Текст книги "В постели со смертью"

Надежда Петрунина
В постели со смертью

Глава 1

Один труп. Второй.

Ее любовники погибали неожиданно и странно. Всегда рядом с ней. Словно Лиза была эдакой «тайной Клеопатрой», которая скрытно выносила им смертный приговор.

А начиналось все довольно безобидно…

В престижном бассейне «Лагуна» воняло хлоркой и пряными гелями.

После заплыва Лиза приняла эффектную позу. Мускулистыми ногами укрепилась на невидимой ступени, а бронзовые от загара груди приподняла над водой. Прозрачная ткань купальника от Армани не могла скрыть неистовую энергию ее плоти.

Боковым зрением Лиза попыталась отсечь реакцию Туманова. Но Вадим болтал по мобильному телефону, расхаживая по парапету. Молодой лев. Восходящая звезда на политическом небосклоне. А вернее: призовой жеребец, на которого поставила Лиза. Именно он метко назвал ее вздутые сиськи «двумя воплощенными оргазмами». Но данный восторг Туманова еще не гарантировал венчального ритуала.

Приторно теплая вода не освежала. Было семь вечера, но раскаленное солнце шпарило с неба, как в полдень. Этот знойный июль должен стать определяющим в манипуляциях Лизы коварными и жадными самцами.

Перед расставанием с Зиминым надо содрать хоть какой-то клок со старого паршивого овена. А потом все бешенство юного темперамента обрушить на Туманова.

– Я подброшу тебя с Вадимом до «Приват-клуба», – вынырнув рядом с Лизой, сказала Рита – толстуха, перед которой спасовал сам гербалайф.

– Fine! – выдохнула та.

Две приятельницы Лизы по водным процедурам представляли собой парочку прикольных антиподов. Алена, которая плыла к ним сейчас по дорожке, была высокой броской «топ-моделью», Рита – приземистой и неуклюжей. Зато у последней был свой модный бутик на Мясницкой, а у первой – лишь не использованные пока шансы на светлое будущее.

Как только подруги сбились в кучу, над бассейном раздался женский визг:

– На дне – утопленник!

– Покойник!

– Там кто-то есть.

– Быстрее тренера! У нас утопленник!

Лучшим местом для создания паники после базара, несомненно, является бассейн. В силу того, что здесь подправляют свое здоровье дамы, часто перешагнувшие бальзаковский возраст много лет назад, над «Лагуной» мгновенно возник такой шум, будто в небеса поднялась и обделалась там птичья стая.

Усатый тренер, которому хозяева платили за внимание к пожилым мадамам и расторопность, выскочил на парапет и нырнул в воду.

Лиза ринулась вперед по дорожке. Через пару секунд она увидела тело. Ледяная струя прострелила ей столб позвоночника.

Толща воды сделала очертания мужской фигуры расплывчатыми. Но это не помешало Лизе мгновенно сообразить: на дне лежал никто иной как ее «призовой жеребец». Усатый тренер тщетно старался приподнять Вадима Туманова. Бесчувственное тело, как известно каждому, становится гораздо тяжелее.

– О господи! Он задохнется! – прокричала Рита, багровая от напряжения.

– Да он уже не дышит, – прошептала Алена, бледная от испуга.

Лиза и слова не могла вымолвить.

На дне лежал не просто молодой человек, подающий надежды политик. На дне «Лагуны» сейчас покоились все прожекты Лизы, заключенные в бронзовое тело ста восьмидесяти сантиметров роста.

Ей следовало бы нырнуть к своему избраннику, но вместо Лизы это сделала Алена. Худая, гибкая, она легко вошла в толщу воды и стала помогать усатому тренеру. Тут подоспели мужчины с аквалангами и вытащили Туманова на парапет. Туда же легко выпрыгнула Лиза, а за ней тяжело поднялась по металлической лесенке Рита.

Когда тренер хотел завалить утопленника ничком на свое колено, тело… неожиданно ожило.

– Не стоит беспокоиться, – сказал Вадим, поднимаясь во весь свой эффектный рост.

Толпа экспансивных дам охнула.

– Ты псих? Или йог? – свирепо уточнил тренер, переводя тяжелое дыхание.

