Текст книги "Игры Богов, или Порхание бабочки. Мир, ты весь, как на ладони"

Глава 10

«Ничто не убивает так, как страх»

Маломерный рыболовный сейнер-траулер «Тристан» спешно уходил по фарватеру Дальневосточного порта в открытое море. Нервно похаживая по рубке, капитан Шульц готов был подтолкнуть судно, которое, как ему казалось, двигалось медленно и неуклюже. Единственная мысль, которая терзала его мозг, это как можно быстрее уйти подальше от границы России, которая не на шутку испугала «морского волка», и он еле сдерживался, чтобы не покрикивать на помощника. Его раздражало всё: и то, как Брайн медленно крутит штурвал, как медленно выполняет команды, как медленно жует жвачку, надувая дурацкий шарик и с шумом хлопая его, размазывая по губам как сопли. Бесил сам матрос с его нелепыми на английский манер бакенбардами, рыскающими жадными глазенками и лохматой, давно нечёсаной шевелюрой, в которой застряли рыбьи чешуйки. Брайн, искоса поглядывая на встревоженного капитана, старался втянуть шею в плечи, чтобы казаться более незаметным. Он тупо выполнял команды кэпа, боясь даже вступить с ним в полемику.

«Все же было нормально, – рассуждал он. – На верфи русские помогли с ремонтом без проволочек, даже на берег позволили сходить, но все это было хорошо до тех пор, пока капитан внезапно не исчез с корабля на несколько часов. А появившись на «Тристане» далеко за полночь, отдал приказ погрузить бочки и шепнул ему и «Лысому» быстро спустить в потайной карман девчонок. Закрывшись в кубрике, он вышел лишь тогда, когда им дали разрешение покинуть порт. Брайн, бросив взгляд на кэпа, поторопился спрятать улыбку, которая так некстати расплылась на его морщинистом обезьяньем лице. Новый груз, в виде рабынь, сулил прибавку к жалованию, и это приятно щекотало нервишки. Но тут внутри что-то гадливо зашевелилось. Жадность занозой залезла в душу, что капитан мог и не поделиться деньгами, а все присвоить себе.

«Вот чертов ублюдок! – мысленно окрысился он. – Если этот гад только посмеет не заплатить за девок, я ему башку оторву! Но, перехватив встревоженный взгляд капитана, перестал себя накручивать. – Может, кэп обдумывает варианты сбыта живого товара и как его быстрее сбагрить с борта? – решил порассуждать он. – „Тристан“ не приспособлен для перевозки людей и таким опасным грузом они еще не занимались. Одно дело распределить равномерно ящики по бортам корабля, чтобы пустоты, предназначенные для устойчивости остова, не давали крен, другое дело люди. Как бы там ни было, но это все же живые существа, а места в тайнике мало. Ну и плевать, – отсек он прилипшую тревожную мысль. – Меня это не должно касаться. Хорошо, что только „Лысый“ может спуститься в тайник из-за своего маленького роста. Плохо, что этот ленивый недомерок мог запихнуть девок в одно место и это может привести…»

– Лево руля! Лево руля! – заорал Шульц под ухо. – Брайн, сучий потрох, спишь что ли?!

От окрика матрос вздрогнул и напрочь забыл, о чем хотел предупредить взбесившегося капитана. Он всегда завидовал хватке Шульца вести дела с китайскими хунхузами и другими бандами, которым доставлялся груз контрабанды. Завидовал легкости и умению уходить от преследования погранохраны, когда набивали трюм запрещенным к ловле крабом. Но сейчас, наблюдая исподтишка за странным поведением капитана, он был в замешательстве. Всегда самоуверенный и надменный Шульц казался жалким и помятым, хоть и пытался сохранить остатки былого высокомерия. Его холеная бородка растрепалась, и он неосознанно с остервенением впивался в нее ногтями и терзал, как будто там завелись насекомые. Засаленные волосы, небрежно собранные в пучок на затылке, нелепой дулей торчали из-под фуражки, и сбоку казалось, что у того два носа: спереди и сзади. Раньше это вызвало бы шутки, сейчас все было таким гнетущим и мрачным, что было не до смеха. Такого капитана Брайн видел впервые и это еще больше вселило тревогу. Втихаря наблюдая за взбудораженным, как штормовое море, боссом, ему вдруг передался его страх, который осязаемо повис в воздухе и щекотал нервы предчувствием чего-то страшного и неотвратимого. От внутренних терзаний, Брайн не сразу среагировал на волну, которая стеной надвинулась с левого борта и даже не удивился, когда Шульц, резко оттолкнув его в сторону, сам стал за штурвал, как будто это могло прибавить ходу неустойчивому судну и уйти от шквалистого ветра.

