Текст книги "Я должна тебе сказать…"

Наше эго, имидж и гордыня

Человек – царь природы. Человек придумал эту фразу и возвел ее в догму, а затем свято уверовал в собственные силы, забыл о чувстве меры и об ответственности перед Природой. Осушить болото? Повернуть реки вспять? Легко. Какие только идеи не приходят в голову Человеку ради своего комфорта, ради себя, любимого.

Представь себе такую сценку, Дорогой читатель.

Притча.

– (Человек) Я – «Царь» Природы, я – вершина творения. Я велик! Я могущественен!

– (Бог) Ох, ну наконец-то, у меня как раз есть работа и заботы, которые я должен разделить с тобой.

– (Ч.) Работа? Заботы? А… много ли той работы? А велика ли их тяжесть?

– (Б.) Работы? Непочатый край. А тяжесть – бесконечно велика.

– (Ч.) Да? (почесав затылок) А может не стоит… Может, ну его, мое могущество. Да и не похож я на царя, если честно, и по поводу вершины творения я погорячился… Вообще звание верховного главнокомандующего меня вполне бы устроило.

В годы учебы в институте мы сдавали неважно какой экзамен. Экзамен свалился на нас как снег на голову, проще говоря, никто не был к нему готов, ни двоечницы, ни отличницы. Красочно обсудив с подругой все прелести подобных экзаменов, мы пришли к вполне закономерному выводу – не сдадим. Подведя неутешительный итог, подруга сообщила:

– Знаешь, даже если я не сдам вышку, я все равно не расстроюсь. Подумаешь, не сдала.

– А я расстроюсь. Но все-таки не так сильно как М.

– Почему?

– Ты знаешь у нее ярко выраженный синдром «отличницы». Неудачи в учебе для нее вообще немыслимы. Имидж – прежде всего – ее великолепные знания и интеллект, для нее это своего рода якорь. Она обожает себя за это, считает, что и окружающие тоже любят и уважают ее именно за это качество. Ее «Я» для нее – ум. И тут – неуд. Представь, какую бурю эмоций она испытает. Разочарование в себе.

– А если она сегодня сдаст?

– Большого значения это не имеет. Рано или поздно ей все равно придется испытать разочарование. Это неизбежно. Dura lex, sed lex.

– А сама говорила, что ничего неизбежного не существует.

– И то правда. Но для этого ход ее мыслей должен измениться.

– И как она должна думать?

– Например, так: «мой интеллект – всего лишь часть меня – это мой инструмент, он предназначен для осознания окружающего мира. А те, кто меня действительно любит, будет любить меня такой, какая я есть». Суть в том, чтобы она смогла обрести независимость, хотя бы от инструментов ad hoc.

Если ты, дорогой читатель, думаешь, что «синдром отличницы» прерогатива исключительно студентов и школьников – ты ошибаешься. Если приглядеться внимательнее, то станет ясно, что взрослая жизнь просто кишмя кишит людьми, с этим недугом. «Мои друзья (подруги) уже давно сделали себе карьеру, а я такой умный и порядочный – не смог» – разве люди с подобными рассуждениями редкость? А ведь это явления одного порядка. Правда, большинству из них легче объяснить себе свои неудачи примерно таким образом – «это потому, что я такой порядочный». И на этом не останавливаются – «вокруг одни интриганы и сволочи» – эту мысль без труда подкрепляется реальными фактами, благо наша жизнь не испытывает в них недостатка. Так, или примерно так, на свет появляется еще один маргинал. Впрочем, от этого определения меня отталкивает его ярко выраженный презрительный оттенок, который приобрело слово, спустившись из сферы психологии в сферу обыденной жизни. Это люди, такие же неоднозначные, индивидуальные, как и те, которые сумели добиться успеха, просто на их долю, несомненно, выпало гораздо больше разочарований и неудач, порожденных ими же и аберрациями социального мира. Вполне возможно, что если вы им поможете, они смогут выбраться из пропасти.

