Текст книги "Брожу по строчкам старого письма. (Всё проходит… Всё остаётся…)"

Брожу по строчкам старого письма
(Всё проходит… Всё остаётся…)
Надежда Шугай

© Надежда Шугай, 2016

ISBN 978-5-4483-2496-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Я не пишу стихи…»

 
Я не пишу стихи,
Они приходят сами,
И часто с Музой
Мы воюем вечерами.
Лишь я усну,
Она стучит: «Эй, соня!
Встречай гостей!
Ну хватит спать! Довольно».
Глаза слипаются.
Я прочь её гоню.
Кричу: «Я не поэт!
Мне утром на работу!»
Но Музе дела нет
До всех земных проблем —
Она в полёте,
Ей творить охота.
Украдкою зевнув,
Прощаюсь я со сном
И форточку вновь Музе открываю.
Я не поэт.
Я только диктофон,
Послушный инструмент для записи стихов,
Которые ко мне приходят сами.
 

«писем в ящике нет…»

 
писем в ящике нет…
и задумчиво ветер
шелестит за окошком
облетевшей листвой
где-то там, далеко,
в буйной зелени лета,
звонкий смех заблудился
под луной озорной
 
 
писем в ящике нет…
виновата ли осень,
что стекает на землю
золотистым дождём
за теплом улетело
птиц весёлоголосье,
и качается ветка
с опустевшим гнездом
 
 
писем в ящике нет…
собираю привычно
с пожелтевших страничек
дней вчерашних букет
и закружит, метаясь
в древнем танце язычном,
самолётик бумажный
запоздалый ответ…
 

«Синее-синее небо…»

 
Синее-синее небо,
Сине-прозрачный воздух,
Синее-синее море,
Сине-серебряный остров.
Синие ели под окнами
Синею хвоей пахнут,
Синий кот на заборе,
Синяя дверца распахнута.
Синие глаз озёра,
Синие «жигули»
В синюю даль туманную
Синим утром тебя увезли…
Синего льда кусочек
Синим осколком царапает
Синие рваные строчки,
Жизни моей каракули…
 

«За окном то ль зима, то ль весна —…»

 
За окном то ль зима, то ль весна —
Не поймёт и природа сама.
Да и как ей понять,
Время движется вспять,
Рассчитай тут – рожать, не рожать.
 
 
За окном – то ли дождь, то ли снег,
Там куда-то спешит человек,
Очень быстро идёт,
Наступает на лёд
И на попе скользит он вперёд.
 
 
За окном – темнота, тишина,
Нагло светит в окошко луна.
Не даёт мне уснуть,
Подбивает рискнуть —
Написать ни о чём, что-нибудь.
 
 
За окном…
Эх, была не была,
Прицеплю я к спине два крыла.
Ночь всю буду летать,
Звёзды в небе считать,
Чтобы было о чём написать…
 

«Просто так…»

 
Просто так
Весёлый, шкодный Зайчик,
Что от Солнца ускользнул лучей,
У меня в ресницах заблудился,
Прогоняя сон из-под бровей.
 
 
Просто так
Снежинок лёгких танец
За собой позвал, заворожил
Чистотой и грацией движений,
Хороводом белым закружил.
 
 
Просто так
Мне закивали Ели,
В пышных шубах важно утонув,
В лес маня серебряно-волшебный,
Путь лыжнёй заманчиво взметнув.
 
 
Просто так
Рябины заалели,
Ягоды – румянцем на снегу.
Птицы, что на юг не улетели,
Собрались к природы пирогу.
 
 
Просто так
Мы встретились глазами
В празднично гуляющей толпе.
Заметались искорки, и пламя —
Обжигая – повлекло к тебе.
 
 
Просто так
Зажглись на небе звёзды,
Прозвенев мелодию любви,
И Луна-дуэнья осторожно
Из-за тучки – подмигнула им…
 

«Дождями смыть с себя обман…»

 
Дождями смыть с себя обман,
Грехи десятков поколений.
Воде с небес – хвалу воздам
За иллюзорность искупленья.
 
 
Иллюзиями соткан мир,
В котором якобы живу я.
Затёрт порою он до дыр
И так порой непредсказуем.
 
