Текст книги "Наоми"

Глава 6
Тёмные закоулки

 
И бой не бой, и враг не враг,
А кисть свернулась вся в кулак,
Но если смог бы ты прознать,
То по-другому стал играть.
 

Наоми Томпсон-Саммерс

Не успела ещё моя душа после такого трудного и болезненного испытания до конца переместиться в тело Наоми, лежащей посередине тёмной многодверной комнаты, как чья-то рука резко дёрнула меня вверх. Я еле-еле смогла разлепить свои отёкшие от крови и слёз глаза, чтобы понять, что же со мной происходит в этой адской, полной дверей, но не имеющей обычного выхода комнате.

– Что ты творишь? – орал на меня Лорд, в то время как я разглядывала его прелестный человеческий вид, в душе восхищаясь тем, что я видела.

– Ну, что ты кричишь, я просто облегчаю тебе работу? – спокойно с улыбочкой на безобразном лице проговорила я, шепелявя каждое слово.

– Глупая ты, девчонка! Какую работу ты выдумала для меня? Если б ты знала, что своим поведением ты убиваешь меня и себя. Посмотри на нас повнимательнее, посмотри, во что мы с тобой превратились! – Лорд подвёл меня к зеркалу и отстранился назад, но всё же поддерживал меня за локоть, чтобы я не свалилась со своих безобразных неестественных ног, к которым, как мне казалось, никогда не привыкну.

Да, если судить по первой нашей с ним встрече, то мы довольно сильно с ним изменились. Даже не знаю, чьё преображение можно назвать более ошеломительным. По-моему, каждый сумел отличиться только в разные стороны от реальности, хотя, что для нас есть реальность? Уверена, что каждый прилично запутался в изменениях и вряд ли чётко отделял пелену от действительности.

Моё лицо покрылось чешуёй болотного цвета с лёгкой наледью слизи. Царапины на обеих щёках, оставленные мне в наследство от Джека, заменились шрамами, из которых кое-где выпирали шипы. Волос почти не было. Толстая кожа с коростами покрывала темечко и затылок, дополняя и составляя компанию одиноко торчащему огромному шипу с первого моего путешествия. Из моего рта время от времени вытекала жёлтая пена, создавая ещё большую неловкость при разговоре, чем уже познанная мною шепелявость. Я приоткрыла губы, чтобы понять источник этой зловонной жидкости, но была ошеломлена и поражена увиденным ещё больше, чем когда-либо могла себе вообразить: мой язык удлинился и разделился надвое, напоминая змеиный. Вот поэтому-то я и шепелявила. Но когда я попыталась прикрыть свои полные слёз глаза, словно по мановению волшебной палочки появилось третье веко, прикрывая зрачки пеленой, а когда веко исчезло, то в зеркало на меня смотрели уже два ярко-оранжевых глаза с тонкой полоской посередине.

Лорд же напротив всё хорошел от путешествия к путешествию, напоминая сейчас слишком холёного ухоженного мажора. Утончённый, изысканно одетый парнишка сильно контрастировал с демонической тварью, стоящей возле него, хотя он ни капельки не сторонился её, а напротив всячески пытался приблизиться. Чем больше я смотрела на Лорда в зеркало, тем мне больше казалось, что его кожа светилась, переливаясь серебряным светом, а потом внезапно серела, сменяясь естественным человеческим оттенком, что тоже его не особо уродовало, зато меня немного расстраивало, но лишь от того, что лазурное свечение мне нравилось больше.

– Я выгляжу очень ужасно! – засмеялась я, – особенно нелепо смотрится на мне эта пижама пушистого кролика, как будто кролик проглотил ящерицу, рьяно вылезающую из его привычного к такой пище желудка.

– Будь серьёзнее, Наоми, – без успеха подавляя улыбку, призывал к серьёзности меня Лорд.

– Но, а если серьёзно, то я с каждым новым погружением в чужую судьбу всё больше превращаюсь в ужасного монстра, а ты наоборот хорошеешь, видимо, питаясь моей красотой, утраченной в каждой двери.

