Автор книги: Надежда Адамович
Жанр: Исторические приключения, Приключения
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Уже с самого начала сложились два класса монастырей: собственные (построенные на частные средства) и несобственные (настоящие) – монастырьки или монашеские слободки при приходских церквях. Несобственные монастыри не предполагали совместного проживания: у монахов были отдельные домики-кельи. Сейчас известно о 68 домонгольских монастырях, из них 18 в Новгороде и его области, 17 – в Киеве, а остальные рассеяны по дюжине городов[156]156
История русской церкви / [соч.] Е. Голубинского, засл. проф. Моск. духов. акад. – М.: Унив. тип., 1880. – Т. 1. [Ч. 2]: Период первый, Киевский или Домонгольский. – 1881.
[Закрыть]. Кстати, 18 монастырей были женскими[157]157
Гайденко П. И. Мотивы и обстоятельства ухода женщин в монастырь в домонгольской Руси // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – 2015. – № 10 (60), ч. I.
[Закрыть].
Монастыри на Руси считались не только духовными центрами: с XI века по примеру Византии при них стали строить больницы[158]158
Романенко Е. В. Повседневная жизнь русского средневекового монастыря. – М.: Молодая гвардия, 2002.
[Закрыть]. В 1051 году усилиями монахов Феодосия и Антония больницу построили в Киево-Печерской лавре, а в 1091 году благодаря митрополиту Киевскому Ефрему лечебница появилась и в Переславле.
В Уставе Владимира «лечцы» определялись как «люди церковные, богадельные» и относились вместе с медицинскими учреждениями к категории тех, кто подлежит церковному суду. Имена наиболее известных врачей донесли до нас письменные источники. В Киево-Печерском монастыре работали лечцы-монахи Дамиан, святой Агапит и преподобный Алимпий, боровшийся с проказой, а еще преподобный Антоний, который лечил больных неким «зельем». Пользовался популярностью Петр Сирианин, араб по рождению.
Монастырский медицинский комплекс включал в себя «строение банное, врачеве и больницы всем приходящим безвозмездно врачевание»[159]159
История медицины / П. Е. Заблудовский, Г. Р. Крючок, М. К. Кузьмин, М. М. Левит. – М.: Медицина, 1981.
[Закрыть]. Для лечения использовали травы, грибы, минералы – все то, что предоставляла лекарю народная медицина. Но, поскольку на Руси болезнь чаще всего воспринималась как наказание Божье («удар святого»)[160]160
Медведь А. Н. Болезнь и больные в Древней Руси: от «родомёта» до «дохтура». – СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2017.
[Закрыть], надежду в основном возлагали на молитву, которую возносили соответствующему святому. При глазных болезнях было принято обращаться к святому мученику Лонгину Сотнику; при зубной боли – к священномученику Антипе, епископу Пергамскому; при болезнях чревных, грыже – к великомученику Артемию; при женских немощах – к священномученику Ипатию, епископу Гангрскому…
Но в монастырях исцеляли не только хворых телом. Основная битва велась за души человеческие. Как только судебная власть на Руси разделилась на светскую и духовную, тут же возникла необходимость где-то содержать «духовных» преступников, еретиков и язычников, – и такую функцию взяли на себя монастыри. Это, конечно, противоречило византийским устоям и вызывало недовольство у некоторых церковных деятелей.
Есть мнение, что специальные «узилища» для заключенных в монастырях появились лишь в XIV–XV веках, а в домонгольские времена там удерживали лишь представителей духовенства и княжеского рода[161]161
Гайденко П. И. Спорные аспекты монастырского «удержания» в домонгольской Руси // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – 2016. – № 6 (68), ч. 1.
[Закрыть]. И список насильственно постриженных в монахи князей, княгинь и княжеских детей внушителен. Иногда постриг был платой за «освобождение» из заточения. Так произошло с князем псковским Судиславом – сыном князя Владимира, братом Ярослава Мудрого. В 1036 году, после борьбы за власть с братьями и ближайшими родственниками, Ярослав заточил Судислава «в поруб» (в тюрьму). Несчастный князь провел в заточении целых 24 года, пока сыновья Ярослава после смерти отца не вывели дядю из поруба. Затем его постригли в монахи[162]162
Гайденко П. И. Спорные аспекты монастырского «удержания» в домонгольской Руси // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – 2016. – № 6 (68), ч. 1.
[Закрыть].
