Текст книги "Дневники Ники. Скажи: останься"

Пару месяцев назад в дверь его дома постучали. Было раннее утро. Егор никого не ждал, однако поспешил открыть.

– Вам бандероль, Георг хэр. Распишитесь, – сказал почтальон, всматриваясь в Егора: в последнее время он плохо спал и выглядел очень уставшим.

– Данке, Филипп.

– Красиво переливается «музыка ветра» сегодня. Ту, что вы повесили на дерево в начале недели. Это сулит хорошие перемены. Примета есть.

– Буду надеяться, Филипп. Спасибо еще раз.

Егор закрыл дверь, с недоумением посмотрев на конверт. Знакомый почерк.

В конверте оказались связка ключей и письмо.

Глава 24 Ника. Десять лет без Егора

Егор стал другим, может, он и не изменился, но теперь Ника его не знала. Она не знала, каким он стал, как сложилась его жизнь. Она знала одно: в его жизни ей не было места.

Она так думала.

Ей было страшно и больно.

Больно от того, что много лет назад на ее молодые плечи свалилось слишком много потерь в одно мгновение.

Страшно от того, что из-за нее он мог разрушить свою карьеру. Страх, что он будет винить ее спустя время в своих возможных неудачах. Или, что еще хуже, он будет ее жалеть.

Возможно, она просто не верила в него, в их отношения, не видела другого исхода в силу своей неопытности, глупости (если желаете – молодости), сомнений.

Ника не могла представить, что бы она сделала, окажись он на ее пороге по-настоящему.

Она вспоминала начало их отношений. Времена, когда с каждой встречей поцелуи становились длиннее, из головы испарялись все мысли. Времена, когда все вечера и ночи напролет они пропадали из дома.

Дурачились.

Смеялись.

Долго разговаривали.

Никогда не отпускали рук.

Целовались. Каждый раз по-другому. Это не было скучно, слишком много и слишком мало. Это была та самая правильная пропорция любви. А потом…

От потока мыслей у Ники защемило в висках.

Она решила отвлечься и написать своей любимой неугомонной Вик о своем скором возвращении и узнать, как дела у них с Марком.

Достав из холодильника тоник с лимоном и наконец удобно усевшись со стаканом на диван, Вероника открыла ноутбук, стоявший на журнальном столике, и вошла в почту. Пролистав входящие, она нашла письмо от Вик.

Заголовок письма гласил: «Приключения счастливой пятой точки».

Ника улыбнулась. Любопытство взяло вверх над воспоминаниями.

«На этот раз мои вторые девяносто занесло далеко от дома», – начиналось письмо Вик…

Глава 25 Письмо Вик

– Привет, солнышко, – раздался голос Марка в трубке, и улыбка ту же секунду появилась на сонном лице Вик.

– Который час, Марк? Я проспала? – все еще пытаясь открыть глаза и посмотреть на часы ответила Вик. – Твой самолет уже прилетел?

– Нет, сейчас около четырех утра… – голос был таким приятным, что у Вик перехватило дыхание от воспоминаний о пролетевших выходных перед отъездом Марка.

Разница во времени и пара тысяч километров не препятствовала их милым имейлам, эсэмэскам и полуночным звонкам.

– Я скучаю, – протянула Вик. – Скоро все твои сообщения зачитаю до дыр на смартфоне, и у меня вытрется защитная пленка, – сказала она на полном серьезе с легкой обидой в голосе.

– Возьмем тебе новую. Надеюсь, ты хорошо спала? – ответил Марк, явно улыбаясь в этот самый момент. Вик с уверенностью могла утверждать это, даже не видя его.

– Ну, если сейчас и правда четыре утра, я думаю, что я спала недолго, – мягко промурлыкала она.

– Откроешь дверь? – лукаво спросил он.

– Ты так шутишь? – Вик тут же соскочила с кровати, направляясь перебежками к входной двери, успевая в секунды поправить волосы у зеркала и оценить свой внешний вид.

Растрепанные каштановые волосы придавали ей необычайно манящий вид, ничего, кроме светлых коротких шорт и майки, не прикрывало ее прекрасную фигуру.

На секунду она замерла у двери, подумав, что можно было накинуть халат, но махнула рукой своим мыслям, быстро распахнула дверь и кинулась Марку на шею, обвив его ногами вокруг талии и припав к его губам. Марк не успел даже слова сказать. С легкостью подхватив Вик, он сделал шаг в квартиру и запер дверь.