– Что за чушь ты опять понесла! Ты просто не справляешься с моими испытаниями, и происходит переток человеческой жизни. – Лорд внезапно схватился за голову, склоняя её к животу то ли от боли, то ли от разочарования и безысходности, чем подтверждал мою полную несостоятельность как взрослого человека. – Перестань пасовать перед трудностями, Наоми, и просто борись за себя!

– Я думала, что ты более чем доволен моим поведением, доволен тем, как я облегчаю твоё предназначение, – с непониманием я смотрела на него в ожидании всех объяснений.

– Это не моё предназначение, я не сам тебя выбрал. – Лорд вздохнул, его слова тяжело вырывались наружу, но всё же он продолжал. – Мне запретили тебе говорить, угрожая уничтожить навсегда и бесследно. Но если я не скажу тебе, то ты не доживёшь и до шестой двери, и тогда твоя Мать найдёт меня и сделает то, что обещал первый заказчик.

– Это всё не по желанию моей Матери? Есть какой-то заказчик? – я схватила за ворот его лощёной рубашки, требуя ответа немедленно.

– Лилиан озвучила мысль, а воплотил её речи в реальность, призывая меня, твой родной дед, – Лорд сглотнул и поморщился, видимо, ожидая немедленной кары, которая, кстати, на него не обрушилась.

– Мой дед меня ненавидит? – я схватилась одной рукой за роскошное зеркало, заляпывая его слизью, не в силах сдерживать своё бессилие. – Но почему? Он ведь меня даже не видел.

– Как же тебе объяснить, чтобы ты поняла, – Лорд почесал свою голову, а потом подошёл ко мне ближе, беря меня за руку. – Для твоей Матери нет никого дороже тебя, поэтому она многое тебе прощала и списывала, ровным счётом так же, как и для Князя Лилиан является всем, чем он дорожит.

– Но я тоже его родная кровь! – вскрикнула я от возмущения.

– У него много детей и отпрысков ниже, а Лилиан такая одна. Ты обижала её многим, а Князь никогда и никому не позволит издеваться над своей дочерью, которая как по копирке повторяет его. Всем другим бы сама Лилиан не позволила над собой измываться, но не тебе!

– Почему? – я таращила на Лорда глаза.

– Эх, Наоми, Наоми, мы слабы перед теми, кого любим по-настоящему! Вот поэтому-то Князь и вмешался в ситуацию, вызывая меня из огненной камеры Преисподнии, куда сама Лилиан заточила мою персону ещё в прошлую чистку.

– Какая же я всё-таки глупая? Что же я натворила? – заплакала я, выдавливая из глаз потоки болотной слизи. – Хорошо, хоть тебе помогла.

– И тут ты ошиблась! – Лорд отогнул сторону пиджака, обнажая кровавую дыру в грудной клетке. – Понимаешь, Наоми, по правилам я должен выпускать твои человеческие силы из этой комнаты навсегда. Но я не делаю это, а впитываю их в себя с надеждой, что ты всё-таки справишься с испытанием, и мы после тринадцатой двери обменяемся обратно энергиями, чтобы вернуть всё на круги своя. Но если ты в том же духе продолжишь проходить дверные путешествия, то я умру прежде, чем кончится твоя мука, а это будет значить, что ты навсегда останешься здесь, в этой забытой всеми и временем комнате.

– Но почему ты умрёшь, если я вдруг не сумею совладать с трудностями? По идеи ты должен стать человеком и всё! – я хотела узнать истину, которую Лорд так умело скрывал от меня прежде.

– Будучи человеком, я убил себя сам, принося в жертву себе самому, чтобы стать демоном! Знаю, звучит довольно запутано, но, к сожалению, это так! Поэтому-то я и ценю, что твоя Мать заточила меня в Преисподнии. – Лорд задрожал, а пронзительные голубые глаза неожиданно стали желтеть, наполняясь неистовой злобой. – Я не хочу быть тем демоном, которого сам же и создал, по крайней мере, не шатаясь среди живых людей, искушая себя каждый день.

– Расскажи мне о себе и о мире, в котором ты жил. Возможно, я отдышусь, а затем с новыми силами открою пятую дверь. Всё, что я сейчас хочу, так это вернуться назад, в принципе, того же хочешь и ты. Так помоги же мне, Лорд!

