Текст книги "Это Каир, детка!"

Карина

Она с первых дней вошла в нашу жизнь. Я была просто счастлива, что у меня такая подруга. Карина была всего на три года старше меня, и у нас было много общего. Карина плохо знала английский язык. Я тоже в то время не могла хорошо разговаривать на английском или любом другом языке. Ни у неё, ни у меня не было раньше общения с иностранцами.. Но, тем не менее, мы очень хорошо понимали друг друга, рассказывая разные истории о себе, жестикулируя при этом руками, или показывая на себе действия. Со стороны это выглядело, как забавный театр.

Карина многому меня научила: как делать салат и тушить овощи из фруктов и овощей, выращенных в Египте ( в России таких видов овощей и фруктов просто не существует – откуда ж мне было знать.) В магазине и на рынке Карина показала мне, что надо покупать и как. Поскольку, объяснить ей было трудно, то она делала, а я просто повторяла за ней.

Однажды я захотела купить мяса или колбасы. Небольшой рынок располагался рядом с нашим домом.

Разделанные туши коров и овец, разнообразные батоны колбас висели, подвешенные на крюки. Все туши были с хвостами: их специально оставляли необработанными, чтобы покупатель видел, какое это мясо. Мухи садились на туши, и продавец только и делал, что отгонял полотенцем их с мяса и колбас. Я подошла выбрать что-нибудь из висевшего ряда туш и батонов колбас.

Карина скорчила такую рожу, что я не только отдёрнула руки от колбас, но буквально отскочила в сторону, будто я делала что-то неприличное. «Ю вонт мит? Мит?» – спрашивала она меня на нашем корявом английском. Я трясла головой в знак согласия, а она, взяв меня за руку, завела в мясную лавку, где стояла большая клетка с живыми курами. Большие, откормленные куры теснились в клетке, кудахтая, будто возмущаясь, что их содержат в такой тесноте.

Карина объяснила что-то по-арабски продавцу, показывая руками, что она хочет: двумя ладошками прихлопывая перед его носом, будто лепит котлетки. Так делают малыши в песочнице, когда «пекут пирожки» из песка.

То, что я увидела потом, врезалось в мою память на всю жизнь. Я даже представить такое не могла! Всё происходило перед моими глазами так быстро и чётко, будто это было на экране.

Продавец – красивый египтянин лет тридцати – открыл клетку с курами, достал одну, и тут же, положил её на огромный стол со столешницей из камня, а голову – на доску, будто на эшафот и, в секунду отрубил ей голову. Фонтан хлынувшей крови «куриный палач» замотал махровой тряпкой, подозрительно грязной, видимо, многоразового применения. Трепыхавшуюся, безголовую курицу продавец бросил своему напарнику – совсем ещё молоденькому мальчишке, сидевшему за его спиной. Тот, зажав её между коленями, начал ощипывать так быстро и профессионально, что я не успевала следить за его руками. Он работал, как автомат. Не успела я прийти в себя после отрубленной головы, как обработанная, чистая тушка уже лежала опять на столе, и продавец резал её на части. Секунда – нет бедра, ещё секунда – нет второго бедра. Через пять секунд ровные части лежали на столе, и продавец нарезал грудку на ровные, тонкие ломтики. Уложив их в пластиковый поддонник и упаковав тонкой плёнкой, он с улыбкой подал его Карине. Она отсчитала деньги и поблагодарила продавца. Тот стоял довольный и счастливый, что угодил нам. Но ещё и потому, что такие красивые девушки купили мясо именно у него, а не в соседней лавке.

Я стояла в полном ступоре, не в силах пошевелиться. «Гоу, гоу, Луба», – взяв меня за руку, Карина вывела из лавки и подала мне тёплый пакет с мясом.

Придя домой, я положила ещё тёплые куски курицы на сковороду, и через пять минут блюдо было готово.

Тогда для меня это был жуткий стресс! Несмотря на то, что это мясо просто таяло во рту и было вкуснейшим, я долго не могла есть никакое мясо. Со временем я привыкла и покупала только такую курицу: зарубленную и ощипанную на моих глазах. В её свежести я была уверена на сто процентов.

