Текст книги "Без права выбора"

Глава 9

Неделя пролетела незаметно.

Дни были однообразными и кому-то могли показаться скучными. Однако я даже сейчас, когда смотрела в окно, находила себе занятие. Изучала местность, прислушивалась к голосам на заднем дворе, отгоняла от себя прочь образ враждебно настроенной тресанки и тайком тренировала эши.

– Письма отправлены, – доложила Молли. – Желаете что-нибудь ещё? Ах да, миледи сегодня принимает портних. Граф сказал, чтобы я их к вам тоже направила.

– Не стоит, – обернулась я. – Зачем мне новые платья, если постоянно сижу взаперти?

Служанка лукаво улыбнулась, скосив взгляд на мисс Пампли. Поклонилась и покинула комнату. Компаньонка же днём очень редко оставляла меня одну. Рассказывала о своей жизни, о последних сплетнях, но чаще всего поучала: «Нельзя смотреть графу прямо в глаза!»

«Юная леди, вы должны вести себя кротко в присутствии мужчины».

«Он ваш опекун и будущий муж, как вы смеете ему перечить?»

– Не следовало отказываться от столь щедрого подарка, – не обошлось без замечания мисс Пампли.

Она мне точно компаньонка? Такое впечатление, что её наняли, чтобы учить меня уму-разуму. Или же женщина считала себя очень важной особой, поэтому не держала язык за зубами и неустанно высказывала своё мнение.

– Да, вы правы, поспешила с решением, – натянуто улыбнулась я и отвернулась к окну. Ей лучше не перечить. – Но менять его уже не стану. Что обо мне подумают слуги?

Мисс Пампли издала звук, нечто среднее между мычанием и усмешкой. Она делала так в моменты, когда была недовольна но тем не менее соглашалась со мной. Странно, но за прошедшую неделю мы не нашли точек соприкосновения. Притом я всегда считала, что умею хорошо ладить с людьми.

– Вы ведёте переписку с родителями?

– Да. – От мысли о папе на душе вмиг стало тепло. – Считаю, что нельзя терять связь с отцом даже после того, как покинула его дом.

– Верно, юная леди, верно.

Раздражение… Оно часто посещало меня. К счастью, от него нашлось лекарство. Всего-то посмотреть на сундук, в котором спрятана дорожная сумка, и настроение мгновенно росло. Я жила с мыслями о побеге, холила и лелеяла их как нечто ценное, что придавало сил и желания двигаться по намеченному пути.

И тем не менее, даже несмотря на заключение в четырёх стенах, я старалась получать удовольствие от всего. Вкусная еда, мягкая постель, очень скудное, но несомненно красивое убранство комнаты, а также хохотушка Молли… О, эта девушка – чистый бриллиант!

С её помощью я знала, что творилось в доме. Графиня часто выезжала и проводила много времени на прогулках или в гостях у своих подруг. Агфар же после нашего возвращения от тресанки с каждым днём становился всё угрюмее и злее. Слуги боялись попадаться ему на глаза. Он по несколько раз на дню вызывал в свой кабинет помощника, и тот возвращался после разговора белее белого.

Но и это не всё! Теперь я точно знала расположение ходов для прислуги, а также час, когда входные двери запирали на замок. Выведать, где находятся ключи, мне пока не удалось. Хотя это уже дело времени. Ведь у нас с Молли был небольшой секрет…

Но самое главное – за прошедшую неделю я изучила подарок отца. Прочла книгу вскользь, чтобы узнать больше об эши. С помощью неё можно не просто лепить твёрдые предметы, делать оружие и щиты, но и вплетать в неё саму эмоции, чувства, даже укреплять своё здоровье. И граф был прав. Её выбор не изменить и не подделать. Крупицы имеют свою независимую от хозяина волю, повлиять на которую практически невозможно. Но тогда зачем Агфар надел на меня серьгу и теперь пытался разорвать созданную связь? Или графиня солгала, назвав действия мужа экспериментом?

