Текст книги "Рассказы о праведниках"

Аль-Базанти

Ахмад б. Мухаммад б. Аби Наср аль-Базанти[85]85
  Ахмад б. Мухаммад б. Аби Наср Абу Джа’фар аль-Базанти (ум. 836) – мусульманский богослов и хадисовед, последователь Имама Мусы аль-Казима, Имама Али ар-Риды и Имама Мухаммада аль-Джавада, пользовавшийся у них уважением и авторитетом (прим. пер.).


[Закрыть] был одним из видных ученых своего времени. После длительной переписки с Имамом Ризой (А), в ходе которой он задавал ему вопросы и получал ответы, Аль-Базанти в конце концов уверовал в имамат Достопочтенного Ризы. Однажды он сказал Имаму: «Я бы хотел время от времени приходить к вам домой и извлекать пользу из личного общения с вами, если к этому не имеется никаких препятствий и слуги халифа не создадут никаких затруднений для посещения вас».

Однажды поздно вечером Имам Риза (А) отправил Аль-Базанти своего личного коня и позвал его к себе.

Весь вечер они провели за обсуждением научных проблем. Аль-Базанти спрашивал Имама о трудных для себя вопросах, а Имам отвечал ему. Аль-Базанти был вне себя от радости из-за представившейся ему возможности общения с Имамом и не находил себе места от восторга.

Вечер подошел к концу, и настало время ложиться спать. Имам подозвал слугу и сказал:

«Принеси мою собственную постель, в которой я обычно сплю, и постели ее для Аль-Ба-занти, чтобы он отдохнул».

Это проявление заботы произвело на Аль-Базанти особенное впечатление. Его мысли порхали высоко в облаках. Он думал: «Разве есть в этом мире кто-либо счастливее и радостнее меня? Имам прислал за мной своего собственного коня, на котором я приехал к нему домой. Имам уделил мне одному полвечера и отвечал на мои вопросы. Вдобавок ко всему этому, когда подошло время ложиться спать, он повелел, чтобы мне разложили его собственную постель. Так кто же в этом мире счастливее и удачливее меня?»

Аль-Базанти был занят этими мыслями и видел весь мир у себя под ногами, как вдруг Имам Риза (А), опершийся руками о пол и приготовившийся встать с места и уйти, обратился к гостю по имени: «О Ахмад!», нарушив тем самым сладкие грезы Аль-Базанти. Затем он сказал ему:

– Никогда не гордись и не кичись перед другими тем, что произошло с тобой сегодня вечером, потому что Са’са’а б. Сухан, который был одним из величайших сподвижников Али б. Аби Талиба (мир ему!), однажды заболел.

Али отправился проведать его, был с ним очень приветлив и обходителен. В своей доброте он положил руку на лоб Са’са’а, а когда пожелал встать с места, сказал ему: «Никогда не гордись этими вещами, они не доказывают наличие в тебе чего-то исключительного. Я делаю то, что велит мне мое положение. Никто никогда не должен считать это признаком своего совершенства»[86]86
  Бихар аль-анвар. Т. 12, с. 14.


[Закрыть].

Акиль в гостях у Али

Когда Повелитель правоверных Али (мир ему!) был халифом, его брат Акиль[87]87
  Акиль б. Аби Талиб (590–680) – видный сподвижник Пророка (С), один из четырех сыновей Абу Талиба, родной брат Имама Али (А) (прим. пер.).


[Закрыть] пришел к нему в гости в его дом в Куфе. Али дал знак своему старшему сыну Хасану б. Али, чтобы тот вручил гостю в качестве подарка одежду. Имам Хасан вежливо предложил своему дяде Акилю рубаху и накидку, которые принадлежали ему самому. Наступила ночь, но на улице было все так же жарко. Али и Акиль сидели на крыше резиденции и беседовали. Когда подошло время ужина, Акиль, находившийся в гостях у Али, ожидал, что для него накроют богатый стол, однако, вопреки его ожиданиям, ему принесли весьма скромный ужин. Акиль с удивлением спросил:

– Это вся еда, которая у вас есть?

– Разве это не милость Аллаха? Я очень много благодарю Аллаха за эти дары.

