линдсей Стоун.

– Прости. – Я растянула губы в тонкую линию и пожала плечами. – Юджин это просто игра, она ничего не значит. – Сказала двусмысленным тоном, приподнимаясь с кресла.

Ха-ха! Конечно, я рада, что оставила этого самовлюбленного индюка с носом. Так ему и надо. Буга-га.

– Если бы на кон была поставлена чья-то жизнь, ты бы была того же мнения? – Исподлобья, испепеляя взглядом, сказал соперник по игре.

Радость мгновенно улетучилась, а сердце начало учащенней биться. Улыбка так же быстро сползла вниз. Умел же он испортить настроение одним предложением.

– Я слишком ленивый, чтобы держать на тебя обиду, Рейчел. – Прервал нашу беседу Линдсей, отвлекая внимание на себя. – Снимаю шляпу. Против тебя только с помощью Каспера играть – Театрально поклонился тот с усмешкой.

– Каспер? – Незнающий шепот сорвался с губ, но нашу беседу прервали.

Дарий внезапно залетел в книжную комнату с подносом, на котором лежало письмо. Похоже у него была такая беспардонная привычка неожиданно врываться. Белый конверт был тонкий, внутри размещалась небольшая записка. Юджин напрягся и взял в руки сначала недопитый бокал, а после принялся одной рукой тянуть за конец ленты, развязывая узел. Он открыл конверт и достал оттуда маленькую открытку белого цвета. Красные буквы письма были видны с изнаночной стороны открытки, просвечиваясь, но разобрать их было невозможно с расстояния. Текст выглядел коротким, но его хватило, чтобы Юджин кардинально переменился в лице: серый и голубой глаз сузились и налились холодной яростью, губы искривились, а брови с каждым словом текста извивались как змеи. Бокал в его руке с оглушительным треском раскололся на мелкие осколки, вонзаясь в  бледную ладонь юноши. Брызги крови отлетели на бежевый костюм Юджина, а остатки вина заполнили больше половины шахматной доски. Для полного фиаско Юджин сильнее сжал окровавленную руку, и сколки хрусталя сильнее вились в руку, дав новую волну крови. Лин сидел неподвижно и смотрел на отвернутую записку. Блондин сжал письмо одной здоровой рукой, и та в мгновение ока, как и мои эскизы, превратилась в клочья. Я сидела, не понимая происходящего, с приоткрытым ртом. Даже глаза не моргали, как совсем недавно у Линдсея.

– Лин, помоги Рейчел подготовиться к отъезду, у нас оказалось времени меньше, чем я рассчитывал. – Суровым тоном и убийственным взглядом Юджин встал из-за стола.

– Тодд снова создает неприятности? – Парень с каменным лицом откинулся на спинку кресла и запрокинул голову вверх, смотря открытым взглядом в потолок.

Я не поняла, спрашивал рыжий парень или констатировал факт. Так же понятия не имела, о ком и о чем говорят двое предо мной, которые были на своей волне. Они заставляли негодовать и считать себя здесь лишней.

А Юджин в своем репертуаре, даже в третьем лице начал со мной говорить!

– Куда я еду? – Встревожилась я, не отойдя еще от недавней реакции блондина.

Он стоял ко мне спиной и собирался уже сорваться с места, чтобы покинуть библиотеку, однако мой вопрос заставил его остановиться.

– Мы едем в одно место, которое я хочу тебе показать. Мое место. – Сказал внятно Юджин через плечо.

Дарвуд завершил начатое и скрылся за дверью библиотеки, оставляя за собой след кровяных капель.

Спустя час …

Мы ехали на двух каретах, в одной я с Линдсеем, а Юджин поехал отдельно.

Ну конечно, куда нам простым смертным соваться в экипаж великого Юджина Дарвуда?!

Складывалось такое предчувствие, что от этого путешествия к неизвестному мне месту, его месту, ничего хорошего лучше не стоит ожидать. Дорога заняла около часа езды. Линдсей проспал почти весь путь, пока я как сумасшедшая металась от одного окна экипажа до другого, как будто это могло помочь понять, куда наша компания держала путь. За несколько минут до прибытия, мне все-таки удалось немного разговорить рыжего парня, вырвав его из полудрема.

– Линдсей, куда он нас тащит? – Не успокаивалась я, тряся парня за плечи.

– Я, таким образом, получу сотрясение всего тела, в жизни столько не двигался. – Не сопротивлялся тот, ожидая, когда я остановлюсь.

