Текст книги "Сон без пробуждения"

Глава 12

Лев Наумович услышал, как отворилась, а потом закрылась дверь в комнату жены. Шаги Марины затихали, удаляясь и вот она сбежала с лестницы…

Замятин-старший подошел к окну. Он увидел, как Марина вывела из гаража машину и уехала.

В принципе, он догадывался, куда она отправилась…

Лев Наумович еще долго стоял у окна. Но он не видел ни белого снега, ни синего неба, ни яркого солнца. Его мысли блуждали в прошлом…

Любовь к Марине занозой засела в сердце. Его мудрый разум давал правильные советы, а глупое сердце не хотело их слушать…

– О, если бы можно было заставить время течь вспять, – подумал Лев Наумович. А впрочем, что толку? Разве он смог бы удержаться от соблазна и не жениться на Марине?

Но рано или поздно Замятин должен был принять решение. И он его принял.

Сын сидел в библиотеке. Когда вошел отец, он поднял голову.

– Доброе утро, – обронил Лев Наумович.

– Доброе утро, – отозвался Владимир.

– Ты не едешь сегодня в офис?

– Отчего же, еду. А ты, отец?

– Я, пожалуй, останусь сегодня дома.

– Хорошо, – кивнул сын.

– Володя, нам нужно поговорить.

– Слушаю.

– Я понимаю, что тебе сейчас нелегко…

– Не будем об этом, отец.

– Ты прав, – кивнул Замятин-старший. – Я хотел попросить тебя месяца на три, может быть, на полгода, взять все дела на себя.

Сын вопросительно посмотрел на отца.

– Понимаешь, я хочу уехать на время.

– В Европу?

– Нет, на Алтай.

– Вот как?! А Марина знает?

– Пока нет. Но это и неважно.

На лице сына отчетливо читалось удивление.

– Понимаешь, Володя… Мы с Мариной расстаемся.

– Ничего не понимаю, – вырвалось у Замятина-младшего.

– Рано или поздно это должно было случиться.

– Вы поссорились?

– Нет.

– Отец, но тогда – почему?!

– Если можешь, не спрашивай, – Замятин-старший склонил голову, и сын заметил, что за последнее время у отца явно прибавилось седых волос, да и выглядел он неважно.

– Хорошо, не буду, – сказал Владимир. – Если тебе нужна моя помощь…

– Нет, спасибо. Но если понадобится, попрошу, – через силу улыбнулся Лев Наумович и быстро вышел из библиотеки.

Владимир растерянно посмотрел в след отцу, пожал плечами и стал собираться в офис. В конце концов, они не могли позволить себе развалить с таким трудом налаженное дело.

* * *

Сергей Фролов не находил себе места. Про себя он уже давно решил: что бы ни случилось с Мариной, он ее не оставит.

Почти каждый день он звонил ей на сотовый, но разговор не получался.

Марина брала трубку и молчала. Он пытался настаивать, но в ответ слышал:

– Я сейчас не могу. Поговорим потом.

– Когда?

– Когда закончится эта история.

– Марина! Но именно сейчас, в трудную для нас минуту, я хочу быть рядом с тобой.

– Это невозможно.

– Почему?! – кричал он.

Марина молча отключала связь.

Так повторялось изо дня в день, а порой и не единожды за сутки.

Да, он понимал, что таким образом Марина старается оградить его от неприятностей. Но порой Сергею начинало казаться, что она больше не любит его, и поэтому перестала впускать в свою жизнь.

Фролов безумно ревновал любимую к мужу. Конечно, его соперник проигрывал ему в молодости и красоте… Но нельзя было не признать, что Лев Наумович Замятин был достойным человеком. К тому же, он был опытен и богат.

– Проклятые деньги, – цедил сквозь зубы Сергей.

Именно они, деньги, очаровали юную Марину, заворожили и увлекли в плен брака с нелюбимым человеком.

Сергей понимал, что ему никогда не заработать столько, сколько имел Замятин. Не было у Фролова коммерческой жилки, да и не стремился он к большим деньгам. Ему нравилось просто жить, заниматься любимой работой и наслаждаться простыми земными радостями: небом, рекой, цветами, весенним ветром и ночным дождем.

