Текст книги "Защита жертв преступлений"

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктами 1 и 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Калабишко Василия Ивановича как не являющейся допустимой в соответствии с требованиями Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» и ввиду неподведомственности поставленного в ней вопроса Конституционному Суду Российской Федерации.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит».

Этим определением высший суд страны признал, по сути, что законодатель может по своему усмотрению лишать граждан тех средств защиты, которые устанавливал ранее. Статья 55 Конституции РФ действовала и тогда, действует и теперь:

«1. Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.

2. В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина».

Остаются вопросы: в какой мере положения Конституции подкреплены отраслевыми законами и практикой их применения и почему КС РФ в приведенном случае не усмотрел отступления законодателя от требований статьи 55 Конституции РФ.

Одним из главных положений, составляющих фундамент правового государства, является принцип равенства прав участников общественных отношений, исключающий дискриминацию и привилегии.

Всеобщая декларация прав человека (10 декабря 1948 г.), являющаяся ориентиром для правовых систем государств, входящих в состав Организации Объединенных Наций, в Преамбуле подчёркивает: «Признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира…». Это положение находит логическое развитие в статьях 1 и 7 Декларации: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах… Все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона. Все люди имеют право на равную защиту от какой бы то ни было дискриминации, нарушающей настоящую Декларацию, и от какого бы то ни было подстрекательства к такой дискриминации». Эти принципы нашли отражение и в других международных пактами о правах человека. Включены они, как это отмечено выше, и в положения Конституции Российской Федерации.

Очень скоро мы убедились, что положение о равенстве прав как не действовало в нашем отечестве ранее, так не действует и теперь. Но если в условиях «победившего социализма» отступления от этого принципа во имя благ партфункционеров стыдливо камуфлировалось, то теперь это стало государственной политикой, открытой и циничной, оправдываемой некими высокими целями.

Привилегии самого различного характера, как правило, не обозначенные в законе, в социалистическом обществе лежали в основе субъективных прав личности с учетом её места в социальной иерархии. То были привилегии в распределении жилья, в льготах при оплате коммунальных услуг, в здравоохранении (спецполиклиники и санатории), в построении систем оплаты труда (доплата в конвертах) и пенсионного обеспечения (категории персональных пенсионеров республиканского и союзного значения), пользовании закрытыми распределителями, государственными дачами, персональным транспортом и пр. и пр. Заметим, что речь не шла о привилегиях и льготах для социально незащищенных слоёв общества (стариках, инвалидах, детях), либо о людях с особыми заслугами перед обществом. Обеспечивались льготами в основном партфункционеры и чиновники высших эшелонов власти.

Скрытый смысл подмены права привилегиями состоял в делении классов на социальные группы, а государственная власть, обретая патерналистский характер, получала возможность пользоваться опорой и поддержкой определенных слоев общества. При этом индивидуальная свобода, возможная лишь в рамках правового равенства, ограничивалась: одни боялись утратить льготы, другие искали способы их приобретения. Так формировалось право эпохи социализма, так оно формируется и теперь, может быть, с меньшим размахом, но зато с большим цинизмом.

С принятием УПК РФ 2002 г. появились правовые привилегии уголовно-процессуального характера. Его раздел – «Особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц» – откровенно и глумливо для всего общества практически выводил из сферы действия уголовного закона ту часть чиновничества (депутаты, судьи всех уровней, высшие должностные лица и пр.), которая должна бы демонстрировать уважение к закону, обеспечивать его торжество и нести повышенную ответственность за отступления от требований права. В государстве создавалась каста т. н. элиты, защищенной от ответственности за служебные злоупотребления юридическим иммунитетом. Такое решение было подготовлено программным документом в виде Указа Президента РФ от 6 июля 1995 г. «О разработке концепции правовой реформы в РФ», который, вопреки положениям Конституции РФ, не содержал указания на обеспечение равенства прав граждан России. Создавался тепличный режим для коррупции, борьба с которой, реальная или мнимая, составляет ныне предмет политических спекуляций.