– Знаешь, передышка и мне будет полезна, а то ты семимильными шагами убьёшь нас обоих, а я даже вздохнуть не успею. Но рассказывать тебе судьбу свою я не стану – не люблю речи о прошлом, а вот показать тебе всё то, что происходило со мной, почту даже за честь. Не волнуйся, потом я верну тебя в нашу реальность, и ты продолжишь свои приключения, надеюсь, уже с новыми силами.

Не успела я даже выказать Лорду своего утвердительного согласия, как он прижался своими розовыми, цвета естественной кожи человека, но холодными как лёд губами к моему лбу, и картинки с неистовой силой начали следовать друг за другом, погружая меня в тайны неизвестного и странного персонажа, носящего имя Лорд, такое же таинственное, как и его обладатель.

Мгновенное перемещение, и мы уже находимся не в затхлой до боли ненавистной мне красной комнате, где мой мир сводится к обычному монстру, а где-то там вдалеке, где моя жизнь замирает, демонстрируя мне быстротечность чужой, но такой уже близкой судьбы. Без капли малейшего страха открываю свои ничем не отягощённые глаза, чтобы осмотреть неизвестность. Впервые здесь я не главный герой, а наблюдатель, впервые мне не надо копаться в голове, чтобы отыскать новые, присущие только этой истории, воспоминания, и от этого некая незнакомая мне прежде лёгкость, окутывает меня, погружая в сомнительное, но такое приятное моему организму блаженство. Здесь я не буду испытывать мучения, а только посмотрю, подглядывая со стороны, мучения кого-то другого. Никогда раньше не думала, что сам факт этого может доставить мне удовольствие.

Многочисленные от самого пола до потолка стеллажи с книгами, обложки которых пестрят оттенками радуги, сразу наталкивают меня на мысль, что моя остановка по требованию в данном путешествии оказалась, лучше и придумать-то невозможно, именно библиотекой. Параллельные ряды деревянных столов с зелёными лампами посредине почти заполнены молодыми людьми, бесшумно листающими труды известных учёных и знаменитых писателей. И я совершенно точно бы потерялась в догадках, озвучивающих причину моего нахождения здесь, если бы не увидела выглядывающего из-за угла книжного шкафа моего приятеля Лорда. Он, конечно, лишь отдалённо напоминал мне того настоящего Лорда, но перепутать его с кем-то ещё я точно уже не могла. Пускай его кудрявые волосы и голубые глаза, спрятанные за внушительными по толщине стёклами очков, в моём мире были скрыты водами времени, но его взгляд и упорство натуры, стоящее сейчас в очереди за разыгравшимися комплексами человека, я ощущала даже сильнее. Кто бы мог подумать, что жизнь так его сможет изменить как внешне, так и внутренне, но на это, вероятно, у неё были все требуемые для этого мотивы и обстоятельства.

– Каролина, – выкрикнул Лорд, заставляя повернуться одну из проходящих мимо него слишком ухоженных девушек. – Я выполнил все задания, с которыми ты сама не смогла справиться, и проверил предыдущие, чтобы твоя курсовая была идеальна, – Лорд улыбался, протягивая ей сбитую по размерам тетрадку из сложенных листов альбомного формата. – Теперь ты свободна и можешь пойти со мною гулять?

– Спасибо, конечно, но нет! – съязвила девушка, выказывая к нему не то, что полнейшее безразличие, а скорее общее всеобъемлющее пренебрежение.

– Но ты обещала мне, – почти со слезами выдавливал из себя слова незнакомый мне Лорд. Надо же, никогда бы не подумала, что он может быть и таким.

– Я тебе обещала всего лишь подумать, и ты не поверишь, я сделала это. Не кривя душой, говорю тебе нет! – её отвратное поведение мгновенно рождает во мне бурю негативных эмоций, которые я еле сдерживаю в себе, но ещё большее негодование вызывает во мне Лорд, который никак не вписывался в привычное о нём представление. И скажу честно: прежний Лорд, которого я увидела в комнате, нравится мне гораздо больше, чем стоящая передо мной мямля.

– Но почему? – его вопрос даже меня выбил из колеи. Неужели он не понимал очевидное?

