Текст книги "Книга прощения. Путь к исцелению себя и мира"

Глава 3. Понять Четверичный путь

Мпхо встретила ее в больнице. Это была красивая девочка, едва вступившая в подростковый возраст. Ее нашли спящей в женском туалете школы. Девочка упорно молчала, медсестры угощали ее сладостями и запрещенной газировкой, но только спустя несколько дней она наконец заговорила. Ее история представляла собой сплав ярости, страха и предательства. Мама, прожив много лет одна, второй раз вышла замуж. Сначала он показался хорошим. Он был хорошим по отношению к маме. Он был хорошим по отношению к ней. Потом стал слишком хорошим. А потом это превратилось в кошмар. Она попыталась рассказать маме. Но мама уже все знала. Если он уйдет или его арестуют, на что они будут жить? «Тебе нельзя никому рассказывать об этом. Только посмей сделать!»

Страх и ощущение, что ее предали, выгнали девочку из дома. Ярость замкнула ей рот и вынудила хранить упорное молчание. Рассказав свою историю один раз, она принялась пересказывать ее снова и снова, выплескивая из себя горе и боль, прокладывая тропинку сквозь собственный страх. Как этот человек мог такое сотворить? Как мать могла не защитить ее? Сначала чувства девочки словно сплелись в тесный клубок боли и гнева. Со временем, рассказывая, она научилась смотреть поверх своей ярости и муки и видеть страх и стыд матери. То, что вытерпела мать, не превращало страдания дочери в норму. Но после того как девочка стала понимать состояние матери, клубок гнева начал разматываться. Она начала прощать.

После того как мы разобрались, чем прощение не является, нужно внимательно посмотреть, чем оно является на самом деле и как происходит. Никто не хочет, чтобы его жизнь была суммой способов, которыми ему причиняли боль. Мы созданы не для того, чтобы жить в страдании и одиночестве. Нам предназначено жить в любви и быть связанными друг с другом. Если эта связь рвется, значит, ее надо починить.

Метод, который мы предлагаем, называется Четверичный путь. Первый шаг на этом пути – рассказать историю. Затем – назвать боль, даровать прощение и, наконец, освободиться от отношений или восстановить их. Прощение – идея не новая, это делали люди на протяжении всей своей истории, в любой культуре и в любом уголке планеты. Четверичный путь, возможно, восходит к истории Адама и Евы и того самого злосчастного яблока. Люди прощают друг друга тысячелетиями, с тех пор как существует человеческий род.

ВОЗМЕЗДИЕ ИЛИ ВОССОЕДИНЕНИЕ

Эволюционные биологи говорят, что мы запрограммированы на то, чтобы мстить и отвечать ударом на удар. Так выживали наши предки, сталкиваясь с опасностью, и таким образом наша природа отвечает на опасность теперь. Можем ли мы не мстить, если это заложено в генах? Если нас ударили, мы должны ударить сильнее. Как учил Дарвин, выживает сильнейший.

Но так ли это на самом деле? Очевидно, что желание мести – часть нашей природы, эмоция, сформировавшаяся в результате эволюции, но нет сомнений и в том, что мы также запрограммированы на прощение и воссоединение. Приматологи утверждают, что даже обезьяны стремятся к примирению. Когда группа переживает конфликт, обезьяны протягивают друг другу лапы и выглядят очень взволнованными. У людей слово «прости» наряду с «пожалуйста» и «спасибо» – одно из первых в детском словаре. Люди жаждут жить в согласии, и поэтому наши сердца воспаряют, когда мы узнаем, что тот, с кем обошлись несправедливо, выбрал прощение. Именно поэтому истории, которыми мы здесь делимся, воспринимаются так остро. Где-то в самой глубине души мы знаем, что прощение – это истинный путь к миру и согласию.