И все-таки особое место для содержания преступников в монастырях, епископских и архиерейских дворах домонгольского времени было: называлось оно «дом церковный». По Уставу князя Ярослава такое наказание предусматривалось лишь для женщин[163]163
Женщина в православии: церковное право и российская практика / Е. В. Белякова, Н. А. Белякова, Е. Б. Емченко. – М.: Кучково поле, 2011.
[Закрыть], однако исключения случались. В 1136 году по решению новгородского вече заключению в церковный дом подвергли князя Всеволода Мстиславовича со всей его семьей[164]164
Скрынников Р. П. История российская. IX–XVII вв. – М.: Весь мир, 1997.
[Закрыть].
Список преступлений, за которые туда отправляли женщин, был небольшой:
• родить ребенка не от мужа;
• погубить ребенка;
• жить с мужем, который не развелся с первой женой;
• уйти от мужа и жить с другим.
В некоторых случаях женщина оставалась в заключении до тех пор, пока родственники ее не выкупали, а в других ее освобождали по истечении конкретного срока. Например, согласно «Заповедям святых отцов к исповедующимся сынам и дочерям» митрополита Георгия (1072–1073), избавление женщиной от плода влекло за собой епитимию в виде трехлетнего поста, отбываемого в церковном доме, с последующим возвращением в семью[165]165
Евсеев И. В. Формирование пенитенциарных традиций в учреждениях православной церкви России XII–XIX веков // Азимут научных исследований: экономика и управление. – 2017. – Т. 6, № 1 (18).
[Закрыть].
На закате русского Средневековья, в XVII веке монастырские тюрьмы оказались особо востребованными: во-первых, в результате раскола основную массу заключенных составляли старообрядцы и сектанты, а во-вторых, как преступление против православной церкви стало расцениваться любое инакомыслие и выступление против власти. К этому времени система мест заключения сформировалась полностью.
Существовали тюрьмы трех видов: деревянные, каменные и земляные. Каменные находились в кельях и погребах монастырей, деревянные представляли собой одну или несколько изб, огражденных частоколом (острогом)[166]166
Сумин А. В. «Темница» и «затвор» в Древней Руси XI–XV веков // Вестник ВГУ. Сер. История. Политология. Социология. – 2016. – № 2.
[Закрыть]. Самой страшной была земляная тюрьма – по факту просто яма, куда опускали деревянный сруб, поверх которого клали кровлю с отверстием для передачи пищи. А в некоторые даже сруб не опускали, так что осужденные находились просто в земле. Ее очень красочно описал протопоп Аввакум: «Еретики-собаки. Как-то их дьявол научил: жива человека закопать в землю».
Еще во многих монастырях оборудовали каменные мешки – узкие, наглухо обложенные камнем помещения, где оставляли лишь небольшой проем для передачи пищи и воды. Некоторые каменные мешки в длину были меньше полутора метров, а в ширину и высоту не превышали метра. Понятно, что в таком ограниченном пространстве не встанешь во весь рост и не ляжешь нормально, так что заключенный постоянно (иногда годами) пребывал и даже спал в скрюченном положении.
Глава 4. «Немытая» Русь
Есть такое представление о средневековой жизни, что гигиена там была отвратительной. Знаменитая лермонтовская фраза о «немытой России» стала притчей во языцех. Давайте разберемся сами, как на самом деле обстояли дела с гигиеной в средневековой Руси.
Русский банный мир
Иностранные путешественники, как мы уже отмечали, весьма предвзятый источник данных о прошлом наших предков. Они нередко описывают Россию в крайне критичных и часто злобных выражениях. В их сочинениях русские наделены невероятным количеством пороков – например, они отличаются ленью, «привычкой к рабству» и пьянству. Но даже иностранные источники подчеркивают чистоплотность этого народа.
Англичанин Джайлс Флетчер (1546–1611), сказавший в адрес русских немало плохих слов (ведь свою книгу он писал в период конфликта между Россией и Англией, когда последняя имела виды на Русский Север)[167]167
Парфенова С. А., Чипинова Н. Ф. Сочинения иностранцев о России XVI – начала XXI в. как исторический источник // Общество: философия, история, культура. – 2021. – № 8 (88).
[Закрыть], отмечал, что баня и любовь к чистоте заменила русским лекарства:
Бани упоминаются уже в самых древних русских памятниках. Тот самый Вещий Олег в 907 году требовал, чтобы в Царьграде русским послам и купцам предоставили «творять… мовь, елико хотять»[169]169
Памятники права Киевского государства: X–XII вв. // Памятники русского права. Вып. 1. – М.: Госюриздат, 1952.