– Почему? – девушка слегка вытаращила на него свои зелёные подведённые глазки и, небрежно взяв за подбородок, добавила, – я не имею привычки ходить по улицам с лузером, которым ты и являешься. Так что прости! Может, когда ты изменишься, я и прошвырнусь с тобой по улочкам нашего городка. Но я думаю, это вряд ли с тобою случится!

Лорд стиснул зубы так сильно, что они заскрипели, и под заливистый девчачий смех бросился бежать из полной людей университетской библиотеки. Уже у самого входа он неожиданно налетает на стеллаж с книгами и к нему в руки, будто специально, сваливается чересчур неформатная книга, обложка которой полностью чёрная без единой опознавательной буковки, которая означала бы автора или название. Мой псевдо-Лорд, оглядевшись по сторонам и понимая, что за ним никто не подглядывает, сунул неизвестную книгу в свой рюкзак и уже спокойно покинул библиотеку. Спешно перемещаясь по территории университета, он ни о чём и думать не мог, кроме как о неизвестной таинственной книжице, которая буквально завладела и без того его слабым рассудком.

Серые краски вечера заполнили улицу, спасая людей от знойного дня в сочной желанной прохладе. Лорд определённо решил до дома идти только пешком, не желая по пути сталкиваться с людьми, чтобы, упаси его Бог, не нарушить мнимую гармонию с книгой. Когда Лорд наконец-то достиг нужного места, родители его были уже дома. Его бледный измученный вид вызвал серьёзное опасение у родителей, поэтому они и не стали мучить Лорда расспросами. Сам же Лорд не проронил ни единого слова, ссылаясь на загруженность по учёбе и страшную головную боль, чем подкрепил их всплывшее опасение. Допив стакан сладкого чаю, он выскочил из-за стола, направляясь пулей в свою комнату, чтобы скорее открыть столь желанный и неизвестно кем опубликованный труд.

Чёрная глянцевая обложка прикрывала, обволакивая, внушительной толщины многостраничный экземпляр неизвестного книжного издательства. Ни слов, ни картинок, ни символов – абсолютно ничего, чтобы хоть как-то намекало на её содержание. Дрожащими от страха и любопытства руками Лорд открывает книгу на первой странице, но там пустота: белые лощёные страницы и не одной буквы. Он начинает судорожно перелистывать книгу в поисках хоть какого-то текста, но везде пустота. Белый леденящий плен сковывает обиженную душу подростка, до конца вводя его в уныние и депрессию. Лорд со слезами на глазах роняет свою голову на пустой разворот, как ему тогда точно казалось, совершенно бесполезной книжонки, и просто плачет. Слёзы горести, унижения и самообмана градом валятся, окропляя белоснежные страницы. Прорыдав так около часа, мой Лорд просто засыпает, утомлённый бессилием. Он, утомлённый и раздосадованный, спит слишком крепко, но даже в таком состоянии проснуться его заставляет чей-то незнакомый скрипящий и терзающий душу шёпот, от неожиданности услышать который, он подпрыгивает, едва не свалившись с кровати.

– Кто здесь? – протирая залипшие от слёз и неспокойного, но крепкого сна глаза, Лорд осматривает свою комнату.

– Посмотри вниз, на кровать, я давно уже тут, – шёпот усиливался, скрипя по его перепонкам.

Лорд опустил свою кудрявую голову вниз, захватывая в поле своего зрения прежнюю книжку, страницы которой теперь были наполнены неизвестными ему письменами.

– Как? Ты же была пустой, я точно помню, – Лорд схватил книжку и начал листать её, переворачивать и всяко разно сгибать по-прежнему чёрную без единой буквы обложку.

– Не вздумай меня порвать или выбросить! Я тебе ещё пригожусь! – Лорд от испуга выкинул книгу на пол, а лицо закрыл дрожащими руками.