Много ли найдется в вашем окружении людей, которые воспринимают вас такими, какие вы есть? Много ли людей, приходя к которым в гости, вы можете позволить себе выглядеть такими, какие вы есть, вести себя естественно, зная, что вас любят и принимают любыми. Не надо поддерживать свой имидж, играть какую-то роль, можно расслабиться и побыть собой.

Подруга уговаривает своего мужа пойти ко мне в гости. Он с некоторым ворчанием.

– Мне что придется брииииться?:((

– Можешь не бриться, она же (я то есть) не будет завиваться.

Власть

Царь природы по определению не может быть свободен от некоторых свойств, присущих животному миру. Например, стремление доминировать. Но, оцени, Читатель, какую эволюцию проделало это стремление, вплоть до мании величия. Неутолимая жажда власти обрела место и форму. Палку, именуемую жезлом, цепи, именуемые бармами, а также седалище, именуемое троном. «Тварь ли я дрожащая или право имею?» – , втайне думают иные, спеша поскорее добраться до вожделенных жезла и шапки Мономаха, а то и до пастырского посоха. Одни убеждая себя и окружающих (этим просто нужна власть ради власти), иные твердо уверенные (непримиримые харизматичные идеалисты и фанатики), что именно их наделили способностью видеть абсолютную Истину, наделили правом беспощадно карать Зло. В некоторых случаях, им даже удается подвести базис под собственные заблуждения, навязать эту догму, вбить и «вдолбить» остальным «непонятливым» эти прописные истины. Полагаю, Дорогой Читатель, тебе очень часто приходилось встречаться с людьми, которые были обременены этим пороком?

А как же. Очень памятны для меня встречи с вахтершами, готовыми «не пущать» человека, на основании того, что его пропуск перестал отвечать требованиям инструкции № 107-А, приобрел несколько потрепанный вид.

Власть – это «средство эксплуатации одного человека – другим».

Любая власть действует приблизительно одинаковыми способами. 1. Нарисовать идеальный образ человека, к которому каждый должен всенепременно стремиться, кто не может – научат, кто не хочет – заставят. 2. Нарисовать образ светлого будущего, которое необходимо построить, обязательно всем вместе, при необходимости используя любые методы и средства. 3. Убедить в том, что теперь все в надежных руках и не надо больше думать, размышлять, тем паче высказывать свое мнение, необходимо только делать то, что «батька» скажет и тогда наступит счастье, после того как пункт второй будет воплощен в жизнь.

«Не жизнь, не власть и не богатство делают из человека раба, но лишь его привязанность к жизни, власти и богатству»

Будда

Желание любого начальника знать, что происходит во вверенном ему коллективе вполне естественное и закономерное. Поражают методы, к которым за неимением фантазии и воображения решил прибегнуть N. Его отец, желая подобрать для сыночка тепленькое местечко, перевел его из мест не столь отдаленных, он занимал там место охранника, на жаргоне зеков его должность называлась «дубак». В данном конкретном случае, вполне оправданное наименование. Первое его распоряжение, оглашенное им лично на рапорте было, мягко говоря, шокирующим даже для нас. «Я хочу, чтобы каждый из вас ежедневно писал мне доносы. Я хочу каждый день узнавать о вас что-то новое». Я просто не могла пройти мимо такого замечательного повода поиронизировать:

«Довожу до Вашего сведения, что по причине исключительно оптимистичного восприятия мира, несколько идеалистического – людей, а также большого количества времени потраченного на мою непосредственную работу (какая жалость), за рабочий день 12 апреля сего года, мною не были замечены какие-либо недостатки работающих со мной сотрудников Вашего ведомства».

Тотальный контроль и догляд начальства, желание зарегламентировать сверху до низу все и вся часто принимает комичные обороты, видные невооруженным глазом в инструкциях и формулярах пачками рассылаемых на места.

