Текст книги "Сестры-вампирши 2"

Странное предчувствие Лудо

На кладбище стояла тишина. Летом биндбуржцы приходили сюда под вечер, чтобы полить цветы на могилах своих близких. Но Дака и Сильвания пришли сюда вовсе не для того, чтобы ухаживать за могилами: у них здесь была назначена встреча с Хеленой.

Хелена была классной подругой. Во-первых, она была просто адски клёвой девчонкой. Во-вторых, её, как и сестёр-вампирш, постоянно тянуло куда-нибудь, где мрачно и тоскливо, будь то кладбище или заброшенная фабрика. А ещё она мечтала научиться летать.

Но по-настоящему объединяло подруг не это. У каждой из них были свои тайны. Тайна сестёр-вампирш заключалась в том, что они вампиры. Тайна Хелены  – в том, что она плохо слышала и даже носила слуховой аппарат.

Хелена была счастлива делить с подругами тайны и местечко на любимой скамейке возле ручейка, протекающего через всё кладбище. Но вот делить плохое настроение  – нет уж, увольте!

– Как они вообще могут мне что-то запретить? Да я просто возьму и сбегу из дома на этот концерт. Никого и спрашивать не буду! – грозилась Дака. Она сидела под деревом и ворчала, словно голодный вампир. Настроение у неё оставалось отвратительным.

– Ты с ума сошла? – с ужасом воскликнула Сильвания. Ситуация не на шутку взволновала её. Всё это время она изо всех сил пыталась развеселить Даку. Достала где-то номер комиксов о Флатче и Митче, который Дака уже давно искала и нигде не могла найти. Почистила аквариум, где жил Карл-Хайнц  – пиявка, которую Дака вырастила на уроке дряневодства в их прежней школе. Сестра души не чаяла в своём питомце, тогда как Сильвания его на дух не переносила: во-первых, он был скользкий, во-вторых, постоянно пускал газы.

Но все старания Сильвании были напрасны. Дака лишь на полную громкость включила песни «Криптон Крэкс» у себя в плеере и больше не обращала внимания на суетящуюся рядом сестру.

Теперь вся надежда была на Хелену, но и эта надежда таяла на глазах. Настроение Даки упало ниже самой глубокой могилы на биндбургском кладбище.

Сильвания оглянулась и заметила направлявшихся к ним Лудо и Якоба. По правде говоря, заметила она только Якоба, и ей сразу же стало тепло на душе.

– Привет! – крикнули ребята.

– Представляете, папа привёз самый настоящий шатёр бедуина! – гордо заявил Якоб. Его папа был австралийцем. Он объездил весь мир, поэтому дом Бартонов битком был набит не только картинами, написанными синей краской, но и диковинками со всего света.

– Здорово! – улыбнулась Хелена.

– Супер! – согласилась с ней Сильвания. Что бы Якоб ни делал и ни говорил, её всё восхищало.

На землю с дерева плюхнулась Дака.

– Вот чёрт…

– Что это с тобой? – поинтересовался Лудо.

Но Дака будто не слышала его вопроса.

– Она хочет пойти на рок-концерт, а папа не пускает, – сказала Сильвания, поймав на себе удивлённый взгляд Лудо.

– А что за концерт? – полюбопытствовал Якоб. Он любил всякие концерты.

– «Криптон Крэкс»! Лучшая вамп-рок-группа ever!22
  Здесь: когда-либо существовавшая (англ.). (Прим. пер.)


[Закрыть] – скрестив руки на груди, заявила Дака.

– Вамп-рок-группа? – брови Якоба от удивления поползли вверх.

– Неважно. Просто «Криптон Крэкс», – поспешила вставить Сильвания, заставив себя непринуждённо улыбнуться. Надо сказать, это стоило ей немалых усилий. Больше всего на свете ей сейчас хотелось отвесить сестре затрещину. Отношения с Якобом складывались у Сильвании гладко, но она никак не решалась открыть ему свою тайну. Не так-то просто им найти в Германии друзей, а парня  – уж тем более… В своё время сёстры с трудом решились признаться Лудо и Хелене, что они не совсем обычные девчонки. Тем пришлось даже дать клятву, что они будут дружить с Дакой и Сильванией, какой бы страшной ни оказалась их тайна.

