Текст книги "Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 3"

– Доброе утро, леди, – отозвался он, и обернулся к девушке, которая стояла в дверях, теребя в руках платочек, – желаете поведать мне о том, как весело вчера прошел ваш вечер? Не трудитесь, ваш невольный соучастник уже покаялся за вас обоих.

Щеки Аманды, которая не смела поднять на Джейсона глаза, медленно покраснели, и сравнялись цветом с помидором. Джейсон подошел к ней, взял за подбородок, и поднял ее голову вверх, но Аманда зажмурилась.

– Вы прикажете меня наказать? – прошептала она, и ее подбородок задрожал.

Джейсон, еще вчера готовый лично выдрать Аманду розгой за такое безрассудство, в ответ лишь покачал головой, чувствуя, что уже не может сердиться.

– Посмотри на меня! – требовательно произнес он, и Аманда открыла сначала один глаз, пытаясь угадать в каком он расположении духа, потом второй.

Джейсон, тяжело вздохнув, обнял девушку, и та обхватила его обеими руками, и потерлась щекой о металлическую пластину на его панцире.

– Простите меня…, – покаянно произнесла она.

– Вчера я готов был приехать сюда с розгами, – Джейсон погрозил Аманде пальцем, – но меня позвали в тюрьму, поэтому у меня впереди была вся ночь, чтобы успокоиться. Ты хоть понимаешь, что могло случиться? – спросил он, и Аманда закивала.

– Теперь понимаю…, – прошептала она, – я вела себя глупо…

– Счастье твое, что Френсис еще только пришел в трактир, и не успел напиться, иначе все могло бы закончиться хуже некуда, – Джейсон легонько встряхнул девушку, – ну, да ладно, что было, то прошло, теперь уже ничего не измениться. Давай-ка, мы с тобой немного погуляем, я хотел поговорить о чем-то важном.

– Я возьму плащ! – встрепенулась Аманда, и Джейсон кивнул…

…Погода снова радовала теплом, только со стороны залива тянуло прохладой. Джейсон оставил свою лошадь во дворе дома, и они с девушкой решили прогуляться пешком. В такое время на улицах города было полно народа, и Джейсон предложил своей юной спутнице посетить торговые ряды. Сам он редко там бывал, но сейчас ему было все равно, куда идти, ведь нужно было собраться с мыслями.

Выйдя из дома, Аманда взяла своего спутника под руку, и они медленно пошли по улице, в сторону главной площади. Девушка заметила, что лорд Джейсон о чем-то напряженно думает, явно не зная, как начать разговор, но решила не торопить его. Наконец, словно собравшись с духом, мужчина посмотрел на нее.

– Аманда, помнишь, я говорил тебе, что должен закончить одно дело, а потом мы поедем в Форестер-кассл? – спросил он, и девушка наморщила лоб.

– Да, помню… И что же это за дело?

– Не знаю, слышала ты, или нет, но в окрестностях Бристоля появилась банда разбойников. Сейчас я все тебе объясню…

Аманда выслушала Джейсона очень внимательно, не перебивая, и, когда он закончил, несколько минут молчала, нахмурив брови. Внимательно наблюдая за девушкой, Джейсон воспринял ее молчание по-своему.

– Аманда, я знаю, однажды тебе уже пришлось пережить нападение разбойников. Я понимаю твой страх, и не осуждаю, поверь. Мне не стоило вообще начинать…

– Я согласна, – голос девушки прозвучал твердо и без колебаний.

– Что…?

– Я согласна, – повторила Аманда, – я вам доверяю, и знаю, что вы не дадите меня в обиду. Я поеду с вами!

На лице Джейсона отразилось неимоверное облегчение. Он улыбнулся, и его ладонь ласковым движением провела по волосам девушки.

– Я обещаю, с тобой не случиться ничего плохого, я буду рядом, и Энрике, и Френсис, никто из нас не позволит, чтобы хоть волосок упал с твоей головы. А теперь я должен сказать тебе еще кое-что, хотя и не собирался…

– Что-то случилось? – тревожно спросила Аманда, и Джейсон кивнул.

– Помнишь старую ведьму, которую мы везли в Бристоль? Еще в Саутхемптоне, где мы познакомились…

– Долли? – Аманда удивленно посмотрела на Джейсона, – Господи, она еще жива?

– Да. Но предписание на исполнение приговора судья уже подписал. Через два дня состоится казнь, завтра глашатай объявит о ней.

Аманда замолчала, и по ее щеке медленно скатилась слезинка, ей было страшно даже представить, что Долли живой сгорит в огне.

