Текст книги "Огни большого города"

Ну и ну!

Какая кошка между ними пробежала? От Майкла веет такой враждебностью, что я невольно съеживаюсь. Да, он пьян, но не зря же говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

– Роб, помнишь тот случай, когда Майки подвел всю баскетбольную команду и сбежал с подружкой в Вегас? – смеется Риз, непреднамеренно подливая масла в огонь.

– Да, что-то припоминаю. – Роберт неохотно кивает.

Гости и хозяева весело хохочут, а передо мной тем временем разворачивается отнюдь не комичное представление. Клокоча от гнева, Майк с силой ставит на стол пустой стакан и шипит сквозь зубы:

– Давай, братец, расскажи им, какой я козел. Ты ведь у нас идеальный бизнесмен, сын, бойфренд… – невнятно перечисляет он. Я опасливо кошусь на дядю с тетей, но они увлечены разговорами. – Хотя нет, бойфренд-то из тебя фуфло!

Фуфло?! Я мигаю.

– Да, Ф.У.Ф.Л.О. – в подтверждение своих слов по буквам повторяет Майк.

Внезапно Роберт меняется в лице. Его железобетонное терпение дает трещину. Он побледнел, в глазах появился холодный блеск, желваки гуляют. Он в ярости!

Наклонив голову, он говорит что-то Майку, тот усмехается, и оба встают из-за стола.

– В чем дело, ребята? – озабочено интересуется Риз.

Наконец-то! Я втайне надеюсь, что она сумеет предотвратить надвигающийся мордобой.

– Мы отойдем, нужно обсудить кое-что, – не моргнув глазом врет Роберт, и, черт подери, она ему верит! Хочу крикнуть «постойте!», но вместо этого беспомощно вешаю нос.

Через пять минут мое подсознание уже рисует красочные сцены из «Рокки 5»: разбитые челюсти, веки, лужи крови… мамочка!

Нервно трясу ногой.

Нельзя просто сидеть и ждать! Планирую, как улизнуть, но удача сама плывет мне в руки.

– Кэти, милая, сходи за ребятами, сейчас подадут десерт. Их дела могут подождать, – говорит тетя, и это первая просьба, которую я выполняю со скоростью света.

Выскочив в коридор, я сталкиваюсь с Анетт. Она несет поднос с десертом.

– Где они? – быстро спрашиваю я. – Братья где?!

– Кажется, в кабинете мистера Эддингтона, – бормочет служанка, тревожно указав пальцем назад.

Мчусь туда.

Если мне не изменяет память, кабинет Стюарта расположен прямо у лестницы. Я была в нем однажды, когда тетя устраивала нам с мамой экскурсию по дому. Там очень красиво. Слишком красиво для боксерского ринга.

Подкрадываюсь к двустворчатым дверям из красного дерева и сразу улавливаю возбужденные голоса.

– Что, герой? Самый крутой и всемогущий?! Только я не твой раб, усек?!

Охренеть. Майкла несет, как дерьмо по Миссисипи.

– Допустим. Дальше что? – устало отзывается Роберт.

– Что дальше? – Пьяный смех. – Я собираюсь вершить правосудие, вот что!

Он спятил?

– Протрезвей для начала, судья ты недоделанный. И научись себя контролировать. Ты уже вырос из детских штанов.

– Контролировать? Ты говоришь о контроле? Ты – неуравновешенный ублюдок! Напомнить, кто ты такой? Напомнить?!

– Не утруждайся, я уже слышал. Но смею тебе напомнить, что это я вытащил твою задницу из неприятностей, когда от тебя все отвернулись. Но, как видишь, благодарности так и не дождался.

– И не дождешься! Меня от тебя тошнит, понял?!

– Понял. Почаще трахайся, и пылу поубавится.

Господи, избавь меня от подробностей.

– О-о-о, чувак, попридержи коней! Я, может, дерьмовый сын, дерьмовый брат, дерьмовый работник, но с бабами у меня все на мази! Я могу уложить любую! Где угодно, когда угодно!

Так-так, на выяснения «у кого пушка больше» я не подписывалась.

Предварительно постучавшись, я заглядываю внутрь.

– О, какие люди! – Майк театрально хлопает в ладоши, а Роберт стоит в паре метров от него, прислонившись спиной к книжным полкам, и смотрит на меня.

– Простите, – перевожу взгляд с одного на другого и осторожно ступаю в кабинет, – тетя велела позвать вас на десерт.

– На десерт? – передразнивает меня Майк, – Ты сама как десерт. Кстати, она спит в твоей футболке.

