Текст книги "Тайный обожатель 2. Господин Грей"

Глава 13

Оля вернулась к себе в комнату в слезах. Без сомнения, она любила Хастада, но он принёс в жертву именно те свои качества, которые во что бы то ни стало, по её мнению, должен был сохранить.

Что он там говорил о верности? Лгал, выходит. Как же мерзостно… И ничего не понятно. Зачем было убивать ту женщину? Она недостаточно его ублажила? А может, он пожалел о близости с ней и решил избавиться? Убить беззащитную женщину, да ещё и в собственной постели – это низко даже для Хастада.

Всё, хватит об этом думать. Надо как-то смириться с этим и жить. Дышать, питаться, заниматься привычными делами… Они больше не вместе. Ольги это теперь не касается.

Она попыталась забыться, погрузившись в бытовые дела, но мясо подгорело, кружка разбилась, и вернувшийся с игры с Руршей Хас застал маму в совсем плачевном состоянии.

– Мама? – удивился он. – Что случилось?

– Мне сейчас трудно объяснить тебе, – она отвернулась и спрятала лицо.

– Это из-за отца?

– Да. Мы решили больше не быть вместе.

Лицо у Хаса вытянулось, уголки губ опустились.

– Ты его больше не любишь? – спросил он.

– Конечно, люблю! Дело в другом…

– Папа перестал быть для тебя хорошим?

Оля задумалась над вопросом и после короткой паузы кивнула:

– Точнее и не скажешь. Ты у меня такой взрослый… – она изобразила подобие улыбки, но вышло скупо и грустно.

– Нетрудно было догадаться. Папа сильно изменился: со мной больше не играет, к Рурше относится, как к мусору под ногами… Злой он какой-то стал. Для него только работа имеет значение.

– То есть ты не осуждаешь меня за такое решение?

– Нет. Хотя я скучаю по жизни в лесу. А теперь как мы будем жить? Уедем? И не будем с ним общаться? – спросил он.

– Я думала об этом. Бежать от него всё равно бессмысленно.

– Это да. Папа нас везде найдёт, – согласился Хас.

– Да и тебе нужен отец. Ты очень на него похож. А я пока что работаю на него.

– Он обещал, что я смогу ходить в школу… – вспомнил Хас. Он давно мечтал учиться с другими детьми. – Через неделю ведь первое сентября.

– Раз обещал, значит, будешь, – ответила Ольга.

– И ты отпустишь меня? – спросил сын, не привыкший бывать в обществе без сопровождения мамы.

– Я буду волноваться за тебя, но отпущу. Ты же так долго к этому шёл, – Ольга заметила, что Хас весь вспотевший после тренировки. На футболке в зоне воротника и подмышек расползлись тёмные пятна. И она решила, что хватит страдать и пора сменить тему разговора. – Как поиграли?

– Рурша опять продул, хотя забил мне шесть очков. Если я научусь бегать, как он, то смогу играть наравне с профессиональными баскетболистами.

– Обязательно научишься. Проголодался?

– Ну, вот этого горелого мяса я не хочу, – честно признался Хас. – Хочешь, я буду жарить, а ты просто смотреть?

– Да, давай. Только сначала прими душ. Я человек, но обоняние у меня тоже есть.

– Угу! – и Хас унёсся к себе.

Оля понимала, что не справится с воспитанием сына в одиночку: великаний язык она немного понимала, но не могла произнести даже простейшего слова; искусством мгновенного перемещения она тоже не владела. Всё-таки Хас больше унаследовал от великана, чем от человека, а значит, поддержка отца жизненно необходима ему для взросления.

Совместная трапеза с сыном помогла Ольге немного развеяться. В целом всё не так уж и плохо: Хас научился ходить и даже бегать, а на днях он пойдёт в настоящую школу; живут они в достатке и с комфортом. Ну а отношения… может, ну их? Они только всё усложняют. Хватит и того, что Ольга останется на должности исполнительного директора и будет вынуждена часто взаимодействовать с господином Греем.

