Текст книги "Йети с маникюром, или Опасные гастроли театра двойников. Иронический околонаучный детектив"

«Как бы она не упала, уж очень низко наклонилась, наверно, боится одежду испачкать», – обеспокоилась я и решила выйти из своего укрытия для тог, чтобы хоть чем-то помочь беременной женщине. Мужчина, безучастно стоявший поодаль, наверно, тоже подумал об этом и бросился к ней, но, вместо того, чтобы поддержать беременную, он сильным толчком в спину сбросил её с моста. Женщина не успела даже вскрикнуть, как тёмные воды реки, которую летом можно перейти вброд по колено, подхватили и понесли тело. Моё тело сковал страх! Всё произошло мгновенно и так беззвучно, что это было похоже на фильм ужасов.

Мужчина подошёл к машине, закурил, затем открыл багажник, достал из него большой чемодан и тоже сбросил его с моста. Чемодан сразу скрылся в чёрной воде, а мужчина сел за руль, развернул машину и уехал обратно в сторону Раздольного. Я была в ужасе от разыгравшейся на моих глазах трагедии! Я стала свидетельницей убийства и не смогла его предотвратить! Единственное, что я смогла сделать – это запомнить номер машины убийцы, когда она проезжала мимо меня. Этот номер МОЛ 45—98!»

– Какой странный номер! Три буквы, четыре цифры! – встряла я.

– Всё верно, до 2004 года автомобильные номера состояли из 4-х цифр и трех букв. Не сбивай, дай дочитать, пока ещё светло, – строго посмотрела на меня Люська.

– Ой, а что, когда стемнеет, мы здесь останемся? Мне уже жутко, а ночью я спать не смогу, буду ждать прихода собаки Баскервиллей из болота.

– Не, волнуйся. Здесь тоже можно было бы заночевать, ведь моё детство в этой избушке прошло и ничего тут страшного нет. Да, думаю, мы в сторону Раздольного пойдем, так мы сможем на последнюю электричку успеть.

– Как! Тут рядом есть электричка, а мы таким сложным путём шли, прямо, как Элли по дороге из жёлтого кирпича добиралась в Изумрудный город! Знаешь, я чувствую себя ожившим пугалом Страшилой, чьё заветное желание – получить мозги у волшебника Гудвина.

– Это точно, мозгов тебе иногда не хватает! Были бы мозги, ты в разные передряги не попадала бы! – не упустила возможности съязвить подруга.

– Ну, в передряги попадаем мы вместе, а не я одна. А ты, интересно кто? Элли или Тотошка?

– Нет, я Железный Дровосек, у которого сердца нет. Раньше оно было, а теперь его нет, распалось на мелкие атомы и аннигилировалось.

– Да ладно, возродится опять твоё сердце. Вот встретишь человека, достойного тебя, полюбишь и будешь счастлива.

– Хм, а теперь это вообще маловероятно. Если раньше я думала, что меня полюбит кто-то за то, что я такая умная, красивая, ответственная, верная и так далее, из этого набора, то теперь, когда существует вероятность, что я буду миллионершей, я всегда буду подозревать, что любят не меня, а мои капиталы.

– Да ладно тебе, пока ещё ты не миллионерша и мала вероятность, что ею станешь. Мы ведь так шифр и не разгадали! Давай, дальше читай!

«С дрожащими руками и ногами я села на велосипед, и, стараясь не оглядываться на место трагедии, поехала по тропинке к своему домику. Как ты помнишь, наша избушка располагалась на несколько километров ниже от моста по течению реки. Я ехала вдоль реки и пыталась что-нибудь рассмотреть в темной воде, но всё было тщетно. Река в нашей местности извивается в самых немыслимых направлениях, есть много поворотов и водоворотов, и я надеялась на чудо!