 
Шаблоны чувств, поступков, слов —
Привычных дней закономерность.
Несокрушимости основ
Храню привычную я верность.
И, погибая от тоски,
Себя – в квадрата рамки – прячу,
А на спине ростки от крыл…
Из атавизмов, не иначе.
 

«Вилять хвостом привык Дружок…»

 
Вилять хвостом привык Дружок.
А я Дружка порою хуже,
И нарисованный кружок
Печально тонет в грязной луже.
 
 
Дождями смыть привычек слизь
И слиться всей душой с грозою
Рывок… и тут же чьё-то: «Брысь!» —
Под зонт, как все… Со всей толпою…
 
 
Иллюзиями соткан мир
И сны, где я ещё летаю,
Смешных надежд хмельной кумир.
Я снеговик. Весной растаю…
 

«Встречают по одёжке? Что ж, смотри…»

 
Встречают по одёжке? Что ж, смотри:
(Плащ кожаный, причёска, тонна грима.)
Весёлая улыбка Арлекина,
Кому какое дело, что внутри.
 
 
Экзамен сдан. Пускай себе – на три.
(Кроссовки, джинсы, стрижка, сигарета.)
– Сударыня! Да право, Вы ли это?
– Да, Сударь, Я… Но нам не по пути.
 
 
Кричаще-робкое: «О господи, прости!»
(Платок на косы. Тёмненькое платье.)
И туго забинтовано запястье,
Что резко бритвой – в сумраке тоски.
 
 
А плащ порвали крысы на куски,
Пытаясь впрок набить голодные желудки…
Хоть им на пользу.
 

«И немо, сжав до боли кулаки…»

 
И немо, сжав до боли кулаки,
Крик заглушая, рвущийся на волю,
Я ухожу. Нет! Я не стану спорить…
В ночи призывно светят маяки.
 
 
Сухие губы. Облизнуть бы. Нечем…
Стук сердца. Где-то там, в висках.
И воздух кончился… Да что ж так грудь узка?
Мгновенье – а длиною в бесконечность.
 
 
Я умерла?.. Нет. Возродилась снова.
Шумит, волнуясь, старый тёмный лес.
Поспорить бы с проделками небес,
Но сил уж нет, чтоб с сердца снять оковы.
Мгновенье, доводящее до края,
До черноты… до полной пустоты…
Я умерла?.. Нет. Снова я рыдаю.
 
 
Синеет небо. Стайкой по нему
Курчавые воздушные барашки.
Я умерла?.. Нет. Снова я живу.
 

«В темноте: без компаса, без карты…»

 
В темноте: без компаса, без карты,
День и ночь бреду я наугад.
Прыгают рассветы и закаты,
Сладость набирает виноград…
 
 
Сквозь толпу чужих советов – мыслей,
По ухабам, разбивая лоб,
То ползу, то вдруг взмываю ввысь я,
То стою на месте, словно столб.
 
 
В бесконечность тянется дорога,
Что так коротка и так длинна.
То прошу я помощи у Бога,
То привалом манит Сатана.
 
 
От себя – собою же спасаясь,
То в раю ищу я, то в аду
Тропку, по которой, не мотаясь,
Прямиком к самой себе приду.
 
 
В темноте: без компаса, без карты,
Я упрямо двигаюсь вперёд.
Прыгают рассветы и закаты,
Кислым виноградом – сводит рот.
 

«Грустные мысли спрячу я в шкаф…»

 
Грустные мысли спрячу я в шкаф,
Пусть там пылятся в старых мешках.
Никому совершенно не нужные,
Измятые… не отутюженные.
 
 
Может, достану их лет через сто,
От моли проветривая пальто
С крупными, яркими пуговицами,
В котором когда-то, давным-давно,
Птичкой порхала по улицам.
 
 
Дней пролетевших запах вдохну
И окунусь с головой в волну
Ностальгически-трепетной грусти
По далёкой наивной юности…
 

«Абонент недоступен…»

 
Абонент недоступен,
И короткий сигнал.
Бьётся бабочка тупо
В мертвой глади стекла.
 
 
Задыхаясь, глотками
Чай холодный со льдом,
Дни в хрустальном стакане
Да за пятым углом.
 