Когда поняла, что переборщила, то быстро села на место. С виду Линдсей был худощавый, пусть и высокого роста, но качать его было утомительно. Я выжидающе уставилась на него в упор зелеными зрачками, не опуская взгляда. Тот лишь вздохнул и сел правильно, растянув всю длину руки на спинку сиденья каретного экипажа. Немного помедлив, он потер шею и положил свободную руку на колено.

– Юджин сам расскажет все подробности. – С апатией произнес парень.

– Я не прошу подробностей, хотя бы в трех словах. – Настаивала я, понимая, что не дождусь намека.

Линдсей раздумывал, как бы взвешивая все «за» и «против». Затем его выражение лица обрело непривычную серьезность, которая совершенно не имела ничего общего с парнем на диване из резиденции.

– В семейное гнездо. – Он смотрел мне прямо в глаза без признака на ложь.

Ну не буквально же в трех словах!

Я тяжело вздохнула. Помедлив, неуверенно, но кивнула в благодарность и уставилась в окно. От его слов мне все равно стало немного легче и спокойней. Мои веки прикрылись, слухом ловила звуки перешептывания лесных деревьев. Хоть переживания немного угасли, зато теперь появилась уйма вопросов после фразы юноши напротив. Выпытывать у него большего не имело смысла, он и так еле ворочал языком, потому что лень – это состояние души, я не могу его упрекать.

Это его грех, его проклятье, его ноша.

– Я бы хотел, чтобы ты написала картину с моим участием. Как ты успела заметить, позирование не составит для меня труда. – Прошептал парень с закрытыми глазами.

– Я не могу больше писать … – Отрезала я.

– Если вернемся в Резиденцию Семи Грехов, то сможешь. – Легкая лукавая улыбка вырисовалась на его спокойном лице.

– Что значит если? – Внутри все сжалось от нарастающей паники.

– Чтобы не случилось, все зависит от тебя, Рейчел Хэйзи. Ты мне понравилась. – Начал он, переводя дыхание, видимо столько слов за раз он тоже не говорил, как и не двигался. – Главное сделать выбор. Правильный.

– Почему это звучит как прощание? – С тяжелым голосом и учащенным сердцебиением спросила я.

– Хм, все может быть. – Пожал плечами Линдсей в бирюзовом костюме.

Как только он договорил, карета остановилась посередине дороги, которая уходила еще дальше в лесную чащу. Уши закладывало от горных перепадов. Не нужно было выглядывать в окно, чтобы понять – ветер был достаточной силы. Кучер слез со своего места и открыл дверцу транспорта. Я вжалась в сиденье, не торопясь его покидать. Ощущения были смешенные, так как я не знала для чего эта странная и подозрительная прогулка в лес.

И лес, кстати, был повсюду! Не уж-то нарцисс решил меня грохнуть без свидетелей!?

– Леди, прошу. – Слуга жестом показывал на выход. – Господин Дарвуд не любит долгое ожидание.

Как будто мне есть до этого дело.

Хотела озвучить мысль моя персона, но передумала, увидев стоящего Юджина, который всматривался в осеннюю природу горного серпантина. Я вышла из кареты и медленно двинулась навстречу к блондину. Видимо в резиденции он успел переодеться в черную одежду того же фасона. Его взгляд метнулся ко мне, головой он показал, чтобы я подошла ближе к нему. В полном молчании мы сошли с дороги и стали идти через лесную чащу на склоне горы, Он шел впереди, а меня не покидала мысль сбежать. Вспоминая Дженнифер, вариант побега с треском провалился в прошлый раз, может, поэтому меня разделили с ней. Чтобы я не создавала неудобств, как выразился Дарий при первой встрече. Идти было тяжело, так как обувь не была предназначена для прогулки по лесу. Меня никто не предупредил. В балетках моя нога скользила, пару раз я чуть не вывихнула ногу. На третий раз я не отделалась простым ругательством про себя и полетела назад ногами. Юджин в мгновение ока оказался плечом к плечу и, приподнимая, подхватил за оба локтя.

Как во сне.

Тут мне вспомнились слова всевидящей Дженнифер: «Когда-нибудь твоя легкая форма неуклюжести выйдет тебе боком».

Ну, спасибо за наставления. Они снова сбылись! Как всегда.

– Смотри под ноги, а не витай в облаках. – Поднимая меня на ноги, сказал Юджин.

Я была поражена тем, как он так быстро оказался рядом, если шел в пяти шагах впереди. Я бы и дальше пребывала в изумлении, но боль в ноге перекрыла все мысли.

– Никто не сказал, что мне придется лазить по лесным склонам! – Разозлилась я, поправляя нервно платье.

– Идти можешь? Осталось пару минут. – Игнорировал мои упреки тот.