Независимость суда представляется важнейшей демократической ценностью, если известен ответ на вопрос, независимость от чего и в чьих интересах. Гипертрофированная независимость, как показывает практика, вполне может сочетаться с безответственностью и откровенной защитой клановых привилегий, если объективность и истина изгоняются из числа принципов правосудия. Безмерный юридический иммунитет депутатов вёл к созданию правовой системы, отражающей интересы не общества в целом, а определенных группировок, нередко неприкрытого криминального характера. Господство практики, игнорирующей важнейший принцип правового регулирования – принцип формального равенства всех перед законом – подрывает уважение к праву и иным социальным нормам, снижает возможности обеспечения законности и справедливости.

Всё это не может не снижать уровень эффективности усилий правоохранительной системы в её попытках борьбы со служебными злоупотреблениями. И не потому ли из уголовно-процессуального законодательства реформаторами исключено требование воспитания граждан в духе уважения к праву и морали как одной из целей судопроизводства: правосознание потенциальных воспитателей ущербно изначально и на решение такой задачи не ориентировано.

Ныне вопрос защиты прав человека подвергнут новым испытаниям путем преднамеренного размывания самого этого понятия. Речь уже не идёт о защите основополагающих, естественных и неотчуждаемых прав человека, таких, как право на жизнь, здоровье, имущество, доброе имя. Появилась новолиберальная концепция прав: право на мужеложство и однополые браки, право на «личную жизнь» (прайвеси), включающую недопустимость общественного вмешательства в неё даже в случаях совершения действий, пагубных для личности как члена социума. Правозащитные организации уже поднимают голос против принудительного тестирования школьников на применение наркотиков! Побеждает рыночная мораль, стимулирующая и оправдывающая доход и успех на крови. Следование общечеловеческим нравственным ценностям объявляется делом постыдным, достоянием пещерных предков. Гуманизм либеральных правозащитников распространяется скорее на преступников, нежели на жертв преступлений. Отсюда их настойчивость в осуждении смертной казни даже по отношению к серийным убийцам, отсюда же и защита педофилов от возможного применения кастрации. Извращение нравственного сознания в этих случаях проявляется в нарушении субординации ценностей: предпочтение отдаётся правам и интересам потерявшего человеческий облик преступника и нувориша в ущерб интересам общества и законопослушной личности.

Преодоление такого рода взглядов и установок составляет актуальную задачу правовой идеологии и законодателя. Последний должен иметь четкое представление о перспективах развития субъективных прав личности и способах их защиты. А пока общественное мнение может лишь констатировать перекосы правовой действительности и возмущаться без надежды на позитивные изменения. Престиж права и правоохранительной деятельности упал до позорной отметки, о чем свидетельствуют результаты многочисленных социологических опросов[21]21
  Центром социального прогнозирования в октябре-декабре 2005 г. проведено анкетирование 2511 респондентов, отобранных соответственно с моделью комбинированной выборочной совокупности. Целью опроса являлось изучение отношения граждан РФ к деятельности органов Судебной власти.
  Итог удручает. Только 19 % опрошенных высказали ту или иную степень доверия деятельности судебных органов. При этом, безусловно доверяющих судам оказалось лишь 7 %. (Аналитическая записка по итогам реализации проекта «Социологическое исследование по изучению отношения граждан РФ к деятельности органов Судебной власти» М. 2005 г.).
  На предложение указать, какой из государственных структур они более всего доверяют, респонденты ответили: Армии – 29,7 %, Органам безопасности – 12,5 %, Милиции – 10,6 %, Суду – 9,8 %, Прокуратуре – 6,7 %, Налоговой инспекции – 7,5 %, никому из перечисленных – 37,4 %. («Престиж органов прокуратуры». М. 2001 г. с. 59).
  Нет оснований полагать, что эти оценки за последние годы стали более благоприятными для правоохранительных органов и суда. Опросы Левада-Центра в 2009 г. показали, что отношение граждан к милиции ухудшается из года в год и 68 % из числа респондентов связывают эти оценки с «разложением и коррупцией всей правоохранительной системы (суда, прокуратуры) и отсутствием должного контроля руководства страны за их деятельностью».