***

Внешне их жизнь потекла так, словно ничего не случилось: они остались жить в доме Хастада, Оля работала, а Хас пошёл в частную школу.

Предполагалось, что в элитном платном заведении будет меньше народа и удастся избежать стычек со всяким сбродом, так как школа охраняемая и с блестящей репутацией.

Однако господин Грей решил подстраховаться и приставил к сыну двух телохранителей. Как Хас ни упирался, что ему не нужны прихвостни, отца было не переубедить.

Наличие телохранителей сыграло с мальчиком злую шутку: первыми с Хасом никто не заговаривал. Почти всю первую четверть он проходил, не здороваясь ни с кем, кроме учителей. И это очень его угнетало.

Хас сердился на отца. Понятное дело, в школе учатся дети богачей. От кого там охранять? Ладно бы ещё его просто возили в школу и забирали после учёбы. Но стоять над душой даже во время уроков – это перебор. На него и так все насмешливо пялятся.

Жизнь в школе кипела. Хас, он же Александр Браун, пошёл в восьмой класс, однако уже к Новому году учёба ему наскучила. Не то чтобы совсем, но стало как-то слишком просто.

Выход нашёлся: сдать экстерном экзамены по всем предметам и с третьей четверти перейти в девятый класс. Так Хас и поступил.

Но добивался Хас не только смены класса. Он хотел избавиться от телохранителей, которые мешали ему завести друзей. Однако отец и тут остался непреклонен.

***

На новогодних каникулах господин Грей плотно занимался проектом обновлённой воздухоочистительной установки, а Ольга, дабы не маяться по дому без дела, тоже усердно работала. Они теперь сидели по разным офисам, виделись редко, а по работе общались коротко и исключительно по делу.

В полупустом московском офисе, когда никто не дёргает каждые пятнадцать минут, дела разгребаются быстрее. Можно погрузиться в работу с головой и забыть о неудачах в личной жизни. А на время отвлечься от душевной боли – это кайф. И Ольга жадно гналась за этим кайфом.

За соседним столом сидел Рурша с наушником в одном ухе и смотрел уроки рисования.

Ещё секунду назад Ольгин серый охранник безмятежно вникал в технику прорисовки прожилок на цветочных лепестках, как вдруг…

Дверь кабинета вышибло вместе с косяком, и в Ольгу, сидящую прямо напротив дверного проёма, выстрелили дротиком.

Мгновение, и вместо жмущего на курок стрелка в маске Ольга видит потолок гостиной своего дома. Рурша, который невольно придавил свою хозяйку, отполз в сторону, что-то промычал и обмяк, стукнувшись головой о пол. Из его спины торчал дротик с чёрным наконечником.

– Рурша, очнись! – крикнула Ольга, но великан лишь дёрнулся и снова замер.

Она, не тратя ни секунды, позвонила Хастаду:

– Меня пытались убить. Домой, срочно, – отчеканила она и бросила трубку.

Господин Грей появился через минуту.

– Ты цела? Где на тебя напали? – непонятно, он был то ли напуган, то ли взволнован, то ли зол.

– Они разнесли московский офис. Я цела. Рурша прикрыл меня собой. Его нужно срочно в больницу!

– Зачем? – не понял её Грей. – Он свою роль исполнил. Я найду тебе другого охранника, лучше этого.

– Он спас мне жизнь! – по мнению Ольги, этот аргумент должен заставить Хастада передумать.

Но великан холодно ответил:

– Для этого он и был куплен. Поверь, для него большая честь – умереть, исполнив долг.

– Он ещё жив! – теряя последние крохи самообладания, воскликнула она.

– Это ненадолго, – Грей соизволил опуститься на корточки возле скрючившегося на полу Рурши, вытащил дротик из его лопатки, понюхал и сказал. – В дротике паралитический яд.

– Надо было дать тебе тогда умереть, – тихо, но вложив в слова всю свою злость, прошипела она, а затем полезла в телефон – искать номер клиники.

Грей зарычал так, что зазвенели стёкла в окнах. Затем он взвалил бездыханное тело Рурши себе на плечо и исчез вместе с ним.