Заложенное в нас желание мести не может служить моральным оправданием, когда мы отвечаем злом на зло. Если какие-то реакции «вшиты» в наш мозг, это не значит, что им обязательно следует потакать. Мы чувствуем побуждение к агрессии в самых разных ситуациях, но знаем, что следовать ему не нужно. Мы испытываем сексуальные побуждения, но знаем, что не всегда допустимо поддаваться им, и потому сдерживаем себя. И хотя мы запрограммированы на месть и агрессию, ученые говорят, что мы также запрограммированы на контакт. Наш мозг хочет, чтобы мы взаимодействовали с другими людьми. Неслучайно остракизм или бойкот – запрет на общение – всегда были и остаются формой наказания, которое люди или сообщества накладывают на тех, кто вызвал их гнев. Ученые сейчас исследуют зеркальные нейроны, позволяющие нам понять то, что чувствуют другие[12]12
  Siegel D. J. Mindsight: The New Science of Personal Transformation. NY: Random House, 2010. P. 59–63. Издана на русском языке: Сигел Д. Майндсайт. Новая наука личной трансформации. – Москва: Манн, Иванов и Фербер, 2015.


[Закрыть]. Мы социальные животные, наше выживание зависит от позитивных отношений и социальных связей так же, как от наличия воздуха, еды и воды. Но я понимаю, что это не облегчает процесс прощения, когда вы несчастны и вам больно или когда ваш мир рухнул из-за случайного или несправедливого акта насилия или жестокости.

Когда бы нам ни нанесли ущерб, мы сталкиваемся с выбором: возмездие или воссоединение. Те, кто ищет мести и воздаяния, никогда не будут удовлетворены. Махатма Ганди[13]13
  Мохандас Карамчанд (Махатма) Ганди (1869–1948) – индийский политический и общественный деятель, один из руководителей и идеологов движения за независимость Индии от Великобритании. Его философия ненасилия (сатьяграха) оказала влияние на движения сторонников мирных перемен.


[Закрыть] учил, что если мы будем пользоваться принципом «око за око», то в конце концов в мире не останется зрячих. Если кто-то оскорбил меня, а я в ответ оскорбил его, это не принесет мне удовлетворения. Как мы уже говорили, ответное оскорбление не уменьшит боль первоначальной обиды и не сотрет ее. Какая-то часть меня знает, что я не должен так поступать и что мне не станет легче, если я отвечу злом на зло. Есть особое благородство в человеке, отказавшемся отвечать злостью на злость, жестокостью на жестокость, ненавистью на ненависть, – благородство, которым мы восхищаемся и к которому сами стремимся.

Давайте попробуем понять, как мы увязаем в цикле мести и разлада и как взамен можем выбрать цикл прощения и исцеления (мы называем его цикл прощения). Мы уже видели, как борются в наших сердцах эти два импульса: ответить на зло или восстановить связь. Полезно присмотреться к моменту выбора – мгновению, когда мы решаем, идти ли нам по дороге мести и быть связанными страданием или выбрать путь прощения, получить исцеление и освобождение. Описываемый процесс графически можно представить так:

Будучи хрупкими и уязвимыми существами, мы, несомненно, знаем, что такое боль, ущерб, чувство потери. Рана может быть физической, психологической или эмоциональной. Нас можно ранить словом или оружием. Нас могут предать, отвергнуть, к нам могут относиться с пренебрежением. Донна Хикс в замечательной книге Dignity («Достоинство») пишет, что все это оскорбляет наше физическое, эмоциональное и социальное достоинство. Нельзя жить вместе с людьми и не испытывать в той или иной степени страдания и боль. А боль приводит нас к этому циклу. Я думаю, что Господь мог создать нас безразличными к действиям окружающих, но мы устроены по-другому. И могли бы эволюционировать иначе: ни в ком не нуждаться и ни о ком не заботиться – но эволюция выбрала другой путь.

