Текст книги "Плутовские сказки про животных"

Морское путешествие

Истории о Крысе, Крабе и Осьминоге рассказывают на островах Микронезии.

Крыс и Краб жили вместе на острове посреди океана. Остров был такой маленький, что в поисках еды они каждый день поневоле встречались друг с другом. Однажды Краб остановился и сказал Крысу: «Послушай, на этом острове кроме нас никого нет. Давай будем добывать еду по очереди сразу на двоих, день – ты, день – я. Тогда каждый из нас сможет отдыхать».

«Давай ты первый и начнёшь, Краб», – предложил Крыс и отправился поискать тихое местечко, чтобы спрятаться от солнца. Краб боком уполз по дорожке и ещё до захода солнца вернулся, громко щёлкая клешнями, и позвал Крыса разделить добычу. Крыс сунул свою длинную морду в кучу рыбы, которую поймал Краб, и набил полный рот, оставив тому лишь кусочек жира.

На следующий день настала очередь Крыса. Он наткнулся на семейство жуков, быстро съел их и выплюнул надкрылья. Потом он накопал немного корешков, жадно отделив сочную спелую сердцевину от жёсткой коричневой кожицы. Затем он закусил сочной мякотью кокоса и оставил крабу только скорлупу, наполнив её надкрыльями жуков и жёсткими коричневыми остатками корешков.

Прошла неделя, и Краб был ужасно раздосадован таким поведением Крыса. Каждый раз повторялась одна и та же история: Крыс наедался сам, а Крабу оставлял совсем немного или вообще ничего. И вот в свой выходной день Краб начал вырезать каноэ своими умелыми клешнями. Когда оно было закончено, он позвал Крыса: «Дорогой сосед, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в путешествие?»

Крыс с подозрением обнюхал каноэ. «Разве нам не нужны весла, чтобы плыть на этой лодке?» – спросил он.

«Для этого вполне достаточно моих больших клешней», – сказал Краб, который приспособил для управления длинный руль.

Крыс терпеть не мог мокнуть, но он уже довольно давно скучал на этом острове, так что он прыгнул в лодку, стараясь держать лапы подальше от воды. И Краб столкнул каноэ в волны. Крыс улёгся на спину, предоставив Крабу преодолеть все опасные рифы и вывести лодку на большую воду, в огромный синий океан.

Краб подождал, пока Крыс лениво задремал на носу каноэ, и тогда своей клешней, острой, как бритва, проделал дыру в днище. Вода, бурля, хлынула в лодку, и Крыс, пробудившись от приятных сновидений, обнаружил, что он один в лодке и к тому же становится всё мокрее.

Сквозь дыру в днище он увидел Краба, погружающегося все глубже в океан.

Он мог дышать под водой, но Крыс-то этого не мог. Краб мог добраться до суши по дну океана, а Крыс даже плавать не умел.

Крыс принялся звать на помощь, да так жалобно, что из океанских глубин всплыл волосатый осьминог посмотреть, что стряслось. «Что случилось, маленький брат? – спросил огромный осьминог, у которого в дополнение к восьми щупальцам торчали ещё и короткие пучки волос на большущей голове.

«Пожалуйста, довези меня до суши, – взмолился Крыс, его каноэ к этому времени уже почти затонуло. – Если ты сделаешь это, я дам тебе серебряное зеркало».

«Что такое зеркало?» – спросил осьминог.

«Это такая вещь, которая показывает, какое ты прекрасное и удивительное создание», – сказал Крыс.

«Очень хорошо, – сказал осьминог. – Держись сзади за мою голову, и я довезу тебя до суши».

Крыс спрыгнул на огромную голову осьминога, вцепившись лапами в его толстые волосы, чтобы удержаться, пока тот нёсся, рассекая волны.

Итак, чуть было не утонувший Крыс был счастливо спасён; осталась только одна проблема: он был страшно голоден. Крыс попробовал открыть пасть и ловить летучих рыб, но рот у него был недостаточно велик. Не видя больше ничего съедобного вокруг, Крыс начал обгрызать длинные волосы осьминога.

Когда Луна сменила Солнце, они достигли берега острова, и Осьминог стряхнул Крыса на камни. Крыс разбил лежавший на берегу кокосовый орех, осторожно съел половину мякоти, а остальную половину ореха принёс осьминогу.

«Вот тебе зеркало, – сказал Крыс, подавая орех осьминогу. – Теперь ты можешь увидеть, что ты за страшное мерзкое чудовище, с твоими восемью ногами и огромной лысой головой!»