– Тогда мне следует как можно быстрее рассказать о своей просьбе и удалиться. У меня имеются долги, и я пребываю под их тяжким бременем. Распорядись как можно скорее выплатить мои долги и помоги своему брату тем, чем можешь, чтобы мое бремя облегчилось и я вернулся к себе домой.

– Сколько ты должен?

– Сто тысяч дирхемов.

– Ах, сто тысяч дирхемов! Так много? Я сожалею, дорогой брат, но у меня нет стольких денег, чтобы расплатиться с твоими долгами. Потерпи до тех пор, пока не придет время выплаты жалованья. Я возьму свою личную долю и отдам часть ее тебе, соблюдя тем самым условие взаимопомощи и поддержав братские узы. Если бы у моей семьи не было расходов, я отдал бы тебе всю свою долю, не оставив себе ничего.

– Что? Неужели я должен терпеть до времени выплаты жалованья? В твоих руках казна (Байт аль-мал) всей страны, а ты говоришь мне потерпеть до времени выплаты жалованья, чтобы отдать мне часть причитающейся тебе доли! Ты можешь взять из казны столько, сколько пожелаешь. Так зачем же ты заставляешь меня ждать, когда придет время выплаты жалованья? К тому же, каков размер твоего жалованья? Даже если ты отдашь мне все свое жалованье, чем мне это поможет?

– Я удивляюсь твоему предложению. Какое отношение к нам с тобой имеет государственная казна, есть в ней деньги или нет?! Мы с тобой такие же люди, как и все остальные мусульмане. Конечно же, ты мой брат, и я должен помогать тебе своим имуществом по мере своих возможностей, но именно своим имуществом, а не за счет общей казны мусульман.

Их спор продолжался, Акиль упрямился и настаивал на том, чтобы Имам позволил ему взять нужное количество денег из казны для расчета с кредиторами.

Место, где они сидели, находилось недалеко от Куфийского базара. Оттуда можно было видеть сундуки торговцев, полные денег. Пока Акиль упрямствовал и препирался, Али сказал ему:

– Если ты все еще настаиваешь и не слушаешь меня, я предлагаю тебе совершить один поступок, благодаря которому ты выплатишь все свои долги и будешь иметь даже больше.

– Что я должен сделать?

– Здесь внизу стоят сундуки. Как только все разойдутся и базар опустеет, спускайся отсюда вниз, взломай сундуки и возьми оттуда все, что пожелаешь!

– Чьи это сундуки?

– Они принадлежат жителям этого города. Люди складывают туда все свои денежные накопления.

– Ты предлагаешь мне взломать сундуки, принадлежащие другим людям, и забрать имущество тех несчастных, которые приобрели его своим тяжким трудом, положили в эти сундуки и ушли, положившись на Аллаха?

– Так ведь и ты предлагаешь мне открыть для тебя сундук казны, принадлежащей мусульманам?

Кому принадлежит это имущество? Оно принадлежит людям, которые спокойно спят в своих домах и ничего не подозревают. Теперь я предлагаю другой план. Если пожелаешь, прими его.

– Что ты предлагаешь?

– Если ты можешь, возьми свой меч, а я возьму свой. Здесь рядом, неподалеку от Куфы, есть древний город Хира. Там живет много крупных торговцев и богачей. Ночью мы отправимся вдвоем, нападем на одного из них и заберем все его несметное богатство.

– Дорогой брат! Я пришел к тебе не для того, чтобы ты предлагал мне заняться воровством. Я же прошу, чтобы ты позволил выдать мне из казны деньги, дабы я мог расплатиться со своими долгами.

– Если даже мы украдем имущество одного человека, это будет лучше, чем украсть имущество сотен тысяч мусульман, а точнее – общее имущество всех мусульман. Почему кража имущества одного человека с помощью меча является воровством, а грабеж общенародного имущества таковым не является? Ты посчитал, что кража означает, что один человек нападает на другого и силой забирает у него его имущество. Но одним из самых подлых видов воровства является то, что ты мне сейчас предлагаешь[88]88
  Бихар аль-анвар. Т. 9 (тебризское издание), с. 613.


[Закрыть]!

