Текст книги "За первого встречного?"

Глава 10,
в которой Катрин ласково думает

Милый Шенонсо, ласково думала Катрин, когда вдалеке показались ограда парка, ворота, экскурсионные автобусы на площадке перед ними. Неужели всего лишь неделю назад я была здесь впервые и даже не подозревала о существовании Леона? Как же я могла так долго жить без него?

– Леон, как хорошо, что ты сам сел за руль, и мы столько времени были одни, – с нежностью сказала она.

– Ну вот. А я думал, что моя королева недовольна, раз она всю дорогу старательно молчит и отводит глаза. Ну-ка, быстро поцелуй своего вассала, если ты еще хоть капельку любишь его. – Он обнял Катрин правой рукой и притянул к себе.

От его поцелуя Катрин как обычно почувствовала приближение волн и радуг.

– Я бесконечно люблю тебя, Леон, – прошептала она, отстраняясь, и еще раз поцеловала его.

Леон вдруг съехал на обочину и затормозил. До стоянки оставалось метров тридцать.

– Это правда? Ты впервые говоришь мне об этом.

– А ты не знал? Это же разумеется само собой.

– Не знаю… Скажи еще, – попросил он.

– Зачем? Что изменится?

Он растерянно смотрел на нее блестящими глазами.

– Хорошо, хорошо. Я люблю тебя, Леон.

– Не так…

– Господи! Да что с тобой? Поехали, я все скажу тебе в замке!

Он вздохнул и посмотрел куда-то мимо Катрин. И ей вдруг сделалось ужасно его жалко.

– Прости. – Она обняла Леона за шею. – Я все испортила? Но я, правда, очень-очень сильно люблю тебя. Зачем об этом говорить?

– Может быть, я прошу невозможного, но пообещай мне, что ты не умрешь раньше меня.

– Обещаю, но это же не в моей власти!

– Но ведь ты же можешь никуда не ездить без меня и попусту не рисковать жизнью?

– Когда это я рисковала жизнью?

– Когда лазила по лесам над Шером. Ты уже забыла? А если бы ты тогда утонула, что бы я делал без тебя?

– Леон, ну ты как ребенок! Ты тогда даже не знал меня. Ну утонула бы я, ты бы жил, как и жил. Что на тебя нашло?

– Без тебя я не жил, я только сегодня это понял, – очень серьезно сказал Леон. – Так ты обещаешь?

– Обещаю. Хочешь, как президент, присягну на Библии.

– Ты не президент, а королева.

– «Королева в пруду, мирлитон, мирлитен», – запела Катрин его любимую песенку, чтобы сменить тему. Ей очень не понравилось настроение Леона.

– Мирлитен, мирлитон! – уже весело подхватил он. – Ты даже не представляешь, какая работенка ждет нас в Шенонсо!

И действительно, едва они подошли к башне Маркеса, как словно из-под земли вырос Бернар.

– Леон, я совершенно потерял тебя, – сказал он, едва успев поздороваться. – Куда ты делся? Я смонтировал уже два десятка фигур, а наряжать их во что? Тебя нет, папаша Пешо вроде бы отвозил тебя в Париж, но от него ничего толком не добьешься…

– Все в порядке, Бернар. Завтра приедут портные из моего «М.Л.», к осени откроем экспозицию, устроим дефиле на галерее или в парке. Мой управляющий займется рекламой и альбомом с фотографиями коллекции. Я напишу комментарии и статью…

– К осени? Дефиле, альбом? Ты пугаешь меня, дружище.