Крепко вцепившись в риф, Осьминог уставился в зеркало из кокосового молока, и в лунном свете глазам его предстало ужасное зрелище. Все его прекрасные длинные локоны исчезли навсегда! Сгорая от стыда, он нырнул в воду. Вот почему и по сей день Осьминог остаётся лысым и прячется в глубинах океана.

Что же до Крыса, то он, проснувшись на следующее утро, обнаружил, что вновь оказался на том самом острове, с которого уплыл некоторое время назад. Там он остаётся и по сей день, ожидая ещё какого-нибудь краба, чтобы с ним объединиться.

Нос за нос

Эту историю о том, как поквитались друг с другом Кот и Койот, рассказывают индейцы юта из Северной Америки.

Давным-давно, у Дикого Кота был длинный нос и длинный-длинный хвост, а у хитрого Койота был короткий и толстый нос и короткий-короткий хвост. Как-то раз, когда Дикий Кот спал, лёжа на тёплой скале, мимо проходил Койот. Посмотрев на спящего Кота, он несколько раз пнул его по носу, так что нос у Кота вдавился внутрь и стал коротким. Потом он перекрутил Коту хвост, так что тот стал коротким и толстым.

«Так гораздо лучше», – сказал Койот и пошёл дальше.

Когда Дикий Кот проснулся, он захотел пить и пошёл к ручью. Наклонившись над водой, он увидел своё отражение и был весьма удивлён.

«Что это со мной?» – воскликнул он, разглядывая сбоку свой нос, который стал коротким и толстым. Затем Кот заметил, что вместо великолепного длинного хвоста сзади у него торчит какой-то короткий толстый обрубок. «Спорю, что это сделал негодник Койот!» – решил Кот, подумав немного.

Отправившись по следам, ведущим со скалы, Дикий Кот нашёл Койота. Подождав в тенёчке, пока Койот растянулся и уснул, Кот вонзил свои когти в морду Койота и стал тянуть и тянуть её, пока нос у Койота не стал длинным и заострённым. Потом Кот подошёл к Койоту сзади и тянул и тянул за его толстый короткий хвост, пока тот не стал длинным и тонким. «Так гораздо лучше», – сказал Кот и отправился дальше весьма довольный.

Когда Койот проснулся, он обнаружил, что морда его вытянулась, и нос торчит непривычно далеко, а хвост его стал удивительно длинным и тонким. Он зевнул, потянулся, помахал хвостом и улыбнулся.

«Теперь я могут хватать добычу лучше и больше, выть громче и махать хвостом сильнее, чем раньше!» – сказал Койот и отправился дальше весьма довольный.

Возможно, если бы Дикий Кот тянул сильнее, сказка была бы длиннее.

Хитрый Виджайя и клятва слона

Заяц Виджайя и слон Чатарданта – известные персонажи индийских сказок.

Много лет назад, в то время, когда наступила великая сушь, земля высохла и потрескалась, и зверям отчаянно не хватало воды. Ища спасения, толпы зверей, больших и малых, устремились к Озеру Луны, священному месту Бога Луны. В страшной давке на берегу множество зайцев было растоптано стадом слонов.

Когда эту печальную новость услышал Бог Луны Силимукха – Великий Заяц, который жил на Луне, – он очень рассердился. Он назначил своим посланцем Виджайю и сказал ему: «Отправляйся скорей к Чатарданте – Царю слонов и скажи ему, чтобы он нашёл своему стаду другое место для водопоя. Передай, что, если он ослушается меня, его постигнет страшная кара».

Виджайя, посланник Великого Зайца, прославился своим умением вести переговоры со зверями. Он отправился к высокому тенистому дереву, где сидел Чатарданта. Взобравшись на камень так, чтобы Слон его увидел, Виджайя низко поклонился.

«Великий Царь всех слонов, я послан к тебе моим повелителем Силимукхой, Богом Луны. Он очень сердит, что ты осквернил прохладные воды его озера и убил зайцев, которые находятся под его защитой».

«Если бы Силимукха мог ниспослать дождь, нам не пришлось бы больше пить из Озера Луны, – сказал Чатарданта, обессилевший от жары. – Разве не знает он, что источники почти пересохли и реки превратились в тонкие ручейки?»

Но Виджайя твердо стоял на своём. «Царь Чатарданта, ты должен поклясться, что никто из твоего стада не будет больше пить отсюда – или вам будет преподан урок».

«Какое наказание может быть хуже, чем смерть от жажды?» – спросил Чатарданта.

