Текст книги "Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 1"

АПОФЕОЗ ЛЮБВИ
Урок 46

Скорбя, но все еще не отчаиваясь, вижу я, как время от времени какое-нибудь дитя Храма тонет в трясине уныния, выпуская из рук штурвал корабля жизни, спотыкаясь под бременем тяжелой ноши, которую оно на себя неразумно взвалило – ноши, непосильной для любого человеческого существа, – и все потому, что дитя это временно утратило способность приводить в действие Божественную энергию, которая одна помогла бы ему стремиться к постижению тех духовных и совершенных концепций, кои являются наследством всякого чада Бога живого – концепций, в которых воплощены силы, что вращают светила в пространстве и побуждают паучка плести свое тонкое обиталище.

С первым пробуждением человеческой Души к знанию о своей божественности, к знанию о характере субстанции, из которой и внутри которой его выражение в форме было сотворено, также просыпаются и кармические результаты ее предыдущих жизней, прошедших в удовлетворении чувственных потребностей. И тогда обуревают ее ужас и отвращение, временно отбрасывая ее в водовороты страха – страха, что грешила она слишком сильно, чтобы можно было искупить ее грехи; страха перед своим бессилием сокрушить демонов, смыкающихся вокруг нее. Наконец, в отчаянии, она решается методом исключения создать себе идеал и стремиться к этому идеалу. Она избирает наиболее очевидный недостаток в определенной категории и принимается неистово трудиться над его искоренением. Душа может временно преуспеть в сокрушении этого недостатка – или, скорее, изгнать его в глубины своего аурического тела; но как только эта сложнейшая задача завершена, она пробуждается к сознанию того, что некая иная форма того же недостатка или другой, равно ненавистный изъян, тут же занимает его место. И тогда она начинает понимать, что существует более глубоко укоренившаяся причина этого изъяна, чем она прежде считала; что-то неверно в самой сущности ее бытия: субстанция, в которой она воплощена, из которой она сформирована, похоже, не вибрирует в унисон с сердцем великой Сверх-Души. Отчаявшись в своем бессилии сокрушить мучителей своих, она решается испытать другой метод, который кажется ей непогрешимым, и пытается побороть эти стихийные силы, возвышая их до более быстрой вибрации. Там, где ныне проявляется, к примеру, жажда власти и положения, она старается силой воли пробудить соответствующие стремления к вещам духовным. Она посвящает всю свою избыточную энергию продвижению к некой религиозной или гуманитарной цели. И некоторое время ей кажется, что она обрела покой осуществления, но однажды она внезапно пробуждается к тому факту, что всего лишь превратила изначальную жажду власти и положения в другую форму того же алчного желания – и ныне это гидроголовое чудовище крепко держит ее в своей омерзительной хватке. И наступает для нее период крайнего уныния и отчаяния. Еле волоча ноги, с поникшей головой бредет она сквозь страшное запустение, простершееся во все стороны вокруг нее. И не видит она конца мукам своим, не знает надежды. Но однажды соприкасается она с какой-нибудь иной душой, что еще глубже увязла в трясине зла, и данная ей Богом сила сострадания отзывается на обращенный к ней призыв. Оцепенение, безнадежность и отчаяние спадают с ее сознания, как спадает грязное рубище с плеч человека; она протягивает руку помощи страдающей сестре – и в этот момент в ее сознании вспыхивает исходящий прямо от Христовой звезды Эроса луч света, который освещает Вселенную – Бескорыстная Любовь. Это любовь, что отбрасывает прочь всякий страх; любовь, что побуждает к добрым делам; любовь, что приносит мир, радость, счастье даже в напряжении и неразберихе физической жизни; любовь, что проникает прямо в суть всех вещей и возвращается оттуда с благословением для всех, кто открыл свои сердца, чтобы впустить ее.