– Ну и шутки у вас, молодой человек! – с возмущением выпалила рыженькая красотка лет семидесяти пяти. – Я могла сейчас инфаркт схватить.

– Английский юмор, – облегченно бросила Лиза. Ее прожекты возродились. – На сей раз обошлись без трупа.

– Вот это прикол! – покачал головой усатый тренер. – Тут мне недавно подложили в тарелку какашку – западный сувенир, но твой трюк – круче.

От последних слов тренера некоторые дамы показательно вздрогнули и отошли в сторону.

В этот момент раздался сигнал мобильного телефона, лежавшего на парапете. Пока Вадим болтал, Лиза произвела в уме кое-какие подсчеты и убедилась: скорее всего, Туманов этим вечером захочет «заняться сексом». Ей не нравилось последнее выражение, но Вадим упорно наклеивал этот американский ярлык на их отношения, видимо, для того, чтобы Лиза не зарывалась в своих иллюзиях.

Вадим Туманов относился к категории людей, кому на роду написано быть победителями. Мускулистый, статный, он сразу пленял сердца женщин и вызывал раздражение у мужчин. Однако, когда Вадим заводил свои сладкоголосые песни, глядя противнику прямо в глаза, то за считанные минуты становился сначала добрым приятелем, а под конец разговора и другом собеседника.

Умелое владение магией общения привело к тому, что Туманов года два назад стал референтом у одного из парламентских деятелей, проповедующих стабильность в разоренной стране, и теперь преуспевал.

Покидая парапет, Рита крикнула, что они с Аленой будут ждать Лизу в кафе на террасе.

– Твои подруги основательно пасут тебя. Опасаются за твою невинность, – сардонически заметил Туманов, завершив разговор. – А я сегодня на нее не покушаюсь.

– Правда? – обрадовалась Лиза, состроив при этом кислую мину. – Ты занят вечером? – «А если бы ты знал, darling, как занята я!»

– К сожалению. Должен сопровождать шефа на ужин в японское посольство.

– Тогда – до завтра? – Лиза легко поцеловала его в губы.

– Я мог бы подбросить тебя домой.

«Осел! Мне в другую сторону», – подумала Лиза, но вслух сказала:

– Sorry. Хочу посидеть с девочками.

Буфет, именуемый среди купальщиц «Лагуны» «Террасой», на самом деле располагался на крыше вспомогательного здания. Все здесь было оборудовано с учетом удобства посетителей: от знойного солнца их головы уберегали плотные цветистые тенты, а расслабленные водными процедурами нервы клиентов баюкали французские шансоны.

Рита и Алена, сидя за излюбленным боковым столиком, потягивали апельсиновый сок. Когда Лиза присоединилась к ним, Рита сделала комплимент ее наряду:

– Тебе идет платье-сорочка.

– Да, – подхватила Алена, – алый цвет – к лицу.

– Юность, – печально вздохнула Рита. – Кобели так и вертятся вокруг тебя. Не упусти момент!

– Уж постараюсь, – хмыкнула Лиза.

С ленивой негой, как и положено в знойный день, подруги закурили длинные ментоловые сигареты.

– Твой Туманов, видимо, йог? – спросила Алена.

– Никогда не интересовалась. Скорее всего, электронная таблетка, о которой трубила реклама.

– Та, что дает несколько минут дыхания в безвоздушном пространстве? – уточнила Рита. – Бог ты мой, как же мужики любят быть в центре внимания!

– Особенно политики, – хмыкнула Алена.

– Ты сказала Вадиму, что он может отпустить своего шофера? Мне ничего не стоит подкинуть вас к клубу.

У Лизы было несколько секунд на раздумья.

Если признаваться, то сейчас. А почему бы и нет? «Why not?» – как говорят во всех англоязычных уголках. Мысль о том, что она может выдать компромат на себя, приостановила Лизу, но желание блеснуть победило.

Медленно глотнув холодного сока, она лукаво заметила:

– Я ужинаю не с ним.

Алена присвистнула, а Рита поторопила:

– Ну же! Не томи душу.

– С Зиминым.

– С кем?!

– С самим Георгием? – не поверила Алена.

– Да.