«Силимукха, Владыка Приливов и Отливов, может наложить запрет на рождение новых слонят. Без молодого пополнения ваши стада вымрут», – внушительно пригрозил Виджайя.

Чатарданта задумался. «Тогда я клянусь, что ни один слон не будет больше пить из Озера Луны».

Виджайя знал, что Чатарданта сдержит своё обещание, только если оно будет дано при свидетелях.

«Пойдём со мной к Силимукхе, он приказал мне привести тебя, чтобы он сам мог услышать твою клятву».

Виджайя повёл Царя слонов дальними окольными дорогами, так словно путь их лежал в чертоги Бога Луны. На самом же деле умный Заяц привёл Слона к Озеру Луны.

«Приготовься, Чатарданта, – сказал он торжественно. – Лишь немногие видели лик Бога Луны, и чего только о нём не рассказывают. Приготовься лицезреть его величие и принести ещё раз свою клятву».

В это время спустилась ночь, и на озере воцарились тишина и спокойствие.

«Закрой глаза, о Великий Слон, – прошептал Виджайя. – Ты первым из вашего племени предстанешь перед ликом Бога Луны».

Потом Виджайя запел в честь Бога Луны зловещую песнь, от которой у Чатарданты шерсть на затылке поднялась дыбом. Наконец Царь слонов предстал пред очами Бога Луны.

«Преклони свою голову, Чатарданта, и смотри на Бога Луны, когда будешь произносить свою клятву».

Склонившись над водой, залитой лунным светом, Чатарданта медленно открыл глаза и увидел диск Луны. И там стоял сам Бог Луны – могучий сияющий Слон.

Почти онемев от священного трепета, Чатарданта склонился ещё ниже и поклялся, что он и его стадо сдержат свою клятву и никогда больше не будут пить из этого озера.

Потом Виджайя проводил потрясенного Слона прочь, восхваляя его за великое мужество, которое он явил перед ликом Бога Луны. Мудрый и хитрый, Виджайя устроил всё так, что Чатарданта принёс клятву перед тем, что Слон воспринял как самое священное, – перед собственным отражением в воде.

С тех пор, когда Силимукха посылал дождь, чтобы остудить землю, Чатарданта говорил своему народу: «Видите, тот Великий, что живёт на Луне, в самом деле Слон!»

Самая холодная ночь

Это старинная ирландская сказка.

Когда мир был гораздо моложе, чем теперь, старая орлица по имени Лейтхин жила в гнезде на утёсе у реки Шаннон. Однажды ночью грянул такой мороз, какого никогда до сей поры не знали в этой части Ирландии. Когда наступил рассвет, тихий и суровый, Лейтхин услышала, как двое её птенцов спорят.

«Случалась ли когда-нибудь на земле такая же холодная ночь, как эта?» – спросил один.

«Не припомню ничего такого, – отвечал другой, – но есть кое-кто, кто может это знать».

«И кто же это может быть?» – спросила Лейтхин.

«К примеру, Дабхчозах, черноногий олень, что живёт близ горы Бен-Балбен, – ответил птенец. – Я слышал, что он живёт на Земле со времён Великого потопа. Если кто и может знать, так это он».

Лейтхин преисполнилась желания узнать ответ на этот вопрос. Сама она прожила уже немало, но не могла поверить, что когда-нибудь случалась ещё более холодная ночь. Так что она полетела к горе Бен-Балбен, хотя ветер был таким сильным, что носил её по небу, точно листок, а мороз свирепствовал по-прежнему, так что она дрожала, несмотря на своё густое оперение. Она достигла склонов Бен-Балбен и увидела там быстроного оленя, который чесал свой бок о старый сломанный дуб, стоявший на краю склона.

«Скажи мне, – обратилась к нему Лейтхин, – знал ли ты когда-нибудь за свою долгую жизнь такую же холодную ночь, как та, что была накануне?»

«Я никогда не припомню такого лютого мороза», – ответил Дабхчозах.

«А сколько лет тебе, о мудрый?» – спросила Лейтхин.

«Видишь этот сломанный дуб? – сказал Олень. – Я помню, когда он был совсем юным деревцем. Я появился на свет на мягком мху у его корней и жил здесь, пока не стал совсем взрослым. Это мое любимое место, и по сей день я всегда возвращаюсь сюда вечером, как бы далеко я ни уходил. Этот старый дуб и я росли вместе, пока он не стал могучим деревом, которое дарит тень летом и защищает от зимних ветров. Я привык тереться о его ствол, скрёб об него свои рога, пока он не состарился и от него не остался лишь голый обломанный ствол, который ты видишь ныне. И за всё это время я не припомню ночи такой же холодной, как прошлая».