Доказательством пробуждения любви в человеческой Душе является пробуждение в ней всепоглощающего желания отдать себя и все, что она имеет, ради наибольшего блага каждого. Лишь потому, что мы способны отдавать себя любви, мы способны обретать жизнь во всей ее полноте. Но, увы! Самообольщеные ищут напрасно. Они принимаются за поиски Источника Мудрости, воды которого есть брызги Любви, вооруженные созданными людьми представлениями не только о том, из чего любовь состоит, но и где ее можно найти. И не находят они ничего, кроме испарений похоти, которая вскоре застит их чувства и, наконец, оставляет их вдесятеро более алчущими, чем были они в начале своих поисков. Часто – о, как часто слышите вы эти слова: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное»[66]66
  Евангелие от Матфея, 18:3.


[Закрыть]. И я изо всех сил умоляю вас стараться сформировать верное представление обо всем, что есть в этих словах, – обо всем, что они означают лично для вас. Прежде всего – это совершенная вера,

бескорыстная любовь и доверие. Ведь лишь тогда, когда на ребенка влияют взрослые, избирает он сторону, противоположную той, по которой идет так называемый грешник. Для любви все люди равны. Она не берет себе ничего и отдает все. При пробуждении этой могучей силы в наших сердцах она начинает говорить посредством наших глаз – и говорить убедительно; она притягивает к нам благодаря силе интуиции мудрость и силу, которых мы не можем обрести никаким иным способом. Она сбрасывает грязные лохмотья самодовольства, в которые мы рядились, в пламя, что вздымается из центра великого Храма Жизни, и облекает нас вновь в безупречное платье, сотканное из нитей, которые лежат, свернувшись, в каплях пота, исторгнутых нашими мучениями, когда мы стоим посреди центрального пламени, где рано или поздно оказывается всякий ученик великой Белой Ложи и стоит там, доколе не очистится. Ах, дети мои, ничто другое в нашем существовании не идет нам в зачет, кроме любви! «Если вы не любите вашего брата, которого вы видите», брата, который обманул вас в делах, – так же как и брата, который поддерживал вас; сестру, которая предала ваше доверие – равно как и сестру, которая вдохновляла вас; если не любите вы собратьев ваших, ныне идущих по темной стороне жизненного пути – и не всегда по собственному выбору, но часто потому, что их оттолкнули с солнечной стороны вы и другие подобные вам; если вы не можете любить тех, кто нуждается в вашей любви превыше всех остальных, – то «как можете вы любить Бога, Которого не видели»[67]67
  Перифраз цитаты из I послания апостола Иоанна, 4:20.


[Закрыть], того Бога, в котором ныне презираемые «живут и движутся и имеют бытие»?

До тех пор пока вы способны отвернуться в гневе или отвращении от нижайшей твари из живущих; до тех пор пока вы можете убедить или соблазнить другое человеческое существо поступать так же – до тех же пор засовы врат, которые ныне отделяют вас от вашего наследства, останутся на месте, а вы будете продолжать блуждать во внешней тьме.

Слова «не судите, да не судимы будете» были сказаны вам так же точно, как были они сказаны другим божественным частицам, которые, пребывая в свете Духовного Солнца, тщились рассеять густые тучи, все еще окружавшие их; но свет этот был с такой силой сосредоточен на экранах их жизней, что их способность к верному суждению на время затмилась зажженными им огнями. Но для вас все по-иному: вы так долго стояли в лучах этого Солнца, что свет его вошел в ваше сознание и сообщил вам способность к самоконтролю; способность придерживать свое суждение и дарить любовь, когда слабый или совершающий ошибки брат испытывает нужду в ней.

Вернитесь ко мне, дети мои, забредшие далеко окольными путями, созданными безверием, ложным суждением, отсутствием любви, так что не слышите вы больше моего голоса, не видите больше моей простертой руки! Откройте сердца свои этой божественной любви, в которой, как в зеркале, отражается наше единство. Вспомните, что грех вашего брата – ваш грех, слабость сестры вашей – ваша слабость, и как Великий Мастер не знает отдыха, пока не соберет в одно стадо всех агнцев, принадлежащих ему, так и вы не можете вступить в права своего наследства, пока не примете в любви своей сердца́, что являются частью вашего сердца. Возьмите меня за руку и ищите вместе со мной заблудших братьев своих и окружайте их любовью, что является апофеозом всех вещей, любовью, что превозмогает все, даже самую смерть.

