Текст книги "Дневники Ники. Скажи «Останься». Том 2"

Эпилог. Точка

Теплый летний вечер. Маленькое тайное место, где чувствуешь себя гостем, сбежавшим от городской суеты в прошлое.

Место, будто спрятанное в чаще кедровых зарослей тайги, которое можно отыскать, только если бывал здесь ранее или кто-то знающий подсказал, где именно искать.

Именно такое впечатление создавала фамильная усадьба ванильного семейства. Здесь было по-семейному уютно.

Уют царил в каждом красном кирпичике, которыми Марк выкладывал дом. В каждом плодовом деревце, которые высаживала Вик. В прирученном диком ручье, превратившемся в живописную запруду.

Пахло жареным мясом и овощами, свежезаваренным чаем с душистой смородиной и сладкой малиной. Ароматы подогревали аппетит и вызывали предвкушение наслаждением кулинарных изысков.

Ника откинулась в шезлонге и окунулась в немое блаженство, вдыхая приятный запах. Где-то неподалеку слышался детский смех и воркование Марка и Вик. Дети весело щебетали с более взрослым поколением – бабушек и дедушек.

Именно сейчас Ника почувствовала счастье.

Вот такое. Тихое. Семейное. Необыкновенное.

Где рядом самые близкие, и не важно, насколько кровные, главное – родные.

Закат согревал кожу рыжим полупрозрачным светом, но Ника поежилась от пробежавшего по коже прохладного озноба. «Холодно без него. Как я соскучилась. Как можно скучать по человеку, если он где-то рядом?» – подумала Ника и огляделась в поиске любимых изумрудно-зеленых глаз.

Словно услышав ее мысли, появился Егор, неся под мышкой флисовый плед и термос с горячим чаем. Он улыбался самой неповторимой улыбкой, и она улыбнулась ему в ответ.

– Как ты догадался? – проговорила она, кутаясь в мягкую ткань.

– Я читаю твои мысли, – загадочно ответил он, наливая ароматный чай в кружку. – Вот прочитал, что ты скучаешь и хочешь согреться, – ухмыльнулся Егор, подавая ей горячий напиток, источающий дивный запах с нотами мелиссы и облепихи. – Была мысль согреть тебя по-другому… Но здесь много свидетелей…

– Жду не дождусь, – парировала она, хотя от его слов сладко перехватило дыхание. Ника снова почувствовала себя девчонкой, которая млеет от его голоса и опьяняющего взгляда в самую душу.

Его руки ласково скользили по ее ногам. Сквозь мягкий плед она чувствовала разливающийся по телу жар от его ладоней. От этого чувства становилось так неповторимо прекрасно, что она зажмурилась.

– Посиди со мной, – попросила Ника, поймав его руку и прижав ее ближе к сердцу. – Расскажи что-нибудь.

Егор устроился на соседнем шезлонге. Он сидел, слегка склонившись к ее лицу, и мечтательно разглядывал любимые черты.

– Помнишь, когда я вернулся, мы поехали на аэродром? – спросил он таинственно.

Ника улыбнулась, не открывая глаз.

– Как это забыть? – усмехнулась она.

– После прыжка ты уснула на топчане, потому что устала… – начал Егор.

– М-м-м…

– Не знаю, рассказывала ли тебе Вик, но тогда… я так же, как сейчас укрыл тебя пледом и сидел рядом, пока она меня не застукала. Наверняка она заметила меня раньше, чем я ее. А я как завороженный смотрел на тебя спящую и мечтал просыпаться рядом. Засыпать рядом. Любуясь тобой. Каждый день.

Ника открыла чернично-синие глаза и посмотрела на Егора.

– Ты раньше этого не рассказывал, и Вик тоже промолчала… – Ника аккуратно коснулась губами пальцев его ладони. – В тот день я пыталась понять, что ты чувствуешь, но ты меня избегал. Хотя перед прыжком постоянно подстегивал и играл моими воспоминаниями…

– Я думал, у меня получится быть равнодушным… Но сердце предательски сжималось в груди. Оно будто билось нерегулярными рывками, – Егор тяжело вздохнул. – Честно? Я думаю, что пожелал бы случайно разбиться, выпрыгнув из самолета, если бы был уверен, что ты меня отвергнешь… но твои ладони, твое дыхание, то, как ты прикрывала глаза, оказываясь чуть ближе ко мне…

– Ты следил за моим дыханием? – переспросила Ника, игриво вздернув бровь.