Проклятие! У меня вспыхивают щеки. Мерзавец, запомнил! Но как?! Он же был в стельку пьян! Несмело гляжу на Роберта, он нахмурился и, похоже, пытается представить себе эту картину. Ох, срань господня! Разрываясь между желаниями провалиться сквозь землю и катапультироваться в стратосферу, я опускаю глаза и дышу, дышу, дышу.

– О-о-о, не смущайся, – смеется младший, неуклюже приближаясь ко мне. – Ему это льстит, правда, бро? Скажи, а ты не пробовала надеть его трусы?..

– Заткнись, – гневно выплевывает Роберт.

Ох, черт…

– О-о, заступаемся за даму! Рыцарь!

– Я сказал, заткнись, – повторяет он жестче, – и отойди от нее.

По кабинету разносится гулкое эхо шагов. Роберт подходит, встает между нами и загораживает меня от брата.

Я практически утыкаюсь носом в его спину и смутно осознаю, что он и впрямь заступается за меня.

Может, я сплю? Да нет же… Я отчетливо вижу вертикальный шов на его синем пиджаке, чувствую аромат его парфюма и загораюсь, точно фонарь на неосвещенной улице. Бабочки в животе разбушевались, руки так и чешутся обвиться вокруг его талии, подбородок льнет к его плечу, но я благоразумно не двигаюсь.

– Ну-ка, отвали, я с кузиной разговариваю!

Вот заладил-то!

– Хватит, я не шучу.

– П-ф-ф-ф, он не шутит! А я, по-твоему, шучу?! Эй, Кэт, кто из нас больше клоун, а?

– Отстань от нее, Майк.

– Да свали ты с обзора! Эй, что я тебе говорил про подавление воли! Он уже начал, он уже практикует это на тебе!

Подавление воли? Ах да. Наш шутливый диалог в машине.

– Все, довольно!

Не выдержав, Роберт резко подается вперед, хватает сосунка за грудки и грубо тащит его к дверям. Тот безвольно перебирает ногами, кричит и матерится. Поверить не могу, что эти двое – родные братья.

– Я не твоя шавка, чтоб подчиняться!

– Проспись, бестолочь! – Вытолкнув его вон, Роберт достает из кармана сотовый и набирает номер. – Энтони, отвези это недоразумение домой и проследи, чтоб родители не узнали, – рычит он в трубку и дает отбой. Меньше чем через минуту из коридора доносится возня, и еще через столько же все стихает. Обалдеть.

– Э-э, твой человек дежурит… за дверью? – спрашиваю я сконфуженно.

– Вроде того, – просто отвечает Роберт, просунув руки в карманы, и смотрит на меня сверху вниз.

– Что произошло между вами? Почему он так зол?

– Зол? – Он фыркает. – Скорее, обижен.

– И почему он обижен?

– Не знаю.

Уверена, причина ему известна, но он не хочет говорить.

Ладно.

– Ты спишь в моей футболке?

Начинается! Конечно, это куда интереснее, чем недавний скандал!

– Э-э… спала. – смущенно заправляю прядь за ухо.

– И где ты ее нашла?

– В твоем шкафу… то есть в квартире, в Сохо.

– В Сохо?

– Я там живу сейчас, – поясняю я.

– Вот как? Я не знал… – Он делает паузу. – А Майк откуда знает, в чем ты спишь?

Я теряюсь и пугливо отвожу взгляд, хотя с чего мне бояться?

– Заявился посреди ночи… пьяный… – я фактически оправдываюсь, – вроде прятался от какой-то девицы. У него есть ключи.

– Понятно, – недовольно обрывает он. – В какой комнате ты спишь?

А это ему зачем?

– В… твоей, – пристыженно шепчу я, не успев ничего выдумать.

Он смотрит на меня и расплывается в улыбке.

– Она единственная с занавесками! – раздраженно выпаливаю я.

– Да, пожалуй, – весело соглашается он, высунув руки из карманов. – Ладно, идем. Нас ждет десерт.

Я усмехаюсь. Да уж, сладкое мне не повредит.

– Ты ведь пробовала десерты Анетт? – невзначай интересуется Роберт, прежде чем пропустить меня вперед.

– Э-э, да.

– Вкусно, правда?

Я киваю и еле сдерживаю смех. Он разговаривает со мной о десерте. Умора.

Роберт делает жест рукой, я выхожу из кабинета, и в этот момент его теплая ладонь ложится на мою поясницу, плавно съезжает вниз и тут же исчезает, оставив после себя восхитительный трепет.