– Бернар, ты забыл, какую акцию мы устраивали в Блуа? Через пару часов из Парижа явятся журналисты за моим интервью. Я хотел бы, чтобы они засняли несколько готовых кукол…

По галактикам счастья на лиловом шелке кровати в мастерской над Шером Катрин и Леон отправились только далеко заполночь. И оно сразу началось где-то внутри Катрин, едва она почувствовала обжигающий ток Леона, и весь мир, по-ночному стыдясь своей зависти, покорно остался где-то за пределами их единственной собственной планеты, за непроницаемым занавесом бархатистой сплошной темноты, фиолетово отсвечивающим стремительными вспышками фейерверков, которые счастливо рассыпались по небу этой летящей в радостных галактиках планеты. Это было совсем не так, как того целый день ожидала Катрин, узнавая и не узнавая голос, жесты, темперамент Леона. С ним на глазах происходила невероятная, как ей казалось, волнующая перемена, и вот сейчас, когда они рядом летели среди рассыпавшихся лепестками и звездами блистающих фейерверков, она просто парила на облаке абсолютной нежности, которую дарил и дарил ей Леон.

Она так и уснула в его объятиях, не осознавая и даже не желая понять, когда закончилась явь и начался сон, потому что счастье не кончалось, а все так же бесконечно рассыпалось и пульсировало живыми огоньками в уже знакомой и неизменно обновляющейся бескрайности света…

А утром, когда Катрин проснулась, она увидела Леона уже за письменным столом. Он то присаживался, то стоял согнувшись, то выпрямлялся и делал шаг назад, отводя в сторону кисть или карандаш в вытянутой руке. Рисует свои костюмы, догадалась она.

Почувствовав, что она не спит, Леон обернулся и сказал:

– Знаешь, я даже не представлял, что буду гораздо лучше работать, ощущая, как за моей спиной дышит во сне живое родное существо. – А потом виновато попросил:

– Если нетрудно, дай мне чего-нибудь поесть.

Он еще не успел перекусить, как явились портные и закройщик, приехавшие из Парижа еще вчера и ночевавшие в городской гостинице. Соседние причудливые комнаты замка сразу же превратились в настоящее ателье, зарыкали швейные машинки, из огромного принтера поползли чертежи выкроек. И Леон уже что-то кроил из роскошной золототканой парчи, громко споря с мэтром Жювелем. Бернар тащил его к очередной фигуре, ожидавшей знакомое Катрин ярко-красное бархатное платье, еще вчера приведенное Леоном в готовность.

А потом явились репортеры еще из каких-то изданий, и Леон, как и накануне, просто диктовал им свое интервью, а они подобно заправским машинисткам быстро набирали тексты на своих компьютерах и тут же передавали их в редакции. Леон очень обрадовался свежей «Ле Фигаро», уже опубликовавшей его вчерашнюю беседу. Затем приехал Вернье с проектом предварительной сметы «осенней акции» и целый час яростно бранился с Леоном, без конца отрываемым портнихами и Бернаром…

И вдруг Катрин поняла, что очень скоро Леон, и не только он один, захочет есть. Значит, нужно отправляться в городок за провизией, но она же глупо пообещала Леону никуда не ездить без него. Однако все оказалось гораздо проще, потому что в мастерскую вошел Франсуа с двумя корзинами. Он растерянно оглядывался по сторонам, не решаясь подойти к занятому с Вернье Леону.

– Добрый день, Франсуа, – обрадовалась Катрин, – как хорошо, что вы догадались! Я в ужасе, всех же надо кормить! А ресторан только в городе!

– Добрый день, мадам. Я привез все, что мсье маркиз поручил мсье Белиньи. Куда поставить корзины? Я сейчас схожу за остальными пакетами и ящиками, принесу микроволновку и кофеварку и займусь обедом. Не беспокойтесь, мадам, я уже не раз служил поваром мсье маркизу.

Он скрылся в дверях, и тут Катрин увидела, что в углу с трубочкой в руках, раздумывая, можно ли закурить, терпеливо стоит папаша Пешо, на которого никто не обращает внимания, и с любопытством рассматривает происходящее.

– Папаша Пешо! – Катрин бросилась к нему, как к родному. – Вы давно здесь? Я и не заметила, когда вы вошли…

– Здорово, королева в пруду! – тихо сказал он и аккуратно по старой памяти символически поприветствовал ее пониже спины. – Как сама-то?