– Не бойся меня, я тебе помогу! – Шёпот продолжал исходить от книжонки, заставляя кудрявые волосы на голове Лорда все разом встать дыбом. – Твои слёзы, обладая невероятной по могуществу силой, открыли меня, освободив из ужасного векового плена, и я клянусь тебе, что это были последние слёзы, которые ты испустил. Я покажу тебе, как отомстить обидчикам и заставить всех других тебя уважать, любить и бояться. Доверься мне, и я покажу тебе предел беспредельного, открою тайны таинственного и доведу тебя до края бескрайнего. Конечно, если ты согласишься! Против воли я никого не веду!

– Я согласен, – произносит Лорд, нисколько не думая, и наклоняется быстро за книгой, поднимая её с пола. В принципе, здесь нет ничего удивительного: слишком много страдая, Лорд моментально потянулся за светом, обещанным ему на словах. В сущности, он ведь даже его и не видел, чтобы так мгновенно решать, но, наверное, именно так и совершаются самые главные наши ошибки.

– Вот и хорошо! Приступим к изменению твоего мира лишь завтра, когда родители уйдут на работу, а пока ложись спать. Тебя поглотят прекрасные сны – я тебе обещаю!

Лорд послушно закрывает книгу, укладывая её под подушку, а сам покорно заваливается спать, погружаясь впервые в своей жизни в спокойные сладкие сны, охваченные слабым налётом предвкушения радости. Вот, оказывается, как мало нам надо! Надули в уши сладких речей, он и доволен, но разве Лорд такой уж единственный?

Я часами смотрела на спящего Лорда, не понимая, как вот этот милый спокойный человечек смог изменить себя до неузнаваемости. Как можно было позволить кому-то вылепить из тебя то, кем ты даже и не являешься? Или в нём это было, просто сидело где-то очень и очень глубоко. Ответа я так и не получила, зато поняла, что прежде, чем кого-то критиковать, нужно себя осмотреть повнимательнее. Возможно, вы не так и отличаетесь друг от друга. И если уж решился кого-то осуждать, то начни непременно с себя, глядишь, и желание это делать, возможно, исчезнет. Заявляю уверенно, потому что опробовано уже на себе!

Утро не заставило себя долго ждать. Первые лучи обжигающего летнего солнца ворвались в спальню, освещая лицо Лорда, по-детски наивного и чистого, пока ещё чистого, но скоро и по его венам побежит испорченная проклятая кем-то кровь. Как же нам всё-таки мало надо для того, чтобы свернуть на кривую дорожку, и как много потребуется, чтобы потом с неё выйти!

Как только родители Лорда покинули дом, отправляясь как всегда на работу, Лорд резко открывает глаза, чем заставляет даже меня вздрогнуть. Чей-то голос по-прежнему звучит в его голове, значит, всё, что произошло с ним прошлым вечером, является чистейшей, без какой-либо крупинки налёта, правдой.

Голос заставил парня спуститься на кухню. Лорд молча повиновался: он не мог, да если честно, и не хотел противиться голосу, звучащему в его голове. Огромная хрустальная чаша, взятая с полки, была почти до краёв наполнена белым вином. Острым ножом Лорд резанул себе по запястью, и кровь фонтанчиком брызнула из руки, окропляя спокойную винную гладь и хрустальные берега импровизированного домашнего озера. Но этого было ещё недостаточно! Вспоминая себя, отказ и унижение Каролины, щенячье бегство из библиотеки и полностью свою жизнь, которая как по копирке повторяла этот до боли неприятный вчерашний день, раз за разом усугубляя осадок, волей-неволей из глаз Лорда начинают течь слёзы, которые, едва только попав в чашу, окрашивают её в фиолетовый цвет. Вот и всё! Теперь остаётся только, не останавливаясь, иссушить вазу до последней капли, и Лорд так и делает! Терпкий, обжигающий горло напиток моментально всасывается в кровь, едва попадая в желудок. Залпом выпитая чаша смутила рассудок и вывела из равновесия парня. Лорд падает. Всё тело юноши свело судорогой, а изо рта фиолетовым ручейком медленно потекли слюни, сменяясь пенными вкраплениями и комками кашеобразной слизи.