И Лейтхин полетела домой и рассказала птенцам всё, что сказал ей Дабхчозах. «Должно быть, – сказала она, – никто не припомнит ночи такой же холодной, как прошлая». Но второй птенец всё не успокаивался. «Есть кое-кто постарше Дабхчозаха», – сказал он.

«И кто же это?» – спросила Лейтхин.

«Возможно, Дабхгойр, Черный Дрозд из Клонферта, – ответил птенец. – Может, он знает больше».

«Тогда я полечу и спрошу его», – сказала Лейтхин.

Следующим утром она вновь отправилась в путь, хотя погода была такой же плохой, как и накануне, и снег налипал на крылья. Путь до Клонферта был долгим, но Лейтхин его преодолела и разыскала дроздов, которые сидели, нахохлившись, на голых ветках деревьев. Вскоре она заметила среди них одного, который отличался от всех прочих своими белыми крыльями.

Лейтхин увидела, как он слетел вниз, в дыру под крышей какого-то маленького дома. Лейтхин последовала за ним и оказалась в кузнице: огонь в ней не горел, а кузнец давно ушёл.

«Ты ли Дабхгойр Чёрный?» – спросила Лейтхин.

«Я», – ответил Дрозд. Вблизи он выглядел чрезвычайно древним, перья его пообтрепались, а крылья были совсем белыми.

«Я Лейтхин, со скалы близ реки Шаннон. Я прилетела, чтобы задать тебе один вопрос».

«Так спрашивай», – прохрипел Дабхгойр.

«Позапрошлая ночь была такой холодной, какой не было за всю мою жизнь, а я прожила немало лет. Я уже спрашивала Оленя из Бен-Балбена, и даже он не припомнил, чтобы когда-нибудь было так холодно. Скажи мне, знавал ли ты более холодную ночь?»

Черный Дрозд помолчал немного, а потом слетел вниз и уселся на старую наковальню.

«Я появился на свет в этой кузнице, и когда я был птенцом, эта наковальня была целой и новенькой. Видишь, как теперь она истёрта с одной стороны? Это потому что я тёр об железо свой клюв. За свою долгую жизнь я стёр её до тоненькой полоски. И за всё это время я не припомню ночи холоднее позапрошлой».

Получив ответ, Лейтхин расправила крылья и полетела обратно в гнездо.

«Ну, что ты расскажешь нам сегодня?» – спросил её птенец, по чьей милости она побывала так далеко.

«Я долетела до самого Клонферта и поговорила с Дабхгойром. Он живёт так долго, что успел стереть своим клювом железную наковальню. Но даже он не припомнил ночи холоднее, чем позапрошлая. Должно быть, и правда, это была самая холодная ночь».

«Ха! И всё же есть кое-кто постарше Дабхгойра, – воскликнул птенец. – Голл, полуслепой Лосось с водопада Ассарое, наверняка припомнит более холодную ночь».

«И зачем только я услышала твой вопрос, – воскликнула Лейтхин. – Теперь не смогу успокоиться, пока не найду на него ответа».

И Лейтхин хотя и рассердилась, но на следующее утро вновь отправилась в путь. На этот раз ей пришлось лететь к водопаду Ассарое – дальше всех тех мест, где уже побывала она в поисках ответа, – весьма значительное расстояние для столь почтенной птицы. Там она уселась на скалу, оглядывая запруду, где собирались лососи, и подождала, пока огромная серебристая рыба вынырнула, чтобы покормиться в тени скалы.

«Это ты Голл, великий и мудрый Лосось с Ассарое?» – крикнула она.

Лосось высунул из воды голову, и она увидела, что он и в самом деле был наполовину слепым: одного глаза у него не было, а другой был затянут серой плёнкой.

«Кто меня зовёт?» – спросил Лосось.

«Я, Лейтхин, Орлица. Я прилетела задать тебе один вопрос. Но сначала мне надо узнать, как далеко простирается твоя память?»

«Очень далеко. Я помню дожди, которые обрушились на землю во время Великого потопа, я помню племена богини Дану и фоморов, которые пришли на эти берега в тёмную пору до начала времён. Я помню одного великого по имени Ламфадха, который знал историю всего Западного мира; и его сына, Финтана Мудрого, который задавал вопросы, как раз похожие на те, что задаёшь ты».