– Папаша Пешо, мы с Леоном поженились! – Катрин показала старику кольцо на своем пальце.

– Ну и дела! – растерялся он. – Ты теперь, сдается мне, тоже маркиза?

Катрин смущенно пожала плечами, а папаша Пешо задумчиво вздохнул и спрятал в карман свою трубочку.

– Ты не подумай чего, дочка, я, понятно, рад за вас и не стану при всех набиваться в приятели. Вы уж не забывайте старика. А твой-то, как я поглядел, ловко своими людьми командует, маркиз… Чего я буду ему тут мешать. Пойду домой, народу тут столько.

– Добрый день, мсье Пешо, – неожиданно поздоровался со стариком Франсуа и обратился к Катрин:

– Так где, мадам, мне располагаться с кухней? В машине есть еще дюжина стульев, но мне потребуется стол…

– Сынок, – оживился папаша Пешо, – в моей же башне, то есть в башне Маркеса, полно досок от ящиков. А у Леона, – старик с ужасом закрыл рукой рот, – у мсье маркиза есть инструменты. Мы вмиг с тобой стол наладим: козлы, а поверх доски. Ну, как для поденщиков на сборе винограда…

Катрин с трудом дождалась вечера, когда Франсуа увез в гостиницу всю команду Леона, и постелила постель. Смешно, имея собственный замок, не иметь возможности лечь спать, потому что вокруг кровати работают люди и она служит то рабочим столом, то складом для готовых платьев. Теперь кровать опять покрылась лиловым шелком и настойчиво манила отправиться в путешествие.

– Леон, давай спать. – Катрин подошла к Леону, сидевшему перед экраном компьютера, и положила голову ему на плечо.

– Устала? – Он обернулся и долго и нежно целовал ее губы. – Ты ложись, моя королева, ты так здорово придумала стол на галерее… Никак не могу наладить этот двойной рельеф камзола, а его завтра нужно обязательно скроить, иначе золотошвейка не успеет расшить борта до нашего приезда.

– Мы куда-то едем?

– Да, на уик-энд на Мальту. – Леон опять уставился на чертеж, по которому осторожно поползла новая линия. – Я разве не сказал тебе, что днем звонил Жако?

– Аббат Клернон? Нет.

– Все стал забывать. – Леон вздохнул. – Да, наш маленький аббат приглашает нас на свадьбу. Ну конечно, Катрин, не на свою. В воскресенье золотая свадьба его родителей. Это же праздник для всей деревни. Духовой оркестр, фейерверк! Даже у нас во Франции не умеют гулять так, как на Мальте…

– На Мальте?

– Да, наш Жако родом с Гоцо, это второй остров Мальтийского архипелага. Ты была на Мальте? – Леон пошевелил мышью, и линия на экране поползла вверх. – Нет? Тебе понравится, жаль, что твои «вассалы» были спрятаны во Франции, а не там. Вот уж где рай для кладов и тайников! Нам надо уехать не позже субботы, я еще хочу повидаться с Клео и заодно познакомить ее с Клерноном. Он же твой поклонник! Сообщил мне по секрету, что, похоже, уже знает, с кем королева Екатерина Медичи прятала твоих «вассалов».[1]Note1
  «Вассалами» Леон называет доставшиеся Катрин в наследство ювелирные украшения, разыскивая которые, она познакомилась с ним. Подробности см. в моей книге «Принц в наследство».


[Закрыть] Они с тобой?

– Подожди, я что-то не соображу. Клернон родом с Мальты. В субботу мы едем туда, чтобы попасть на золотую свадьбу его родителей в воскресенье. Так? А при чем здесь Клео? Она же в Англии.

– Нет, сейчас она отдыхает на Мальте. Постой-ка, кажется, я понял, почему эта пройма уходит вбок. Ложись, я скоро.