Надежда была только на излучину, где часто застревают разные коряги, унесённые течением и не вписавшиеся в поворот. Именно там я бросила велосипед и стала пробираться через кусты ивняка к воде, громко крича – но ответом мне были только звуки леса и журчание воды. Я уже отчаялась найти утопленницу, так как дальше течение было сильнее, как вдруг на мой очередной крик я услышала слабый, как мяуканье котенка, писк, прерываемый кашлем. Не раздумывая, я бросилась в воду и, прямо в одежде, по пояс в холодной воде, по дну, которое летом представляет собой песчаную отмель, устремилась на этот звук.

Люся, помнишь, ты всегда стремилась позагорать на этом песочке, а я не пускала тебя, пугая тем, что песчаный обрыв в любой момент может обрушиться? Так вот, этот обрыв и стал местом твоего появления на свет!

Корни сосны, держащие песчаную массу, сейчас находились в воде и именно в них запуталось пальто роженицы, благодаря чему женщину не унесло дальше по течению. Когда я добралась до этого места, помощь ей уже была не нужна. Её тело было холодное и синее, но природа знает своё дело, и, наверно, из последних сил женщина смогла произвести на свет это милое создание. Ребёночек ещё был связан пуповиной с матерью и держался на воде, так как здесь сработали естественные инстинкты. Вот он, классический пример родов в воду! Но, к сожалению, женщина умерла от потери крови, так как послед не отделился, и вся вода в этой заводи была кроваво-красная.

Я схватила младенца, а это была девочка, и почувствовала, как по ногам ударило большое сильное тело. Наверно, это был большой сом, которого привлек запах крови! Сердце девочки ещё слабо билось, и я поняла, что надо спасать ребенка, пока сом не начал своё страшное пиршество. Никакого инструмента для того, чтобы перерезать пуповину, у меня не было, но не зря же я биолог! Я сделала так, как делают все животные – просто перегрызла её, и, расстегнув свою куртку, положила ребеночка, уже начавшего синеть, себе на грудь, под свитер.

Я уже собралась двинуться в обратный путь, как увидела, что из кармана пальто высовывается мокрый клочок бумаги. Я его схватила и побежала домой, согревать ребенка.

Конечно, я понимала, что новорожденного, а это была девочка, надо срочно везти в больницу, но доставить туда я смогу её только часов через пять, поэтому надо оказывать необходимую помощь здесь. Когда я училась в институте, мне приходилось подрабатывать санитаркой в больнице, поэтому я знала, что надо делать с только что появившемся на свет человечком.

К счастью, природа наделила тебя хорошими защитными силами организма. Через некоторое время ты уже сопела, согретая теплым одеяльцем и напоенная парным козьим молочком. Ну, а дальше ты всё сама знаешь и помнишь. Я учила тебя читать и писать, ты рассматривала мои книги по биологии с красочными иллюстрациями и активно познавала мир вокруг.

А информацию по поводу утопленницы я сообщила нашему участковому милиционеру, привела его на место трагедии, но ни тела, ни остатков одежды там уже не было. По моему требованию, он сделал запрос в село Раздольное, но ему ответили, что никакие беременные женщины там не пропадали, так дело и закрыли по причине отсутствия состава преступления. Тела нет, никто нигде не пропадал… Даже номер машины проверили, но, оказалось, что эти скромные «Жигули» принадлежат супруге уважаемого человека, которая никакого отношения ни к Раздольному, ни к Большим Болотам не имеет, и вообще, в это сложное время находилась в санатории на лечении. А мне пригрозили, что, если я не успокоюсь и буду опять требовать искать какого-то капитана, который утопил беременную женщину, меня отправят на лечение в психиатрическую больницу. Конечно, такой исход для меня был бы нежелателен, ведь у меня на руках младенец, появление которого я решила сохранить в тайне. Если был человек, для которого было важно уничтожить и мать, и ребёнка, то, возможно, он решит проверить, вдруг ребёночек выжил и обнаружит тебя!