Что мне сразу не понравилось в Карине, так это её отношение к матери Алекса Зейнаб. Я ещё не видела свекровь и не знала её, а Карина при одном только упоминании имени Зейнаб, корчила недовольную мину и копировала надменное выражение и походку матери. Делала она это для того, чтобы с самого начала настроить меня враждебно к свекрови. Карина каждый день пыталась внушить мне, какая плохая Зейнаб, и как она ненавидит меня. «Что делать», – пожимала я плечами, – придётся нам с Алексом жить отдельно, если свекровь уже так ненавидит меня.

Про Карину я хочу рассказать особенно подробно, спустя четыре года после знакомства с нею.

Это представительница современного молодого поколения Египта. Молодая мусульманка со свободными, независимыми взглядами. Она слушает Мадонну и Шакиру, смотрит американские боевики по спутниковой антенне, посещает ночные клубы и обожает шопинг, покупая самые модные женские штучки в европейских бутиках.

В доме, где жил Алекс, находилось пять квартир. Соседи никогда не вторгались в частную жизнь друг друга, но при встрече всегда приветливо здоровались и улыбались.

Когда молодая, незамужняя особа поселилась в доме, где жила семья Алекса, молодые люди сразу обратили внимание друг на друга. Причём, Карина первая заметила симпатичного мужчину, и её женские инстинкты сразу напряглись и начали посылать сигналы в сторону Алекса. Да иначе и не могло быть: красивый мусульманин из благородной семьи, с прекрасным образованием, хорошо воспитанный, был завидной партией для любой девушки.

Карине было двадцать пять лет.

После окончания медицинского факультета она работала зубным врачом в одной из стоматологических клиник Каира. Практический опыт молодой врач нарабатывала, обслуживая бесплатно школьников в детских поликлиниках.

Именно там Карина впервые увидела молодого врача– терапевта Алекса Юсеффа. Когда же переехав в другую квартиру, она увидела в этом же доме Алекса, она уже точно знала, что это её судьба.

Алекс тоже «косил глазом» на молодую египтянку, которая и не думала отводить взгляд. Наоборот, своей яркой внешностью, играющей походкой Карина как раз и добивалась, привлечь его внимание.

Молодая женщина одевалась как большинство мусульманок в Каире: длинная до пят, чёрная галабия, на руках – перчатки, на голове – хиджаб. Всё прилично и скромно.

Но если задержать взгляд хотя бы на мгновение, вы почувствуете разницу между, казалось бы, одинаково одетыми египтянками.

Под безликой, чёрной галабией Карина пыталась показать, какую фигуру прячет внутри. Если Алекс находился рядом, она старалась принять такую позу, чтобы крутое бедро, изгиб талии, бугорки грудей – эти формы, скрытые галабией, были более заметны. Доставая корреспонденцию из своего почтового ящика, она умела так выгнуть талию, что даже под чёрным одеянием, чётко угадывалась эротическая поза красивой египтянки.

При движении, крошечные бубенчики на канве, которой был оторочен её хиджаб, издавали мелодичный перезвон, слышный только для мужчин, находящихся рядом. Это делалось специально, чтобы привлечь внимание противоположного пола.

Закрытые туфли на маленьком каблучке имели небольшой вырез спереди, который едва открывал кончик пальца на ноге. Но пытливый взгляд мог заметить ярко накрашенный ноготь и представить себе изящные ножки с педикюром.

Сквозь мелкие дырочки в тонких перчатках также можно было заметить яркий маникюр на её руках.

Хиджаб плотно облегал голову, скрывая, по-видимому, очень роскошные волосы, но открывал всё лицо, которое Карина, как и многие девушки Египта, не закрывала.

Египтянки всех возрастов ярко наводят макияж на лице. Чёрные брови и ресницы они красят, делая их ещё чернее. Глаза и губы обводят так ярко, что лица порой похожи на маски мумий.

Карина наводила «боевую раскраску» на своём смуглом лице, используя самую дорогую косметику. Но чаще всего она покупала французскую косметику «L’Oreal». Этот бренд вызывал больше доверия у неё и нескрываемую зависть у её подруг. Чётко обведённые глаза и удлинённые ресницы приковывали к себе внимание любого, а стеснительно-кокетливый взгляд больших карих глаз ни один мужчина не мог пропустить. Карина знала магическую силу своих глаз и умело пользовалась этим.

Не имея личного автомобиля, она, тем не менее, пешком никогда не ходила и общественным транспортом не пользовалась.

