Текст книги "Флешбэк мечты"

глава 7

Я тебя ненавижу.

Я сглотнула, попыталась загнать слезы обратно в глазницы. С тех пор как я вчера увидела хальмони, я только и делала, что плакала. Сил не осталось.

Я стояла под навесом у входа в супермаркет, сурово приказывая себе не расклеиваться. Нужно придумать, как попасть в школу, поскольку собственная мать бросила меня нафиг. У Вэл нулевой урок, они за мной точно не приедут, папа уже отчалил на работу. Так что я написала сообщение Карену.

Привет, подбросишь до школы?

Через несколько секунд:

Блин мы тут с Джоном в Глендоре донаты покупаем скучаю

В Глендоре?! Туда типа минут сорок ехать. Да уж, когда Карену приходит в голову какая-нибудь фигня, он не успокоится, пока ее не осуществит, прямо маньяк какой-то. Еще одно сообщение:

Все норм?

Я, поколебавшись, ответила:

Не очень. С матерью переругалась.

После этого повисла пауза. Слишком длинная пауза. Пауза, от которой меня едва не накрыла паническая атака. К панике мне было не привыкать, я всегда ее испытывала, когда становилась с Кареном слишком откровенной и чувствовала, что порчу ему настроение. Вчера вечером Карен с пониманием и сочувствием отнесся к ситуации с хальмони, а вот с серьезными проблемами вроде нынешней у него всегда все было плохо. Он из тех людей, жизни которых ни разу не касалась тьма. Поэтому, когда с кем-то случалось что-то плохое, запас эмпатии у него иссякал очень быстро, исчерпывался до дна. Я сознавала, что мне полагается вечно быть «спокойной как танк» и готовой ему помочь – девушкой, которую номинировали в королевы бала.

И я довольно неплохо играла эту роль. Обычно.

Я составила в черновиках несколько сообщений, чтобы чем-то заполнить молчание и запрятать подальше непрошеные чувства, – по ходу дела откуда-то из глубин желудка поднималась злость, жгла мне горло. Злость на маму, на папу… а теперь щупальца той же злости тянулись и к Карену.

И вообще, достало меня быть спокойной как танк со всеми подряд.

Не трудись отвечать и вообще

Сообщение непродуманное, злое, и, едва я его отправила, сердце так и застучало. Зато паника прошла, я приготовилась к схватке.

Через несколько секунд:

Я донаты заказывал.

И все. Я таращилась на экран, дожидаясь, что будет дальше. А когда оказалось, что ничего, злость постепенно уползла обратно в свою берлогу; я поняла, как глупо вообще было писать Карену.

Так, нужно скачать приложение, чтобы меня кто-нибудь подвез.

В App Store я кликнула на первое же, которое выскочило, – «Отвезу назад». Увидела миллион положительных отзывов, скачала. За секунду сделала себе аккаунт – раньше он просто мне был не нужен. Заказала поездку, тут же пришло сообщение:

Ваш волшебный попутчик прибудет через пять минут!

Ясно, попутчик. Теперь даже попутная машина представляется человеком.

За пять минут после ссоры с мамой я успела успокоиться.

Мысль о маме – вымотанной и пытающейся меня урезонить – толкалась внизу между ребрами. Опять это сочувствие.

С тобой у меня как всегда: пытаюсь – и все получается криво.

Однако даже в этой фразе мама умудрилась поставить в центр себя. И все потому, что я отреагировала не так, как она ждала, а все испортила. Она пыталась исправить ситуацию – как умела. Может, и был в этом разговоре какой-то момент, когда у меня появилась возможность усмирить свою ненависть, но я эту возможность упустила, взяла и уперлась рогом.

Почему, общаясь с мамой, я всегда становлюсь хуже, чем есть на самом деле?

Я подумала о ее сложных отношениях с хальмони: интересно, может, и нас с ней в будущем ждет подобное? Хальмони сама сказала, мы с мамой обе сегех в своих мнениях. И если мы, по собственному мнению, правы, а остальные наоборот – что нам тогда с этим делать?

Завибрировал телефон – сообщение пришло, как раз когда подъехала машина; я осмотрела ее скептическим взглядом. Старый видавший виды хетчбэк, светло-зеленый, облупленный. Куда ни глянь – вмятины и царапины. Да уж, на таком только назад и ехать.

Я накинула капюшон ветровки и побежала к машине в надежде не промокнуть до нитки. Дверца открылась, пискнув, точно велоцираптор, я скользнула внутрь.

