Текст книги "На моих условиях"

Глава 12

Когда я выхожу из комнаты, которую у меня язык не поворачивается назвать своей, Андреев разговаривает по телефону. Внимательно слушая собеседника, он окидывает меня безразличным взглядом и отворачивается к окну.

Странным образом меня задевает это подчеркнутое равнодушие, но я все-таки рада, что не приходится с ним разговаривать. Запас нейтральных тем о погоде и пробках на дороге я исчерпала во время завтрака, который он вынудил меня съесть в кофейне недалеко от ЗАГСа. Остальные поводы для беседы непременно вернут нас в состояние психологического противостояния, а я к нему не готова. Мне бы сначала отойти от того, что я вышла замуж.

Пока я завязываю шнурки на белых кроссовках, Андреев сухо прощается с невидимым собеседником и обращает все свое внимание на меня.

– Во сколько ты освободишься? – сверля меня взглядом, спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

– Около трех.

– Ничего не планируй на вечер. И сейчас возьми такси. В три я сам заберу тебя с занятий.

В ответ на ультимативную форму его заявления мне хочется взбунтоваться, но любопытство пересиливает.

– Зачем?

– Мне нужно присутствовать на одном неформальном мероприятии, – говорит он будто нехотя. – Ты пойдешь со мной.

– Я не хочу.

– Это не обсуждается, – вкрадчивая мягкость его голоса не обманывает меня – я чувствую, что за ней скрывается металл. – Ты – моя жена, и я не собираюсь делать из этого секрета.

– Я не настоящая жена, – упрямо выпятив подбородок, я закидываю на плечи лямки рюкзака.

– Никто не знает об особых условиях нашего брака, Влада. Я бы предпочел, чтобы так оставалось и впредь.

– Я никудышная лгунья.

– Вот и потренируешь свои навыки, – отрезает он, опаляя меня зеленым пламенем своих выразительных глаз.

– А если у меня планы?

– Мы заключили сделку, – это звучит как предостережение. – Неужели я должен постоянно напоминать тебе ее условия?

В его глазах – непреклонность и нежелание идти на компромисс, которые нивелируют мою собственную решимость во что бы то ни стало противостоять ему. Не желая вслух признавать свое поражение, я все же нахожу единственный шанс пойти наперекор Андрееву:

– На занятия я поеду на своей машине. До завтра оставлю ее на парковке возле университета.

– Я заберу тебя в три.

* * *

Я освобождаюсь в половине третьего. Пока есть время, успеваю забежать в кафетерий и взять стаканчик капучино.

Едва я делаю первый глоток ароматной жидкости, в рюкзаке оживает телефон. С нервным волнением думаю, что это наверняка Андреев, которому не терпится выдать мне очередное указание, но, к моему удивлению, на экране высвечивается номер Кости.

– Привет, – говорю я бодро, утопая в водовороте радостных эмоций.

– Привет, детка. Я тут неожиданно возле твоего универа оказался, – басит он. – Сможем увидеться? Или ты сегодня не учишься?

Я судорожно вздыхаю. Где-то в животе образуется приятное волнение и быстро распространяется по всему телу. Почему бы и нет? У меня есть минимум двадцать пять минут до того, как приедет Андреев, – это время я с радостью проведу с родным мне человеком. Тем более я так давно его не видела.

– Где именно тебя искать? – спрашиваю я.

– Я возле арки.

– Буду через три минуты, – обещаю я и сбрасываю звонок.

Возможно, мне, как девушке, заинтересованной в мужчине, не стоит так торопиться к нему на встречу, но сейчас у меня на счету каждая минута. И я хочу получить максимум от этого короткого общения с любимым человеком.

Сделав быстрый глоток кофе, я выбрасываю бумажный стаканчик в урну и забегаю в туалет. Взбиваю волосы, расстегиваю верхнюю пуговицу на рубашке, достаю из косметички маленький стик с румянами и растушевываю розовый пигмент по бледным щекам. Если бы я заранее знала, что встречусь с Костей, я бы, конечно, оделась иначе, но выбирать мне не приходится. Улыбнувшись собственному отражению, я покидаю уборную и мчу к выходу из университета.

