Текст книги "Принцесса на побегушках"

Глава 3

Проснувшись, Лиззи поняла, что продолжает думать о Джеймсе. В один момент он мог быть напряженным и возбужденным, глядя на нее так, словно хотел ее, а в следующий – холодным и саркастичным, будто осуждал. Но какие бы искры между ними ни проскакивали, сближение было недопустимо и самым логичным для нее было отступить, вести себя сдержанно и держать дистанцию, если вдруг их пути пересекутся на каком-либо светском мероприятии.

Но, черт возьми, как же хорош был Джеймс в смокинге! Да и в деловом костюме он неплох… Слава богу, ей пока не довелось видеть его в повседневной одежде. Лиззи почему-то не сомневалась, что в облегающих джинсах он будет просто неотразим.

Лиззи долго стояла под душем. Шум падающей воды – единственное, что нарушало гнетущую тишину в квартире, – успокаивал ее. Надев джинсы и футболку, она решила пренебречь макияжем и, наскоро позавтракав, поспешила покинуть квартиру. Ей предстояло ехать общественным транспортом – постоянные вызовы такси в вечернее и ночное время основательно подточили ее бюджет, поэтому днем она стала пользоваться трамваями и автобусами.

Подхватив большую, увесистую коробку, Лиззи направилась к двери. Не успела она захлопнуть дверь, как одна из ее туфель-балеток соскочила с ноги и отлетела в сторону.

– Черт! – пробормотала она.

– Куда вы направляетесь, принцесса?

Резко обернувшись, Лиззи не поверила своим глазам – холл пересекал Джеймс собственной персоной.

– На остановку, – ответила она в замешательстве.

– С этим?

Лиззи проигнорировала вопрос. Она была права относительно джинсов – они сидели на Джеймсе и-де-аль-но, а при виде того, как футболка облегает его торс, Лиззи забыла дышать.

– Что вы здесь делаете? – приглушенно и немного истерично спросила она.

– Я живу в пентхаусе.

– А-а… – Лиззи пыталась совладать с неудобной коробкой, надеть туфлю и осознать полученную информацию. Все три действия оказались безуспешными.

– Я могу вам помочь?

– Спасибо, не стоит.

Пока она мысленно хвалила себя за сдержанность, Джеймс уже взял коробку из ее рук и нахмурился.

– В какую часть города вы направляетесь?

– На другой конец Чатсвуда.

– Зачем?

Лиззи неопределенно пожала плечами:

– У меня там дела.

Джеймс нахмурился еще больше:

– Я спущусь вместе с вами, поскольку тоже собирался уходить.

– Нет, Джеймс, спасибо, но… – Она не договорила, увидев, что он уже стоит у лифта.

Они вместе спустились на подземную парковку и подошли к двухместной машине с откидным верхом.

К ее облегчению, всю дорогу они промолчали. Она лишь назвала ему адрес. Это дало Лиззи возможность прийти в себя и исподтишка понаблюдать за Джеймсом. Спустя пять минут она решила, что лучше смотреть в окно, иначе ее сердечный ритм никогда не выровняется. Когда они подъехали к указанному ею дому, Лиззи заметила, каким критическим взглядом Джеймс окинул это строение.

– Вы долго предполагаете здесь пробыть?

Лиззи едва не хихикнула. Ну чем не профессиональный телохранитель?

– Думаю, пару часов. – Она собиралась посидеть с девочками, поговорить, а главное – послушать.

– Мне потребуется примерно столько же, потом я заеду за вами.

Это прозвучало не как предложение, а как заявление о намерении, и по опыту, пусть пока и небольшому, Лиззи поняла, что спорить бесполезно.

– Спасибо, это будет замечательно.

Два часа спустя Джеймс сидел в машине и ждал Лиззи. Через двадцать минут после приблизительно оговоренного времени он вышел из машины. Джеймс не слишком волновался. Добравшись до офиса, он сразу вошел в поисковую систему Интернета и получил всю информацию о доме, возле которого оставил принцессу. «Атланта-Хаус» оказался приютом для беременных молодых девчонок, где они ожидали появления на свет своих детей. Здесь они могли продолжать учиться по школьной программе, здесь же осваивали основные премудрости ухода за новорожденными, а главное, они приходили сюда тогда, когда весь мир был против них и все близкие от них отвернулись.