Реакции на обиду универсальны. Каждый из нас будет переживать печаль, боль, злость, или стыд, или какое-то сочетание этих эмоций, или всё сразу. И здесь наступает момент выбора, хотя для большинства из нас такие реакции настолько привычны, что мы даже не замечаем существования самого выбора. И чаще всего получается так, что мы вступаем в цикл мести. Оскорбление настолько болезненно, так непереносимо, что с ним невозможно смириться, и, вместо того чтобы прижать руки к сердцу и поплакать о своей потере, мы тычем пальцем или трясем кулаками в сторону человека, причинившего нам зло. Вместо того чтобы принять печаль, мы разжигаем свой гнев. Чтобы восстановить достоинство, мы вынуждаем себя отказаться от нашей боли и отрицать наше горе. Это отрицание приводит нас к замкнутой петле цикла мести.

Однажды со мной произошел такой случай. Несколько лет назад мне вручали награду одного американского благотворительного фонда. Церемония проходила в шикарном отеле в Вашингтоне, ведущей была известная американская актриса. Утром после церемонии я сидел в вестибюле отеля, ожидая организаторов, которым предстояло сопровождать меня на встречах. Я был в обычном одеянии священника: фиолетовая рубашка, воротничок, наперсный крест. В руке держал фуражку. Ко мне подошел молодой человек, работник отеля: «Вы водитель [известной актрисы]?» Прежде чем я осознал вопрос, меня захлестнули эмоции. Мысли пытались поспеть за чувствами. Этот юнец увидел только то, что я чернокожий, подходящего возраста, в форме и с фуражкой в руке? Ему не пришло в голову, что шофер обычно ждет у машины снаружи? Если бы я был белым и носил такую же одежду, задал бы он мне этот вопрос? Мое достоинство, безусловно, было оскорблено. Меня так и подмывало ответить подобающим образом, потащить этого нахала к менеджеру, сбить с него спесь. Мне хотелось немедленно избавиться от нанесенного оскорбления, а не бередить собственную боль.

Если мы не в состоянии признать, что кто-то нанес нам рану, то не можем увидеть раненого человека в том, кто обидел нас из-за своего невежества, боли или уязвимости. Мы вынуждены отрицать нашу с ним схожесть. Отрицая то общее, что есть между нами, мы движемся по циклу мести. Без признания нашей общности связь между нами стирается и социальная ткань рвется. Отсюда до мести остается лишь маленький шаг. Чтобы вновь обрести достоинство, мы считаем необходимым вернуть обидчику зло – и отвечаем тем же. Это, в свою очередь, приводит к еще большему страданию, ущербу и потерям, и цикл мести становится бесконечным. Известны поколения семей, племен и народов, живущих в нем.

Несмотря на то что месть может быть естественной реакцией на обиду, не следует поддаваться этому зову сирен. Есть другой путь – цикл прощения. Он начинается после того, как мы испытали на себе чье-то зло, перенесли боль или пережили потерю, в тот момент, когда мы чувствуем злость, стыд и уныние. В цикле прощения мы не отрицаем боль и горечь, а признаем их. Если наше достоинство задето незначительно или речь идет о небольшой обиде, нанесенной, например, супругой, на этом, возможно, все и закончится; мы способны легко и быстро простить обидчика. Но если рана глубока или мы потеряли кого-то или что-то очень ценное для нас, то эта часть цикла прощения может оказаться очень долгой и трудной. В следующих главах мы обсудим ступени этого процесса более подробно.

Как и девочка, о которой говорилось в начале главы, мы, рассказав наши истории и назвав боль по имени, получаем возможность посмотреть в лицо нашему страданию. Вместо того чтобы отрицать боль и горечь, как это происходит в цикле мести, мы получаем возможность осознать и принять эти чувства. Если рана глубока, то расстояние между настигшим нас горем и полным принятием боли – долгий путь по известным стадиям: отрицание, гнев, торг, депрессия и в конце концов принятие. Эти стадии не следуют в определенном порядке, и нередко нас отбрасывает назад на какую-то из них, когда волна боли и чувство потери захлестывают с головой. Глядя в лицо боли и принимая ее, мы осознаём, что не обязаны застревать в этой ситуации.