 
Лихорадочно руки —
С шеи – бусин узор.
Абонент недоступен.
Вот и весь разговор…
 

«Меняет вечер – день…»

 
Меняет вечер – день,
Дорожкой тонкой тень
Стремится, удлиняясь, к небосводу.
Скрипят о чём-то вечном фонари,
Ночные братья утренней зари,
Рисуя узкими лучами непогоду.
И грустно улыбается луна,
Из века в век – одна,
Из жизни в жизнь – одна,
По мостику надежд скользит
От года к году…
 

«Всё так просто в мире этом…»

 
Всё так просто в мире этом,
Всё как дважды два:
Солнце растеклось рассветом,
Кружит голова,
Сердце полно ожиданья,
Запахом весны,
Обозначен дух исканья
Словом – влюблены.
 
 
Всё так просто: шорох вьюги,
Клён сухой в окно
Тянет грустно ветки-крюки,
В комнаты тепло,
Стонет ночь в тумане зыбком
Глупых фонарей.
Всё так просто. Мы на стыке
Акварельных дней…
 

«Между строчек – столько точек…»

 
Между строчек – столько точек,
Ясных мыслей – не видать.
Бьюсь упрямо дни и ночи,
Чтобы что-нибудь понять.
На вопросы – лишь намёки:
Дальше думай, мол, сама.
Говорят, головоломки
Упражненье для ума.
И решаю я шарады,
Столь любимые Судьбой,
И рыхлю познаний гряды
Вновь – до боли головной.
Многоточье… Много точек.
Обратить их как в слова?
Как понять в лавине строчек,
Я права иль не права?
И, растрачивая вечность
В тщетной суете земной,
Вновь шагаю в бесконечность,
Забирая всё с собой.
 

«Не я придумываю темы…»

 
Не я придумываю темы,
Пытаясь в смысле – смысл найти.
Пути-дорожки неизменно
Ведут к одной… Как ни крути.
 
 
Как ни маши картонной шпажкой,
Надеясь что-то изменить,
Шлем превратился вдруг в фуражку
От солнца – лысинку прикрыть.
 
 
Как ни вертись (юла юлою),
Ни устанавливай редут,
Угли сгорели, став золою,
И жара больше не дадут.
 
 
«Тик-так», – насмешничает время,
 
 
И зеркала играют с тенью…
 

«чёрное… белое… полутона…»

 
чёрное… белое… полутона…
полуулыбка, полулуна,
полуоткрыто в вечность окно
полунадето полупальто
кубик… случайность… снова не то…
 

«Тонким слоем ложится пыль…»

 
Тонким слоем ложится пыль
На прошедшие дни-года,
Словно не было никогда
То, что названо просто – быль.
То, что тонкий на сердце шрам.
Зачумело махну рукой.
Всё проходит. Пройдет. Постой!
За непрожитый день отдам
Я полжизни. Года… Года…
 
 
Тонким слоем ложится пыль
На несказанные слова.
Может, впрямь была не права?
Серебрится в ночи ковыль.
Из нелепостей – чей-то мир.
Из ошибок – чужая жизнь.
Край карниза… Держись… Держись…
Оттолкнулась, и вниз… Пунктир.
 

«Ручки, ножки, огуречик —…»

 
Ручки, ножки, огуречик —
Нарисован человечек.
Нарисован – будет жить,
Песни петь да водку пить.
 
 
Днями будет он работать,
Вечерами – чай пить с тортом.
С кем-то будет он дружить,
А кому-то морду бить.
 
 
Часто будет он влюбляться,
Обниматься, целоваться.
Строить дом. Детей растить.
Деревце в саду садить.
 
 
Будет ездить на рыбалку,
Заведёт себе собаку,
Дачу с мраморным камином,
В банке счёт, гараж, машину.
 
 
Книг прочтёт… десятков пять,
Смотришь – сам начнёт писать.
Прослывёт забавным малым,
Может лишь – слегка усталым.
 
