Текст книги "Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632"

– Я – посланец Бога, – сказал Мухаммед.

И остался один во дворе Каабы. Бесчисленные идолы смотрели на него, немые изваяния, увешанные украшениями. Против него будут жрецы, купцы, погонщики верблюдов, весь город, вся огромная страна, недоверчивая или равнодушная. А он, посланец неизвестного Бога, которого должен славить, один. Против трехсот шестидесяти идолов, против всей силы противостоящей стороны, против насмешек, оскорблений, которые на него обрушатся. А каково его оружие? Видение, воспоминание о суровых глазах, негаснущем взгляде и кратких, но незабываемых словах, которые должны потрясти мир:

 
Скажи так: Бог один; вечно чистый;
Он не был никогда создан
И никто его не породил.
 

Действие начинается

О завернувшийся! Встань и увещевай! Господа своего величай!

Коран, сура 74

Мухаммед поверил в свою миссию. Его видение было слишком четким, услышанные слова слишком памятными, чтобы еще оставалось место для сомнений. Так он получил ключ к истине. Но сама истина еще оставалась неясной. Ей не хватало четких контуров, она оставалась в состоянии наброска. Дух, говоривший с ним, не нашел окончательных формулировок.

Мухаммед ждал. Каждый день он бродил по унылым окрестностям Мекки в поисках точного места, где дух явился ему в первый раз; он повторял переданное ему послание и жил в ожидании чуда. На мгновение его взгляд заглянул в узкую щель в потусторонний мир. Тот, кто получил такую привилегию, перестает быть обыкновенным человеком. Горизонт давно уже закрылся перед Мухаммедом, чудо исчезло. Пророк страстно желал его возвращения. Но ожидание оставалось тщетным; пророк снова засомневался, потом вновь стал искать выход и не находил его. Он хорошо помнил взгляд, брошенный в тот, другой мир, но не знал точно, какие силы им повелевают. Ему казалось, что он оказался во власти джиннов, злых духов, демонов.

Чтобы покончить с этими муками, этим отчаянием, этими страданиями, терзавшими его душу, пророк решил подняться на высокую скалу и сбросить свое тело вниз, во власть демонам. «Я хотел, – расскажет он потом, – обрести вечный покой и освободить мою душу от всех мучений». Итак, он встал на край пропасти, заглянул в бездну, разверзшуюся у его ног, наклонился вперед и уже увидел, как вниз полетели обломки камня. Всего один шаг отделял его от вечного покоя… И вдруг до его слуха донесся голос, тихий, но очень четкий. Мухаммед остался стоять, наклонившись, словно окаменев на краю скалы. Его глаза всматривались в горизонт. И тогда, очень высоко над собой, он увидел неописуемое.

Затем видение приблизилось, и там, на вершине скалы, над бездной, Мухаммед получил второе в жизни откровение, знаменитую суру Ад-Духа, или «Утро». Арабские стихи, составляющие ее, прекрасны. Свершилось: наконец пророк получил ясность относительно своего призвания. Вот что он услышал: «При свете дня и когда опускается ночь, не покинул тебя твой Господь и не возненавидел. Воистину, будущее для тебя лучше, чем настоящее. Господь твой непременно одарит тебя, и ты будешь удовлетворен. Разве Он не нашел тебя сиротой и не дал тебе приют? Он нашел тебя заблудшим и повел прямым путем. Он нашел тебя бедным и обогатил. Посему не притесняй сироту! И не гони просящего! И возвещай о милости своего Господа». Пророк пал на колени у края пропасти и стал молиться Богу. А потом спустился со скалы.

Он навсегда обрел покой. Теперь он знал, что он – пророк.

Так начались откровения Корана. Они продолжались двадцать три года. Лишь смерть пророка положила им конец. Мухаммед отныне обрел мир Корана. Он был уверен в своей миссии. Перед ним открылся прямой путь.

Но был ли этот путь свободным? На нем стояли идолы, царства, дикие племена. Дорогу преграждали мировые державы. Двигаться по пути истины мешали торговцы, священники, маги, ученые, воины. А против них, повинуясь прекрасному, ни с чем не сравнимому слову, стоял один человек, простой необразованный купец, житель сурового города в пустыне.