– Я соскучился… – только теперь выдохнул он, не выпуская Вик из рук, оторвавшись на секунду от ее губ. – И вылетел пораньше… – продолжал он, как будто изнывая от жажды, – и это тебе… – Марк показал на цветы и упавший на пол в прихожей сверток, перетянутый яркой лентой.

Вик только кивала, продолжая целовать его и не давая толком ничего объяснить.

– Я не захотел ждать утра, – он улыбнулся ее страсти. – Обещай всегда встречать меня так после того, как я хоть ненадолго отлучусь, – сказал он игриво, – даже в магазин, даже если я просто выйду за дверь…

– Хочешь есть? Или, может быть, ванну? – затараторила Вик, едва оторвавшись от Марка.

Он кивнул.

– Тогда поставь цветы в вазу, а я наберу ванну, – она выскользнула из его объятий и побежала в сторону ванной комнаты.

Через несколько мгновений дверь в ванную отворилась, и на пороге возник Марк:

– У меня появилась прекрасная мысль, – раздался его голос. – Давай ты поможешь мне в ванной, – он мягко притянул Вик к себе, и она спиной почувствовала голый торс Марка. – А я тебе помогу приготовить завтрак на кухне? – он поцеловал ее в шею, и по всему ее телу пробежали предательские мурашки…

В действительности приготовление завтрака превратилось в творение шикарного ужина.

Марк колдовал на кухне, готовя запеченное мясо и салаты, в одних хлопковых трико, плавно пританцовывая под «Муз-ТВ». Вик лишь наблюдала за творящейся кулинарной магией и каждой мышцей его широкой спины. Она старалась убедить себя, что вовсе не стремится запомнить каждый дюйм его тела, но мысли не подчинялись разуму. Чувства стали пересиливать здравый смысл. Что-то рождалось здесь и сейчас, чего Вероника так боялась и чего всегда старалась избегать еще совсем недавно.

Ей хорошо здесь и сейчас. Очень.

Любое мороженое вкуснее слегка подтаявшим. Наша Вик начала таять.

От этого глаза стали сиять ярче, и сама она стала еще красивее, чем прежде.

Вьющиеся волосы, собранные в хвост, такая, какая сейчас, домашняя, нежная – она нравилась ему еще сильнее, она становилась родной ему. Он ловил каждый ее взгляд, не показывая этого.

– На завтра никаких планов? – начал Марк.

– Нет, я взяла выходные, но через пару дней надо вернуться и привести в порядок все дела в офисе перед предстоящим отпуском. Мы куда-то едем? – поинтересовалась Вик.

– Это сюрприз. Завтра все увидишь, – заговорщицки ответил он.

На следующий день Вик проснулась от аромата свежесваренного кофе.

Приоткрыв глаза, она поняла, что Марка нет рядом. Резко поднявшись с кровати, она торопливо проследовала на кухню.

На столе расположились свежие тосты со сливочным сыром, ароматная клубника, сочные листья салата.

Вик слегка обалдела от увиденного. На краю стола лежал свернутый листок бумаги: «Просыпайся не спеша. Я смотаюсь по делам и заскочу за вещами домой. Будь готова к трем. Целую, Марк».

Спешно приняв душ и уничтожив завтрак, Вик привела себя в порядок. В ожидании Марка разобрала электронную почту.

Марк приехал без опозданий и позвонил в дверь.

– Попасть к тебе в подъезд можно только под прицелом пушки вашей консьержки. Но, похоже, я нашел путь к ее сердцу с помощью большой коробки зефира в шоколаде, – сказал Марк отворившей дверь Вик.

– Она влюбилась в твою улыбку, а не в конфеты. И наверняка подумала, что ты к ней подкатываешь, – ответила она, едва сдерживая смех.

– Будешь меня обижать, уйду к бабе Нюсе, – съехидничал Марк.

– Можно, конечно, дать тебе ключ, но после этих слов про бабу Нюсю… – смех вырывался наружу. – Я должна подумать…

Ловким движением руки он притянул ее к себе и нашел губами ее губы…

Мысли Вик путались и мешались. Письмо нельзя было читать без умиления. Ника продолжила чтение.