Впрочем, Якоба, казалось, ничто не насторожило. А вот с Лудо при упоминании о «Криптон Крэкс» стало твориться что-то неладное: его глаза широко раскрылись, а по телу пробежала странная дрожь. Лудо сел на землю, задумчиво почёсывая затылок.

– С тобой всё в порядке? – забеспокоилась Хелена.

– Меня снова одолело какое-то странное чувство… какой-то зловещий трепет…  – наморщил лоб Лудо.

– Раз уж мы не попадём на живое выступление «Криптон Крэкс», так давайте хоть посмотрим все вместе DVD с их концертом! Накупим чипсов, колы и оттянемся у нас дома, – подмигнула ребятам Сильвания.

– Чушь какая! – презрительно фыркнула Дака и, ни с кем не попрощавшись, побрела прочь.

Сильвания сокрушённо посмотрела на друзей.

– Пойду-ка и я, сейчас не стоит её оставлять одну.

– Как насчёт кино? Всё в силе? – спросил Якоб. – За тобой зайти или встретимся возле кинотеатра?

– Встретимся возле кинотеатра. Пока! – бросила Сильвания и поспешила за сестрой.

– А что с нашим походом? – поинтересовался Лудо.

– С понедельника я совершенно свободен, – сказал Якоб.

– Я тоже, – отозвалась Хелена.

Делать на кладбище больше было нечего, настала пора расходиться по домам. По пути к выходу Лудо осторожно оглянулся. Дрожь давно прошла, и всё же ему не давала покоя мысль, уж не предвещала ли она новое видение… А может, это был всего лишь солнечный удар? Неудивительно при такой-то жаре…

Непристойное поведение

На обратном пути Дака и Сильвания не проронили ни слова. Вернувшись домой, они тихо пробрались в свою комнату. Сильвания принялась листать новый выпуск модного журнала. Дака, скрестив руки на груди и что-то сердито бормоча себе под нос, повисла вниз головой на канате, натянутом в их комнате под самым потолком.

– Хватит тебе дуться, всё не так уж и плохо. Зато родители отпустили нас в поход, – снова попыталась утешить сестру Сильвания.

Вообще-то, ей было ужасно жаль Даку. «Криптон Крэкс» и Мурдо значили для неё столько же, сколько для самой Сильвании  – захватывающий любовный роман или вечер наедине с Якобом.

– Папу тоже можно понять. В конце концов, мы ещё слишком малы, чтобы отпускать нас одних на такие концерты, – продолжала Сильвания.

Дака спрыгнула с каната и, сделав в воздухе сальто, грузно приземлилась рядом с Сильванией.

– Малы… Как бы не так! Никто мне не указ! Пусть папа запрещает, что хочет, – плевать я хотела на его запреты! – воскликнула она в сердцах.

– ЧТО ТЫ ТАКОЕ ГОВОРИШЬ? – от возмущения Сильвания выронила журнал на пол. – Ты не можешь так поступать!

Дака упёрла руки в боки.

– Я буду делать то, что хочу я, а не то, что требуют от меня другие, – заявила она.

До работы оставалось немного времени. Михай Цепеш уже приготовился провести его за бокальчиком «Кровавой Мэри», когда в гостиную впорхнула его дражайшая супруга. Нет, конечно, летать она не умела  – она ведь не вампир! – но сейчас она, казалось, парила в нескольких сантиметрах над землёй. Поведение жены насторожило Михая.

– Дети, Михай, я дома! – прощебетала Эльвира.

Вампир пристально посмотрел на жену. В её глазах играли весёлые искорки, щёки зарделись румянцем, а волосы растрепались.