Да, Мухаммед был купцом. Всю свою жизнь он покупал и продавал товары, увеличивал свое богатство, ходил с караванами и вел переговоры с иностранными торговцами. Странная подготовка для пророка новой религии. Однако именно такая первая часть жизни и обеспечила ему способность убеждать оппонента логикой и хладнокровно рассуждать. До него было много пророков; как и он, они оказывались во власти веры. Как и он, без колебаний ступали на мучительный путь; они погибали или одерживали победу. Но ни одному из них не удалось создать государство, мировую державу. Для этого требовался торговец, обладающий здравым смыслом, человек, приобретший опыт практической жизни, коммерции, который применял в духовной деятельности, деятельности пророка и создателя нового мира.

Когда Мухаммед, уверенный в своей миссии, вновь обрел покой в сердце, он возобновил прежнюю жизнь, вернулся домой, стал часто посещать Каабу, элегантно одеваться, был всегда таким же приветливым и доброжелательным, как раньше. Со стороны казалось, он снова зажил жизнью богатого мекканского купца. Сограждане приветствовали его возвращение к привычной деятельности. По всей очевидности, месяцы уединения для него закончились. Это не вызвало удивления, поскольку мекканцы привыкли к тому, что даже крупные торговцы время от времени испытывали прилив религиозного порыва. Это проходило, как болезнь и лихорадка. Мухаммед выздоровел, говорили в городе. Но никто не догадывался, какое знание он принес из пустыни. Никто не знал, что в полной тишине арабских ночей в дом Мухаммеда приходил архангел Джабраил, и тогда мирный веселый купец падал на пол с пеной на губах, получая откровения новой веры и все больше превращаясь в пророка этой веры.

Новые откровения Мухаммед держал в себе, сохраняя в строгой тайне от сограждан. На себя он смотрел как на простого наби, вдохновенного пророка, но воздерживался от отождествления себя с расулом, представителем Бога, провозвестником новой веры. Он очень осторожно подходил к оглашению этих посланий.

Происходило это потому, что он умел оценивать ситуацию. Он не хотел появиться во дворе Каабы в одиночестве, без последователей, без сопровождающих, чтобы открыть новую веру удивленной и скептически настроенной толпе. Прежде чем огласить ее публично, надо было заложить прочные основы для этого, создать группу сторонников, способных решительно поддержать, словом и делом, борьбу, предстоявшую пророку, и слепым повиновением решительно подтвердить его статус.

Мухаммед начал с вербовки будущих борцов. Осторожность, хладнокровие, здравый смысл подсказали ему искать их сначала в кругу собственной семьи.

Первой последовательницей ислама стала Хадиджа, супруга Мухаммеда. Она приняла веру мужа без колебаний, без ее анализа. Она верила всему, что сказал ей мудрый дядюшка Варака; верила откровениям, полученным мужем. Мухаммед научил ее молитве и через эту молитву получил второго верующего. Однажды он молился вместе с Хадиджой в своей комнате; в этот момент туда вошел десятилетний мальчик, юный Али, сын Абу Талиба, которого, напомним, Мухаммед усыновил. Торжественность обряда молитвы понравилась ребенку, как и мелодичный голос двоюродного брата; он стал на колени на коврик и начал повторять слова Корана, ступив тем самым на путь, который приведет его на трон халифов, владык Египта, Сирии, Палестины, Персии, Месопотамии, Северной Африки. Скоро к первым двум последователям присоединился третий близкий Мухаммеду человек. Это был раб Зайд, которого ему когда-то подарила Хадиджа и которого Мухаммед освободил и усыновил, как Али. Позднее, когда даст о себе знать отец Зайда, богатый и знатный араб, его сын откажется покинуть дом Мухаммеда. Он стал первым взрослым мужчиной, принявшим ислам; хотя свой в доме пророка – а как известно, герой для домашних не является героем, – Зайд сохранит непоколебимую верность новой общине.

Теперь у Мухаммеда было трое последователей, все трое его близкие, члены тесного семейного круга. Этого было мало, чтобы выступить против мекканцев. Пророк очень медленно расширял свою деятельность. Он постепенно искал новых обращенных среди правящих семей города. Навещал тех, кто, по его предположениям, интересовался религиозными вопросами, долго и осторожно беседовал с ними, аккуратно опровергая их возражения, успокаивая их тревоги, рассеивая сомнения, разговаривая с ними, как торговец обсуждает цены на товар, и по-настоящему открывался лишь тогда, когда успех не вызывал сомнений. После долгих убеждений прозелита в необходимости принять новую веру он призывал на помощь сверхъестественное доказательство: слово Божье, Коран.