Ольга легла на диван в гостиной и закрыла глаза. Нужно успокоить нервы. Что бы ни предпринял Хастад, от неё уже ничего не зависит.

Из тренажёрного зала вернулся Хас и по обстановке в гостиной догадался, что что-то случилось.

– Ма? – позвал он и сел рядом с мамой. – Что это за штука там на полу? Что с Руршей?

– Твой отец куда-то забрал его, – ответила Ольга. – На нас напали. Рурша закрыл меня собой.

– Нет… – сокрушённо простонал он. – Куда папа его забрал?

– Я не знаю. Он не хотел отправлять его в больницу.

– Да что за!.. – выругался Хас и убежал к себе в комнату – звонить отцу.

О том, что Рурша всё-таки в больнице, Ольга с Хасом узнали лишь поздно вечером.

Хастад бросил лишь, что никчёмный прихвостень до сих пор жив, но пресёк эмоциональные расспросы грозным рыком.

На следующее утро Хас вместе с мамой отправился проведывать Руршу.

Увы, бедняга впал в кому, и лечащий врач не делал положительных прогнозов. Сказал только, что, будь Рурша человеком, умер бы ещё до прибытия в больницу. Но и этого пришлось вытаскивать с того света. И ещё неизвестно, удалось ли.

В палату к больному посетителей пустили только на пять минут.

– Ма, а ты замечала, что Рурша красивый? – неожиданно спросил Хас. – Вот вроде он папин земляк, а совсем другой.

Ольга улыбнулась и осторожно взяла Руршу за руку.

– Заметила. Он замечательный.

– Может, папа ревнует?

– Не говори глупостей, – нахмурилась Ольга. – Рурша годится мне в сыновья. К тому же серые великаны не смотрят на чужих женщин.

– Вот-вот, – согласился Хас. – И я не понимаю, чего папа на него так взъелся. Рурша – мой единственный настоящий друг. Я не хочу, чтобы он был слугой.

– И я тоже не хочу, – Ольга тихонько сжала Руршину прохладную ладонь. – Если выкарабкается, мы что-нибудь придумаем, – пообещала она.

***

С каникул Хас вернулся в новый коллектив, но со старыми охранниками. История повторилась: никто с ним не здоровался, все только насмешливо смотрели и шушукались за спиной. А так как слух у мальчика был отменный, то никакие, даже самые тихие выражения типа «уродец», «хромоножка» и «ходячий кошмар» от него не ускользнули.

Настроение и без того было паршивое: единственный, с кем Хас весело проводил время, сейчас лежал в коме. Если не станет Рурши, Хас этого не перенесёт. Это для отца Рурша – безликий прислужник, пустое место, а для Хаса – лучший друг.

А вот с новыми одноклассниками отношения у Хаса не сложились. Он решил первым проявить дружелюбие и спросить у одного паренька кое-что по учёбе, на что тот отослал Хаса куда подальше.

В школе, где учатся дети состоятельных родителей, даже охранниками никому не внушишь уважения. С первых дней стало ясно: новенького в коллективе не приняли.

Больше всего внимания обращала на себя внешность Хаса: слишком высокий рост, подгибающиеся из-за паралича тощие ноги, серая кожа и наполовину нечеловеческое лицо.

Тех, кто догадывался, что Хас – не совсем человек, бдительные и заранее предупреждённые обо всём учителя разуверяли в этом, объясняя, что у мальчика редкая генетическая мутация.

Версии про мутацию в школе поверили. Слишком невероятен факт, что полувеликан может учиться бок о бок с обычными детьми. Но быть юродивым среди холёных избалованных деток едва ли не хуже, чем великаном-полукровкой.

Странно, но никого из сверстников, даже тех, кто шёл на медаль, не заинтересовали блестящие знания Хаса по предметам. Неужели внешне он настолько страшен, что с ним никто не решается заговорить? Он целый день носит маску, чтобы его великаньи черты не бросались в глаза, но увы, никто не хочет с ним общаться. Неужели он так и останется изгоем?