Да, а листок бумаги оказался началом письма этой женщины к какому-то мужчине: «Здравствуй, любимый мой Ромочка! Очень скоро мы будем вместе. Я так жду нашу встречу, а ещё больше я жду появления на свет нашей малышки. Надеюсь, что мы тогда уже будем вместе и назовем её так, как мы договорились – Люсьена, ведь это имя имеет французское происхождение. Оно произошло от латинского слова „lux“, что означает „свет“. Помнишь, ты мне сказал, что имя Люсьена можно охарактеризовать как элегантное и изящное. Оно имеет светлое и пронзительное звучание, что делает его очень привлекательным. Люди с этим именем обычно обладают тонким чувством стиля и эстетическим вкусом. Я так хочу, чтобы наша девочка Люсьена стала энергичной, творческой и целеустремленной личнос…»

– Ой, так ты не Люсиэлла, а Люсьена?! – воскликнула я.

– Наверно, это так. Поэтому мы и код разгадать не смогли, мы же по имени Люсиэлла буквы считали, а надо было считать по имени Люсьена.

– А с какой такой стати ты Люсиэллой стала?

– Давай дальше читать, я думаю, истина уже близко.

Люська продолжила чтение: «Ребёночка надо было зарегистрировать и я, накормив новорожденную, отправилась в сельский совет села Большие Болота. У меня была знакомая, которая работала там секретарём. Мне пришлось выдумать историю о несуществующем сыне, который пропал, а его жена привезла ребёнка мне и уехала в неизвестном направлении. Понимаю, как звучала эта чушь, но к счастью, задобренная моими подарками, Зинаида Павловна, которая одна растила троих малолетних детей после гибели мужа, особых вопросов задавать не стала. Она начала выписывать свидетельство о рождении и заполняла имя девочки. В это время её младший сын, который находился в конторе, так как его не с кем было оставить дома, толкнул женщину под руку, и вместо мягкого знака получился крючок вроде буквы «и» и завитушка как буква «э». «Что же делать, у меня больше бланков нет, надо в райцентр за ними ехать!» – всполошилась Зина. «Ничего не надо делать, – успокоила её я. – Сейчас сериал идет, бразильский, там главная героиня Марианна, а наша пусть будет Люсиэлла». На том и порешили, и я получила свидетельство о рождении девочки по имени Люсиэлла Степановна Балясина.

Вот и вся история о твоем рождении. Надеюсь, Люся, ты оправдала имя, данное тебе мамой – Люсьена?»

Люся сложила листы и молча смотрела в одну точку, осмысливая полученную информацию.

«Вот и всё теперь стало понятно, – через некоторое время сказала она, – Ну, а теперь давай, вставай, пора в путь отправляться! Книги и диссертацию берём с собой!»

Из последних сил мы несли рюкзак, сумку с книгами и связанные стопкой три тома энциклопедии Брэма по лесной дороге в сторону села Раздольное, периодические меняя руки с поклажей. Смеркалось. Вокруг стояли молчаливые сосны, среди которых яркими пятнами на зеленом ковре мха выделялись большие блюдца красных сыроежек.

– Люсь, а чего это они такие большие? Шляпка больше пятнадцати сантиметров, – не удержалась я от расспросов.

– Так здесь же заповедник, в лесу запрещена не только охота, но и сбор грибов и ягод. Их только можно собирать работникам заповедника, постоянно проживающим на его территории, и только для своих нужд. Так что здесь грибное изобилие, вот и начинается конкурентная борьба. Чем больше шляпка, тем больше спор она сможет дать.

– Надо же, даже в заповеднике борьба за существование идёт, – удивилась я, и решилась не вмешиваться в это грибное сражение не из-за того, что решила занять позицию нейтралитета, а просто потому, что нести дополнительный пакет с грибами уже не было сил.

«Обойдемся без грибного супчика. Будем питаться знаниями», – решила я.

Вдруг, в тишине леса послышался такой желанный звук автомобильного двигателя. Со стороны Раздольного, по заросшей дороге, с трудом пробирался старенький УАЗик черного цвета.

– Вот машина – зверь! Вездеход! Не зря УАЗик сельские труженики так любят, он по любой распутице проедет! – восхитилась подруга.

– А куда он едет? Там ведь мост разрушен. Мы еле перебрались, а уж на машине точно не проехать!

Я положила книги и стала махать руками, показывая, что надо разворачиваться. Водитель понял меня, проехал немного вперёд и развернулся.