– Вы постоянно смотрите в окно, – ближе к вечеру оторвалась от чтения мисс Пампли. – Не хотите составить мне компанию? Я принесла для вас чудесную книгу. В ней хранятся ценные заветы, направляющие нас на путь истинный.

– Нет, благодарю. Я лучше и дальше буду смотреть в окно. Отсюда открывается превосходный вид, – на миг обернулась я и снова устремила взор за пределы дома.

Возле него росли высокие деревья. Пышные, с сочной зеленью и прыгающими с ветки на ветку птичками. А дальше виднелся наш город. Большой, бескрайний, наполненный жизнью. Я смотрела на вечно движущихся людей и представляла себя среди них. Как покупала продукты на рынке, встречалась с подругой возле фонтана, выбирала новую шляпку с сёстрами, нянчила самых маленьких представителей нашей семьи. Душой я находилась не здесь, а там, на свободе. И хотя бы от этого мне было хорошо.

Не выдержав моей скучной компании, мисс Пампли ушла очень рано. Она сослалась на неважное самочувствие и пожелала мне доброй ночи.

Губы растянулись в широкой улыбке. Я с трудом сдержалась, чтобы не сорваться с места и сию же минуту не выскочить в коридор. Время пришло. Ещё не ночь, двери не заперты, но скоро все начнут готовиться ко сну. Идеальный момент для побега!

Но пришлось дождаться Молли.

– Я сегодня лягу пораньше.

– А как же поход в бальный зал? – удивилась девушка.

Каждый раз, стоило компаньонке отлучиться, мы на полчаса выбирались за пределы моей клетки, чтобы посмотреть внутреннее убранство дома. Это и был наш маленький секрет. Правда, ничего выдающегося я не увидела. Серые стены, мрачные картины, пустые помещения, в которых даже не было мебели. Зато получилось изучить расположение лестниц, разных ходов и укромных мест.

– Что-то голова разболелась, – притворилась я уставшей. – Иди, Молли, сегодня можешь быть свободной.

– Принести успокаивающего чаю? У нас его много. Хельга говорит, он очень хорошо притупляет боль.

– Нет, пройдёт само.

– А ещё есть вытягивающие повязки, – приблизилась ко мне служанка, ведя себя более раскрепощённо без мисс Пампли. – Мы разогреем, положим на лоб, и всё пройдёт. Скажу по секрету, я раз взяла одну. У меня были болезненные дни. Эти самые. Ох, как полегчало после неё!

– Спасибо за заботу, – сжала я её руку. – Лучше не надо чаёв и повязок. Сон – отличное лекарство.

Молли ещё предлагала свою помощь, но служанку вскоре удалось выпроводить и уговорить больше не заглядывать в мою комнату. Как только девушка ушла, я спешно переоделась и достала давно приготовленную сумку. Выглянула в коридор. Попросила удачу хотя бы сейчас сопутствовать мне. Побежала к заветному проходу для слуг. Но едва до него осталось несколько шагов, как распахнулась одна из вереницы дверей и неподалёку от меня застыла графиня.

Видимо, она собиралась на бал, так как выглядела великолепно. Зелёное платье с нежными кружевами на длинных рукавах и лифе, высокая причёска с несколькими выпущенными прядями, а также сверкающее на свету колье и не менее красивые серьги. Лишь выражение лица портило образ.

Она поджала губы. Подхватила юбки и быстрым шагом двинулась по коридору, чтобы вскоре скрыться в одной из комнат.

А я растерялась. Вернуться обратно или продолжить путь? До заветного скрытого хода осталось рукой подать. Нужно юркнуть за плотную штору, спуститься по тёмной лестнице, а там, через небольшой проход, прямиком на задний двор. Должно получиться!

Несколько быстрых шагов. Я двинулась к скрытой в тени нише…

– Агфар, мы с тобой так давно не виделись. Как продвигаются дела? – Голос графини звенел раздражением.

Я стиснула зубы от желания подслушать разговор. Разжала кулаки и дотронулась до ручки двери.

– О чём ты?

– О твоей лифаре, конечно же! О чём ещё могу спросить?