Господи Иисусе! У меня учащается сердцебиение. Что это было? Случайный жест или намеренное прикосновение?..

Времени на размышления нет. Мы идем рядом в неловком молчании, у него звонит телефон.

– Да… – Он быстро отвечает. – Нет, говори…

Тон деловой, брови сведены на переносице. Мой Босс собственной персоной. Он ведет переговоры о банковской гарантии, о рисках и прочей бизнес-белиберде, в которой я полный профан.

«Пф-ф, а в чем ты не профан?» – думаю я.

Признаю, во многом. Я ничего не смыслю в девелопменте, все черные костюмы кажутся мне одинаковыми, и я вряд ли отличу «БМВ» седьмой серии от пятой, но одно я знаю точно – я по уши влюбилась…

Глава 6. Преображение

Я выхожу из кафе, где только что купила два пончика и овсяное печенье с шоколадом, и устало бреду к метро.

В наушниках Streets of love Rolling stones, переписанная с диска Роберта, а в мыслях сущий хаос.

Вчерашний ужин никак не выходит у меня из головы, особенно его окончание. Вдобавок я не выспалась и весь день клевала носом, за что, кстати, получила выговор от мисс Смит. Гадина совсем обнаглела и вздумала критиковать меня в присутствии Аманды и еще двух дур из соседнего отдела.

«Мисс Бэйли, спать нужно дома»; «Кэтрин, проснитесь и отнесите это на пятнадцатый этаж!»

Р-р-р, настоящая кобра!

«И зачем только ее держат в компании? Всю картину уродует…» – думаю я, собираясь перейти через дорогу.

Светофор загорается зеленым, я подаюсь вперед и едва не попадаю под колеса выскочившей из-за угла «Порше».

Заскрипев тормозами, она останавливается прямо передо мной.

– Куда спешим, кузина? – с улыбкой окликает меня Майк, спрятав свои бесстыжие глаза за темными линзами авиаторов[16]16
  Авиаторы — модель солнцезащитных очков, созданных фирмой Bausch & Lomb под брендом Ray Ban.


[Закрыть].

А он недурно выглядит для человека, который вчера напился до состояния полного дерьма.

– Домой иду, – бросаю я сухо.

– Подбросить?

Он что, серьезно?

– Нет, спасибо. Мне недалеко.

И даже если было бы, как от Берлинской стены до Триумфальной арки, я бы все равно не подсела к этому идиоту.

– Ясно, – вздыхает идиот. – Обижена.

Обижена? Смотрю на эту нахальную рожу, на его пижонскую карету, преградившую мне путь, и начинаю закипать. Вообще-то я не обижена. В сущности, их с Робертом ссора сыграла мне на руку, за исключением, конечно, ляпа с футболкой. Вот этого никогда не прощу!

– Эй, чувак, проезжай! – гаркает высунувшийся из внедорожника мордоворот, поскольку Майк застопорил движение.

Боже, да за ним уже выстроилась целая вереница недовольных водил. Все сигналят и ругаются.

– Ну так что? Едем или как? – не обращая внимания на нелестные возгласы позади себя, настаивает парень.

– Или как, – твердо произношу я, намереваясь протиснуться между двумя бамперами.

Но прежде чем я успеваю шевельнуться, «Порше» резко выруливает вправо, въезжает на тротуар, и под яростные выкрики разъяренных автовладельцев Майкл «его высочество» Эддингтон вылезает из машины.

– Здесь парковка запрещена, – указываю на громоздкий знак на столбе. – Тебя оштрафуют.

– Я хотел извиниться, – говорит он, проигнорировав мое вполне уместное замечание. – Я лишнего наболтал, хреново себя вел…

О, это еще мягко сказано!

– В общем, мир? – Он протягивает мне руку, а я смотрю на нее и колеблюсь. – Прости, я был груб с тобой, и…

– Чертовски груб, – прервав его на полуслове, соглашаюсь я, – и не только со мной.

Майк криво усмехается, снимает очки и вешает их за воротник своей белой майки.

– Печешься о моем брате? – спрашивает он, глядя мне прямо в глаза.

Я смущаюсь.

– Нет, просто констатирую факт.

– Хорошо, – он улыбается, – если тебя это утешит, то: а) Роберт не из обидчивых и б) у нас бывали ссоры и помасштабнее.

Помасштабнее? С вилами и котлами с бурлящим кипятком? Ну и ну.

Впрочем, мне-то какое дело? Их семейные стычки меня не касаются. Он приехал, чтобы помириться со мной, никто не просил меня вступаться за Роберта.