Страшный сон

Его сильно напугал приснившийся сон. Раз за разом ему приходили в голову все более страшные толкования этого видения. Охваченный ужасом, он пришел к Имаму Садику (А) и рассказал ему:

– Я видел сон, в котором деревянный не то призрак, не то человек скакал верхом на деревянной лошади, а в руках его был меч, которым он размахивал в воздухе. От этого зрелища я пришел в крайний испуг. Теперь я хотел бы, чтобы вы растолковали мне мой сон.

Имам сказал:

– Это некий человек, владеющий имуществом, а ты думаешь о том, как бы отобрать у него это имущество любой ценой. Побойся Аллаха, который сотворил и ведет тебя, и откажись от своего решения.

– Поистине, ты настоящий ученый и извлек знание из глубин этого рудника. Я признаюсь, что такая мысль была у меня в голове. У одного из моих соседей имеется земельный участок, и он хочет продать его, потому что нуждается в деньгах. Однако в настоящее время у него нет другого покупателя, кроме меня. В последние дни я постоянно думал о том, как воспользоваться его нуждой и заполучить этот участок за малые деньги[89]89
  Васаиль аш-ши’а. Т. 2, с. 582.


[Закрыть].

Навес Бану Са’ида

На дворе был вечер, стояла дождливая и влажная погода. Имам Садик (А) воспользовался тем, что на улице уже темно и нет ни души; он вышел из дома один, не предупредив никого из домочадцев, и отправился в сторону навеса Бану Са’ида. Му’алла б. Хунайс, который был одним из близких сподвижников и друзей Имама, а также следил за его домашними расходами, заметил, что Имам вышел из дома. Он подумал, что не оставит Имама одного в такой темноте, а потому тихонько последовал за ним.

Незаметно сопровождая Имама Садика (А), Му’алла вдруг увидел, будто бы с плеч того что-то упало на землю. Затем он услышал голос Имама, который произнес: «О Аллах! Верни мне это».

В этот момент Му’алла вышел вперед и поприветствовал Имама. Имам узнал его голос и сказал:

– Ты Му’алла?

– Да, это я, Му’алла.

Ответив на вопрос Имама, он внимательно посмотрел, что за вещь упала на землю, и увидел, что это хлеб.

Имам сказал ему:

– Собери все это с земли и дай мне.

Му’алла старательно подобрал весь хлеб и отдал его Имаму. Это была целая связка лепешек, нести которую одному человеку было слишком тяжело. Му’алла сказал:

– Позволь мне понести это самому.

– Нет, не надо. Я заслуживаю эти хлопоты больше, чем ты.

С этими словами Имам водрузил связку лепешек на плечи, и они вдвоем отправились в путь, пока не дошли до навеса Бану Са’ида. Там собирались нищие и нуждающиеся. Под этим навесом жили те, у кого не было своего ночлега и крова. В тот момент они все до единого спали. Имам положил каждому за пазуху по одной или две лепешки, так что никто не остался без хлеба, а потом собрался уходить.

Му’алла спросил:

– Являются ли эти люди, которым ты принес ночью хлеб, твоими шиитами и верят ли они в твой имамат?

– Нет, они не верят в имамат, а если бы они верили в имамат, я принес бы им еще и соли[90]90
  Бихар аль-анвар. Т. 11 (издание Кампани), с. 110; Васаиль аш-ши’а. Т. 2 (издание Амира Бахадора),


[Закрыть].

Приветствие наоборот

Супруга Посланника Аллаха (С) Айша[91]91
  Айша бинт Абу Бакр (ум. 678) – одна из жен Пророка Мухаммада (С), дочь праведного халифа Абу Бакра. Она сопровождала своего отца во время переселения мусульман в Эфиопию в 615 г. В 622 г. вышла замуж за Посланника Аллаха (С).


[Закрыть] сидела рядом с Пророком, когда к ним в дом вошел незнакомый человек. Войдя, он намеренно поменял местами буквы в приветствии «Ассаламу алайкум» (Мир вам!) и сказал «Ассаму алайкум», что означает «Смерть вам!». Спустя некоторое время вошел еще один человек и тоже произнес вместо приветствия пожелание смерти. Стало понятно, что это не совпадение, а заранее спланированное действие, имеющее целью досадить Пророку. Айша страшно разозлилась и закричала:

– Умрите сами и…

Посланник Аллаха остановил ее:

– О Айша, не бранись. Если бы брань воплотилась, она обладала бы самым мерзким и уродливым видом. Мягкость, приличие и терпение, к чему их ни добавишь, служат украшением, а стоит лишиться их, вместе с ними уходят красота и великолепие. Почему ты рассердилась?