Хас сидел один за последней партой среднего ряда, а за его спиной истуканами стояли двое  совершенно бесполезных людей-охранников.

На физкультуру мальчик не ходил из-за ограничений по здоровью. Марат, личный врач и тренер, строго-настрого запретил заниматься спортом без его наблюдения. Так что мечты Хаса сыграть с одноклассниками в баскетбол провалились. А так хотелось показать, как точно он умеет попадать мячом в корзину из любой точки зала. Уж тогда бы Хас показал себя во всей красе!

***

На большой перемене в столовой в Хаса полетели кусочки пирога с соседнего стола.

Сам Хас сидел на табурете возле окна, так как за общий для класса стол его брезгливо не пускали одноклассники.

– Хватит уже! – заступилась за изгоя девушка.

Её звали Вероника. Красивая, миниатюрная, как дюймовочка, но беспросветная двоечница. А ещё от неё всегда пахло разными людьми. Этому Хас не мог найти объяснения.

– А тебе чего, жалко уродца? – крякнул от смеха Сива, классный авторитет.

– Посмотрела бы я, как тебе бы жилось на его месте! – продолжила защищать Хаса Вероника.

Хас оторопел, но нашёл в себе смелость посмотреть Веронике в глаза и благодарно кивнуть. Что-то его зацепило в этой девчонке. Даже когда перемена кончилась, мысленно он уже познакомился и подружился с ней. Интересно, почему она заступилась за него?

Глава 14

В тот день за парту рядом с Хасом села Вероника.

– Привет, – улыбнулась она. – Наша классная решила, что мне будет полезно сидеть с кем-то, кто шарит в физике и математике.

– П-привет, – выдавил из себя Хас, стушевался и побагровел. Краснота проступила даже через его серую кожу, словно вся кровь из тела прилила к лицу. Неприятное ощущение. Кажется, что физиономия раздулась до размеров вселенной, все сейчас это заметят и начнут смеяться.

Стоило об этом подумать, как…

– Смотрите-смотрите, уродец боится девчонок! – крикнул на весь класс Сива, и все повернули лица на Хаса.

– Да заткнись ты, – манерно ответила Сиве Вероника, а затем обратилась к Хасу. – Не обращай на них внимания. Придурки.

С этого дня Хас начал общаться с девушкой. Перед уроками и на переменах он помогал ей делать уроки, а взамен она его не презирала, как остальные. Хасу такой расклад казался справедливым.

Но дальше, чем об уроках, разговоры не заходили. Вероника без лишних любезностей пресекала все попытки Хаса мило поболтать. А когда узнала, что ему ещё только в феврале исполнится тринадцать, так вообще махнула рукой и фыркнула: «Малявка!» Ей в августе исполнилось, и она считала себя взрослой. Совсем взрослой.

***

Рурша пришёл в себя на восьмой день после нападения. Не мог ни говорить, ни шевелиться, только хлопал глазами и едва заметно улыбался.

Хас так обрадовался, что полез обнимать друга и чуть не задушил его.

Врач сказал, что отравление ядом не останется без последствий, но в целом Рурша – молодчина. Раз вышел из комы, значит, теперь его жизнь вне опасности.

А ещё через неделю Рурша вернулся домой, хотя всё ещё с трудом передвигался. Он заявил, что способен позаботиться о себе без помощи врачей.

Вечером Ольга зашла к своему спасителю и принесла ужин.

– Привет, – сказала она. – Вот, принесла тебе подкрепиться.

– Госпожа Хлоя, не стоило, – смутился Рурша. – Я бы сам…

– Ещё успеешь. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Завтра снова смогу вас защищать.

– Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить. Как только поправишься, ты будешь приглядывать за Хасом, то есть Александром.

– Почему? – оторопел он и решил, что это его так наказывают за ненадлежащее исполнение обязанностей. – Простите, что подпустил врагов слишком близко. Я… Я буду внимательнее. Простите…

– Тебе не за что просить прощения, – успокоила его Ольга. – Ты и так едва не умер, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой снова что-нибудь случилось. А с Хасом будет безопаснее.