Он уже приобрел опыт убеждения, когда ходил с караванами, работая на Хадиджу. Сейчас этот опыт служил ему на новом его поприще. Потихоньку он собрал вокруг себя маленькую общину верующих. В нее входили рабы, нищие, слуги, приходившие к Мухаммеду, потому что он первым в Аравии проповедовал равенство всех людей перед Богом и потому что он помогал своим сторонникам советами и деньгами. Но присутствовали в группе и члены патрицианских семей Мекки, из тех, кто, как сам пророк, испытывал сомнения в религиозной сфере и хотел вырваться из своего богатого, но растительного существования. Были и энергичные юные аристократы, присоединившиеся потому, что им казалось, что Мухаммед поведет их к увлекательным приключениям.

Но не логическим построениям, а умению увлекать за собой Мухаммед был обязан своими основными успехами. «Никогда, – скажет он, – я не призывал обратиться в ислам того, кто не испытывал прежде сомнений, внутренних трудностей, противоречий, за одним исключением – правдивого Абу Бакра. Он никогда не колебался, никогда не возражал».

Абдаллах ибн Абу Кухаф, прозванный Абу Бакром (отцом верблюда), был не из тех, кто примкнет к какому-либо делу, предварительно дважды все не обдумав. Скромного происхождения, он познал бедность, но много работал, разбогател и считался еще более богатым, чем был. Очень общительный, он умел прекрасно разбираться в лабиринте сложно переплетенных родственных связей жителей Мекки. Его репутация острослова, веселого рассказчика двусмысленных историй, приятного собеседника всюду делала его желанным гостем, которого встречали с распростертыми объятиями. Характер его был твердым, как гранит, однако в душе его, как и многих других, терзало сомнение; как часто бывает с веселыми остряками, он был склонен к скрытой меланхолии, к созерцательности. И этот богатый финансист, которому нечего было желать из мирских благ, принял ислам; он, не раздумывая, прошел весь долгий путь к истине, как ребенок, идущий следом за матерью. Из всех, примкнувших к учению пророка, этот рассказчик скабрезных историй, этот хитрый торговец проявил наибольшие самоотречение, щедрость и преданность. Потому что Мухаммед оказался единственным человеком, принявшим Абу Бакра всерьез. Этому верному последователю было суждено принять наследство пророка и стать первым халифом ислама.

Осторожность, проявляемая Мухаммедом, имела и свои неудобства. За первый год миссии к его учению присоединилось всего восемь человек. Они собирались в доме пророка и жарко молились. Но этого числа было недостаточно, поскольку Мухаммед хотел приобщить к своей вере весь мир. Поэтому он решил действовать решительнее и расширить поле деятельности. Собрания на дому, молитвы восьмерых присоединившихся, попытки найти новых уверовавших не могли долго оставаться неведомыми для окружающих. Мало-помалу по городу пошли разговоры, что у Мухаммеда собирается группа, которая исповедует некое новое вероучение и собирает сторонников.

Впрочем, слухи эти не вызвали ни малейшего волнения. Может, Мухаммед организовал какую-то иудейскую или христианскую секту? Одной больше, одной меньше, какая разница? В этом городе царила терпимость, здесь привыкли к разным богам.

Однажды Мухаммед пригласил к себе всех членов кланов Хашим и Мутталиб. Они пришли, возможно, потому, что решили, что Мухаммед хочет предложить им какое-то дело, а возможно, в надежде получить больше информации об этих таинственных собраниях. Им подали мясо ягненка и молоко верблюдицы. По окончании трапезы Мухаммед встал, изложил принципы своей новой веры и предложил всем родственникам принять ислам. «Кто из вас поможет мне в этом предприятии?» – воскликнул он. Ответом на его вопрос стала тягостная тишина.

Собравшиеся переглядывались в сильном удивлении. Что думать? Мухаммед шутит или нет? Один лишь юный Али, первый мусульманин, вскочил и публично признал, что исповедует ислам, что вызвало всеобщий смех. Мухаммед приласкал его и сказал: «Взгляните на него: он мой брат, мой визирь, мой заместитель». Ни он, ни Али даже не подозревали, что эти простые теплые слова через несколько лет после смерти пророка расколют мир правоверных на две части, суннитов и шиитов, которые и на сегодняшний день не перестали враждовать между собой.