[Закрыть], и «мовь» здесь означает как раз мытье в бане[170]170
Словарь русского языка XI–XVII вв. – М., 1982. – Вып. 9 (М); Материалы для словаря древне-русского языка по письменным памятникам / труд И. И. Срезневского. – Изд. Отд-ния рус. яз. и словесности Имп. акад. наук. – СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1890–1912. – Т. 2: Л – П. – 1902.
[Закрыть]. Сама же баня называлась «мыльня» – чаще всего она упоминается в житиях. Например, в «Повести о Петре и Февронии» (XVI в.) раненого князя моют в бане. При этом после мытья люди обязательно надевали чистое белье, ибо, как сказано в «Вертограде» (XVII в.), «чистое мытие и частое переменяние платия вшам множитися не дает»[171]171
Богоявленский Н. А. О некоторых элементах гигиены и санитарии в быту Древней Руси // Гигиена и санитария. – 1948. – № 3.
[Закрыть].
В Средние века Русь уже была государством православным, что накладывало отпечаток на представления ее народа о чистоте. Банный день проводили в субботу: все обязательно мылись в бане, чтобы воскресным утром отправиться в церковь чистыми. Конечно, мылись люди не только по субботам, но и в другие дни – отсюда, например, Чистый четверг в последнюю неделю перед Пасхой. Еще топили баню для тех, кто вернулся с дороги или заболел.
Для мытья русские не только придумали отдельное помещение – баню, но и приспособили совсем неожиданную вещь – обычную печь! Да, в ней не только готовили: когда она немного остывала, хозяйки чистили ее от золы, сажи и угля, устилали соломой, заваривали веники, готовили «шампуни» из яичных растворов, ну а потом залезали внутрь. В печь легко помещались два взрослых человека – с кадушками, вениками, заваренными травами и всем прочим. Затопить баню – дело гораздо более сложное, чем подготовить к такому же занятию печь, так что мылись наши предки часто, а не только по субботам и некоторым четвергам.
Кроме того, в средневековой Руси во всех избах были еще и рукомойники: археологи очень часто находят от них керамические (или металлические, если дом богатый) фрагменты. Вода из таких рукомойников лилась прямо на руки – и в этом кроется еще одно большое различие в гигиенических привычках славян и европейцев (оно к тому же сохранилось по сей день!). Европейцы один раз наполняли лохань и мылись в ней всей семьей, а русские использовали проточную воду, выливая грязную после каждого человека.
Крестьянские дети зимой в избе, литография Шерер, Набгольц и Ko. в Москве, 1884.
Покровский, Егор. Физическое воспитание детей у разных народов, преимущественно России: Материалы для медико-антропологического исследования Е. А. Покровского, 1884. / Wikimedia Commons
Такая любовь русских к гигиене объясняется очень древними воззрениями на тело. Для них оно не было чем-то греховным – скорее божественным. Мать Сыра Земля воспринималась как тело женщины, а тело женщины, в свою очередь, как нечто божественное – прообраз Вселенной; через него осуществлялась связь с высшими силами.
Но вернемся к баням.
Русские бани – это то, что в первую очередь удивляло и возмущало иностранных путешественников. Вот что писал в 1661 году барон Августин Мейерберг (1612–1688), посол римского императора Леопольда к царю Алексею Михайловичу:
В общественных банях бывают в большом числе и женщины простого звания; но хотя моются там отдельно от мужчин за перегородкой, однако ж совсем нагие входят в одну дверь с ними, а если которой-нибудь придет такая охота, она остановится на ее пороге, да и не стыдится разговаривать при посторонних с мужем, который моется, с самою вздорною болтовнею. Да даже и сами они, вызвавши кровь таким же, как и мужья их, сеченьем и хлестаньем к самой коже, тоже бегут к ближней реке, смешавшись с мужчинами и нисколько не считая за важность выставлять их нахальным взглядам свою наготу, возбуждающую любострастие[172]172
Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга, члена императорского придворного совета, и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда, к царю и великому князю Алексею Михайловичу, в 1661 году, описанное самим бароном Майербергом / пер. А. Н. Шемякина. – М.: Имп. о-во истории и древностей российских, 1874.
[Закрыть].