Белокурую голову в сетчатой кепке я замечаю сразу, как только подхожу к входной арке. Костя высокий, почти сто девяносто пять сантиметров, не зря он в свое время успешно выступал за сборную Москвы по баскетболу, плечистый и эффектный – притягивает взгляды проходящих мимо девчонок как магнит. Вблизи он кажется еще привлекательнее. Большой рот, который так легко растягивается в задорной улыбке, голубые глаза с таящимися в глубине искорками, длинные ресницы с загнутыми кончиками – почти идеальный красавец, но меня в нем привлекает не внешность. Костя добрый и заботливый, и рядом с ним мне всегда спокойно.

– Влада, – заметив меня, он раскрывает объятия, и я без раздумий бросаюсь в них. – Рад тебя видеть, детка.

– Здравствуй, Кость, – мой нос утыкается в мягкую футболку, и я с жадностью вдыхаю ее свежий запах. – Как ты?

– Ты же меня знаешь, я на месте не сижу, – отшучивается он, а потом меняет тон на серьезный: – Как ты, Влад? Маме не стало лучше?

Я отрицательно качаю головой. Костя и его семья – одни из немногих, кто знает о том, что случилось с мамой, в подробностях. Ему и его поддержке я обязана тем, что в те самые сложные первые дни после аварии я не сошла с ума. Варя говорит, что Костя пользуется моей добротой, на самом же деле он больше отдает. Просто он этого не афиширует.

– Без изменений, – признаюсь я, смаргивая набегающие на глаза слезы.

Он ласково дотрагивается до моего подбородка.

– Снова слезы? – в его голосе – нежность и сочувствие, от которых мне становится еще тяжелее.

– У меня выдалась непростая неделя.

Если бы ты только знал насколько, думаю я тоскливо.

– Ты же знаешь, что в жизни всегда есть место чуду, – он кладет руки мне на плечи и ободряюще их сжимает.

Я слабо улыбаюсь. Если чудеса действительно существуют, то про нашу семью они напрочь забыли.

– А ты еще красивее стала за то время, что мы не виделись, – вдруг замечает Костя, внимательно разглядывая мое лицо. – Давно я тебя не снимал.

Костя – фотограф. Именно он много лет назад разглядел во мне модельный потенциал и сфотографировал на мыльницу, а потом отправил снимки в агентство. Мои лучшие портреты – его авторства, и он действительно очень давно не фотографировал меня. Но это все потому, что теперь он снимает модных знаменитостей и все чаще уезжает по работе за рубеж.

– Если у тебя есть время – я всегда готова, – кокетливо склоняю голову и дарю ему улыбку.

– Времени в обрез, как всегда, – говорит он со вздохом. – Я в понедельник улетаю в Лондон. Как насчет воскресенья? Можно у меня.

Я знаю, что, говоря «у меня», он не подразумевает ничего особенного – со мной он всегда ведет себя подчеркнуто корректно и целомудренно. Но, окрыленная возможностью провести время с ним наедине, я об этом даже не задумываюсь. Согласие готово беспечно сорваться с моих губ, но тут я некстати вспоминаю про Андреева. Почему, черт возьми? Я же не его рабыня. Мы поженились, но у меня остались и своя жизнь, и свои обязательства, и свои друзья.

– Я думаю, смогу, – осторожно говорю я. – Дай мне время до вечера. Я напишу тебе.

– Малышка стала занятой? – цокает языком Костя.

– У меня могут быть планы, – уклончиво отвечаю я. – Я уточню.

В этот момент какое-то шестое чувство заставляет меня насторожиться. Ощущая непривычное покалывание в затылке, я резко оборачиваюсь, только чтобы встретиться с тяжелым взглядом зеленых глаз Андреева. Успеваю заметить на его лице тень каких-то эмоций, прежде чем оно становится непроницаемым, как и всегда.

Сердце уходит в пятки. Я не сделала ничего плохого, но все же ощущаю непонятное волнение. Как давно он стоит здесь? Как много увидел? Слышал ли, о чем мы говорили с Костей? Пока эти вопросы бомбардируют мой мозг, Максим сокращает расстояние между нами. Оказавшись рядом, он кладет руку мне на поясницу, как бы помечая свою собственность. Отмечаю, как удивленно поднимаются брови Кости, когда он замечает этот хозяйский жест, и готова сгореть со стыда.

– Познакомь нас, Влада, – несмотря на вежливую форму, слова Максима звучат как требование.