Джеймс сразу решил, что для Лиззи «Атланта-Хаус» – это объект благотворительности. Конечно, ей нужно, чтобы все знали, какая она добрая, вносит свой вклад и все такое… Особенно теперь, когда братец Алекс так зол на нее. Всякие громкие благотворительные деяния стали очень популярными среди светских знаменитостей.

Джеймс прошел по дорожке, оглядывая здание с неодобрительным, циничным любопытством. Внимание Лиззи к подобному заведению не могло быть продиктовано ничем другим, кроме как собственным корыстным интересом. Мать Джеймса была точно такая же: комитет помощи тем-то, сбор средств для тех-то… а на самом деле первопричина всей этой активности – собственный имидж.

Джеймс постучал в дверь, которую открыла «очень и очень» беременная девушка-подросток. Глаза у нее сделались едва ли не больше, чем ее живот, когда она увидела его, а потом его машину, припаркованную явно с нарушением правил. Джеймс спросил про Лиззи.

– Она в общей комнате, сейчас позову.

Джеймс вошел и остановился в холле, а будущая мамочка пошла туда, откуда доносились взрывы девичьего хихиканья. Он огляделся по сторонам, и его взгляд остановился на доске, увешанной фотографиями молодых мам с новорожденными, открытками и благодарственными письмами. Он искал глазами фотографию – что-нибудь типа «Принцесса Элиза в окружении благодарных обитателей «Атланта-Хаус». Наверняка она была самой знаменитой их благотворительницей. В поисках чего-нибудь подобного, помещенного в рамочку, Джеймс двинулся вдоль стены, разглядывая фотографии.

К действительности его вернул пронзительный девичий голосок:

– Лиззи, тут тебя та-а-акой крутой парень спрашивает.

В ответ раздалось недовольное бормотание:

– Боже, неужели прошло уже два часа?

Снова хихиканье и комментарии, не предназначенные для мужских ушей.

– Это твой приятель?

– Нет, – быстро и громко ответила Лиззи.

– Телохранитель?

Джеймс замер, ощутив какое-то глуповатое удовольствие от происходящего.

– На самом деле он мой босс.

– Разве ты работаешь, Лиз?

– Все должны работать, Сэнди. – Это назидание было произнесено легким, совсем не назидательным тоном.

– Но ты же принцесса!

– Принцессам тоже нужно есть.

Лиззи появилась на пороге, словно выплыла на волне дружного смеха. Вслед за ней вышла девушка, открывшая ему дверь, но тут же в дверном проеме появилось еще множество девичьих лиц.

Джеймс застыл, как изваяние, и молча смотрел на эту картину. Впрочем, он видел только Лиззи и даже не осознавал, что его губы помимо воли растягиваются в улыбку. Их глаза встретились, и Лиззи немедленно залилась румянцем. Джеймс пристально следил, как она приближается к нему, с видом умирающего от жажды путника, месяц бродившего по пустыне в поисках глотка воды. Принцесса выглядела очень худенькой на фоне беременных девчонок, хотя в джинсах и простой футболке смотрелась их ровесницей.

– Простите, Джеймс, что заставила вас ждать. Я потеряла счет времени.

Джеймс покачал головой, забирая коробку у нее из рук.

– Я скоро снова приеду, – сказала Лиззи у самой двери, и в ответ ей раздался дружный хор благодарности и надежды на следующую встречу.

Джеймс обратил внимание на то, что она не указала точную дату, и горький сарказм, отступивший, когда он ее увидел, немедленно вернулся. Если она и приедет сюда снова, то тогда, когда ей это будет удобно. Наверняка когда не будет занята чем-то более важным. Этот визит отнюдь не для них, а для собственного имиджа.

Циничные мысли очень помогли ему в борьбе со страстью, поэтому он не без удовольствия ехидным тоном спросил принцессу, когда они сели в машину:

– Хорошо провели время?