У тех, кто причинил нам боль, своя история. Эти люди ранили нас, потому что застряли в своей ситуации и поступают так из-за собственной боли, стыда и невежества. Они не замечают нашу с ними общность. Глядя на боль таким образом, мы получаем возможность видеть связующую нас нить и даже способны сопереживать виновным. Мы можем отказаться от того, чтобы воспринимать себя как жертву, а их – как мучителей.

Так произошло и с той девочкой: начав принимать свою боль, она разглядела боль и страх матери. Так же было и со мной когда-то. Как только я признал, что рана, нанесенная мне расизмом и обстоятельствами жизни при апартеиде, не заживает, я сумел увидеть, что в моем облике вызвало ошибку, допущенную тем юношей в отеле. Так происходит и с незначительными обидами, и с большим горем. Признавая собственную боль, мы начинаем видеть поверх нее раны другого. И постепенно приходим к пониманию, что, будь мы на его месте, в его ситуации, возможно, поступили бы с ним или с кем-то другим так же, как он поступил с нами. Мы можем чувствовать отвращение к тому, что он сделал, но каким-то образом получаем возможность отделить человека от его поступка. Другими словами, признавая собственную уязвимость, мы признаем уязвимость преступника. Принимая нашу человечность, мы принимаем человечность и в нем.

Признав общность себя и мучителя, мы сможем написать новую историю, в которой будем уже не жертвами, а выжившими или даже героями. В этой истории мы способны учиться и расти благодаря тому, что с нами случилось. Может быть, мы даже способны использовать нашу боль, чтобы уменьшать боль других. Именно в этот момент приходит понимание, что мы исцелились. Исцелиться – не значит вернуть все назад. Это не означает, что случившееся никогда не повторится и не причинит нам боль снова. Это не значит, что мы не будем скучать по тем, кого потеряли, или по тому, чего лишились. Исцелиться – значит восстановить наше достоинство и получить возможность двигаться дальше.

СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ ЗАНИМАЕТ ПРОЩЕНИЕ?

Я хотел бы знать ответ на этот вопрос, но никто не может ответить на него за другого. Прощение бывает делом нескольких минут, но случается, что путешествие по Четверичному пути длится годами. Очень многое зависит от характера боли и конкретной ситуации. Никто не может указывать вам, с какой скоростью идти по этому пути. Известно одно: он станет ждать, когда вы будете готовы. В следующих главах мы обсудим каждый из четырех важнейших этапов Четверичного пути: рассказать историю, назвать боль, даровать прощение, восстановить отношения или освободиться от них. Если вы открыли книгу, чтобы получить чье-то прощение, обратитесь к главе 8, где описаны дополнительные шаги. Как мы уже говорили, любой, кто причинил кому-то страдание, пострадал сам. Мы настоятельно рекомендуем пройти по Четверичному пути прощения сначала для того, чтобы простить тех, кто причинил зло вам. Таким образом вы придете к более глубокому пониманию дара, о котором просите и который передаете другому, когда прощаете его за то, что он сделал. Сила этой практики, этого пути в том, что мы исцеляемся и когда прощаем, и когда просим прощения. Мы исцеляемся, прощая других и прощая себя.

Простив или получив прощение, вы почувствуете, что с вас свалился огромный груз, вы освободились от прошлого и можете двигаться вперед. Но чаще всего дающее свободу прощение – не единичный акт милосердия или последовательность слов, а скорее процесс принятия и примирения.

Линда Биль, мать убитой стипендиатки Фулбрайта Эми Биль[14]14
  Американка Эми Биль приехала в ЮАР по стипендии Фулбрайта и была прикреплена к Кейптаунскому университету. Цель ее приезда состояла в поддержке борьбы чернокожего большинства за свободу. Погибла от рук чернокожих жителей Кейптауна.