Банная нагота русских возмущала и чеха Бернгарда Таннера, побывавшего в Москве в 1678 году:
В Москве я видел две бани – одну отдельную на р. Москве, другую в Белом городе на р. Неглинной. Как везде, так точно и здесь они ведут себя неблагородно, даже еще хуже. Ради любопытства некоторые из нас захотели посмотреть на нее и по принятому у нас обыкновению пришли покрытыми, думая, что здесь моются так же, как и в наших краях, но с первого же шага заметили разницу: дверь, увидели мы, отворена, окна не заперты, но в бане было все-таки очень жарко. Как завидели москвитяне нас покрытыми, – сами они безо всякого стыда были голы совершенно – так и разразились хохотом.
То есть русские люди захохотали, увидев, что иностранцы пришли в парилку одетыми. Европейцы даже ванны принимали в рубахах, причем такая привычка бытовала и в XIX веке!
Прислуги тут нет, банщика и цирюльника тоже; кому надо воды, тот должен был сам спускаться к реке. Мы побыли там немного и ушли сухими, как пришли, поглядев на их способ мыться, как они вместо того, чтобы тереться, начали хлестать себя прутьями, орать, окачиваться холодной водой да, сверх того, при детях выделывать непристойные телодвижения. Нам стало противно, мы со смехом и вышли. Так же моются, видели мы, и женщины и тоже голыми бегают взад и вперед, не стесняясь[173]173
Таннер Б. Польско-литовское посольство в Московию. Посольский двор и первая аудиенция послов польско-литовских у царя Феодора Алексиевича // Вестник Европы. – 1826. – Ч. 147, № 8.
[Закрыть].
Ту же картину в 1669 году рисовал в своих заметках и голландец Ян Стрюйс (1630–1694):
Общественными банями пользуются мужчины и женщины, молодые и старые, без различия. Раздевшись догола, все входят в одну дверь, прикрывая иногда свой срам не чем иным, как пучками высушенных березовых веток, которыми растирают тело, предварительно побрызгав на него водой, что происходит, когда они парятся на скамейках. ‹…› Итак, мужчины и женщины, молодые и старые, выбегают без стыда и страха из бани, так что их каждый может увидеть[174]174
Путешествие по России голландца Стрюйса // Русский архив. – 1880. – Кн. 1.
[Закрыть].
Церковь и власти, конечно же, такого поведения не одобряли. Уже в 1551 году постановлением «Стоглава» было запрещено совместное мытье мужчин и женщин – якобы потому, что Ивана Грозного крайне возмущала столь неприличная традиция. Тогда в городских банях стали организовывать по две раздевальни, но сами бани оставались общими. Привычку к совместному мытью в бане было не так просто искоренить.
Немецкий историк Адам Олеарий (1599–1671), путешествуя по России, специально отправился подглядеть за «варварским» мытьем русских:
В Астрахани я, чтобы видеть лично, как они моются, незамеченным образом отправился в их баню. Баня была разгорожена бревнами, чтобы мужчины и женщины могли сидеть отдельно. Однако входили и выходили они через одну и ту же дверь, притом без передников; только некоторые держали спереди березовый веник до тех пор, пока не усаживались на место. Иные не делали и этого. Женщины иногда выходили без стеснения голые – поговорить со своими мужьями[175]175
Олеарий А. Описание путешествия в Московию. – М.: Русич, 2003.
[Закрыть].
Спустя 200 лет искоренить совместное мытье в общественных банях взялась уже Екатерина II – но, судя по всему, эта привычка продержалась вплоть до начала XIX века.
По словам Стрюйса, иностранцы, слишком смущенные русскими банными традициями, «выпросили» для себя отдельные бани, чтобы там могли мыться только они сами:
Эти бани совершенно иные во всех отношениях, потому что чисты, опрятны и хорошо пахнут, так как каждый приносит с собою трав, которыми, купаясь, окуривает себя и наполняет приятным запахом весь дом. По выходе из ванны вступаешь в комнатки, где с большим удобством вытираешься и обсыхаешь. Затем приносят вам или меду, или другого какого-нибудь напитка[176]176
Путешествие по России голландца Стрюйса.
[Закрыть].
Впрочем, при взгляде на европейские средневековые литографии становится удивительно, что же так возмущало иностранных путешественников. На этих изображениях мужчины и женщины в европейских банях моются точно так же – все вместе!