Во время активной борьбы с птичьим гриппом на районные администрации спустили бумагу, где работников администрации, призывали «разработать план, по выявлению, силами администрации, мест гнездования перелетных птиц»… Надо сказать, что силы администрации – это глава администрации, его замы, работники ЗАГСа, опеки, юридической службы… орнитологов среди них не было. Честное слово, хоть бы какие курсы по орнитологии им устроили…

Надо ли говорить, что птичий грипп остался абсолютно резистентным к этому формуляру, он изначально не был задуман как объект этого коварного плана. Зато мистер Фикс обрел дополнительную власть, похвальную грамоту и благоволение вышестоящего начальства. Особенное удовольствие власть больная тотальным контролем находит в статистике. Это ее фетиш. В руках неразумной власти статистика существует не как инструмент для исследования ввереной области жизнедеятельности человека, а как инструмент продвижения самое себя вверх к неизведанным вершинам власти. Мда. Довелось и мне трудиться в информ. отделе. Как известно, статистика – царица полей, на ниве распределения бюджетных средств. Жатва начиналась в нашем отделе под конец месяца. Страда могла длиться неделями и зависела исключительно от воли начальства. По мальчикам и девочкам, годам рождения, повторно или вторично, с или без… необъятыми широким взглядом статистики остались только длина и ширина.

Впрочем, самую роль аналитики мои ядовитые замечания нисколько не умаляют, при условии, что этот инструмент находится в умелых руках, и служит человеку, а не статотделу.

Боль

«Несмотря на непостоянство людей, каждого человека связывает с его судьбой некая сила инерции; люди только тогда стремятся изменить свой удел, когда их принуждает к этому чувство тревоги и отсутствие благополучия»

Гольбах

Человеческая любовь – это не только безумная радость и счастье, зачастую это такая же безумная боль. Однако, если в нашей жизни существует боль, то на нее возложена очень важная миссия – именно благодаря ей мы испытываем потребность размышлять, познавать и открывать мир заново.

Человек всячески старается избежать боли и страданий. Это вполне естественно. Что может быть хуже для каждого человека, чем ЕГО боль? Самые большие страдания способна причинить боль предательства, особенно тогда, когда предает человек, которого ты безмерно любишь. Я обычный человек, не герой и не ханжа. В моей жизни было чувство, которое принято именовать «безумная» любовь. Две недели ни с чем несравнимого счастья и…два года невыносимой боли, у меня было такое ощущение, что с меня просто содрали кожу, малейшее движение души причиняло боль. Это действительно страшно, когда глаза, еще вчера сиявшие любовью, вдруг затягивает лед холодности и презрения. А в твою душу меленькими шагами прокрадывается Ненависть, предлагая целиком положиться на нее. «Пойдем рядом – увещевает она – вместе нам будет не так одиноко и больно. Ты права, ты не виновата, это та, другая сторона, поступила бессовестно и несправедливо…». Каких же трудов стоит собрать себя по кусочкам, чтобы заорать: «Пошла вон. Вон отсюда», просто потому, что каждый человек имеет право выбора, это его право, не я его давала, не мне его отнимать, прав он или нет, не мне решать. А мне, мне надо выжить.

Ненависть уходит, а за ней уже скребется Тоска, черная и беспросветная, она отнимает у меня силы, силы думать, размышлять, силы общаться с кем бы то ни было, а потом и силы жить, есть, пить, ходить… Каждое утро начинается с мучительных воспоминаний, за которыми следует осознание Никогда, от этого мои мысли беспрестанно наталкиваются только на один выход – уйти. Как можно скорее уйти от боли, распрощаться с тоской, почувствовать ничто, нежизнь, точнее убежать от любых ощущений, хороших и плохих.

А что же там, за этой чертой? Там, прекратятся ли эти терзающие душу страдания? Действительно ли можно «убежать» таким образом? Разве?.. Моя душа останется со мной, а значит и эта боль, и Тоска, которую я уже поселила в своей душе, по-прежнему будет досаждать мне. Не будет только тела, но разве это оно причиняет мне боль?

Нет, идти по этому пути не имеет смысла, надо выбираться. И как можно скорее. Постепенно, стараясь не замечать боль, я встаю на ноги, делаю первый шаг, оглядываю мир, как человек, только что приехавший в свой родной город, в котором не был вот уже два года.