Там пахло лекарствами. Очень странно.

– Привет, Сэм. – Белая женщина средних лет на водительском сиденье повернулась ко мне с улыбкой. На голове у нее была бордовая вязаная шапка, вся в пайетках, прямые каштановые волосы подстрижены под боб. – Тебе в школу, да?

– Э-э… да. – Я натянуто улыбнулась, немножко обалдев от всего этого. В аккаунте я написала свое полное имя и вообще не любила, когда посторонние звали меня Сэм. Глянула в телефон. Водителя звали Мардж. Ну еще бы.

Почувствовала, как что-то трется о затылок, развернулась, увидела стопку журналов, которая того и гляди рухнет. Багажник был забит чем ни попадя. Мама дорогая. Я отправила Вэл сообщение:

Еду в машине, возможно, с маньячкой, с виду больная на голову. чтз

– Видок у тебя хреновый.

У меня отвисла челюсть.

– Простите?

– Видок у тебя хреновый, Сэм. – Мардж выехала из центра города, дождь лил потоком. «Дворники» у нее были дохлые и едва двигались, да и то просто размазывали воду по стеклу. Я вглядывалась в муть впереди. Да уж.

Потом ощупала ручку на дверце и решила: если что, просто выкачусь наружу.

– Дома что-то случилось?

Я придвинулась поближе к двери.

– Не-а. Все у меня нормально. – Я что, сейчас превращусь в семнадцатилетнюю идиотку, которую тоже похитили? Блин горелый. Вот так люди и попадают в рабство?

– Лучше скажи прямо. Будешь держать эту хрень внутри, превратишься в уродливую старуху. – Для убедительности Мардж рыгнула.

Фу, гадость. И вообще, о чем она?

– Ничего я не держу внутри.

– У тебя на лице все написано.

– Простите? – Терпение мое было на исходе. – Пожалуйста, просто довезите меня до школы.

– С мальчиком проблемы? Или с девочкой?

Она резко повернула направо, я схватилась за подголовник перед собой.

– Вас это не касается.

– С братом-сестричкой? Собакой, кошкой?

Я промолчала.

– В школе? В спортивной секции?

Я фыркнула.

– С дружком расплевалась?

Чего?

– А, я поняла! Ты решила спасти человечество, пользуясь суперспособностями, с которыми только что начала экспериментировать!

Я шумно выдохнула:

– Просто с мамой поругалась, понятно?

– А! – понимающе кивнула Мардж. – Мамаши. С ними посложнее, чем с мифом о происхождении.

Она, конечно, совсем ку-ку, но я не могла не рассмеяться.

– Ага. Посмотрела бы я на Человека-паука: как он договаривается со своей мамашей по поводу ее завышенных ожиданий и полного отсутствия способности сопереживать.

– Да ладно, вряд ли все так уж плохо.

– Если честно, Мардж, очень плохо. – В небе блеснула молния, я вздрогнула, дожидаясь раската грома. За последние пять минут погода разбушевалась сильнее прежнего. – Я ей сказала, что я ее ненавижу.

Тут грянул гром. Низкий, мощный, он сотряс всю машину. Сердце у меня ушло в пятки. Так, еще не хватало погибнуть в этой кошмарной машине. Мардж глянула на меня в зеркало заднего вида.

– Ты об этом жалеешь?

Дождь хлестал почем зря, но Мардж, вместо того чтобы сбросить скорость, неслась как ненормальная. Я проверила свой ремень – держит крепко, надежно.

– А если я скажу, что нет, вы решите, что я плохой человек?

– Мне кажется, ты неправильно ставишь вопрос, – ответила Мардж, бурно закашлявшись. – Ты бы взяла свои слова обратно, если бы могла?

Я посмотрела в окно. Накатило упрямство – и разом вспомнились все обиды последних лет, они проникли мне в кровь, отравляя все остатки душевной щедрости и чувства справедливости.

– Нет, не взяла бы. Лучше бы она извинилась. Лучше бы она взяла обратно свои слова. Лучше бы научилась меня понимать.

Машина резко затормозила, я едва не треснулась головой о стекло.

– Блин! – вырвалось у меня.

– Приехали.

Я помотала головой.

– Классно.

Самая длинная дорога в школу за всю жизнь.

Я стала отстегивать ремень, а Мардж повернулась ко мне:

– Удачи, Сэм.

От этого зловещего пожелания я пулей вылетела наружу.

– Э-э… спасибо.

