Текст книги "Татарские народные сказки"

Белый змей

Жил-был на свете один хан. Вот однажды лег он спать и увидел сон. Поутру возвестил он всей стране:

– Кто явится пред мои очи и сумеет вещать, что я видел во сне, тому будет даровано сто золотых монет, а не сумевшему будет отсечена голова его!

В том же городе жил один бедный джигит. Не было у него ни кола ни двора. Только жена была у него – злющая-презлющая. День и ночь думала она лишь о том, как бы мужа извести. Прослышала она про ханские слова, явилась пред ясные его очи и заявила:

– О мой хан-султан, всемогущий ты и всесильный! Так знай же, мой хан, что муж мой знает разгадку твоего сна. Знает, да не хочет предстать пред тобой.

Поверил ей хан, велел послать слугу и привести того несчастного. Испугался бедняга, как услышал это известие, и стал молиться тэнгре{14}14
  Тэнгре – языческий бог, бог неба.


[Закрыть], со светом белым навсегда прощается…

Но делать нечего, отправился он к хану. По дороге повстречался ему Белый Змей. Поздоровался с ним Белый Змей. Юноша поклон земной отвесил в ответ. Стал Белый Змей расспрашивать его:

– Эй, мил человек, куда ты путь держишь и отчего слезами горючими заливаешься?

Рассказал ему юноша все без утайки, горем своим поделился. Так, мол, и так, призвал наш хан народ да объявил, что щедро наградит того, кто сумеет его сон разгадать. Выслушал его Змей внимательно, потом и говорит:

– Но ведь ты волен идти или не идти.

– Нет, не волен я. Есть у меня жена, злющая-презлющая. Только и думает, как бы от меня избавиться, поскорей меня в могилу свести. Вот прослышала она про ханские слова, пошла к хану и сказала, что я знаю разгадку его сна – знаю, да не желаю предстать пред ним. Послал хан слугу да призвал меня к себе явиться.

Говорит ему Змей:

– Эх, несчастный, я скажу тебе, что видел хан во сне, только обещай мне, как получишь ты сто золотых монет, принести мне все до единой.

Отвечает джигит:

– Богатство дороже и отца, и матери, только жизнь все равно дороже богатства. Ничего мне не надо, только, умоляю, спаси меня от смерти неминучей!

Говорит ему Змей:

– Вот войдешь ты в ханские покои, хан тебя и спросит: «Эй, гариб{15}15
  Гариб – нищий, бездомный, неимущий, голь.


[Закрыть], что я видел во сне?!» Ты отвечай ему: «Волка ты видел во сне, о великий наш хан!» Потом он прикажет своим слугам принести из казны сто золотых монет и отдать их тебе. Ты принесешь их все до единой мне.

Попрощались они и расстались. Змей отправился своей дорогой, а джигит пошел в ханский дворец. Явился он пред ханские очи, поклон земной отвесил. Хан принял его приветствие и спрашивает:

– Эй, гариб, отвечай, что видел я во сне?!

– Ты видел волка, – говорит джигит.

Приказывает хан принести сто золотых монет и отдать их джигиту. Берет юноша монеты, выходит из дворца, но вместо того, чтобы идти к Белому Змею, направляется к себе домой. Покупает он на те деньги дом, корову и лошадь, всякого домашнего скарба и живет, не зная нужды и забот.

Проходит некоторое время. Хан снова видит сон. Посылает он гонца за джигитом, велит ему разгадать сон и получить сто золотых монет, а если не сумеет, грозит отрубить ему голову.

Выслушал джигит гонца и горько заплакал. Делать нечего, отправился он к хану. Бредет по дороге, голову повесил. Тут ему навстречу снова Белый Змей попадается. Поздоровался с ним джигит. Ответил Белый Змей на приветствие и спрашивает:

– Эй, гариб, куда путь держишь и отчего ты невесел?

– Да как же мне быть веселым? Хан наш снова изволил сон увидеть, призвал меня отгадать его. Сумею разгадать – обещал наградить меня, дать сто золотых монет, а нет – так пригрозил голову снести с плеч долой. Видать, пришел мне конец, несчастному.

– Знаю я разгадку того сна. Знаю, да не скажу тебе. Однажды ты уже обманул меня.

Стал джигит умолять его:

– Раскрой же мне тайну этого сна, и все золотые монеты – и те, и эти – клянусь, будут твоими.