[Закрыть], рассказывает о том, как встречалась, а позже работала в фонде Эми Биль с людьми, убившими ее дочь: «Я продолжаю прощать их. Каждое утро я просыпаюсь и думаю о том, что моя дочь мертва. Почти каждый день я вынуждена сталкиваться с ее убийцами. В какие-то дни мне приходится прощать их заново».

Четверичный путь – это разговор, начинающийся с решения исцелиться и прийти к свободе, обрести покой и создать новую историю. Мы окружены своей болью и потерями, и перед нами стоит выбор, по какому пути пойти: расплаты или примирения, нанесения вреда или исцеления. Не имеет значения, как долго мы носим в себе свое страдание. Не имеет значения, признаёт ли виновный, что нанес нам вред. Неважно, считаем ли мы, что этот человек не расплатился за свои преступления, поскольку, как мы уже говорили, вы выбираете прощение не ради кого-то другого, а ради себя.

Работая в Комиссии по установлению истины и примирению, я не раз наблюдал, с каким бесстрашием и благородством люди выбирали путь прощения. Любой из них мог пойти по пути жестокости и мести, но они выбрали стремление к истине, возможность посмотреть в глаза своему горю, признать не только собственную человечность, но и человечность преступников, так ужасно поступивших с ними. Они выбрали трудную дорогу прощения. Этот путь редко бывает легким, но на него всегда можно ступить.

ЕСТЬ ЛИ ЛЮДИ, КОТОРЫХ НЕВОЗМОЖНО ПРОСТИТЬ?

Возможно, вы хотите спросить: а как насчет настоящих злодеев? Ведь некоторые люди – просто злодеи, чудовища, разве они заслуживают прощения? Я признаю, что есть чудовищные поступки, но не считаю совершивших их людей чудовищами. Низводить кого-либо до уровня чудовища – значит отрицать, что этот человек может измениться, и снимать с него ответственность за его поведение и деяния.

В январе 2012 года Йохан Котзе, житель небольшого южноафриканского города Модимолле в провинции Лимпопо, совершил поистине зверские преступления. Жители города и газеты прозвали его «чудовищем Модимолле».

Прочитав эту историю, я был шокирован. Мы все были потрясены. Йохан Котзе обвинялся в том, что под угрозой пистолета заставил трех рабочих изнасиловать и покалечить его жену, с которой в то время жил раздельно. Затем связал женщину и заставил смотреть, как он убивает ее сына. Котзе утверждал, что поводом к совершению этих жутких преступлений стало то, что он увидел жену с другим мужчиной, – в гневе он выбрал путь мести.

Этот человек, безусловно, совершил варварские и подлые поступки, настолько чудовищные, что мы будем абсолютно правы, если осудим их. Но когда я читал изложение этой истории в газетах, меня глубоко поразило, что, движимые законным негодованием по отношению к совершённым преступлениям, в которых обвинялся мистер Котзе, журналисты называли чудовищем его самого. Я написал письмо в газету Star, где доказывал, что мужчина, будучи, безусловно, виновным в бесчеловечных, вызывающих ужас, чудовищных деяниях, чудовищем тем не менее не является. Если мы называем его чудовищем, то он, можно сказать, легко отделался, поскольку у чудовищ нет представлений о добре и зле, и потому они не могут нести моральную ответственность за свои поступки, а значит, их нельзя осуждать. Это верно для всех, кого нам хочется объявить чудовищами. Но это не так: мистер Котзе остается одним из детей Божьих, а это означает, что и в нем есть частичка святости.