Но Марина… Марина, которую он любил давно и страстно, думала иначе… Ради нее Сергей пошел бы на многое. Теперь перед ним стоял выбор – после института идти в ненавистный бизнес или отказаться от Марины.

В конце концов, Фролов вспомнил о своем приятеле, отец которого занимался ресторанным бизнесом. Возможно, он сможет пристроить его на хлебное место.

При одной мысли об этом у Сергея ломило виски и разрывалось сердце. Он чувствовал себя загнанным в угол.

Фролов позвонил приятелю и попросил о встрече. Тот согласился.

Они встретились в тот же вечер в маленьком кафе, погруженном в разноцветный полумрак. Блуждающие огни бродили по залу. На столиках горели свечи. Играла негромкая музыка.

– Странное заведение, – обронил Сергей.

– Не нравится? – спросил приятель.

В ответ Фролов тяжело вздохнул.

– Ладно, – усмехнулся приятель, – я знаю, что ты не ходок по ресторанам. Что у тебя случилось?

– С чего ты взял? – растерялся от неожиданности Фролов.

– Давно не звонил… и вдруг, – приятель оборвал фразу.

– Да, ты прав. Мне срочно нужна работа.

– Рад помочь, но ты ведь знаешь, в моей сфере твоим способностям применения нет.

– Твой отец держит ресторан…

– Да, – улыбнулся приятель, – а я – это кафе.

– Так это твое заведение? – совсем растерялся Сергей.

– Мое. Поэтому и спросил, нравится ли.

– Слушай, возьми меня к себе на работу.

– Шутишь?!

– Какие уж тут шутки, – взмахнул рукой Фролов.

– Но кем же я тебя возьму? – задумался приятель.

– Все равно, хоть официантом, хоть ночным портье. Лишь бы платили! – вырвалось у него в отчаянии.

– Конечно, я могу пойти тебе навстречу…

– Так пойди!

– Слушай, Серега! Ты что, сдурел?! Зачем тебе это надо?

– Мне нужны деньги.

– Я могу дать тебе в долг по-приятельски, и торопить особо с возвратом не буду.

– Нет, не пойдет, – упрямо проговорил Фролов, – мне нужна работа.

– Глупо, – обронил приятель.

– Почему же?!

– Это из-за Маринки?

– Допустим.

– Дурак.

– Слушай!

– Это ты слушай! – повысил голос приятель. – Ты – талант, может, гений, я в этом не разбираюсь, но тебе нужно заниматься тем, что душа просит, иначе сгоришь ты. Из-за бабы!

– Не смей!

– Ладно, черт с тобой! Твоя жизнь, хочешь ломать, ломай.

– Значит, поможешь? – с надеждой в голосе спросил Сергей.

– Если ты называешь это помощью…

– Когда выходить на работу? – не дал договорить ему Фролов.

– Завтра.

– Спасибо! – обрадовался Сергей и даже не спросил, на какую, собственно, должность его берут, пожал приятелю руку и выбежал из кафе.

– Сумасшедший! – бросил ему в след приятель и направился к стойке бармена.

– Видел, сейчас парень со мной за столиком сидел? – спросил он.

– Да…

– Завтра будет тебе помощником.

– Но…

– Никаких «но». Потом придумаю для него что-нибудь другое.

Бармен промолчал, сочтя за благо не вступать с хозяином в спор.

Сергей тем временем бросился звонить Марине.

Сотовый долго не отвечал. Наконец, после нескольких безуспешных попыток он услышал голос любимой.

– Да? – тихо сказала Замятина.

– Маринка! Ты где?

– В машине. Сережа, это ты?

– Я!

– Извини, я сейчас не могу…

– Подожди, ради бога, – заторопился он, – я только хотел сказать, что нашел работу.

– Работу? – удивилась она. – А как же учеба?

– Одно другому не помеха, – оптимистично отозвался он.

– Даже не знаю, что сказать…

– Только то, что ты любишь меня!