Пришлось затаить дыхание. Я обратилась в слух, больше не видя перед собой ничего.

– Моя задумка, как ты знаешь, не оправдала себя. Ищу другой способ. Я ответил на твой вопрос?

– Агфар, я очень за тебя волнуюсь. Давай покончим с девчонкой поскорее. Ты ведь понимаешь, что слухов не избежать.

Ответа не последовало. Я прикрыла глаза и упёрлась лбом в дверь. Что она подразумевала под словом «покончим»?

– Что-то ты неважно выглядишь. Может, стоит отвлечься? Агфар, пойдём со мной на бал.

– Ступай, Илиная, у меня много дел. Мой брат сопроводит тебя.

Зашуршали юбки. Раздался стук каблучков. Я спохватилась и юркнула за плотную штору. Шаги графини вскоре затихли, а я продолжила с горьким отчаянием раскладывать по полочкам услышанное. Илиная не соврала. Граф в самом деле собрался ставить надо мной эксперименты.

Вдруг появилось рычание. Глухое, будто ненастоящее, но не вызывающее внутреннего трепета. Я выглянула из-за шторы, и оказавшийся возле меня пёс замолк. Завилял хвостом и направился к кабинету графа, а у самой двери сел.

– Заходи, Лисая, нам нужно поговорить, – донеслось оттуда.

Видимо, вторая моя вылазка тоже не останется незамеченной. Подавив вздох, я спрятала в темноте прохода для прислуги свою сумку и вслед за овчаркой зашла в кабинет.

– Заскучала в своей комнате? – поднял он на меня глаза.

Бледная кожа, уставший вид. Я бы предположила, что мужчина не спал несколько ночей. Вот только держался достаточно бодро. Встал из-за письменного стола, обогнул его и опёрся о край бедром.

Как он догадался, что за шторой была я? Агфар не мог меня услышать. Графиня говорила достаточно громко, чтобы заглушить мои шаги. Получается, или за мной кто-то следил и неизвестно каким образом донёс, или… А другие варианты не приходили на ум. С помощью эши невозможно понять, какой человек находится за углом.

– Как вы узнали, что это я?

Граф оставил мой вопрос без внимания. Он поправил писчие принадлежности, стоявшие возле него на столе, и задал встречный:

– Лисая, кому ты отправила второе письмо?

– Милорд, каким образом вы узнали, что там находилась я?

– Мышка, советую не проявлять в моём присутствии своё упрямство. – Агфар смерил меня осуждающим взглядом и добавил: – Неужели такая же несговорчивая, как твой отец?

– А что с ним?

– Спроси сама. Каждый день по письму – могла бы поинтересоваться, как у него обстоят дела.

Я охнула. И только хотела броситься к выходу на отчаянное спасение папы, как услышала:

– Стой! Я ему ничего не сделал, – быстро добавил мужчина, и страх за отца тут же отступил. – Но если он продолжит оспаривать моё решение, то придётся принять меры.

– Какие?

– Это тебя не должно волновать, я справлюсь.

Я повела головой. Так и хотелось сказать, что лично за него никогда в жизни переживать не стану. Кто вообще будет волноваться за такого человека? Но пришлось проглотить колкость и натянуть улыбку, мысленно делая заметку предупредить отца о возможной опасности.

– Тогда зачем вы меня позвали?

– Кому было адресовано твоё второе письмо, Лисая?

– Вы следите за мной?! – поразилась я и одёрнула себя. Для притупления его бдительности желательно изображать покорность! «Язык за зубами», как говорила графиня. – Оно предназначалось моей подруге. Я попросила её, чтобы не беспокоилась по поводу моего отсутствия.

– Что именно ты ей рассказала? – Граф начал постукивать пальцами по столу.

– А всё происходящее здесь – тайна? – делано изумилась я. – Так почему же вы сразу не предупредили?

– Что рассказала, Лисая? – отчеканил он каждое слово.