Глава «Юнибилдинга», мощной фирмы, частенько мелькавшей в сводках новостей, всей Москве был известен как Георгий. Это была фигура из пресловутого хай-класса, поэтому торгашка Рита жадно спросила:

– Как тебе удалось выйти на него? Конечно, через журнал?

– Конечно, нет, – веско сказала Лиза. – Скорее на журнал я вышла через него.

С недавних пор Лиза работала в рекламном издании «Сто первый», которое пускало пыль в глаза читателям, публикуя как реальные, так и не вполне достоверные сведения об известных людях. Для приобретения популярности на кухне «Сто первого» не гнушались ничем. Зато тираж рос, что обещало благодарным сотрудникам неуклонное повышение благосостояния. В России конца двадцатого века, где каждый стремился урвать свой жирный кусок или хотя бы сладенький кусочек, уже никто никого не осуждал. Разве только пенсионеры, изредка выставляющие пикеты. Но динозавров, видела Лиза, нигде не принимали в расчет.

– Вот это да-а! – протянула Рита. – Среди нас такие люди! И молчат! Давай колись.

– И побыстрее, – приказала Алена.

– Если я расскажу, вы ведь не поверите.

– Поверим! – убедительно сказала Рита. – Главное – ври в меру.

Знакомство с главой известного «Юнибилдинга» на самом деле было анекдотичным.

В мае безработная Лиза шаталась по старому Арбату, обдумывая планы быстрого и необременительного обогащения. Но все, что приходило в ее пустую башку, требовало нудного изучения иностранных языков, овладения навыками компьютера, а затем честного изнурительного прозябания в какой-нибудь фирме.

Как назло, в тот безоблачный майский день не хотелось пахать не покладая рук. Хотелось умчаться вслед за соленым морским ветром на экзотический остров и демонстрировать там на пляже свою фигуру, которая по параметрам соответствовала требованиям к топ модели.

Остановившись около выносного стенда турфирмы, Лиза начала изучать маршруты. Они, признаться, радовали. Но указанные рядом цены огорчали до глубины души.

Ни сама Лиза, ни ее труженица-мать никогда наяву не видели и не нюхали таких сумм. Зелененькие бумажки с портретом явно страдающего ожирением Франклина Лиза смаковала лишь издалека, когда другие меняли их на российские рубли около заветных окон.

Случайно ее взгляд остановился на респектабельном мужчине, который, наклонившись, разглядывал свою пятку, до крови натертую модным итальянским башмаком. Лиза не могла позволить себе дорогой удобной обуви, поэтому очень удивилась, что и она, оказывается, может доставить своему клиенту мелкие, но противные проблемы. Рядом с мужчиной суетился рослый парень, очевидно, сын, но у этих непрактичных мужчин было решительно все – даже мобильные телефоны – кроме единственной необходимой в таких случаях вещи – бактерицидного лейкопластыря.

Движимая состраданием, Лиза быстро раскрыла сумочку и подала его пожилому мужчине. Но он так неуклюже принялся за дело, что ей пришлось вырвать у него полоску пластыря и самой приклеить его к кровавой ране.

Импозантный старче облегченно вздохнул и сказал:

– Вы спасли меня. – Затем он жестом показал «сыну», чтобы тот отошел в сторону, и телохранитель – а это был он, как через две секунды поняла Лиза – безмолвно повиновался, остро поглядывая вокруг.

– Я должен вас отблагодарить.

– О нет, – решительно сказала она, прекрасно зная, что уж где-где, а на Арбате можно запросто влипнуть в историю.

По ее расчетам, старче должен был осознать, что имеет дело с порядочной девушкой, как любила выражаться мать Лизы. Расчеты оказались верны.

Улыбнувшись, он заметил:

– Не бойтесь, я не позову вас в какой-нибудь вертеп. Однако, надеюсь, что вы – ответно – воспользуетесь и моей помощью. – Джентльменским жестом протянул ей визитку.

Пытаясь продемонстрировать, что вовсе не интересуется, с кем именно свела знакомство, Лиза было сунула визитку в сумку, но незнакомец остановил ее словами:

– А вы все-таки взгляните.

Лиза последовала совету и обомлела. Чтобы хоть как-то выкрутиться из ситуации, просто сказала:

– Вы меня срезали, не скрою.