– Разве ты не слышишь, о Посланник Аллаха, что они говорят вместо приветствия, да еще с какой наглостью и бесстыдством?!

– Почему же? Я ведь тоже сказал им в ответ: «Алайкум» (вам самим). Этого было вполне достаточно[92]92
  Васаиль аш-ши’а. Т. 2, с. 212.


[Закрыть].

Письмо Абу Зарра

Абу Зарру пришло письмо, проделавшее до него долгий путь. В этом письме один человек просил дать ему общее наставление. Он был одним из тех, кто знал Абу Зарра и то, каким уважением тот пользовался у Посланника Аллаха, как Пророк благоволил ему и обучал его мудрости, ведя с ним возвышенные и исполненные глубокого смысла беседы.

В ответ Абу Зарр написал лишь одну короткую фразу: «Не делай ничего плохого тому, кого ты любишь больше всех людей, и не враждуй с ним». Он запечатал письмо и отправил его тому человеку.

Когда тот открыл письмо и прочитал его, он ничего не смог понять. Он долго думал, что бы мог означать этот ответ. Что имел в виду Абу Зарр? Зачем советовать не делать ничего плохого тому, кого ты любишь больше всех остальных людей, и не враждовать с ним? Это ведь очевидно само по себе. Разве можно любить кого-то и в то же самое время поступать с ним плохо, тем более, если речь идет о самом дорогом и любимом человеке?! С ним не то что нельзя поступить плохо, ему отдашь все свое имущество, свою жизнь и всего себя, пожертвуешь всем ради него.

С другой стороны, он думал, что нельзя упускать из виду то, кем написана эта фраза.

Она написана Абу Зарром, который является Лукманом[93]93
  Лукман – исламский праведник, древний мудрец, именем которого названа 31-я сура Корана. Согласно Священному Корану, Лукман был мудрецом, самостоятельно постигшим единобожие. В 31-й суре Корана говорится о том, что Аллах даровал Лукману мудрость. В своих наставлениях сыну он завещал верить во всемогущего Аллаха и не придавать ему сотоварищей, молиться, побуждать к совершению благих деяний, удерживать от греховного, терпеть превратности судьбы, не быть гордым и хвастливым (прим. пер.).


[Закрыть] этой уммы и обладает разумом мудреца. Значит, не остается иного выхода, кроме как попросить объяснения у него самого. Человек снова написал письмо Абу Зарру и попросил растолковать ему смысл фразы.

Абу Зарр написал ему в ответ: «Я имел в виду, что самым любимым и дорогим из всех людей для тебя являешься ты сам. Я не подразумевал никого другого. Ты любишь себя больше, чем всех остальных людей. Когда я сказал, чтобы ты не враждовал с самым дорогим из любимых тебе людей, я имел в виду, что ты не должен поступать во вред самому себе. Разве ты не знаешь, что любой совершаемый человеком грех или провинность наносит вред ему самому, а ущерб от него касается в первую очередь самого грешника»[94]94
  Иршад ад– Дайлами.


[Закрыть]?

Неопределенная плата

В тот день Сулейман б. Джа’фар аль-Джа’-фари и Имам Риза (А) отправились вдвоем по какому-то делу. Когда солнце зашло, Сулейман захотел пойти к себе домой, но Али б. Муса ар-Рида сказал ему: «Пойдем к нам домой. Переночуешь у нас».

Сулейман послушался и отправился в гости к Имаму.

В саду слуги Имама Ризы (А) сажали цветы. Взор Имама упал на какого-то незнакомого человека, который работал вместе с ними. Имам спросил: «Кто это?»

Слуги ответили:

– Мы наняли его сегодня, чтобы он помогал нам.

– Прекрасно, а какую же плату вы ему определили?

– В конце работы мы ему что-нибудь дадим, чтобы он остался доволен.