[Закрыть]. И нам не удержаться от приведения соответствующих оценок известных соотечественников, высказываемых ныне в печати с риском навлечь неприязнь сильных мира сего.

Журналист Наталья Метлина, известная вкладом в «Специальные расследования», говорит: «Помню, как после расследования по так называемому «делу Mabetex» мне звонил Павел Павлович Бородин и кричал: «Ты со своим другом Боровиком поедешь у меня в одном вагоне! Я вас в магаданских тюрьмах сгною!» Но, озвучивая факты об отмытых им миллионах при реконструкции Большого Кремлевского дворца, счетах в швейцарском банке, как Бородина, так и членов семьи Ельцина, я готова была подписаться под каждым своим словом»[22]22
  Сергей Грачёв – Здравствуйте, я ваша мафия. АИФ № 42, 20–26 октября 2010 г., стр. 14.


[Закрыть]. Однако г-н Ельцин после добровольной отставки сподобился государственной награды «За заслуги перед Отечеством», а г-н Бородин до сих пор строит Союзное государство с Белоруссией.

«Законы наши сделаны таким образом, – утверждает известный деятель отечественной культуры пианист Николай Петров, – чтобы предоставить режим наибольшего благоприятствования жуликам, ворам и взяточникам»[23]23
  Юлия Шигарёва – «Я – за честную игру». Пианист Николай Петров – о детях, взятках и ЕГЭ. АИФ№ 42, 20–26 октября 2010 г., стр. 3.


[Закрыть]. Кто опровергнет это утверждение? Уже много лет высшая власть объявляет «решительную борьбу» со взяточничеством и коррупцией в эшелонах власти. И вот что сообщает читателям Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка: «По сравнению с первой половиной 2009 г. выявленных случаев коррупции стало меньше на 11 %, снизилось количество уголовных дел и количество чиновников, привлеченных к ответственности. При этом большинству из них (55 %) удалось отделаться условным сроком, 26 % присудили штраф, и только 16 % мздоимцев лишили свободы. По статистике, средний размер взятки вырос с 23,1 до 30,5 тыс. руб.»[24]24
  АИФ № 42, 20–26 октября 2010 г., стр.11.


[Закрыть] Таковы «успехи» борьбы с наиболее страшным злом – всеохватывающей коррупцией, делающей граждан страны и беззащитными, и фактически – бесправными при очень хорошей Конституции.

Несмотря на продолжающуюся судебно-правовую реформу в реальной правовой жизни и в общественном мнении не произошло существенных сдвигов в пользу положительных оценок состояния дел в области защиты прав человека. Видимо, этим следует объяснять официально провозглашаемые усилия по продолжению реформ суда – главной надежды на защиту от произвола. Об этом свидетельствуют Постановление Правительства РФ от 20 ноября 2001 года № 805 «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2002–2006 годы» и Постановление Правительства РФ от 21 сентября 2006 г. № 583 о Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2007–2011 годы», реализуемой в настоящее время. Большие надежды возлагаются на реформу системы МВД РФ, преобразование милиции в полицию с обновленными требованиями к кадрам, с созданием правовых и организационных условий их ориентации на защиту рядовых граждан.

В сфере защиты прав человека и жертв преступлений, в частности, задействованы не только правоохранительные органы и суд, но и многие другие государственные и общественные институты: службы аппарата управления, система уполномоченных по правам человека, адвокатура, неправительственные правозащитные организации и др. Так, Уполномоченный по правам человека в РФ много лет тому назад, оценивая сложившуюся ситуацию, подчеркивал в качестве «актуальной задачи нашего времени» – коренным образом изменить отношение государства и общества к проблемам жертв террористических акций и иных преступлений[25]25
  См. «Защита жертв террористических актов и иных преступлений». Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в РФ О.О. Миронова. М. «Юриспруденция» 2003 г., стр. 62.


[Закрыть]. Но заметных изменений пока не происходит.