Мухаммед с тревогой ожидал ответа. Наконец он увидел, как встает, среди прочих его родственников, его дядя Абд эль-Узза, чей сын Утба женился на дочери Мухаммеда. Абд эль-Узза был большим человеком, его жена происходила из благородного дома Умайя, и это определяло его суждения. «Иди к дьяволу! – выкрикнул он с яростью. – Что это за бред?» Он схватил камень, чтобы бросить его в племянника. Поднялся такой шум, что Мухаммед ничего не мог сказать.

Собрание окончилось неудачей. Мухаммед дал своему дяде Абд эль-Уззе прозвище «отец адского огня», Абу Ляхаб. Он и его жена отныне станут самыми заклятыми врагами ислама. В тот же день Абд эль-Узза заставил сына отправить Рукайю, дочь Мухаммеда, к ее отцу. Это оскорбление ознаменовало окончательный разрыв между родственниками. Впрочем, Мухаммед и Рукайя могли этому порадоваться, потому что, как только стало известно о скандале среди Хашимитов, самый красивый юноша Мекки, Усман ибн Аффан из дома Умайя, пришел в дом Мухаммеда. Он давно уже вздыхал по Рукайе. Наконец-то ему представился случай, и он его не упустил. Он принял ислам и получил руку той, о которой мечтал. Он тоже был далек от мысли, что этот поступок, совершенный столь легкомысленно, в один прекрасный день сделает его властелином мира, третьим халифом ислама.

Три года Мухаммед оставался простым наби, неизвестным проповедником. Его община насчитывала едва лишь пару десятков человек. Тогда ему вновь явился архангел Джабраил и повелел: «Иди вперед и оглашай миру новую веру». Это случилось ночью, когда Мухаммед спокойно сидел у себя дома, беседуя с архангелом. И ни одна душа не догадывалась, что в эту ночь менялось лицо мира, что ось начала смещаться, что наступала новая эпоха.

Рассказывают, будто в ту же ночь в Византии родился ребенок со свиной головой, что кресты на всех церквях покосились, а из вод широкого Нила вылезли два чудовища, бросавшие по сторонам жуткие взгляды. Еще рассказывают, будто на следующий день солнце прошло лишь треть своей орбиты, что в безлунном небе сверкали окровавленные копья, что земля дрожала, а императору Византии приснился дурной сон.

В эту ночь Мухаммед решил открыться народам мира. Начинался четвертый год его миссии.

Опьянение без вина

В мире есть единственный путь, по которому никто, кроме тебя, не может идти. Не спрашивай, куда он ведет, иди по нему.

Ф. Ницше

Вера, которую Мухаммед получил в своих видениях, вера, которую он проповедовал людям и с которой покорил их, называется ислам. Многие искали толкование этого слова, но ни у кого это не получилось. Говорили: ислам означает «покорность Богу». Это филологическая ошибка, искажение смысла. Ислам происходит от глагола салм или салама, что выражает понятие отдыха, покоя после исполнения долга, спокойное существование. Причастие «ислам» означает «мир», «покровительство», «избавление». В устах Мухаммеда оно выражало стремление к высшему покою, к божественной любви. Вот все, что касается филологии.

Но что ислам означает по сути?

Вера, которую проповедовал Мухаммед, суха и властна, как песок пустыни. На Земле не существовало другой, более ясной, веры. Вместе с тем нет другой веры, которая была бы столь же всеохватывающа, включая в себя концепцию мира и права. Ислам охватывает всё.

В бесчисленных видениях на горе Хира Мухаммед увидел уникальную догму, которая глубоко его потрясла. Он узнал, что все народы мира с начала времен имели одну-единственную истину, которую получили от Бога, но в своем жалком земном существовании пренебрегли ею и смешали с ложью. Поиск изначальной истины, чистой и единственной, называется ислам. Мухаммед не был основателем религии; он не хотел открывать новую истину, но лишь возродить в новом блеске старую. Он был реформатором, ислам, который он проповедовал, был для него не чем иным, как восстановлением первоначальной веры.

Истина существует многие тысячи лет. Бог, невидимый, непознаваемый, послал ее человечеству. На протяжении всего существования мира, во всех культурах, у всех народов, при любой власти постоянно появляются пророки, благочестивые люди, которым Бог велел возвещать человечеству первоначальную истину. Пророк не святой, не кудесник, не одержимый; он всего лишь человек, устами которого с человечеством разговаривает Бог.