Когда звук слова, произнесенного вами, достигает невидимых царств; когда свет огней, зажженных вами, проникает внутрь, за пределы вашего земного зрения – и звук, и свет тогда возвращаются к той форме энергии, которой они являются неотъемлемой частью, послушной зову тех, кто обрел способность манипулировать такими формами энергии, не обязательно с помощью повторения произнесенных слов или похожих вспышек света, но как элементарными воплощениями, подчиненными их власти. Подобным же образом мысли любви, сострадания и преданности, что бьют ключом в человеческом сердце, выходят за пределы кругозора их прародителей, чтобы слиться с подобными им силами в мирах духа. И они так же внемлют призыву и приходят как ангельские гости к тем, кто приготовил для них обиталище.

Тем, кто смотрит на все устные или письменные усилия пробудить человека к осознанию силы Любви как на нагромождение банальностей – на бесполезную трату времени, которое можно было бы лучше употребить ради какой-то материальной цели, я скажу: даже с самой материалистической точки зрения взращивание силы Любви вызовет проявление всего, что ценят они превыше прочего. Ибо, несомненно, Любовь является наиболее мощной формой энергии во Вселенной, и тот, кто обрел способность контролировать ее, имеет под своим началом все низшие формы силы. Но я говорю о той форме любви, которая все отдает, вместе того что бы все забирать себе – ибо, каким бы это ни казалось парадоксальным и сложным для понимания, отречение равносильно обладанию.

ПРАВИЛЬНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЗАКОНА
Урок 47

Наблюдая действие современных деловых принципов, можно усвоить множество уроков. Почти минувший цикл рукопашных поединков между людьми и народами за обладание авторитетом, властью и богатством быстро завершается, и начинается другой цикл той же всемирной борьбы, в которой оружие нападения и защиты обеспечит разум – и он быстро набирает силу. Все циклы в большей или меньшей степени накладываются друг на друга.

Отважному рыцарю больше не нужна заполненная людьми арена, чтобы продемонстрировать свое умение и получить награду. Сцена кровавой резни меняется – и еще более великие битвы кипят в деловых офисах, в башнях из каменных блоков. Внутри этих роскошно обставленных прихожих реальной сцены действия создаются сложные планы, результаты которых пробороздят весь мир, оставляя в своем кильватере горечь, отчаяние, самоубийство и убийство – и бесчисленные тысячи мужчин, женщин и детей окажутся выброшенными на улицы, чтобы попрошайничать, а то и хуже. И в то же время поднимает голову сверхактивный, оптимистичный класс людей, непрерывно болтающих о быстром продвижении цивилизации. Финансовые гиганты, как называют многих из их числа; люди, которые бессердечно пользуются любым преимуществом перед своими несчастными жертвами и искусно манипулируют собственными правами и привилегиями других людей ради своей личной выгоды. А последние низкопоклонствуют и раболепствуют перед своими временными идолами, пока не отыщут прореху в их доспехах, достаточно большую, чтобы можно было просунуть руку и предпринять безумную попытку урвать хоть что-нибудь из накопленного идолом богатства. Если же это им не удается, зависть и отчаяние толкают их на то, чтобы свергнуть идолов с их пьедесталов, втоптать их в пыль и покрыть самые имена их позором и поношением. Так в старину идолопоклонники повергали идолов, сработанных ими и рабски почитаемых, когда наставал час – и законы, повелевающие всей жизнью, делались для них слишком тяжелы, а неспособность их идолов отвратить катастрофу и совершенно заслуженное наказание не становилась болезненно очевидной. Пока идолопоклонников поддерживала надежда на удовлетворительный ответ на их мольбы, идолы были в безопасности. Когда же казалось, что они более неспособны удовлетворять все возраставшие требования, то все, что люди получали прежде, как они полагали – из того же самого источника, оказывалось забыто; и в пароксизме ярости толпа набрасывалась на ту самую вещь, которая была средоточием ее веры, и разрывала ее на куски.