Тревога не покидала Шульца ни на секунду. С каким-то каменным лицом он крутил штурвал, выравнивая ход судна, и казалось, был поглощен только этой работой, но мысли его были далеко. Прошлые походы за счастьем, когда деньги текли рекой, могли в одночасье рухнуть. Его до ужаса беспокоило дело, в которое он так небрежно и глупо вляпался. Если бы он только знал, чем закончится поломка корабля, когда они дрейфовали в нейтральных водах Японского моря, он бы, наверное, взял в руки весла, лишь бы не попасть в территориальные воды Российской Федерации. Но стоило ему пересечь границу, как его тут же захватили пограничники и, отбуксировав корабль в Дальневосточный порт, долго и дотошно допытывались, когда и при каких обстоятельствах произошла поломка, и что его «Тристан» делал в территориальных водах России. Он и сам не сразу понял, как там оказался, и когда именно появилась эта чертова пробоина на ватерлинии, где вообще не могла быть.

«Может, ночью столкнулись с маломерным судном и просто не заметили? – терзал он свои мысли, пытаясь привести в порядок. – Но ведь никто не подавал сигнала бедствия! Нет, нет, – Шульц нервно помотал головой. – Что-то здесь не клеилось. Пробоина образовалась тогда, когда корабль уже был пуст, и груз контрабанды перебазировался в маломерки китайских пиратов. А дальше? – попытался он выстроить мысль в нужном направлении. – А дальше, пока они занимались пробоиной, почему-то заклинила картушка в компасе, и он не сразу сообразил, что судно сбилось с намеченного курса и подводное течение несет его в территориальные воды России. – Точно, – наконец-то завершил он свою догадку, так сжав штурвал, что побелели костяшки пальцев. – Все это было подстроено, но кем? Хунхузы постарались или кто-то из своих? Сучьи дети! Все равно узнаю, кто это сделал!»

Стараясь держать нос корабля на волну, Шульц с раздражением отметил, что шторм усиливается. Казалось, что море попало в огромный миксер, в котором, раскручиваясь и сталкиваясь противоборством воды, взбивалась пена и оседала белыми барашками на гребнях волн, которые появились на всем водном пространстве. Ветер усилился, и волны, беспорядочно набрасываясь на борта траулера, заливали палубу, норовя смести с нее все, что попадалось на пути. Но не это сейчас беспокоило моряка. Он никак не мог понять, как, находясь под бдительным оком пограничников, которые не спускали с «Тристана» глаз, его выкрали с его же судна и притащили в какой-то гараж, где и показали почем фунт лиха. Вспомнив жутких здоровенных парней с безразличными глазами, капитан нервно потеребил бороду, Он думал, что они его прикончат, но эти головорезы, чуть не отбив внутренности, постоянно совали под нос фотографии Пауля.

«Как они узнали о сыне? Как узнали о его махинациях с замороженными тушами скота, которые давно надо было утилизировать, а не экспортировать в Россию. И эти контрабандные лекарства, и перевозка «живых органов»? Сукин сын! – прошипел он, ругая отпрыска. – Сколько раз говорил не связываться с русскими. Именно из-за этого дерьма все и произошло. Но они обещали его отпустить! – ухватился Шульц за спасительную мысль, до боли сжав челюсти. – Только отпустят ли или пожизненно затянут петлю на шее, шантажируя сыном?

Ему показалось, что он просто взорвется от нагромождения липких, выматывающих душу мыслей, которые вперемешку с животным страхом раздирали его изнутри. Шульц вдруг уверился, что поломки не были случайны и Пауль, наверное, сыграл в этом не последнюю роль.