Надо же, оказывается, он живет! Мой коллега обладает неплохим чувством юмора. Ребенок научился неплохо готовить. Нам выдали премию и теперь можно устроить себе небольшие развлечения, в виде похода в кино или кафе вдвоем с ребенком, и сегодня был дождь, а я уже и забыла какой он, и капли дождя застывали на балконных перилах, переливаясь разноцветными искрам. Вечером Природа продемонстрировала потрясающий закат, явив, из-за серых туч, лучи предзакатного солнца, словно напоминая о том, что наша жизнь способна преподавать нам суровые уроки и одаривать нас всплесками счастья… Жизнь снова наполняется, постепенно, лениво и нехотя, приходит в движение этот механизм, именуемый жизнь. Боль еще не отпустила, но я уже знаю – «и это пройдет»… стараюсь уважать волю другого человека, даже если она причиняет боль. Удержаться и не сломать ни себя, ни другого.

 
Знаю: гадая и мне обрывать
Нежный цветок маргаритку.
Должен на этой земле испытать
Каждый любовную пытку.
 

Анна Ахматова

Стремясь убежать от боли и страха человек выдумывает все новые и новые способы, один из них – желание контролировать свои чувства, что может быть проще – не привязываться к другому, периодически «охлаждать» свои чувства, напоминая себе о недостатках другого человека, о том, что печальный опыт настойчиво советует не доверять людям. Проще всего вообще забыть о чувствах. Пользоваться только физиологическими проявлениями инстинкта размножения – сексом, чем больше связей, тем меньше «ненужных» чувств. Они еще и взлететь-то не успели, а построить пару-тройку запасных аэродромов, с запасными лайнерами, реальный мир настойчиво требует. Не об этом ли ежедневно свидетельствует статистика аварий и крушений? Что я могу сказать? Психологи, вероятно, посоветуют закопать некогда живой и необходимый источник, а сверху присыпать горсткой пепла. Не будем ханжами, попытаемся понять один из таких случаев. Вполне объяснимые причины. Женщина, которая не может родить, испытывает собственную неполноценность. В действие вступает механизм, именуемый отрицание. Ей трудно принять в себе женщину. Что остается? Ненасытные инстинкты, которые она доводит до безумия. Я понимаю, вся тяжесть ее боли может выпасть тебе, Дорогой Читатель. Тебе и решать. Ты один знаешь, жив твой источник или иссяк навсегда. Надо быть очень мужественным человеком, чтобы сметь любить в этом мире.

Утро. Двое просыпаются в одной постели.

– Он: Скажи, как тебя зовут?

– Она: Ну, знаешь, то, что мы переспали, отнюдь не является поводом для знакомства.

Что для нее было понятие любовь? Прежде всего – в ее воображении явно рисовался эдакий подиум. Она идет по освещенному софитами подиуму, вся такая красивая (кстати, это факт), на высоких каблуках (минимум 25 см). Неизменно накрашенная и с красивой прической. Томно смотрит на окружающих, а те, в свою очередь просто падают под впечатлением от ее неземной красоты и сами собой в штабеля складываются. Вот такая мечта. Прости ей эту слабость, дорогой читатель. Тем паче, что я также знакома и с человеком, чьи мечты она «позаимствовала».

Это была ее Свекровь. Дама достойная того, чтобы о ней рассказать отдельно. Когда я с ней познакомилась, ей было что-то около 65. Она следила за собой, всегда с накрашенными глазами и губами, и подведенными бровями, а зачастую еще и в парике. Причем, каждый новый парик она прибегала продемонстрировать. Чем надо сказать, изрядно ей досаждала, полагалось неизменно выражать свое искреннее восхищение такой неземной красотой. «Ах, сегодня вы особенно красивы – говорила она – вот, грымза старая, опять приперлась» – думала про себя П. Надо отдать ей должное ее грим не был вульгарным, и одевалась она всегда со вкусом, искусно задрапированный шарфик, изящные туфельки и прочие атрибуты Дамы.