Наконец, я протягиваю ему руку. Он пожимает ее и довольно улыбается.

– Поехали, а то меня и впрямь оштрафуют.

Мы садимся в машину. Майк включает магнитолу, и по салону разлетается мощный электро-хаус[17]17
  Электро-хаус – стилевая разновидность музыки хаус.


[Закрыть].

Я морщусь. Ненавижу клубную музыку!

– Что, предпочитаешь старый добрый классический рок? – иронично произносит он, чуть убавив звук.

Я знаю, на что, вернее, на кого он намекает.

– Я предпочитаю тишину или, на худой конец, радио, – уклончиво отвечаю я и пристегиваюсь.

Майк хмыкает, мол, охотно верю, затем плавно съезжает с тротуара, и вот мы уже катимся по направлению к Восьмой авеню.

– Итак, ты запала на моего брата?

Что?

У меня сердце подпрыгивает.

Черт, к такой пуле я не готовилась!

Как он узнал?!

Кто еще знает?

Так, спокойно, не дрейфь.

– С чего ты взял? – делаю непринужденный вид, по-прежнему изучая пейзаж за окном, хотя внутри все так и сжимается.

– Хорошо разбираюсь в женщинах.

Дон, мать его, Жуан.

– Не во всех, значит.

– Да ладно тебе, – напирает на меня Майк, свернув на втором перекрестке. – Мы же взрослые люди, и…

– И твой брат мне безразличен, ясно? – нервно отрезаю я.

Он смеется.

– О’кей, как скажешь, – соглашается Майк, – но я бы не удивился, если бы, например, выяснилось, что он положил на тебя глаз.

– В смысле? – не удерживаюсь от любопытства я. Это еще что за заявочки?

– В смысле, ты симпатичная, он любит таких.

Что-что? Я чуть не поперхнулась.

На секунду меня захлестывает детский восторг, я тихонечко ликую, трепещу, но, пораскинув мозгами, прихожу к более разумному выводу.

Я знаю, что это. Попытка лестью выманить из меня правду, обвести вокруг пальца, все разузнать. Но нет, дружок. Я не клюну на твою дешевую приманку.

– Не знаю, что там ему нравится, – небрежно тяну я, – но лично я не имею привычки западать на богатых надменных снобов, имеющих специфический вкус на женщин, – грубо, но убедительно.

Майк хмурит брови.

– Считаешь, что у Роба специфический вкус?

Неоднозначно пожимаю плечами.

– И какие же женщины ему нравятся?

Вот пристал!

– Думаю, тебе виднее.

– Нет, – упрямится Майк, – меня интересует твое мнение.

Неужели? Ладно. Вдох-выдох.

– Красивые куклы без единого внешнего изъяна. Наверняка чтоб публику радовать, – едко выплевываю я. – Ты же сам сказал, что он любит лесть.

Майк делает паузу, вероятно, обдумывая мои слова, а я уже немного жалею о сказанном. По-моему, малость перестаралась.

– А чем ты некрасивая?

Прыскаю от смеха. Он издевается?

– Поверь мне, – говорит он, – с макияжем и прической получше ты их всех на лопатки положишь.

Неодобрительно цокаю языком, хотя на самом деле мне безумно приятно это слышать. Ну, за исключением замечания про прическу. Чем она его не устраивает?

Дальше мы выезжаем на Спринг-стрит, до дома остаются считанные минуты.

Я в растерянности, гляжу в окно, Майк молчит.

Зачем он завел этот разговор? Почему сказал, что Роберт мог влюбиться в меня? Пошутил, предположил или знает?

Майк подвозит меня к подъезду, на прощание отпускает очередную скверную шутку по поводу дресс-кода, но мне неинтересно.

Я снова зациклилась на непонятной фигне.

* * *

Меня будит настойчивый и до безобразия громкий телефонный звонок.

Ну кому неймется утром в субботу? Пошарив рукой по одеялу, с трудом обнаруживаю айфон и подношу его к самому носу. На экране неизвестный номер.

Это еще кто?

Бездумно нажимаю на «сброс», решив, что вызов ошибочный, и перекатываюсь на бок.

Через минуту трубка вновь оживает. Так и жужжит, действуя мне на нервы! Раздраженно хватаю смартфон, номер тот же. Может, тетя сменила симку? Черт, как же мне надоел ее контроль!

– Алло… – сонно тяну я.

– Спать до двух часов дня вредно для здоровья.

Господи боже мой! Я резко подскакиваю, отчего в голове свистит давление.