– Ничего. Раз вам настолько интересна моя переписка, то могли бы перехватить письмо и прочесть. Зачем спрашивать? – Выстроенные барьеры спокойствия дали трещину. Мало того, что он запер меня в комнате, так ещё и контролировал каждый шаг. – Тогда узнали бы, как я её горячо люблю, как скучаю, как сожалею, что не могу с ней увидеться.

– Что написала отцу? – Вопрос ударил хлыстом по оголённой коже.

Я отшатнулась.

– Передавала ему привет, желала успеха и делилась, насколько хорошо живётся в замкнутом пространстве.

– Что обо мне?

Зубы свело от желания хотя бы словами сровнять с землёй стоявшее передо мной чудовище. О, как я мечтала поведать кому-нибудь о его недуге, о нашей поездке к тресанке, о том, что сказала графиня в первый же день моего появления здесь. Но сдержалась, не имея права раскрывать чужие тайны.

– О вас, милый граф, я предпочла бы забыть.

– Не о том вопрос, – покачал головой Агфар и двинулся ко мне. Остановился совсем рядом, но тут же обошёл и плотно прикрыл входную дверь.

Я вздрогнула, ощутив его руку на спине. Мужчина подтолкнул меня к софе, усадил. Для себя же с помощью эши притянул стул.

– Некоторые вещи опасны для общества, – глухо начал он. – Подозреваю, ты знаешь о происхождении той женщины. Если выдать её – полетит много голов.

– Я не рассказала, – выдавила сквозь сдавливающую грудь горечь, обиду и злость. – Я ничего касаемо вас не рассказала.

Граф откинулся на спинку стула, будто позволив себе расслабиться. А я, лишь бы не выдать своего отношения к мужчине, отвела взгляд и наткнулась на его повреждённую руку. Из-под длинных манжет уже выглядывали две чёрные линии, уродующие кожу. Раньше их точно не было. Я заметила бы. Да и на шее появилось ещё несколько пятен.

– Как ваша рука?

– Тебя в самом деле это интересует? – прищурился Агфар.

– Нет, но нужно хоть как-то перевести тему разговора. Мне не нравится допрос о письмах. Так как ваша рука?

– Раз не интересует, то и отвечать не стану.

Я опустила голову и начала расправлять складки платья. Лишь бы не видеть графа, только чтобы отвлечься от угнетающих мыслей и состояния, когда внутри всё дрожит и хочется плакать. Да, я слабая. Вот только мою слабость никто не увидит.

– Молодец, что ничего не рассказала, – осторожно, будто подводя к чему-то неприятному, заговорил Агфар. – Однако…

– Всё, теперь стало интересно, – подняла я на него глаза. – Что с вашей рукой?

– Ничего особенного.

– Как же?! – воскликнула я, но тут же напомнила себе о необходимости в присутствии графа играть покорность, чтобы случаем не накликать на себя беду. Ай, к Безгласым все! – Такое красивое чёрное плетение. Не удивлюсь, что вы его приобрели по заниженной цене.

– Считай, бесплатно, – стал суровее Агфар. Черты лица заострились. Глаза устрашающе потемнели, не обещая приятного исхода разговора. Но всё лучше, чем услышать, что мне отныне запрещено переписываться с отцом. Лишиться последней отдушины? Ну уж нет!

– А если я тоже такое хочу, что нужно сделать? Прикосновения достаточно?

– Это не заразно, мышка.

– Да? – воспрянула я духом, но сильно сжала пальцы левой руки и подавила рвущуюся наружу улыбку. – А приобретение такого рисунка очень болезненно?

– По моему плечу рубанули отравленным мечом, – резко ответил граф, пресекая дальнейшие насмешки.

Меня бросило в холод. Я закусила губу, опустила глаза, почувствовав стыд за свою выходку.

– Простите. – Правда, раскаяния хватило всего на несколько секунд. – А можно посмотреть?