Число пророков бесконечно. Они проповедуют на всех языках и у всех народов. Но всегда и везде их послание остается одним и тем же. Это единственное, неизменное слово Бога. Откровения пророков не различаются между собой ни на йоту. Но человечество очень редко соглашалось выслушать их. Большинство пророков остались неизвестными, их били, клеветали на них, изгоняли. Лишь очень-очень редко человечество склонялось перед их речами и с верой воспринимало слова Бога. Впрочем, после смерти пророка человечество забывало главное в его учении – слово Бога. Оставалась вера, но как в куче соломы оказываются крупинки золота, так и в этой вере от первоначального поучения оставались отдельные частицы, разрозненные, полузабытые и искаженные. Это происходило во всех религиях. Потому что каждая религия восходит к слову своего особого пророка и, однако, учит одному и тому же: слову Божьему.

Вера в пророков – краеугольный камень ислама, фундаментальная догма, на которой воздвигнуто все здание его учения.

Среди пророков, приходивших в этот мир, главные: Авраам, Моисей и Иисус. Народы сохранили их слова.

Мухаммед считал, что надо делить народы на две категории: те, кто имеют Писание, и все прочие. Первые – это евреи и христиане. От Моисея и Иисуса они получили истину, которую в милости своей послал им Бог. Но, поскольку слова пророков не зафиксировали на бумаге немедленно, первоначальная целостность была нарушена, возникли различные секты и течения, каждая из которых владеет частью истины, но отрицает истину целиком. Тем не менее для Мухаммеда иудаизм, христианство и ислам остаются, в себе и для себя, идентичными.

Все забытые и искаженные людьми слова Бог в последний раз послал человечеству через пророка, который должен повторить все сказанное предшествующими пророками и восстановить изначальное единство религий и их чистоту, чтобы оставить после себя на Земле единое царство Божье. Этот последний из пророков, печать пророков – Мухаммед, посланец Бога. Поэтому его учение не содержит ничего такого, чего не знал древний мир и древние религии. Ислам стремится подчеркнуть, что в своей догме он лишь накладывается на поучения христианства и иудаизма. То, чему учили Моисей и Христос, было истинной верой.

Подобно тому как Христофор Колумб не подозревал, что открыл новую часть света, Мухаммед не знал, что создает новую религию. До конца своих дней он будет повторять, что ислам не хотел принести человечеству ничего неизвестного.

Как же возникло особое здание ислама с его строгостью и позитивизмом? На горе Хира пророк получил от Бога повеление проповедовать истину. В течение двадцати трех лет архангел Джабраил регулярно являлся ему и передавал по частям небесную истину, весь Коран. Следовательно, Коран есть не что иное, как окончательное слово Божье; отныне, зафиксированное письменно, оно не могло быть ни забыто, ни ложно истолковано.

Для скептического ума Коран остается необъяснимой проблемой. Если абстрагироваться от его содержания, то как такой литературный и эстетический шедевр мог сойти с уст человека необразованного, прежде не сочинившего ни единого стиха! С этой внешней точки зрения Коран и по сей день представляет собой высшее достижение арабского языка. Для всех арабов, как и для самого Мухаммеда, опьяняющая красота его поэзии ярко высвечивает его божественное происхождение.

Этот народ родился поэтом; он понимал толк в литературе. Арабы пили поэзию из воздуха, которым дышали. Друзья и враги не могли не оценить восхитительной красоты стихов Корана. Вся книга, чью поразительную логическую упорядоченность и архитектонику тоже следует отметить, состоит из ста четырнадцати глав, сур. Содержание этих глав определяет и сегодня жизнь трехсот миллионов человек.

Еще при жизни Мухаммеда Коран стал предметом для многочисленных попыток подражания. Все они с позором провалились. С поэтической точки зрения произведение остается изолированным, без предшественников и без продолжений. Ничто не характеризует лучше арабский мир, чем необходимость, перед которой встал ислам, чтобы оправдать свое божественное происхождение, став на эстетическую почву. В пустыне лишь тот заставлял себя уважать, кто был мастером ритмического стиха. Чарующая красота Корана определенно стала не последним фактором, обеспечившим силу и распространение новой веры. Энергичность его слога, магию слова, стальной ритм стихов невозможно передать ни на одном другом языке. Но когда сам пророк декламировал Коран среди своих последователей, от него исходил настоящий магический шарм, какой арабы испытывают от красивой речи. Мухаммед в полной мере осознавал мощную внутреннюю магию Корана. Но он также знал, что это произведение не является его личным созданием. В Коране не Мухаммед говорит с человечеством, а Бог. «Я» в нем всегда обозначает Бога, «ты» – Мухаммеда. Коран открывался ему постепенно, на протяжении двадцати трех лет. Каждая сура была передана в связи с особым событием, конкретным случаем и содержит ответы на вопросы, мучившие пророка.