«Тогда скажи мне, – попросила Орлица, – помнишь ли ты за всю свою долгую жизнь ночь такую же холодную, как поза-позапрошлая? Я уже спрашивала Оленя из Бен-Балбена и Черного Дрозда из Клонферта, но никто из них не смог мне ничего сказать».

Лосось помолчал некоторое время, а потом сказал:

«Однажды, давным-давно я плавал в этой заводи и подпрыгнул высоко-высоко над водой. Пока я был в воздухе, грянул великий мороз и сковал воду подо мной. Пока я бился на льду, на меня прыгнул ворон. Если бы я не был таким большим и тяжёлым, он унёс бы меня и съел, но вместо этого он только вырвал у меня глаз. Горячая кровь из моей раны хлынула на лёд и растопила его, так что, пока мы с вороном боролись, лёд под нами проломился, и я уплыл. Я уверен, Лейтхин, что то была самая холодная ночь за всё время, пока я живу».

Лейтхин поблагодарила старого Лосося, похвалив его мудрость и знания. Но прежде чем она улетела, Голл крикнул ей: «Ты сама решила расспросить меня или кто-то послал тебя так далеко, чтобы ты задала мне этот вопрос?»

«Ну да, один из моих птенцов надоумил меня, – ответила Лейтхин, – и с тех пор я ищу ответ, несмотря на холод и усталость».

«Так я и знал, – откликнулся древний Лосось, – но это вовсе не птенец тебя спрашивал».

«Что ты имеешь в виду?» – сказала Лейтхин.

«Немало всего узнал я за свою долгую жизнь, – ответил Голл, – и в этом я уверен. Птица, которая задала этот вопрос, – это Ворон из Эхила. С годами он стал таким слабым и немощным, что ему остался лишь один способ добыть себе пищу – прятаться в гнёздах других птиц. Разве тебя не удивило, как это птенец, который только что вылупился, знает уже обо мне и моих братьях? Боюсь, что тебя обманули, Лейтхин, так же как и многих других, которые пали жертвой древнего Ворона.

Эта та самая птица, что вырвала мой глаз в самую холодную ночь».

Лейтхин поблагодарила Лосося и в страхе за своих птенцов изо всех сил поспешила домой. Но как и предсказал Голл, она нашла своё гнездо опустевшим. Старый Ворон давно улетел искать других глупых птиц, чтобы их ограбить.

И хотя с тех пор Лейтхин облетела всю страну и услышала от других множество историй о его хитростях, самого Ворона из Эхила она никогда больше не видела.

Глубокий-глубокий колодец

Эта история восходит к знаменитой французской саге о Рейнарде Лисе, которая была записана в эпоху Средневековья.

Если и есть хоть одна вещь в мире, в которой ты точно можешь быть уверен, так это в том, что старый плут Рейнард Лис всегда голоден. Каждый день он обходит леса и поля в поисках добычи. Каждый вечер он лежит в засаде у какой-нибудь фермы, надеясь поймать неосторожную курицу или упитанную крысу.

Однажды он оказался неподалеку от действительно большой фермы, с мощной стеной вокруг и высокими воротами, которые должны были помешать ему проникнуть внутрь. Но это нимало не обеспокоило Рейнарда. Вскоре он нашёл дыру в стене и пролез в неё. Он притаился в большом амбаре, пока не наступила ночь и на небе не появилась полная луна. Тогда Рейнард вылез, вынюхивая, чем бы ему полакомиться.

Довольно скоро он обнаружил курятник и беззвучно пробрался внутрь – и это означало конец для безмятежно спавших куриц. Двух он съел на месте, а третью бросил в мешок, перекинутый через плечо. Потом он вернулся обратно в своё убежище, чтобы отдохнуть.

После такого сытного обеда Рейнарду вскоре страшно захотелось пить. Оказалось, что как раз посреди двора был глубокий-глубокий колодец с двумя вёдрами, которые можно было попеременно опускать в глубину и поднимать, чтобы набрать воды.

Рейнард опёрся лапами о край колодца и заглянул вниз. Там он увидел луну, похожую на большую головку сыра, и ещё одного Лиса! Рейнард подумал, что это его дорогая жена Гермелина, и позвал её: «Эй, Гермелина! Что ты делаешь там внизу и как это луна тоже там оказалась?»

Не получив ответа, Рейнард наклонился ещё ниже, стараясь докричаться до Лисы в колодце. В следующую минуту он поскользнулся и почувствовал, что падает – всё вниз и вниз, глубже и глубже, пока с громким плеском не ударился о воду.