А еще у нее было одно достоинство, которое так восхищало П. (ей очень хотелось обладать таким же достоинством) – у нее была большая грудь, примерно пятого размера. Один раз Свекровь пришла к врачу – лору. Напоминаю, что в его обязанности входило осматривать ухо, горло и нос. С жалобами на боли в ухе. Врач, мужчина гораздо младше ее, обалдев от таких прелестей, выдал: «Раздевайтесь». После самого тщательного осмотра, видимо еще не вполне придя в себя, сел за свой рабочий стол, схватил бумажку и дрожащими руками начал выписывать рецепт. Свекровь, видя такое лестное внимание и глядя мужику прямо в глаза обнадеживающим взглядом, изящно взяла рецепт двумя пальчиками, красиво развернулась и вышла, бросив напоследок еще один взгляд, который наши юмористы окрестили «возьми меня». Придя с этим рецептом в аптеку, она, ничего не подозревая, подает его продавцу, тот в изумлении начинает читать: «сода – две чайных ложки, сахар – один стакан …», как выяснилось, врач по ошибке подал ей рецепт торта, который должен был стать изюминкой на праздничном столе медсестры (Не судьба видимо). До рецепта ли им обоим тогда было? Они были просто поглощены друг другом.

У нее было много любовников, это тоже было предметом некоей зависти. Причем последний любовник появился у нее лет в семьдесят. И все интимные подробности совместной жизни с каждым из них свекровь долгими вечерами «обсуждала» с П., не упуская при этом ни единой детали. «Обсуждением» это можно было назвать с большой натяжкой. Говорила в основном Свекровь, П. высочайше было соизволено только кивать головой и восклицать: «Да что Вы говорите, какая прелесть!!!».

Что же в этом плохого, у женщины и в семьдесят лет сохранилась потребность в любви? Ничего. Если бы не одно большое «но». Больше всего на свете она баловала, холила и лелеяла одного человека – себя. Мужчины в ее жизни были лишь инструментом, с помощью которого можно было добывать себе разнообразные удовольствия: одежду, деньги, а главное – секс. Все ее подруги были лишь «благодарными» слушателями. До которых она иногда «снисходила», дабы дать им возможность прикоснуться к «прекрасному», под «прекрасным» естественно она подразумевала себя. В целом подруги для нее были не более чем «свободные уши». Она мнила себя аристократкой (хотя никаких дворянских корней там и в помине не наблюдалось, обычный снобизм), а также умной, тонкой, интеллигентной женщиной. Она с гордостью «несла» себя по жизни, временами «одаривая» собой окружающих.

Мой дорогой читатель, предлагаю тебе заглянуть в будущее и посмотреть, что же все-таки «донесла» эта женщина, а также чем чревато подобное отношение к жизни. В 70 у нее случился инсульт. Единственной «подругой», которая вынуждена была ее слушать, поневоле стала П. Я не так часто видела ее после инсульта, однако последняя встреча оставила особенно тяжелый осадок. Криво накрашенные губы, съехавший на бок парик, почти бессвязная речь. Она постоянно жаловалась на то, что все ее покинули, ее подруги, которых, кстати сказать, она называла не иначе как «быдло», больше не хотят с ней общаться. Старая, несчастная женщина. Единственным человеком, который остался с ней до конца, оказалась ее собственная невестка, которую она считала не парой своему сыну, еще бы нашли в канавке, вытащили из грязи, умыли, причесали и выдали замуж за князя. Наверное, это покажется странным, но П. до последнего дня продолжала ухаживать за ней. Она бегала к ней в больницу, убирала и ремонтировала ее квартиру, выслушивала ее бесконечные стенания и сетования. Умерла в одиночестве.

Мораль? Возможно, именно тебе повезет обрести, сохранить и приумножить бесценный дар. Потерять любимого человека страшно, но разве постоянное ощущение пустоты, одиночества и страха лучше? Разве не страшно видеть мир без взаимоотношений, без чувств, без друзей?