На лице Имама появилось выражение недовольства и гнева. Он приготовился к тому, чтобы хорошенько отругать своих слуг. Сулейман аль-Джа’фари вышел вперед и сказал:

– Зачем ты доставляешь себе неудобство?

– Я им неоднократно говорил, что нельзя

никого нанимать, пока не определены объем работы и плата за нее. Сначала определите оплату, а потом давайте человеку работу. Если вы определили плату за труд, то в конце концов можете дать ему что-нибудь вдобавок. Когда работник увидит, что вы заплатили ему больше обещанного, он будет вам благодарен и признателен, полюбит вас, и взаиморасположение между вами укрепится. Если же вы удовлетворитесь тем, что дадите ему ровно столько, сколько определили, человек опять же не будет вами недоволен. Однако если вы вовсе не определили платы, но поручили человеку работу, то, сколько бы вы ему не дали, он не будет считать, что вы поступили с ним справедливо, а решит, что вы заплатили ему меньше, чем стоил его труд[95]95
  Бихар аль-анвар, т. 12, с. 31.


[Закрыть].

Раб или свободный человек?

По улице разносились звуки музыки. Каждый, кто проходил мимо дома, где шумел праздник, мог только догадываться о том, что же там происходит. А происходила там буйная пирушка, и вино лилось рекой. Молодая служанка подметала в доме, собирала мусор и выходила из дома, чтобы выбросить его на улицу. В этот самый момент мимо проходил человек, лицо которого говорило о совершаемом им усердном поклонении, а на лбу виднелись следы от длительных земных поклонов. Он спросил у служанки:

– Кто хозяин этого дома? Раб или свободный человек?

– Свободный человек.

– Понятно, что он свободный. Если бы он был рабом, он бы страшился своего хозяина и господина и не устраивал такого безобразия.

Из-за беседы с прохожим служанка задержалась на улице дольше обычного. Когда она вернулась в дом, ее хозяин спросил: «Почему ты настолько задержалась?»

Служанка рассказала ему о случившемся, о том, что мимо проходил некий человек, о чем он ее спросил и что она ему ответила.

Слушая ее, хозяин несколько раз глубоко задумался, в особенности в тот момент, когда служанка передала слова «если бы он был раб, он бы страшился своего хозяина», пронзившие его сердце подобно стреле. Он вскочил с места и даже не стал надевать обувь, а как был, босиком, поспешил за тем, кто произнес эти слова. Он бежал, пока не настиг того, кто сказал эту потрясшую его фразу. Им оказался не кто иной, как седьмой Имам Достопочтенный Муса б. Джа’фар (А)[96]96
  Муса б. Джа’фар аль-Казим (745–799) – седьмой Имам Ахль аль-Бейт (А), сын Имама Джа’фара ас-Садика (А) (прим. пер.).


[Закрыть].

Благодаря этому событию любитель пирушек раскаялся и в память о том, как он, обретя прозрение, босиком бежал по улице за Имамом, никогда больше не надевал обуви. До того дня он был известен как Бишр б. Харис б. Абд ар-Рахман аль-Марвази[97]97
  Бишр б. Харис б. Абд ар-Рахман аль-Марвази, Бишр аль-Хафи (767–850) – мусульманский хадисовед, суфий, праведник и святой (прим. пер.).


[Закрыть], но с тех пор получил прозвание Аль-Хафи (Босой) и стал известен как Бишр аль-Хафи или «босой Бишр». До самого конца своей жизни он был верен своему обещанию и не посещал греховных собраний. Ранее он водил дружбу с аристократами и людьми, предававшимися пьянству и увеселениям, но с того самого дня стал общаться с набожными и благочестивыми людьми[98]98
  Мухаддис аль-Кумми, Аль-куна ва-ль-алькаб. Т. 2. За-йль ‘унван аль-Хафи. С. 153, цит. по: Минхадж аль-карама.


[Закрыть].

В микате[99]99
  Микат – специальные места, в которых паломники, прибывающие в Мекку по одному из пяти установленных направлений света, должны облачиться в ихрам (прим. пер.).