Искренность Лизы так понравилась могучему Георгию Зимину, что он громко захохотал, а потом тихо добавил:

– Подумайте, что я могу сделать для вас и позвоните завтра.

О чем тут было думать!

На следующий день тоном казанской сироты Лиза поведала Зимину о своих мытарствах и уже к вечеру получила работу в рекламном журнале «Сто первый» с зарплатой в пятьсот долларов.

После этого ей наконец удалось отделиться от матери, с которой они жили на Комсомольском проспекте в маленькой двухкомнатной квартирке, и снять однушку на Преображенке. Так была достигнута пусть не полная, но хотя бы относительная самостоятельность, и свобода стала для нее не затертым газетным понятием, а желанной реалией.

После этого события прошло почти два месяца, и Лиза – скажем прямо – кое-чего вкусила на пиру жизни, хотя содрать с Георгия солидный куш не удавалось – Зимин оказался крутым скрягой. Самое большее, на что его можно было раскрутить – это на ужин в «Приват-клубе», хотя и там, как показалось Лизе, он имел льготы. Видимо, одним своим присутствием поднимал рейтинг заведения. Во всяком случае, при ней Георгий намекал на это метрдотелю.

Как только Лиза завершила свою историю о знакомстве с Зиминым, Рита накрыла ее маленькую ладошку своей пухлой ладонью и выдохнула:

– Жаль, что ты не сказала мне раньше. Я бы тебе приперла классную шмотку из бутика.

– Мне не по карману.

– А я и не собираюсь, деточка, чесать твой тощий карман. Мы, в конце концов, – деловые люди. Если продвинешь нас в клуб – такой promotion тоже немало стоит.

– Я сама вхожу туда по гостевому списку, – неохотно сказала Лиза: посвящать подруг в свои планы она не собиралась.

– Так ты воспользуешься моим фордом? – спросила Рита и облизнулась, будто услышанная новость о Зимине была деликатесной закуской, которую с наслаждением переваривал ее мощный желудок.

Заметано. – Лиза пожала плечами.

Причалить к элитарному гнезду на классной лайбе – чего еще желать юной леди, мечтающей о роскошной жизни?

Глава 2

Форд брусничного цвета мягко притормозил около ворот огромного забора, напоминающего собой неприступное ограждение какой-нибудь сверхсекретной военной базы. Это и были врата рая.

Гостевой список подтвердил, что некая Лиза Леонтьева приглашена сегодня господином Зиминым в зал-ретро зимнего ресторана. Рослый охранник сопроводил ее до места назначения.

В полутемном зале играла тихая музыка, которая растекалась вместе с нежной подсветкой по лабиринтам, образованным предметами старинной мебели. Вычурные диваны, кресла, резные перегородки были расставлены столь хитроумно, что обеспечивали клиентам ощущение изолированности от всего остального мира, где идет кровавая бойня за место под солнцем.

Здесь тоже, как понимала Лиза, собирались далеко не одуванчики, но борьба за капитал свершалась в клубе подспудно, под пикантным соусом тихих разговоров, мягких шагов и улыбок.

Метрдотель Сергей Ефимович – вышколенный хитрый служака – провел Лизу к уютному столику, где ее ожидал Зимин. Увидев гостью, он поднялся и вручил ей пунцовую розу.

«Отличился старый крокодил», – подумала Лиза, обольстительно улыбнувшись. Пользуясь затемнением и изолированностью, Георгий покрыл поцелуями ее губы, кончик носа и скулы. При этом он бормотал какие-то комплименты, довольно пошлые на взгляд Лизы.

Обычно Зимин проявлял скаредность, заказывая стандартные напитки и блюда. Он наивно полагал, что его спутница не разбирается в иерархии вин и закусок. Напрасно. Поколение Лизы выросло с пониманием кое-каких гастрономических тонкостей.

Когда сегодня вместо стандартного мартини им подали розовое шабли, госпожа Леонтьева по достоинству оценила это.

«Старому мерину что-то нужно от меня».

Изысканное вино таяло во рту. После пары бокалов Георгий взял ее за руку через стол и тихо сказал:

– Я хотел бы расслабиться сегодня. Поедем к тебе.