В последнее время в юридическом сообществе активизировалась дискуссия о путях развития законодательства в сфере оказания квалифицированной юридической помощи. Предполагается, что деятельности адвокатуры в этой сфере недостаточно. В одном из своих решений Конституционный Суд РФ отметил: «…Содержащееся в статье 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации положение о том, что каждому гарантируется получение квалифицированной юридической помощи, означает конституционную обязанность государства обеспечить каждому желающему достаточно высокий уровень любого из видов предоставляемой юридической помощи, но не обязанность потерпевшего и гражданского истца пользоваться помощью только адвоката»[26]26
  Из Определения Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2004 г. N 25-О «По жалобе гражданки Ивкиной Валентины Оноприевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 45 и статьей 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».


[Закрыть].

Заботой о защите прав человека продиктован вынесенный Минюстом РФ в 2010 г. на обсуждение проект закона «О системе бесплатной юридической помощи в Российской Федерации». Его целями являются: обеспечение гарантированного Конституцией Российской Федерации права граждан на бесплатную юридическую помощь; повышение уровня социальной и правовой защищенности малоимущих граждан, а также иных указанных в настоящем федеральном законе категорий граждан; обеспечение их доступа к правосудию, содействие в реализации их прав, свобод и законных интересов; повышение правовой культуры населения, противодействие правовому нигилизму (из статьи 2).

Проектом определена Система бесплатной юридической помощи в Российской Федерации, которая состоит из: государственной системы бесплатной юридической помощи и негосударственной системы бесплатной юридической помощи.

«Государственная система бесплатной юридической помощи включает государственные центры бесплатной юридической помощи (государственные юридические бюро), а также федеральные органы исполнительной власти, органы прокуратуры Российской Федерации и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации. В целях настоящего Федерального закона к государственной системе бесплатной юридической помощи относятся также органы местного самоуправления.

Адвокаты участвуют в оказании гражданам бесплатной юридической помощи в рамках государственной системы бесплатной юридической помощи в соответствии с Федеральным законом от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Негосударственная система бесплатной юридической помощи включает негосударственные центры бесплатной юридической помощи, организованные адвокатами и их объединениями, нотариусами и их объединениями, общественными организациями, политическими партиями, юридическими клиниками при образовательных учреждениях высшего профессионального образования (далее – высшие учебные заведения), а также иными частными лицами» (из ст. 12).

Открытым остаётся вопрос, каким образом будет контролироваться уровень бесплатной юридической помощи, особенно правовой помощи, оказываемой «иными частными лицами». За этим туманным словосочетанием скрываются десятки тысяч частнопрактикующих юристов – свободных предпринимателей на рынке правовых услуг. Они не имеют официального правового статуса, и рассматриваемый проект не содержит попыток его определения, хотя вопрос этот заслуживает самого пристального внимания. Гарантированная Конституцией РФ каждому «квалифицированная юридическая помощь» может в определенных случаях оказаться её профанацией.

В проекте подчёркивается, что «бесплатная юридическая помощь не оказывается по вопросам, связанным с уголовным судопроизводством» (Статья 18). Это означает, что и жертвы преступлений, и потерпевшие окажутся за пределами предлагаемых нововведений.

Исследуя проблемы правовой и социальной защиты наиболее уязвимой и многочисленной части нашего общества – жертв преступных посягательств, – мы увидим их удручающее положение, обусловленное не только особенностями правоохранительной практики и правосудия, но и недостатками законодательства, игнорирующего демократические положения Конституции РФ, общественное мнение и научные рекомендации. Для общественных наук и прежде всего юридической науки привлечение внимания общественности и законодателя к проблемам правовой и социальной защиты жертв преступлений является одной из актуальных задач.

§ 2. Международные пакты о правах человека и защите жертв преступлений

Одним из несомненных завоеваний в ходе демократических преобразований в России конца ХХ века явилось признание отдельных достижений мировой правовой мысли. Россия стремительно входила в правовое поле современной цивилизации европейского типа. По крайней мере, декларативно. Конституцией РФ 1993 г. было установлено:

«Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (ст. 15 ч. 4). Под общепризнанными принципами и нормами международного права имелись в виду, прежде всего, пакты о правах человека и их защите, принятые Организацией Объединенных Наций. Важнейшими из них, имеющими непосредственное отношение к рассматриваемой нами теме, являются:

– Всеобщая Декларация прав человека. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года.

– Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950, вместе с последующими дополняющими протоколами – см. Собрание законодательства РФ. 08.01.2001. № 2. ст. 163).

– Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.)

– Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г.

– Стандартные минимальные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила), принятые 14.12. 1990 г. резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 45/110[27]27
  Стандартные минимальные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) // Международные акты о правах человека. Сборник документов. М.: Издательская группа Норма – Инфра-М. 1998. С. 217.


[Закрыть].

– Решения VII и VIII Конгрессов ООН (Милан, 1985 г., Гавана, 1990 г.) по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями.

– Венская декларация о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI века (Принята по итогам работы X Конгресса Генассамблеей ООН)[28]28
  Резолюция 55/59, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 04.12.2000 г. «Венская декларация о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI века». // Документ ООН A/RES/55/59. 17 January 2001.


[Закрыть].

Генеральная Ассамблея ООН Резолюцией 26/261 от 31.01.02 приняла Планы действий по осуществлению Венской декларации о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI века[29]29
  Документ ООН A/RES/56/261, 15 April 2002.


[Закрыть]. Раздел X Декларации предусматривает: поощрять создание фондов для жертв преступлений (п. 30b); содействовать применению средств примирения сторон, главным образом в случае мелких правонарушений. Для этого предлагалось использование посредничества (медиации), возмещения ущерба или соглашений, на основе которых правонарушитель предоставляет потерпевшему компенсацию (п. 47.с); содействовать формированию условий, благоприятствующих посредничеству и реституционному правосудию, среди правоохранительных, судебных и социальных органов, а также местных общин (п. 47.d).

Вопросы т. н. реституционного правосудия привлекли внимание X Конгресса Экономического и Социального Совета ООН, который принял Основные принципы применения программ реституционного правосудия в вопросах уголовного правосудия[30]30
  Резолюция Экономического и Социального Совета 2002/12 «Основные принципы применения программ реституционного правосудия в вопросах уголовного правосудия». // Резолюции и решения, принятые Экономическим и Социальным Советом на его основной сессии 2002 года (1–26 июля 2002). Документ ООН E/2002/INF/2/Add.2, 13 August 2002. С. 60–65.


[Закрыть], и рекомендовал государствам опираться на них при разработке и практическом осуществлении программ такого правосудия. Реституционными признавались такие процессы, в ходе которых преступники и потерпевшие, пострадавшие от преступления, участвуют непосредственно либо через посредников в решении вопросов, связанных с преступлением. При этом акцент в таких случаях делается на социальную реинтеграцию потерпевших и преступников.

Реализация всех этих решений ООН, касающихся принципов защиты прав личности (жертв преступных посягательств, в частности), возлагалась на законодателей стран сообщества, а их практическое воплощение ожидалось от практикующих юристов. В этой связи были подготовлены:

– Основные принципы, касающиеся роли юристов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Гавана, 27 августа – 7 сентября 1990 г.).

– Основные положения о роли адвокатов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений в августе 1990 г. в Нью-Йорке).

Вступление России в Совет Европы (февраль 1996 г.) и подписание Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод вело к распространению на правовой статус граждан нашей страны европейских стандартов в области прав человека и условий их защиты.

В отечественный правовой обиход входили акты Совета Европы.

– Европейская конвенция о выплате компенсации жертвам тяжких преступлений (Совет Европы. Правовые вопросы);

– Резолюция (77) 27 Комитета министров Совета Европы о компенсации потерпевшим от преступлений (Принята 28 сентября 1977 г.).

Ряд положений Совета Европы касался вопросов правовой помощи, распространяясь на жертв преступлений. К ним относятся:

– Рекомендация Комитета министров Совета Европы о свободе осуществления профессии адвоката (принята Комитетом министров Совета Европы 25 октября 2000 г.);

– Рекомендации Комитета министров Совета Европы от 14 мая 1981 г. № R (81) 7 «Относительно путей облегчения доступа к правосудию»; и от 8 января 1993 г. № R (93) 1 «Об эффективном доступе к праву и правосудию малообеспеченных» и др.