– А можно ее увидеть? – сдавленным голосом проговорила она, но Джейсон покачал головой.

– Об этом даже не проси, – жестко сказал он, – в тюрьму я тебя не повезу, это строжайше запрещено. Старуха вспоминала о тебе, и даже просила передать тебе какой-то бред…

– Какой?

– Она сказала что-то вроде «бойся голубой звезды, она несет смерть…», я не придал этому значения.

– Голубой звезды? – Аманда недоуменно сдвинула брови, – а… что такое «голубая звезда»?

– Понятия не имею, – Джейсон пожал плечами, – только она добавила, что если увидишь эту самую звезду, надо бежать от нее без оглядки, и подальше.

Аманда замолчала, и вытерла слезы. Она все еще не забыла старуху, но понимала, что увидеть ее уже не сможет. То, что она не пойдет смотреть на казнь, девушка знала точно. Видя ее состояние, Джейсон снова взял ее под руку.

– Знаешь, мне тоже немного жаль эту бедную сумасшедшую ведьму, – проговорил он, – правда, не смотри так. Но увы, ни ты, ни я, мы уже не сможем ей помочь. Открою тебе маленькую тайну, надеюсь, ты будешь держать язык за зубами…?

Джейсон в двух словах поведал девушке о том, что произошло ночью, и как старуха уговорила его спасти от верной гибели ребенка еврейки. Аманда слушала его со слезами, блестевшими в ее больших глазах. Она помнила беременную еврейку, хоть и провела с ней очень мало времени.

– Значит, ее тоже сожгут? – с ужасом спросила она и Джейсон кивнул.

– Я согласился увезти ребенка. Не знаю, что там проделала эта старуха, но ребенок не заплакал, когда родился, и я вынес его, сказав, что он родился мертвым, а потом отдал первой попавшейся еврейке на правом берегу. Все же лучше, чем он бы сгорел.

С этим Аманда не могла не согласиться. И хотя Долли ждала страшная участь, да и бедную Рут тоже, все же Аманда была хоть немного рада тому, что ребенок Рут выжил.

Пока они разговаривали, то дошли до самой площади. Аманда украдкой бросила взгляд на эшафот, но там никого не было. Девушка не знала, что в этот момент плотник, дядюшка Сэм, уже деловито очищал от коры два толстых дубовых столба, к которым потом приколотит медные кольца.

Людей на площади было много, торговля шла полным ходом. Джейсон не любил эту шумную толпу, да и Аманде не нравилось, когда со всех сторон галдят торговки, шумят детишки, и ее то и дело толкают. Чтобы не потерять Джейсона, она крепче ухватилась за его локоть, и они пошли мимо орущих торговок, нараспев хваливших свой товар. Какой-то шустрый мальчишка подбежал к Джейсону и протянул поднос, на котором лежали яблочки, запеченные в сахаре. Аманда, улыбнувшись, посмотрела на своего спутника. Джейсон согласно кивнул головой, и протянул мальчику монетку в полпенни, а Аманда выбрала румяное яблочко, призывно блестевшее карамельными бочками.

– Спасибо, господин! – громко выкрикнул мальчик, и, вприпрыжку, побежал дальше.

Неподалеку от входа на площадь Аманда внезапно увидела Энрике, который тоже ходил между торговых рядов, но их не заметил. Аманда дернула Джейсона за рукав, и указала на него.

– Смотрите, милорд! – радостно воскликнула она, – Энрике! Энрике!

Энрике, вздрогнув, обернулся, и тоже помахал Аманде, а потом пошел к ним. Девушка выпустила руку Джейсона, бросилась к нему навстречу, и обняла за шею.

– Энрике… Как я хотела тебя увидеть…, – проговорила она, и провела ладошкой по лицу мужчины, – ты вчера ушел и я даже не услышала этого…

– Я не хотел тебя разбудить, – тихо ответил Энрике, и обнял девушку, – Джейсон сильно ругался?

– Говорил, что зря не взял с собой розгу…, – Аманда обиженно надула губки, – хотя, я знаю, что виновата…

Джейсон тоже подошел, и Энрике кивнул ему.

– Ты вчера был в тюрьме? Ортега рассказал мне.

– Да, был, – Джейсон кивнул, – раз уж мы встретились, я с легким сердцем поручу Аманду тебе, а мне нужно поехать домой, я не был там со вчерашнего вечера и жутко устал. Подойди ко мне, дитя, я хочу с тобой еще раз поговорить…

– Милорд, клянусь, больше я не пойду в тот трактир, – Аманда смиренно опустила глаза, и Джейсон потрепал ее по волосам.