Вот только царит в них подлинный разврат: играет музыка, вино льется рекой, обнаженные красавицы не только моют посетителей, но и приносят еду и напитки прямо в деревянные купели… То есть, в отличие от Руси, в Европе XV века горожане ходили в баню вовсе не мыться, а приятно провести время с девушками. Причем, похоже, с такой целью они посещали общественные бани столь же часто, как современные горожане посещают обычные рестораны[177]177
Дачник А. Баня. Очерки этнографии и медицины. Ч. I. – URL: www.Dom.Dacha-Dom.ru, 2015.
[Закрыть]. То есть иностранные путешественники часто видели в совместном мытье русских привычный им «банный разврат», русским баням не свойственный!
Возможно, именно совместное мытье с раннего возраста привело к тому, что на Руси не было порнографии как таковой. Мужчины и женщины регулярно видели друг друга обнаженными и не воспринимали это как что-то неприличное.
Такая традиция сохранялась еще очень долго. Вот что писал Шарль Масcон де Бламон (1761–1807), служивший в России уже в XVIII веке:
Сцена в бане, средневековая миниатюра, XV век.
Wikimedia Commons
«Немытая» Европа
То, что средневековые европейцы пренебрегали гигиеной, – популярный миф: мыться они перестали уже в Новое время. В конце XVI века в Европе общественные бани действительно резко вышли из моды: в Вене, где на начало столетия была 21 баня, их осталось лишь 7[178]178
Дачник А. Баня. Очерки этнографии и медицины. Ч. I. – URL: www.Dom.Dacha-Dom.ru, 2015.
[Закрыть]. Этому способствовало два обстоятельства, и сложно сказать, какое ударило по баням сильнее. Во-первых, по региону стремительно распространялся завезенный конкистадорами сифилис, который в ту эпоху был неизлечим; причем считалось, что он передается через воду. Во-вторых, из-за того, что в Европе почти не осталось лесов, в конце XVI века цены на дрова подскочили до небес, так что владельцы бань уже не могли позволить себе дровяное отопление. На Руси исторически в банях просто мылись – сифилису тут было негде разгуляться, да и дров тут хватало.
…В Петербурге бани и купальни разделены для обоих полов перегородкой, но многие старые женщины всегда предпочитают вмешиваться в толпу мужчин; да, кроме того, вымывшись в бане, и мужчины и женщины выбегают голышом и вместе бегут окунуться в протекающей сзади бани реке. ‹…› В деревне устройство бань старинное, то есть там все полы и возрасты моются вместе, и семья, состоящая из сорокалетнего отца, тридцатипятилетней матери, двадцатилетнего сына и пятнадцатилетней дочери, ходит в баню, и члены ее взаимно моют и парят друг друга в состоянии невинности первых человеков.
Француз очень точно подметил:
…Вовсе не эти бани доводят народ до распутства, наоборот, они, несомненно, очень полезны для него. Сердце русского юноши не трепещет и кровь не кипит при мысли о формирующейся груди. Ему нечего вздыхать о тайных, неведомых прелестях – он уже с детства все видел и все знает. Никогда молодая русская девушка не краснеет от любопытства или от нескромной мысли, от мужа она не узнает ничего для себя нового…
И надо сказать правду, насколько непристойно держатся женщины, настолько же девушки сдержанны и скромны. В них от природы заложены задатки глубоких и нежных чувств[179]179
Массон Ш. Секретные записки о России времени царствования Екатерины II и Павла I. – М.: Новое лит. обозрение, 1996.
[Закрыть].
Де Бламон подметил и другую важную деталь: русские банщицы просто мыли мужчин «тщательно и с полным равнодушием»[180]180
Массон Ш. Секретные записки о России времени царствования Екатерины II и Павла I. – М.: Новое лит. обозрение, 1996.
[Закрыть], тогда как в той же Европе банщицы оказывали и услуги другого рода. Там «банщица» была синонимом дамы легкого поведения, а «сын банщицы» – оскорблением[181]181
Дачник А. Баня. Очерки этнографии и медицины.
[Закрыть].
Гигиена и санитария
В XIX веке некоторые историки считали, что на Руси в быту царила вопиющая антисанитария. Однако в то же время доктор медицины Николай Богоявленский (1844–1890) провел собственное исследование, где опроверг такую точку зрения. Он изучил множество памятников древнерусского изобразительного искусства и письменности: просмотрел огромное количество летописных сводов, несколько десятков житий синодиков и проанализировал в итоге около 10 тысяч миниатюр.