– Неприятности? – уточнила Лиза, чтобы выиграть время и решить, как лучше солгать.

– Мелкие. Они померкли, когда я увидел тебя.

«Подлый скряга, – подумала Лиза. – Даже квартиру не стал мне оплачивать. Что значат для тебя двести долларов? Пустяк. А для меня это солидная брешь в бюджете. Паршивой розой он, видите ли, отделался. Так получай».

– К сожалению, у мамы небольшой ремонт – пахнет краской, и она ночует сегодня у меня.

Георгий чуть не крякнул от досады. Вспыхнули лиловые стекла его очков. Сама поза «воротилы бизнеса» показала Лизе, что деликатесный ужин был задуман в качестве прелюдии к любовной симфонии.

Несмотря ни на что подали мидии под соусом из белого вина.

«С чего это он так раскошелился?» – думала Лиза, смакуя оди= из лучших даров моря.

– Ты плохая девочка, – с мягкой укоризной сказал Георгий. – Вот что: отправляй завтра свою маму восвояси, приезжай сюда на массаж и мы вместе поедем к тебе.

– У меня работа.

– Ничего, подождут. Кроме того, вырви недельку за свой счет. Мы с тобой летим на Кипр!

От неожиданности скользкий кусочек мидии попал у Лизы в дыхательное горло, и она закашлялась. Георгий хорошенько отколотил ее по спине, и все обошлось.

– Ты мне оплатишь? – она строго посмотрела на стекла его лиловых очков.

– О чем речь!

Чтобы окончательно прийти в себя, Лиза отбыла в дамскую комнату. Там ей стало окончательно ясно: Кипр – остров полного кайфа – вот тот клок шерсти, который она сорвет напоследок с престарелого овена.

Когда вернулась, Георгий был не один. За их столиком сидел худощавый мужчина с бобриком седых волос и пронзительными, как угольки, темными глазами.

Представляя их друг другу, Зимин назвал незнакомца Орестом Петровичем Жоховым.

– Это уже что-то из древнегреческой трагедии, – пошутила Лиза о его имени, и последний вдруг сказал хриплым голосом:

– Боюсь, вы правы.

– Выпей, Орест, – мягко приказал Георгий. Не прибегая к услугам официанта, он налил другу полный бокал шабли.

Все трое звонко сдвинули бокалы, и Зимин провозгласил:

– Их дело, Орест, лаять на нас, а наше дело – вести свой караван дальше.

– На сей раз глубоко копнули, Георгий, – пробормотал господин Жохов, которого вовсе не стесняло присутствие Лизы.

Даже эти отдельные фразы убедили ее, что речь идет о чем-то горячем. Впервые в жизни Лиза приблизилась к тем событиям, о которых с пулеметной скоростью вещало телевидение. Огромные суммы денег, принадлежавшие избранным, казались ей дремлющими вулканами. Иногда какой-нибудь подземный – скрытый от рядовых обывателей – толчок будил тот или иной вулкан, и начиналось извержение.

Огненная лава взаимных обличений, важных документов, неоспоримых компроматов прокатывалась по экрану и тихо затухала где-то вдали. Сильные мира сего боролись на равных, явно презирая толпу. Такие события приятно щекотали нервы рядовых тружеников, давая им нескончаемые темы для телефонного трепа.

Своими тонкими ноздрями Лиза учуяла сейчас нечто подобное. Неплохо бы оказаться в эпицентре событий, выведать все, провести столь модное в двадцатом веке журналистское расследование, а затем дать в своем журнале сенсационный материал и заткнуть глотку привередливому главному, который отпускает колкие намеки о том, что при капитализме с блатными работниками пора кончать.

– Брось, Орест. У тебя нет врагов, – твердо заявил Георгий.

Лиза хмыкнула. Если бы спросили ее, она сказала бы, что враги есть у каждого, и дурак тот, кто считает иначе. Утешения Зимина показались ей наивными. Если уж этот Орест Жохов вляпался, следовало бы проанализировать ситуацию и поискать из нее возможные выходы, а не лить бесполезный бальзам.

Очевидно, дружок Зимина услышал ее мысли.

