Текст книги "Приключения Синдбада-морехода"

Приключения Синдбада-морехода

О жизни и творчестве художника вы можете узнать на сайте http://www.libicomaraja.it/ru

The Seven Voyages of Sinbad the Sailor

Original artwork © Libico Maraja Association, 2014

Use without permission is strictly prohibited.

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

* * *

Давным-давно жил на Востоке султан, и была у него жена, красивая, но капризная и злая. Долго прощал ей все выходки султан, но однажды увидел, как она любезничала с молодым рабом, и потерял терпение, а его жена – голову. С той поры султан возненавидел всех женщин: каждый вечер брал в жёны новую девушку, а наутро приказывал отрубить ей голову.

Так продолжалось и не год, и не два, пока, в конце концов, в стране не осталось ни одной девушки, за исключением двух дочерей великого визиря. Одна была совсем ещё малышка, а вот её старшая сестра славилась не только своей красотой, но и мудростью и знала тысячи удивительных историй.

Когда настал черёд и этой красавицы идти в жёны к султану, накануне вся её семья в великой печали простилась с ней навсегда. Особенно горевала младшая сестра: рыдала и всё приговаривала, что теперь никто уж не расскажет ей на ночь чудесную сказку. Услышал её стенания султан, сжалился над бедняжкой и позволил молодой жене в последний раз побаловать сестрёнку новой историей, а заодно и сам решил послушать.

И девушка начала рассказывать:

– Давным-давно жил в Багдаде бедняк по имени Синдбад. И добрый он был, трудолюбивый, но не везло ему в жизни: день-деньской зарабатывал только на кусок хлеба и ночлег…

– Почему? – перебила рассказчицу младшая сестра.

– Это уже совсем другая история, – прошептала красавица. – Сначала послушай эту, ведь её слушает и наш богоравный султан.

Как-то раз тащил Синдбад на голове тяжёлый тюк, и путь его лежал мимо богатого дворца, из открытых окон которого доносилась чудесная музыка, а в окружавших его садах гуляли павлины и благоухали розы.

Захотелось усталому бедняку немного отдохнуть. Сбросил он тяжёлый тюк на землю, сел на скамью возле дворца и стал мечтать, как было бы замечательно, сделай его милостивый Аллах богачом. Тогда он гордо восседал бы вместе с другими достойными людьми за хозяйским столом, ел-пил вдоволь и наслаждался жизнью. А пока носильщик с тоской и завистью смотрел, как пируют богатые гости, к нему подошёл раб.

– Тебе велено предстать перед моим достопочтенным хозяином, Синдбадом-мореходом, – обратился раб к носильщику. – Ты находишься в его владениях: всё здесь принадлежит ему, а значит, и ты тоже.

«Надо же, у нас имена одинаковые! Вот бы мне ещё толику его богатства», – подумал Синдбад-бедняк и ответил рабу:

– Охотно. Может, подскажет мне твой хозяин, как преуспеть в жизни. Не каждый день выдаётся такой случай.

Раб провёл его через сад к мраморным покоям, и вот вошли они в просторный зал, где во главе стола, среди многочисленных гостей, восседал седобородый господин с синими, как море, глазами.

– Добро пожаловать в мой дом, дружище. Я видел, как ты шёл по улице, усталый и голодный. Присаживайся к столу и оцени по достоинству гостеприимство Синдбада-морехода.

– Как же, господин, ты можешь чувствовать чужую нужду, если сам никогда в жизни ни в чём не нуждался? – удивился носильщик, поражённый столь великодушным вниманием к нему, скромному бедняку.

Синдбад-мореход рассмеялся, да так, что на столе заплясала посуда, и воскликнул:

– Как раз нужда-то и принесла мне всё это! Потому что, клянусь Аллахом, если бы не нуждался, то никогда бы ничего и не получил. Когда-то, добрый человек, я был таким же бедняком, как и ты. И вот что я тебе скажу прежде всего…

Тут рассказчица умолкла.

– Что, что он скажет? – в нетерпении воскликнула её маленькая сестра.

– Да, что скажет Синдбад-мореход? – с интересом поддержал малышку и султан.