– Конечно не пойдешь, вчера этот разбойничий притон сожгли, – спокойно сказал он, – но запомни, никаких больше глупых выходок, ты меня поняла?

– Да, поняла, – Аманда вздохнула, и по ее спине пробежал холодок, ей стало не по себе, когда Джейсон сообщил, что трактир вчера сожгли, – когда я вас увижу?

– Когда захочешь, – Джейсон улыбнулся, – вечером я пришлю слугу за моей лошадью. А насчет моего плана, Энрике, леди Аманда не против помочь нам.

– Я не сомневался, – Энрике покачал головой, – обсудим все завтра, ведь план мы осуществим через пару дней?

– Все верно, – Джейсон кивнул, – ну все, я пошел, и смотри за ней хорошенько, Энрике!

Девушка помахала Джейсону и он, откинув полу плаща, пошел в сторону ратуши, та дорога вела к его дому. Энрике и Аманда, постояв немного, пошли к торговым рядам. Аманда заметила в руке Энрике корзину.

– Ты хочешь что-то купить? – спросила девушка, указав на корзину, и Энрике кивнул.

– Не совсем, я отдам корзину мяснику, а завтра он принесет ее мне домой. Думаю, тебе стоит посидеть вот здесь, у парапета, иначе тебя затопчут. А я схожу к мяснику, и очень быстро вернусь. Ты ведь не побоишься?

– Конечно нет, – Аманда улыбнулась, – хорошо, иди, я тебя подожду.

– Я быстро, – Энрике легонько поцеловал девушку в висок и отошел. Аманда вскарабкалась на парапет, и уселась поудобнее, болтая ногой. Погода была хорошая, солнце ярко светило, и настроение девушки омрачали лишь мысли о Долли. Аманда очень хотела помочь старухе, но не знала, как это сделать.

Мимо девушки медленно прокатилась повозка, запряженная маленьким осликом с длинными, серыми ушами. В повозке, на которой стояла бочка воды, сидел такой же толстый, как бочка, возница. На нем была одета холщовая рубаха, подпоясанная веревкой, грубые, широкие штаны, заправленные в сапоги, и шляпа. Судя по ее виду, шляпа давно служила источником пищи для крыс. Возница грыз деревянную трубку с почерневшим мундштуком, и время от времени тряс вожжами.

Внезапно колесо повозки угодило в выбоину на дороге, и она едва не опрокинулась. Возница натянул вожжи и разразился бранью.

– Ах ты, тупая скотина! – заорал он, и вытащил кнут, который с размаху опустился на тощую спину ослика, – а ну, пошел!

Ослик, прижав уши, дернулся изо всех сил, но тяжелая повозка не двинулась с места. Возница рассвирепел еще больше. Он поднялся на облучке, и принялся лупить ослика плетью, которая свистела в воздухе, оставляя на серой облезлой шкуре темные полосы. Прохожие неодобрительно бросали взгляды в сторону повозки, но никто не вмешивался.

Увидев безобразную сцену, Аманда не смогла сдерживаться. Задохнувшись от возмущения, она соскочила с парапета, и бросилась к повозке. Когда возница замахнулся еще раз, девушка подскочила к нему, и схватилась рукой за рукоять плети.

– Прекрати немедленно! – завопила она и повернулась к собравшимся людям, – а вы, что, смотрите? Всем интересно?

– Не лезь не в свое дело! – возница оттолкнул девушку так, что она едва не упала, – осла пожалела? Может, сама хочешь впрячься в повозку вместо него?

– А может, ты слезешь с повозки? – не унималась Аманда, – хватит на ней и одной бочки! И не смей так обращаться с осликом!

– А то что будет? – захохотал возница, – если тебе жаль этого плешивого осла, можешь купить его у меня, и жалей его тогда, сколько влезет!

– И сколько стоит этот ослик? – дрожащим голосом спросила Аманда и возница зло рассмеялся.

– Десять фунтов! – сказал он, – и осел твой!

– Десять… фунтов…? – голос девушки дрогнул, – вы в своем уме…?

– Вполне! А если денег нет, так проваливай отсюда, а то высеку вместе с этим ослом! – выпалил возница, и погрозил девушке плетью, а потом снова замахнулся ею, но Аманда не дала ему ударить ослика. Она опять подскочила к вознице и ухватилась за плеть, дернув ее к себе.

– Не бей его! – завизжала она, но возница начал вырывать плеть из рук девушки, едва не вывернув ей руку.