– Мистер… – ой, – Роберт?

– Ага, он самый, – из динамика раздается смешок. – Как ты смотришь на то, чтобы «мистер Роберт» вечером вытащил тебя из дома?

Я в шоке.

– Э-э… вы, то есть ты… – у меня губы слипаются, – серьезно?

– А похоже, что шучу?

Что за идиотская манера отвечать вопросом на вопрос? Я вздыхаю.

– Нет, нисколько.

– Значит, заеду в девять. Дресс-код свободный. – Кажется, он улыбается.

– Ладно…

– Тогда до встречи.

Он первым дает отбой, а я какое-то время молча сижу на кровати и пялюсь на потемневший экран. Ну и дела.

Запускаю руки в спутанные после сна волосы и не имею ни малейшего представления, с чего начать.

Он пригласил меня на свидание. Не на обед, как в прошлый раз, а на настоящее свидание. Я точно не сплю?

Щипаю себя за руку и морщусь от боли. Нет, все по-настоящему.

Выбираюсь из постели, влезаю в свои плюшевые тапки и стягиваю волосы в хвост.

А с чего я вообще взяла, что это свидание? Он ничего такого не сказал, только что хочет вытащить меня из дома.

Открываю воду и беру с полки зубную пасту. Хорошо, если это не свидание, тогда что? Чищу зубы и прикидываю все возможные варианты: встреча двух кузенов, прогулка босса и подчиненной, просто миссия милосердия под влиянием тети или же ему моча в голову ударила…

А если серьезно?

Споласкиваю рот и смотрюсь в зеркало. Ну и ну. Похоже, я слишком увлеклась расследованием и забыла о самом главном. Что там говорил Майк?

С макияжем и прической получше?..

* * *

Фабио Монте заявляется ко мне ровно в 15:30. С двумя помощниками и целым снаряжением для бойскаута. Признаюсь, я немного шокирована. Неужели для того, чтобы сделать кому-то прическу и макияж, необходимо два чемодана и набитая непонятно чем сумка?

Мне уже вымыли голову, усадили на стул в самом центре гостиной и теперь я дрожу от страха. Мало ли, что этим чудикам приспичит со мной сотворить?

Салли и Фрэд – молоденькие парни лет девятнадцати-двадцати – надевают на свои хиленькие торсы рабочие фартуки и перешептываются между собой о том, как меня лучше постричь.

Постричь???

– Э-э… можно сказать? – вполголоса говорю я, приковывая к себе внимание всех троих. – Я бы хотела просто оживить свой цвет и выпрямить их как следует. Ничего кардинального…

– О, дорогая, не беспокойся! – успокаивает меня Фаби, – мы сделаем все, как надо. Ты останешься довольна, вот увидишь.

– Ты уверен? – спрашиваю я, пока сладкая парочка раскладывает ножницы и прочие инструменты на столе.

– П-ф-ф, обижаешь! – фыркает Монте. – Я знаю, что тебе нужно. Ничего такого, – он указывает на свою голову, – не случится.

Виновато улыбаюсь, а Фаби гладит меня по спине, и его креативная команда приступает к делу.

* * *

– Просто скажи, что там? – шепчу я с закрытыми глазами. Черт, как страшно!

– Сама посмотри, – говорит Монте.

Осторожно раскрываю веки и роняю челюсть. Офигеть!

Мои некогда тусклые волосы стали красивого, шоколадного оттенка – сочного, блестящего. Пряди прямые, волосок к волоску, посередине ровный пробор.

– Вау… – потрясенно выдыхаю я.

– Этот стиль мы называем «Анджелина Джоли», – мечтательно произносит Салли.

Фаби закатывает глаза и наклоняется ко мне:

– Ну что, дорогая, нравится?

– Очень.

– Я же говорил. – Он самодовольно улыбается. – Теперь мейкап.

В процессе нанесения макияжа я узнала о себе много нового. Салли и Фрэд засыпали меня комплиментами. Мне, конечно, приятно, но, зная их профессию, не сомневаюсь, что даже самых уродливых женщин они способны вознести до небес.

– Тебе подойдет бледно-розовый блеск. Румяна подберу посветлее… что ты наденешь?

Я открываю глаза, Фаби стоит надо мной с какими-то тюбиками и кистями.

– Понятия не имею. Буду признательна, если ты подскажешь.

– Бирюзовое платье. Оно сразит его наповал.

М-да уж.

– Уже видел, и не сразило, – задумчиво бормочу я.

– Когда? Ты ведь надевала его всего раз, на ужин к Риз… – Монте хмурится.