Она отъехала, я проследила за ней взглядом, потом посмотрела на небо. Такое же темное, неспокойное, а вот дождь перестал. Ну вообще.

Дурацкий дождь. Дурацкая гроза. Дурацкая ссора.

Жутковатая поездка.

Я вошла в школу и сразу направилась к своему шкафчику. Белые кроссовки скрипели по коридору – я обгоняла других. Кто-то в меня впилился сзади, я разъяренно обернулась, лицо заранее перекошено.

– Прости! – Белая девчонка, в лицо не знаю, на затылке два пучка, в которые воткнуты палочки, помахала мне и пошла дальше.

Это еще что за бред в стиле Чун-Ли? На подходе к шкафчику я замедлила шаг. Шкафчики перекрасили. В ярко-голубой вместо цвета темной мочи.

– Улучшение, – пробормотала я, схватила замочек, набрала свой шифр.

Он не открылся. Попробовала еще раз. Не поддается.

– Я сегодня кого-нибудь убью. – Я стиснула зубы, попробовала еще раз. Ни фига. Треснула по шкафчику кулаком, чертыхнулась.

– Э-э… мой шкафчик тебе что-то сделал, что ты его бьешь?

Я посмотрела на долговязого рыжего парня, который стоял рядом, – широкие плечи неловко перекатывались под темно-синей толстовкой.

– Что-что?

Он указал на мой шкафчик:

– Мой.

Я взглянула на металлическую плашку со знакомым номером, моргнула.

– Нет, это мой шкафчик.

– Неправда, мой.

Я смерила его взглядом:

– А кто ты, блин, вообще такой? Новенький, что ли? Ты, по-моему, что-то перепутал.

Он сощурился:

– Я Нил. А ты, блин, кто такая? Это ты пытаешься вломиться в мой шкафчик.

По спине потекла ледяная струйка. Что-то явно было не так. Причем во всем. Шкафчики перекрасили… вот только краска явно несвежая. Собственно говоря, они такие же исцарапанные, как и раньше, когда были желтыми.

– Что там, Нил? – Парнишка-азиат с перьями на голове и в джинсах как два мешка ткнул, проходя, этого Нила кулаком в плечо. Я уставилась ему вслед. А это еще кто такой? И во что он, блин, вырядился?

Во что они все вырядились?

Я осмотрелась – в первый раз осмотрелась по-настоящему.

Мимо прошли две девчонки в облегающих розовых футболках, джинсы-клеш скрывают дутые кроссовки, волосы закручены в узелки, на веках блестки. Дальше появились какие-то ботаны дружной компанией с одинаковыми стрижками – под горшок и с пробором посередине. Потом меня едва не задела группа девчонок-азиаток с длинными прямыми волосами, губы подведены черным, джинсы съехали совсем низко и подхвачены какими-то уродскими ткаными поясами. Эти злобно на меня уставились.

– Эй, сучка, не лезь к кому не просят, – прошипела одна из них мне.

Чего?

Я потрясла головой. Так. Первый, так его, месяц учебы еще не закончился. У нас постоянно устраивают всякую тематическую дурь. Сегодня, видимо, какой-то там День девяностых. Это всем явно понравилось больше Пижамного дня.

Зазвенел звонок, Нил оттер меня от шкафчика, покрутил замок и через пару секунд его открыл. Посмотрел на меня многозначительно: «Видела, ненорма?»

У меня отвисла челюсть. Похоже, я действительно перепутала шкафчики. Может, Мардж как-то там запудрила мне мозги?

Все бежали на уроки, я решила последовать их примеру – пошел он, этот шкафчик. Потом разберусь, а учебники пока просто брошу в нашем кабинете. Во дворе я стала высматривать Вэл, не нашла. Но мы виделись далеко не каждое утро, так что ничего странного… И все равно меня продолжало потряхивать от этой странной поездки. Хотелось отыскать Вэл – тогда вся эта странность пройдет. И Карена… Наша перепалка в сообщениях все не выходила из головы.

Я собиралась отправить Вэл сообщение, но тут прозвенел звонок для опаздывающих. Блин горелый. Я рванула в наш кабинет, влетела туда, пока звонок еще не стих.

Мистер Котт склонился над своим столом и не заметил, что я опоздала. Я ринулась на последний ряд, где обычно сидела…

…вот только…

…парты стояли не рядами. А кружком. И вообще это были другие парты. И другие стулья.

Равно как и сидевшие за ними ученики.