Но Катрин так и уснула, словно сфотографировав слипающимися глазами темный силуэт Леона на светящемся фоне экрана. Ей показалось, что почти сразу же он разбудил ее поцелуем.

– Извини, Леон, я заснула. Раздевайся, иди ко мне…

– Катрин, уже утро. – За окном было светло, а компьютер Леона – то ли уже, то ли еще – работал. – Вставай, скоро все придут, Жювель только что звонил мне из гостиницы. Говорит, приехала новая партия журналистов, вроде бы даже с канала «Культюр». И, пока я не забыл, пожалуйста, напомни мне распечатать сценарий Зика, я хочу взять его с собой, чтобы почитать на досуге.

Глава 11,
в которой по-настоящему разглядеть мир можно

Мой папа говорит, что по-настоящему разглядеть мир можно только тогда, когда идешь по нему на своих двоих. На Гоцо я чувствовала себя как дома, и мне хотелось показать все Жаннет, которая была здесь впервые. Поэтому в субботу за завтраком я предложила взять карту и отправиться бродить по острову, попутно осматривая достопримечательности .

– Я мечтаю увидеть храмы Ггантии и пещеру Калипсо[2]Note2
  Жители Гоцо убеждены, что их родной остров и есть мифологический остров Огигия, на который Одиссей спасся на обломках своего корабля. Пещера Калипсо является одной из достопримечательностей Гоцо, которую непременно показывают туристам.


[Закрыть], но неужели идти пятнадцать километров пешком по жаре? – испугалась Жаннет. – На машине мы будем там самое позднее через полчаса.

– Давайте возьмем лодку или катер! – весело отозвался Ричард. – Что может быть лучше морской прогулки!

– Действительно, мистер Вонахью, – поддержала его я. – Отличная идея. Можно даже искупаться в открытом море.

– А вы отважная девушка, юная леди Клео. Вам тоже нравится море? – Его вопрос прозвучал так, как если бы он сказал: «Вы мне нравитесь, я вам тоже?»

– Только не на лодке! – Жаннет переполошилась еще больше. – Я с трудом перенесла пароходик из аэропорта, у меня едва не разыгралась морская болезнь!

И мы поехали на машине к доисторическим громадинам, которые чуть не пять тысяч лет красуются на холме Ксахгра. Мы долго бродили среди невероятных стен, сложенных из циклопических валунов, по таким же могучим каменным плитам пола, на которых кое-где еще видны спиральки орнамента. Никакой ностальгии или ужаса собственной ничтожности эти развалины не вызывали в отличие от каких-нибудь населенных привидениями руин в Англии. Они были удивительно живые и словно подсмеивались над собственными габаритами – как добродушный толстяк, который не помещается ни в одном кресле: дескать, что поделаешь, такой уж я большой.

Вонахью тоже все время подсмеивался над своими «дурными американскими манерами», а по-моему, нарочно забывал подать мне руку и помочь преодолеть валуны или ступени, чтобы я лишний раз попросила его об этом, хотя, как я заметила, не упустил ни одной возможности продемонстрировать свою галантность Жаннет. Но, может быть, я действительно перестала интересовать его? Странно, ведь еще вчера он ради меня расстался с усами, а сегодня многозначительно интересовался, нравится ли мне море. Конечно, Жаннет красивая и эффектная женщина, а я – бледная девчонка, вся укутанная от солнца… И потом, когда мы забрались на крутой утес, предварительно заглянув в пещеру, где по преданию жила приятельница Одиссея нимфа Калипсо, и залюбовались сказочным видом Мальты и Гоцо, почему он спросил: «Как вы думаете, Калипсо была блондинка или брюнетка?», а потом сам же и ответил: «Впрочем, она наверняка была похожа на мисс Рюш»?

– Давайте пообедаем и проведем вечер в Мгарре, – предложила Жаннет. – Мы там были всего чуть-чуть, когда приехали.