– Сережа, – укоризненно вздохнула Замятина, – я же просила…

– Марина, пойми, теперь я буду зарабатывать хорошие деньги и смогу обеспечить тебя.

– Сережа…

– Пожалуйста, скажи Льву Наумовичу, что разводишься с ним.

– Сережа, поговорим позже.

– Постой! Ты только скажи, что разведешься!

– Я подумаю.

– О чем!?! – закричал он.

– О том, о чем ты просишь, – отозвалась она тихо.

– Марина! Я же говорю тебе, что деньги будут!

– Не в этом дело.

– А в чем?!

– Мне сейчас тяжело.

– Я знаю, но я для тебя сделаю все! Слышишь, все! Возможное и невозможное!

Он ждал ответа. Она молчала.

– Ты слышишь меня? – не выдержал Фролов.

– Слышу…

По ее голосу он догадался, что она плачет.

– Не надо, Марина, – попросил он тихо.

– Не буду…

– Ты сейчас где?

– Мне нужно съездить по делам.

– Мы увидимся сегодня?

– Не знаю. Но спасибо тебе за все.

– Маринка!!!

– Я позвоню потом. Прости, – и она отключила связь.

Несколько секунд Сергей слушал длинные гудки, потом повесил трубку.

Фролов твердо решил, что рано или поздно он уговорит Марину развестись с Замятиным и женится на ней.

Он слишком далеко зашел, и отступление было бы теперь для него полным крахом.

Снег падал на его горячие губы и таял, превращаясь в крохотные прозрачные капли, такие странные на вкус…

* * *

Дон растянулся посередине комнаты, которую затопило яркое зимнее солнце.

Казалось, кот купается в расплавленном янтаре. Его густая черная шерсть блестела и переливалась в волнах света.

Тонкие ниточки зрачков были едва заметны в огромных желтых глазах.

– По-моему, скоро наступит весна, – сказал Морис.

– Возможно, – отозвалась Мирослава, не отрываясь от кипы бумаг.

– Дон солидарен со мной в этом вопросе, – настаивал Миндаугас.

– Он уже давно во всем с тобой солидарен, – усмехнулась Мирослава.

– Но каково мне было завоевать его расположение!

– По-моему, Дон не нравится Шуре, – вздохнула Волгина.

– Не то слово, – заулыбался Миндаугас.

– Да?.. – недоверчиво откликнулась Мирослава.

– Шурочка Дона не жалует.

– Что верно, то верно, только непонятно почему…

– Для меня это тоже остается загадкой.

Мирослава отложила бумаги и потянулась.

Глядя на нее, Миндаугас подумал, что она сама похожа на большую кошку, например, на бенгальского тигра… Те же повадки… грация… властность…

– Все, – заявила Мирослава, – отчитаемся перед клиенткой и сможем взяться за новое дело.

– Кстати, она звонила.

– Но ты не сказал!

– Не хотел отвлекать вас от работы. Это же не к спеху.

– Что она сказала? – нетерпеливо перебила Марина.

– Что подъедет к нам в двенадцать. Вернее, она спросила, можно ли подъехать в это время. Я ответил, что да.

– Хорошо. Сейчас десять. Пойду выпью чаю. Ты будешь?

– Составлю вам компанию.

Едва хозяйка скрылась за дверью, кот поднялся, зевнул, потянулся и отправился следом. Дон терпеть не мог одиночества.

* * *

Марина затормозила и остановила машину у обочины. Она не могла ехать дальше, потому что слезы текли и текли из ее глаз. Она уронила голову на руль и, не сдерживаясь, зарыдала.

– Гражданка, вам плохо? – раздалось, казалось, над самым ухом.

Марина подняла заплаканное лицо.

– Что случилось? – строго спросил гаишник.

– Ничего, – покачала она головой.

– Здесь нельзя останавливаться.

– Простите. Ах, да, – она полезла за деньгами и секунду спустя неловко протянула стражу порядка мятую купюру.