Не на шутку испугавшись за Лорда, я просто стояла и смотрела со стороны, не в силах как-то изменить или повлиять на происходящее. Я пыталась снова и снова осмыслить поступок парня, пыталась поставить себя на его место, но у меня ничего не получалось, потому что в отличие от Лорда я всегда была в центре внимания, конечно, за исключением тех случаев, когда я сама избегала этого центра. Хотя где-то в глубине души, теперь я могу себе в этом признаться, всегда хотела там быть. Поэтому-то и произошёл это поворотный инцидент на моём выпускном: сама пренебрегала вниманием, но хотела быть королевой этого бала, – но так не бывает! Нельзя испечь торт, не прикасаясь при этом к муке! Жаль, я начала понимать это поздно!

С пола мой Лорд поднялся почти перед самым возвращением с работы родителей и как ни в чём не бывало, только слегка пошатываясь, поплёлся наверх к себе в комнату. Ссылаясь на простуду и острую боль в горле, он не вышел к ужину, валяясь на кровати в полуобморочном состоянии. Мама частенько заглядывала к сыну, но Лорд обнадёжил её, что с ним завтра всё будет в порядке. Он стонал и скрипел зубами, отчего даже я закрывала уши руками, не в силах вынести этот скрежет. Вцепившись руками в подушку так сильно, что ткань на наволочке местами разошлась не только по швам, он еле-еле сдерживался, чтобы не вскрикнуть от боли. Лишь к утру мой напарник по комнате начал стихать, погружаясь в сон забытья. Всего-то пары часов для него было достаточно, чтобы не то, что восстановить свою прежнюю форму и силы, а скорее перемениться так, что лишь голубые глаза выдавали мне прежнего Лорда. Вчерашний кудрявый мальчишка исчез, выпуская наружу неизвестно кого. А ведь действительно, как никогда меня мучил вопрос: кто же сейчас лежит на скомканной рваной кровати передо мною, уткнувшись лицом в разбросанные повсюду перья подушки? Какой-нибудь монстр из потустороннего мира, один из тысячи нам подобных, который веками ждал своего часа, чтобы вдохнуть запах свободы, или всё тот же Лорд, только позволивший сам себе настежь распахнуть двери тёмного я? Вот это вскоре мне и предстоит выяснить, ну, а пока я только сочувственно могу на него посматривать, боясь разбудить своим, оказывается, любопытным и жаждущим взглядом.

Лишь первые лучи восходящего солнца коснулись своими наивными, девственными язычками изменившегося лица юноши, он резко открыл свои голубые, но уже с коньячным отливом глаза. Он без сомнения изменился: идеально чистое лицо и тело, другой цвет глаз, гладкие и ухоженные волосы, белоснежные зубы и уверенная, если не сказать точнее, наглая улыбка озаряла его привлекательное лицо. Стопроцентное зрение и отсутствие каких-либо шрамов на теле делали его эталоном подобно картинке в глянцевом журнале. Только теперь мне стало понятно, что мой Лорд – вкуснейшая приманка для отбивших от рук хищников, для укрощения которых он и был создан.

Переодевшись во всё чистое и более или менее подходящее новому образу, Лорд спустился вниз. Родители завтракали на кухне, обсуждая предстоящие выходные. Он, немного смутившись от их голосов, как будто слышал их впервые, покачал головой и вышел из дома так, что они его не заметили. Как я выяснила позже, Лорд отправился в центр города, где обычно в это время суток жизнь уже бьёт ключом. Сидя совершенно один за столиком в уличном придорожном кафе и стуча столовыми приборами по тарелке, мой Лорд хищно стрелял помутневшими глазками по сторонам в поисках подходящего средства передвижения, необходимого для достижения его пока что единственной цели.

Его отчуждённый, веющий злобой вид отпугивал всех людей от себя, в том числе и официантов, не раз желающих выпроводить его из кафе за отсутствие каких-либо заказов. Где-то к полудню желание Лорда начало наконец-то сбываться, потому что на парковки кафе показалось новое воплощение «американской мечты» в виде красного «Шевроле Корвет Стингрей», выполненного в кузове «Тарга».

Маленький хищный зверёк с вытянутой мордочкой сразу привлёк Лорда своим обжигающе кровавым окрасом, а жёсткая убирающаяся на ходу крыша купе была очень подходящей для его замыслов: показная открытость, но закрытая тайна – всё, что пока говорило мне о моём недавнем знакомом. Решительный, загадочный юноша нравился мне больше и больше, но что-то мешало мне его полюбить, пока я не смогла выяснить что же, но надеюсь, сделаю это позже.