Лиззи смотрела в окно, но Джеймс мог поклясться, что ее плечи дернулись. Она вздрогнула? Почему?

– Да, хорошо. Надеюсь, они тоже.

– Не сомневаюсь в этом. Там, где я стоял, было слышно непрерывное хихиканье.

Напряженность ее позы чуть ослабла.

Общественным транспортом дорога до дома заняла бы не менее получаса, на машине же они доехали за пятнадцать минут. Но даже они показались Джеймсу бесконечными и… такими короткими. Въезжая на подземную парковку, он думал только о том, что придумать, чтобы не расставаться сейчас с принцессой.

– Спасибо вам большое. И еще раз извините, что заставила ждать. – Лиззи выскользнула из машины.

– Не за что. – Джеймс оказался проворнее и уже доставал из багажника коробку.

Вызвав лифт с помощью карточки-ключа, он первым ступил в кабину, крепко прижимая коробку к груди, и нажал кнопку. Лиззи прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Уголки ее губ теперь были опущены, и весь облик казался каким-то печальным.

– Вы выглядите уставшей, вам нужно выпить кофе. Приглашаю вас к себе. – Слова сорвались с языка прежде, чем он успел подумать.

Глаза Лиззи широко распахнулись, и она быстро взглянула на панель. Так и есть – он не нажал кнопку ее этажа. Даже если бы она и отказалась, а она бы обязательно отказалась, двери лифта все равно раскрылись бы только в его пентхаусе.

– Спасибо. Я согласна.

Джеймс ввел код, двери лифта открылись, и он прошел прямо в кухню.

Лиззи шла следом, четко осознавая, что каждый ее шаг – это ошибка, но все равно шла. Она не очень понимала, какое настроение у Джеймса – саркастичное или более-менее миролюбивое. Лучше бы саркастичное. Это избавило бы ее от желания долго общаться с ним.

Сигнал тревоги все отчетливее звучал в ушах Лиззи. Для собственной безопасности она должна немедленно вернуться в свою квартиру, но для этого Джеймс должен вызвать лифт… Ладно, одна чашка кофе, выпитая наспех, не должна причинить большого вреда.

Лиззи вошла в кухню, где Джеймс склонился над кофеваркой.

– Отличный вид, – заметила она, подходя к окну.

Вид на гавань был и впрямь отличный – сверкающая голубая вода и высокое голубое небо. Один из самых лучших видов Сиднея, подумалось Лиззи. Она оглядела просторное помещение. Нейтральные тона, современная, но удобная мебель, обязательный музыкальный центр – из самых новых и дорогих, и прочие гаджеты, как модно теперь называть всякие технические новинки. Возле одной из стен были полки – книги, диски, журналы, бумаги, кофейная чашка и на три четверти опустошенная бутылка красного вина…

Лиззи подошла поближе поинтересоваться выбором книг и вдруг вспомнила, что в ее волосы вплетена нитка бус. Это постаралась одна из девушек.

– Не снимайте. Выглядит здорово. – Джеймс протянул ей чашку с кофе, и Лиззи поспешила сделать глоток, чтобы скрыть смущение от его комплимента. – Вы часто бываете там? – Он тоже подошел к окну, но держался на расстоянии.

– Была несколько раз.

– Так вы видите свой вклад в святое дело благотворительности?

– Именно так. Это моя форма благотворительности, так сказать, dujour[1]1
  Повседневный. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. – Сарказм Лиззи не уступал его, но ею двигала скорее самооборона.

Он считает ее обычной показушницей, каких много среди известных особ. Что ж, вряд ли она сможет переубедить его, но все-таки попытается.

– Почему приют для беременных? Почему не голодающие Африки или больные дети? – Цинизм Джеймса бил через край.

– Это тоже достойные объекты, но мне кажется, что на сегодня у них большая поддержка. Не думаю, что я принесу им так уж много помощи по сравнению с тем, что они уже имеют.

– Почему же? А публичность? Реклама?

– Джеймс, это не вопрос публичности.

Лиззи, наоборот, не хотела никакой рекламы. Никаких историй типа «принцесса несет добро обездоленным». Она просто хотела помочь, реально помочь, пусть всего нескольким, зато конкретным людям.