Глава 26 Приключения Марка и Вик

Ехали Марк и Вик довольно долго. Вик ненадолго задремала. Открыв глаза, она поняла, что уже вечерело. Ее взору открылся прекрасный, нет… умопомрачительный вид.

Высокие темно-зеленые кедры располагались по обе стороны асфальтного серпантина, тянущегося далеко вдаль, в сторону закатного солнца. Словно дорога разрезает глубокое ущелье среди вековой чащи деревьев. Словно прогресс старается поладить с дикой и неукротимой природой.

Тихий, безмолвный восторг.

Как Вик позже узнала, они с Марком поехали в гости к его тете и дяде: мамы Марка рано не стало, а отец все время работал, так что бо́льшую часть своего детства Марк провел у родственников.

Это замечательные и приветливые люди. И снова эта улыбка, покоряющая сердца. Теперь Вик понимала, почему его улыбка замутняет сознание, и откуда у него эта черта.

«Он такой… Не могу подобрать слов. С ним так легко, так хорошо, что даже страшно, что все так гладко.

Боюсь. Впервые в жизни так сильно боюсь, что не получится, что не могу не рискнуть и не попробовать.

Он такой сумасшедший, я с ним какая-то безбашенная. Я ведь в жизни не собиралась «сигать» с самолета с высоты четыре тысячи метров! А с ним прыгнула. – В этом месте Ника, читая письмо, в знак согласия кивала электронным строкам. – Ника, я никого так близко не подпускала, боясь в очередной раз споткнуться. А он и не спрашивал. Он просто тихо вошел в мою жизнь через парадную дверь…»

…Машина остановилась у огромной двухэтажной рубленой усадьбы с огромным широким крыльцом. Крыльцо украшал удобный диван, обтянутый плотной жаккардовой тканью. На заднем дворе виднелась резная белая беседка со столом в центре и удобными светлыми диванчиками-сиденьями. На столе стоял огромный пышущий самовар. Все дышало уютом и блаженством.

Это было то место, которое Марк считал своим настоящим домом.

Марк посмотрел в лицо Вик и увидел смесь паники и неподдельного восхищения. Он не смог разобрать, чего было больше.

– Готова к приключениям? – спросил он, явно подтрунивая над ней.

– Здесь так красиво, – только и сумела вымолвить Вик. – Ты здесь часто бываешь?

– К сожалению, не так часто, как раньше. Пошли знакомиться? – загадочно сказал он и вышел из машины.

Вик не спешила. Марк обошел машину, открыл дверь и протянул ей руку со словами:

– Не бойся, они не кусаются.

Они отправились в сторону сада, на задний двор дома. Марк опередил ее на два шага и еще более заторопился при виде какой-то женщины, стоящей спиной к витражной двери.

Женщина не слышала, как Марк подкрался и бесшумно отворил дверь. Только когда Марк подхватил ее на руки, она заметила его.

На вид ей было лет сорок – сорок пять, не больше. Ее приветливое лицо уже тронули морщинки у глаз, что выдавало в ней любительницу посмеяться. Вик вообще верила, что многое из жизни человека можно считать по его мимике. Хотя это, может, сказывалось влияние творчества великолепного Оскара Уайльда и его романа «Портрет Дориана Грея».

Марк и женщина дружно засмеялись, потом Марк поставил ее на пол. В сравнении с ним женщина казалась совсем маленькой.

– Сына, – сказала она, смахивая слезы и улыбаясь. – Надо было предупредить… Мы с дядей Игорем тебя и не ждали, – в этот момент она заметила Вик и заулыбалась еще ярче. – А вот это событие, – повернувшись и направившись к Вик, раскрыв руки для объятий, сказала она.

Вик смутилась и последовала ее примеру.

– Простите меня, старуху, я от радости не сразу и сообразила, что он приехал не один. Этого я от своего племянника не могла ожидать вовсе.

Тут послышались шаги по лестнице, и Марк обернулся.

Вошедший мужчина расплылся в широчайшей улыбке, явно схожей с улыбкой Марка. Без слов было очевидно, что Марк и хозяин дома родственники. Мужчины пожали друг другу руки и крепко по-мужски обнялись.

– Если благодаря этой волшебнице ты очутился в наших краях, значит, она тебя околдовала, – сказал хозяин дома, смотря на Вик и похлопывая Марка по плечу.

Вик слегка покраснела.