 
Так умчатся в никуда
 
 
Его долгие года…
 
 
Ластик… листик… тёплый вечер —
Стёрт из жизни человечек…
 

«Наверное, я не боюсь умирать…»

 
Наверное, я не боюсь умирать…
Мне страшно оставить смешной этот мир:
На тоненьких пальцах – следы от чернил.
Забитые окна остывших квартир.
Задумчивых дней уходящую рать.
 
 
Ах, как мы умели любить и страдать.
Бесстрашно взлетая над пропастью лет,
Ловили губами таинственный свет.
Закат отрицая, ныряли в рассвет
И верили: время покатится вспять…
Желтеет листва. Ей пора облетать.
Ломают зонты обложные дожди.
Опущены жалюзи. Валокордин.
На скрюченных пальцах – следы от чернил
Закрасить седую пытаются прядь.
 
 
Наверное, я не боюсь умирать…
 

«Всё проходит…»

 
Всё проходит.
Лишь сон,
Словно
Стон,
Раз
За
Разом,
Забирая
Остатки
Разума,
Оставляя
Кошмары
Ночные,
С головой
Погружает
В пучину
Недо
прожитого…
Недо
сказанного…
Недо
меренного
Беспричинно.
 
 
В вязком
Воздухе
Эхо
Смеётся:
 
 
Всё проходит…
Всё остаётся…
 

«Луна медленно-медленно поворачивается вправо…»

 
Луна медленно-медленно поворачивается вправо,
Превращаясь в волшебный зонтик Оле-Лукойе.
Из дневной суеты в сказки вновь улетаю.
Голосом мамы Вселенная шепчет:
«Баюшки, милая, баю…»
 
 
Луна медленно-медленно поворачивается влево,
Превращаясь в уютную колыбельку из детства.
Свернувшись клубочком, сладко я засыпаю.
Голосом мамы звёзды поют:
«Баюшки, милая, баю…»
 
 
Луна медленно-медленно тает,
Серебром на висках оседая.
Голосом мамы эхо звучит:
«Баюшки, милая, баю…»
 

«Не запеть петухам до зари…»

 
Не запеть петухам до зари,
Не приблизить желанное утро.
Полночь чёрное дело творит,
Иглы в душу вонзая. Как будто
Наказанье за день, что прошёл,
Не оставив средь дней отпечатка.
За овечью покорность часов,
Проведённых ни валко ни шатко.
 
 
День прошёл. Вечность, пасть отворив,
Заглотила песчинку бездумно.
Тьма закрыла чужие миры.
Замолчали гремящие гумна.
Я одна… я тону в тишине,
В вязких волнах щемящего страха.
Мне привычней пастись в табуне,
Пастуха возведя в ранг Аллаха.
 
 
Не решать, не спешить, не кричать
И себя не считать виноватой.
Спрос какой? Я лишь винтик, запчасть,
Иль глоток из бутылки початой…
Пробиваясь сквозь толщу перин,
Жжёт гордыня, как щупальце спрута.
Не запеть петухам до зари,
Не приблизить желанное утро…
 

«Стучат колёса надеждой-сказочкой…»

 
Стучат колёса надеждой-сказочкой
Из ярко-праздничной мишуры.
Летят к огню друг за другом бабочки
С наивной верой в исход игры.
 
 
Сияет красками свет неоновый,
Влекут картинками витражи…
А за фасадами – грязь не новая,
Собаки стаями и бомжи…
 
 
Чужие лица… К закату клонится
День равнодушной глухой тоски…
А дома – хлебом пропахла горница
И из-за печки трещат сверчки…
 
 
Машины злобно сверкают фарами
И кроют матом – через клаксон…
А дома – струны поют гитарные,
И запах сена, и сладкий сон…
 
 
Стучат колёса надеждой-сказочкой,
Дурманят голову миражи.
Летят в огонь, погибают бабочки…
Слезам не верит Москва чужим.
 