Точно! – глаза папаши сузились до размеров щелочки. – Я ведь так и не увидел сына, а только пачку фотографий с окровавленным телом, и это сразу создало панику. Но снимки можно подделать и, если здраво рассуждать, только Пауль знал местонахождение «Тристана». К тому же, он давно хотел прибрать судно к рукам и заняться собственным бизнесом. Как только связался с этой сволочью, О Ри Оном, этим долбанным торгашом людьми. Вот гаденыш! – разозлился Шульц. – Если это его рук дело, я сам с него шкуру спущу, не посмотрю, что сын! Но неужели Пауль мог провернуть такое дело? – Шульц, уже в который раз, поскреб бороденку. Да нет, конечно, нет! – опроверг он собственные мысли. – У парня не хватило бы на это ума и власти. Тогда, это что, русская мафия?! Но если они спланировали такую хитроумную ловушку, то мне уже из нее никогда не выбраться! Что же делать?!»

Неожиданно в памяти всплыли другие воспоминания, когда он, доставив опиум и краденное золото хунхузам для покупки оружия, пережидая непогоду, веселился в кабаке со всей командой, вливая в себя штофы с ромом. В тот день главарь банды, не моргнув глазом, зарезал родственника лишь за то, что тот украл пару золотых безделушек. Размахивая длинным ножом-мачете перед носом всей команды, он злобно выплевывал слова:

«Лучше самому отсечь себе руку, чем потом потерять голову»

Тогда захмелевший Шульц не понял ни смысла сказанного, ни зверской выходки бандита. Сейчас же ему стало не по себе от предчувствия полного краха. Его прошиб пот от мысли, что надо будет пожертвовать сыном, иначе, ему самому будет конец. Тревога нарастала, и эта тревога касалась не только сына, но и груза, который он сейчас тайно перевозил. Это был ужас, который жег его изнутри раскаленным железом. Капитану казалось, что русские пограничники уже во всем разобрались и выслали вслед катера перехвата, и «Тристан» вот-вот настигнут, не дав возможности уйти. Тяжело сглотнув вязкую слюну, он со злостью крутанул штурвал. Послушное судно, сделав неожиданный крен, заставило тех, кто находился на самом его дне, перекатиться, больно ударяясь о металлическую обшивку.

Волны дыбились, обрушивая на траулер тонны воды. Судно бросало из стороны в сторону, и, зарываясь носом в волну, мотор надсадно ревел, преодолевая нагрузку. Ввалившийся в рубку, штурман, затянутый непромокаемой плащ-палаткой с головы до пят, протянул капитану шифровку.

– Босс! По рации передали, надвигается тайфун. – тревожно и быстро говорил помощник. – Он движется со скоростью 15 км/ч. Довольно скоро мы окажемся в его эпицентре. Порты Владивостока и Находки открыты, они готовы принять суда, оказавшиеся в пределах Российской Федерации. Может, нам стоит вернуться?

Изобразив на лице ухмылку, Шульц недобро глянул на подчиненного. Этот лысый недомерок начинал его напрягать.

– Через четверть часа мы уже выйдем из территориальных вод России, и для пограничников будем недосягаемы. Все, что нам нужно, это встретиться с малазийцами и избавиться от товара. Окинув взглядом горизонт, где на воду ложились тяжелые черные тучи, он сухо добавил:

– Мы еще успеем спрятаться на любом из Японских островов. Так что, прибавь ходу.

– Но это невозможно, корабль и так идет полным ходом на износ. К тому же мы не закрепили тару, если ляжем на борт, можем перевернуться.

– Что ты имеешь ввиду? Глаза капитана округлились до размера пятаков

– Вы сами приказали срочно покинуть порт, как только хлам из бочек будет погружен на «Тристан». – поторопился отчеканить штурман, чтобы обуздать нрав Шульца быстрого на расправу. – Тара, которой не хватило места в трюме, просто остались на палубе. Потом мы с Брайном занялись бабами. Так что такелажем никто не занимался, да у нас и тросов нет, чтобы закрепить бочки. Штурман отступил на шаг, подальше от сжатой в кулак руки кэпа и быстро добавил. – Сейчас, при такой качке, закрепить груз практически невозможно! Нам надо найти тихую бухту и переждать шторм. Может, возьмем курс в порт Косон, пока он еще открыт?

– Заткнись и не болтай чепуху! Нас просто утопят, как котят, едва мы подойдем к границе Северной Кореи. Думаешь, береговая охрана не обыщет корабль прежде, чем пустит в порт? Сжав до боли челюсти, Шульц постарался унять рвущийся наружу гнев, но, не сдержавшись, заорал:

– Если понадобится, бросайте бочки в море! Ему захотелось до крови врезать этому придурку, который тупо выполнил приказ, не беспокоясь о последствиях, но, взяв себя в руки, приказал: – Стань за штурвал и смотри в оба.