Когда все друг другу были представлены, тетя Вера, как она просила ее называть, потянула Вик за руку на кухню:

– Пойдем посекретничаем, милая, а мальчишки займутся ужином на природе, – сказала она, демонстративно подмигивая дяде Игорю…

«Вечер выдался приятным, и мне много чего нужно тебе рассказать, Ника, – печатала Вик завершая электронное повествование. – Когда ты соизволишь вернуться на родную землю? –Нотки нетерпения и досады вызвали у Ники улыбку. – Если ты считаешь, что мне тут без тебя весело, ты не права, все равно я скоро стану кефирчиком, потому что я ужасно соскучилась по тебе и нашим посиделкам! И еще! Я не совсем поняла, кого ты встретила в Праге. Влад? Вадим? Егор? Кто этот самый Вадим? Жду тебя со всеми подробностями. И не думай, что я забыла про твой день рождения».

Ника закрыла ноутбук в предвкушении того, что скоро окажется дома…

Тем временем Вик и Марк любовались ночным небом и тихонько беседовали:

– Марк, как я могла забыть о замене трубы в квартире Ники. Может, все-таки вернемся? – спросила Вик с легким чувством вины.

– Егор справится, я ведь оставил ему ключ. Вы знаете его всю жизнь, чего ты боишься? – Марк отвечал спокойно, совсем не подозревая, о чем говорит…

Глава 27 Возвращение домой

Аэропорт. Ранее утро. Такой родной город, воздух, люди. Теплый ветер обдувает лицо, ласково говоря «привет».

«Я дома», – улыбнулась Ника самой себе.

Вероника на удивление быстро поймала такси. Особого желания с кем-либо разговаривать у нее не было. Таксист, видимо, прочитав это на ее лице, вежливо молчал всю дорогу от аэропорта до дома.

Зайдя в квартиру, Ника скинула туфли и повесила кардиган на крючок у входа. От усталости движения были неловкими, поэтому кардиган легко соскользнул на пол. Вероника скорчила ему рожицу и махнула рукой.

Бросив дорожный саквояж на пол где-то между прихожей и кухней, Ника проковыляла к холодильнику. Бесцельно глядя на его пустое содержимое, она простояла возле него пару мгновений.

– Надо принять душ, – заключила Ника вслух и бросила взгляд на окно.

На подоконнике были дружно выстроены орхидеи. За время отсутствия Вероники они набрали цвет и уже радовали ветвями, украшенными пестрыми бутонами. Ника мысленно поблагодарила Вик за то, что она не забросила ее квартиру на время ее отсутствия.

Оглядевшись по сторонам, Вероника наконец-то заметила новую симпатичную кофемашину, стоящую на столе в кухне. Коробку с ней украшал огромный лиловый бант и записка: «С днем рождения, МОЯ: сестра, подруга, жилетка и лучшая половина меня! Твоя Вик. P.S. Марк присоединяется)))».

– Точно, Ника, в душ. И спать, – Ника улыбнулась своему бессилию и поплелась в ванную.

Егор, не дожидаясь лифта, лихо перескакивал через ступени, минуя один за другим лестничные пролеты. Оказавшись у нужной квартиры, он достал ключ и открыл дверь. Войдя внутрь, он задержался у входа, поднимая мягкий кашемировый кардиган. «Не помню, чтобы видел его здесь вчера», – подумал Егор, намереваясь повесить его на крючок, на мгновение замер, держа в ладонях нежную ткань. Словно в чем-то сомневаясь, Егор медленно поднес кардиган ближе к губам и закрыл глаза, глубоко вдыхая невидимый аромат.

«Я схожу с ума», – Егор отогнал от себя мысль, как настойчивую муху, оставил предмет гардероба и проследовал в квартиру…

Ника вышла из ванной комнаты, завернутая в белое махровое полотенце. Милая, домашняя, настоящая. Она наклонила голову вперед, встряхивая мокрые локоны ладонями. Сейчас волосы были скорее каштановыми, чем огненно-красными.

Не глядя куда ступает, Ника не заметила сумки, брошенной ею ранее посреди комнаты. Она невольно споткнулась и полетела вперед…

За мгновенье до этого Егор, что-то усердно искавший и озиравшийся по сторонам и оттого не заметивший стоящей сумки, невольно споткнулся…

Они буквально полетели в объятья друг к другу…

– Егор?! – только и успела вымолвить Ника, прижатая к широкой груди «своей навязчивой идеи». Какие-то доли секунды Ника не сомневалась, что это лишь сон.