Вот дерьмо!

– Эм… нет. Не один…

– А разве это не первое свидание с ним?

Черт.

– Нет… – я кашляю, – то есть первое, но мы как-то столкнулись на улице… когда я выезжала на женские посиделки с Селест. – О, Иисус, что я несу?

– Ясно, – буркает Фаби, промокнув мои щеки салфеткой.

К семи часам ребята закончили свою кропотливую работу и ушли.

Фаби не взял с меня ни цента.

Так неловко! Я возмущалась, бегала за ним с кошельком по всей квартире, и в конечном итоге он заявил, что как-нибудь разрешит мне заплатить за его десерт.

И на том спасибо!

Самую основную миссию, по выбору одежды, стилист возложил на меня.

В итоге после долгих и мучительных раздумий я надела белый льняной сарафан средней длины – узкий в талии, с расклешенной юбкой и V-образной горловиной, бежевые балетки и маленькую бежевую сумочку через плечо. На всякий случай захватила джинсовку, вечером прохладно.

В 21:00 мне приходит эсэмэс:

«Спускайся».

* * *

Вместо привычного «БМВ» внизу меня поджидает двухместная «Порше» серебристого цвета. По-моему, у Майкла такая же.

– Привет, – скромно здороваюсь я, прикрыв за собой дверцу.

– Привет. – Роберт бросает на меня беглый взгляд и сразу переводит глаза на дорогу. – Пристегнись, – мягко командует он, повернув ключ в замке зажигания.

«Пристегнись»? – растерянно думаю я.

И ради этого Фабио и Ко провозились полдня, а я принесла в жертву свои волосы и напялила сарафан?

Незаметно сникаю и делаю как велено – пристегиваюсь.

Машина летит по пустой улице, проезжает перекресток и притормаживает на светофоре.

Эддингтон таинственно отмалчивается, и теперь я вообще не понимаю, зачем он позвал меня погулять. С каждой секундой наша встреча превращается в пародию на немое кино, а мое настроение медленно, но верно ухудшается.

Черт, нужно как-то расшевелить его, иначе мы и часа не протянем вместе.

Из колонок льется медленная приятная мелодия, я тянусь к магнитоле и прибавляю звук.

– Нравится? – участливо интересуется Роберт. Фух, ну слава богу!

– Угу, только не пойму, что это…

– Beatles, – с улыбкой подсказывает он.

Черт, ну конечно… как я могла не узнать?

– Я вообще люблю музыку шестидесятых, семидесятых, – бодро продолжает он, – а тебе небось больше по душе Green day и Lady Gaga?

– Почему же? – придаю себе оскорбленный вид.

– Ну, это ближе к твоему времени.

Я фыркаю.

– Вообще-то шестидесятые и даже семидесятые – это тоже не твое время, так что…

Эддингтон смеется – весело и беззаботно, словно это не он минуту назад сидел с кислой миной. Хамелеон чертов.

«Порше» сворачивает направо, и пока Роберт смотрит вперед, я искоса оглядываю его.

Сегодня он совсем не генеральный директор, а скорее мальчишка, выклянчивший у отца дорогую тачку, чтобы прокатиться с девчонкой.

В светлых потертых джинсах, белой майке и синей расстегнутой рубашке он чем-то напоминает своего младшего брата. Такой же пижон, только до смерти красивый.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, чтобы нарушить неловкое молчание и заодно отвлечься от грязных мыслишек.

– Я еще не решил, – загадочно произносит Роберт, облизнув губы.

Представляю, какие они в поцелуе, и сглатываю.

– Есть предпочтения? – спрашивает он.

– Нет… – Какие еще предпочтения, когда я хочу твои губы?

– Бургеры и пешая прогулка или лобстеры и столик в ресторане? – предлагает он.

Я смеюсь.

– Первое.

– Так я и думал… – Он усмехается, как мне кажется – с подтекстом.

– Естественно, – обиженно тяну я, – такие, как я, годятся только для бургеров…

Роберт изумленно вскидывает брови и бросает на меня короткий взгляд.

– Ты обиделась?

– На правду не обижаются, – бормочу я. Он вздыхает.

– Я уже давно не ел бургеров и не гулял пешком, – он выруливает в узкий дворик и добавляет, – и давно не общался с людьми, способными смущаться, удивляться или обижаться.

Вот как?

– Не думала, что в твоем окружении это такая редкость, – говорю я с сарказмом.

– Поверь, еще какая, – откровенничает Эддингтон. – Еще какая…

Он паркуется возле какой-то простенькой закусочной и глушит двигатель.