– В Париже я раз в неделю работала на телефонной линии оказания психологической помощи подросткам. Большинство звонков было от девушек, попавших в подобную ситуацию.

Их истории всегда трогали Лиззи. Особенно после того, как она узнала о невзгодах Кэсси, ее подруги детства. Та оказалась в тюрьме с новорожденным ребенком. И то, что Лиззи не смогла сделать когда-то для своей подруги, она хотела сделать для других, кто в этом нуждался. Она посмотрела в окно на гавань. Ей так хотелось, чтобы Джеймс понял, что она вовсе не одержима собственным имиджем.

– Я не юрист и не могу давать им советы. Во многих житейских вопросах эти девушки намного опытнее меня. Я просто слушаю их истории, общаюсь с ними. Пусть всего и пару часов.

– Вы думаете, именно это им надо?

– Конечно, это далеко не все, что им нужно. Но их никто знать не хочет, никто не слушает. Их просто отбросили в сторону и забыли про них – мужчины, сделавшие им ребенка, их семьи, общество. Иногда просто нужно, чтобы тебя хотя бы выслушали. Немного посуетились вокруг, дали понять, что ты чего-то стоишь.

Сегодня она просто сидела с девушками, болтала обо всем на свете и плела бусы, но чувствовала, что ей рады.

– Понимаете, Джеймс, не очень-то приятно осознавать, что тебе не рады, тебя не хотят.

Лиззи снова повернулась к прекрасному виду за окном, но, задумавшись, едва ли его замечала. Именно в этом она схожа с девушками из приюта. Ее семья теперь тоже знать ее не хочет, и она, если честно, не очень понимает почему. Да, порой она вела себя как ребенок. Ну и что? А кто так не ведет себя? Ей было обидно, что родственники даже не дали ей шанса.

Внезапно Лиззи почувствовала, что тишина в комнате как-то… сгустилась. Она посмотрела на Джеймса с вежливой улыбкой, которая тут же исчезла, стоило ей натолкнуться на его взгляд. Он был очень сосредоточенным, глубоким, пылающим.

Под этим взглядом Лиззи почувствовала себя очень неуютно. Температура тела резко подскочила, и она вспыхнула румянцем. Быстро глотнув остывший кофе, она произнесла:

– Мне нужно идти.

С трудом оторвав от нее взгляд, Джеймс кашлянул:

– Да, конечно.

Лиззи направилась прямо к лифту.

– Спасибо за то, что съездили со мной. И за кофе. Он позволит мне не уснуть вечером в театре.

– Вам не стоит никуда идти – выглядите уставшей.

Она не только выглядела, но и чувствовала себя уставшей. А напряжение, которое она испытывала в его присутствии, лишало ее остатков сил.

– Говорят, спектакль просто великолепный.

Джеймс приблизился и нажал кнопку вызова лифта.

– Вам никогда не хотелось посидеть дома, просто поваляться на диване у телевизора?

– Честно говоря, нет. – Что ей делать дома одной? Разговаривать со стенами? – Кроме того, я не могу подвести людей, пригласивших меня.

Лиззи действительно не хотела показаться грубой или чтобы иссяк поток приглашений. Она не любила и боялась одиночества. Лучше все время находиться на людях, чтобы не оставалось времени на раздумья.

– Конечно. Я понимаю.

Лиззи посмотрела Джеймсу в лицо. Оно снова было замкнутым и непроницаемым. Более того, на нем снова читался откровенный сарказм.

Входя в лифт, она услышала насмешливое:

– Хорошего вечера.

Он вызвал ее в кабинет в понедельник утром, ровно через минуту после того, как Лиззи заняла свое рабочее место. Босс выглядел пугающе серьезным, и Лиззи поняла, что Джеймс, как никто, умеет не смешивать работу и удовольствие. Вчера он мог любезно улыбаться за чашкой кофе, а сегодня преспокойно и без малейших сомнений готов выгнать ее.

– Речь идет о вашей работе.

Господи! Он действительно собирается выгнать ее!

– У вас ничего не получается.