– Я до сих пор так делаю… Достоверно на все сто, – парировал Егор, довольно улыбаясь. Он склонился ближе к ее лицу, так, чтобы она почувствовала его горячее дыхание на щеке.

– И что же ты читаешь теперь? – пытаясь раздуть разгорающийся костер, вспыхнувший в его глазах, добавила Ника, пытаясь усмирить учащенные вдохи.

– Что тебе хочется остаться наедине, моя… – выдохнул он едва слышно и медленно припал губами к ее разрумянившейся щеке, пылающей обжигающим огнем.

– Егор, это не честно… – начала было Ника, но ее перебил звук гудящего телефона. – Слушаю, – нервно бросила она, желая немедленно положить трубку.

– Здравствуй, Ника, – раздался знакомый голос, от которого Нику будто прошибло мощным разрядом тока.

– Здравствуй, Алина, – ответила Ника, резко выпрямившись в шезлонге.

– Мы можем увидеться? Я хочу поговорить, – продолжила собеседница.

– Мы за городом. Уже неделю. Я не могу приехать…

– Тебе и не надо, – перебила ее блондинка. – Мы с Артуром в городе. Разреши приехать. Пожалуйста.

– Алина, я не знаю. Здесь дети… – засомневалась Ника, пытаясь придумать предлог не встречаться.

– Я пойму, если не захочешь. Прости, что побеспокоила, – Алина замолчала, но трубку не повесила.

Ника посмотрела на недоумевающего Егора и, поколебавшись еще секунду, вздохнула:

– Приезжай. Адрес скину.

– Я буду рядом, – настаивал Егор.

– Егор, она просто хочет поговорить, – возразила Ника, пытаясь собраться.

– Тогда я буду рядом. И точка, – парировала Вик. – Устроим что-то типа женских посиделок, а мужчины пусть будут неподалеку, если им так спокойнее, – Вик подмигнула Егору, и он на время успокоился.

Знакомая машина болотно-зеленого цвета с аэрографией в виде пантеры припарковалась у дома ванильного семейства. Из автомобиля вышел Артур и, элегантно предложив Алине руку, помог выйти ей из машины.

Ника и Алина. Две бывшие соперницы. Их разделяла всего пара метров, когда они, застыв, настороженно смотрели друг на друга несколько мгновений, не зная с чего начать разговор.

– Спасибо, Ника, – внезапно выдохнула Алина и вдруг подошла так близко к Веронике, что Егор дернулся было с места, но был остановлен крепкой хваткой Артура.

– С ней все будет хорошо. Дай им поговорить, – спокойно сказал он, и Егор отступил.

– За что спасибо, Алина? – спросила Ника, не понимая, о чем речь.

– Помнишь, однажды ты пожелала мне, чтобы меня, такую мерзкую и одинокую, когда-нибудь тоже полюбили?

Ника кивнула.

– Ты единственная, кто пожелал мне именно того, в чем я нуждалась всю жизнь… Несмотря на всю ненависть, что ты испытывала ко мне в тот момент… Ты пожелала мне любви… Спасибо за это, – у Алины из глаз полились слезы, а Нике внезапно стало жаль ее, как маленького ребенка.

– Каждый заслуживает быть любимым, – спокойно ответила она, протягивая Алине платок.

– Прости меня, – прошептала блондинка. – Ради бога, прости за все…

– Не продолжай, Алина. Я давно простила. Если бы не ты, я бы не научилась бороться за свое. Я стала более упрямой благодаря тебе. – Ника тепло улыбнулась, и, Алина опустила глаза.

– Хотите есть? – предложила Ника, жестом приглашая к накрытому столу.