Отхлебнув вина, он сказал:

– Покажи мне хоть одного в этом зале, у кого нет лютых врагов. Я понимаю, Георгий, тебе легко рассуждать. Ты не на службе. В случае чего все спишешь на бизнес. А я – госслужащий. Сам знаешь: толпе каждый месяц выбрасывают какую-то кость. Нате, подавитесь! Боюсь, сейчас такой костью избрали меня.

– Надо быть оптимистом, Орест! – Зимин криво улыбнулся. – В самом худшем случае попадешь в бесплатный отель с полным пансионом. – Георгий игриво подмигнул Лизе.

Не уловив смысла шутки, Орест Петрович вопросительно посмотрел на них обоих.

– Я имею в виду комфортабельное Лефортово, – пояснил Зимин.

Жохов пружинисто вскочил.

– Если ты думаешь, Георгий, что окажешься в стороне…

– Сядь!

– Сяду, – зловеще пообещал Жохов, продолжая стоять. – Но дня через три ты сядешь в соседнюю камеру.

– Оре-ест, что о нас подумает дама, – укоризненно протянул Георгий, обнимая и усаживая друга. – Разве мы с тобой хоть раз в жизни сделали противозаконный шаг? Буквоеды, все по букве закона. А если кому-то захотелось облажать нас, к любому документу всегда можно придраться. Я прав?

Господин Жохов свирепо промолчал, зато Лиза – после трех бокалов шабли – уверенно выпалила:

– Прав! Ты исключительно прав, Георгий. И к документу можно придраться, и к человеку. Наш главный все время придирается ко мне.

– Что же ты раньше не сказала? Я поговорю с ним сразу же после нашей поездки.

– Удираешь? – просверлив Зимина глазками-угольками, спросил Жохов.

– Уймись, Орест. Мы с Лизой послезавтра летим в Лимассол. Там я все улажу.

– Оттуда ты дернешь на теплоходе в Италию или в Испанию, – уныло предположил Жохов.

– Не угадал! – выпалил Зимин. – Я дерну на Сицилию! К крестным отцам итальянской мафии.

– А что? Это неплохая идея! – задорно откликнулась Лиза, которую словно качало сейчас на волнах веселья и беззаботности.

Под каким-то благовидным предлогом Зимин утащил Жохова прочь. Покинутая Лиза минут десять расправлялась с вычурным десертом, а когда ловила в вазочке самый скользкий последний кусочек желе, вернулся Георгий.

Задумчиво пожевав веточку спаржи, весомо сказал:

– Прекрасный человек.

– Кто?

– Он. Жохов. Великолепный работник. Трудяга.

– А чего сдрейфил?

– Сдуру. Ни разу в жизни не совершал ни единого противозаконного шага.

– Ничего, – успокоила Лиза, – у него еще все впереди.

– Последний бокал был явно лишним для тебя, – заметил Георгий, увлекая Лизу к выходу.

Около ворот он усадил ее в один из своих автомобилей и дал указания водителю. Чмокнув Лизу в скулу, взял с нее слово, что завтра в десять утра она явится сюда на массаж. Пребывая в радужном настроении, Лиза игриво заметила:

– Как прикажешь, шеф.

Пока она ехала по набережной, рядом с которой прошло ее детство, под влиянием винных паров предалась некоторым воспоминаниям. Материнская квартира располагалась неподалеку, на Комсомольском проспекте.

Они жили в одном доме с семьей Тумановых. Лиза запала на Вадима, когда ей было семнадцать лет. Несмотря на то, что Лиза отличалась, по словам соседей, экзотической красотой – привздернутые скулы, светлые, но яркие миндалевидные глаза, большой чувственный рот, исключительная, наподобие латиноамериканской, грация – Вадим Туманов не обращал на нее ровно никакого внимания до тех пор, пока не столкнулся с соседкой, выходящей из массажного кабинета «Приват-клуба».

Быстро сообразив, какой это сноб, Лиза предприняла меры предосторожности, чтобы не разочаровать «сэра». Уехала от матери, сняв квартиру. Респектабельные районы «кусались», поэтому выбрала Преображенку – близко от «Сто первого» и сравнительно дешево, если учесть, что Москва стала сейчас дороже Парижа во многих отношениях.

Домой прибыла около одиннадцати.