Основополагающим международным пактом, сыгравшим значительную роль в развитии национальных правовых систем, является Всеобщая Декларация прав человека (ООН, 10 декабря 1948 года). В её формулировках принципов и норм, касающихся прав человека, мы не найдём прямых указаний о статусе жертв преступных посягательств, однако ряд положений с несомненностью выводит на проблемы защиты личности от преступлений. Приведём некоторые из них. «Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность» (статья 3); «Каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом» (статья 8); «Каждый человек имеет право на социальный и международный порядок, при котором права и свободы, изложенные в настоящей Декларации, могут быть полностью осуществлены» (статья 28).

Главным международным пактом о защите жертв преступных посягательств является «Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью», принятая Генеральной Ассамблеей ООН в виде резолюции (1985 г.). Мы рискнём привести значительные по объёму выдержки из этого документа по двум причинам. Во-первых, потому, что наш законодатель не торопится инкорпорировать его положения в отечественное право; во-вторых, потому, что правоприменитель, хотя и ориентированный на использование общепризнанных международных принципов и норм, действует чаще всего по старинке, руководствуясь правилами УПК РФ. Последние, хотя и обновлены, но не ушли от привычных традиций.

Итак, Декларация в преамбуле «напоминает, что миллионам людей во всем мире наносится ущерб в результате преступлений и злоупотребления властью и что права этих жертв не признаются должным образом; подтверждает необходимость принятия национальных и международных мер по обеспечению всеобщего и эффективного признания и уважения прав жертв преступлений и злоупотребления властью; призывает государства-члены принять необходимые меры по осуществлению положений, содержащихся в Декларации». В целях ограничения виктимизации, государствам-членам следует принимать усилия по осуществлению социальных мер, мер в области здравоохранения, включая охрану психического здоровья, образования, экономики, а также конкретных мер по предупреждению преступности в целях сокращения виктимизации и содействия предоставлению помощи жертвам, находящимся в бедственном положении; по созданию и укреплению средств выявления, судебного преследования и наказания виновных в совершении преступлений и пр., и пр.

Под термином «жертвы» Декларацией «понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего действующие национальные уголовные законы государств-членов, включая законы, запрещающие преступное злоупотребление властью». В соответствии с Декларацией то или иное лицо «может считаться «жертвой» независимо от того, был ли установлен, арестован, передан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой. Термин «жертва» в соответствующих случаях включает близких родственников или иждивенцев непосредственной жертвы, а также лиц, которым был причинен ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положении, или предотвратить виктимизацию». В п. 4 Декларации подчеркивается, что «к жертвам следует относиться с состраданием и уважать их достоинство. Они имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством. Предусматривается предоставление надлежащей помощи жертвам на протяжении всего судебного разбирательства; обеспечение их безопасности, а также безопасности их семей и свидетелей с их стороны и их защиты от запугивания и мести; предотвращение неоправданных задержек при рассмотрении дел и выполнение постановлений или решений о предоставлении им компенсации. Нормы Декларации предусматривают возможность реституции и компенсаций жертвам не только за счет виновных, но и в необходимых случаях – за счет государства и социальных фондов.

Отдельный раздел Декларации посвящен вопросам защиты жертв злоупотреблений властью.

К вопросам социальной и правовой защиты жертв преступлений ООН периодически обращается в решениях своих конгрессов и работе комиссий. Так, в материалах IX Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Каир, 29 апреля – 8 мая 1995 г.) содержится раздел IV о жертвах преступлений. В нем отмечаются определенные успехи в реализации странами Содружества положений «Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью». В частности, речь идёт о признании роли потерпевших в процессе уголовного правосудия, оказании услуг потерпевшим, более широком использовании принципов компенсации и реституции. Содержатся напоминания о наиболее конструктивных идеях, предложенных локальными конференциями и семинарами по защите жертв преступлений. Ими являются, в частности, вопросы реформирования системы уголовного правосудия с целью более надежной защиты нужд и прав жертв преступления, расширения услуг адвокатов потерпевшим.