За ней приезжали и её привозили очень «крутые» машины. Однако, никто в доме не замечал, чтобы из машины выходил кто-то за ней вслед. Из квартиры она тоже выходила всегда одна. Но машины ждали её внизу у выхода, и мужская рука, каждый раз разная, изнутри салона всегда открывала ей дверцу авто.

С каждым днём, встречая Алекса у дома или в подъезде, Карина мысленно связывала себя с ним. Он нравился ей всё больше. Она думала о нём днём на работе. Она грезила о нём ночью, лаская своё тело. Вскоре Карина поняла, что влюбилась в Алекса. Она использовала любой повод, чтобы побыть с ним хоть мгновение, чтобы лишний раз пройти мимо. Она придумывала любой предлог, чтобы зайти к нему, сделать для него что-то полезное.

Алексу приятно было внимание молодой женщины, и он принимал его.

Мать Алекса – Зейнаб, воспитанная в строгих мусульманских традициях, сразу осудила поведение девушки и поставила её в разряд самой низшей касты, общение с которой было постыдным для их семьи. Зейнаб строго поговорила с сыном и категорически запретила ему «амурничать» с молодой соседкой.

Время шло, бежало и летело. Карина уже безумно любила Алекса и в тайных мыслях мечтала выйти замуж за него.

Он знал о её чувствах, но ответных не испытывал. Мать имела слишком сильное влияние на сына. Её психологическое давление действовало на мозги, как молитва муллы за окнами.

Однако, чему быть, того не миновать. Близкие отношения между Алексом и Кариной начались как-то сами собой.

Однажды Алекс отвёз мать в Александрию к сестре погостить на пару месяцев.

Зейнаб не слишком-то любила свою дочь Ферузу, но очень скучала по внучкам. Девочки тоже любили свою бабушку и трепетно относились к ней. Они выводили её в сад, усаживали в большое, удобное кресло. Рядом ставили огромное блюдо со свежими фруктами. Сами усаживались рядом и рассказывали ей свои истории. Зейнаб внимательно слушала их, гладила девочек по голове, давала им свои советы или поругивала их, любя. Девочки нежно обнимали бабушку, целовали ей руки. А та отдыхала душой с ними и будто возрождалась к жизни.

Алекс редко гостил у сестры. Вот и сейчас, отвезя мать в Александрию, он с головой погрузился в свою учёбу, работу и общественные дела, поэтому на личную жизнь времени не хватало никогда.

Как-то, придя домой с работы, он почувствовал недомогание. Больше всего его беспокоил зуб, который отдавал боль толчками прямо по мозгам. Но, как обычно, «сапожник без сапог», у врача не нашлось дома какого-либо обезболивающего лекарства. В аптеку идти не хотелось и тем более посылать за лекарством гарднера. Алекс лёг на кровать, пытаясь уснуть, но усиливающаяся боль не давала расслабиться.

Он вспомнил, что соседка Карина говорила ему, что работает в стоматологии. У неё-то наверняка есть дома лекарство, чтоб успокоить боль. Он вскочил и пулей помчался наверх, к своей коллеге. Открыв дверь, Карина оторопела от неожиданности, увидев своего любимого соседа.

– Добрый день, Карина. Прости за беспокойство.

– Здравствуй, Алекс. Что случилось?

– Как коллегу, прошу помочь: дай мне, пожалуйста, анальгетик посильней. У меня зуб что-то разболелся, а дома не оказалось никаких лекарств.

– Алекс! – встревожено заговорила Карина, – да у тебя флюс! Посмотри, как щека опухла! Пожалуйста, зайди. Я сейчас всё найду. Присядь, – суетилась она. Давай-ка для начала мы тебе смерим температуру. А потом посмотрим твой зуб. Она профессионально поставила ему градусник подмышку и, взяв инструмент, обследовала больной зуб.

– Алекс, если ты не против, я сделаю тебе обезболивающий и противовоспалительный уколы.

– Делай, делай, – согласно закивал головой Алекс, – у меня уже нет сил терпеть эту боль.

Карина достала коробки с ампулами, одноразовый шприц и, набрав лекарство, осторожно вколола его соседу в десну. Затем сделала ему тёплый компресс и посмотрела на градусник. Тридцать девять! Алекс, держа компресс у щеки, привалился на спинку кресла. Карина сделала ему ещё один укол чуть пониже спины и подложила под голову подушку. Алекс уже спал.