Приняла душ, быстро заварила себе фруктовый чай и включила телевизор. Она любила новостные программы. С некоторых пор Лиза увлеклась сравнением фактов и тем, насколько по-разному преподносили их многочисленные каналы.

Развалясь в кресле, пила горячий терпкий чай, когда на экране замелькали знакомые лица. Конечно, «знакомыми» можно считать и лица президента, вице-премьеров и так далее. Любой в стране знает их куда лучше, чем собственных родственников. На последних тебе редко когда предоставят компру, а на этих – сколько пожелаешь.

Но в данном случае речь шла об интимно знакомых людях, с которыми Лиза рассталась недавно. За считанные минуты ей прояснили и скорбный плач господина Жохова, и увещевания господина Зимина.

В целом эту историю можно было окрестить «кипрской». Подобно курице, выклюнув зерно из каждой передачи новостей, к полуночи Лиза составила для себя довольно стройную картину.

Примерно год назад Орест Жохов, занимавший высокий государственный пост и имевший доступ к кормушке, перевел на Кипр крупную даже по мировым масштабам сумму инвестиций для строительства коттеджей под таймшер. Лиза знала, что этот прогрессивный вид отдыха доступен лишь толстосумам. Надо заплатить примерно двадцать тысяч долларов за номер в отеле определенного класса и потом можно ездить каждый год в разные сладкие места. Итак, господин Жохов перевел государственные финансы на корпоративный счет оффшорной фирмы и с тех пор помышлял лишь о высоком проценте доходов.

Как только таймшер начал бы функционировать, доллары потекли бы рекой, и Орест Петрович постепенно стал бы возвращать утраченное в казну. Но кто-то коварный заинтересовался финансовым гением раньше положенного времени.

Начали копать и выкопали, что данная оффшорная фирма принадлежит вовсе не английским джентльменам, как утверждал Жохов, а – через подставные лица – его давнему другу, несколько лет назад покинувшему государственную службу ради бизнеса, то есть господину Зимину, главе «Юнибилдинга».

После второго бокала чая мысль Лизы начала работать с четкостью швейцарских часов.

Пора проснуться и делать свой бизнес. Ей несомненно надо лететь с Зиминым на Кипр и держать там ушки торчком. Лишняя информация никогда не повредит. Потом станет ясно, куда ее пристроить. Как бы то ни было, это гипотетические деньги. Такие знания, скорее всего, не пригодились бы ей, если бы она собиралась навсегда остаться с Георгием Зиминым. Но его скопидомство уже достало Лизу.

В пожилом возрасте надо быть щедрее. Ведь по московским авеню на мерсах разъезжают не только старые козлы, но и молодые перспективные жеребцы.

Итак, решено: после поездки Лиза расстанется с Георгием Зиминым и будет всячески крепить свои отношения с Вадимом Тумановым. А неделька релаксации на милом островке не повредит ее ослабленному московскими стрессами организму.

Скупой Георгий редко позволял себе такие жесты доброй воли, как оплата массажа для Лизы. Все услуги, предоставляемые в «Приват-клубе» не членам, а гостям, были платными, поэтому Лиза строго следила за тем, чтобы массажистка ни в чем не ущемила ее.

Лежа на жесткой кушетке, госпожа Леонтьева наслаждалась пассами сильных и одновременно вкрадчивых рук Валерии – долговязой молодой особы с вытянутым лошадиным лицом. Как любая уважающая себя прислуга, массажистка знала всю подноготную своих клиентов и не щадила их.

– Господи, какие деньги люди воруют, – с завистью сказала Валерия, втирая в спину клиентки пахучее масло. – Что молчишь?

– Расслабляюсь.

– Тебе, не сомневаюсь, тоже перепадает.

– От кого? – чуть не подскочила Лиза.

– Не строй из себя невинное дитя. От Георгия – вот от кого.

– Причем здесь я? Зимин – друг моего отца.

– У тебя – только мать, – напомнила Валерия.

– И все-то ты знаешь, – буркнула Лиза.

– Не все. Например, даже представить себе не могу, какие деньжищи перевел Жохов на кипрские счета Зимина. Ты случайно не в курсе?

– Никогда не интересуюсь чужими финансами, – гордо повторила Лиза материнскую фразу.