Исследователь пришел к выводу, что наши предки еще с давних времен интуитивно следовали верным практикам в области гигиены и санитарии. Некоторые санитарно-гигиенические новшества они и вовсе внедрили в жизнь раньше соседей, например: употребление пищи за столом с помощью приборов; мощение улиц; использование водопровода и канализации.
«Черная смерть»
К XIV веку численность населения в Европе резко возросла[182]182
Рассел Дж. К. Средневековые регионы и их города. Исследования по исторической географии. – Изд-во Ун-та Индианы.
[Закрыть]. Демографический взрыв привел к дикому перенаселению и в результате – к нехватке продовольствия, так что весь континент погрузился в голод. Недоедание открыло дорогу инфекциям, в том числе и знаменитой пандемии чумы 1346–1350 годов. Из-за перенаселенности, огромной плотности городского населения и ужасной гигиены «черная смерть» в Европе спровоцировала настоящую катастрофу. По некоторым подсчетам, от эпидемии там погибла примерно треть населения: 20–25 миллионов человек[183]183
Byrne J. P. Demographic Effects of Plague: Europe 1347–1400 // The Encyclopedia of the Black Death.
[Закрыть].
Четыре всадника Апокалипсиса, гравюра, ок. 1498. Слева направо: Смерть, Голод, Война и Чума.
The Metropolitan Museum of Art
В 1357 году чума проникла и на Русь, но катастрофой не стала – даже в самые тяжелые для страны моры XVII века. Петр Петрей де Ерлезунда писал, что «моровая язва» чаще появлялась на границах, чем во внутренних областях[184]184
Петрей П. История о великом княжестве Московском // О начале войн и смут в Московии. – М., 1997.
[Закрыть], – как раз из-за меньшей плотности населения и лучших традиций гигиены.
По словам Богоявленского, санитарное благоустройство городов было на высоком уровне уже в средневековом Новгороде: «“Торговище” регулярно очищалось от мусора и “коневьего кала”. Мощение улиц и площадей там проводилось уже в XII веке»[185]185
Богоявленский Н. А. О некоторых элементах гигиены и санитарии в быту Древней Руси.
[Закрыть]. Для сравнения: Лондон начали мостить лишь в первой четверти XV века.
Рынок в Нижнем Новгороде, картина П. Верещагина, 1872.
© Нижегородский государственный художественный музей, изображение 2024
Водопровод и канализацию русский народ освоил в ранний период Киевской Руси, а в Средние века эти системы «с деревянными и гончарными трубами» работали в городах Новгородской земли. Во второй четверти XVII века свинцовый водопровод появился в Московском Кремле, а на миниатюрах конца XVII века изображена труба, подающая воду в монастырскую кухню[186]186
Богоявленский Н. А. О некоторых элементах гигиены и санитарии в быту Древней Руси.
[Закрыть].
Первая сливная труба в Москве датируется 1367 годом, она вела из центра Кремля до Москвы-реки. Париж в то время был зловонным рассадником болезней: функции канализации там выполняли канавы, по которым и стекали отходы жизнедеятельности.
Искусство дистилляции русские освоили еще в XII веке, поскольку знали, что мутную речную воду пить нельзя: она причиняет «болесть и пакость во чреве»[187]187
Богоявленский Н. А. О некоторых элементах гигиены и санитарии в быту Древней Руси.
[Закрыть]. На высоком уровне была и личная гигиена. Представители привилегированных слоев общества в XVI–XVII веках полоскали рот ароматической водой, а зубы протирали влажным или сухим «платом». Соблюдали чистоту и простые люди:
В деревнях в зимнее время крестьяне держат вместе с собою разную мелкую скотину ‹…› оттого у них и дурной запах. Но для русских это благовонный бизам, что привозят из Индии и Китая; однако ж свое платье держат они очень чисто: от него совсем нет дурного запаха[188]188
Петрей П. История о великом княжестве Московском.
[Закрыть].
Стирку русские летописи упоминают с XI века: белье очищали золой, глиной, специальными растениями. По словам Богоявленского, лечебники XVI века особо отмечали некую травку, от которой «пена… исходит аки от мыла»[189]189
Богоявленский Н. А. О некоторых элементах гигиены и санитарии в быту Древней Руси.
[Закрыть]. Само же мыло было в употреблении у более зажиточных людей, и лучшее, по словам Петра Петрея де Ерлезунды, варили в Костроме[190]190
Петрей П. История о великом княжестве Московском.