– Не вздумай и на сей раз провести меня, я еще могу тебе пригодиться, а теперь прощаю. Слушай же разгадку ханского сна. Явишься к хану и отвесишь ему земной поклон. Спросит он тебя: «Что я видел во сне?» Отвечай: «Ты видел лисицу, о великий хан!» Даст он тебе в награду сто золотых монет. Бери их да не мешкай, возвращайся скорее ко мне.

Услышал джигит эти слова и возрадовался. Явился он к хану, отвесил земной поклон. Хан его и спрашивает:

– Ну, говори, гариб, что видел я во сне?!

– Ты видел лисицу, – отвечает джигит.

Приказал хан слугам принести из казны и отдать ему сто золотых монет. Но и на сей раз не пошел джигит к Белому Змею, а тайком убежал домой. Пуще прежнего разбогател он, зажил без забот, без печали. Возгордился своим богатством.

Время шло незаметно. Однажды в полдень прилег хан отдохнуть – и снова приснился ему сон. Снова послал он гонца, велел привести джигита, а на словах передал, что даст ему сто золотых, коли разгадает его сон, а нет – велит тотчас отрубить ему голову. Как услышал джигит те слова, безутешно заплакал. Стал он корить себя да бранить, что позарился на бренное богатство, обманул он Белого Змея, а теперь за все пришла расплата. Делать нечего, пошел он к хану. Снова по дороге повстречался ему Белый Змей. Увидел джигита и говорит ему:

– Эй ты, обманщик! Эй ты, лгун! Дважды я спасал тебя от страшной смерти. На сей раз не будет тебе спасения!

Стал джигит каяться перед ним:

– Эх, Белый Змей! Ты дважды спасал меня от смерти неминуемой, но я, несчастный, не сумел оценить, отблагодарить тебя, посягнул обмануть тебя. Будь же добрым, как мать, великодушным, как отец, прости же ты меня и на сей раз. Пусть мирское останется на этом свете, хоть пред Аллахом хочу я предстать непорочным в судный день. Я отдам все золотые монеты, ведь они по праву принадлежат тебе.

По душе пришлись Белому Змею эти речи, и сказал он:

– Иди же ты к хану, отвесь ему поклон земной. Он спросит тебя: «Что я видел во сне?» – отвечай ему: «Видел ты во сне овцу курдючную, о пресветлый хан мой, султан». Тут прикажет он щедро наградить тебя, даст сотню золотых монет. Ты, не мешкая, принеси это золото мне.

Потом простился джигит со Змеем и отправился ко дворцу падишаха. Вошел в ханские палаты, отвесил поклон до земли. Хан принял его привет и спросил:

– Ответствуй, гариб, что я видел во сне?

– Видел ты овцу курдючную, о пресветлый хан мой, султан, – отвечает джигит.

Дал ему хан сто золотых монет. Взял их джигит и отправился к Белому Змею. Явился он к Змею, отвесил поклон земной.

– Вот вернулся я цел-невредим твоими молитвами, – говорит джигит. – Не испытал никаких мытарств. Прими же мой амулет – вот эти золотые монеты! Сейчас я схожу домой и принесу остальные. О Белый Змей! Как же могло так случиться? Ведь я чистосердечно намеревался и прежде отдать тебе все деньги!

И тут заговорил Белый Змей:

– Так слушай же, джигит, меня внимательно. Сейчас я раскрою тебе загадку тех снов. В первый раз увидел хан во сне волка. В те времена лихие и сам хан, и вся его страна были как хищные волки. Потому и ты не отдал мне золотых монет. Во второй раз он видел во сне лису. В ту пору и хан, и вся страна были коварны и лживы, точь-в-точь как лиса. Вот поэтому и ты во второй раз обманул меня. Ну а нынче наш хан увидел во сне овцу – знак доброты и справедливости. Хан перестал угнетать народ, стал праведным и милосердным.

Был хан тираном – и страна была волком, убийцей и вором. Стал хан справедливым – страна стала честной, праведной. Тут вины твоей нет. Во всем виноват один хан. Трижды он видел во сне трех зверей – и под конец раскаялся. Вот поэтому и ты принес мне золотые монеты. Страна была зла – и ты был зол. А как стала доброй страна – и ты подобрел. Ты навсегда заодно со страной, – кончил Змей говорить. И со словами: – Возьми же себе все золото! – исчез с глаз долой.

Карунбай

Давным-давно жил, говорят, на свете один богач. И была у него сестра. Вот уже лет шесть не вставала она с постели: жестокая хворь ее одолела. Надоело это Карунбаю вконец, и решил он выгнать ее в баню. С той поры она уже не появлялась в доме. Однажды вечером постучался в дом Карунбая нищий старик и попросил пристанища: мол, пусти на ночлег. Осенняя ночь была сырая и холодная, но Карунбай не пустил, однако, путника в дом, а послал его в баню. Нечего делать, отправился старик в баню и увидел – там девушка лежит. Подивился старик и спрашивает:

– Что такое стряслось с тобой, голубушка?