Я замерла на месте, уставилась на них. А они на меня. Незнакомые лица. Я что, попала не на тот урок? Повернулась посмотреть на учителя. Да, мистер Котт. Такой же сутулый, с лохматой шевелюрой.

Я моргнула. Шевелюра у него стала гораздо гуще. И куда-то девалась седина на висках. Пульс у меня участился, и тут он поднял голову.

– Мисс?

Что, блин, за фигня такая?

Да, наш мистер Котт, только почему-то моложе. И без очков в черепаховой оправе. Кожа будто… светится. Даже голос другой – выше, отчетливее. И чтоб я провалилась, но сказать придется: мистер Котт очень… СЕКСИ?

Не может быть. Класс поплыл у меня перед глазами.

Я не успела среагировать – мистер Котт посмотрел мне за спину и спросил:

– Присцилла? У нас новенькая?

Присцилла.

И тут я почувствовала какое-то электрическое гудение в теле. Такое бывает, когда в доме работает телевизор. Очень слабый, но отчетливый сигнал, который сразу меня насторожил.

Каждый раз, когда мама рядом.

Я обернулась.

Посмотрела в лицо симпатичной девчонки-азиатки с безупречной кожей, тонкими выгнутыми бровями, розовым блеском на губах. Она качнула волосами, завязанными в высокий хвост, приподняла брови, оценивая меня.

– Нет, у нас нет новеньких. Ты кто такая?

Да.

Чтоб.

Тебя.

глава 8

Я часто смотрела на мамины школьные фотографии и гадала, не приемная ли я.

Ну не могла я, с моими нелепыми руками-ногами и непослушными волосами, родиться из тела женщины, которая в подростковом возрасте выглядела как королева красоты.

Я вглядывалась в стоявшую передо мной девчонку. Примерно моего роста, стройная, гибкая. Кожа слегка загорелая, на ней ни веснушки, ни волоска, ни прыщика. Длинные прямые темно-каштановые волосы собраны в высокий чирлидерский хвост, аккуратно завязаны огромным синим бантом. Хвост «чирлидерский», потому что она была в форме чирлидерши – водолазка с воротником-стойкой под свитером, ниже крошечная плиссированная юбка. На ногах высокие белые «рибоки» – я бы жизнь за такие отдала. Правда, на ее кроссовках было написано выпуклыми голубыми буквами ее имя: ПРИС.

Но сильнее всего меня поразило ее лицо. До боли знакомое и совершенно чужое. Если мама моя в возрасте мамы была очень привлекательной, то в старшей школе – сногсшибательной. Из тех девчонок, рядом с которыми все ровесницы выглядят мостовыми троллями.

Потому что именно на нее я и смотрела. Уже без всяких сомнений. Передо мной была моя МАМА.

При этом – ШКОЛЬНИЦА.

У меня перехватило дыхание. В этом помещении вообще есть воздух? Господи. Я схватилась за то, что поближе, – за стул и прядь чьих-то волос.

– Ай!

Я почти не слышала, так же неотрывно глядя на ту, что стояла передо мной.

– Алло? – Мама нахмурилась, в центре лба пролегла морщина. – Ты меня слышишь? Ты, что ли, новенькая?

Во рту у меня пересохло. Я вообще еще дышу?

– Я… я Сэм, – смогла выдавить я.

Она явно озадачилась:

– Это не твой класс.

Я все не могла оторвать от нее глаз. Да как, блин, такое вообще может быть?

Я много в своей жизни пересмотрела фильмов, которые твердили, что это не сон. Да и по ощущениям было не похоже на сон. Сон всегда смазанный по краям. Там что-то – или все – не так. Сейчас же все у меня перед глазами было на удивление четким: знакомый класс, где стоит незнакомая мебель – например, в углу какой-то огромный телевизор, доска, на которой пишут мелом, на стене висит оранжевый телефон. Зато не хватает элементарных вещей: на столе у мистера Котта никакого компьютера, ни у кого нет мобильников. У некоторых я заметила на поясе пейджеры. Можно подумать, они тут все хирурги.

Это, безусловно, была моя школа. И наш мистер Котт, пусть и секси. А это – моя мама, только подросток. Все это совершенно однозначно. Если бы мне снился сон, в углу обязательно обнаружился бы какой-нибудь цирковой медведь, который пил бы воду из фонтана. Или класс находился бы у меня дома, а дом мой – на чердаке викторианского поместья. Что-то в таком духе.

Но здесь все выглядело и казалось невероятно реальным. Только это была реальность из очень давних времен.