И не имеет значения, идет ли речь об идоле, короле, правительстве или личности; эгоистичная, неблагодарная, предательская низшая человеческая природа в своей ярости повторяет ту же самую вековечную драму снова и снова на протяжении каждой эпохи. И тот, кто проницает тени грядущих кризисов, кто входит в среду возмущенной толпы, чтобы предупреждать, просить, учить, неизбежно встретится с той же судьбой, которая постигала возможных Спасителей рода человеческого от начала времен. Но хотя все, сказанное мною, может показаться откровенным пессимизмом разуму непосвященного, на деле это далеко не так, ибо сам факт того, что произошел перенос сцены действия с низшего, или материального плана, на высший, или ментальный, является единственным искупительным качеством всей прискорбной ситуации. Пока человечество не способно было ощутить ужаса и жестокости телесных конфликтов, оно не могло или не хотело воздерживаться от удовлетворения своего алчного желания физического превосходства и выгоды. И, опять же, до тех пор пока человек не достиг полного понимания итоговых воздействий еще более смертоносной, пусть и бескровной, бойни невинных, ныне происходящей под завесой деловой жизни; пока он не осознал, что нынешние орудия пыток вдесятеро более опасны; разрушения, которые следуют из их применения, вдесятеро больше и шире, а греховность всего этого влечет за собою настолько же более тяжкие последствия, насколько ментальная энергия выше, чем простая грубая сила, – до этих пор он даже не может осознать серьезности обстоятельств, в которые попал. И пока человек не пробудится, он не предпримет никаких попыток изменить эту ситуацию. Эпоха за эпохой посылало Бесконечное Сердце Сострадания великие души, которые завоевали себе венец бессмертия – и их разрывали в клочья и отбрасывали обратно к источнику их бытия, как бросают дарителю его дар, покрытый грязью, которая прилипла к рукам, осквернивших его; и все это из-за слепоты, из-за эгоизма тех, чье зрение застилает кроваво-красный туман страстей, плывущий перед их внутренним оком. И все же борьба еще в самом начале.

Что же удивительного в том, что бедная, слабая человеческая плоть сжимается при мысли об остракизме, о презрении, о дубинке и веревке, которых ей следует ожидать, если она пойдет за теми, кто встал на стражу праведности! Но наиболее жалки из всех трусов нынешней человеческой расы те мужчины или женщины, которые болтают о братстве, о божественной любви и законе; которые прикрывают свою волчью шкуру одеждами праведности, дабы кормиться за счет более слабых братьев своих; которые не имеют даже мужества поступать согласно своим убеждениям; которые могут праздно стоять рядом и видеть собратьев своих оплеванными, избиваемыми, разрываемыми на части внутренними и внешними бунтовщическими силами – и не шевельнуть даже пальцем, чтобы оказать им помощь и поддержку; которые присоединят голоса и руки свои к голосам и рукам общих врагов, чтобы уничтожить этих братьев. И самое странное из всего странного, неестественного состояния такого человека – то, что он не осознает, что́ навлекает на себя и на своих любимых; что он неспособен распознать характер одежд, в которые рядится, – или даже если распознает его, то не признает этого даже перед самим собой. И так продолжает он погружаться все глубже в трясину предательства и отрицание братства, в то же время понимая, что он есть часть одной Единой Жизни и что он не может ударить брата своего без того, чтобы этот удар пал на его собственную голову.

Но даже к таким душа истинная обратится с жалостью и любовью, ибо знает она, что ничто не бывает потеряно для вселенского Сердца вещей и созданий; что рано или поздно заблудшая душа должна вернуться к своему прежнему дому. Возможно, что вернется она подобно птице, что бросалась на скалы, пока не переломала себе все перья и, когда ее силы истощились, пала на землю беспомощной и безжизненной, став добычей диких зверей, игрушкой ветров небесных – но вернуться она должна, ибо нет такого места в Божьей вселенной, где частица Бога могла бы затеряться навеки.