Как происходило откровение? Посредником между Богом и его пророком был архангел Джабраил. Он неожиданно, без какого бы то ни было предупреждения, являлся пророку в различном обличье: путник из чужих краев, юноша, просто голос, слышимый и понятный одному лишь пророку. В последнем случае, когда Мухаммед принимался декламировать божественные стихи, им овладевало крайнее волнение. Его лицо бледнело, по лбу катились капли пота. Никто не осмеливался смотреть ему в лицо, начинавшее блестеть, словно молния. Порой он оседал, его тело дрожало, на губах выступала пена; порой он издавал звуки, подобные крикам молодого верблюда; часто он засыпал, а по пробуждении объявлял миру новый увлекательный фрагмент. Никогда Джабраил не являлся пророку в своем собственном виде, потому что, будучи лишь человеком, пророк не смог бы вынести вида ангела. Всего раз Мухаммед попросил архангела показать свой настоящий вид. Джабраил исполнил просьбу; Мухаммед тут же, словно сраженный молнией, упал без чувств. Страшен, нестерпим для смертного вид ангела.

Мухаммед прожил двадцать три года в опьянении экстаза; постоянно посещаемый видениями, он, оглашая стихи Корана, сам очаровывался их неземной красотой. Можно было предполагать, что его учение примет столь же экзальтированные и фантастические формы, как и видения, которые он зрел. В действительности арабский пророк воплощал примитивное состояние своей родной страны. В пустыне в чистом сухом воздухе возникают миражи. Беспорядочные видения создали сухой, ясный и строгий феномен, называемый исламом.

Ислам не знает фантазий воображения; это логическая конструкция, упорядоченная, словно бухгалтерская книга купца. В исламе мало установлений, но их достаточно, чтобы определить все отношения между человеком и Богом, равно как и отношения людей между собой, ибо ислам не только религия, это еще и социальная доктрина. Во время своих видений Мухаммед получил четкие поучения, рациональные и математически точные, обладавшие огромной силой. «Надо верить в единого Бога, быть добрым со всеми людьми, владеть своими страстями, сражаться с врагами веры и верить, что после смерти наши заслуги будут вознаграждены». Эта простая формула заключает в себе всю доктрину.

Для Мухаммеда Аллах, единый и вездесущий Бог, есть существо неописуемое. Попытка описать его или объяснить уже является грехом. Но тех, кто осмелился бы изобразить Бога в камне или на словах, ждет вечное проклятие. Бог постоянно меняется, как свет, пламя, океан; его образ неуловим. Утверждать, что можешь понять или изобразить, означает не верить. Необходимо бороться до конца против малейшей попытки показать Бога в какой бы то ни было форме. Против этого возражали все пророки. Но человеческая склонность к изображению Бога слишком сильна. Рисуют человека или животное; люди вспоминают этот рисунок и видят в нем божество. Вот почему ислам навечно запретил изображать человека на рисунке или в виде статуи; тем самым он хотел избавить человека от искушения обожествлять рисунки или идолов. «Бог непостижим, он не похож на человека; да будут прокляты те, кто приписывают ему что-либо человеческое; сущность Бога выше человечества. Скажи следующее: Бог един, вечно чист, никогда не был сотворен и никто его не породил». Пророк понимал, что во имя этого принципа он отделяется от современного ему христианства. Вне всяких сомнений, Иисус был пророком, получив милость Божью; возможно даже, что пророк этот был безгрешен; но да будут прокляты те, кто хотят сделать из него Сына Божия, те, кто смеют приписывать единому Богу сына. Да, Иисус пророк. Исламская легенда даже рассказывает, что он был очищен от греха более, чем Мухаммед. Но пророк этот не был распят; спасенный от креста, он вознесся на небо. Распятию подвергся призрак. Иисус же был обыкновенным человеком, как и Мухаммед, как Моисей, вещавшим божественную истину человеком, чьи слова люди, предоставленные сами себе, исказили, перестали понимать и забыли. Мухаммед хотел напомнить человечеству об этом послании.