Она не могла поверить, что тот, о ком она постоянно думает, тот, кого она лелеет в своём сердце, тот, кого она любит каждой клеточкой тела, каждой капелькой крови, спит в кресле у неё дома. Она боялась не только двинуться, но даже дышать. Она боялась, что он проснётся и уйдёт.

Карина сидела и, не отрываясь, смотрела на Алекса: Как она любит его!

Именно в эти минуты девушка поклялась, что чего бы это ей ни стоило, она будет с ним. Она добьётся его любви. Просто ей никто не нужен, кроме него. Ради него она готова и жить, и умереть.

Дома Карина одевалась в ту одежду, которая ей нравилась. На ней был шёлковый, нежно-розовый, очень короткий халатик с капюшоном и красивое нижнее бельё такого же цвета, кружевное и необычайно сексуальное.

Длинные, чёрные волосы были туго перевязаны шёлковой, розовой лентой. Косметики на лице не было, но менее ярким оно не стало. Карие глаза горели, как никогда. Чёрные ресницы и брови, а также яркие губы не требовали комментариев.

Прошло полчаса. Наверное, Алекс спал бы дольше, но зазывный голос муллы за окном звал на молитву, и наш больной проснулся. На лбу выступили крупные капли пота, мужчина тяжело дышал.

– Прости, Карина. Мне надо идти, – тихо сказал он.

– Алекс, а твоя мать Зейнаб дома? – поинтересовалась девушка, – тебе нужен уход. Мало ли что.

– Нет. К сожалению, её нет. Я отвёз маму в Александрию на прошлой неделе. Пусть погостит месяц-другой у моей сестры.

– Ну, хорошо, – как-то очень мягко промурлыкала Карина, – Завтра – пятница. Выходной день. Давай-ка я тебе сделаю ещё укольчик и иди домой. Тебе надо выспаться. Я уверена, утром всё будет хорошо.

– Благодарю тебя, Карина. Ты – моя спасительница.

– Ах, пустяки. Мне было приятно помочь тебе.

– До свиданья, коллега, – улыбнулся Алекс, выходя из её квартиры.

– До свиданья. Но, можно, я зайду попозже, узнать, как самочувствие? Я буду переживать, – тоже улыбалась она, глядя ему в глаза.

– Да, да. Конечно. Ахлян ва сахлян.

Алекс ушёл, а Карина, закрыв дверь, закружилась по комнате. Она вся светилась от счастья. Хотелось петь, танцевать и обнять весь мир.

Через два часа, которые Карина мучительно выждала, она тихо постучала в квартиру, где жил Алекс:

– Как самочувствие больного, – завораживая его томным взглядом, пропела она.

– Если бы не ты, Карина, я бы уже умер, – не отводя глаз от её соблазнительного взгляда, ответил Алекс.

– Можно войти?

– Прошу. Мы должны отметить это событие. Как насчёт чашечки кофе?

– С удовольствием. Я помогу сварить кофе, – не веря своему счастливому случаю, ворковала Карина.

Алекс поставил две маленькие чашечки на большой, мраморный стол. Достал две такие же маленькие, медные джезвы и, перемолов свежий, ароматный кофе, насыпал туда. Через минуту пьянящий аромат арабского кофе наполнил квартиру. Он поставил две джезвы на стол, а Карина, медленно разлив кофе по чашечкам, обвила нежными руками шею Алекса, прильнув к нему всем телом.

Взяв её на руки, он отнёс девушку на кровать в своей спальне. Две чашечки с кофе одиноко стояли на столе.

У Алекса не было сексуального опыта с женщинами, не смотря на его тридцатилетний возраст. Свои мужские потребности и сексуальные влечения он удовлетворял с латексной Жаннет, которую надувал маленьким электрическим насосом каждую неделю.

Алекс тщательно прятал Жаннет на шкафу от случайного взгляда матери. Но так высоко Зейнаб при всём желании не могла залезть. Да и в комнату сына она не входила без его разрешения.

Карина почувствовала обескураживающую невинность Алекса и проявила весь свой сексуальный опыт, страстное желание и сильнейшее любовное влечение. Она была лидером в этой первой ночи любви.