– Ура! Машина! Нас подвезут! – не удержалась я от радостного возгласа, и, схватив перевязанную стопку книг, отошла к обочине, за которой начиналось болотистая вязкая низина с чахлыми старыми елями.

Двигатель рычал, выдавая зловещие звуки, водитель сидел, сжимая руль костяшками пальцев. Внезапно, словно зверь, вырвавшийся из клетки, машина сорвалась с места и рванулась прямо на нас. Сердце замерло в груди. Ощущение непосредственной опасности пронзило нас, и мы понимали, что остаются считанные метры до того, как железная масса надвинется на нас. Наши с Люськой взгляды пересеклись в ужасе, поблескивая смесью растерянности и решимости. Время замедлилось, каждая секунда растянулась, словно последняя.

Вдруг двигатель перестал рычать и машина остановилась. Медленно, как в фильме ужасов, стала открываться дверца со стороны водителя. Следом высунулась рука с пистолетом и стала показываться макушка вылезающего из машины человека. Не знаю, как сработал мой первобытный инстинкт, но я бросила стопку книг из трёх томов энциклопедии Брэма прямо в открытое окно дверцы УАЗика. Удивительно, но Брэм полетел точно в цель и остановился, столкнувшись с лицом водителя. Слабый ветерок донес до нас запах бензина и противного парфюма.

«Бежим!» – крикнула Люська и ломанулась в болотную грязь. Я, чихая и не глядя по ноги, помчалась за ней. Когда уже не стало хватать кислорода от быстрого бега мы остановились, и тогда пришло понимание, что мы только что избавились от опасности. Невидимая нить жизни могла оборваться в самый неожиданный момент!

– Ну что, теперь ты понимаешь, что за нами кто-то охотится? Я опять расчихалась противного запаха! – с жаром я начала доказывать подруге очевидное.

– Время покажет, – благоразумно рассудила она.

– Кому? А если к тому времени нас укокошат?

– Может быть, это какой-нибудь пьяный тракторист решил так позаигрывать с нами, – гнула свою линию подруга.

– А запах?

– Я могу назвать ещё много предметов, от которых ты чихаешь! Например, от пыли, от стирального порошка…

– Ну ладно, хватит критиковать. Это ты на свежем воздухе выросла и на козлином молоке…

– Не на козлином, а на козьем…

– И вообще, куда мы сейчас идём?

– На исследовательскую станцию биосферного заповедника, там железнодорожный полустанок, электричка останавливается. Надеюсь, что скоро выйдем. Ты книги не потеряла?

– Нет, рюкзак за спиной, только Брэма лишилась. А я уже так с ним сроднилась, после тесного контакта в избушке.

– Ну и хорошо. У меня тоже сумка с книгами и диссертацией в руках, правда, руки уже отваливаются.

Почва стала более твёрдой и устойчивой, но количество деревьев значительно прибавилось. Это были уже не ели с их крючковатыми корнями, а сосны и молодые берёзки.

Мы заходили всё глубже и глубже в гущу леса.

– А если на нас нападут волки? – на всякий случай опасливо спросила я.

– Ничего, наладим с ними контакт, – оптимистично заявила подруга.

– Не слишком ли ты самоуверенна? Ты полагаешь, что учитель и дрессировщик – родственные профессии?

– Иногда и дрессировщиком приходится быть в классе, – засмеялась подруга, и это придало нам силы преодолеть остаток пути.

Дальше мы сопели и шли молча. Через полчаса подруга радостно закричала: «Ура! Дошли!». Я её радости не разделила, так как оказалось, что дошли мы не железнодорожного полустанка, а до асфальтированной дороги.

«Зато есть надежда, что поедет машина и подвезёт нас», – обосновала она свою радость.

Машина не заставила себя долго ждать. Я увидела красный крест на белом микроавтобусе, вытянула руку параллельно дороге и подняла кулак с оттопыренным большим пальцем.

Подруга остудила мой порыв.

– Рано радуешься. Это скорая помощь.

– Вот и хорошо! Пусть поможет, раз она «помощь»!