– Привет, – только и смог выдохнуть он в ответ. Мысли замерли. На несколько мгновений Егор решил, что сошел с ума. Не было сил улыбнуться. Казалось, он забыл, как дышать.

– Привет, – у Ники словно ушла земля из-под ног. Она снова оказалась в его объятиях из-за своей неуклюжести.

Мгновение превратилось в минуты.

Ника снова почувствовала аромат его парфюма, и у нее закружилась голова.

Егор, медленно приходя в себя, бессознательно провел пальцами по ее шее вниз к спине. «Уйти нельзя остаться», – не переставая думал он, не в силах даже мысленно поставить запятую…

– С днем рождения, Рыжик… – наконец вымолвил он.

– Ты не забыл, – с какой-то особой теплотой в голосе произнесла Ника, все еще не сопротивляясь его объятиям.

– Я не забыл, никогда не забывал, – сказал он вслух, но имел в виду совсем не дату ее дня рождения.

«Я не забыла. Никогда не забывала», – подумала про себя рыжая девчонка, обернутая одним полотенцем.

Дикое желание не останавливаться боролось с тихим желанием остановиться.

Не нарушаемое звуками молчание замерло между Егором и Никой.

Мысли проносились, как вспышки.

Каждый из этих двоих вспомнил о своем сокровенном, о своем заветном, но не высказал и слова вслух. Казалось, будто от нависшего напряжения искры летели в разные стороны. Будь они настоящими, все давно бы сгорело и превратилось в пепел.

– Что ты здесь делаешь? – пришла в себя Ника.

– Ника, не двигайся пожалуйста, – довольно спокойно ответил Егор.

– Егор, серьезно, что ты здесь делаешь? – Ника попыталась отстраниться, делая шаг назад.

Егор наклонился ближе.

– Серьезно. Замри, – он будто специально говорил не спеша. – Я зацепился замком куртки за твою цепочку на шее. Не дергайся, иначе это плохо кончится.

Ника не совсем разобрала смысла последней фразы. Игры разума решили завершить все самостоятельно, без ее участия.

Егор подошел еще ближе и одной рукой собрал ее волосы на затылке. От нежного прикосновения пальцев к коже у Ники по всему телу непроизвольно пробежали мурашки. Егор заметил это. Заключив ее в кольцо своих рук, он все еще пытался вдохнуть. Вдохнуть воздуха. Пару раз вдохнуть ее аромат, чтобы ненадолго надышаться.

Освободившись от хрупких оков, Егор отступил назад и демонстративно отвернулся, дабы не смущать Нику.

– У тебя должны были чинить трубу в ванной вчера, – теперь улыбка сияла на его лице, и это было видно даже по спине. – Никто не пришел. Я сделал сам, не переживай, – опережая ее вопросы, он продолжил: – Ключи дали Вик и Марк. Они все еще в отъезде. Я не хотел тебя побеспокоить, но, видимо, вчера я случайно обронил брелок от машины (сам он наверняка приехал на «Ямахе»). Запасной у Марка… Ну, теперь ты понимаешь, я думаю, – быстро закончил Егор.

Ника успела ускользнуть и одеться.

Оставаться с ним на одной закрытой территории было опасно. Что же она будет делать?

Глава 28 Как важно вовремя не молчать

– Спасибо, Егор. Выручил, – наконец послышался голос Ники за его спиной.

Егор обернулся.

– Ты прекрасно выглядишь, – он загадочно улыбался, разглядывая ее милую белую футболку, одетую наизнанку и вельветовые трико, натянутые впопыхах.

Ника смутилась.

– Может, тебе что-нибудь предложить? – она пыталась завязать непринужденный разговор, но получалось довольно неловко.

– Спасибо, Ника, я, пожалуй, пойду. Я уже получил кучу впечатлений на сегодня, – в этот момент Егор понял, что сказал лишнего. – С днем рождения еще раз, – перевел он тему и сделал пару шагов назад, увеличивая дистанцию до более безопасной.

Она снова слишком близко, и его опять накрывает. Страсть накатывает волнами и сводит его с ума.

Ника – его личная доза запрещенных веществ. Надо уходить, чтобы не было ломки.

Если бы он знал наверняка, что не зря вернулся. Не зря вернулся столько лет спустя. Что это не его больная фантазия. Что он на самом деле чувствует эти вибрации между ними. Тогда… тогда в топку все мысли и в хлам квартиру.