Казалось, всё как обычно, однако сегодня искорки в глазах у Эльвиры были ещё веселее, румянец на щеках  – ещё ярче, а волосы  – ещё растрёпаннее. Странное дело: каким бы ни было настроение у супруги, его причиной всегда был Михай. Но после обеда Эльвира снова ушла в свой магазинчик, а Михай то дремал у себя в гробу, то тренировал клещей Фиделя и Кастро. Что же произошло за то время, пока они не виделись? Отчего его милая жёнушка носится по дому и без умолку о чём-то радостно щебечет?

– О, Михай, если бы ты знал, какой удачный у меня сегодня выдался денёк! – продолжала Эльвира. – Эта мастерская просто создана для меня. Я сразу же заключила договор аренды.

– Ну что ж, я рад, – задумчиво произнёс Михай, отпив глоток из бокала.

– Мы немножко обмыли наши отношения… ой!.. арендные отношения. Папа Якоба предложил мне выпить по бокальчику игристого. У него для такого случая как раз оказалась припасена бутылочка. – Эльвира небрежно швырнула сумочку на стол. – Мы так хорошо посидели! Поболтали об искусстве, о том о сём… Ой, как же мне этого не хватало!

Михай чуть бокал из рук не выронил. Вот так новости! Его жена все эти годы катается как сыр в масле  – и ей ещё чего-то не хватало?

– Он такой милый! Совсем не похож на немца! Ах да, он ведь и не немец, он австралиец! – тараторила Эльвира, не замечая, что муж, нахмурившись, недоумённо наблюдает за ней.

– Как всё прошло? – в кухню вошла Сильвания.

Эльвира чуть не задушила дочь в объятиях.

– Всё было просто замечательно, дорогая. Папа Якоба  – исключительно приятный человек. У него великолепное чувство юмора, да и внешне он  – очень даже ничего, как и твой Якоб.

Она погладила дочь по щеке. Сильвания удивлённо посмотрела на Эльвиру.

– Мам, да ты навеселе!

Эльвира хихикнула. Михай сделал глоток.

– Самую малость, – призналась Эльвира.

– Откровенно говоря, я не нахожу ничего забавного в том, что тебя напоил этот тип, – тихо произнёс Михай, чеканя каждое слово. – Что ему вообще от тебя нужно? Тебе же прекрасно известно, что вино действует на людей так же, как кровь  – на вампиров.

– Да ладно тебе, пап. Неужели ты считаешь, что папа Якоба решил приударить за нашей мамой? Gumox, – покачала головой Сильвания.

Михай, сердито сопя, снова отпил коктейль.

– Дорогой, inima, ну ты же не всерьёз! Мы просто приятно поболтали, вот и всё! – Эльвира подошла к Михаю и нежно чмокнула его в бледную щёку.

– Ну что ж, schnappobyx и azdio. Пью за ваше здоровье и засим откланиваюсь! – с этими словами Михай осушил свой бокал и взял портфель. Настроение на целую ночь у него было испорчено.

Неспокойно этой ночью было и у Даки на душе. В её голове роились разные мысли. Но думалось ей вовсе не о том, что с ней сделает папа, когда узнает, что дочь его ослушалась и втайне слетала на концерт «Криптон Крэкс». Нет. Дака думала о Мурдо. О «Криптон Крэкс». И снова о Мурдо  – самом демонически-гениальном в мире певце.

Дака прислушалась. Мама храпела на весь дом. Сильвания, судя по всему, очень крепко спала. Дака решительно откинула одеяло и, вскочив, быстро натянула на себя свой самый лучший наряд. Затем достала из платяного шкафа пару свитеров и, свернув, положила их под одеяло  – чтобы никто не заподозрил, что её в кровати нет. Всё было готово. Достав из аквариума Карла-Хайнца и посадив его себе в карман, Дака на цыпочках прокралась к двери.

– Подожди меня! – вдруг послышалось у неё за спиной.