– А вы? – спросил Рурша, расстроенный, как будто у него отобрали самое дорогое.

– Господин Грей приставит ко мне кого-нибудь. Обо мне не волнуйся. И не расстраивайся. Вы же с Хасом отлично ладите.

Рурша закивал, но при этом взволнованно запыхтел, поджал губы и часто заморгал. Совсем по-детски.

– Эй, ну ты чего? – Ольга поняла, что он вот-вот расплачется, и по-матерински обняла его.

– Вы так добры ко мне… – сдавленно и не очень внятно признался он. – Я сделаю для вас всё, что хотите.

– Тогда приглядывай за Хасом. Он – самое дорогое, что у меня есть, – сказала она, а про себя добавила, что так Рурша будет реже попадаться на глаза Хастаду.

***

После новогодних каникул конфликт Хаса с отцом вышел на новый уровень. Хастад отказывался оставлять сына без охраны, а тот психовал и кричал, что отец рушит ему жизнь.

Даже учителя косо смотрели на Хаса, потому что трудно не обращать внимания на двух двухметровых амбалов, переминающихся с ноги на ногу у задней стены класса. А что уж говорить об одноклассниках…

Ольга в этом вопросе встала на сторону сына и решила поговорить с Хастадом. А чтобы он прислушался к её словам, нужно привести веские аргументы и на любые выпады отвечать спокойно.

Так что, прежде чем заводить с Греем разговор, Ольга думала два дня. Ибо что-то подсказывало ей: переубедить великана будет непросто.

Это был редкий вечер, когда великан вернулся домой раньше. Он сидел у себя в кабинете и читал документацию на большом мониторе.

На нём была надета чёрная рубашка, из-под которой рельефно выпирала гора мышц. После расставания с Ольгой великан усердно стравливал негатив и эмоциональную нагрузку в тренажёрном зале. От ежедневных занятий со штангой Хастад ещё сильнее вырос вширь.

– Мне нужно с тобой поговорить, – так начала Ольга диалог.

Господин Грей поднял на Ольгу тяжёлый взгляд, и ей тут же захотелось уйти.

– О чём? – спросил он, но весь его вид выражал нежелание говорить.

– Хотела поблагодарить тебя за то, что перенёс Руршу в больницу, – она немного замялась. – И я сгоряча наболтала тебе лишнего в тот день. Я не хотела.

– А, ты об этом, – равнодушно ответил он и снова погрузился в чтение документов на мониторе.

– Я хочу, чтобы Хаса охранял Рурша.

– Исключено, – прорычал великан.

– Почему? Тебе же не нравилось, что он приставлен ко мне.

– Так и знал, что ты пришла выносить мне мозг, – он раздражённо вздохнул. – Я не в настроении, Хола. Уходи.

– Вовсе нет, – спокойно, не показывая обиды, сказала Ольга, понимая, что, кроме как конструктивной беседой, желаемого не добьётся. – Люди-телохранители неэффективны. А серый великан в случае опасности легко сможет перенести Хаса в безопасное место. К тому же Рурша доказал свою преданность, а с Хасом они прекрасно ладят. Это лучший вариант, чтобы погасить конфликт между вами.

– Только не говори, что тебя беспокоят наши отношения.

– Именно они меня и беспокоят, – вполне искренне сказала Ольга. – Мы живём в одном доме, но все по отдельности. Какой тогда смысл нам с Хасом оставаться здесь?

– А такой, что вас обоих завтра же прихлопнут, не приставь я к вам охрану! – повысил голос великан.

– Я не прошу тебя убрать охрану, я прошу только…

– Слишком много чести полудохлому сопляку! – перебил он Ольгу.

Она с трудом подавила вскипающий гнев и ответила:

– Хастад, я знаю, что тебе не плевать на сына. Он давно мечтал ходить в школу и подружиться с ребятами. Одноклассники сторонятся его, потому что за ним хвостом ходят охранники. Может, ты не в курсе, но Хасу понравилась девочка из класса… – она не стала вдаваться в подробности. – Есть способ присматривать за ним, не мешая ему общаться.