Но надо уходить.

– Ты приедешь вечером? – робко поинтересовалась Ника. – Будем у моих.

– Ника, если ты из вежливости… то не стоит… – начал Егор.

– Егор, не говори так, – перебила его Ника. – Ты не чужой… Мои будут рады.

– Достаточно было сказать, что ты этого хочешь, – сказал он твердо с ноткой злости. – Я подумаю, спасибо. – Он двинулся к двери, чтобы оказаться вне зоны ее опьяняющего очарования. – Не провожай, – он оставил ключи на тумбочке и молча закрыл за собой дверь.

Дура Ника, дура, досадовала Ника…

Егор, зайдя домой, бухнулся на диван. Голова трещала от мыслей.

– Итак, спонсором моей головной боли объявляется виновница сегодняшнего торжества – Вероника «с-ума-сведу» Павловна. Что же мне делать с тобой, моя стойкая нерушимая стена? – он откинулся на спинку дивана и запрокинул голову назад. – Я уже говорю сам с собой… (Вы тоже так делаете?) – сказал он с легкой иронией в голосе.

В кармане куртки послышался гул телефона.

– Слушаю, Марк, – сказал Егор, взяв трубку.

– Здорово, брат. Звонил? – в ответ послышался бодрый голос Марка.

– Да, мне нужен брелок от машины. Ты в городе? Я заеду.

– Нет. Возвращаемся вечером. У Ники день рождения, – ответил Марк.

– Я в курсе, брат. Ты забываешь, что я знаю Нику и Вик большую часть жизни, – в голосе Егора слышались досада и раздражение.

– Ты разве не пойдешь? – удивленно спросил Марк.

Головная боль возвращалась к Егору с новой силой.

– Увиделись бы там. Заодно заберешь то, что тебе нужно.

– Не знаю, Марк. Не думаю, – нехотя ответил Егор.

– Звони, как решишь. Если что, могу завести брелок утром, – предложил Марк.

– Хорошо. До связи, – Егор сбросил вызов.

Резко сев и опершись локтями на колени, он обхватил голову ладонями.

Ника. Теплота в ее голосе. Прежний искренний взгляд в самую глубину…

Егор устал и злился.

– Ну что, Ника. Ты научила меня ждать. Я подожду еще. Ты капитулируешь, – в глазах Егора засверкали искры. Он решительно встал и взял ключ от «Ямахи».

Глава 29 День рождения Ники

Приезжать в родительский дом – как возвращаться в детство. Вспоминать ароматы розовых кустов и вишни под окном, чувствовать мамины ладони.

Солнце близилось к закату. Напутствия, комплименты и пожелания были озвучены, веселое домашнее пиршество плавно близилось к завершению. Родные и гости разъезжались по домам.

После застолья к Нике подошел отец:

– Я приготовил для вас мангал в саду, – он нежно обнял Нику за плечи. – Отдохни. Тебе нужно, – он говорил так, будто все понимал. – Не пей много.

– Хорошо, пап. Спасибо, что устроили все с мамой Ирой. Вы – лучшие, – улыбнулась Ника.

Ирина – тот, человек, который вовремя появился в жизни ее отца. Долгие годы она терпеливо сопровождала его как друг и любимая женщина. Ника была ей очень благодарна и относилась к ней как к части ее большой семьи.

Вечер был по-летнему теплый. Но Ника каждый год в свой день рождения ждала дождь.

Дождя не было. Егор не приехал.

Хотелось напиться. Напиться Егором, как вином. Но она боялась, что не сможет остановиться и сопьется.

Марк по-хозяйски растопил мангал и колдовал над горячими закусками.

Потом эта «ванильная парочка» (как назвала их угрюмая сова – Ника) удобно устроилась на широкой палете, застеленной мягким велюровым ковром. Марк и Вик сидели в обнимку, мило укутавшись в плед. Они старались скрасить вечер Ники непринужденной беседой обо всем и ни о чем.

Пахло дождем. Дрова тихо потрескивали. Мелкие искры от костра взлетали и растворялись в ночном небе.

Ника откинулась на шезлонг и закрыла глаза. Душу выкручивало, как веревкой по голым ладоням. Голова плыла от выпитого вина.