– Я думала… – Лиззи не смогла остановить жаркую волну румянца, накрывшую лицо и шею. – Я надеялась… У меня уже лучше получается.

Достоинство, где ты? Но Лиззи отчаянно боялась быть отосланной туда, где ее видеть не желали. Впрочем, а где ей были бы рады? Да нигде. Кроме того, она действительно очень старалась.

– Думаю, кое в чем вы были бы более полезны для меня.

Лиззи настороженно замерла.

– Через несколько недель я открываю новый отель на Аристо.

Аристо?!

– По этому случаю в конце следующей недели мы устраиваем прием. – Уголки его губ насмешливо приподнялись. – Вы умеете организовывать приемы, принцесса?

– Вы же понимаете, что умею.

Джеймс хочет, чтобы она организовала для него прием? И где?! На Аристо!

– Я хочу, чтобы вы спланировали нечто… эксклюзивное. Великолепное. Незабываемое.

Лиззи заставила себя вынырнуть из бездны отчаяния и страха. Итак, Джеймс хочет, чтобы она взялась за организацию приема? И не просто приема, а лучшего из них.

– Я хочу такую гала-вечеринку, чтобы ничего подобного никто и никогда раньше не видел. Мне нужны приглашенные знаменитости и журналисты всех мастей для освещения события на ТВ и в прессе. Об открытии отеля должны говорить и писать по всему миру.

Сердце Лиззи учащенно забилось, и впервые не от того, как Джеймс смотрел на нее, а от того, что он говорил.

– Хорошо, вы получите свою небывалую вечеринку.

Она улыбнулась, поскольку в ее голове уже зароились идеи, одна необыкновеннее другой. Ничего она так не любила и не умела делать, как организовывать многолюдные приемы.

– Идите. – Джеймс кивком указал на дверь, при этом улыбался он весьма снисходительно. – Все материалы в компьютере. Прежде всего, бюджет и информация о том, что уже сделано. Посмотрите и сделайте поправки, какие сочтете нужными. Это ваша вечеринка, принцесса!

– Да, сэр! – по-военному отрапортовала Лиззи и ретировалась из кабинета.

– Принцесса!

Она остановилась уже на пороге и обернулась. На лице Джеймса больше не было улыбки.

– Мне не хотелось бы пожалеть о своем решении.

Глава 4

Джеймс не пожалеет. О нет! Остаток своих дней он проведет, неустанно благодаря ее. Лиззи представила себе картину оглушительного успеха ее задумки, о которой будут говорить спустя годы. Роскошный и элегантный прием, приглашения на который ценились не меньше, чем розовые алмазы, добываемые на соседнем острове Калиста.

И все это произойдет на Аристо. Горьковато-сладкое предвкушение пронзило Лиззи. Наконец она сможет увидеть Кэсси. Она хотела повидать подругу еще тогда, когда приезжала на похороны отца, но Алекс выставил ее с острова сразу по окончании церемонии. И теперь, когда ее брат Себастьян нашел Кэсси и их сына, Лиззи очень хотелось порадоваться вместе с подругой. Она до сих пор не верила в то, что у нее теперь есть племянник и что все невзгоды любимой подруги позади.

Ее изгнание из дома до сих пор оставалось открытой раной в сердце Лиззи. А вдруг, если ей удастся организовать невиданный прием, ее родные поймут, что и она кое на что способна, и с радостью позовут ее обратно.

Она велела себе отрешиться от сумбурных эмоций и заняться делом. Для начала – приглашения. Они должны быть оригинальными, должны давать намек на стиль мероприятия и настроить гостей на нужный лад. А гости должны быть не простые. Что ж, у нее не займет много времени составить список высокопоставленных лиц Аристо, которые придадут более чем высокий статус приему.

Будут лучшие вина, лучшая еда, лучшее убранство – абсолютно идеальное мероприятие. Даже в городе, известном своим богатством, ее прием поразит воображение пресыщенной элиты Аристо.