Я выскочила на центр дороги и стала энергично махать руками. Машина остановилась и фельдшер, усталая женщина пенсионного возраста в маске, приоткрыла дверь.

– Возьмите нас, пожалуйста, возьмите. Нам тоже туда, —жалостливо, насколько могла, начала упрашивать я, совершенно не зная, куда направляется машина, но мечтая о том, что, хотя бы несколько метров, мы с книгами проедем на транспорте.

– Хорошо. Давайте направление, – спокойно ответила фельдшер.

Так как «Сусаниным» в нашей паре была Люська, я замолкла, а она подошла ближе, сняла рюкзак и, вытянув руки, начала комментировать: «Так, сначала прямо, потом налево, через просеку, хотя, может быть, она уже заросла…»

– Девушки, вы о чём? – перебила фельдшер. Чувствовалось, что она работает на участке не на одну, а на две, а то и три ставки.

– Мы о направлении, – пояснила подруга.

– И я о том же. Мы сейчас в районный центр, на МРТ лёгких, двух ковидных больных везём. Если бы у вас направление было бы, могли захватить, а если нет – то уж, не обижайтесь, давайте самостоятельно, ножками. Здесь тропка будет, пройдёте по ней совсем недалеко, до железной дороги, там платформа есть, на ней электричка останавливается, и доедете до областного центра.

Остаток пути мы проделали без приключений. Успев на последнюю электричку, уже через несколько часов мы прибыли в областной центр. Переночевав у моих родителей, с утра наша непоседливая пара опять отправилась в Москву. Зачастили мы туда, однако!

Гордо придя в уже знакомый нам банк, мы важно прошествовали сразу к главному менеджеру и, пройди все процедуры опознания, получили заветный ящик. С замиранием сердца Люся ввела букву «Л» и цифру 116 (13 (Л) +32 (Ю) +19 (С) +30 (Ь) +6 (Е) +15 (Н) +1 (А). О, чудо! Сейфовый замок радостно помигал зелёными огоньками, что-то поскрипело, что-то хрустнуло и сейф открылся. Внутри находилась опечатанная шкатулка.

«Пригласите нотариуса такого-то», – распорядилась госпожа Штейнгель и мы стали ждать его прихода, не забыв потребовать себе кофе.

После прихода нотариуса, в его присутствии, были сняты печати со шкатулки. Там обнаружился биоматериал потенциального отца Люси и находилась инструкция, что, кому и как надо дальше делать. От Люськи потребовалось только вырвать с корнем прядь своих волос. На глазах у нотариуса, по одной волосинке, она вырывала свои роскошные волосы пшеничного цвета, а он, как ни в чём не бывало, вел им счёт и составлял опись. Затем, как и было ему предписано, все опечатал и специальной почтой «Суперэкспресс» отправил это сыну нотариуса в Швецию.

Нам оставалось только ждать, пока будет проведена генетическая экспертиза и сын нотариуса оформит все документы, подтверждающие родство Люсиэллы Степановны Штейнгель с Романом Ивановичем Бобровым.

Глава 4. И куда вы с вашей любовью лезете?

Начался новый учебный год, и я ощущала смешанные чувства. С одной стороны, я была взволнована возможностью погрузиться в процесс обучения, впитывать новые знания и отдавать их детям. С другой стороны, я ощущала некую тоску и ностальгию, связанную с пропавшей связью с самым важным человеком в моей жизни.

Постепенно, я начала осознавать, что отсутствие связи с Вовкой создало пустоту в моей душе. Наше общение и взаимодействие были неотъемлемой частью моего существования, и теперь они пропали. Мы делились своими мечтами, обсуждали идеи и просто наслаждались вселенной друг друга. Он умел делиться своими мыслями, слушал меня и всегда поддерживал.

Теперь я лишена возможности найти способ установить с ним контакт и вернуть обратно то, что было утрачено.