Не открывая глаз, она вдруг услышала какую-то веселую суматоху. Она села в шезлонге и обернулась к дверям, которые вели в сад…

– Какие люди! – услышала она голос отца.

– Здравствуйте, Павел Андреевич. Как ваши дела? – услышала она любимый баритон.

– Вот уж не ожидал, Егор. Столько лет. Удивил. Приятно, – отец говорил с воодушевлением и теплотой, как будто встретил старого друга.

Через пару долгих невыносимых мгновений Егор показался в дверях. Казалось, прошла вечность, пока он дошел от порога до того места, где сидела Ника. Блики от костра играли на его лице.

На щеках Ники выступил румянец. Сердце бешено колотилось.

Он присел ровно напротив Ник. Глядя ей прямо в глаза, он мягко положил букет красных роз ей на колени.

– Можешь их в саду посадить, я узнавал, – улыбаясь добавил Егор.

Это игра не по правилам. Он играет ее воспоминаниями.

– Уже взрослая, да, Ник? – сказал он, наклоняясь к ней.

Контрольный – в голову. Она обезоружена.

– С днем рождения, Рыжик, – его горячее дыхание легко коснулось ее щеки, а теплые губы невесомо дотронулись до горящего румянца.

Дальше все как в тумане.

В воздухе приятно пахло дымом от мангала, черешней и проливным дождем.

Сидели, смеялись. Болтали о детстве и родителях, о разодранных коленках и о первой встрече безумных девчонок (Ник и Вик). О первых поцелуях.

Марк и Вик что-то наперебой весело рассказывали.

Егор и Ника молчали.

Нахлынуло далекое прошлое. Напряжение нарастало.

Егор избегал встречи взглядом со своей рыжеволосой болью. Старался избегать.

Ника же наоборот не сводила с него глаз. Видимо, сказывалось наличие полусладкого в ее и без того бурлящей крови.

Чтобы остыть, Ника под нелепым предлогом удалилась в дом.

Егор злился на себя и решил, что правильнее будет уйти. Он направился к дому.

И они со всего маху столкнулись в дверях. Снова. Очень близко.

Чтобы не потерять равновесие, Егор оперся ладонью на косяк, закрыв Нике выход с одной стороны.

– Я пойду. Мне надо. Извини, – он с усилием произносил каждое слово.

– Уже? – мягко поинтересовалась Ника. – Хорошо сидим.

– Да. Даже очень. Поэтому ухожу, – ответил он, смотря ей прямо в глаза.

– Может, останешься?

– А ты попросишь? – он оперся и другой рукой, полностью перекрыв ее пути к отступлению. Ника замерла. – Не молчи, Ника. Я жду.

– Прости, я… Я не настаиваю, – нескладно возразила она.

Егор резко убрал руки и отпрянул на шаг назад.

– Как всегда, – еле слышно сказал он. – Еще раз с днем рождения, Ника, – он наклонился поцеловать ее в щеку, но передумал.

– Спасибо, – в глазах Ники читалась паника.

– Я попрощаюсь с твоими и пойду. Увидимся, – сухо сказал он и проскользнул мимо нее в дверном проеме.

– Увидимся, – шепотом произнесла Ника…

Глава 30 Дождь

Егор вышел на улицу и подошел к остывшему мотоциклу. Он не спешил уезжать.

Начинался дождь. Капли холодной пыткой ударяли по его лицу. Он снова вспомнил. Вспомнил тот далекий день ее рождения. Тот стеклянный и беспощадный ливень, который подарил им первый поцелуй. Мигрень снова нещадно била по вискам. Егор обхватил голову руками и запрокинул ее к небу.

– Черт возьми, Егор, – прошипел он. – Подарок. Забыл отдать подарок, – он раздраженно вздохнул, не испытывая желания возвращаться.

– Егор! – от ее голоса по спине Егора пробежала дрожь.

Он обернулся.

– Я… я хотела вернуть брелок, – сказала она, протягивая ладонь.

– Зачем ты это делаешь, Ника? – гневно спросил он.

– Что делаю? – она осеклась от его жесткости.

– Его мог вернуть Марк. Завтра.

Она молча смотрела на него и не находила слов. Дождь набирал силу.

– Почему, Егор?.. – начала она.

– Что почему? – перебил он.

– Почему ты вернулся? – Ника действительно хотела знать.

– Если у нас вечер откровений, тогда ты тоже ответь, – злость в его голосе на секунду сменилась накатывающей болью. – Почему ты меня бросила тогда, что скрыла от меня?