Физическая боль и умственные муки и самого мужественного храбреца низводят до состояния беспомощности; и до тех пор пока существует эгоизм, у боли всегда найдется работа. Отвергните эгоизм – и причина и последствия боли последуют за ним, ибо эгоизм живет и процветает на удовлетворенном желании. В часы физической боли ваши силы и мысли естественно взлетают к высшему «я», к Богу, к Учителю или Спасителю, к которому вы и прежде стремились; вы осознаете свою слабость, и душа ваша простирает вовне руки, надеясь нащупать во тьме дружескую руку, которая сообщит вам храбрость и магнетическую силу, которая вознесет вас из долины теней и утвердит стопы ваши на каменистой тропе жизни. Когда вас постигает катастрофа, когда вы теряете достояние свое через предательство других или недостаток мудрости у себя самих, вы впадаете в схожее состояние слабости – и вновь тянетесь через великое безмолвие за поддержкой. Вы станете скрывать эту кажущуюся слабость, этот призыв о помощи от тех, кто окружает вас; и поскольку вы были искренни и честны, ответ на вашу просьбу приходит – как приходит он всегда, если просьба ваша праведна; но, увы, этим божественным ответом все и заканчивается. Возвратившаяся бодрость, повседневные дела или требования общества отвлекают ваш разум; принесенные вами клятвы остаются неисполненными и часто – забытыми; свет, который затопил было вашу душу, ослабевает, потому что вы вновь захлопнули окна души, сквозь которые лился этот свет. Сочувствие к другим, которые страдают ныне, как и вы страдали, отброшено прочь в вашей битве за материальные вещи; сердце ваше ожесточается. Иными словами, ваша душа голодает, ибо вы не смогли обеспечить ее той пищей, которая способна питать ее, – пищей, которую можно получить одним-единственным способом: послушанием непреложному закону спроса и предложения. Ваши жены, мужья, дети и друзья болеют, страдают, даже умирают; вас постигают другие тяжелые утраты – утраты, сопоставимые с той, которую потерпело сердце Всего Сущего через ваше малодушие, вашу неблагодарность, вашу неспособность продолжать выдвигать духовные требования, которые дали бы возможность божественному Отцу-Матери снабдить вас питанием, которое требуется вашей душе для ее индивидуального роста.

Даже с поверхностной точки зрения кажется необъяснимым, что обычный разумный, проницательный, исполнительный деловой человек или общественный деятель не умеет применить законы, которые до сих пор приносили ему успех в материальной деятельности, к душе или духовной жизни. Ведь для него результат такого успеха – это все, к чему стоит стремиться, ибо он дает возможность удовлетворения желаний, которые более непосредственно касаются истинных органов чувств души. Его жизнь проходит в непрестанных усилиях не только ради телесной легкости и комфорта, но и ради возможности наполнить свою жизнь прекрасными вещами, образовывать и удовлетворять свой разум – ибо желания сосредоточены в основном в разуме. И все же, как правило, такой человек полностью игнорирует высшее действие этих законов или оказывается неспособным совершить попытку понять его. Он знает, что если собирается выиграть битву жизни, то должен уметь удовлетворять или создавать спрос на общественном рынке. Он знает, что должен пробудить такое уважение к себе или к своим товарам, которое породит возвратную волну благодарности в виде денег. Он знает, что должен повторять свои попытки удовлетворять или создавать этот спрос снова и снова; что недостаточно сделать это один раз и потом прекратить все усилия. И все же, при всем понимании действия этих универсальных законов ему редко приходит в голову, что, прикладывая столь же постоянные усилия, пользуясь преимуществом действия тех же законов, затрачивая одну сотую часть той же энергии, он может достичь неизмеримо большего удовлетворения. Он может питать и поддерживать свой разум и душу и таким образом достичь высот развития, ни в какой степени не достижимых путем трудов в более приземленной сфере. И его неумение распознать утраченные возможности коренится в том, что он неспособен продолжить логическую цепочку действия этих законов дальше той точки, где его физическое зрение способно различить материальный результат. Хотя он поднял бы вас на смех, скажи вы ему, что положительные и отрицательные законы, которые управляют электричеством, бездействовали при зажигании какой-либо световой дуги или что законы, управляющие звуком, прекратят свое действие при извлечении какой-нибудь одной ноты. Он прекрасно знает, что любой закон продолжает действовать абсолютно одинаковым образом во всей видимой Вселенной при одних и тех же условиях; и он сам является арбитром тех самых условий, насколько действие этих законов оказывает влияние на него лично. Итак, если бы он всего лишь довел свои выводы до логического конца, то скорее всего сам бы понял бессмысленность любых умозаключений кроме тех, что привели его к материальному успеху.