– Пойдем.

* * *

– Кажется, мы уже были здесь.

– Ага, Ист-Виллидж, – кивает Роберт.

Мы идем по узкой улочке, окруженной невысокими домами, и на ходу поедаем бургеры.

– Твой любимый район? – спрашиваю я, откусывая самый вкусный кусочек, с соленым огурцом.

– Был когда-то, – с нотками сожаления отвечает он. – Но с тех пор многое изменилось, так что…

– Так что теперь ты приезжаешь сюда исключительно ради обеда. – Я смеюсь, вспоминая про наш ланч, а заодно и про свое позорное падение в холле, а Роберт выдавливает из себя скудную улыбку, свидетельствующую о том, что моя шутка не удалась.

Похоже, эта тема не доставляет ему удовольствия, нужно сменить пластинку.

– Вы помирились с Майком?

– Мы не ссорились. – Он пожимает плечами.

– Потому что ты не из обидчивых?

Он непонимающе хмурится. Черт, опять мимо?

– Так мне сказал Майк, – поясняю я.

– Вы, я смотрю, подружились. – Он недоволен.

– Не особо, – оправдываюсь я, будто за мной числится какая-то провинность. – Просто он заезжал, чтобы извиниться и…

– Извиниться? – удивляется Роберт. – Впечатляюще! – В его голосе столько сарказма, что мне не по себе.

Да что с ним такое?

Неужто сердится из-за моего общения с Майком? Хотя это и общением-то не назвать…

Мы медленно бредем по дорожке, я снова в проигрышном положении, не знаю, как растопить лед. Откуда он вообще взялся, этот лед?

Прикидываю, о чем бы еще завести беседу.

– У вас с ним одинаковые машины.

Точно, машины. Парни любят поболтать о своих тачках. Роберт вздыхает.

– Вообще-то это у него такая же машина, как у меня. Только новее.

Ой-ой.

– Он подражает тебе, да? – с улыбкой спрашиваю я, подыгрывая его самолюбию.

– Думаю, он хочет быть круче. – Роберт тоже улыбается. – Стадию с подражанием мы уже переросли.

– Тебя это раздражает?

Он начинает смеяться.

– На психолога учишься?

– Нет, пока что ни на кого, – опускаю ресницы и смотрю на свой сэндвич. Кажется, я наелась.

– Ну, а ты что? – спрашивает он после недолгой паузы. – Обзавелась уже друзьями, помимо моего братца?

– Да мы не друзья… – я отмахиваюсь, не зная, куда девать остатки еды. Заметив это, Роберт останавливается у ближайшей мусорки, забирает у меня пустую коробочку из-под картошки, а также половинку бургера, и выбрасывает все.

– Спасибо, – благодарю его я, и мы идем дальше.

– А как же тот симпатяга блондин? – допытывается он.

– Э-э… Джейсон?

– Так он Джейсон… – тихо проговаривает Эддингтон. – У нас работает?

– Ты не знаешь своих сотрудников? – Я еле сдерживаю улыбку.

– Я знаю их примерное количество, но по именам и в лицо – человек десять от силы, – честно признается он.

– Я так и думала. Джейсон даже не друг, а хороший знакомый. Мы видимся только во время обеда. У нас перерыв одинаковый.

– Вот как… – Роберт задумчиво кивает.

– Ага. Еще Селест. Мы обе трудимся на мисс Смит, – рассказываю я.

– А личная жизнь?

Черт. Я краснею.

– Ну… – нервно заправляю прядь за ухо, – у меня сейчас никого нет…

Он хмыкает.

– А ты? – спрашиваю я, переводя стрелки на него.

– Я? – Он морщит лоб.

– Твоя личная жизнь. У тебя есть кто-нибудь? Девушка или, может, жена? – Не знаю, откуда я набралась такой наглости, но после заданного им вопроса меня словно прорвало.

Роберт отводит взгляд и становится очень серьезным, а я продолжаю лезть в дебри:

– Та девушка на фото – очень красивая.

Он резко останавливается и смотрит на меня в упор.

– Какая девушка? – спрашивает он с подозрением.

– Ну, я видела альбом… – смотрю в его угрожающе темные глаза и теряюсь, – на той квартире, в Сохо.

Он хмурит брови, словно не понимает.

– Брюнетка… – зачем-то добавляю я.

– Я понял, – твердо отрезает он.

Какое-то время мы просто стоим друг напротив друга, я нервничаю, поскольку не знаю, почему он переменился.