Рассказала ему девушка все без утайки, горем своим поделилась, и стало ей как будто легче на душе. Потом старик постелил у дверей свой старый заплатанный бешмет и кое-как пристроился на нем.

Внезапно посреди ночи раздается стук в дверь и кто-то спрашивает:

– Дедушка, в такой-то деревне у такого-то крестьянина сын родился, чьим бы его счастьем наделить?

Отвечает старик:

– Наделите-ка вы его счастьем Карунбая.

Поутру дал старик девушке душистое лекарство, потом попрощался и ушел. Выпила девушка то лекарство, как старик велел, и часа через два всю ее хворь как рукой сняло. Поднялась она с постели и легкими шагами направилась в дом к брату. Увидел он ее, очень изумился и спросил:

– Ну как ты, поправилась?

– Да, – отвечает девушка, – мне сразу полегчало, не успела я выпить одно лекарство, что оставил вчерашний старик.

– Ну и ну, рассказывай, что еще было, – стал допытываться Карунбай.

– Посреди ночи раздался стук в дверь и кто-то спросил, чьим счастьем наделить малыша, что родился в такой-то деревне у такого-то крестьянина. Старик велел наделить его счастьем Карунбая.

Услышал Карунбай – испугался. Решил он отправиться к тем людям и во что бы то ни стало выпросить у них младенца. Еле отыскал он их дом, вошел, поздоровался и стал чуть ли не в ногах валяться, большие деньги за дитя сулить.

– Пожалейте вы меня, несчастного. Нет у меня никого на белом свете, сыну вашему заместо отца родного буду. Вон у вас-то детей полон дом, едоком бы одним меньше стало.

Не могли родители отказать, да и на деньги, видать, позарились, отдали ему новорожденного. По дороге Карунбай со всего маху ударил ребенка оземь: мол, пропадай тут.

В это время возвращались из лесу два брата – Ибрагим и Якуб – с ручной тележкой, а тележка та была доверху нагружена дровами. Увидели они дитя, шевелившего ножками. Посоветовались и решили подобрать и усыновить его.

Стал мальчик жить у братьев; не по дням рос, а по часам. Не могли братья наглядеться-нарадоваться на него. И дела у них пошли потихоньку на лад. Они успевали раньше за день побывать в лесу лишь один раз, а теперь, глядишь, и дважды, и трижды обернутся. От продажи дров выручали они кое-какие деньги и через некоторое время скопили небольшое состояние. И вскоре купили коровенку и лошадь. А затем и за торговлю принялись, магазин себе завели, а товар выписывали прямо из самой Москвы.

Мальчик между тем все рос, и вот исполнилось ему пятнадцать лет.

Однажды возвращались братья домой и повстречали по дороге Карунбая. Слово за слово разговорились они, Карунбай и спрашивает:

– Каким это чудом удалось вам так скоро разбогатеть?

Рассказали ему братья, что однажды возвращались они из лесу и набрели по дороге на ребенка. Взяли они его себе и стали растить. Мальчик оказался на диво счастливым, вот с той поры дела их и пошли на лад.

– Ах вон оно как, – проговорил Карунбай, а про себя подумал: «Видно, остался жив щенок, то-то не везет мне в последнее время, вся торговля развалилась». Замыслил он с той поры недоброе.

– Не продадите ли вы мне его? – говорит. – Есть у меня дочь на выданье, вот и станет зятьком.

Братья почуяли добычу да заломили цену: пятьдесят тысяч золотом запросили за мальчика. Карунбаю не хочется счастье свое упускать, вот он и согласился. На следующий день на паре вороных увез Карунбай юношу к себе.

Стал он теперь думать да гадать, как бы извести ему юношу. Позвал его однажды к себе и говорит:

– Я теперь твой хозяин, и ты должен во всем повиноваться мне. Вот тебе мой наказ: далеко-далеко, за темными лесами, за синими морями, есть высокая-высокая гора. И на этой горе дорогих камней видимо-невидимо. Принеси-ка ты мне полный мешочек.

А про себя думает: «Вернется живым и невредимым, и то не беда, еще больше разбогатею, а сгинет, так хоть счастье мое останется при мне».

Что же делать юноше, поневоле пришлось согласиться и отправиться в дальний путь к огромному морю – вот, скажем, к примеру, не меньше Байкала. Смотрит он на море и видит: сидит в лодке седой старик и веслами так и машет, так и машет.