Значение IX Конгресса ООН следует видеть, прежде всего, в том, что его участникам удалось преодолеть традиционный подход к проблеме защиты прав человека, при котором всегда и неизменно в центре внимания оказывались права и интересы лица, виновного в совершении преступления либо привлекаемого к уголовной ответственности. Конгресс перенес акцент с приоритетной защиты прав правонарушителя на приоритетную защиту жертвы правонарушения и общественных интересов, поставив соответствующие задачи перед уголовным, уголовно-процессуальным законодательством и виктимологическим разделом криминологической науки. К сожалению, разработчиками нового УПК РФ эти призывы Конгресса ООН услышаны не были. Конституционному Суду РФ и до принятия нового УПК, и в условиях его действия постоянно приходится сталкиваться с необходимостью проверки его норм на соответствие Конституции РФ. При этом в поле зрения включаются и отдельные нормы о правах потерпевшего, ставящих его в неравное положение со стороной защиты. Председатель КС РФ в этой связи замечает: «…В стремлении защитить права обвиняемого, что в новых условиях было крайне необходимо, законодатель в определенной степени упустил из виду права потерпевших. Между тем их права – не менее важная конституционная ценность. Без баланса этих ценностей немыслимо правовое государство»[31]31
  Зорькин В.Д. – Не теряйте веру в торжество закона. Российская юстиция. 2006 г. № 3, с. 3.


[Закрыть].

Перспективной идеей является напоминаемое в документах IX Конгресса ООН предложение о создании типового закона о правах жертв и кодекса обращения с жертвами преступлений, обсуждавшаяся на международном симпозиуме в Аделаиде (Австралия).

Европейская конвенция «О компенсации ущерба жертвам насильственных преступлений» (23 ноября 1984 г.) содержит ряд важных принципов возмещения убытков. В основе этих принципов лежало осознание объективной реальности, состоящей в том, что интересы потерпевших далеко не всегда могут быть удовлетворены за счет реституции. Причин тому несколько: неплатёжеспособность большинства преступников, причинивших ущерб жертве, применение мер наказания, лишающих осужденных иметь доходы для возмещения ущерба, латентность преступлений. Конвенция устанавливала: если возмещение убытков не может быть обеспечено за счет виновного и из других источников, государство должно взять это на себя в отношении тех, кому в результате умышленного насильственного преступления был нанесен серьёзный урон физическому состоянию или здоровью, а также в отношении тех, кто находился на иждивении погибшего в результате такого преступления. Компенсация должна покрывать следующие части ущерба: потерю дохода, затраты на лекарства и госпитализацию, затраты на похороны, содержание иждивенцев, алименты. Возмещение ущерба может быть ограничено верхним пределом и сроком, а также уменьшено или отменено с учетом финансового положения запрашивающего, а также в связи с поведением жертвы во время или после совершения преступления. К Конвенции присоединились почти все европейские государства. С 1 февраля 1988 г. она вступила в силу. Рекомендации Европейской Конвенции нашли воплощение и развитие в национальных программах государственной компенсации ущерба от преступлений в странах Европы, США, Канаде. В них, как правило, предусматривается государственный орган, в который следует обращаться за компенсацией, минимальный и максимальный размер компенсации в денежном выражении, размер выплаты в зависимости от тяжести характера телесных повреждений и их связи с утратой трудоспособности и пр.

Одной из первых стран, в которой были созданы общественные фонды помощи жертвам преступлений и учрежден Совет по компенсациям ущерба, явилась Шотландия. Её опыт по определению шкалы денежных компенсаций с учетом характера физического вреда, причиненного жертве, был воспринят многими странами Британского содружества наций. Так, к примеру, перелом челюсти оценивался в 2750 ф. ст., перелом суставов – 2500 ф. ст., шрам на лице мужчины – 6000 ф. ст., на лице женщины – 9000 ф. ст., потеря одного глаза – 20000 ф. ст. и т. д. Эти суммы не являлись неизменными, выполняя ориентирующую роль. Реальные выплаты зависели от состояния экономики, размеров отчислений в общественные фонды, поведения потерпевшего в момент совершения преступления, его сотрудничества с полицией в ходе раскрытия преступления и пр.