Больше не обращая внимания на лысого коротышку, он впился взглядом в карту.

– Мы поменяем курс, как только передадим посылку, отрывисто бросал Шульц слова в воздух, – Пойдем в порт Донгхе. Думаю, Южная Корея даст разрешение переждать шторм. Главное, что мы уже будем пустые и избавимся от баб. Оттеснив в сторону штурмана, Шульц протянул ему клочок бумаги с указанными координатами. – Свяжись с этим судном. По всем данным с учетом лавирования мы должны встретиться с малазийцами в этой точке часа через полтора. Если они туда не прибудут, за груз я не отвечаю. Приготовьтесь для передачи посылки.

– Есть, капитан! – козырнув, помощник быстро исчез из рубки, но спустя четверть часа, распахнув дверь, взволнованно выкрикнул.

– Босс! Мы перехватили радиограмму: корейские пограничники идут этим же курсом нам навстречу. Они преследуют малазийских пиратов, и минут через сорок мы окажемся в пределах их досягаемости.

Шульц был в замешательстве. Встреча с пограничниками ничего хорошего не сулила. Если их задержат, то уж точно эти пиявки не будут либеральничать и найдут тайник с женщинами. Он прекрасно был осведомлен о последствиях таких находок: если тюрьма – то на долгий срок, но могут и казнить без зазрения совести. Стараясь отогнать тревожные мысли, капитан, впервые, наверное, подумал, что надвигающийся шторм может быть к добру.

– Нам надо как можно быстрее оказаться в заданном квадрате. – почти дружелюбно похлопал он штурмана по плечу. – Поэтому выжми из корабля все, на что он способен. Я обещаю прибавить сотню долларов, если постараешься. Все, что нам надо, это немного времени и удачу.

– Капитан, но погода не позволит другому кораблю близко подойти к нашему борту и…

– Не тявкай… – прищурив глаза, Шульц спрятал за веками навалившуюся вдруг злобу. – Твое дело выполнять мои приказы, понял! Если девок невозможно будет передать, тогда нам придется избавиться от всяких непредвиденных последствий. Но сейчас сделай все, чтобы завершить дело и получить бабки. Ты же мечтал обзавестись красавицей и купить дом на берегу океана, – усмехнулся он. – Вот и постарайся! Стоило ему отвернуться, как ухмылка на щетинистом лице сменилась недоброй гримасой.

Шульц сознавал, что выжать из сейнера еще пару лишних миль не удастся. И найти место, чтобы переждать непогоду, не получится. Береговой ландшафт в северной части Восточного моря, где к пологому берегу Корейского полуострова могли не пропустить подводные рифы, был крайне опасен, а были места, в которые даже не стоило соваться, и окажись там «Тристан», его бы размочалило в щепки. Забивать же голову тем, как малазийцы будут переправлять рабынь к себе на борт, не хотелось. Будут ли то сходни, лебедка или шлюпка ему было совершенно наплевать, главное, он выполнит свое обещание и, возможно, спасет сына. Потом надо избавится от Лысого и Брайна – вскользь подумал он. – Перевозка контрабанды – одно, а вот живой товар – это другое. И те могли запросить намного больше денег, чем оговаривалось в самом начале.

– Капитан! Взвинченный, сорвавшийся на фальцет голос помощника оборвал его мысль. – Приняты опознавательные сигналы, но это не малазийский корабль, как вы говорили, а японский скоростной бот. Они просят изменить курс и идти в территориальные воды Японии.

С минуту Шульц таращил глаза, не понимая, о чем тот говорит. «Японский бот? Почему японский?! Его тело накрыла волна мелкой зыби в предчувствии чего-то страшного и непредсказуемого. Ведь русские мафиози долго и настойчиво внушали, что именно малазийский корабль заберет рабынь, и „Тристану“ не придется пересекать ни одну из границ. Вся сделка пройдет в нейтральных водах Южной Кореи и никакой опасности не представляет»

– Передай им шифровку, – наконец собрался он с мыслями. – Мы будем ждать их в заданном квадрате и ни шагу в сторону. Если эти скоты там не окажутся, я умываю руки и больше не буду нести ответственности за срыв сделки. – рявкнул он. – И еще, возьми Брайна, поднимите пайол в машинном отделении и вытащите девок на палубу. Будьте начеку. Ты понял? Если что-то пойдет не так, избавьтесь от них.