Алекс впервые познал женщину. Он был благодарен Карине за эту ночь.

Если бы это было возможным, Карина осталась бы до утра в объятиях Алекса.

Но в Египте запрещены отношения между мужчиной и женщиной вне брака, поэтому женщины тщательно скрывают свою «распущенность» под длинными одеждами и паранджой, тайно встречаясь с мужчинами.

Арабский мир сегодня – это сплетение разных идеологий и религий. И как бы правители Египта не боролись за прежнюю чистоту и нравственность отношений между мужчиной и женщиной, «джина» не загнать обратно никогда.

Египетская женщина стала свободной в своём выборе стиля жизни. Она может получить любое образование и выбрать любую профессию. Она может работать там, где ей нравится. Она посещает ночные клубы, spa-салоны, спортивные площадки с бассейнами. И ещё, женщин за рулём в Египте ничуть не меньше, чем мужчин. Короче, как я ни старалась, я не заметила угнетения женщин в Египте.

Даже порой казалось, что именно женщины имеют верх над мужчинами. Муж никогда не позволит жене нести тяжёлые сумки. Когда супруги идут из супермаркета, муж сгибается под тяжестью сумок и пакетов, в то время как его жена величаво «плывёт» рядом.

Все мальчики в Египте хотят быть врачами. Почему? Да потому, что сексуальное развитие в арабской стране запрещено, как таковое. Женщины, пусть формально, но на публике, вне дома, тщательно скрывают своё тело под одеждами.

Мальчики, подрастая и обнаруживая свой интерес к противоположному полу, думают о том, как бы подобраться поближе к женскому телу. Они уверены, что только у врачей есть такая возможность, беспрепятственно рассматривать и наслаждаться женским телом. И хотя в последние годы женщины в Египте стали намного доступнее и открытей, где-то в подсознании мальчики всё равно постоянно стремятся к женскому началу. Они открывают для себя женщину целиком, изнутри наслаждаясь ею.

Алекс, как и большинство арабских мальчишек, после окончания школы, окончил медицинский институт в Каире и начал работать детским врачом терапевтом в обычной городской больнице. Однако, рутинная работа его мало удовлетворяла, и, Алекс, отработав три года детским врачом и получив прекрасную практику, решил создать свой личный бизнес и открыть детскую клинику. Но для этого надо было улучшить образование и защитить докторскую диссертацию по детской педиатрии.

Молодой египтянин решил поехать на три года в Россию, получить образование и диплом доктора медицинских наук.

Карина впала в отчаяние!! Как она останется здесь без него? Она должна видеть его каждый день! О! Карина потеряла покой и думала только о своих переживаниях…. Она решила: во что бы то ни стало дождаться Алекса и выйти замуж за него. Этим ожиданием она жила три года. Об этом она думала днём и ночью.

И вот Алекс вернулся. Не один. С молодой русской женой. Он любит её. Не Карину. Он целует её. Не Карину. Кровь закипала от ревности и обиды! Мысли в голове не выстраивались в логическую цепочку, а закручивались комом, громоздясь одна на другую. Самые невероятные мысли и представления роились в голове: от ужасных до самых ужасных!

– Я убью её! – корчась в муках ревности, шипела Карина. – Алекс будет мой! Мой! И только мой! Эта русская не имеет никаких прав на него! Кто она такая? Тощая, белокожая девица из чужой страны.

А когда Карина узнала, что её любимый Алекс заключил законный брак по Шариату с русской девушкой, она поклялась убить его русскую жену.

Ревность раздирала её на части, и Карина тщательно разрабатывала план, как убить русскую.

Она не хотела провести остаток жизни в тюрьме, поэтому смерть русской должна быть для всех несчастным случаем. Но чтобы даже тень подозрений не пала на неё, Карина решила быть в самых хороших отношениях с семьёй Алекса и стать близкой подругой Любочки.

Ни Алекс, ни тем более я, в то время не догадывались о коварных планах Карины!

– Мы всегда будем с тобой друзьями, – говорила она Алексу, загадочно улыбаясь и смотря прямо в его чёрные глаза. – Ты же знаешь, я желаю тебе счастья!

– Да, Карина, – отвечал ей Алекс, – ты мой хороший друг и, надеюсь, будешь хорошей подругой моей жене.