Только тебе решать, кому и когда открываться. У меня нет ни рецепта, ни решения. Все же, если доведется тебе столкнуться с предательством… иди к Фрейду. У него весьма интересная метода, включающая провокации и стабилизацию (рационализацию).

 
Надоели пустые надежды,
Ты одет, но в прорехах одежды.
Пробирает порой до костей,
От ударов незваных гостей,
Откровений болтливых «друзей»…
 

Надеяться мне было не на кого и не на что. Опоры резко ушли вниз, связи лопались одна за другой. Будущее свернулось в клубок и издавало звуки, весьма похожие на плач.

Господин Фрейд поглядывал на все мои надежды с величайшим сомнением и усмехался грустно и сочувственно в свои усы и бороду.

– Фрау, вы и в самом деле надеетесь на них? Вас не настораживает то, что «опоры» по большей части вытягивают из вас все, ничего не отдавая? Можно ли такую связь назвать полноценной? Это более напоминает гм… пользование. Вытеснение в социуме. Друзья не смогли простить мне моей сути?

– Ээээ… может на это есть причины? Конспирируются, шифруются? Вот однажды…

– Предложили? И… Наивное дитя (он имеет на это право, ведь он старше). Какую помощь тебе предложили? Виртуальную? Красиво. Ты все поставила на доверие. Итог?

– Не мешайте, у нас идет обмен идеями – пытаюсь я задвинуть Фрейда подальше.

– Да??? (так усмехаться умеет лишь господин Фрейд) А тебе не приходило в голову, что преференции в процессе этого обмена распределяется эээ… (он сделал небольшую паузу, желая подготовить меня к пренеприятному известию) мягко говоря, неравномерно. Все, что им было от тебя нужно – идеи. Не забыла, как они забавлялись, заставляя проходить тебя через боль ради очередной оригинальной идеи? Занимательный Data Mining. Интересно им было, где у тебя предел. Нельзя отдавать больше, чем ты сможешь получить. Это самоубийственно. Выжали все соки… чтоб им подавиться (переживает)… не дав взамен ничего.

От состояния безнадежности я перестала реагировать на внешние раздражители. Даже работа стала для меня постылой обязанностью. Надеяться на то, что кто-то придет на помощь, было глупо и неосмотрительно. Писать не хотелось. Кому? Зачем? Апатия.

– Нууу, не пропадать же добру… чего-нибудь и донесут… в мир – продолжала я цепляться за необходимость моей глупости.

Теперь Фрейд раздражен уже на меня и мою апатию, но он прекрасно понимает, что все эти призывы-заклинания «встань, соберись», здесь не работают.

– Да-да, донесут… – иронизирует он.

– Покурим?

– А что еще остается?

– Остается ждать, когда организм затянет, заштопает предательство. Он может вытеснить его. А может рационализировать… Не надо наделять людей альтруистическими позывами там, где их нет и в помине. Это твое право, конечно. Но… тебе ведь известен итог? Старо как мир.

Я посмотрела на Фрейда, ожидая, что он плюнет в сердцах на свежевымытый пол… обошлось. Поймав мой взгляд, он сначала усмехнулся, а потом не в силах сдержаться, просто расхохотался.

– Фи, Фрау, я не так воспитан. Моя матушка придирчиво следила за моим воспитанием и образованием.

– Что ж вы правы… вероятно…

– Вероятно? – Фрейд постучал пальцем о книжку собственного сочинения – Продолжаешь отрицать? Скажи, ради чего ты все это переживала, пропускала через себя, исследовала, испытывала? Чтобы кто-то переврал ради успеха, славы, денег?

Фрейд, хоть и слывет воспитанным и обходительным господином, но все же никогда не пренебрегает провокацией. Это его конек.