Когда «инвентарь» для работы подобран, то остаётся дело за малым – стать обладателем всего выбранного. Но и это с возможностями Лорда, оказалось, сделать проще простого, как будто развернуть фантик конфетки, мне бы его данные, хотя, что я несу, мне необходимы не данные, а в нужную сторону повёрнутый мозг, чего при жизни у меня совершенно не наблюдалось, но сейчас я не могу думать об этом, потому что все мои мысли полностью заняты Лордом.

Отправляясь за так ему нужной вещицей, Лорд просто встал из-за стола, прихватив с собой один из ножей всего многообразия столовых приборов, и двинулся в направлении стоянки авто. Подойдя лицом к лицу к рыжеволосому хозяину «недешёвой игрушки», Лорд просто попросил ключи от выбранной им машины, и парень, качнув медной шевелюрой, спокойно отдал их ему. Ни капли сопротивления, крика или недовольства, всё было просто и предельно легко. Ай да Лорд, ай да удивил! А я-то глупая ожидала увидеть резню.

Около трёх часов дня Лорд был уже на парковке торгового дома «Селебрити» неподалёку от школы, поджидая здесь свою Каролину, которая не могла пропустить ежедневное погружение с подругами в мутные воды магазинного плена. Даже не представляю, как можно каждый день тратить своё драгоценное время на выбор каких-то шмоток, которых в твоём шкафу и так изобилие.

Как всегда наслаждаясь бокалом коктейля после продолжительного и приносящего плоды шопинга, Каролина сидела в роскошном кафе торгового комплекса, сплетничая с подругами. Лорд, поджидающий жертву, сидел неподалёку и, словно хищник, готовился к решающему прыжку.

Когда дело дошло до оплаты счёта, Каролина с подружками, как всегда, начали строить глазки официанту, заставляя его под действием женского шарма оплатить их внушительный счёт, но официант на сей раз был непреклонен. Когда замешательство девочек возросло до небывалых доселе размеров, и появился на горизонте мой Лорд как спаситель «глупых молодых курочек».

– Дамы, я могу вам помочь, – с наглой улыбкой во всё своё идеальное личико подошёл к девочкам Лорд, – я с огромным желанием оплачу весь ваш счёт.

– Я могу поинтересоваться причиной, по вине которой исходит от вас подобная щедрость? – Каролина всегда была самой наглой и отвратительной девушкой, и как прежний Лорд раньше этого заметить не мог? Глупый влюблённый подросток, другое тут и не скажешь!

– Я всегда готов заплатить за женщину, которая мне понравилась, если она неожиданно попала в неловкую ситуацию! – Лорд заправил за ухо Каролины выбившуюся прядь золотистых волос, а сам аккуратно положил во внутренний карман бокал, из которого пила Каролина. – Я могу развести вас с покупками по домам, если, конечно, вы этого захотите.

Естественно Каролина, привыкшая получать от мужчин всё, что они готовы ей дать, с лёгкостью на всё согласилась. Не много-то нужно заплатить, оказывается, чтобы купить ключик от тела, казалась бы, дорогой Каролины! Да, и именно от тела, потому что сердца у такой девушки никогда не было!

– Я заеду за тобой в девять, – Лорд, не стесняясь, целовал Каролину около её дома, а она не сильно-то и сопротивлялась, думая, что поймала в свои сети воистину золотую рыбёшку.

– Буду ждать, не опаздывай! – щебетала Каролина, выходя из машины. Лорд же, не смотря ей даже в лицо, нажал до отказа чувствительную педаль газа так, что машина со свистом умчалась прочь от девчонки.

До названного им часа было ещё достаточно времени, и Лорд вернулся домой, но не для того, чтобы попрощаться с родителями, а скорее, доделать дела и подчистить хвосты. Это был уже не тот Лорд, который беззаветно любил свою маму, а тот, который должен был отомстить, ибо зло всегда и везде должно быть наказано. Раскидав вещи по лестнице и устроив погром в своей комнате, он оставил распечатанную бутылку вина на столе с парой бокалов, один из которых был недавно украден из дорогого кафе. Осмотрев свою комнату ещё раз и уничтожив давшее ему такие возможности издание, Лорд отправился на свидание с Каролиной.