– Костя, мой друг, – произношу я срывающимся голосом. – Кость, это Максим, мой… – я замолкаю, не в состоянии подобрать определение. Может быть, сказать «приятель»?

– Ее муж, – бесцеремонно заканчивает за меня Андреев, усиливая давление на поясницу. – Влада, мы опаздываем.

Даже ласковое сентябрьское солнце не в состоянии разогнать холод, охвативший меня при этих словах. Чувствую себя так, словно меня ударили под дых, и бросаю беспомощный взгляд на вытянувшееся лицо Кости.

– Ты вышла замуж? – спрашивает он ошарашенно. – За него?

– Да. За меня, – Андреев вновь грубо перехватывает инициативу, не позволяя мне раскрыть рта. – Поэтому с любыми съемками придется повременить. Полагаю, недостатка в моделях у тебя не возникнет.

Успеваю бросить Косте извиняющийся взгляд, прежде чем Максим хватает меня за локоть и тащит за собой.

Глава 13

До огромного внедорожника, с которым у меня связано много неприятных воспоминаний, мы идем в напряженном молчании. Я не дура, вижу, что Андреев в ярости, но не понимаю почему. Просто из-за того, что я разговаривала с Костей? Неужели он такой собственник? По моему скромному мнению, у меня куда больше причин злиться, а у него их вообще нет – я ведь безропотно сделала все, как он хотел.

И Костя… Внутренне содрогаюсь, вспоминая обескураженное выражение его лица. Сердце болезненно сжимается, а в горле растет горький ком разочарования. Неужели для нас это конец? Как я объясню ему все это?

– Ты не имел права говорить так о нашей… связи, – смело начинаю я, когда Максим заводит двигатель.

Несколько секунд он молчит, а когда начинает говорить, мне вдруг страшно хочется испариться.

– Ты моя жена, а не уличная девка, – его темнеющие гневом глаза бросают мне вызов. – Это называется брак, а не связь.

– Я бы сказала Косте сама, – возражаю я. – Позже. И не так.

– Ты бы не сделала этого так, как нужно, – чеканит он каждое слово. – А я не собираюсь смотреть сквозь пальцы на то, как ты флиртуешь с другими мужиками.

– Я не флиртовала! – от негодования я начинаю задыхаться. – Костя – мой друг. Лучший друг.

– Он тебя хочет, – неприязненно произносит Максим и без какого-либо логического перехода добавляет: – Где твое кольцо?

С бьющимся где-то в районе желудка сердцем я смотрю на голую руку. Кольцо я сняла, как только вышла утром из квартиры. Носить его кажется мне предательством собственных ценностей, и я даже не думала, что Андрееву есть до этого дело. Но, судя по тому, как напряженно он сверлит меня взглядом, его это более чем интересует.

Неловко расстегиваю рюкзак и из кармашка на молнии достаю тонкое кольцо. Вернув его на палец, поворачиваюсь к Андрееву и язвительно интересуюсь:

– Доволен?

Вместо ответа он надменно поджимает губы, отчего кожа на его скулах натягивается и под ней отчетливо выступают напряженные желваки.

– Что это за мероприятие? – спрашиваю я после пятиминутной тишины.

Андреев упрямо молчит.

– Я не одета для светского выхода, – добавляю я, демонстративно складывая руки на груди.

Только сейчас он нехотя поворачивает голову и окидывает меня взглядом, который скользит от воротника свободной белой рубашки до края синих джинсов с завышенной талией и ремня с массивной пряжкой.

– Нормально. Если бы твоя одежда была неуместна, я бы не взял тебя с собой.

Взял. Слово-то какое дурацкое. Словно я мешок, который он может прихватить, проезжая мимо.

– Интересно было бы узнать грань уместности в твоем понимании, – запальчиво произношу я, кипя от негодования. – В следующий раз я постараюсь одеться так, чтобы тебе не пришлось брать меня с собой.

– Я тебе этого не советую, – обманчиво мягко говорит Андреев.

И все. Он так и не сказал, куда мы едем. На мой выпад тоже, по сути, не отреагировал, а мне сейчас очень хочется устроить с ним словесную дуэль.

– Тебе доставляет удовольствие вести себя со мной таким образом? – теперь мой голос похож на шипение змеи.

– Каким образом?

– Ты знаешь.