– Дед, а дед, перевези меня на ту сторону! – обратился к нему юноша.

– Перевезти-то я перевезу, мне что, да только знай, джигит, нет тебе обратного пути оттуда, – отвечает седобородый.

– Будь что будет, – решает джигит и садится в лодку. По пути он расспрашивает старика, давно ли он тут и что делает.

– Вот уже пятьдесят лет, как перевожу я людей на ту сторону. Это злой див заколдовал меня. Ты, сынок, разузнай-ка, нет ли мне избавления. Авось Аллах помилует – и назад возвернешься.

Обещал джигит исполнить его просьбу, дал на прощание каравай хлеба, выбрался из лодки и отправился дальше в путь. Вот идет он по дороге и видит: на дереве люлька висит, а в люльке старик седой сидит. Удивился джигит и спрашивает старика, что это он тут делает. Отвечает ему старик:

– Вот уже сорок лет, как сижу я в люльке. Это злой див заколдовал меня. А ты, сынок, куда путь держишь?

Рассказал ему джигит обо всем, горем своим поделился.

– А знаешь ли ты, несчастный, что никто еще до сих пор живым оттуда не возвращался?! – воскликнул старик.

– Да мне нельзя не идти, будь что будет, – ответил ему джигит.

– Тогда не узнаешь ли ты, сынок, как избавиться мне от этих чар? – попросил старик.

Обещал ему джигит помочь и пошел дальше.

Шел он день, шел второй, а на третий день пришел к большому дому. Вошел он в дом и видит: сидит девица – писаная красавица, а сама так и сияет, как золотое яблочко. Поздоровался с ней джигит, поклон отвесил. Девушка его и спрашивает:

– Ну что, джигит, с чем пожаловал?

Рассказал ей путник, что послал его хозяин за камнями драгоценными, велел без них не возвращаться.

– Ну, джигит, значит, смерть к тебе пришла неминучая, погубит тебя непременно злой див. Да только жаль мне тебя, очень уж ты красивый. Ладно, так и быть, помогу я тебе. Я дочка дива и кое-чему от него научилась. Превращу-ка я тебя в иголку да воткну в игольницу на стене, а ты сиди тихо, ни звука не смей издавать.

– Спасибо тебе, красавица, да только есть у меня к тебе еще одна просьба: не сумеешь ли ты выведать у него, как спасти от злых чар таких-то двух стариков?

Обещала девушка и тут помочь ему. Поднялась в это время туча пыли, закружился смерч. Девушка побыстрее превратила юношу в иголку и воткнула в игольницу, что висела на стене.

Вот явился див и стал принюхиваться:

– Фу, фу, что это у нас духом человеческим пахнет?!

– Да не может быть, это от тебя самого, наверное, пахнет, носишься целыми днями да людей кушаешь.

– Ну-ка не разговаривай, а принеси-ка лучше мне поесть, – приказал див.

Приносит ему дочь девять горшков супа. Стал он есть, а дочка принялась его расспрашивать:

– Ты бы рассказал мне что-нибудь, а то сижу одна-одинешенька, света белого не вижу. Вот слыхала я, например, что есть на свете два старика и ты так сильно заколдовал их, что нет им вовек избавления, так и будут до конца дней своих мучиться.

– Да нет, избавление-то есть, и оно проще простого. Надо только трижды прочитать заклинание да трижды поплевать вокруг, – отвечает див. Тут его уже ко сну стало клонить, и он скорее улегся спать.

Девушка расколдовала джигита и научила его таинственному заклинанию. Потом велела отправляться в путь.

– Сначала поднимись на высокую гору, во-он там, и собери драгоценных камней, да не мешкай, а то див через три дня может проснуться, и тогда не миновать тебе гибели, – наказала она ему на прощание.

Хорошо. Набрал джигит полный мешочек камней драгоценных и помчался со всех ног в сторону моря. Вот увидел он, наконец, старика, сидящего в колыбели. Трижды прочитал он над ним заклинание, трижды поплевал вокруг – и разом оборвались цепи, поднялся старик на ноги. Побежали они вместе к морю. Переправил их старик-перевозчик на другой берег, юноша и говорит ему:

– Вот появится кто-нибудь и попросит отвезти его на тот берег, ты и прочитай трижды такое-то заклинание, трижды поплюй по сторонам – и спадут с тебя колдовские чары, а тот человек останется навсегда прикованным к лодке.

Поблагодарил его старик, и отправились они дальше.