– Да простит меня великий государь, но уже близок рассвет и я очень устала, – ответила премудрая рассказчица. – Молю тебя: позволь мне немного поспать, а утром я готова положить свою голову на плаху. Жаль только, что моя история так и останется недосказанной…

Султану, конечно же, захотелось узнать, что было дальше, и он отложил казнь ещё на сутки.

День прошёл, и его молодая жена смогла продолжить свой рассказ.

Путешествие первое

– Прежде всего скажу, что рождён я был в семье с большим достатком, – сообщил гостю Синдбад-мореход. – Мой отец, богатый купец, оставил мне немалое наследство. Увы, я попал в дурную компанию и вскоре едва почти всё не промотал, но вовремя опомнился и решил своё вернуть. На те деньги, что остались, я купил кое-какие товары и место на корабле, отправлявшемся в заморские страны.

Многие месяцы мы плыли, не видя земли, покуда нашим взорам не предстал необыкновенный остров, залитый солнцем и утопавший в пышной растительности, – поистине райский уголок. Матросы и пассажиры с радостью ступили на твёрдую землю и разбрелись по острову нарвать плодов, помыться и приготовить пищу. Я тоже успел собрать немного хвороста, чтобы вскипятить воды, но тут земля внезапно ушла из-под ног, потом нас подбросило кверху и мы покатились в море вместе со всем скарбом. Вынырнув на поверхность и отыскав взглядом корабль, я оглянулся посмотреть на райский остров и увидел, что вовсе это не остров, а гигантская рыбина. Видимо, она так долго спала, что на спине у неё выросли деревья. Мы со своими кострами потревожили её, вот она и сбросила нас, а потом ударила хвостом по воде, так что огромные волны побежали в разные стороны. Капитан подумал, что его кораблю угрожает опасность, что попал в катастрофу и единственный уцелел, и немедленно поднял все паруса. Я тоже мог бы погибнуть, как остальные, но выжил – по милости Аллаха и благодаря деревянному корыту, за которое сумел ухватиться. Видимо, его прихватил с корабля на остров один из тех несчастных, что сгинули в морской пучине. Я крепко вцепился в него, а когда волны улеглись, видно, рыба успокоилась и уснула ещё лет на сто, осторожно работая ногами, поплыл в сторону от неё, стараясь оказаться как можно дальше. Спасибо ветру и течению, через полтора дня я доплыл до другого острова, больше похожего на высокий утёс, весь оплетённый лианами. Цепляясь за них, собрав всю свою волю, несмотря на усталость и слабость, кое-как вскарабкался я на вершину, где и рухнул без чувств.

Не знаю, сколько времени я так пролежал, но очнулся от немилосердного палящего зноя. С трудом поднявшись на ноги, покрытые ранами и ссадинами от острых камней, я побрёл по горячему песку в глубь острова. Там, в небольшой рощице, журчал прозрачный ручей, а на ветвях деревьев висели спелые плоды. Утолив жажду и голод, омыв раны, я лёг в тени и провалился в сон. Спал я долго: весь остаток дня и всю ночь, а наутро, выйдя из рощи, заметил на берегу какое-то движение. Загородив ладонью глаза от солнца, я увидел…

И опять рассказчица умолкла: наступило утро, и близился час казни, но султан настолько увлёкся её рассказом, что повелел отложить её ещё на день, поэтому следующим вечером уже слушал продолжение:

– Я увидел, – сказал Синдбад слушателям, – прекрасного серебристого коня, который гулял по песчаному берегу, и грива его сверкала на солнце. Подойдя поближе, чтобы полюбоваться этим чудесным животным, я неожиданно наткнулся на возникшего словно из-под земли человека. Он удивился ещё больше меня и явно не обрадовался, потому что грозно спросил:

– Как ты попал сюда и что тут делаешь?

– Я хотел спросить о том же самом и тебя, – не растерялся я, и незнакомец, увидев, что перед ним человек не робкого десятка, ответил более сдержанно:

– Знай же, что я слуга султана Михрджана, да будет долгим его правление. Кроме меня тут, на острове, ещё семь человек: мы присматриваем за этими бесценными созданиями, конями нашего повелителя, которыми он очень дорожит, потому что их родило само море, а их тела покрыты серебряной рыбьей чешуёй.