Максим впервые за десять минут смотрит мне прямо в глаза, удивленно приподнимая свои густые брови.

– Просвети меня.

– Грубым, собственническим, подавляющим, – перечисляю я.

– Я не собираюсь тебя подавлять, Влада, мне это не нужно. Если тебе кажется, что я был груб с тобой, – я прошу прощения. Что до собственности… – Максим делает многозначительную паузу. – Ты – моя. Чем быстрее ты к этому привыкнешь, тем лучше для тебя.

– Я не твоя собственность, – яростно возражаю я.

– Твой отец продал тебя, а я купил, – напоминает он холодно. – И, кстати, деньги, чтобы закрыть свои долги, он уже получил.

Я отворачиваюсь. От грубой правды на глазах выступают слезы обиды, в груди кипят боль и негодование.

– Я сказал это не для того, чтобы тебя задеть, – вдруг произносит Максим. – Я просто напоминаю тебе правила.

Остаток пути мы проводим в молчании. После его откровенности я планирую не говорить с ним вечность. Он, к счастью, тоже не делает попыток завязать разговор. Да и о чем нам говорить? Мы абсолютно чужие друг другу люди.

Через двадцать минут машина тормозит у помпезного здания с золотой вывеской Mio Piccolo. Снаружи похоже на ресторан, но я про это место никогда не слышала.

– Это новое заведение, – словно прочитав мои мысли, говорит Андреев. – И внутри нас ждет мой друг.

– А повод?

– Это его ресторан. Сегодня техническое открытие.

Отстегнув ремень безопасности, я выхожу из машины. Пока я рассматриваю здание, Андреев обходит капот и оказывается рядом. От ощущения его горячей ладони на моей пояснице меня окатывает горячая волна. Я инстинктивно дергаюсь в попытке сбросить с себя мужскую руку, но человек рядом со мной бесцеремонно хватает меня за запястье, не позволяя вырваться.

– Тише, – шепчет он мне на ухо. – Ты так бурно реагируешь на каждое прикосновение, что я могу подумать, что ты ко мне неравнодушна.

– В твоих мечтах, – огрызаюсь я.

В ответ мой слух ласкает низкий хрипловатый смех Андреева, который, кажется, получает искреннее удовольствие от нашей перепалки. Несмотря на это, мое запястье он не выпускает, а идет дальше, сплетая наши пальцы. Этот жест кажется мне чересчур интимным и доверительным. Мысленно я отторгаю его, но тело реагирует на него странной пульсацией и теплом, которое словно переливается в меня в месте соприкосновения наших ладоней.

– Постарайся быть милой, – успевает бросить мне мой спутник, открывая перед нами дверь в ресторан.

Мне не приходится стараться. Прямо с порога на нас обрушивается шквал итальянской речи и улыбок, так что, несмотря на присутствие рядом Андреева, я просто не могу не улыбаться в ответ.

– Макс, ты все же пришел! – с этими словами к нам приближается один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела в жизни.

– Ни за что не пропустил бы, – Андреев улыбается и, не выпуская моей ладони, крепко жмет свободной рукой протянутую красавчиком холеную ладонь. – Алекс, это Влада. Влада, мой друг Александр Ди Анджело.

Упомянутый друг с интересом переводит взгляд на меня, с типично мужским вниманием окидывая мою фигуру с головы до ног и обратно. Он галантно протягивает мне руку, и я, чуть замешкавшись, вкладываю в нее свою, но, вместо того чтобы пожать ее, Ди Анджело подносит ее к губам. И сразу же замечает кольцо.

– Так-так, – тянет он с хитрой улыбкой, переводя глаза с меня на Андреева и обратно. – Я могу вас поздравить?

Максим наконец выпускает из своего захвата мою ладонь, но лишь для того, чтобы обвить рукой мои плечи и прижать к своему крепкому телу.

– Да, – просто говорит он, подтверждая догадку друга.

Алекс разражается потоком быстрой речи, в которой итальянские слова соседствуют с русскими. Сжимает в объятиях Максима, потом тепло целует меня в обе щеки.

– Теперь понятно, почему ты до последнего скрывал от меня эту красавицу, – насмешливо выговаривает он Андрееву. – И не смотри на меня так. Это всего лишь ее щека. У меня нет привычки воровать чужих жен.