[Закрыть]

Известный мединский факих Малик б. Анас[100]100
  Малик б. Анас б. Аби ‘Амир– один из имамов четырех суннитских правовых школ, основатель маликитского мазхаба. Время его жизни совпало с эпохой, в которую жил Абу Ханифа. Аш-Шафи’и был учеником Малика б. Анаса, а Ахмад б. Ханбаль – учеником Аш-Шафи’и.
  Правовая школа Малика представляет собой противоположность ханафитской школе, потому что мазхаб Абу Ханифы больше опирался на собственное мнение (рай) и аналогию (кийас), в отличие от мазхаба Малика б. Анаса, который в большей степени полагался на сунну и хадисы. В то же время, согласно мнению Ибн Халликана в книге «Вафийат аль-а’йан» (т. 3, с. 286), Малик горько плакал незадолго до наступления смерти, беспокоился и даже приходил в ужас по поводу того, что в некоторых случаях издавал фетвы, исходя из собственного мнения. Он говорил: «О, если бы я не выносил фетвы, опираясь на мнение. Я был бы рад получить удары плетьми за каждую из этих фетв, но быть свободным от последствий этих грехов».
  Одним из достоинств Малика считалось то, что он признавал действительной присягу, данную Мухаммаду б. Абдаллаху аль-Махду (предводителю одного из восстаний против Аббасидов – прим. пер.), но не признавал действительной присягу, данную Аббасидам, ибо она была основана на принуждении. Малик не скрывал этого убеждения и не опасался репрессий со стороны Аббасидов.
  Именно по этой причине по приказу аббасидского халифа Джа’фара б. Сулеймана, который приходился дядей Ас-Саффаху и Аль-Мансуру, Малик б. Анас был приговорен к жестокому наказанию плетьми. Благодаря этому наказанию он приобрел еще большее уважение, славу и популярность (см. Вафийат аль-а‘йан, т. 3, с. 285).
  Поскольку Малик жил в Медине, он часто навещал Имама Садика (А) и относился к числу тех, кто приводил от его имени хадисы. Согласно сведениям, приведенным в «Бихар аль-анвар» со ссылкой на книги «Аль-Хисаль», «’Илаль аш-шараи’» и «Амали ас-Садук», когда Малик приходил к Имаму Садику, Имам был очень добр с ним и иногда говорил, что любит его. Малик был очень рад тому, что мог навещать Имама. Согласно книге «Китаб аль-Имам ас-Садик» (с. 3), Малик говорил: «Я некоторое время посещал Имама Садика и всегда заставал его совершающим молитву, соблюдающим пост или читающим Коран. Я не видел, не слышал и не представлял в своем сердце кого-либо более достойного знании, богобоязненности и поклонении, чем Джа’фар б. Мухаммад». Согласно «Бихар аль-анвар», все тот же Малик б. Анас говорит об Имаме Садике: «Он был одним из величайших богомольцев и аскетов, который боялся Аллаха и знал множество хадисов. Он был учтив и обходителен. Его занятия были полны благодати. Когда он слышал имя Посланника Аллаха, он менялся в лице».


[Закрыть] однажды находился в хадже вместе с Имамом Садиком (А). Они прибыли в ми-кат и во время облачения в ихрам и произнесения особой молитвы «тальбийа», то есть слов «Лаббайка Аллахумма лаббайк» («Вот я пред Тобою, Аллах, вот я пред тобою…»), все остальные также повторили эти слова.

Малик б. Анас повернулся к Имаму Садику и увидел, что он очень взволнован. Всякий раз, когда он собирался произнести какое-либо поминание Аллаха, его охватывало волнение, а голос начинал дрожать. Он настолько потерял власть над своими чувствами, что готов был упасть со верблюда наземь.

Малик вышел вперед и сказал:

– О сын Посланника Аллаха! Делать нечего, как-нибудь все же произнесите эту молитву.

Имам ответил:

– О сын Абу Амира! Как я могу отважиться произнести «Лаббайк»? Эти слова означают, что ты тотчас же сделаешь то, что пожелает Аллах, и всегда наготове. Разве я могу быть настолько уверенным в себе, чтобы вести себя столь нагло и представлять себя рабом, готовым к служению? Если в ответ мне будет сказано: «Ла лаббайк» (Я не откликнусь на твой зов), что же я тогда поделаю?[101]101
  Бихар аль-анвар. Т. 11, с. 109.