Письмо очень многих шокировало. Но в мире множество бессовестных грешников и преступников всех мастей, которые смогли изменить себя и свою жизнь. В христианской традиции часто вспоминают историю о раскаявшемся разбойнике, распятом рядом с Христом. Этот человек совершил преступления, за которые полагалась смертная казнь. Иисус пообещал, что благодаря раскаянию разбойник «сегодня же будет в раю». И все его злодеяния были прощены Отцом Небесным. Библия полна историй о безрассудных, безнравственных людях или преступниках, которые меняли свою жизнь и становились святыми. Ученик Христа Петр, предавший дружбу и отрекшийся от него, причем не единожды, а трижды, был прощен и стал главным из апостолов. Павел, жестоко преследовавший сторонников новой веры, стал сеятелем, насадившим христианские общины по всему языческому миру.

Давайте осуждать ужасные деяния, но не оставлять надежду, что даже те, кто поступал самым отвратительным образом, способны меняться и однажды действительно могут измениться. Во многих отношениях эта мысль была основой работы нашей Комиссии. Мы слышали ужасные, леденящие кровь рассказы, но одновременно были свидетелями невероятных актов прощения, когда мучитель и жертва обнимали друг друга. После этого мы поверили (и я до сих пор верю), что люди способны меняться к лучшему. Даже больше: способность меняться к лучшему заложена в природе человека, в природе каждого из нас.

Призывая жителей Модимолле больше не называть мистера Котзе чудовищем, я обратился за помощью к своей вере. Но способность различать грех и грешника не связана строго с какой-либо верой, равно как и прощение. Цикл прощения универсален и не зависит от религиозной принадлежности. Разумеется, для меня и Мпхо образцом прощения является Иисус Христос, который был способен на кресте говорить о прощении тех, кто мучил и в конце концов убил его. Но прощение не требует веры. Она может облегчить процесс прощения, однако, если мы не готовы простить, не поможет и вера.

Я уже говорил, что в тех же обстоятельствах, испытывая те же проблемы и влияния, я мог бы оказаться Гитлером или Котзе. Хочется верить, что я бы не стал ими, – но мог стать. Я не готов навешивать ярлык на человека и считать его безнадежным, что бы он ни сделал. Я обнаружил, что добро и надежда рождаются иногда из самых невероятных сочетаний. Как мы уже видели, прощение не оправдывает деяния, не снимает с человека ответственности за них. Простить – не значит закрыть глаза на преступление, спустить с рук, подставить другую щеку или заявить, что чудовищные преступления – норма. Прощение – это понимание, что в каждом из нас есть одновременно добро и зло. В любой безнадежной ситуации и в любом кажущемся безнадежным человеке содержится возможность изменения.

Именно поэтому, когда меня спрашивают, есть ли люди, которых нельзя простить, я отвечаю: «Нет». Тысячу раз мое сердце разрывалось, когда я видел, как жестоки могут быть люди и какие страдания они несправедливо и безжалостно навлекают друг на друга. Но все же я верю и знаю, что надежда и прощение необходимы и примирение всегда возможно.

Мои слова – не волшебная палочка, способная стереть глубокое страдание и боль, которые мы испытываем. Настоящее прощение не имеет ничего общего с безответственной болтовней. Это глубокий и всеобъемлющий взгляд на действительность, беспристрастный учет поступков и их последствий. Это разговор, который состоится, когда придет время. Это путь, который у каждого свой. Мой путь отличается от вашего, но причина, по которой мы начинаем идти по нему, одна и та же. Мы все хотим перестать жить с болью, с сокрушенным и непрощающим сердцем. Мы хотим освободиться от разрушительных эмоций, которые рискуют сжечь всю оставшуюся в нас радость и любовь. Мы хотим залечить больные места. Было бы прекрасно, если бы мы жили в мире без боли, страдания, жестокости и насилия. Я точно никогда не жил в таком мире, но верю, что такое возможно. «Автор, наверное, просто в маразме», – скажете вы. Нет, это не безумные прожекты старого человека. Я искренне верю в то, что это реально и для вас, и для меня. Верю, что это возможно для наших детей и внуков и для последующих поколений. Но я также знаю, что этот мир начинается в наших сердцах и строится каждый раз, когда мы прощаем кого-то.