Fumps! Так, значит, сестра не спит! Дака обернулась и замерла от удивления. Сильвания не только не спала  – она уже была полностью одета. Засунув под одеяло пару вещей, она надела шапочку.

– Имей в виду, я делаю это только потому, что ты моя сестра, – прошептала Сильвания.

Дака не нашлась что ответить.

– Ну…  – выдавила она из себя.

– Ладно. Можем отправляться, – махнула рукой Сильвания.

Дака расплылась в улыбке.

– Правда?

– Правда-правда… Ну не могу же я отпустить тебя одну невесть куда, – проворчала Сильвания.

Не успела она договорить, как Дака бросилась ей на шею.

– Вот здорово! У меня самая добрая, самая отзывчивая, самая крутая сестрёнка в мире! – забыв о конспирации, завизжала она.

– Тише! Маму разбудишь! – осадила её Сильвания.

Сёстры беззвучно прокрались ко входной двери.

Связанные одной болью

Охотники на вампиров работают преимущественно по ночам. Всё дело в том, что пик активности объектов их охоты как раз приходится на тёмное время суток. Вот и Дирк ван Комбаст, вместо того чтобы безмятежно спать, сидел в засаде. Воронка его нового высокоточного оружия была наставлена на дом № 23. Не выпуская соседское жилище из поля зрения, Дирк потянулся к чесночным головкам, служившим ему патронами.

– Ну же, Польди, делай свои дела, и пойдём баиньки, – услышал Дирк. Вечно этой несносной фрау Хазе приспичивает ночью выгуливать свою жирную таксу. Опять, небось, слоняется по улице в ночной рубашке и с лопаткой33
  В Европе хозяева собак сразу же убирают за своими питомцами, складывая продукт их жизнедеятельности в пакетик специальной лопаткой. (Прим. пер.)


[Закрыть]. Но разве может эта дамочка со своей таксой сбить с толку доблестного борца с вампирами? Конечно же нет!

Вдруг до Дирка донеслось:

– Onu, zoi, trosch, azfugli!

Вот оно! Началось! Дирк напряжённо вглядывался в темноту. Как назло, прибор ночного видения он оставил дома, а собственное зрение подводило охотника на вампиров. Иначе Дирк, несомненно, увидел бы, как на крышу соседнего дома почти беззвучно взобрались Дака и Сильвания. Оттолкнувшись, они взмыли в ночное небо и улетели в неизвестном направлении. Но всего этого Дирк не видел! Наставив на дом Цепешей распылитель чеснока, он нажал клапан включения. Покряхтев и попыхтев, распылитель выпустил в воздух облачко чесночной пыли. Победа была уже почти у Дирка в кармане.

– А ну-ка выходите, кровопийцы! От моего чеснокомёта ещё никто не уходил! – воскликнул он.

Но тут чудо-пылесос как-то странно икнул и выключился. Что-то явно пошло не так. Дирк повертел и потряс шланг пылесоса, заглянул в воронку, не заметив при этом, как наступил ногой на одну из кнопок. «ВУМММ!»  – проснулся пылесос. «БЛУМП БЛУМП! ГРУМПФ!»  – послышалось из воронки. Дело в том, что нога Дирка выбрала вместо режима распыления режим очистки пыли  – отчего воронка вмиг засосала его собственную голову.

– Ты тоже слышал эти странные звуки, Польди?

Фрау Хазе встревоженно огляделась по сторонам и на всякий случай взяла Польди на руки. Вдруг ей в глаза бросилось невиданное зрелище: по лужайке возле собственного дома бродил Дирк, отчаянно пытаясь вытащить лицо из воронки.

– О боже! – в ужасе воскликнула фрау Хазе.

Но Дирк ван Комбаст не услышал её. Он вообще ничего не слышал из-за окружающего его гула. Щёки, лоб, нос и рот охватила жгучая боль. Сражаясь с собственным оружием, он всеми силами пытался избавиться от злополучной воронки. Наконец он споткнулся о пылесос и упал. Чудом ему удалось нащупать кнопку выключения. Пылесос затих. В ноге что-то хрустнуло. Со звуком «ПЛОПП!» воронка выплюнула лицо Дирка, и воздух прорезал неистовый крик.