– Ну, я тебе сейчас покажу! – орал он, – отпусти плеть, мерзавка, а то пришибу на месте!

В этот момент к ним подбежал Энрике, растолкав собравшихся зевак. Завидев его, добрая половина любопытных зрителей тут же рванула наутек, остались лишь самые смелые. Возница не сразу понял, почему люди бросились врассыпную, и опомнился, когда Энрике, перехватив его руку, вырвал у него плеть и сломал ее на колене, а потом отшвырнул в сторону. Возница, разинув рот, опустил глаза на красные манжеты рукавов плаща Энрике, и его челюсть медленно поехала вниз.

– Что тут происходит? – свирепым тоном процедил Энрике, и возница побелел, а его подбородок запрыгал так, что зубы мелко забарабанили.

– Он ослика бил! – всхлипнула Аманда, и обняла Энрике, который, нахмурившись, смотрел на возницу.

– И вашей жене плетью грозил, сударь! – выкрикнул из собравшейся толпы какой-то добрый горожанин.

При слове «жене» возница побелел еще больше. Он растерянно посмотрел на Аманду, потом на невольных зрителей, и на его физиономии застыло обреченное выражение.

– Это неправда! – срывающимся голосом проговорил он, и вытер пот со лба, – я заметил, что этой милой девушке понравился ослик, и хотел… хотел…

– Продать его мне за десять фунтов! – выпалила Аманда, и Энрике посмотрел сначала на нее, потом на возницу.

– Твой осел стоит десять фунтов?! – переспросил он, и возница замотал головой.

– Ну что вы, сударь, конечно нет! Я как раз хотел подарить ослика вашей жене, если он так понравился ей! Хотите забрать ослика, сударыня?

– Хочу! – зло крикнула Аманда, – и заберу! Можно, Энрике…? – робко спросила она, и Энрике, не спуская глаз с возницы, кивнул.

– Распрягай! – велел он, и возница шустро спрыгнул на землю.

На то, чтобы распрячь несчастного ослика, у него ушла пара минут, и он покорно вложил вожжи в руку Аманды.

– Вот, держите, сударыня! – проговорил он, и люди вокруг захихикали.

Каждый из них представил себе, как толстяк потащит дальше свою бочку. Было видно, что все собравшиеся целиком и полностью были на стороне девушки.

– Сударь, вы так любезны! – Аманда сделала реверанс, – целовать я вас не буду, боюсь, стошнит, но за ваш подарок очень благодарна!

Сказав это, девушка пошла вперед, ведя за собой дрожащего ослика, и люди, которые захлопали в ладоши, расступились перед ней. Смерив возницу презрительным взглядом, Энрике пошел вслед за девушкой. Толстяк остался рядом со своей бочкой, и злобно пнул ногой по колесу повозки. Люди, посмеиваясь, начали расходиться, и один мужчина подошел к расстроенному водовозу.

– И угораздило тебя махать плетью перед носом жены палача? – насмешливо спросил он, – удивляюсь, как он не свернул тебе шею?

– На ней не написано, кто она такая! – фыркнул возница и снова пнул по колесу повозки, – что мне теперь делать с бочкой?

– Брось ее здесь, – посоветовал мужчина, – потом заберешь.

Водовоз в ответ лишь злобно засопел, понимая, что другого выхода у него нет. Оставив свою бочку там, где она стояла, толстяк опустил голову и пошел к выходу с площади…

…Позже, когда Энрике и Аманда пришли в дом Энрике, и тот отвел ослика в конюшню, они расположились у горящего камина на волчьей шкуре, заменявшей собой ковер. Шкура эта была подарком Френсиса, она была хорошо выделанная и очень мягкая, Аманде безумно нравился ее серовато-коричневый густой мех. Умелая рука охотника сняла шкуру целиком, и с головы тоже, поэтому Аманде она казалась живым волком. Она боялась даже представить, какого размера был зверь.

Когда Энрике рассказывал девушке об этом подарке, то упомянул, что Аманде стоит попроситься в гости к охотнику, хотя тот никогда не приводил в свой дом ни одну женщину. По словам Энрике там было на что посмотреть – Френсис, кроме поиска ведьм, никогда не упускал случая поохотиться и по-настоящему, а потом делал чучела из всех своих трофеев, и ими были увешаны все стены. Особенно много среди них было голов вепрей, убивать их у охотника получалось лучше всего.