«А клоун был ненастоящий…»

 
А клоун был ненастоящий,
он грустный был…
 
 
и сыпался песок из чаши
став золотым.
и к потолку шары взлетали
цветным огнём
и два медведя танцевали
под вальс-бостон
слон на спине катал котёнка
тот сладко спал
и вороного жеребёнка
пёс оседлал
в глазах детей – плескалось счастье
и смех искрил
 
 
лишь клоун был ненастоящий —
он грустный был…
 

«Тоскливых дней осенних строчки…»

 
Тоскливых дней осенних строчки
К земле струятся дождепадом.
Порвало молнией сорочку,
В которой мне б родиться надо.
Цветы пожухлые застыли
В последней, истовой молитве,
А небыли сплели из былей
Колючий, толстый, модный свитер…
 

«Сижу, пытаюсь разобрать…»

 
Сижу, пытаюсь разобрать
В кофейной гуще,
Какую пакость ожидать
От дней грядущих.
При чем тут пакость? Так тоска
С небес спустилась.
Наверно, кризис в облаках.
Заматерилась…
При чем тут кризис? Так налёт
На стенках чашки:
Привет дешёвый кофе шлёт
Из дней вчерашних.
При чем тут кофе? Так всю ночь
Во сне блудила,
И Землю дёргала за ось,
И наклонила.
При чем тут сон? Так вновь с утра
Всё в хвост и гриву.
Проснулась, а душа ушла
В альтернативу…
 

«Нет в мире постоянней ничего…»

 
Нет в мире постоянней ничего,
Чем сердца моего непостоянство.
Сегодня для меня милее пьянство
Незыблемости слова моего.
(А помнишь, мы брели по тротуару,
Баюкала нас сладенькая ложь,
Двоих, два одиночества, не пару?..
Пытался зонт пробить весенний дождь.)
 
 
Нет в мире постоянней ничего,
Чем тень в углу повисшей паутины
И чмоканье довольное рутины,
Грызущей нити счастья моего.
(А помнишь, в кухне капала вода
Из старенького сломанного крана
И тихо убегали в никуда
Смешные дни не нашего романа?)
 
 
Составив из нелепостей кроссворд,
Сижу, о чем-то жалобно вздыхая,
Затем вердикт: я просто дрянь такая.
И заново запущен хоровод.
(А помнишь… помнишь… помнишь…
Новый год…)
 

«– мама, я снова летала во сне…»

 
– мама, я снова летала во сне
– это значит, что ты растёшь
 
 
я кормлю лебедей
на озере
хлеба остатками
и зачарованно наблюдаю,
как грациозными
корабликами белыми
по глади синей
они проплывают…
но вот один
вышел на берег,
семеня короткими
кривыми лапками…
очарование исчезает.
я выросла, мама,
я уже не летаю…
 

«Усталый романтик…»

 
Усталый романтик.
Гитара спит в кресле.
В туманном забвеньи
Растеряны песни.
С дымком от костра
В небеса улетели
Наивные рифмы
Смешных менестрелей.
 
 
Усталый романтик,
Тяжёлое бремя.
В сраженьях с ветрами
Потеряно время.
И выгорел парус,
От солнца стал белым.
В тоске ожиданья
Ассоль поседела.
 
 
Усталый романтик
Вдаль смотрит печально
И вторит гитара
Аккордом молчанья…
 

«За окошком зима…»

 
За окошком зима.
Кружат в вальсе снежинки,
На уснувшей земле оставляя ковёр.
Серебрится луна.
Звёзд лучи-паутинки
Ткут снежинкам волшебный невесомый узор.
 
 
За окошком зима.
В тишине полуночной
Ветер пробует ноты – на каминной трубе.
Чуть шумит самовар.
Кот, свернувшись клубочком,
Размышляет о вечном – в ароматном тепле.
 
 
За окошком зима.
Рассыпается иней,
Профиль милый рисуя на замёрзшем стекле.
Сквозь любовный дурман
Я шепчу твоё имя
И на гуще кофейной вновь гадаю себе…
 

«Возможно…»

 
Возможно,
барометр покажет на «ясно»
и утро начнётся щемяще-прекрасно…
 
 
Возможно,
художник напишет картину,
где будет всё просто и неповторимо.
 
 
Возможно,
сумеет увидеть в ней каждый,
тот счастья кусочек, что в жизни однажды,
случился… и нежно-звенящее эхо
его раздарило годам. А в утеху
оставило сны…
ожиданье весны…
и… в клетку листочек – из школьной тетрадки.
 
 
Возможно,
барометр предскажет осадки.
И дождик по крышам запляшет вприсядку.
 