– Нет, что ты! Мы поедем. Неудобно, – заторопилась Алина. – Я просто хотела извиниться…

– Ну уж нет, – прервала ее Вика. – Вы – наши гости. И останетесь с нами, пока мы не выгоним, – пошутила она, чем вызвала улыбку блондинки, утирающей слезы с лица.

Вик взяла Алину под руку и потянула в сторону летней веранды.

– Умывайся и к столу, – наказала она, и Алина послушно последовала ее распоряжению.

Вечер был чудесным. Полным чарующего спокойствия и дружественных бесед.

Старшее поколение и дети удалились в дом, готовясь ко сну. Марк и Вик хозяйничали по дому, прикидывая, как поудобнее разложить всех многочисленных гостей.

Ника улизнула от всеобщей суеты в сад, чтобы послушать пение сверчков и просто подышать свежим воздухом.

Такой воздух бывает только вдалеке от города. Он слегка соленый на вкус, с привкусом еловой смолы и листьев, оставляющий волшебное послевкусие на губах. Любуясь звездами, Ника набрела на оранжерею – самый уютный уголок в усадьбе, на который они с Вик потратили кучу времени, обустраивая ее и высаживая растения, как им нравится.

Ника чувствовала необыкновенное облегчение, схожее по ощущениям с маленькой победой. Победой над неверием, упрямством, безумием. Она поняла, насколько сильны могут быть слова.

Слова – это не просто буквы. Они могут изменить чью-то жизнь, обернуть время вспять, могут осчастливить и наказать. Сказанные вовремя важные слова могут спасти и направить. Слова могут все исправить, если позволить себе их сказать, важно лишь быть искренним.

Ника действительно простила Алину и даже была ей благодарна за то, что научилась отстаивать свои желания.

Сумерки утонули в объятиях ночи, дав темноте поглотить себя целиком. Только звезды ярко сверкали на небе, указывая путь заплутавшим душам и кораблям.

Ника уселась на лавочку в центе оранжереи. Откинувшись на спинку, она любовалась ночным небом сквозь прозрачный потолок, когда ее глаза неожиданно накрыли чьи-то теплые ладони.

По телу пробежала волна мурашек от прикосновения родных рук, которые знакомо приятно пахли. Которые она знала наизусть. От касания перехватило дыхание. Она почувствовала любимый аромат с терпкими древесными нотами, которые, как много лет назад, так и сейчас, в мгновение сводили ее с ума и лишали самообладания.

– Угадай, кто, – таинственно произнес голос, который бы она узнала из тысячи голосов.

– Ума не приложу, но вы мне уже нравитесь… – произнесла Ника, едва сдерживая смех. Она аккуратно сняла с лица его ладони, не выпуская их из своих рук.

Егор обошел лавочку и присел напротив Ники. Его лицо озаряла самая искренняя улыбка, а глаза были наполнены безграничной любовью.

– Вы вроде замужем? – прошептал он, наклонившись так близко к ее лицу, что она чувствовала его горячее дыхание на щеке.

– Замужем, – констатировала Ника, упустив его ладони, но тут же крепко уцепилась обеими руками за ворот его рубашки. – Вы так соблазнительно на него похожи, что, думаю, я не устою…

– Расскажете, чем именно? – Егор решительно встал, потянув ее за руку за собой. Теперь они стояли рядом. Лицом к лицу. У обоих приятно кружились головы и сердца взволнованно замирали от наплывов желания.

– С одним условием, – тихо сказала Ника, медленно расстегивая верхнюю пуговицу его сорочки.

– Каким условием? – едва сдерживаясь, проговорил он, сжимая ее в своих крепких объятиях.

– Чтобы сравнить, мне нужна полная тишина…

– Хорошо, я буду молчать, – выдохнул Егор рядом с ее губами, так, что у Ники подкосились ноги.

Ее тело, как струна, дрожало в его жарких объятиях, уже тихо нашептывая сладкую мелодию обжигающего чувства страсти.

– Ни единого звука… – добавила Ника, жадным рывком притянув его к своим губам, которые так долго ждали его поцелуя.

Оторвавшись от ее губ, Егор обхватил ее запястья и одной рукой сжал их у нее за спиной.