Я всё больше стала находиться дома одна, так как подруга всё время где-то пропадала, но я даже была рада, что никто не покушается на мою уединенную территорию, где я могу погрузиться в свои мысли и восстановить свои силы. Я с глупым упорством набирала его номер, чтобы услышать его знакомый голос, но вместо его приветственной фразы слышала короткий сигнал отбоя. Этот звук говорил мне о том, что мой номер был заблокирован. Я всё надеялась, что он просто нуждается во времени, чтобы избавиться от каких-то проблем или пережить сложный период, а я так хочу вернуть нашу дружбу.

Пусть он пока не слышит моих слов, но я надеюсь, что мои мысли дойдут до его сердца, и он поймет, что он всегда мой друг не только из прошлого, но и для будущего. Я буду ждать, когда наше общение восстановится, мы вместе украсим свою жизнь своей силой дружбы и взаимопонимания.

Подруга была счастлива. Не зря говорится, что «любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь». В первые дни сентября на Люсиэллу обратил внимание заботливый инженер Виталий Валерьевич Корнеев, который приехал восстанавливать технологию производства кристаллов на заводе в нашем городке. Он был средних лет и имел внушительную фигуру, что, вероятно, говорило о его особой нелюбви к физическим упражнениям.

Букеты цветов каждый день встречали подругу по утрам, засунутые в ручку входной двери, с обязательной запиской примерно такого сю-сю-му-сю-сючного содержания: «Дорогая моя Люсенька! Когда я увидел Вас в первый раз, мое сердце замерло. Вы – самое прекрасное, что может быть в этом мире. Ваша красота и очарование необыкновенны. Вы словно сияющая звезда, которая освещает мой путь и согревает мое сердце».

В зависимости от вида цветов в букете содержание записок менялось, но не менялся смысл: «Букет цветов, который я дарю вам сегодня, напоминает мне о вас своей чистотой и свежестью», «Розы в этом букете символизируют вашу нежность и романтичность, их аромат наполняет воздух любовью и притягательностью», «Герберы в этом букете представляют вашу жизнерадостность и радужные эмоции, которые вы несете с собой», «Лилии, царицы цветов, олицетворяют вашу изящность, грацию и безупречный вкус», «Ирисы, раскрывая свои прекрасные лепестки, напоминают о вашей уникальности и удивительном разнообразии ваших качеств».

– Это что ещё за романтический понос? – обалдела я от первой же записки. – Тебе не кажется, что это уж слишком розово?

– Не кажется! Человек полюбил меня! Меня! С первого взгляда! Ты вот думаешь, что Вовка тебя всю жизнь любил, а он тебе хоть раз что-то подобное говорил?

– Да, ты права, – вынуждена была признать я, – никогда не говорил. Он думал, что я сама всё понимаю, а я, дура, не понимала. И слов каких-то хотела.

– Вот, а Виталий говорит. И мне это нравится!

– Ну и хорошо! Пусть нравится! Только почему он к нам в гости не приходит, я тоже хочу с ним познакомиться.

– А тебе зачем?

– Да ты не ревнуй, мне твой Виталик не нужен. Хочу посмотреть на него, а то что-то мне не по себе от такой внезапно нахлынувшей пылкой любви.

– Хорошо, завтра я приглашу его к нам. Готовь чай.

На следующий день, передо мной, за обеденным столом сидел достаточно молодой, лет 35, инженер Виталий Валерьевич Корнеев, и рассказывал о том, как он с группой других специалистов восстанавливает оборудование для получения ценных кристаллов на нашем заводе. У него был большой лоб, плавно переходящий в блестящую лысину, упитанные щёки с модной трёхдневной щетиной, руки лежали на выступающем животике. Однако это спокойствие и умиротворение портили маленькие карие глазки, которые настороженно смотрели на меня из-под тёмных бровей.

Люська с блаженством внимала сладкому елею, который лился из уст гостя: «Люсенька, любовь моя, я хочу, чтобы Вы знали, что каждый день, проведенный с Вами, является для меня благословением. Ваше присутствие делает мою жизнь полной и значимой. Я ценю каждый момент, который я могу провести рядом с Вами, и стремлюсь делать вас счастливой. Люсенька, Вы – мое вдохновение и муза. Ваша красота и ум вдохновляют меня. Я благодарен Вам за то, что Вы есть в моей жизни, и я обещаю сделать все возможное, чтобы каждый Ваш день был наполнен любовью, счастьем и улыбками».