– А пора бы уже интересоваться. Ничего не скажу – у тебя классная внешность. Но женщины быстро теряют свежесть.

«Хоть этим успокой свою душу», – насмешливо подумала Лиза, искоса посмотрев на Валерию. Ее поджарую фигуру и постную физиономию ни один мужик не согласился бы созерцать больше одной минуты.

Заметив красноречивый взгляд клиентки, Валерия не замедлила с местью. Во-первых, она зажала кожу на ее плече так, что Лиза вскрикнула, а, во-вторых, с садистским наслаждением сказала:

– Что вопишь? Ты не под Зиминым. Это там ори – изображай оргазм. Противно, небось, со стариком? Мне даже массировать его тошно, а уж каково с ним в постели – не хочу и представлять.

– Успокойся, тебе это не грозит. – Лиза нечасто позволяла себе дерзости в «Приват-клубе», но сейчас не смогла удержаться.

– Да уж слава богу, что меня миновала сия чаша, – усмехнулась Валерия. – В твоем Зимине центнер сала.

– Вот и сгоняй его, – буркнула Лиза. – И поменьше болтай.

– Да уж так сгоняла сегодня – умаялась. И все за несчастных пятьдесят долларов. Ни цента сверху не даст. Сейчас в бассейне кайфует – во жизнь! Уж вчера по нему такую компру выдали во всех новостях. Другой бы с утра пораньше застрелился, а этот явился свеженьким и довольным.

– Только такие люди и двигают историю, – назидательно заметила Лиза.

– Себе в карман, – ехидно поддакнула Валерия. – Но ничего, и до него доберутся. Кстати, что это вы сегодня на рассвете свидание назначили?

– Какое еще свидание? – огрызнулась Лиза. – Если только с моим главным. Мне сейчас на работу.

– Расскажи своей маме. А мне не надо. Ясное дело, после вчерашних новостей Георгий решил расслабиться. Неужели прямо в клубе?! Здесь каждый уголок имеет и глаза, и уши.

По окончании сеанса Лиза несколько минут отдыхала в холле. Наконец появился Георгий. Поприветствовав ее, он тут же намеренно громко попрощался, сказав о делах. Это был их условный знак.

Выскользнув из заветных ворот, Лиза прогулялась до Хамовнического вала. Там Зимин и захватил ее, проезжая мимо на джипе. Им было по пути – к ней на Преображенку.

Если бы Валерия знала, как эти свидания утомляли Лизу, то весь свой массажный день пребывала бы в отличном настроении. Георгий был мягок и ласков, но ни на что не годен. Там, где скаковой жеребец встал бы на дыбы, пожилой мерин только отпускал комплименты.

Признаться, это устроило бы Лизу – ведь у нее появился Вадим. Но воспоминания далекой юности разогревали Зимина, и он докучливо надоедал ей уговорами сделать что-нибудь еще, предпринять новую – о боже, сотую! – безуспешную попытку.

Конечно, расстаться можно было и сегодня. В конце концов, при его богатстве Георгий мог бы швырнуть к ногам Лизы если не весь мир, то массу удовольствий. А он ограничился ее устройством на работу. Сначала Лизе казалось, что она проходит своеобразный испытательный срок на выдержку и скромность, но в последнюю неделю женское чутье подсказало ей, что скаредность Зимина – понятие не временное, а постоянное.

Ей не повезло. Россказни о щедрости нуворишей так и остались для Лизы байками. И теперь жаль было упускать последний шанс. Путешествие на Кипр обещало стать не только интересным, но и полезным, поэтому Лиза «поддалась на уговоры» Георгия взять в редакции недельку за свой счет.

Он подбросил ее до площади трех вокзалов, неподалеку от которой располагался неприметный одноэтажный особняк «Сто первого». Как назло, главный был не в духе.

Сверкая на «госпожу Леонтьеву» стеклами непромытых очков, свирепо выговорил ей по поводу хаоса в картотеке. По его мнению, она недостаточно усердно воплощала в жизнь его главную мечту – иметь подробное досье на каждую знаменитость. Надо неустанно пополнять багаж новыми сплетнями. За эту «духовную пищу» обыватель согласен платить столько же, сколько он отстегивает за гамбургеры и пиво.