К удивлению Лиззи, Джеймс полностью устранился и не вмешивался в ее дела. Ей это было только на руку. Предоставленная самой себе, она решила, что и для Джеймса многое во время приема станет сюрпризом. Потому что именно его ей хотелось удивить больше всех, хотелось навсегда стереть с его лица саркастическое выражение. Хотелось снова увидеть того обаятельного и дружелюбного босса, каким он показался ей в первый момент встречи, когда принял ее за свою помощницу Бриджит.

Впрочем, кого она дурачит? Да, она хотела… Его. Джеймса Блэка. И точка. Понимая при этом, что ее желание катастрофически неразумно.

Лиззи видела, как Джеймс ушел на ланч, и выскользнула вслед за ним. Рядом с офисом располагалось несколько бутиков, в которые она любила заходить, особенно в обувной. Там было несколько пар туфель, на которые она положила глаз. Сегодня у Лиззи был особый день, и, чтобы его отпраздновать, она решила-таки купить одну пару, которая давно взывала к ней со своей полки. Изящные, кожаные, на высоком каблуке. Искушение было слишком велико – она должна хотя бы померить их. А потом, если подойдут, обязательно купить. Лиззи уже видела, как покидает магазин в обновке на ногах.

И рассмеялась своей глупости. Впрочем, шопинг-терапия и вправду обладает целительным секретом. Во всяком случае, на время отвлекает от других проблем.

В результате своего импульсивного порыва Лиззи вернулась в офис чуть позже, чем намеревалась. И надо же такому случиться, что у входа в здание она столкнулась с Джеймсом, который галантно придержал для нее дверь.

Он многозначительно посмотрел на пакет в ее руках, а затем на ноги.

– Что это на ваших ногах, принцесса? Эти туфли просто нелепы.

– Вовсе нет. – На взгляд Лиззи, туфли были просто великолепны: легкие, изящные и… чертовски сексуальные.

– В них можно только стоять неподвижно, и то не более пяти минут.

– В этих туфлях можно делать все, что угодно, – опрометчиво заявила она.

Брови Джеймса насмешливо приподнялись, а во взгляде появилось дьявольское лукавство.

– Все? И даже пробежаться со мной наперегонки вверх по лестнице?

Услышав этот вызов и почувствовав выброс адреналина в кровь, Лиззи решительно вскинула подбородок:

– Вообще-то я очень быстрая.

Улыбка Джеймса стала еще шире, но прозвучавший ответ был насмешливо двусмыслен:

– Могу в это поверить.

Лиззи прищурилась. Желание взять верх над Джеймсом буквально вспенило ее кровь. Остановившись у подножия лестницы, она скомандовала:

– На старт! Внимание! Марш!

Она помчалась вверх и, пробежав первый пролет, поняла, что рядом с ней никого нет. Лиззи обернулась и увидела, что Джеймс остался стоять на месте, с усмешкой глядя на нее снизу вверх.

– Почему же вы не побежали?

– Решил дать вам фору. Эти туфли дают мне преимущество.

– Глупости. Не обманывайте себя.

И она снова побежала, легко и быстро. Естественно, Джеймс очень быстро не только догнал ее, но и перегнал. Остановившись на верхней ступеньке второго пролета, он обернулся и прокомментировал:

– Думаю, босиком вы бежали бы быстрее, принцесса.

– Мои туфли – это часть моего самовыражения, – заносчиво парировала она.

– Красивые и абсолютно непригодные ни для чего полезного.

Лиззи почувствовала, как от обиды и разочарования краска бросилась ей в лицо.

– Лично я воспринимаю их несколько иначе – немного опасные, но определенно привлекательные.

– Определенно, – с усмешкой повторил Джеймс. – Но я по-прежнему уверен, что вам было бы лучше без них.

Джеймс преодолел подъем по лестнице теперь уже шагом, Лиззи старалась не отставать, но тут он пересек ее траекторию, вынудив отступить на шаг назад. Продолжая наступать, Джеймс оттирал ее к стене. Деваться ей было попросту некуда, разве что пройти сквозь стену, обладай она такой способностью.

– Что вы делаете? – Неужели это ее голос звучит так задушенно?

– Я победил и хочу получить свой приз.

– Мы не обсуждали приз.