– Пойдем, – заговаривает он вдруг. – Оттуда можно обойти и вернуться к машине.

К машине? «Черт, это все», – с ужасом предполагаю я, семеня за ним.

В голове крутится одна-единственная мысль: «Ты облажалась!» И пока не поздно, обязана исправить ситуацию.

– Извини, – говорю я, чувствуя свою вину за его испорченное настроение.

– За что ты извиняешься? – Он даже не оборачивается.

– Что спросила про нее, – глядя себе под ноги, бурчу я.

– Мы больше не вместе. Я не любитель вспоминать о прошлом, так что не стоит.

– Ладно… – соглашаюсь я, – просто ты спросил про мою личную жизнь, и я подумала…

– Ты неправильно подумала, – произносит он недовольно, и внезапно меня захлестывает такой гнев, что я не могу сдержаться. Я всегда ощетиниваюсь, когда чую несправедливость.

– Значит, ты имеешь право задавать любые вопросы, а я нет? Откуда такое разделение по классам?

– Не неси чушь, – ляпает он небрежно.

Чушь? Чаша моего терпения переполнилась.

– Дресс-код, «Порше» и дорогие побрякушки – это, конечно, хорошо, но тебе нужно научиться разговаривать с людьми, а не гавкать, – презрительно выпаливаю я.

Он разворачивается и зло сверкает глазами.

– Ты бы прикрыла свой ротик, пока я не наговорил лишнего.

– Валяй! Хотя я и так уже достаточно слышала. Например, что я дура.

– Хочешь, чтобы я повторил?

Что? Я беззвучно раскрываю рот, а он просто стоит и пялится на меня как ни в чем не бывало. И первое, что приходит мне на ум, – это треснуть по его надменной роже, оттаскать его за волосы или плюнуть ему в лицо так же, как он наплевал мне в душу.

Но я поступаю иначе.

Так и не дождавшись извинений, разворачиваюсь и ухожу прочь, смутно припоминая маршрут.

Иду и прислушиваюсь, но топота позади не слышно. Вообще ничего не слышно, кроме зловещей тишины. На всякий случай заглядываю через плечо – Роберта и след простыл.

Скотина. Он бросил меня неизвестно где и даже не пожалел. Дохожу до поворота и срываюсь на бег. Всего полчаса назад мы гуляли здесь вдвоем и все было прекрасно, а теперь… как такое возможно?

Я все-таки начинаю плакать, по привычке растирая глаза, и, запоздало вспомнив про тушь, смотрю на свои пальцы.

Прекрасно!

Перехожу на шаг, достаю из сумочки салфетку и, обслюнявив край, пытаюсь оттереть эту грязь, как вдруг сбоку раздается рев мотора и знакомый голос:

– Садись.

Роберт. Разгневанный и запыхавшийся, за рулем серебристой «Порше».

Понятия не имею, как он так быстро добежал до своего автомобиля.

«Может, в обход? Или на такси подбросили?» – на ходу размышляю я.

– Сядь, – строго повторяет он, следуя за мной. Ага, разбежалась!

– Обойдусь, – гордо заявляю я.

– Пф-ф, что за детский сад? – фыркает он.

– Тем более. Мне нечего делать в твоей машине.

– Если не сядешь, я выйду и запихну тебя силой.

Ох, ни фига себе! Кидаю на него косой взгляд.

– С какой стати? Ты мне никто.

– Я твой босс.

Прыскаю от смеха.

– Босс не хозяин.

– Согласен. Но я не могу позволить тебе бродить среди ночи по улицам.

Я закатываю глаза. Тоже мне рыцарь!

– Не твое дело, где мне бродить, а где нет, ясно?

– Мое, – настаивает он, наблюдая за мной из окна, – я отвечаю за тебя сейчас.

– Ха-ха, этого еще не хватало! – Я смеюсь.

– Что смешного?

– В мои надсмотрщики заделался?

– Нет, всего лишь в родственники.

– Ой, я тебя прошу! – Коронная фраза Фабио Монте.

– Как-никак, я твой кузен.

Я вспыхиваю.

– Сводный! – напоминаю я, едва не пульнув в него грязной салфеткой.

– Неважно. Сядь в машину, Кэтрин.

Кэтрин – это серьезно.

– А то что?

– Просто сядь.

Он притормаживает у тротуара, и я понимаю, что шутки кончились. Вообще-то я бы с удовольствием посмотрела, как он собирается запихнуть меня в машину, но лучше не рисковать. Мало ли чем это может обернуться.

Признав свое поражение, забираюсь в авто и сильно хлопаю дверцей.