[Закрыть]. Костромское «духовитое» мыло продавали даже за границу. Богатым, помимо русского, было доступно и импортное мыло: «грецкое», «гишпанское», «индейское»[191]191
Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1992.
[Закрыть].
И конечно же, указания по поводу гигиены и санитарии давал «Домострой», притом с излишне дотошными подробностями. В книге описывалось, как надо чистить, проветривать и хранить белье, одежду, меха, обувь, как мыть, скрести, полоскать и сушить посуду и многое другое.
Менструация
Согласитесь, это странно, что совершенно естественное состояние, которое регулярно переживает половина человечества, до сих пор вызывает такую неловкость, что о нем даже неприлично говорить прямо. Тема менструации табуирована и сегодня, причем не только в русской, но и в большинстве других культур. В России ее принято называть «критические дни», «эти дни», «гости из Краснодара», в Финляндии – «брусничные дни» или «дни варенья», в Англии – «акулья неделя», в Германии – «красная армия», в Испании – «твои дьяволы». Всего около 5000 выражений в разных языках позволяют иносказательно, то есть не нарушая табу, сообщить о том, что у женщины началась менструация.
На Руси же менструацию считали временем расцвета женской силы и магии. Славяне называли ее «цвет», «женский цвет», «краски», «красный король», а о девушке или женщине говорили, что она «цветет»[192]192
Агапкина Т. А. Славянские обряды и верования, касающиеся менструации // Секс и эротика в русской традиционной культуре / сост. А. Топорков. – М.: Ладомир, 1996.
[Закрыть]. Некоторые филологи считают, что выражение «красны девки» тоже связано с менструацией, а вовсе не с красотой, и означает половозрелых девушек, у которых уже наступили месячные – иными словами, которые готовы к браку.
При первой менструации – например, в селе Тырново Рязанской губернии, где сохранялся обычай женского сватовства, – девушку сажали на сани и возили с криками: «Поспела, поспела!»[193]193
Личный архив авторов.
[Закрыть] В ряде губерний в гости к ней приходили женщины и плясали на ее рубашке, расстеленной на полу. Также был распространен обряд впрыгивания в поневу:
Обряд же надевания поневы совершается в день имянин девки, в присутствии всей родни ее. В это время имянинница становится обыкновенно на лавку и начинает ходить из одного угла в другой. Мать ее, держа в руках открытую поневу, следует за нею подле лавки и приговаривает: «Вскоци дитетко, вскоци милое»; а дочь каждый раз на такое приветствие сурово отвечает: «Хоцу вскоцу, хоцу не вскоцу». Но как вскочить в поневу – значит объявить себя невестою и дать право женихам за себя свататься; то никакая девка не заставляет долго за собою ухаживать, да и никакая не делает промаху в прыжке, влекущего за собою отсрочку в сватовстве до следующего году[194]194
Глаголев А. Г. Записки русского путешественника А. Глаголева, с 1823 по 1827 год. Ч. I: Россия, Австрия. – СПб.: Тип. Имп. Рос. акад., 1837.
[Закрыть].
Кстати, понева предназначена в том числе и для того, чтобы скрывать следы «цветения». Только после начала менструаций девушка считалась невестой и могла посещать посиделки, причем в первый раз на входе она должна была показать парням свою юбку с кровавыми пятнами. Сегодня в такой ситуации ей бы захотелось сквозь землю провалиться, а на Руси народ ничего нечистого в женском «цветении» не видел!
Стоит, однако, заметить, что в исторических источниках женщина во время месячных описывается так: «погана стала», «грязная», «нечиста баба»[195]195
Агапкина Т. А. Славянские обряды и верования, касающиеся менструации.
[Закрыть]. Вот только источники эти были написаны монахами. С их точки зрения, месячные – это действительно нечто грязное, их ставили в вину в принципе всем женщинам. Во время этнографических экспедиций мы записали рассказ одного старого священника из села Санского; согласно ему, «месячным кровотечением, мол, Бог наказал Еву за первородный грех»[196]196
Личный архив авторов.
[Закрыть]. Священники запрещали женщинам в «нечистые» дни посещать церковь, ходить на кладбище, мыть домашние иконы. Даже крестик требовали снимать![197]197
Агапкина Т. А. Славянские обряды и верования, касающиеся менструации.