– Это зрелище не для слабонервных девушек, – произнёс Агфар, глядя на свою ладонь. Пытался играть пальцами, сжимать в кулак, как делал обычно. Но сейчас, видимо, это удавалось с трудом, отчего настроение мужчины заметно ухудшилось. Теперь понятно, почему слуги обходили его стороной. Думаю, любой будет злиться, когда повреждённая рука не даёт покоя и время от времени перестаёт слушаться.

– Пожалуйста, – вкрадчиво попросила я. – Или вы боитесь?

Агфар на миг прикрыл глаза. Наверное, сейчас откажет в самой грубой форме и напомнит, кто я такая и что не имею права разговаривать с ним подобным образом.

Однако в его руке вдруг материализовался созданный из эши нож. Мужчина вспорол рукав до локтя, хмуро глянул на меня и повёл остриё до самого воротника, оголяя «рану».

Я судорожно выдохнула. Его кожу изнутри переполняло нечто чёрное. Словно при соприкосновении с плечом Агфара тот отравленный меч разлетелся, а один из осколков не успели достать. Он пустил ветвистые тонкие корни, которые сильно разрослись, переплетаясь между собой и с каждым днём становясь всё длиннее. Они будто пожирали графа изнутри. Вытягивали его энергию, отчего он сейчас выглядел бледным и очень уставшим.

– Как же так? – прошептала я и с трудом усидела, чтобы не прикоснуться к покрытой чёрными нитями руке. – Вы поэтому сделали меня лифарой? Хотите передать вот это мне и излечиться?

Мужчина поражённо усмехнулся. Казалось, его нарастающее по ходу нашего разговора раздражение смело одним моим вопросом. Он даже на короткий миг растерялся. Суровый граф, завоеватель Приморья, прославившийся в Аспале своей жестокостью, сейчас смотрел на меня с выгнутыми от удивления бровями и будто не верил своим ушам.

– Глупая мышка, – отрицательно покачал он головой и развернул ладонь, словно разрешая к нему прикоснуться.

– Вы и графиню называете в честь какого-нибудь животного? – поморщилась я, но от приглашения не отказалась. Встала, подошла к мужчине. Потянулась к чёрным нитям, что были чуть ниже локтя, но замерла, так и не прикоснувшись. Они выглядели жутковато. Я мысленно отругала себя за трусость и нагнулась, чтобы разглядеть получше.

– Вы получили удар в бою?

– Вроде того.

– А как же эши? – Я на миг встретилась взглядом с графом, но тут же вернулась к рисунку на его руке.

– Меч пробил мой укреплённый щит.

Я всё же дотронулась до Агфара. Одним пальчиком. Казалось, эти чёрные нити вот-вот прорвут тонкий, сдерживающий их барьер в виде кожи и оплетут меня, тоже завладеют моим телом и изуродуют изнутри.

От ощущения опасности я почувствовала странное возбуждение. Двинулась вдоль одной из этих линий. Очертила их скопление на локте и провела рукой до самого плеча. Остановилась на необычной ране. В какой-то момент мне показалось, что она начала пульсировать чернотой, словно была живая. Не просто какой-то ядовитый раствор, уничтожающий клетки, а паразит, разрастающийся внутри другого организма. А может, это особый вид эши? Вон и мелкие крупинки заметны по краям.

«Шайи», – вспомнилось мне название, которым он определил свой недуг возле дома тресанки.

– Поэтому я и вернулся из Приморья, – отвлёк меня от размышлений Агфар.

Как не поднять взгляд, если в голосе послышались отголоски теплоты? Голубизна глаз заворожила, а близость графа ввела в оцепенение. Я словно впервые увидела этого мужчину. Черты лица не такие резкие и губы не поджаты, нет привычной холодности и угрюмости. Агфар будто снял маску злости и презренной отстранённости. Красивый. Спокойный. Заинтересованный.

– Так вы говорили правду? Всё-таки вернулись в Аспал не ради меня? – попыталась я превратить всё в шутку, но сглотнула застрявший в горле ком. – Ваша жена знает о ране?

Нужно отвернуться, отступить. Вон даже напоминание о графине не помогло. Оно должно было отрезвить ум и развеять напряжение, но не подействовало ни на меня, ни на него.