– Ооооооооооооооооооой! – кричал от боли Дирк пронзительным фальцетом. Этот крик походил на рыдания расстроенной скрипки. Или на исполненный отчаяния вопль человека, в шею которого вонзил свои острые клыки вампир. Или, если уж на то пошло, на стенания охотника на вампиров, чьё лицо только что побывало в воронке!

«Ну это уже, знаете ли, слишком», – подумал Польди. Воспоминания о страшной воронке ещё не успели поблёкнуть в его памяти. Мало того что от этой дьявольской штуковины пострадал он сам  – теперь она засосала ещё и голову его идейного соратника! Визг Дирка проник в каждую шерстинку, в каждый уголок собачьей души. Внезапно вспомнилась и та боль, которую Польди пришлось испытать днём. Он скулил, гавкал, подпрыгивал на месте, крутился вокруг собственного хвоста, снова гавкал…

– Польди! Польдушка! – пыталась унять его фрау Хазе.

Но Польди разошёлся не на шутку. Сейчас он готов был разделить с соседом всю его боль.

Концерт в «Бэт Чёрч Клаб»

Пока Дирк ван Комбаст безуспешно пытался одолеть соседей (впрочем, потом он скажет, что это были просто учения), Сильвания и Дака летели в Шаттенвальде. Их путешествие протекало вполне гладко, если не считать пары мелких неприятностей, без которых у Сильвании не обходился ни один полёт. Летать она не особенно любила, да и делала это весьма неуклюже: то в дерево врежется, то за шпиль зацепится. Но, как бы там ни было, незадолго до полуночи сёстры приземлились возле заброшенной церкви и, затаив дыхание, вошли внутрь. Дака до мельчайших деталей старалась запомнить всё, что они видели, вбирая в себя новые впечатления с такой же жадностью, с какой она обычно поедала кровяное гаспаччо.

Там, где в церкви обычно находится алтарь, соорудили огромную сцену. На ней, занятые последними приготовлениями к концерту, суетились рабочие. Зал освещало множество факелов. На колоннах висели таблички с надписями: «Убедительная просьба воздерживаться от прыжков и флопсов во время концерта!». Крестов нигде не было видно. Интерьер зала был выдержан в багровых тонах. В одном из уголков уютно расположился бар, где можно было купить коктейль кроваво-красного цвета. От такой обстановки у любого вампира на душе мох зацветёт!

Сильвания взволнованно оглядывалась по сторонам.

– Ну, идём же, – нетерпеливо тянула её за рукав Дака. – Нам во что бы то ни стало нужно занять места получше!

Протиснувшись через толпу фанатов, сёстры оказались у самой сцены. Тем временем рабочие уже расставили инструменты, и свет в зале погас.

Дака нетерпеливо запрыгала на месте.

– Спасибо тебе, дорогая сестричка! – прошептала она Сильвании.

Тьму озарили лучи прожекторов. Сцена скрылась в клубах дыма. Вскоре дым начал понемногу рассеиваться, и перед зрителями возникли четверо  – барабанщик «Криптон Крэкс» Рафф, басист Онко, Бато, играющий на трубе из гигантской человеческой кости, и, конечно же, ОН. Фронтмен «Криптон Крэкс»  – Мурдо. Он был бледен и худощав. Иссиня-чёрные волосы с ярко-красными прядями торчали во все стороны. Дака смотрела на Мурдо как зачарованная, не сводя глаз с его тёмно-красных губ.

– Datiboi, Германия! Привет, Шаттенвальде! Ну что, раскачаем этот клуб?! – прокричал Мурдо в микрофон.

– YEAH!44
  ДА! (Англ.) (Прим. пер.)


[Закрыть]  – подхватили фанаты.

Мурдо хрипло рассмеялся. В его глазах заплясали озорные искорки.