Я пила чай с принесённым гостем тортом «Дамский каприз» и наблюдала за ним из-за большой вазы с букетом цветов, также презентованным Люськиным ухажёром. И чихала!

– Извините её, у неё на цветы аллергия, – нежно улыбнулась подруга.

– Ага, и на торт «Дамский каприз», – съехидничала я. – Вообще-то у меня ни на что аллергии нет, кроме этого парфюма.

– Это дорогой французский парфюм, который вы здесь, в вашем захолустье, никогда не видели и не увидите! На него не может быть никакой аллергии! И вообще, такого парфюма в России нет, его только в Париже купить можно! – возмутился гость.

– Странно, а как же так вы, не совсем богатый инженер, который, как я понимаю, не выездной, смогли приобрести такой дорогой парфюм? Вам его что, прямо из Парижа доставили? Такое ощущение, что мне знакомо ваше лицо… Мы нигде не могли раньше встречаться?

– С такими, как ты, у меня не может быть общих мест для встречи, – начал было он, презрительно глядя на меня, но тут, опомнившись, приторно-сладко обратился к Люське. – Дорогая, там я ещё ананасик принёс, порежь его, сердце моё. Может быть, на фрукты у твоей подруги аллергии не будет?

Стоило Люсе удалиться, как у инженера слащавая улыбочка сменилась таким зверским оскалом, что стали видны унитазно-белые виниры. Он встал и навис над столом и надо мной огромной черной тучей, после чего хлопнул по столу так, что мы с Люськиной клумбой подпрыгнули, и зашипел мне на ухо: «Не сметь! Не сметь мне мешать! Порву!»

– Что тут случилось? Какой-то стук был? – возвратилась моя наивная подруга.

– Дорогая моя, ничего страшного. Просто милая Диночка неудачно потянулась за кусочком торта и случайно задела вазу, но я вовремя успел её подхватить, чтобы тебе, радость моя, не пришлось бы потом собирать осколки и вытирать мокрое пятно. Солнышко моё, я тебя сейчас ананасиком покормлю, а потом иди, отдыхай. Да и Диночке уже пора спать, – завершил он свою речь, сердито зыркнув на меня глазами.

Я совершенно ошалев смотрела на этого хамелеона и ничего не могла ответить ему. Оставалось только встать и уйти в свою комнату.

Я размышляла, где это сбойнула защита и как такие фальшиво-романтические настроения просочились в сердце моей подруги? Эмоциональные пружинки в душе бывают двух видов: явные и скрытые. Явные можно успокоить шоколадкой и кофе с капелькой коньяка или просто спустить всё на тормозах. А скрытые все равно развяжутся и потом выпрямятся. Пожалуй, у подруги именно такая ситуация – пружинка распрямилась, и её понесло в омут страсти. Но я не хочу предоставлять объекту её страсти в безраздельное пользование руку и сердце подруги.

В воскресенье, пока подруга ещё не ушла на очередное свидание со своим поклонником, я решила провести с ней воспитательную беседу. Начала издалека: «Тебе не кажется странным, что он для твоего обольщения использует эпистолярный жанр, эти „письма счастья“ в букете?»

– Это совершенно нормально. Когда он видит меня, все слова забывает, а вечером, когда он один, записывает на бумаге всё, что хотел мне сказать.

– Обрати внимание, что не «записывает», а печатает на принтере. Такое подозрение, что это не его мозг, а искусственный интеллект такие «вирши» сочиняет. Уж больно всё сладко-карамельно получается.

– Ну и что? Тебе никто о любви не говорит, вот ты и завидуешь!

– Я не завидую, а трезво смотрю на ситуацию. У меня всё время такое смутное чувство, что я этого Виталия где-то уже видела. И нюхала.