– Я знаю в Мгарре один замечательный рыбный ресторанчик, а потом мы где-нибудь потанцуем! – с воодушевлением сказал Вонахью и подмигнул Жаннет.

Ну уж это слишком! Он еще и развязно подмигивает в моем присутствии! Может, в Америке все так делают…

– Я не люблю рыбу, и потом, я предполагала вернуться в «Голубое окно» и поплавать на закате. Мы ведь четвертый день на море, а я не искупалась еще ни разу, – заметила я и добавила:

– Сегодня суббота, в Мгарре будет слишком многолюдно.

На обратном пути мы не удержались при виде цитадели, царящей над Викторией – столицей острова, а потом решили все-таки пообедать в одном из многочисленных кафе на улице Републик. Когда Жаннет оставила нас на минуточку, чтобы «попудрить носик», Вонахью доверительно прошептал мне:

– Я совершенно не умею поддерживать равновесие в обществе двух дам. Я мечтаю любоваться закатом наедине с вами, юная леди Клео, и чтобы вы называли меня по имени.

– Вы назначаете мне свидание?

– Я просто приглашаю вас совершить со мной вечернюю прогулку по морю. Кажется, вам нравится море?

Он произнес это с той же самой интонацией, что и утром, я растерялась и промолчала.

– Умоляю, не передавайте этот разговор вашей подруге и приходите без нее на Голубое Окно часов в девять вечера.

– А если я не приду?

– Что ж, я буду жить надеждой увидеть вас завтра, но весь закат над морем достанется мне одному.

В «Голубое Окно» мы вернулись уже к вечеру. Я поднималась по лестнице под ручку с Жаннет, а Вонахью с бутылочкой кинни шел следом. И вдруг наверху, на лестничной площадке, я увидела папу. Он спускался вниз.

– Папа!

Я бросилась ему навстречу. Я так обрадовалась его внезапному появлению, что совершенно забыла о нашей очередной размолвке.

– Клео! – Он распахнул объятия.

Я повисла у него на шее и чуть не расплакалась. Ну почему мы без конца ссоримся? Я ведь все равно люблю его, я же знаю, что мой папа самый лучший на свете.

– Клео, познакомься с Катрин. Катрин, это моя дочь.

Только тут я обратила внимание, что за папой стоит низенькая женщина в очках и, улыбаясь, протягивает мне руку.

– Очень приятно, Клео. Меня зовут Катрин, – сказала она.

Так ведь это же его новая жена, вдруг дошло до меня, он ведь женился. Та самая, которую Жаннет называла «проходимкой» и с которой отец развлекался в Шенонсо. Но она вовсе не выглядит проходимкой, обычная женщина, служащая или учительница, правда, очень маленькая, особенно по сравнению со мной, я же стою на ступеньку ниже, а она все равно смотрит на меня снизу вверх… Я со странным чувством пожала ее руку.

– Разрешите поздравить вас, мсье маркиз, маркиза! – В голосе Жаннет я уловила какую-то незнакомую интонацию. – Какая неожиданная и трогательная встреча!

– Мадемуазель Рюш? – Голос отца мне тоже вовсе не понравился.

– Папа, мы здесь отлично отдыхаем с Жаннет и… вот, я тебя познакомлю, это мистер Вонахью!

– Счастлив познакомиться с великим историком моды! – воскликнул Вонахью по-английски и протянул руку моему отцу. – Мы только что с вашей очаровательной дочерью и мисс Рюш побывали в Ггантии…

Я никогда не видела отца таким растерянным. Хотя понятно, он же накануне в пух и в прах разнес открытие Ричарда, а теперь ему неловко, потому что такой человек, как Ричард, не может быть шарлатаном. Это сразу видно.

– Что ж, – наконец сказал папа тоже по-английски, – друг моей дочери – это и мой друг. – И пожал руку Вонахью. – Но, помните, я по-прежнему остаюсь вашим научным оппонентом.