– Нет, не будем мы раскачивать этот клуб  – мы просто разнесём его так, что здесь и камня на камне не останется, правда?!

Фанаты радостно загудели и разразились аплодисментами. Рафф исполнил оглушительное соло на ударных.

Публика разогрелась и жаждала адского зрелища. Начался грандиозный концерт «Криптон Крэкс».

Полночный пациент

Ох и неспокойная же ночка выдалась у обитателей улицы Линдевег! Посреди ночи Эльвиру разбудил пронзительный вопль. Вслед за воплем послышался неистовый лай. Эльвира окончательно проснулась, выглянула в окно  – и тотчас же вызвала «скорую помощь».

Дирка уложили на носилки и погрузили в карету «скорой».

– Тссс, всё хорошо, милый, – сюсюкала фрау Хазе, пытаясь унять Польди. – Всё хорошо. Злой дядька уехал. Мамочка не даст тебя в обиду, зайчик55
  Фамилия «Хазе» в переводе с немецкого означает «заяц». (Прим. пер.)


[Закрыть].

Но Польди особого внимания на увещевания хозяйки не обращал и успокаиваться не желал.

– Можно отправляться! – дал отмашку водителю санитар, которого Эльвира пару раз видела у мужа на работе.

«Скорая помощь» уехала. Эльвира, которой больше всего на свете хотелось сейчас вернуться в тёплую постель, пожелала фрау Хазе спокойной ночи. Женщины разошлись по домам.

Но для охотника на вампиров ночь и дальше обещала быть неспокойной. По пути в больницу санитары наложили ему на ногу шину и наклеили огромный пластырь на рассечённый лоб. По прибытии его без особой учтивости посадили в инвалидное кресло и повезли по каким-то коридорам в приёмное отделение.

– Ждите, кто-нибудь заберёт вас, – равнодушно бросил один из санитаров и ушёл. Оставшись в одиночестве, Дирк закрыл глаза и вздохнул: нелёгкая нынче выдалась операция!

Вдруг по его спине проскользнул холодок. Должно быть, задремав, охотник на вампиров потерял бдительность. Открыв глаза, он обнаружил перед собой небольшую, заставленную разными пробирками тележку. И человека. Точнее, не человека, а вампира. И не какого-нибудь, а самого Михая Цепеша. Дирк ван Комбаст побледнел от ужаса: кто бы мог подумать, что именно здесь, в больнице, он, раненый и совершенно безоружный, угодит в лапы своему заклятому врагу.

Стараясь не выказать страха, Дирк выдавил из себя улыбку.

– Надо же! Дражайший герр ван Компост собственной персоной! Вот так встреча! – Михай уже потянулся ко лбу Дирка, чтобы отвесить соседу трансильванский щелбан66
  Традиционное приветствие в Бистрии. (Прим. пер.)


[Закрыть], но тот отшатнулся от его руки.

– Boi searo, соседушка! В какую историю вы угодили на сей раз? О, да у вас же кровь идёт! – В глазах Михая заплясали недобрые огоньки.

При упоминании о крови Дирк вздрогнул. Разговор обещал быть не из приятных.

– Не заглянете ли ко мне в подвал? У меня там очень уютная лаборатория.

Дирк ван Комбаст отчаянно затряс головой.

– Нет-нет-нет, что вы… Я здесь… Я просто… Я здесь просто…  – промямлил он.

Но герр Цепеш не слушал его. Он, словно зачарованный, не сводил глаз с тоненькой струйки крови, которая, просочившись сквозь пластырь, стекала по лбу Дирка. Наклонившись, Михай провёл по ней пальцем.

– Ммм, – с наслаждением причмокнул он губами, облизав палец. Но затем немного наморщил лоб. – Гемоглобин, лейкоциты, тромбоциты  – в норме. А вот на холестерин я бы обратил внимание, он у вас повышен. Будьте здоровы, герр ван Комбаст!