– И перестань уже верить во всю эту конспирологию и шпиономанию. Есть люди. Да-да, все те же люди, сколько их не зови на ужин, на встречу… не приходят. Им не досуг преломлять с тобой твою дерзопись. Им некогда оказывать тебе помощь. У них иные цели и задачи… Ты ухнула все свои идеи в бездну. Ты ожидала другого результата? Что бездна разверзнет свою пасть и радостно откликнется: «Я мыслю. Я сопереживаю»? Тебе же сказали: «Хватит вглядываться в бездну» Последуй этому мудрому совету. Мне интересно, задашь ли ты им этот сакраментальный вопрос: «Где вы были, когда мне нужна была помощь, поддержка, опора?»

– Нет, пожалуй… Зачем? Мы молча курим.

– Я знаю о чем ты думаешь – прерывает молчание Фрейд. – Ты опять задаешься все тем же вопросом. Ради кого тогда писать? Кому? Тем, кто не способен отдавать? Сочувствовать? Помогать? Слышать? Тем, у кого нет воли? А если среди них есть другие? Подумай. Человек десять точно будет… среди трехсот, которые читали. А если читающих будет больше…

– …То по теории вероятности и людей, способных отдавать больше…

Фрейд откланивается. А я опять остаюсь один на один со своими мыслями и образами. Верно, придется садиться за писанину, рационализировать… потихонечку… полегонечку… Предательство есть наихудшая форма лжи, с которой может столкнуться человек. Случается, ты натыкаешься на людей, которые произносят «доверяй» и еще «й» не успело слететь с их языка, как тебя уже предали. Иначе пришлось бы брать на себя какие-то обязаааательства, лишняя забота. Куда как проще их не иметь. Без глубоких отношений. Ибо, нынче не модно отдавать. Только брать. Весь мир остался без глаз. Так просто. У вас оказались разные представления о словах и их значении.

Знаешь, почему нет заповеди «не предай»? Только испытав в полной мере на своей шкуре, я поняла. Предательство волей-неволей заставляет человека закрываться, отдергивать все связи, оно исключает его из мира. Это рефлекторная реакция. Вы же отдергиваете руку, когда обжигаетесь? Предательство тождественно убийству.

Мне грех жаловаться, я испытала то, что абсолютно не укладывается в рамки существующих представлений о мире. И, увы, не уложилось в рамки земного мира. Все бы было… счастье, беззаботные прогулки по берегу моря, если бы люди не выбирали так же придирчиво, как на рынке. Этот сломан, этот стар, этот невротик… Счастья не случилось. Все ушло в книгу, в стихи…

Можно сказать, у меня все сбылось. На небе. А на Земле… здесь другая воля… страхи… инстинкты… Дело не в том хорошее мне чудо подсунули или плохое. Важно, что мы с ним сделали… Чем были готовы поступиться ради сохранения чуда в себе и для себя.

Несмотря на все пережитое, Дорогой Читатель, я должна тебе сказать, что любовь единственное чувство, которое позволяет нам не замечать недостатки других людей.

Какое упущение в прагматичном мире, не правда ли? Не правда. То же чувство способно сделать нас счастливыми, а значит сломанное – срастается, невротик забывает о своих проблемах, а старость откладывается. Таково терапевтическое действо счастья.

А что есть на свете такого, чего бы не мог сделать счастливый человек, для своего родного и близкого? Горы свернуть – легко, да хоть луну с неба.

Любовь в некотором смысле – наши надежды, вложенные в другого человека, часть души. Сбудутся они или нет – зависит от двоих. Сумеют ли они простить друг друга, поддержат ли в трудную минуту? Поймут ли? А уж понимание, в свою очередь невозможно без доверия, веры. Чувствуешь, какой треугольник вырисовывается, Дорогой Читатель?

Может статься, этот мир до сих пор не канул в бездну только благодаря этим трем вечным ценностям. Убивая эти ценности в себе, ты уменьшаешь шансы этого мира на жизнь. Хотя, буду откровенна, возможно, повышаешь свои… на существование. Комфортное, сытое су-ще-ство-ва-ни-е, в обнимку с инстом.

И тогда, не наверняка, конечно, но вероятно, если упадешь, будет ли кому поднять тебя? Терпеть все недостатки и несносное поведение мы готовы только в близких нам людях, в тех, кто нам нравится. Замечал?