Мы не можем идти по Четверичному пути с чувством стыда и в молчании. В любом случае первый этап – рассказать. Это нелегко и не всегда приятно. Рассказывание предполагает уязвимость, которая может оказаться, мягко говоря, некомфортной. Данный этап потребует от вас многого, иногда даже большего, чем то, на что вы, по вашему мнению, способны. Но награда, которую вы получите взамен, бесценна.

Мы приглашаем вас попрощаться со своей печалью и поверить, что никто не потребует у вас больше, чем вы сможете дать. В итоге прощение всегда окупается. Но чтобы дойти до конца, надо сделать первый шаг – рассказать правду. Мы начинаем с этапа «Рассказать историю».

Но прежде чем продолжить, давайте остановимся и послушаем, что говорит нам сердце.

 
Ты стоял на этом распутье и раньше,
ты будешь стоять на этом распутье и впредь.
И если помедлишь, то сможешь спросить у себя,
куда повернуть.
Ты можешь увернуться от своей печали
и начать гонку, которая зовется месть,
и ты будешь бежать еще и еще.
Или ты можешь признать свою боль
и выбрать дорогу, имеющую конец.
В той стороне лежит свобода, мой друг.
Я покажу тебе, где живут надежда и покой,
но по этому пути не пройти со своим горем.
Чтобы найти дорогу к покою,
тебе нужно встретить свою боль
и назвать ее.
 

КОРОТКО

Понять Четверичный путь

• Нет ничего, что нельзя было бы простить.

• Не бывает безнадежных людей, и объявить кого-то чудовищем – значит отказать этому человеку в ответственности за его поступки.

• У нас всегда есть выбор: цикл мести или цикл прощения.

• В цикле мести мы отвергаем наши боль и страдание и думаем, что, если мы заставим страдать того, кто заставил страдать нас, наша боль исчезнет.

• В цикле прощения мы смотрим в лицо нашей боли и движемся вперед к принятию и исцелению.

• Вот этапы Четверичного пути:

1) рассказать историю;

2) назвать боль;

3) даровать прощение;

4) восстановить отношения или освободиться от них.

МЕДИТАЦИЯ

Следование пути

На рисунке изображен лабиринт, повторяющий лабиринт на полу Шартрского собора во Франции. Его нужно «проходить», двигая пальцем левой руки (правой, если вы левша). Преимущество такого лабиринта – в доступности. Вы можете взять его с собой практически куда угодно.

1. Прежде чем войти в лабиринт, настройте себя на предстоящий путь и идите к прощению с открытой душой.

2. Продвигаясь по лабиринту, запоминайте места, где вы заблудились, останавливались, встречали сопротивление. Можете ли вы сказать, что вы при этом чувствовали?

3. В центре лабиринта остановитесь и попросите благословения.

4. Возвращайтесь обратно.

5. Выйдя из лабиринта, остановитесь, чтобы принести благодарность за время, проведенное в размышлениях.

Вы можете обращаться к этому лабиринту всякий раз, когда вам понадобится собраться с мыслями на пути к прощению.

РИТУАЛ С КАМНЕМ

Наметить путь

1. Возьмите ваш камень и четыре раза обведите его карандашом. У вас получатся четыре фигуры.

2. В каждой фигуре напишите название одного из этапов Четверичного пути:

а) рассказать историю;

б) назвать боль;

в) даровать прощение;

г) восстановить отношения или освободиться от них.

3. Рядом с каждой фигурой опишите, какого характера сопротивление возникает у вас при мысли о том, как вы будете двигаться по Четверичному пути.

4. Укажите все, что тянет вас назад.

УПРАЖНЕНИЕ В ТЕТРАДИ

1. Представьте самое лучшее, что случилось бы, если бы вам удалось простить.

2. Как изменилась бы ваша жизнь?

3. Как изменились бы ваши отношения с человеком, который причинил вам зло, и с другими людьми?