Я поняла, что меня сейчас вырвет. Нужно сваливать отсюда.

– Я, видимо, зашла не в тот класс, – пробормотала я и выскочила наружу, поспешно, но спотыкаясь.

Этот тип Нил у шкафчика. Его шкафчика. Непонятно какая одежда. Я бежала через двор, в глазах двоилось, я направлялась к боковому выходу. Нужно выбираться отсюда. Возвращаться домой. Была бы тут моя машина…

«Отвезу назад».

Назад.

Именно что назад.

Я встала как вкопанная.

Не может быть…

Порылась в карманах, достала телефон. Разблокировала экран, увидела сообщение.

Благодарим за поездку! Надеемся, что вы найдете то, что искали.

Ваш попутчик доставит вас домой, когда будете готовы.

Все это было написано по-английски, но я не понимала слов. Перечитывала снова и снова.

Это я через приложение так вляпалась?

Они, сволочи, отправили меня назад…

В ПРОШЛОЕ?

Попробовала ответить на сообщение, но там не было такой опции. Пролистала все приложение – без толку. На меня накатила слепая ярость, и я едва не шваркнула телефон об землю, но тут он завибрировал.

Еще одно сообщение от той же конторы:

Держите телефон при себе. Это единственный способ связи с водителем! Волшебного вам дня!

Что? ЧТО?! Я посмотрела на уровень заряда. Ого. Девяносто процентов. Я тут же позвонила Вэл по быстрому набору.

Ничего. Даже гудков нет. Просто… вообще ничего не происходит.

Так, так, так. Где я там… в девяностых? Ретрансляторы еще не построили. Моего оператора не существует, смартфонов тоже. Тем не менее я все-таки написала Вэл сообщение. Так, на всякий случай, вдруг произошло чудо и меня не отправили назад в прошлое. А все это просто идиотская шутка.

Ага. Шутка. И КТО ТАК ШУТИТ? СОВСЕМ-ТО НЕ ГОНИ ПУРГУ, САМАНТА!

Я вбежала обратно в здание школы, нашла ближайший туалет, заперлась в кабинке. Телефон – единственная моя надежда на спасение, я схватилась за него обеими руками, вытаращилась на экран, точно фокусник на арене. Разумеется, сообщение Вэл не дошло. Я перечитала, что мне написали из «Отвезу назад»:

Надеемся, что вы найдете то, что искали.

Что? Я, выходит, должна здесь что-то сделать? ЧТО ИМЕННО?!

Набрала 911. Ничего. Позвонила родителям. Снова Вэл. Карену. Никакого толку. Вообще ничего, ничего, ничего. Проку от телефона, как от фонарика. Калькулятора. Спичечного коробка.

Я выскочила из туалета, хлопнув дверью. Передо мной тянулся пустой коридор, я тщательно, подробно осмотрела все вокруг. Изменилось немногое. Цвет шкафчиков. Лампы. Что, в школах все по тридцать лет одно и то же? И тут я заметила плакаты в вестибюле.

«Билеты на бал по случаю начала учебного года продаются в кассе».

«Голосуй за Присциллу, номинантку в королевы бала!»

«ЖМИ, КОЙОТЫ, БЕЙ ТИТАНОВ!»

Ага. Тут, значит, тоже начало учебного года. Как и в будущем. И мама моя – номинантка в королевы бала.

Охренеть можно.

Я вздрогнула, потому что прозвенел звонок: классный час закончился.

В тот момент я понимала только одно: нужно сваливать из этой школы. Чтобы не встречаться с мамой-подростком.

И свалить я могла в одно-единственное место.

Лос-Анджелес – он такой… без машины никуда. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни, скорее всего, в будущем.

Передо мной висело расписание автобусов. Оно было прикрыто листом плексигласа, исцарапанного разными надписями. Поверх собственно расписания. Спасибочки, дегенераты!

Но тут подъехал автобус – я прочитала на бегущей строке конечную остановку: Мак-Артур-Парк.

Во! Это недалеко от центра. Совсем рядом с корейским районом. Там уже разберусь, на какой автобус садиться дальше.

Я залезла, нервно поглядела на водителя, молоденького, из Южной Азии, со скучающей физиономией.

– Добрый день. Э-э… не напомните, сколько стоит билет? – спросила я, сжимая в руке кошелек.

– Доллар тридцать пять.

Я моргнула:

– Так дешево?

Какой-то старичок наклонился ко мне с переднего сиденья и фыркнул:

– Ишь какая Ивана Трамп выискалась!