– Поверь мне, я всё узнала от него. Мы нигде не могли пересекаться, он всегда жил в маленьком закрытом городке, даже в Москве ни разу не был. И вообще, дай мне пожить счастливой! Помнишь, я говорила, что и не мечтала стать счастливой, так как потом, когда будут оформлены все документы и я стану богатой, я не смогу поверить, что меня кто-то любит просто так, потому что я есть, я, вот такая, без квартиры, без машины, без перспектив, которой скоро стукнет тридцатник. А он полюбил меня именно такой!

– А ты уверена, что он не знает о возможном богатстве?

– О том, что приключилось с нами в Москве и в Больших Болотах, знаем только я и ты. Ты ведь никому ничего не говорила?

– Молчу как рыба.

– И я не говорила, так что он не мог нигде и ни от кого узнать о моём потенциальном богатстве. Поэтому, дорогая моя подруженька, я прожила неисчислимое множество дней, испытывая на себе поражения и самые глубокие разочарования. И, хотя иногда казалось, что судьба играет со мной злую шутку, я не сдавалась в своем сильном желании найти настоящую любовь. Каждая ошибка и каждое разочарование стали строительными кирпичиками на пути к нашей встрече. Мое жизненное путешествие в поисках идеала было кропотливым и изматывающим, но, наконец, я встретила его – прекрасного и искреннего человека, который стал олицетворением моих самых заветных мечтаний. Он – воплощение того, чего я всегда жаждала: нежности, понимания и поддержки. С первых наших встреч я поняла, что это человек, с которым я готова пройти через все трудности и преграды жизни, ибо рядом с ним я ощущаю себя защищенной. Он стал моим надежным опорным пунктом, маяком в темной буре, который поведет меня к безопасности и непреходящему счастью. Наша любовь – это горячая вулканическая лава, которая изливается из наших сердец, освежая и обновляя каждую нашу клеточку. Мы будем путешествовать по жизни вдвоем, заботясь друг о друге и делая все возможное, чтобы наше счастье было прочным и долговечным.

Я со смешанными чувствами смотрела на свою подругу. Эту речь ей Виталий написал, что ли? В его стиле, как будто из старинного романа скопировал, а потом с подругой репетировал. Надо же, не ожидала, что под личиной этакой, никому ничем не обязанной, самостоятельной и самодостаточной молодой женщины скрывается маленькая недолюбленная девочка, которая хочет встретить надёжного мужчину, который легко через плечо перекинет и понесёт навстречу совместному счастью… Я обняла подругу. На глаза стали наворачиваться слёзы, в носу защекотало…

– Люсенька, милая моя, я очень хочу, чтобы ты была любима и счастлива. Но потерпи немного. Ты скоро станешь очень богата, и тогда тебе будут доступны другие места и другое общество. Может быть, тогда ты встретишь своего принца на белом Мерседесе…

– Знаешь, как страшно представлять себе, что мне потом делать с этими миллионами? А присутствие Виталия дарит мне уверенность в завтрашнем дне и веру в свою способность преодолевать любые преграды.

– А мне кажется, что у него уже есть план, что делать с твоими миллионами. И ты в этом плане не фигурируешь!

– Не надо мне тут поклёп возводить на этого честного человека!

«Да, болезнь по имени „любовь“ глубоко поразила организм моей подруги. Уж лучше влюбляться рационально. Никаких вот этих вот – „быдыщ!“, „молния!“, „как из ушата окатило!“ и „бабочки в животе!“. Тихо, спокойно, понятно. А что мне теперь делать – совсем непонятно. Не внушает мне доверия личность Виталия Валерьевича. А подругу лечить надо. Таблетками в виде фактов», – подумала я.

В поход за поиском фактов мы отправились недалеко, в отдел кадров завода. Так удачно сложилась, что заведовала отделом кадров активистка родительского комитета нашей школы, поэтому она, постоянно причитая о том, что «это не положено, её уволят, если узнают» поделилась с нами страшным секретом о том, что, оказывается, Люськин воздыхатель женат и имеет на иждивении жену и троих малолетних детей!

– Но он не похож на тот тип мужчин, которые «влюбляются и женятся пока длится обеденный перерыв», – задумчиво рассуждала вслух подруга на обратном пути.