Я опрометчиво поднимаю глаза и тут же жалею об этом – пристальный взгляд Максима прожигает меня насквозь, лишая самообладания. Воздух между нами начинает потрескивать от электричества, а кровь в моем теле – пульсировать, откликаясь на его близость.

Я судорожно вдыхаю воздух, ощущая, как жар приливает к щекам и растекается в животе, устремляясь все ниже. Максим словно нехотя опускает взгляд на мои губы. В этот миг я почти уверена, что он меня поцелует, но он вдруг резко отводит глаза и посылает насмешливую улыбку другу.

– Накормишь нас? Будем считать это свадебным ужином.

Глава 14

– Не любишь равиоли? – вздрагиваю от звука низкого тягучего голоса с едва уловимым итальянским акцентом и смущенно опускаю глаза.

Еду принесли уже давно, и все за столом поели, только моя тарелка по-прежнему остается полной.

– Все очень вкусно, – отвечаю совершенно искренне, переживая, что отсутствием аппетита могу обидеть Александра и поваров, которые у него работают. – Просто еще очень рано для ужина, и я не успела проголодаться.

– Ты должна простить меня, это я настоял на столь ранней встрече. Сегодня вечером я вынужден улететь в Италию, – говорит Ди Анджело с чарующей улыбкой. – Еще вина?

Я киваю, и мой опустевший бокал тут же наполняется рубиновой жидкостью. Потянувшись за вином, замечаю на себе тяжелый взгляд Андреева. Если он думает таким образом смутить меня – не дождется. С удовольствием делаю глоток, потом еще один и еще, через минуту опуская на белоснежную скатерть абсолютно пустой бокал. Я понимаю, что разумнее всего будет поесть, но я все так же не ощущаю голода, зато вино быстро разносит по телу приятное тепло и дарит благословенное безразличие. Может быть, благодаря ему я наконец перестану так остро ощущать присутствие Андреева рядом.

В зале полно людей, напротив меня сидит умопомрачительно обаятельный Александр, к столу то и дело подходят официанты, а я не могу отделаться от мысли, что между мной и моим новоиспеченным мужем ничтожно мало свободного места, так что, стоит мне чуть отклониться в бок, я смогу прислониться к его плечу. И это при том, что на протяжении всего ужина он не обращает на меня никакого внимания: с аппетитом ест и говорит с Ди Анджело о делах – о покупке типографии, инвестициях в технологии, месторождениях нефти и газа. Я же остаюсь предоставлена самой себе: бесцельно смотрю по сторонам, пью вино и ковыряюсь в тарелках, которые с завидным постоянством меняются на все новые.

– Мы поедем, Алекс, – внезапно говорит Максим.

Ди Анджело понимающе улыбается.

– Не смею задерживать. Спасибо, что приехали. Если бы знал все обстоятельства, я бы не настаивал.

Смущенно отвожу глаза, когда понимаю, что он имеет в виду. Очевидно, у него создалось совершенно превратное мнение о наших с Андреевым отношениях.

Я наблюдала за Максимом и Алексом весь вечер – кажется, они очень близки. Если это действительно так, зачем Максим намеренно вводит друга в заблуждение?

– Влада, – звучит коротко.

Поднимаю глаза и смотрю на мужа, который уже встал из-за стола и теперь нетерпеливо смотрит на меня сверху вниз. Под его непроницаемым взглядом я допиваю вино из бокала и встаю, с удивлением обнаруживая, что окружающий мир покачивается из стороны в сторону.

– Благодарю за гостеприимство, – произношу я, обращаясь к Алексу. – Уверена, ресторан будет пользоваться бешеной популярностью.

– Спасибо, – он улыбается, демонстрируя ямочки на щеках. Сейчас он кажется очень простым и дружелюбным. Не то что угрюмый тип, за которого я вышла замуж.

– Если нужна будет помощь с оформлением сделки – дай знать, – деловито произносит Андреев. – У меня есть юрист, который специализируется на подобных делах.

Они обмениваются крепким рукопожатием, и Алекс вновь разворачивается ко мне.

– Было приятно познакомиться, Влада. Я желаю вам обоим счастья.

Наверное, это выпитое вино, которое притупляет мой разум, но в ответ на это абсурдное пожелание у меня вырывается недоверчивый смешок. Счастья? С Андреевым? Сейчас я настолько беспечна, что почти готова высказать все, что думаю о нем и нашем смехотворном браке.