Ровно в девять часов огненно-красный хищник издал зазывной клич возле дома Каролины, и девушка пулей вылетела из дверей своего дома, откликаясь на призыв дорогого самца.

Катаясь по городу и посещая отнюдь не самые дешёвые места, Лорд всё больше и больше завоёвывал ледяное сердце Каролины, затягивая её в свои сети, хотя она думала об обратном. Уже глубокой ночью «Шевроле» мчался по улицам нагорного парка, достигая единственной цели – обрыва. Не каждая парочка получает возможность посетить это место, но для Лорда нет ничего невозможного, это уже подтверждаю вам я, девчонка с загадочным именем Наоми.

Вид с этой точки на город был изумительный: небольшой ленточкой город опоясывала река, плавно втекая в спокойное мутное озеро, которому уступил место обрыв, яркие огоньки улиц и неоновая реклама магазинов освещали город, раскрашивая небосвод пёстрыми огоньками. Ветер легко задирал воздушное платье Каролины, оголяя её чудесные ножки. Теперь-то Лорд видел и знал её лицо без всяких теней и сомнений, жаль, что она его узнать не смогла, а может, просто и не хотела. Лучше кататься по городу с богатым владельцем авто, чем идти за ручку с начитанным лузером, заглядываясь на звёзды. Внушительная порция алкоголя совсем развязала руки Каролине, и девушка первая бросилась в объятия Лорда. Ещё пару дней назад этот кудрявый очкарик всё бы отдал, чтобы переспать с Каролиной, а теперь этого для него было совсем недостаточно. Но Лорд всё же и в этом не смог себе отказать, да и не хотел этого, желая получить всю её без остатка.

Окончились страсти перед самым рассветом, когда натуральные природные маячки начали вытеснять искусственные неоновые, освещая небосвод естественными сочными красками: кремовая лазурь плавно двигалась с востока, постепенно вдыхая палитру жизни в окружающий нас мир.

– Я всё, что угодно, отдала бы сейчас, лишь бы запомнить этот чудесный рассвет навсегда, – произнесла Каролина, запустив руки в свои пышные волосы, а затем откинулась назад на кожаное сиденье авто.

– Желания по своей сути, а тем более, если они принадлежат женщине, для меня нечто вроде закона. Я с неимоверной радостью воплощу твою мечту в эту реальность. Тем более наши желания тут совпадают! – Как только слова Лорда сошли на нет, он с силой вонзается в грудную клетку девушки, вырывая её испорченное этим временем сердце, и, не дождавшись пока оно остановится, заталкивает его себе в рот. Только на последнем издыхании Каролина узнаёт в мажоре того очкарика, которого ещё совсем недавно унижала прилюдно, но последние слова Лорда, произнесённые в период между жеванием, навсегда остановят её девичье сердце. – Теперь-то, когда я изменился, ты была рада со мной прошвырнуться по городу? Хотя какая мне разница! Этот рассвет и я вместе с ним никогда не сотрутся из твоей памяти, они яркой вспышкой будут сопровождать тебя в любом из миров, в котором ты вскоре окажешься. Счастливого пути тебе, детка! – заканчивая фразу, Лорд просто проглатывает всё содержимое рта, слегка причмокивая губами.

Выйдя из машины, он ещё долго будет наслаждаться рассветом, а затем, когда нежные робкие лучи солнца сменятся более опытными дневными, он воткнёт в своё сердце обычный кухонный ножик, взятый в придорожном кафе, и провернёт его несколько раз. Лорд вытащит холодный клинок из грудины, но не для того, чтобы выкинуть в пропасть, а для того, чтобы вложить его в руку уже давно посиневшей бессердечной Каролины. Сам же он уверенно спрыгнет с обрыва в спокойное, покрытое тиной озеро, глубокие воды которого на первое утро после каждого полнолуния будут выпускать чудовище для исполнения желаний Великих, которые слишком погрязли в своей уникальности.