– Не надо, Егор, – его слова безжалостной солью разъедали рану. Ника вновь опустила глаза. Он подошел ближе.

– Почему нет?

Раздался громкий раскат грома. Яркая молния рассекла небо.

Ника резко сделала шаг навстречу Егору, опасно нарушив безопасную границу между ними. Не сомневаясь ни секунды, она быстро обхватила его за шею руками и обжигающим инеем впилась в его губы, будто все эти годы она невыносимо изнывала от жажды. Она дрожала, как струна от любимого аккорда. Жаркая. Настойчивая. Безумная.

Егора пошатнуло от неожиданности, но он устоял. Одной рукой он нашел ее шею, другой притянул к себе, жадно отвечая на поцелуй. Ладонью он скользил по ее спине, жарко прижимая и подталкивая к себе. Он знал все явки и пароли этого тела. Все точки, казалось, помнил на ощупь. Он чувствовал, будто теперь наполнен до краев. Страстью. Безумием. Нежностью.

Поцелуй не был нежным, он был ненасытным. До боли. До крови. До иголок в кончиках пальцев.

Не думая ни о чем, под одним небом, под одним дождем. Разбивая лед, лишь в паузах успевая дышать…

Глава 31 Остановить мгновение

Мгновение безумного желания, казалось, длилось вечно.

Жаждая лишь повторять этот миг подряд, они не желали возвращаться к реальности и невыясненным отношениям.

По капиллярам разливалось тепло, а по коже хлестал холодный дождь.

Первым в себя пришел Егор. Он оторвал ее от себя, мягко обхватив ладонями лицо. Он знал, что делает. Теперь он понял, что все делает правильно, что он на правильном пути.

Теперь его дикое желание обладать сменилось на уверенное желание быть любимым. Раскрыть все ее тайны и расставить точки над «i», услышать ее «люблю». Тогда он расскажет, почему вернулся, только тогда.

Ника не могла отдышаться, губы горели от поцелуя.

– Я хотела сказать «спасибо», – сказала она, тяжело дыша, отступая на шаг назад.

– Неожиданная благодарность, – приметил Егор, стирая пальцем кровь с нижней губы.

– Я не хотела, – оправдания не шли в голову.

– Я понял, – он специально делал паузы, давая ей время прийти в себя. – Нахлынуло. Все в порядке. Не говори ничего, – его голос звучал спокойно и ровно, но сердце билось тройными рывками. «Вот сейчас молчи, Ника. Не порти момент», – подумал он.

– Ты промокла. Иди в дом, – прерывая неловкое молчание, сказал Егор. – Я забыл отдать тебе подарок, – протягивая сверток, продолжил он. – Только открой его после того, как я уеду. Прошу.

– Не стоило, – голос Ники дрожал от холода и сырости.

– Брось, Ника. Там не ключи от виллы. Ничего такого, за что нужно говорить спасибо. Хотя теперь я не против твоих благодарностей, – иронизировал он, садясь на «Ямаху».

Ника не сводила с него глаз и крепко сжимала бумажный конверт. Чтобы вспомнить, как дышать, чтобы вернуться в настоящее.

«Скажи ему, Ника. Скажи, – повторяла про себя Вероника. – Просто скажи «останься» и все. Хоть сейчас скажи то, что хочется сказать».

Егор завел мотоцикл. Махнув рукой, он попрощался с Никой. В его глазах блестели искры, а на губах вновь выступила кровь…

Этой ночью под дождем растаял лед. Принципы и тайны этих двоих дали трещину.

Они оба слетели с катушек. Им обоим срывало крышу.

Этой ночью беспощадный поцелуй не отпускал их мысли, словно они часть единого целого, словно они – две половины одной души. Две души, что только вместе чувствуют себя полноценными. Счастливыми.

Егор и Ника не сомкнули глаз всю ночь.

Их поцелуй действовал как аперитив. Разжег аппетит, разогрел фантазии. И был прерван.

Ника лежала в кровати и бездумно смотрела в окно. Она понимала, что зашла за допустимую для себя черту, но она не желала быть остановленной. Действуя как под гипнозом, она сократила дистанцию на минимум и позволила эмоциям взять верх над самообладанием. Ника чувствовала себя, будто сильно больна, и желала испить Егора до дна, как лекарство.