– Посмотрим, сколько ты сможешь молчать, родная, – сказал он, нежно прикусив зубами место, где начиналась ее шея.

Ника выгнулась от сладкой боли, сильнее прижимаясь к нему всем телом, но подавила вырывающийся стон, стиснув зубы и прикусив нижнюю губу.

– Хорошая попытка, милый, – едва слышно выдавила она, пытаясь освободить заведенные за спину руки.

– Не выйдет, солнце мое, – шептал Егор, игнорируя ее тщетные попытки вырваться на свободу.

Мягкими настойчивыми поцелуями он проложил дорожку по ее шее и спустился к груди. Он ловко перекинул футболку Ники через ее шею, и у него получилось оставить ее руки за спиной, в плену неподдающейся ей ткани. Ника не пыталась сопротивляться, желая продолжать начатую ей игру.

Нетерпеливо отодвинув вниз кружевную ткань, прикрывавшую ее грудь, Егор впился губами в заветный бугорок, слегка прикусив его, но, не делая больно. Ника закрыла глаза, сильнее стиснув зубы и пытаясь не закричать. Желание накрыло с головой, Ника боролась с телом в тщетных попытках удержаться на ногах и не рухнуть.

Чувствуя ее скорую капитуляцию, Егор жадно прижал Нику к себе, поравнявшись с ней лицом к лицу, заглянув в ее бездонно-синие глаза, глубже, чем в самую душу. Его рука обжигающим пламенем спустилась вниз по ее ноге… по внутренней части бедра… скользнула туда, где стало горячее, чем в действующем вулкане.

С ее губ сорвался невольный стон, а Егор просиял в довольной улыбке.

– Ш-ш-ш, моя родная. Мы договорились о тишине. – Под его пальцами взвизгнул и затрещал замок ее надоевших джинсов, которые отступили и поползли вниз.

Он освободил ее руки из плена стягивающей их ткани и одной рукой за шею притянул Нику ближе к своим губам.

– Если услышу стон, в следующий раз ты пообещаешь, что будет громко. Договорились? – Егор произносил каждое слово так близко, что Ника вздрагивала от обжигающе-приятного прикосновения щетины к коже лица. Так, что она готова была сдаться прямо сейчас. Ника кивнула, самодовольно улыбаясь.

Его ладонь приблизилась к горячей точке, а пальцы скользнули глубоко в сокровенное, которое нестерпимо долго ожидало его касания.

У Ники потемнело в глазах. Ноги перестали слушаться…

Теперь ее руки судорожно искали спасения в продолжении затянувшейся ласки. Она прикоснулась к тому месту, которое с головой выдавало напряжение Егора, слегка зажав его в нежные тиски ладонью, другой рукой торопливо расстегивая ремень его брюк, желая избавиться от единственной оставшейся преграды.

– Я хочу слышать тебя, – потребовала Ника, больно прикусив его нижнюю губу.

– Ты хотела тишины, моя. Забыла? – возразил Егор, отстранившись назад, нахально дразня, чмокнул ее в кончик носа.

– Если я услышу стон, в следующий раз ты не будешь молчать, – как эхо, повторила она его слова, резко обхватив его за шею руками и обвив ногами вокруг талии.

Егор ловко подхватил ее за бедра, медленно проникая в глубину разливающейся неги. Он неспешно скользил внутри, жарко и протяжно прижимая и толкая себе навстречу. Он знал все явки и пароли этого тела. Все точки тактильно помнил на ощупь.

Сначала толчки были нежными и сладкими, потом стали более жадными и ненасытными. Они искусали губы в кровь, не желая проигрывать в этом поединке, но чувствовали, что переполнены до краев. Страстью. Безумием. Нежностью.

До иголок в кончиках пальцев, до синхронно вырвавшегося стона.

Громкого. Означающего и блаженное поражение, и будущую головокружительную схватку.

С годами ничего не изменится.

Эта магия с ними навсегда.

Простая формула магии букв и настоящих чувств.

ДРУЖБА. ЛЮБОВЬ. СЕМЬЯ.