Его учение содержит мало ритуальных предписаний, предназначенных, как и все прочие поучения, для поддержания дисциплины среди верующих. Ислам не знает ни духовенства с его иерархией, ни монашества. Чтобы говорить с Богом, человеку не нужны никакие посредники. Храмы, святилища, где возносят молитвы, излишни. Человек может молиться своему Богу повсюду: дома, в пути, в одиночестве или в компании. Когда люди собираются для молитвы, каждый может молиться от имени всех, стать имамом. Ислам не освящает никого, не устанавливает никаких различий между священниками и мирянами. Каждый сам себе священник. Одна лишь молитва предписана в качестве знака единства, общности верующих. Мусульманская община не является только лишь религиозным объединением. Она также составляет ядро государства, и это отличает ислам от других мировых религий. Принадлежность к общине является в первую очередь общественной обязанностью. «Молись Богу, будь добр к рабам, сиротам, беднякам и раздавай милостыню» – так гласит 76-я сура Корана. В другом известном тексте говорится следующее: «Хочешь ли ты подняться по крутой тропе веры? Освободи пленников, накорми голодных, будь милосердным и готовым помочь. Будут прокляты благочестивые люди, которые не подают милостыни, благодетели, которые втайне оскорбляют тех, кто получили их дары; будут прокляты те, кто дают деньги и раздают милостыню, чтобы другие завидовали им. Они похожи на твердые скалы, на которых ничто не может вырасти».

Ислам сделал благотворительность обязательной и четко установленной религиозной обязанностью. Всякий мусульманин, владеющий более чем двадцатью верблюдами, должен ежегодно выделять для раздачи в качестве милостыни два с половиной процента своего дохода или же передавать эту сумму в учреждение, занимающееся такой раздачей. Получатели милостыни тоже названы конкретно. Это бедняки, больные, рабы, желающие выкупиться, несостоятельные должники, а также путешественники и иностранцы, проживающие в городе. Сегодня, с такой временной дистанции, трудно в полной мере оценить значение для восточного мира этого предписания социального характера, заложенного в основу религии. По сути, это был первый опыт социальной помощи в религиозно унифицированном мире.

Впрочем, предписания общественного характера преобладают в исламе. Раньше быть пророком означало выполнять миссию реформатора общества и лидера партии, сознающего свою цель. Даже сегодня ислам – это в первую очередь общественная система, непременно основывающаяся на божественном предписании. Социальный переворот, который он предвещал, был для арабов неслыханным. Ислам хотел сломать тысячелетнее деление арабов на племена. «О те, которые уверовали! Свидетельствуя перед Богом, отстаивайте справедливость, если даже свидетельство будет против вас самих, или против родителей, или против близких родственников. Бог вам ближе, чем все люди».

Но если Коран ослабляет кровные узы, он создает новое родство, людей с природой. В отличие от многих других религиозных систем он допускает наличие души у животных и требует гуманного обращения с каждым живым существом. «Вы будете вознаграждены, если хорошо обходитесь с вашими животными, кормите и поите их, ибо нет на земле и в воздухе ни одного живого существа, которое не вернется к Богу».

В исламе высший идеализм уживается со здоровым практицизмом. Мухаммед был экзальтированным практиком; такие люди встречаются редко, но их деятельность всегда оказывается плодотворной. Он хотел повысить моральный уровень человечества и умел использовать для этого сугубо практические пути и средства. Ибо – на этот момент всегда стоит обращать внимание – ислам, самая молодая из мировых религий, был основан купцом, который к тому же был арабским купцом. Природное хладнокровие арабского народа, в сочетании с купеческим здравым смыслом, способностью выявлять и использовать реальные возможности, – вот что создало новую религию, которая своей объективной ясностью, своим отрицанием всякого мистицизма сильно превосходит все остальные.

Ислам, именно в силу своей этической важности, был бесценным даром для арабского мира. Мухаммед первым познакомил Аравию с понятием греха, прежде ей неизвестным. Араб знал, что такое ущерб, он умел требовать возмещение за него. И только от Мухаммеда он узнал, что существует еще ошибка. Что же касается требований, которые Мухаммед объявил обязательными, их число не велико. Внешне ислам проявляется молитвой, постом и милостыней. Молитва была в первую очередь формой и дисциплинирующим упражнением.