Конечно, я ему поверил и попросил:

– Добрый человек, как бы мне повидать вашего султана? Может, он сумеет с помощью этих необыкновенных животных найти мои товары…

Слуга усмехнулся и кого-то позвал, а через миг за его спиной появились и другие слуги, которые вышли, как я теперь увидел, из подземной пещеры.

– Этот чужестранец хочет повидать нашего султана, братья. Что ж, пусть едет, но на серебряной кобыле.

Конюхи тут же привели чудесную лошадь, но когда я попытался схватить её за сверкающую гриву, цокая серебряными копытами, она вырвалась из моих рук. Я бросился вдогонку и поймал её у входа в пещеру. Вскинув голову, она шарахнулась от моей протянутой руки, но приблизиться всё-таки позволила. Я вскочил ей на спину, мокрую и скользкую, как у рыбы, и крепко ухватился за серебряную гриву. Кобыла в страхе попятилась, взбрыкнула, но что она могла поделать с таким ловким наездником, как я?.. Слуги рассмеялись, а один даже шлёпнул её по чешуйчатому боку.

Быстрым галопом я стремглав помчался вперёд и вскоре увидел вдалеке яркие городские минареты. На въезде в город меня обступили любопытные зеваки: где это видано, чтобы на морской кобыле скакал простой смертный? Я велел им отвести меня к султану, и толпа расступилась, открыв дорогу к дворцу. Морская кобыла, наконец-то признав меня хозяином, присмирела, когда мы подъехали к высоким воротам. Стража, приняв меня за слугу своего повелителя, тут же открыла створку, въехав на дворцовый двор, я спешился и оказался лицом к лицу с самим султаном Михрджаном: он увидел меня в окно и поспешил навстречу, громко восклицая:

– Я хочу узнать имя того, кто укротил эту морскую кобылу, ибо, клянусь Аллахом, никому ещё это не удавалось!

– Повелитель, если тебе угодно знать, меня зовут Синдбад, – ответил я с низким поклоном, после чего поведал про все свои злоключения.

Султан великодушно и с интересом выслушал меня и предложил пожить во дворце столько, сколько захочу.

Вскоре мы стали друзьями, но я не пользовался благосклонностью повелителя без нужды. Нет, друзья мои, если хочешь стать богатым, то надо научиться работать. Султан своей милостью назначил меня смотрителем морского порта, и я целыми днями следил за погрузкой и разгрузкой торговых судов. Он часто брал меня с собой в поездки по стране, знакомил с совершенно необыкновенными местами, осыпал своими милостями, но я всё равно тосковал по родному Багдаду и мечтал вернуться домой.

И вот однажды в гавань вошёл большой корабль, и, поднявшись на борт, я увидел знакомое лицо: на судне этого капитана я плыл со своим скромным товаром, приобретённым на остатки отцовского наследства. Поначалу капитан отказывался признать меня, что неудивительно: за эти месяцы у меня отросла длинная густая борода, – но когда я подробно описал всё, что тогда случилось, всё-таки вынужден был согласиться, что я тоже пережил ту катастрофу, а значит, имею право потребовать свои товары. Пусть с неохотой, но он вернул их мне, хотя, подозреваю, намеревался продать, и я выручил неплохие деньги, на которые купил много благовоний, дешёвых, словно морской песок, в этой стране, где изобиловали алоэ, камфара, ладан и сандал.

Нежно попрощавшись с султаном Михрджаном, я зафрахтовал другой корабль и отбыл домой со своим драгоценным грузом, в Басре продал его с ещё большей выгодой и снова зажил припеваючи. Так прошло почти два года, но потом меня снова потянуло в море, к новым приключениям.

– Завтра ночью я хочу послушать историю об этом новом приключении, – заявил султан, когда его молодая жена замолкла. – Нет, ни слова о казни! Пожалуй, я продлю тебе жизнь… ещё на день.