 
Возможно,
взирая с тоскою на тучи,
их звёзды раздвинуть не смогут. И лучик,
от туч отразившись, в небесных просторах
создаст новый мир, где мы встретимся снова.
 

«ты в моём прошлом…»

 
ты в моём прошлом
лёгкой порошей
лёгкой порошей
ноги в калошах
ноги в калошах…
стынут
 
 
песнь свиристели
в странном апреле
в странном апреле
запах капели
запах капели…
вымыт
 
 
рваные строчки
жизнь на листочках
жизнь на листочках
день многоточьем
день многоточьем…
выгнут
 
 
серые тени
сбиты колени
сбиты колени
смех на пределе
смех на пределе…
вынут
 
 
ты в моём прошлом
лёгкой порошей
лёгкой порошей
ноги в калошах
ноги в калошах
стынут…
 

«а на грядках лишь…»

 
а на грядках лишь
лебеда-трава,
лебеда-трава
волной стелется
семена весной
сеяла сама,
сеяла сама,
да не верится
 
 
ой да стерпится,
ой да слюбится,
к молодцу любовь
да забудется
в золотом дворце
сыром в маслице,
сыром в маслице
в золотом дворце
 
 
жажду утолить
в решете вода,
в решете вода
проливается
мягкую постель
выбрала сама,
выбрала сама,
да не нравится
 
 
ой да стерпится,
ой да слюбится,
к молодцу любовь
да забудется
в золотом дворце
сыром в маслице,
сыром в маслице
камнем на сердце
 

«Глазками стреляю справно…»

 
Глазками стреляю справно:
В угол, на нос, на предмет.
…Научила меня мама
Тайне девичьих побед.
 
 
Вася, Петя, Коля, Шура…
Кто сказал: «Гусаров нет»?
Окна залы. Вальсов – туры.
Предложенья. Смех в ответ.
 
 
Ночь. Луна. Горячий шепот.
Томик Пушкина. Стихи.
Поцелуя первый опыт
И ромашки лепестки.
 
 
Игорь, Саша, Лёня, Юра…
Взмах ресниц. Наивный взгляд.
Сражены… Да вот в де-юре
Из де-факто не спешат…
 

«Удивительное лето…»

 
Удивительное лето
Из далёких школьных лет…
Улетало в небо детство
Лёгкой грустью, без сует.
 
 
С лёгкой грустью взмах крылами —
И за радугу-дугу.
Детство попрощалось с нами
Незаметно, на бегу.
 
 
Удивительное лето
Из далёких школьных лет…
Взгляд наивный, чистый, светлый,
Первых чувств цветной букет.
 
 
Первых чувств: любви, разлуки —
Разлетевшийся мирок.
Крепко сцепленные руки
И в неведомость прыжок.
 
 
Удивительному лету
Из далёких школьных лет
Каждый год я шлю приветы
Без надежды на ответ.
 
 
И отсчитывая даты —
Два, четыре… а потом
Я сбиваюсь на закаты
В светлых мыслях о былом…
 

«В осипшей квартире…»

 
В осипшей квартире:
– Плюс двадцать четыре…
Сквозняк… И откуда…
Помою посуду…
Шампанское… Будешь?
 
 
– Спасибо. Не буду.
 
 
Немеют от страха холодные руки:
– Уходишь? А может… любовь на поруки?
Бокал разлетается звоном хрустальным:
– Минутку… Я только… Я новый достану…
 
 
– Прости… Уже поздно.
 
 
И дверь осторожно
Закрыл, отсекая
Секунду до края:
– Бокал вот разбился…
Стекло собирая:
 
 
– Метель… Ветер воет… Снег в окна швыряет…
Зима наступила… Не скоро растает…
 

«Огонь!»