Я покраснела. Ивана Трамп – это еще откуда? Я быстренько нашарила несколько монеток, бросила их в лоток.

– А от Мак-Артур-Парка есть автобус до корейского района?

– Проще сесть на поезд на станции «Мак-Артур». Красная линия, он прямо до корейского идет, – посоветовал водитель, вливаясь в поток движения.

Я ухватилась за ближайший поручень, чтобы не улететь вперед.

– А, ясно. Я на поезде никогда не ездила. Нужно купить карточку.

– Ла-ди-да. На поезде она никогда не ездила.

Я зыркнула на старикашку:

– Успокойтесь, сэр. Все когда-то бывает в первый раз.

Например, путешествие во времени.

Выслушав водителя, который довольно неохотно рассказал мне про поезд, я села в самом хвосте, где было пусто, у окна.

Тихо, спокойно. Теперь главное – добраться до хальмони.

Только одна мысль – что я сейчас увижу бабушку – и удерживала меня от отчаяния. Может, за этим меня сюда и отправили? Чтобы я предотвратила этот ее инфаркт, который случится в будущем? В голове закружились разные варианты моей здешней миссии. Может, мне вообще предстоит совершить что-то великое? Да ну, вряд ли мне поручили предотвратить одиннадцатое сентября или что-то в таком духе. Пандемию? Народ, вы что, я девчонка-подросток, а не суперагент!

Я смотрела на проплывающие за окном пейзажи, в желудке все копился страх, потому что становилось окончательно понятно, что я попала в прошлое. Я будто бы играла в «посмотри на фотографии и найди десять отличий», только в голове. Почта – точно такая же, только нет пальм у входа и название отделения написано другими металлическими буквами. На уличном рынке, там, где родители обычно чинили телефоны, оказался табачный киоск. У них тут реально продают сигареты? Были и менее существенные различия – например, дорожные знаки выглядели немного иначе. А еще встречались целые незнакомые кварталы – здания меньше, в них расположены какие-то неизвестные заведения. И еще почти все люди на улице – белые. Все просто очень странно.

Я знала, что заряд нужно экономить, и все-таки вытащила телефон, безуспешно попыталась открыть несколько приложений – в надежде, что хоть одно из них чудесным образом заработает. Разумеется, ничего не вышло.

И тогда я сделала то, чего не делала почти никогда: выключила телефон. И как только экран почернел, я поняла, что утратила последнюю связь со своей реальной жизнью.

Я в прошлом. И это реально.

– Эй, это что такое?

Я резко вскинула голову. Противный старикашка пересел на сиденье напротив и в открытую на меня пялился – вернее, на мой телефон. Я быстренько запихнула его в карман куртки.

– Вы о чем?

– Дурой не прикидывайся. Что это такое?

Видимо, дикость ситуации и рвущаяся наружу истерика заставили меня сказать правду:

– Телефон. Из будущего. Я из будущего.

Прошло несколько секунд – старикашка таращился на меня, темные глаза слезились. Потом он наконец спросил:

– Из далекого будущего?

Вероятность того, что у старикашки не все дома, была достаточно велика, но я почему-то почувствовала страшное облегчение – я ведь смогла хоть с кем-то поделиться своей жуткой и невероятной тайной.

Я назвала год, он фыркнул:

– Не из такого уж далекого. Я думал, ты скажешь – несколько веков, но, с другой стороны, у тебя вид не настолько умный.

Я невольно хихикнула:

– Спасибо.

– И что ты теперь делать собираешься? – В этом даже была чуточка беспокойства.

– Не знаю. Я понятия не имею, зачем меня сюда отправили. И как. Ну, типа, я села в попутку. Да, попутка – это вроде такси, но из будущего. Вот только я не могу просто сидеть и ждать, пока выяснится, что мне делать дальше. Моя бабуля… а вдруг она не выйдет из комы из-за того, что меня нет рядом? Или вдруг… – Тут я запнулась. – Вдруг она умрет, пока я здесь, и я ее больше никогда не увижу?

Я вовсе не ждала, что этот дедуля сможет ответить на мои вопросы. Он, однако, кивнул и сказал:

– Да, в забойную переделку ты попала. Я бы на твоем месте не стал попусту тратить время на болтовню со всякими старыми пердунами. Я бы начал действовать.

Водитель выкрикнул название моей остановки.

– Согласна, – сказала я, вставая. – Спасибо, что выслушали.

– Удачи тебе, девонька. Она тебе понадобится.

Не то слово, дедуля.