Слишком поздно Рейнард понял, что в колодце не было никакой Гермелины – он принял за неё своё собственное отражение! Теперь он попался. Выбраться отсюда, цепляясь за стенки, не было никакой возможности. Вода была ледяной, и зубы Рейнарда начали выбивать дробь. Он забрался в ведро, висевшее над водой, и дрожал от холода.

Случилось так, что волк Айзенгрим тоже вышел на охоту этой ночью и тоже пришёл на эту ферму. Будучи больше и сильнее Рейнарда, он не стал утруждать себя поисками дыры в стене, а просто перемахнул через верх. Оказавшись во дворе, он быстро оприходовал ягнёнка и уже хотел отправиться обратно, как услышал чей-то хриплый голос, раздававшийся из колодца: «Помогите! Вытащите меня отсюда!»

Желая узнать, в чём дело, Айзенгрим подошёл к колодцу и заглянул далеко-далеко вниз, в тёмную глубину. Он увидел краешек луны и морду другого Волка, который смотрел на него, и там же, рядом, был Рейнард!

Айзенгрим подумал, что там внизу его дорогая жена Херсен. Увидев её вместе с пройдохой Лисом, он тут же пришёл в ярость.

«Что ты делаешь там, внизу, с этим старым Лисом, негодница?» – крикнул он.

«Это ты, Айзенгрим, дружище?» – прохрипел Рейнард.

«Кто там?» – крикнул Волк.

«Это я, Рейнард», – ответил Лис.

«Рейнард! Что ты там делаешь?»

«О, я теперь тут живу, – ответил Рейнард как можно бодрее. – Это самое замечательное место. Здесь полно вкусной еды, так тепло и уютно спать – и главное, здесь не грозит никакая опасность. Я так доволен, что сюда переселился. Там, наверху, так трудно жить; я никогда не ел досыта».

«Звучит заманчиво», – сказал Айзенгрим, не очень-то доверяя хитрому Лису.

Рейнард достал курицу, которая была у него в мешке, и показал Айзенгриму.

«Смотри, – сказал он, – здесь так много кур, что я хоть сейчас дам тебе одну. Почему бы тебе тоже сюда не спуститься?»

«Но как мне туда к тебе попасть? – спросил Волк, у которого аж слюнки потекли при виде курицы.

«Нет ничего проще, дружище. Видишь ведро, которое тут висит? Все, что тебе надо, – это просто прыгнуть в него, и оно само доставит тебя вниз, ко мне».

Желая поскорее отведать свежей курочки, Айзенгрим прыгнул в ведро, висевшее над колодцем. Под его тяжестью оно тут же поехало вниз, а другое ведро – со съежившимся Рейнардом – стало подниматься.

На середине пути оба приятеля встретились.

«Эй! – сказал Айзенгрим. – Чего же ты поднимаешься, когда я как раз спускаюсь к тебе?»

«Так уж устроен этот волшебный мир, – сказал Рейнард печально. – Только кто-то один может жить там, внизу. Я уступаю тебе на время своё место, чтобы ты мог насладиться этой жизнью, дружище».

«О, спасибо», – сказал Айзенгрим, опускаясь всё глубже в колодец.

Поднявшись наверх, Рейнард выскочил из ведра и поспешил прочь, Айзенгрим же обнаружил, что внизу нет ничего, кроме ледяной воды. Поняв, что его провели, он взвыл от ярости.

Вскоре фермер и его работники проснулись и прибежали на шум. Они увидели перья по всему двору и пустой курятник. Потом они заглянули в колодец и обнаружили Айзенгрима.

«Это Волк! – воскликнул фермер. – Дайте мне мою дубину!»

Они вытянули ведро и набросились на Волка, избив его так, что тот чуть не расстался с жизнью. Решив, что Волк уже мёртв, фермер и работники оставили его лежать у колодца и пошли спать дальше.

Рейнард выполз из своего укрытия и подошёл взглянуть на приятеля. Айзенгрим только притворялся мёртвым, но всё же был слишком сильно избит и не мог даже пошевелиться. Рейнард помог ему кое-как подняться и добрести обратно до леса. Потом Лис со всех ног поторопился прочь, поскольку прекрасно знал, что как только Айзенгрим наберётся сил, то тут же бросится за ним, чтобы отомстить.

Можете быть уверены, что после этого дружба между ними кончилась. С этого дня Айзенгрим старался отомстить Рейнарду – но об этом мы расскажем как-нибудь в другой раз.