Приходит джигит к хозяину, развязывает мешочек и высыпает перед ним на стол драгоценные камни. Увидел Карунбай такое богатство, и глаза у него разгорелись от жадности. Решил он сам пойти на ту гору и принести драгоценных камней еще больше. Расспросил он юношу обо всем, захватил огромный мешок и отправился в путь.

Добрался он до моря, только успел ступить на лодку, как старик-перевозчик прочитал трижды заклинание, трижды поплевал вокруг – и навсегда остался Карунбай на лодке перевозчиком.

Джигиту достались все богатства Карунбая, женился он вскоре на его дочери, и зажили они припеваючи. По сей день, говорят, живут душа в душу и про меня не забывают: присылают по праздникам лапоть да рубаху с одним рукавом!

Зулькарнайн-падишах

В давние-предавние времена жил-был на свете один торговец. Отправился он однажды на прогулку. Долго бродил по просторам, пока не набрел неожиданно на череп человеческий. Взял он его в руки, начал разглядывать и очень подивился, прочитав на лбу его: «Это череп Зулькарнайн-падишаха{16}16
  Зулькарнайн-падишах – прозвище Александра Македонского.


[Закрыть]. При жизни погубил он сорок человек, а после смерти погубит еще восемьдесят».

Хорошо. Положил он череп в мешок и принес домой. Раздробил-растолок он его, завернул в тряпочку и спрятал подальше – на дне сундука.

Однажды дочь торговца открыла сундук, увидала таинственный порошок и захотелось узнать ей, что это такое. Попробовала она его языком – и тут же стала беременной.

Для отца, конечно, это был большой позор, и поэтому, как только дочь родила, отнесли они мальчика в лес и оставили там одного. Через некоторое время подошла к ребенку дикая коза, напоила его своим молоком. Так она стала приходить к нему каждый божий день и этим спасла от голодной смерти.

Мальчик рос не по дням, а по часам, и вот исполнилось ему шесть лет. Вернулся он в свою деревню, стал бродить по улицам. В это время повстречался ему родной дед. Узнал он его, привел домой, стал беречь да холить.

Торговец тот занимался перепродажей золота, да серебра, да дорогих камней. Однажды купил он двенадцать жемчугов. Взял их мальчик в руки, стал разглядывать на свет и говорит:

– А знаешь ли ты, дедуня, что шесть из этих жемчугов настоящие, а шесть остальных – подделка?

Рассердился старый торговец, схватил камни и понес их обратно продавцу.

– Как же ты посмел обмануть меня? – разгневанно воскликнул он. – Ведь лишь шесть из твоих камней настоящие, а остальные шесть – подделка!

– Да как же ты узнал об этом? – искренне изумился продавец.

– Есть у меня внучек, шесть лет ему. Он и сказал.

– Умный у тебя внучек, – похвалил продавец. – Оно и правда, лишь шесть из этих жемчугов настоящие, а шесть остальных – искусная подделка. – Потом он подумал немного и спросил торговца: – Послушай, а не продашь ли ты мне этого мальчика? Я бы тебе за него большие мог деньги дать.

Старик долго думать не стал – видать, на деньги даровые позарился. Вот привез продавец мальчика домой и стал с ним обо всем совет держать, учиться у него уму-разуму.

Говорят, в те времена правил их страной один падишах и было у него сорок дочерей. Пошли однажды дочери падишаха к старому рыбаку и попросили показать им золотую рыбку. Повел их старик к озеру, стал рыбок ловить да им показывать, только девушки от смущения начали свои лица уголками платков закрывать.

Подивился старик и спрашивает:

– Милые девушки, а что это вы лица свои прячете?

– Но ведь и среди рыбок могут быть самцы, – ответили застенчиво девушки.

Вскоре дошел слух об этой истории и до продавца, купившего мальчика.

– Скажи, сынок, а что, дочери падишаха в самом деле такие невинные, что даже от рыбок прячут свои лица? – спросил он у мальчика.

– О ага{17}17
  Ага, агай – обращение к старшему по возрасту мужчине с оттенком почтительности.


[Закрыть], – воскликнул мальчик, – так знайте же, что во дворце падишаха у каждой из его дочерей есть отдельная комната и в каждой комнате живет по красавцу-джигиту. А если не веришь, можешь сам убедиться.

Достигла эта весть и ушей падишаха. Разгневался он и приказал отрубить головы своим сорока дочерям, а заодно и сорока юношам, что жили у них в покоях.

Вот так Зулькарнайн-падишах, тот, что погубил при жизни сорок человек, сумел и после смерти погубить еще восемьдесят душ.