Великан устало откинулся на спинку кресла и потёр глаза.

– Мне надо подумать.

– Ладно, – кивнула Ольга и развернулась, чтобы уйти.

– Хола? – окликнул её великан.

– М?

– Не привязывайся к прислуге.

***

В конце января, перед самым днём рождения Хаса, двухметровых амбалов перевели в запас. Отныне обязанность приглядывать за хозяйским сыном легла на Руршины плечи.

По утрам Рурша перемещал Хаса на съёмную квартиру, окна которой удачно выходили на школу, затем мальчик шёл на учёбу один. С крыши и из окна за ним следил верный серый охранник.

В глазу у Хаса была вставлена линза-передатчик, сигнал с которой выводится на планшет Рурши. Умная линза способна передавать изображение происходящего, отслеживать местонахождение и состояние носителя. А главное, линза практически незаметна на глазу.

К чести Рурши, он легко разобрался с техникой, несколько раз протестировал её в действии сначала на себе, потом на подопечном, и даже изучил школу ночью, пока в ней никого не было.

Теперь Хас гарантированно будет в безопасности.

***

– Ого, а где твоя охрана? – удивилась Вероника, когда увидела соседа по парте без сопровождения. – Твои родаки поняли, что это дорого и бесполезно?

– Ну, типа того, – радостно ответил Хас.

– Ой, зря. Теперь тебя ещё сильнее начнут доставать, – недовольно надула губки она.

– Может, у меня теперь появятся друзья? – не понял соседкиного скептицизма он.

– Пф! Саш, ты себя в зеркало-то видел? Какие у тебя могут быть друзья?

– У меня уже есть друг, – возразил Хас.

– Ага-ага. И где он?

– Ну, не здесь…

– Наверняка он дружит с тобой только из-за денег.

– Нет, ему не нужны деньги, – упрямо покачал головой мальчик. – Он настоящий друг, и ему неважно, как я выгляжу.

– Да ты и общаться-то толком не умеешь. Как будто из пещеры вылез. Ещё и про воображаемого друга говоришь. Смешно же. Никому хоть такого больше не говори – закидают тухлыми яйцами.

– Он не воображаемый! Вот увидишь!

Вероника закатила глаза и пододвинула к себе тетрадь Хаса, чтобы списать решение задачи.

– Вероника? – отважился спросить о личном Хас. – А ты будешь со мной дружить?

– И не надейся. У нас уговор: ты помогаешь мне не остаться второй раз на второй год, а я выгораживаю тебя перед парнями. Ничего личного!

– Да, да, я помню, – поник головой Хас. – Тебе так важна внешность?

– Я люблю красивых парней, – откровенно ответила она. – Так что тебе ничего не светит.

Хас и сам не понимал, почему ему так нравится Вероника. Может, из-за того, что она первая из класса, кто по-человечески заговорил с ним? Или потому что она красивая и честная?

И даже то, что от Вероники густо пахло приторно-ванильным парфюмом, а под ним прятались запахи других людей, которые прикасались к девушке, не помешало симпатии зародиться и расти с каждым днём.

А по поводу безнадёжности подружиться Хас переживал меньше всего. Его отцу тоже когда-то «не светило». Женщины – народ переменчивый. Нужно лишь доказать, что внешность – не главное.

***

Тринадцатилетие Хаса отмечали в узком семейном кругу.

Хастад выкроил время и приготовил ужин. Однако непринуждённой беседы не вышло.

– А давайте просто разойдёмся по комнатам? – предложил Хас. – Не очень-то приятно смотреть, как вы изображаете семью, а сами тихонько ненавидите друг друга.

– Мы не ненавидим друг друга! – в один голос ответили Ольга и Хастад.

– Ага-ага, – сказал Хас, вставая из-за стола. – Спасибо за ужин. Я пошёл.

– Хас, сядь обратно! – прогремел голос великана.

– Давайте вы как-нибудь без меня? У меня ещё вечерняя тренировка с Маратом и игра с Руршей, – он махнул родителям рукой и ушёл.