– Нет? – Джеймс с деланой задумчивостью разглядывал Лиззи. – В любом случае я выиграл и могу выбирать. – Он усмехнулся, как будто только что принял решение. – О чем герой всегда просит сказочную принцессу?

– Не думаю, что в данном случае вас можно назвать героем.

– О поцелуе. – Он как будто не слышал ее. – Герой всегда просит о поцелуе.

– Не думаю также, что это хорошая идея, Джеймс. – Это был проблеск здравого смысла в жарком, томительном хаосе ее ощущений. Она просто не могла позволить тугому узлу желания внутри ее развязаться.

Глаза Джеймса сузились.

– На этот раз вокруг вас нет толпы, в которой вы могли бы спрятаться, принцесса. Похоже, я все-таки получу свой приз.

Джеймс оперся о стену руками по обе стороны от ее лица. Его большое, напряженное тело буквально нависло над ней. Комнатная еще недавно температура сразу подскочила на десяток градусов, и, несмотря на все воззвания к здравому смыслу, Лиззи почувствовала, как волна желания накрывает ее с головой.

– Это плохая идея, – повторила она, не в силах сказать твердое «нет».

Она даже не была уверена, слышит ли Джеймс ее. Он так целенаправленно смотрел на ее губы, что вряд ли замечал что-либо вокруг.

– Я знаю, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Но, несмотря на это признание, Джеймс наклонил голову. Лиззи изо всех сил удерживала глаза открытыми и теперь видела его очень близко – едва заметную, пробившуюся после утреннего бритья щетину на щеках, бахрому густых и длинных ресниц вокруг ореховых глаз, полные, чувственные губы…

Глаза Джеймса тоже были открыты. Под темными ресницами то и дело вспыхивали золотистые искры, и Лиззи хотелось, чтобы все случилось поскорее. Но он не сразу прижался губами к ее губам. На одно бесконечно долгое мгновение он остановился в миллиметре от ее рта. И Лиззи инстинктивно сделала едва уловимое движение ему навстречу – всего лишь чуть-чуть приподняла подбородок.

И в это же мгновение Джеймс кончиком языка коснулся уголка ее рта, а потом, наконец, его губы преодолели последнее крохотное расстояние. Нежные и мягкие поначалу, они накрыли ее губы. Но очень скоро его губы стали тверже, их давление усилилось, поцелуй сделался более глубоким. Он больше не был сладким и трепетным, а был голодным, испепеляющим, требовательным.

Лиззи не осознала, когда закрыла глаза, и теперь нежилась в теплых, бархатных волнах желания.

Поцелуй Джеймса был хорош. Очень-очень хорош.

Ей показалось, что он собирается остановиться, поэтому она поспешно запустила пальцы в его густые волосы, не давая отпрянуть и прижимая его голову еще теснее.

Лиззи наслаждалась чистым запахом его кожи с едва уловимым ароматом мыла. Ее тело выгибалось навстречу его телу, желая почувствовать его силу и напряженность. Руками Джеймс по-прежнему упирался в стену по обе стороны от ее лица, и Лиззи чувствовала их силу – они были как две железные решетки в тюрьме, покидать которую у нее не было ни малейшего желания. Наоборот, она хотела, чтобы ее оковы стали теснее, сомкнулись вокруг нее.

Она снова выгнулась, чтобы почувствовать тело Джеймса, но оно оставалось недосягаемым. Соприкасались только их губы. Лиззи застонала, когда его губы милостиво переместились ниже, начав исследовать ее шею. Но, заслышав ее стон, Джеймс вернулся к ее губам, его язык проник в глубины ее рта, дразня и искушая. Лиззи немедленно включилась в игру – она то впускала его язык, то яростно противостояла вторжению, то позволяла сплестись со своим языком. Джеймс рывком подался вперед и придавил ее к стене всей тяжестью своего тела. Атака была неожиданной, но безумно приятной, вызвавшей у Лиззи сначала вскрик, а потом вздох, подразумевавший просьбу не останавливаться.