– Моя жена знает, – ответил Агфар и накрыл своею ладонью мою, собираясь её стряхнуть. Но почему-то сжал.

Я почувствовала внутренний трепет перед ним и испугалась. Это неправильно! Так быть не должно!

– Отпустите, – занервничала я. – Хочу домой. Милорд, прошу, мне здесь не место.

– Нет, – резко ответил он.

Мужчина смахнул мою ладонь со своего плеча. Призвал эши, которая за несколько мгновений превратилась в длинный рукав – точную копию того, что был на правой руке. Поднялся, стряхнул со штанов невидимую грязь.

– Ступай, Лисая.

Я не стала задаваться вопросами и двинулась к двери. Ну и пусть! Мне нет дела до изменения настроения у этого мужчины. Подумаешь, раз прикоснулся. Всего-то! А тепла в его голосе не было и в помине. Мне почудилось. Или же Агфар сильно устал, поэтому не удержал маску хмурого тирана. Дал слабину, чуть-чуть забылся.

– Лисая, впредь я хочу знать содержимое каждого из твоих писем.

– С какой стати?! – поражённо обернулась я, так и не потянув за ручку двери.

– Я не собираюсь объяснять тебе причину своих решений, – холодно произнёс граф и сел за стол. Поднял на уровень глаз одну из разложенных перед ним бумаг. Сделал вид, будто погрузился в чтение многочисленных строк. Взял перо. Подписал. А я неподвижно смотрела на возомнившего себя невесть кем мужчину и до боли сжимала пальцы левой руки.

– Ты ещё здесь?

– Вы не имеете права читать мою переписку, – произнесла сдавленно, ощущая, как теряю последние крохи самообладания.

Это ведь моя отдушина. Та самая нить, которая помогает не впасть в отчаяние. Обычное понимание, что где-то там отец читает написанные моей рукой слова, позволяет держаться на плаву и не утонуть в окружающем меня море безнадёги.

– Ты живёшь в моём доме, Лисая. Не забывай об этом.

– А я разве просила? Не помню, чтобы слёзно умоляла селить меня сюда! – сорвалась я, но тут же сжала руку сильнее. – Вы не прочтёте ни строчки. И я вам больше ничего не расскажу, даже вкратце.

– Придётся.

– Иначе что?

– Иначе лишу тебя прогулок по дому.

– Да я не выхожу за пределы комнаты! – процедила сквозь зубы и прикусила губу, с ужасом осознав, что Молли всё ему рассказала.

И верно! Граф нанял служанку. Она обязана слушаться Агфара, рассказывать всё, что только попросит, всецело быть на его стороне. Как я смела надеяться, что немногочисленные вылазки останутся нашей маленькой тайной?

Ничему меня жизнь не учит. Все готовы предавать, будь то мачеха или хохотушка Молли.

Воздух начал раздирать лёгкие. Каждый вздох будто последний. Где-то глубоко внутри меня что-то натянулось и вдруг лопнуло. Бздынь!

Везде враги. На всех маски. Я осталась одна в этом жестоком мире, и неоткуда ждать поддержки. Да, отец старается, но он не сможет противостоять монстру в лице Агфара. А Игрис… Я сама частично отгородилась от неё в тот момент, когда утаила возмутительную правду про Найриту и Безгласых.

Выдох.

Никто не увидит моей слабости.

– Что ж, тогда остаётся окно.

– Прыгай, а я с удовольствием понаблюдаю, – произнёс граф, с настороженностью вглядываясь мне в лицо.

Я отпустила левую руку, которую до сих пор сжимала. Улыбнулась. На меня нахлынуло опустошение. Будто всё то светлое, что я взращивала в себе, оберегая от нападок мачехи и понимания уготованной участи, оказалось под угрозой.

Ещё выдох.

– Желаю вам скорейшего выздоровления, милый граф, – сказала любезно. Поклонилась, с гордо поднятой головой покинула кабинет и вытерла единственную слезу, скатившуюся по щеке.

Хотите окно? Будет вам окно!