Ольга посмотрела на Хастада.

– Сохранить всё, как было, не удалось… – констатировала она.

Великан вытер рот салфеткой, скомкал её и бросил на тарелку.

– Ты сама захотела расстаться. Чего ещё ты ожидала? – сказал он и тоже ушёл.

Пять месяцев. Они расстались пять месяцев назад. Как ни зарывайся в работу, а без объятий любимого мужчины невыносимо. Тело чудит и выкидывает фокусы, а в голове одни тревожные и угнетающие мысли.

Ольга отчётливо поняла, что где-то свернула не туда. Только вот где? Она запуталась. Ей уже так давно плохо, что свет выхода из этого кошмара затерялся или вовсе погас.

Хастад, который раньше боготворил её, теперь только и делает, что рычит, хамит или где-то пропадает неделями.

Видимо, нормально поговорить им не судьба.

Чего Ольга хочет от великана? Чтобы он умолял её о прощении, а она, так уж и быть, снизошла? Но если можно ещё понять, что его принуждали убивать людей, то зачем он избавился от своей любовницы? Зачем врал про верность?

Время летит, а не отвеченные вопросы бьют по голове, и с каждым разом больнее.

Так, погружённая в размышления, Ольга сама не заметила, как убрала со стола и помыла посуду, как принялась протирать мойку, хотя с этими делами прекрасно справилась бы прислуга.

«Крыша едет…» – вздохнула Ольга, приложив ладони к вискам.

В груди появилось какое-то неприятное ощущение, будто злобный призрак невидимой рукой трогает и щекочет ей сердце. Либо это возраст напоминает о себе, либо эмоциональный перегруз. Тридцать восемь лет, а счастья нет. М-да…

В дверях спальни Ольгу поймал Рурша.

– Госпожа Хлоя, можно вас на минуту?

Настроения мило болтать не было, но она обернулась и улыбнулась Рурше.

– Госпожа Хлоя. Я вот… Нарисовал. Это вам, – и протянул ей лист плотной бумаги, на котором были изображены Ольга и Хас.

Рисунок был выполнен обычной ручкой, без лишних штрихов и с минимумом линий. Неправдоподобно красиво. Слишком счастливо улыбались герои с картинки. В реальности всё не так, а хотелось бы…

– Это потрясающе! – ни капли не покривив душой, воскликнула Ольга и прослезилась. – Спасибо! Я сохраню его и буду любоваться! – она попыталась обнять Руршу, но тот мягко отстранился.

– Простите, нельзя.

– Почему? – удивилась она.

– Вы – женщина господина Грея, – ответил он. – Нельзя.

– Я больше не его женщина, – мотнула она головой.

– Нет, вы его женщина. На вас его запах, – упрямо заявил Рурша.

– В смысле? – не совсем поняла Ольга.

– Да, вы – его женщина, – повторил он.

Больше ничего вытянуть из Рурши не удалось. Ольга ещё раз поблагодарила его за подарок и закрылась у себя в спальне.

«Что значит: на мне его запах? Откуда, если мы давным-давно не прикасались друг к другу? – недоумевала она и вдруг ощутила, как её обдало волной жара. – А что если мои сны – это не совсем сны? Вдруг он приходит ко мне ночью, усыпляет и… Нет, нет, я бы заподозрила раньше. Остались бы следы и всё такое…»

Все последние пять месяцев Ольга спала неспокойно. Тело, которому жизненно не хватало любви, посылало сигналы о помощи в мозг, а тот рисовал во сне реалистичные картинки интимного действа.

Со временем Ольга более-менее привыкла просыпаться от оргазма и уставшей от ночной активности. Что поделать? Таков её женский темперамент.

Раньше, когда они вдвоём с Хасом жили в квартире бабушки Демида, Ольгу тоже мучили эротические сны. Грёзы часто являлись ей во сне в моменты одиночества. Теперь желание быть любимой проявлялось с новой силой.

И после слов Рурши Ольга вдруг задумалась: что если это вовсе не сны?