 
Огонь!
Огонь горит!
Полыхает!
Всё яростнее…
Всё проворнее…
В тщетной надежде
Пытаясь вытащить
Занозу…
Застрявшую столь глубоко
В сердце,
Истерзанном ожиданием…
Я письма твои сжигаю…
И… умирая от ужаса,
Оцепенев, наблюдаю,
Как тонкие, белые,
В душу проникшие
Листики,
Трогательно шурша,
Печально сворачиваются,
Стонут и…
Медленно-медленно
Погибают…
От беспощадного,
Неумолимого жара…
Дым ест глаза…
Слёзы капают
Чаще… чаще… и чаще
Прямо в огонь…
Пытаясь его унять…
Поздно…
В порыве отчаяния
Бью по огню руками…
Обжигаясь, машинально дую
Себе на ладони
И, уже откровенно,
В голос рыдая,
Корчусь от невыносимой
Внутренней боли…
Я письма твои сжигаю…
Хватит… довольно…
Больно…
Господи…
Как же мне больно…
 

«Веришь в меня, отсекая мечом…»

 
Веришь в меня, отсекая мечом
Крылья.
Стал моим богом… моим палачом
Ты ли?
Пигмалион, что затеял ваять
Фею.
Да по живому резать любя,
Клеить…
Веришь в меня, отсекая мечом
Душу.
Но и в пустыне вереск цветёт,
Душно…
Птица ночная кличет беду,
Стонет.
Рвутся на волю в сонном бреду
Кони.
Веришь в меня, рассекая мечом
Тело.
Тает сознанье… Сгорает свечой
Белой…
 

«Привет вам, милый друг!»

 
Привет вам, милый друг!
– Привет…
Мы не встречались раньше?
– Нет.
Во сне. Я нёс вас на руках.
– Ах…
Так что же, грёзы просто бред?
– Нет.
Для нас играл великий Бах.
– Ах…
Мы танцевали тет-а-тет?
– Нет.
Париж находится в горах…
– Ах…
Вам нравится такой сюжет?
– Нет.
Тогда сначала мы начнём…
– А вы о чём?
– А я о чём?
Хотите дать вы мне совет?
– Ну что вы…
Право слово, нет.
 
 
И улыбнувшись – разошлись,
Остался нежно-грустный след.
– А может, стоило бы ДА
Поставить вместо скучных НЕТ?
 

«Зацвела лоза…»

 
Зацвела лоза
Виноградная,
Я надела платье
Нарядное.
Заплела в косу
Русы волосы
И пошла гулять
Ой да по лесу.
А в лесу казак,
Статен и красив,
На коня свого
Меня посадил,
Подарил в косу
Ленту красную,
Разбудил во мне
Чувства страстные.
Позабыла я
Слова маменьки,
Поцелуи, ох,
Были сладеньки.
Подарила честь
Свою девичью,
И скрипит в ночи
Колыбелечка.
Косы русые
Да покрыл платок
«Баю-бай, – пою, —
Не ходи в лесок».
В сундуке лежит
Красна ленточка,
Что вплетёт в косу
Моя деточка.
 

«Я сплету ожерелье из звёзд…»

 
Я сплету ожерелье из звёзд
И на тело нагое надену,
Распущу своё золото кос,
Запою сладкозвучной Сиреной.
 
 
Я тебя увлеку за собой
В сад любви по ветвистой аллее,
Станет крышей нам свод голубой,
А трава – шелковистой постелью
 
 
Нежный стон. Уносящий экстаз11
  Уносящий экстаз – один из пяти видов экстаза. Он очень интенсивен и поднимает тело до небес.


[Закрыть].
Лунный блюз вокруг ложа завьется.
Я губами коснусь твоих глаз,
Сердцем слушая, сердце как бьётся.
 
 
Ты в ответ мне прошепчешь слова,
Душу мёдом хмельным наполняя.
Невесомо сплетутся тела.
Мы друг в друге – себя потеряем…
 

«Вернутся и вернуть…»

 
Вернутся и вернуть…
Сметая паутину,
На пару вновь раздуть
Уснувший жар камина.
 
 
Оставить всё, что «до»,
Забыв про всё, что «после».
Вот платье, цвет бордо.
Растрёпанные косы.
 
 
Счастливое: «Встречай!»
Распахнутые сени…
Тоскливое: «Прощай…»
Унылый дождь осенний.
 
 
Солёный вкус слезы,
«Присядем на дорожку».
Застывшие следы,
Сирена неотложки…
 
 
Вернуться и вернуть…
К спине – стежками – крылья.
На зов из «до» – вспорхнуть
И встретиться… чужими.