[Закрыть]

Ноша из финиковых пальм

Али б. Аби Талиб (А) вышел из дома и, как обычно, отправился в сторону пустыни и садов, с работой в которых он был хорошо знаком. С собой у него был груз. Прохожий спросил его:

– О Али! Что ты несешь с собой?

– Финиковые пальмы, если на то будет воля Аллаха.

– Финиковые пальмы?!

Изумление этого человека прошло, когда спустя некоторое время он увидел, что все финиковые косточки, которые в тот день Али нес с собой для того, чтобы посадить их, и желал, чтобы каждая из них в будущем стала большой финиковой пальмой, превратились в финиковую рощу, то есть все они дали всходы и выросли в деревья[102]102
  Васаиль аш-ши’а. Т. 2, с. 531; Бихар аль-анвар. Т. 9, с. 599.


[Закрыть].

Добытое по́том

Имам Казим (А) трудился и обрабатывал землю на своем собственном участке. Из-за долгой работы все тело Имама покрылось потом. В это время к нему пришел Али б. Аби Хамза аль-Батаини и сказал:

– Да буду я жертвой на твоем пути! Почему ты не поручишь эту работу другим людям?

– Зачем мне поручать ее другим? Люди намного лучше меня самого всегда занимались этим трудом. Кто, например? Посланник Аллаха и Повелитель правоверных, все мои отцы и деды. Работа и труд на земле являются частью сунны всех пророков, их наследников и достойных рабов Аллаха[103]103
  Бихар аль-анвар. Т. 11, с. 266; Васаиль аш-ши’а. Т. 2, с. 531.


[Закрыть].

Прерванная дружба

Никто не мог и предположить, что однажды эта дружба закончится и два товарища, всегда находившиеся рядом друг с другом, расстанутся. Прежде чем вспомнить имя каждого из них, люди всегда вспоминали имя его товарища. Каждый раз, когда они хотели сказать что-либо о ком-нибудь из них, они не называли его по имени, а говорили: друг такого-то…

Да, он был известен как друг Имама Садика, однако в тот день, когда они, как обычно, были вместе и направлялись вдвоем на рынок обувщиков, мог ли хоть кто-нибудь подумать, что узы их дружбы прервутся прежде, чем они покинут рынок?

В тот день все начиналось как всегда, и он был вместе с Имамом. Вдвоем они пришли на рынок обувщиков. Рядом с ним был его чернокожий слуга, шедший позади него. Посреди рынка он неожиданно оглянулся и не увидел своего слуги. Через пару шагов он снова обернулся, однако слуги по-прежнему не было. В третий раз посмотрев назад, он вновь не обнаружил около себя слуги, который глазел по сторонам и сильно отстал от своего хозяина. Лишь на четвертый раз обнаружив рядом с собой слугу, он с гневом воскликнул:

– Сын проститутки, где тебя носит?!

Как только эти слова сорвались у него с языка, Имам Садик (А) поднял от удивления руку, приложил ее ко лбу и сказал:

– Пречист Аллах! Ты оскорбляешь его мать? Ты приписываешь его матери недозволенную связь с мужчиной?! Я думал, что ты богобоязненный и воздержанный человек. Теперь понятно, что в тебе нет ни набожности, ни благочестия.

– О сын Посланника Аллаха! Этот раб – незаконнорожденный, как и его мать. Ты сам знаешь, что они не мусульмане. Мать этого раба также не является мусульманкой, как же я могу приписать ей что-то неподобающее?

– Пусть его мать была неверующей. У всех народов есть свои традиции и законы, касающиеся брака. Если они поступают в соответствии с этими традициями и законами, их поступки не являются прелюбодеянием, а их дети не считаются незаконнорожденными.

После этих слов Имам сказал ему:

– Теперь держись от меня подальше.

После этого никто больше не видел, чтобы

Имам Садик шел вместе с ним куда-то, и так было до тех пор, пока смерть окончательно не разлучила их[104]104
  Аль-Кафи. Т. 2, с. 324; Васаиль аш-ши’а. Т. 2, с. 477.


[Закрыть].