[Закрыть]
В этой традиции запретов прячутся корни выражения «праздники», которым иногда обозначают менструацию. «Нечистой» женщине нельзя было делать очень много всего: квасить капусту, солить сало (все сгниет); ткать одежду, стирать ее (кто наденет ее, заболеет). Запрещалось участвовать и в значительной части сельскохозяйственных работ (урожай пропадет). Вот и получались незапланированные праздники!
Чарка меду (Боярыня), картина К. Е. Маковского, ок. 1890.
Донецкий республиканский художественный музей
Еще во время менструации женщина обязана была уступать дорогу любому встречному; не имела права стоять с кем-либо на одной половице, переходить одновременно с кем-то мост.
В селе Сасыкино (Рязанская область) рассказывали:
Что самое интересное, «нечистой» считалась любая женщина, в принципе имеющая месячные и способная родить. Только маленькие девочки и пожилые женщины считались «чистыми».
При менструации строго запрещалось ходить в баню: якобы в этот период женская природная сила настолько возрастала, что женщина могла невольно «испортить», «сглазить» тех, с кем будет мыться. Кроме того, ей запрещалось смотреть на обнаженных, и, даже переодевая собственного ребенка, ей следовало отворачиваться, чтоб не «испортить». По этой же причине она не могла и купаться с другими женщинами в реке.
Мыться женщине следовало тайком дома, в небольшом количестве воды, которую она набрала ложкой, принадлежащей одному из мужчин семьи. В этом заключался магический смысл: так делали, чтобы месячные не были тяжелыми и поскорее закончились. А чтобы они приходили регулярно, без задержек, женщины тщательно скрывали от посторонних свою одежду со следами крови. Ведь и сами они в эти дни уязвимы к колдовству!
Вместо прокладок женщины использовали подол рубахи или исподницы (нижней юбки): его продевали сзади между ног и закрепляли спереди на поясе. Благодаря поневе следов было не видно. Хотя иногда использовали и поглощающие материалы: мох, солому.
Женская сила
Если в средневековой Европе женщина – это Ева, из-за греха которой люди были изгнаны из рая, то на Руси женщина – это в первую очередь мать, святая для каждого человека. Бытовало поверье, что у каждого человека три матери: мать, что родила, Мать Сыра Земля и Божья Мать – Богородица. В некоторых селах Рязанской губернии менструация воспринималась как явление, связанное со способностью женщины давать жизнь, а значит, тоже священное, божественное:
Бабка говорила, что это соки, в которых младенчик растет. Вот семечку-то посади – без воды не вырастет, так и младенчик без соков…[199]199
Личный архив авторов.
[Закрыть]Менструальная кровь считалась необычайно сильным магическим средством – средоточием женского естества и жизненной энергии. Чтобы увеличить урожай, растения поливали водой с «цветом», передавая им способность «цвести»[200]200
Агапкина Т. А. Славянские обряды и верования, касающиеся менструации.
[Закрыть]. Женской рубахой со следами месячных боролись с гусеницами – обмахивали ей капусту и лен. Использовали ее и в более страшных ситуациях:Если пожар и женшчына имее на рубашке, обыдэ ў круг етот пожар, и он больше никуда нэ распространица[201]201
Агапкина Т. А. Славянские обряды и верования, касающиеся менструации.
[Закрыть].В Славонии (восточная область современной Хорватии) муж, отправляясь на ярмарку, перешагивал через юбку жены со следами женского «цвета» – для удачи. Там же записан и другой интересный обычай: муж сам собирал первые после свадьбы месячные жены в чашу, а потом выливал под куст роз со словами: «Да здравствую я, жена, и да здравствуешь ты! Сколько капель, столько нам лет жить в согласии. Счастья нам и процветания!»[202]202
Агапкина Т. А. Славянские обряды и верования, касающиеся менструации.
[Закрыть]Ну и, конечно, менструальная кровь была важнейшим, эффективнейшим магическим ингредиентом в любовной магии. Ее подмешивали в еду или питье, желая приворожить парня. Мать собирала и хранила кровь от первых месячных дочери, чтобы, выйдя замуж, она могла добиться власти над мужем и его любви. Если же потенциальный жених никак не проникался чувствами, заботливые матери могли пойти на запредельную хитрость: звали его в гости и угощали мясом, вымоченным в месячной крови дочери.
Иногда менструальная кровь служила и оружием: с помощью воды, где стирали белье со следами месячных, наводили порчу на хозяйство врага или соседа.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