– В таком случае, мсье маркиз, предлагаю пройти в бар и поднять за это тост, – осторожно предложил Вонахью.

– Прошу меня извинить, но сегодня я не хочу спиртного.

Я не поверила своим ушам: мой папа не хочет спиртного!

– Клео, мы с Катрин собирались прогуляться по берегу и немножко поплавать, – сказал он уже по-французски и как ребенка взял Катрин за руку.

– Господа, позвольте пройти! – раздался жалобный голос портье.

Он нес два огромных чемодана, а мы, оказывается, все еще стояли на узкой лестнице, загораживая проход. Жаннет, Вонахью и я как-то сразу очутились на лестничной площадке, а папа и его жена – внизу, в холле гостиницы.

– Так ты не составишь нам компанию? – спросил, обернувшись, папа.

– Зачем ты будешь им мешать? – тихо шепнула Жаннет.

– Я устала, может быть попозже…

На самом деле я плохо представляла, как вести себя с его женой и к тому же должна была решить, идти мне на свидание с Ричардом или не идти. А если идти, то как отделаться от Жаннет?

Глава 12,
в которой нелегкая принесла французишку

Принесла нелегкая этого французишку! – раздраженно думал Вонахью, входя в свой номер. И так едва все не сорвалось, когда мы чуть не остались в Мгарре допоздна… Но с появлением папаши теперь вообще все надо менять на ходу, времени терять нельзя, но и нельзя исчезать с девчонкой на глазах ее пройдошливого родителя, а в одиночку Гарри не сумеет увезти маленькую стерву!

Он набрал номер мобильного Гарри-Маноло, но тот почему-то очень долго не отзывался. Странно: свой катер Вонахью узнал, когда они на машине ехали мимо бухты, возвращаясь в отель. Наконец в трубке он услышал «алло», но это был голос его секретаря Паоло.

– Как дела, Паоло? А где Гарри? Неужели идиот кузен забыл телефон на яхте?

– Добрый вечер, сэр. Он купается. Мы плаваем с ним по очереди,

– Где вы плаваете?

Что за чушь, откуда он тут взялся?

– Возле катера. Гарри сказал, что вы хотели срочно видеть меня. Так что ваш доклад со мной. Мы уже с полудня ждем вас.

– Отлично, Паоло! – Действительно отлично, что кузен зачем-то прихватил парня с собой. Он-то и останется на катере, а потом поведет его, обрадовался Вонахью, а в его голове начал складываться новый план. – У меня к вам большая просьба, Паоло. Это совсем не ваши функции, но уж так сложились обстоятельства, что никто, кроме вас, не может помочь мне.

– Ну что вы, сэр, я не подведу вас. Я уже позвал Гарри.

Еще бы, подумал Вонахью, ты уж точно не станешь подводить меня, иначе не видать тебе ни учебы, ни карьеры!

– Дело в том, что Гарри сейчас пойдет на встречу со мной, а вы подождете его за скалой, он покажет вам точно, где именно. И, когда он вернется, вам нужно будет только как можно быстрее попасть на «Тоскану».

– И все? А доклад, сэр?

– Сегодня я никак не смогу им заняться. Где там Гарри?

– Слушаю, сэр, – раздался в трубке голос кузена.

– И как это ты надумал взять с собой Паоло?

– Да брось ты, Риччи, все равно мы же сейчас с ним уйдем, он ни о чем не догадается, не паникуй, он не слышит. – Вот ведь зараза, подумал Гарри, надо ж было ему именно сейчас позвонить, в первый раз за день решил окунуться, а он тут как тут. – Ну не охота мне было одному в катере торчать, я его и взял.

– И очень удачно, – удивил его Риччи, – а то у нас все чуть было не сорвалось. Объявился папаша девчонки, соображаешь? А теперь слушай, что ты будешь делать.