Не успеваю я и рта открыть, как тяжелая рука Максима обвивается вокруг моей талии, как бы предупреждая, что мне стоит следить за своими словами. Наши глаза встречаются, но разгадать его чувства по выражению лица или поведению кажется мне невозможным. И все же странным образом мой порыв к откровенности тут же сходит на нет.

Как только мы покидаем ресторан, я демонстративно скидываю с себя мужскую руку и самостоятельно иду к автомобилю. Если на людях я и связана по рукам и ногам унизительным брачным договором, то наедине никто не заставит меня терпеть чуждые мне прикосновения.

Максим щелкает кнопкой на брелке, и машина, пискнув, открывается. Хватаюсь за ручку, испытывая предательское головокружение. Все-таки последний бокал был лишним. Понимаю это, когда неуклюже взбираюсь на пассажирское сиденье внедорожника, едва не втыкаясь лицом в кожаную обивку кресла. Да, алкоголь помог мне расслабиться, но терять бдительность рядом с таким, как Андреев, – это ошибка. Ну почему я сначала делаю, а потом думаю?

К счастью, мой спутник никак не комментирует мое состояние и, стоит мне пристегнуться, спокойно выводит автомобиль с парковки.

Это лишнее, но я не удерживаюсь от искушения и украдкой бросаю взгляд на Андреева. В сумерках, окружающих автомобиль, и желтых вечерних огнях черты его лица, повернутого ко мне в профиль, кажутся резче и выразительнее. Внезапно я вспоминаю то самое первое впечатление, которое он произвел на меня, когда наши автомобили столкнулись. Я тогда подумала, что не встречала человека более привлекательного. И дело было даже не во внешности – не она, а природный магнетизм Андреева потряс меня до глубины души.

От необъяснимого волнения тонкие волоски на моих руках и затылке встают дыбом, и я вдруг ощущаю, что становится трудно дышать.

Влада, да что с тобой такое?

Откинувшись на удобную спинку, отворачиваюсь от Андреева к боковому окну и прикрываю глаза. Мне тепло и уютно. И, несмотря на то что на часах всего лишь семь вечера, хочется спать. Это все нервы: с тех пор как Максим бесцеремонно ворвался в мою жизнь неделю назад, я так плохо сплю. Неудивительно, что сейчас мне больше всего хочется добраться до уединения своей комнаты и положить голову на подушку…

Кто-то касается меня. С бешено колотящимся сердцем резко распахиваю глаза и выпрямляю спину. Взгляд с трудом фокусируется на лице Андреева в опасной близости от моего лица, а разум отмечает тяжесть его руки на моем предплечье.

Господи, неужели я заснула?

– Приехали, – просто говорит Максим.

До меня доносится легкий мятный запах его дыхания. В смущении отвожу глаза и смотрю на какую-то точку на бетонной стене подземной парковки.

– Извини, я не заметила.

Щелчок отстегиваемого ремня безопасности заставляет меня вздрогнуть. Я делаю то же самое и тянусь к ручке двери. Сейчас я настолько выбита из колеи, что мне хочется как можно скорее выбраться из замкнутого пространства машины.

Вцепившись в лямки рюкзака так сильно, что белеют костяшки пальцев, я торопливо иду к лифту. Все это время Максим наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц.

– Ты боишься меня? – внезапно спрашивает он, нахмурив брови.

– Я тебя не знаю.

Нажав кнопку нужного этажа, он оборачивается ко мне и пытливо вглядывается в лицо. Под его пристальным взглядом я отхожу от него ровно настолько, насколько позволяет кабина лифта, и скрещиваю руки на груди в попытке отгородиться от его тягостной и одновременно странно тревожащей близости.

– В моих планах касательно тебя нет ничего плохого. Тебе не нужно меня бояться. – Мягкий тон, которым Максим произносит эти слова, неожиданное проявление человечности после целого дня приказов и отстраненности почти прорывают мою оборонительную броню. Почти, потому что я хорошо знаю, что таким, как Андреев, доверять нельзя.

– Правда? – даже не пытаюсь скрыть скепсис в своем голосе.

– За кого ты меня принимаешь?

– За того, кто втянул меня в вынужденный брак? – отвечаю вопросом на вопрос.