Путешествие второе

Вечером премудрая рассказчица продолжила свою историю:

– Море снова поманило меня брызгами солёных волн, – сказал Синдбад-мореход Синдбаду-носильщику и остальным гостям, – поманило в те земли, о которых можно только мечтать, где даже у бывалых мореплавателей лезут глаза на лоб от удивления при виде экзотического животного с длинным рогом, грозным для льва и тигра; при виде сказочной огненной птицы феникс, которая изрекает пророчества и возрождается из пепла, или другой огромной птицы, рух, способной унести в своём клюве даже взрослого слона. Я много чего повидал, но расскажу про птицу рух.

Второе путешествие привело меня на сказочный остров, где в хрустальных водах журчащих ручьёв отражаются спелые плоды на тяжёлых ветвях. Я покинул корабль с намерением побродить часок по этому восхитительному месту, но так наелся сладких ароматных фруктов, что прилёг в тени деревьев и заснул крепким сном, а пробудившись, с ужасом обнаружил, что уже стемнело и корабль на всех парусах плывёт к горизонту… без меня. Опасаясь, что в чаще могут быть хищные звери, я залез на ближайшее дерево и оглядел окрестности. Увы, ни малейших признаков присутствия человека я не обнаружил, лишь за деревьями сверкало холодным блеском какое-то большое белое здание. Понадеявшись, что этот остров всё-таки не такой пустынный, как мне показалось, и убедившись, что внизу, на земле, меня не подстерегает опасность, я направился к тому зданию. Приблизившись, я увидел совершенно гладкие стены без окон, дверей или каких-то других отверстий, а вместо крыши – высокий купол. Всё ещё надеясь, что на этом острове есть кто-то ещё, я даже попытался вскарабкаться на белый купол, но ухватиться было не за что.

Внезапно налетел сильный порыв ветра и послышался стук, будто кто-то выбивает ковры, как на базарах Басры, а потом скользнула гигантская тень над куполом. Запрокинув голову, я, к своему ужасу, увидел чёрную птицу рух чудовищной величины и тогда понял, что белое здание, похожее на собор, – не что иное, как огромное яйцо этой исполинской птицы и что она вернулась к нему. К счастью для меня, птица, видимо утомившись после долгого перелёта, закрыла свои глаза с тележные колёса и уснула. Мне никак не хотелось оставаться на этом пустынном острове, и у меня созрел план бегства. Я снял с головы тюрбан и…

– И?.. Продолжай, пожалуйста! – надула губки младшая сестра. – Ведь солнце ещё не взошло над горами.

– Я бы с радостью, но, боюсь, мы утомили нашего повелителя, – шепнула рассказчица.

Султану тоже хотелось узнать, что случилось дальше, но было уже поздно, и он решил дослушать историю следующим вечером.

– Я снял с головы тюрбан, – продолжал Синдбад-мореход, – крепко привязал один его конец к птичьему пальцу, другим концом обвязался сам и стал ждать утра.

Проснувшись, птица рух взмахнула своими огромными крыльями и взмыла в небо, стремительно унося меня с собой. Я болтался у неё под лапой и отчаянно надеялся, что мой тюрбан выдержит и не порвётся. Так мы летели куда-то полдня, а потом я с облегчением понял, что снижаемся.

Птица рух, всё ещё не замечая меня, села на высокую скалу. Я же, беспомощно болтаясь над пропастью, понимал, что должен поскорее отвязать конец тюрбана от птичьей лапы, иначе улечу назад на остров. Ловко, как заправский моряк по канату, я вскарабкался по тюрбану и сел верхом на огромный птичий палец. Мои действия не встревожили птицу, и я потихоньку отвязал тюрбан и снова намотал себе на голову. Теперь следовало отойти на безопасное расстояние, и я спрыгнул на камень и спрятался в каменной расщелине.

И вовремя – птица снова взлетела, заслонив собой солнце. Когда же её тень исчезла, я, ослеплённый невыносимо ярким блеском, невольно загородил ладонью глаза. На сколько хватало глаз, вся поверхность утёса сверкала и искрилась белым огнём. К своему удивлению и радости, я обнаружил, что скалы вовсе не из камня, а из бесценных алмазов! Даже маленький камешек у меня под ногами стоил больше, чем многие зарабатывают за всю жизнь. Мне просто не верилось такому везению! Опасаясь, что всё это богатство вдруг исчезнет, я поскорее набил карманы драгоценными камнями и только после этого задумался, как буду спускаться: склоны алмазного утёса оказались такими крутыми и гладкими, что даже ногу некуда поставить.