Охотник на вампиров окаменел от страха. О каком таком повышенном холестерине может идти речь, если он сейчас в смертельной опасности? А впрочем… Что, если герр Цепеш любит пить именно кровь с повышенным холестерином? От вампиров можно ожидать чего угодно!

Михай улыбнулся дьявольской улыбкой, и в ту же секунду Дирк абсолютно точно понял: он умрёт. Умрёт прямо здесь и прямо сейчас. Он подумал о маме и закрыл глаза.

– Герр ван Комбаст? – позвал его чей-то голос. Но принадлежал он явно не герру Цепешу  – это был женский голос. «Наверное, я уже на небе, и ангел зовёт меня в райские чертоги», – подумал Дирк. Странное дело. Смерть от укуса вампира Дирк представлял себе несколько иначе: впивающиеся в шею острые клыки, море крови…

– Герр ван Комбаст? – повторил ангел.

Наконец Дирк открыл глаза. Ангел был облачён в белые одежды. У него были русые, вьющиеся локоны и синие глаза.

– Мамочка? – растерянно пробормотал Дирк.

Но ведь его мама ещё не умерла! Так что же она тогда делает на небе?

– Герр ван Комбаст! – снова окликнул Дирка ангел и приложил руку к его лбу.

Рука была холодная, словно ледышка, поэтому Дирк мгновенно пришёл в себя. Никакой это был не рай, а всего лишь биндбургская больница. А ангел оказался медсестрой. «Урсула»  – было написано на её бейджике.

– Да, – с облегчением выдохнул Дирк ван Комбаст.

– Ну что ж, я вас оставляю! Повеселитесь хорошенько! – Подмигнув медсестре, Михай весело покатил свою тележку дальше по коридору.

Охотник на вампиров с облегчением посмотрел на свою спасительницу. Уверенность потихоньку возвращалась к нему. За то время, пока Дирк работал представителем фармацевтической компании, он успел завязать множество приятных (а порой даже романтических) знакомств. Правда, обычно Дирк брезговал младшим медперсоналом, предпочитая ему солидных дам-врачей. Но в эту медсестру просто нельзя было не влюбиться. Она была прелестна.

Урсула, понятное дело, и не догадывалась, что странный полночный пациент положил на неё глаз. Всё её внимание было сейчас занято огромным пластырем у него на лбу.

– Это вам санитары такое налепили? – строго спросила она.

– Да, – еле слышно произнёс Дирк, околдованный красотой Урсулы.

Та неодобрительно покачала головой.

– Это недоразумение мы сейчас снимем!

Резким движением руки Урсула содрала пластырь со лба. Дирк взвыл от боли:

– Киииииииииииииииииииииии!

Тяжёлая же у неё рука!

– Ну вот и всё, – удовлетворённо произнесла она, помахав у Дирка перед носом пластырем, и улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой.

Дирк улыбнулся в ответ. Эта медсестра  – само очарование. Да и герра Цепеша поблизости уже не было. Жизнь вновь начинала налаживаться.

Залюбовавшись красотой медсестры Урсулы, Дирк ван Комбаст не увидел, как поспешно удаляется от места их встречи герр Цепеш. В каждую клетку его вампирского мозга проник этот странный, переходящий на высокие частоты крик охотника на вампиров. Этот крик, словно электрический разряд, пронзил всё тело Михая  – от корней иссиня-чёрных волос до испачканных чернозёмом пяток (как и положено вампиру, Михай регулярно набирался жизненных сил, становясь на родную землю; правда, на чужбине ему приходилось становиться в лоток для кошачьего туалета, так как родная земля лежала именно там). Но и земля, казалось, не могла защитить его от этого мерзкого крика. Бесполезно было затыкать уши. Впервые за все 2676 лет жизни Михай Цепеш ощутил невыносимую боль. Силы покинули его, и всё, что оставалось, – поскорее сесть в лифт и спуститься в свою лабораторию, где уж точно не было слышно воплей Дирка ван Комбаста.