– За это можешь сказать спасибо своему отцу, – грубовато парирует он.

– Ты мог отказаться, – возражаю я.

– Твой отец приткнул бы тебя к любому другому, кто согласился бы заплатить достаточно денег.

Я чувствую себя так, словно он дал мне пощечину. От мысли, что он обсуждал что-то подобное с моим или своим отцом, мне становится нехорошо.

– Тогда какая разница, кто бы это был? – в сердцах спрашиваю я. – Ты ничем не лучше других. Относишься ко мне как к вещи.

Андреев стискивает челюсти. Его глаза угрожающе темнеют, выдавая обманчивость слов, сказанных тихим вкрадчивым голосом:

– Не испытывай моего терпения.

– Не выставляй этот брак благословением для меня! – взрываюсь я. – Не знаю, какую жену ты рассчитывал получить, но я – не домашняя собачка и не имею никакого желания ею становиться. Сделка заключалась в моем согласии на брак и штампе в паспорте. На все остальное я не соглашалась.

– Все остальное?

– Не важно.

– Нет уж, объясни.

В этот момент лифт останавливается, створки разъезжаются, и я выскакиваю на лестничную клетку. Сейчас мне особенно хочется сбежать, и я с тоской смотрю на лестницу.

– Даже не думай, – раздается над ухом, и в следующий момент мой локоть оказывается в плену цепких пальцев Андреева. Нарочно или нет, он причиняет мне боль, но я не позволяю себе сказать об этом – не хочу доставлять ему такое удовольствие.

– Не указывай, что мне делать!

Продолжая удерживать меня за руку, он подходит к двери и открывает ее ключом. А потом вталкивает меня внутрь. Понимая, что из квартиры он меня не выпустит, по крайне мере прямо сейчас, я сбрасываю обувь, надеясь скрыться в своей комнате, но Максим преграждает мне путь.

– Дай мне пройти, – произношу срывающимся голосом, ненавидя себя за то, что в нем звучат просительные ноты.

– Объясни.

– Что ты хочешь от меня услышать? Что меня тошнит от необходимости врать близким мне людям? Что меня бесят твои собственнические замашки? Что я не хочу жить в одном доме с человеком, который для меня чужой? Неужели ты сам обо всем этом не догадываешься?

– Пока ты моя жена, я не потерплю рядом с тобой других мужчин – это раз, – его голос звучит отрывисто и бескомпромиссно, а глаза пылают яростным огнем. – И да, на людях тебе придется делать над собой усилие, потому что я не собираюсь никому объяснять истинные причины нашего брака, – это два. Три – жить мы будем вместе, в этой квартире. Со всем этим тебе придется смириться. В остальном у тебя полная свобода.

– Как великодушно с твоей стороны!

Поднимаю голову, чтобы посмотреть на Максима, но тут же сожалею об этом опрометчивом решении. Его лицо кажется высеченным из камня. Губы крепко сжаты, скулы напряжены. Кажется, сейчас он действительно в ярости.

– Да, Влада, это более чем великодушно, – с внезапной злостью рявкает он. – Утешай себя тем, что я не настаиваю на выполнении тобой супружеских обязанностей. Хотя легко мог бы сделать так, чтобы эту ночь, брачную ночь, ты провела в моей постели.

Его слова пробуждают к жизни мое бурное воображение – перед глазами встают картинки обнаженных тел среди смятых простыней, низ живота наполняется характерной тяжестью, дыхание сбивается.

– Я не буду спать с тобой, – шепчу я.

– Не помню, чтобы я тебе это предлагал, – говорит он надменно.

– Тогда отпусти меня, – резко дергаю свою руку, и на этот раз Максим не пытается удержать меня. – Я сыта по горло твоим обществом и хочу побыть одна.

Захлопнув за собой дверь в спальню, я с ненавистью смотрю на ни в чем не повинную комнату. У огромной двуспальной кровати все еще стоит мой собранный чемодан, а больше здесь нет ничего моего. И я сама не принадлежу этому месту.

Прижав ко рту кулак, обессиленно опускаюсь на край покрывала, опасаясь, что ноги в любой момент перестанут меня держать. Глаза начинает жечь, грудь наливается свинцовой тяжестью.

Это лишь первый день моей жизни с Максимом Андреевым. Как же я выдержу все остальные?