Укрывшись в небольшой пещере, я стал думать, но внезапно бревно, на которое я уселся, зашевелилось и показалась голова огромной змеи. Слишком поздно я понял, что это, должно быть, хранительница алмазной горы и что я оказался в её логове. Со всей прытью, на которую был способен, я бросился прочь в надежде спрятаться за камнями, но змея поползла за мной следом.

Я огляделся по сторонам, отчаянно пытаясь найти спасение от страшной рептилии, и заметил неподалёку обглоданную баранью тушу – вероятно, какой-то хищник оставил. Дрожащими руками я снова размотал свой тюрбан и привязал к груди большой кусок мяса, но тут услышал какой-то новый звук и сначала даже не мог понять: то ли это моё сердце так громко стучит, то ли хлопает крыльями вернувшаяся птица рух!

Змея подняла голову над камнем, обнажив ядовитые клыки, и метнула в меня свой стремительный язык. Я попятился, моля Аллаха, чтобы избавил меня от такой ужасной смерти. И тут раздался спасительный шум крыльев – словно выбивали ковры на базаре в Басре, снова всё потемнело кругом. Птица рух стремительно бросилась ко мне, жадно схватила клювом кусок мяса, что я привязал к груди, и подняла меня вместе с ним высоко над алмазной горой. Через некоторое время, перелетев ущелье, она опустилась и принялась клевать мясо, а я, опасаясь, как бы она не добралась и до меня, поскорее отвязал свой тюрбан и пустился наутёк.

Оказавшись наконец в безопасности, я огляделся и понял, что нахожусь неподалёку от большого приморского города. Добравшись до него, я продал маленький камешек, и вырученных денег мне хватило на сытный ужин и ночлег. На следующий день я выгодно продал остальные драгоценные камни и купил место на корабле, чтобы вернуться домой. Тогда мне хотелось лишь одного: оказаться как можно дальше от птицы рух и гигантской змеи, которая стерегла сокровища на алмазной горе.

– Это было последнее путешествие Синдбада? – спросила младшая сестра.

– Лучше бы не последнее, – заметил султан. – Ибо пока продолжается его история, будет жить и моя драгоценная супруга.

Путешествие третье

На следующую ночь рассказчица начала с того, как Синдбад-мореход пригласил своих гостей послушать вечером о других удивительных приключениях. Бедный носильщик с радостью принял и это его приглашение и снова присоединился к слушателям.

– Аллах был милостив ко мне, но я вскоре понял, что скучаю, становлюсь ленивым, изнеженным. И вновь моя беспокойная натура побудила меня отправиться на поиски невероятных приключений. Я поднял паруса и в компании других купцов поплыл в заморские страны, где мы с большой выгодой покупали и выменивали товары. Но курс наш, видимо, был намечен не капитаном корабля, а самой судьбой, и её перст однажды указал на дальний остров, который даже не был обозначен на карте. Внезапно начавшаяся буря отогнала судно к его берегам, и мы сели на мель. Все высадились на остров, в том числе и купцы, и принялись латать пробоину в корпусе корабля. Когда всё было готово и мы собрались подняться на борт, из леса появилась целая толпа каких-то отвратительных маленьких существ и окружила нас. Ростом они были не больше трёх футов, с телами, покрытыми шерстью, и походили на обезьян. Они схватили нас своими длинными, неожиданно сильными руками, куда-то потащили, а потом бросили и, не теряя времени, вскарабкались на борт и завладели нашим кораблём. Не успели мы опомниться, как они уже снялись с якоря и отплыли от берега. Нам ничего не оставалось, кроме как с отчаянием провожать взглядами постепенно исчезающий из вида корабль. Потом мы обсудили наше положение.