– ?

– Не смотри так на меня! – Шульц словно прочел внутренний протест своего подчиненного. – Сейчас не время для сентиментальности. У нас просто нет другого выхода. Если на хвост сядут пограничники, а японский бот окажется ловушкой, тогда… – он мазанул по горлу ребром ладони. – За контрабанду живого товара нам всем крышка.

– Но…

– Выполняй приказ! – заорал он.

***

Динавер машинально прикрыла лицо рукой, когда в глаза ударил сноп света и мужская голова, просунутая в дыру сверху, прогнусавила:

– Брайн! Ты когда это успел бабам руки развязать? Быстро тащи мешки и веревку. Босс приказал в случае чего… всех за борт. Живей давай. Фигура грузного мужика скользнула вниз.

Динавер содрогнулась от женского вопля, который тут же прекратился от зычного удара в лицо жертвы. Она увидела, как обмякшее тело девушку за руки потянули вверх.

– Не кричите, – быстро проговорила она, надеясь, что ее услышат те, кто был рядом. – Не кричите, если начнут бить. Надо остаться в сознании во что бы то ни стало. Мы дол… Она не успела договорить, как другая девушка уже трепыхалась в руках толстяка, издавая крики ужаса. Анри поняла: ее слова то ли не были услышаны, то ли страх закрыл разум девчонок, и они бились в агонии в предчувствии конца. Когда ее схватили и потащили к отверстию, ей стоило огромного труда не поддаться панике. До боли закусив губу, она едва смогла подавить рвущийся наружу вопль. Она молчала, когда от сильного толчка в спину упала, сдирая в кровь кожу с подбородка и рук, но, когда человек, заросший как обезьяна, накинул ей на шею веревку, взвизгнула. И тут крик отчаяния рванул легкие. Динавер заорала так, что зазвенело в ушах. Схватив ненавистную волосатую голову за шею, она резко перетянула ее через себя, и увидев, как туша грохнулась на пол, не раздумывая бросилась вон из машинного отделения. Это был тот миг, когда чувство страха и оголенных нервов зашкаливают, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Все нутро кричало: «беги», но, рванув дверь, она резко остановилась. Суровое лицо деда, мелькнувшее перед глазами, словно пригвоздило ноги к полу, и Анри четко осознала: так не спастись. Ее нагонят в два прыжка, и это будет конец. Вжав тело в стену, пытаясь сдержать клокочущее дыхание, девушка огляделась. Кряхтя и матерясь, «обезьяна» пытался встать на ноги, балансируя на неустойчивом полу. Голова второго показалась из отверстия. Анри завороженно смотрела на этот лысый шар, осознавая, что через минуту тело вылезет… и тогда…

«Пора» – почему-то безразлично подумала она. Мысль еще не окрепла, обдумывая план действий, а тело уже сгруппировалось. Время словно остановилось. Динавер видела, как округлились у бандита глаза, встретившись с ее отчаянным взглядом. Видела, как нога с силой бьет того в висок, и голова, показавшаяся в проеме, отскакивает как мяч, ударяясь о металлическое перекрытие. Анри не слышала хруста треснувшей кости, но всем нутром поняла, она сделала это! Ее бил сильный озноб от омерзения и ужаса, когда «обезьяна», набычившись и извергая проклятья, медленно шел на нее. Чувствуя, как пол уходит из-под ног от сильного крена корабля, Динавер поняла, если упадет, это конец. Вложив в кулак всю силу, на какую была способна, визжа каким-то диким голосом, она кинулась на верзилу. На секунду показалось, что промахнулась и пальцы вскользь мазнули по бородатому лицу, но «обезьяна» замер и, хрюкнув, схватился за горло. В его глазах застыло удивление, сменившееся смертельной маской боли и ненависти. Анри без оглядки бросилась вон, и уже не слышала, как к работающим с надрывом поршням дизеля, добавился еще один звук, звук падающего навзничь тела со сломанной гортанью.

Первое, что увидела Динавер, оказавшись на палубе, это огромные волны, заливающие палубу, девушек, толпившихся у края борта, и хаотично скользящие бочки, сминающие все на своем пути. Теряя сознание от удара тяжелого металла, она уже не видела, как огромный вал воды поднял ее в воздух и швырнул за борт.