Глубокий поцелуй и тяжесть прижимавшего ее к стене тела Джеймса, казалось, полностью перекрыли подачу кислорода в ее мозг. Только этим могла Лиззи объяснить свои дальнейшие действия – она чуть расставила ноги, чтобы еще сильнее почувствовать давление мощных бедер Джеймса и его напрягшейся плоти.

Грудь к груди, бедра к бедрам… Желание в Лиззи буквально клокотало. Она жаждала почувствовать его еще ближе, обнаженным, слившимся с ней воедино…

Тело Джеймса, прижимавшееся к ней, было мощным и сильным, как ей и представлялось. Ее же с каждой минутой становилось мягче, податливее, ее округлости с готовностью вплавлялись в его тело. Поцелуй становился все настойчивее, давая выход страсти яростной, неприкрытой, какой она не знала раньше.

Лиззи не могла остановить инстинктивного движения своих бедер – удовольствие и неудовлетворенность были чересчур сильны. Ей казалось, что Джеймс испытывает то же самое, что и она, чувствовала дрожь, волнами проходившую по его напряженному телу. Его губы и язык дарили ей райское наслаждение – они покусывали, щекотали, полностью поглощали…

Но вдруг все закончилось. Джеймс отступил назад, потом привалился спиной к стене рядом с Лиззи. Зажмурив глаза, он несколько раз ударил сжатыми кулаками по стене. Должно быть, ему было больно.

Так они простояли несколько минут бок о бок, привалившись к стене и тяжело дыша.

Первым заговорил Джеймс – быстро, резко, серьезно:

– Ты была права.

Озадаченная его тоном и обращением на «ты», Лиззи повернула голову, чтобы увидеть выражение его лица. Но все, что она смогла разглядеть сбоку, был желвак на скуле и полуопущенные веки, из-под которых он неотрывно смотрел на лестницу, уходящую вниз.

– Это действительно была плохая идея, – хриплым голосом добавил он, нахмурившись еще сильнее.

От его слов по телу Лиззи пробежал холодок. Она никогда не помышляла о сексе на лестнице в разгар рабочего дня, какая бы репутация необузданной и взбалмошной светской львицы у нее ни сложилась. Но минуту назад она не просто помышляла об этом, она была готова молить Джеймса заняться с ней любовью. Это она бесконтрольно стонала, это она прижималась к нему всем телом, это она подстрекала его продолжать… Джеймс же практически не шевелился все это время, нависая над ней. Двигались только его губы и язык, но – боже мой! – они знали, что делали.

И вот теперь Джеймс ясно дал понять, что сожалеет о произошедшем. И чувство унижения заполнило каждую клеточку Лиззи. Она сама его оттолкнула – ведь Джеймс просил всего лишь о поцелуе, а она поспешила предложить ему всю себя. Слишком легко и слишком быстро.

А ему это оказалось не нужным. И вот теперь он даже смотреть на нее не хочет.

– Давайте просто забудем о том, что случилось, – быстро произнесла она во избежание еще большего унижения.

С холодной решимостью Лиззи преодолела последний лестничный пролет, который вел к их офису.

Джеймс ничего не ответил и не пошел вслед за ней. Его не было еще минут двадцать, в течение которых Лиззи успела привести в порядок лицо и волосы. В ванной комнате она с неодобрением посмотрела на свое отражение – огромные глаза, припухшие губы, пиками торчащие соски.

Войдя в офис, Джеймс безлично кивнул в сторону Лиззи и временной секретарши. Он прошел прямо в свой кабинет и закрыл дверь. Судя по приглаженным волосам, за время своего отсутствия он тоже успел привести себя в порядок. С ней еще никогда не случалось такого, чтобы она полностью теряла над собой контроль. Но ведь Джеймс не может знать, что это произошло с ней впервые и только с ним. Наверняка она показалась ему слишком быстрой и настойчивой. Но больше она не выставит себя перед ним в таком свете. Ни за что!

Подавленная и униженная, Лиззи заставила себя взяться за работу – теперь она ни в коем случае не может сплоховать. Ведь все они только и ждут, что она в очередной раз потерпит фиаско. Все они! И Джеймс. Особенно Джеймс.

И теперь, как никогда, она должна доказать всем свою состоятельность.