Чуть оправившись от шока, мы стали думать, что делать дальше. На острове явно жили люди – с берега нам были видны башни огромной крепости. Наш капитан, крепкий телом, но не духом, поскольку легко, без сопротивления, сдался при нападении полулюдей-полуобезьян, теперь решил реабилитироваться и, приосанившись, повёл наш маленький отряд к крепости, где мы рассчитывали найти пищу и питьё. Каково же было наше огорчение и даже отчаяние, когда выяснилось…

Наступивший рассвет прервал повествование, и султану пришлось ждать следующей ночи, чтобы услышать продолжение истории.

…когда выяснилось, – сообщил Синдбад своим зачарованным слушателям, – что в крепости живёт злой и коварный великан. Едва мы вошли в распахнутые ворота, как он набросился на нас, злобно скаля зубы, длинные и острые, словно кабаньи клыки, которые торчали из огромной, как пещера, пасти. На лбу великана горел огнём единственный глаз, а огромные руки с похожими на кривые ножи ногтями протянулись к нам и схватили самого упитанного. Конечно, им оказался капитан. Он отчаянно закричал, но крик его оборвался, когда великан, взмахнув рукой, вытряс из бедняги жизнь.

К нашему ужасу, сначала он сунул капитана в большой очаг, обжарил со всех сторон, а потом, не обращая на нас внимания, повязал на шею салфетку величиной с парус и принялся есть, громко хрустя костями своей жертвы. Как ни кощунственно это звучит, но благодаря несчастному капитану, который ненадолго отвлёк внимание великана, мы сумели потихоньку выскользнуть из крепости. От отчаяния кое-кто был готов броситься в море, лишь бы не разделить страшную участь нашего капитана, но мысль быть съеденным – пусть не великаном, а рыбами, – мне тоже ужасно не нравилась, и я сказал, что мы должны придумать способ убежать с острова.

Оглушительный храп, похожий на дальние раскаты грома, сообщил нам, что, насытившись, великан уснул. Я предложил товарищам собрать валявшиеся кругом обломки деревьев и поскорее соорудить большой плот. Опасаясь, как бы великан не проснулся и не выбрал новую жертву, мы свили из длинных лиан верёвку, которой связали между собой брёвна, а потом сплели огромную сеть для великана. Тот всё ещё храпел, и мы общими усилиями вырыли перед воротами крепости глубокую яму, натянули на неё сеть и приготовили горку камней. Великан по-прежнему спал. Между тем наши приготовления были закончены, и тогда я храбро встал в воротах и крикнул:

– Эй ты, обжора! Только взгляни, какой я вкусный, сколько на мне мяса! Прямо объедение.

Одноглазый не реагировал, и пришлось швырнуть в него камень. Наконец-то проснувшись, великан потёр свой глаз огромной ручищей, сел, потом встал и двинулся ко мне. Когда его колено едва не задело мою голову, я ловко отскочил в сторону. Великан сделал ещё шаг, поставил ногу – клянусь бородой Сулеймана, ступня могла бы раздавить меня, как насекомое, – на сплетённую нами сеть и с воплем провалился в яму. Не теряя времени, мы ухватили сеть за углы и накрепко их связали. Хоть лианы и были прочными, но у великана рано или поздно хватило бы сил порвать сеть, поэтому мы быстро прыгнули на плот и принялись грести изо всех сил, чтобы отплыть как можно дальше от этого проклятого острова.

Оказавшись на безопасном расстоянии, мы поснимали рубахи, связали и повесили на шест. Теперь наш плот был виден издалека. И судьба оказалась к нам благосклонной – через пару дней нас заметили с торгового корабля, следовавшего в Басру. Собратья-купцы взяли нас на борт, накормили, снабдили одеждой, а мы в свою очередь в качестве оплаты помогали морякам.

Путь домой был долог, и немало встретилось нам разных чудес: это и рыбы, похожие на коров, и другие рыбы, походившие на мулов, а также птица с акульими плавниками: рождавшаяся в морской раковине, она не умела летать, зато ловко плавала среди волн.

Я мог бы рассказать ещё множество других необыкновенных историй, но час уже поздний и пора на покой. Приходи к нам завтра, носильщик Синдбад: разделишь с нами трапезу и услышишь очередную историю.

На этом, понятно, искусная рассказчица прервала своё повествование, а следующим вечером продолжила, начав со слов: «И Синдбад-мореход поведал благодарным слушателям следующую историю».