Сейчас Энрике видел, что девушку что-то беспокоит, но он не решался спросить ее об этом. Когда они сидели возле камина, Аманда тихо молчала, прижавшись к Энрике спиной, и согревшись в его объятиях. Энрике тоже не хотел ни о чем говорить, сейчас он думал о предстоящей казни. Завтра ему снова придется провести ночь в ратуше, как он делал всегда, к этому его приучил его отец. Энрике ненавидел такие ночи и дни, но никто и никогда не узнал бы, как тяжело ему всякий раз подниматься на эшафот.

Первой затянувшееся молчание нарушила Аманда. Она пошевелилась, потому что тело уже затекло от долгого сидения на полу, и подняла голову, посмотрев на Энрике.

– Что с тобой? – тихо спросила девушка, проведя ладонью по его лицу, – что-то случилось? Это из-за меня?

– Нет, ты ни при чем…, – Энрике тяжело вздохнул, – я просто задумался.

– Я тоже…, – Аманда всхлипнула, – через два дня состоится казнь, ты слышал об этом?

Энрике мрачно кивнул, и его рука, обнимавшая Аманду, невольно сжалась в кулак.

– Слышал, – коротко ответил он, – а почему ты спросила?

– Я знаю старуху, которую сожгут, Долли…, – Аманда вытерла слезы, которые покатились по ее щекам, – она, может, и ведьма, но при этом очень добрая и хорошая. Мне невыносима мысль о том, что она будет мучиться в огне…

Едва найдя в себе сил произнести страшные слова, Аманда всхлипнула, и повернулась к Энрике, обняв его за шею. Лицо девушки уткнулось в плечо мужчины, и тот почувствовал, что рубашка его почти сразу повлажнела от ее слез.

– Насколько известно мне, будет две ведьмы…, – проговорил Энрике, поглаживая девушку по плечу.

– Вторую я тоже видела, это еврейка, Рут, – Аманда кивнула, – ее мне тоже жаль, но ведь им уже не помочь?

Энрике ничего не ответил, лишь, молча покачал головой, глядя на потрескивающие в камине дрова. Девушка снова замолчала, лишь на ее щеках блестели бриллианты слез.

– Но ведь есть же закон, по которому приговоренного к смерти могут помиловать? – спросила с надеждой в голосе девушка.

– Помиловать судья может только мужчину, покачал головой Энрике, – если любая женщина из присутствующих на площади согласиться выйти за него замуж. Редко, но это случается. А для Долли и второй ведьмы помилования уже не будет, я не помню случая, чтобы сэр Грир отменил приговор.

– Он злой, этот судья! – выпалила Аманда, – значит, Долли сгорит, и уже ничего нельзя сделать…?

Девушка снова заплакала. Энрике, на лице которого сейчас не было никаких эмоций, хмуро молчал, не зная, чем ее утешить. Было видно, что девушка очень переживает, и видеть ее слезы он не мог. Мужчина словно чувствовал ее боль и терзания, и это было невыносимо.

– Когда казнили сапожника, – снова заговорила Аманда, вытерев слезы, – Робин говорил мне, что если палач захочет, он может убить его всего одним ударом…

– Жест милосердия…, – машинально проговорил Энрике, – но когда ведьму сжигают на костре, булавы в руках у исполнителя не будет. Но я понял твою мысль…

– Если Долли и Рут уже не спасти, можно ли сделать так, чтобы она не сгорела в огне… живой…? – с трудом произнесла жуткую фразу девушка, и подняла голову вверх, встретившись взглядом с Энрике.

Несколько долгих минут тот молчал, а потом слегка кивнул головой, в глазах его Аманда разглядела ту пугающую пустоту, которая всегда страшила ее.

– Если положить на дрова сырой хворост, то будет много дыма, – тихо сказал Энрике, и девушка невольно вздрогнула, – дым скроет ведьму от глаз горожан на какой-то миг, и этого мига хватит, чтобы исполнитель успел подойти к столбу и задушить ведьму. Тогда страдать в огне она не будет. Есть и другой выход. Долли очень старая, и если она не доживет до казни, никто не удивиться…

По спине девушки невольно пробежал холодок, и спокойный тон голоса Энрике напугал ее, но вида девушка не подала.

– А… как попросить об этом палача…? – запинаясь, спросила она, и по ее лицу скатилась слезинка, – ты можешь отвести меня к нему…?

Энрике с трудом сдержал готовый вырваться из груди тяжелый вздох. Это был самый лучший момент для рокового признания, но снова его горло словно сдавили спазмы. Готовые сорваться слова опять остались только в мыслях, как ни старался пересилить себя Энрике, но и в этот раз у него ничего не вышло.