– Если недалеко, то да. – Уже без раздраженья, но нахмурившись, пояснила.

Чуть пройдясь, убедилась, что ногу все же знатно повредила, подвернув щиколотку. Каждый шаг отзывался небольшой, но ноющей болью, от чего я кривилась мимикой. Ветер бил в лицо, словно пощечины, волосы трепались и извивались позади. Юджин шел так же впереди, но уже ближе ко мне, сбавляя шаг, чтобы я поспевала. Сзади на выбритом затылке блондина виднелся черный знак короны скрещенной с жезлом. Теперь я могла лучше их рассмотреть. Круглая корона напоминала обруч и ветви куста терновника с длинными шипами. Она опиралась на жезл неправильной перевернутой крестовидной формы. В середине жезла красовался какой-то драгоценный камень. Эти оставшиеся несколько минут я раздумывала о значении и таком изображении рисунка. Но внезапный голос парня, выдернул меня из мыслей.

– Хватит глазеть на мой затылок. Кроме татуировки там нет ничего интересного. – Через плечо с косым взглядом серого глаза бросил Юджин. – Мы пришли. – Пояснил он.

Хотелось бы ответить на его колкость, но меня захлестнули красоты руин здания сочетающихся с природой леса. На краю обрыва располагалось разрушенное строение или что-то наподобие резиденции по масштабу и объему, которая почти полностью была окутана диким плющом. Под лучами заката и ветра, колыхавшего листья этого растения, силуэт Юджина со спины, вызывал у меня бурю эмоций. Сейчас мне хотелось отбросить свои стереотипы по поводу пейзажей и запечатлеть этот момент на холсте. Ни одного намека на иву. Здесь были только лиственные деревья, растущие вместе с извивающимся растением, которое как будто прятало остатки руин то чужих взоров. От здания остался только первый этаж без потолка, так что туда можно было свободно зайти. На краю оврага располагалась площадка, она напоминала чем-то террасу в резиденции Юджина, но эта версия была вымощена из мраморных темно-серых камней. Перила на ней были широкими из белой горной пароды и соединялись с массивными блоками бутылочной формы с полом. Балкон было в три раза меньше самой террасы. От всего вида перехватывало дух. Этот момент того стоил, чтобы я даже раз десять навернулась на горных склонах леса, но дошла сюда. И никому кроме самой меня знать этого не стоило.

Я подошла к Юджину и пыталась заглянуть ему в глаза. Они ничего не выражали, поэтому он наградил меня пустым холодным взглядом. Парень начал приближаться к останкам здания, а когда дошел, то протянул руку, кисть которой поглотила листва плюща. Я подошла следом, чтобы стоять ближе к нему, но все равно не решалась достаточно сократить дистанцию. Но я все еще не понимала, с какой целью он привез меня сюда. Не думала, чтобы просто полюбоваться красотами этих мест.

– Раньше. – Начал он уверенным и властным голосом. – При жизни, я рос в стенах этого замка. Ты прочитала книгу? – Последние слова как будто невзначай спросил блондин в черном костюме, но ответ на них для него был явно важен.

– Да. – Спокойно ответила я, вжавшись в накидку, что была поверх фиолетового платья из-за набирающего обороты ветра.

На что парень едва кивнул из-за плеча и снова всматривался в зелень плюща. Убрав руки в карманы, он зашагал по озеленившимся руинам и продолжил свою мысль. А я плелась следом, придерживаясь дистанции.

– Расскажу тебе историю, которая, если уловить основные моменты, в какой-то степени произошла с каждым из нас, после чего мы стали олицетворением грехов. Книга содержит общие положения, но не все. – Он шагал спиной к обрыву, от чего на определенном расстоянии я догоняла его, чтобы могла расслышать все слова. – Я был человеком, жил как человек, у меня была семья, было все, но … – Юджин неожиданно остановился и повернулся ко мне лицом так, что я от резкой остановки почти запуталась в ногах, ощущая растяжение на одной из них. – Я не ценил то, что имел.

– И? –  Настороженно прошептала я.

Для чего весь этот монолог? Чтобы мое женское сердечко сжалилось? Увы, не тот случай, Грех Гордости.

– Мой отец правил этими землями, очень давно. Я был единственным сыном своего отца и своей матери. Но как оказалось, все не так просто. Я считал, что все владения рано или поздно будут моими, поэтому даже не переживал по этому поводу. Просто прожигал жизнь знаменитого наследника, делал, что хотел… – Он запрокинул голову в небосвод, где облака обрели все оттенки кремового и персикового цвета.