Он тяжко вздохнул, посмотрел на зареванную женщину и отчеканил:

– Уберите баксы, вытрите слезы, постарайтесь побыстрее успокоиться и уезжайте.

Марину почему-то развеселило такое количество распоряжений, выданных одновременно. Она улыбнулась сквозь слезы.

– Ну вот, – констатировал гаишник, – я вижу, вам лучше, возьмите себя в руки и поезжайте домой.

– Слушаюсь, мой генерал, – удалось пошутить Марине.

Но он не оценил ее шутки.

– Я сержант, – заметил сухо правоохранитель, – поезжайте, – он махнул рукой.

Марина послушно тронула автомобиль с места.

– Надо же, – подумала она, – даже гаишник посочувствовал… А еще говорят, что им только деньги нужны. Мог ведь оштрафовать, а не стал, значит, и полиции не чуждо человеческое отношение к людям. Если бы он знал, что меня в убийстве подозревают… Впрочем, звонил следователь и сказал, что дело закрыто, и ко мне у них нет претензий.

Александр Наполеонов больше не казался Марине грозным, теперь, когда опасность миновала, он выглядел в ее глазах маленьким и забавным.

А сначала как она боялась его! Просто до полуобморочного состояния. Один его голос приводил Марину в трепет.

Замятина въехала на территорию коттеджного поселка. Вот и особняк детектива. Марина вышла из машины и позвонила.

Ворота разъехались. Замятина вернулась в салон автомобиля и въехала во двор.

Миндаугас открыл ей дверь.

– Здравствуйте…

– Добрый день.

– Ничего, что я немного раньше?

– Все нормально. Мирослава Игоревна вас ждет. Проходите в ее кабинет.

– Спасибо.

Марина быстрым шагом пересекла приемную и постучала в дверь.

– Да, войдите, – услышала она голос Волгиной.

Марина вошла и замерла возле двери.

– Проходите, Марина Ивановна, садитесь – пригласила ее Волгина.

– Спасибо, – Марина, вновь оробев, прошла и села на край стула.

– Устраивайтесь поудобнее, – подбодрила ее Волгина.

Марина встала и пересела в кресло.

Замятина не заметила улыбку, притаившуюся в уголках губ детектива.

– Поговорим о нашем деле.

Марина кивнула в знак согласия.

– Не буду вас томить. Все подозрения с вас сняты.

Замятина облизала пересохшие губы.

– Следователь мне звонил, – прошептала она.

– Значит, вы все знаете.

– Нет, – Марина покачала головой, – он не вдавался в подробности.

– Естественно, – улыбнулась Волгина.

Марина подняла глаза и встретилась с взглядом детектива.

– Я чувствую себя, как ежик в тумане, – грустно улыбнулась она.

– Ну что ж, – проговорила Волгина, – проясним ситуацию. По всей видимости, ваша подруга замыслила всю эту аферу давно… Вернее, – Волгина задумалась, – в тот самый миг, как встретила вас уже замужней женщиной в родном подъезде.

– Вы хотите сказать!.. – воскликнула Замятина.

– Я хочу сказать, что Марева Елена Константиновна подумала о том, что может неплохо устроиться, используя вас.

– Но она не могла знать!

– Почему же? – удивилась Мирослава.

– Я ничего ей до этого не говорила.

– Ваша мама живет в том же подъезде, где жила Марева, там же обитает и соседка, в доме которой вы познакомились со своим теперешним мужем.

– Но!..

– Марина Ивановна! Не будьте такой наивной! Конечно, вашей подруге были известны некоторые подробности вашего романа и замужества.

– Наверное, вы правы, – была вынуждена согласиться Марина.

– У Елены Константиновны были неплохие артистические способности, раз она сумела всем так хорошо заморочить голову.

– Наверное, это странно, но я даже не удивлялась ее сочувствию. Принимала как должное.

Волгина кивнула.

– Лена принимала такое участие в моей судьбе… Мне даже в голову не приходило заподозрить неладное.

– Она добилась своей цели – вы ввели ее в дом Замятиных. А дальше – дело техники. Умело кокетничая, Елена заставила Владимира влюбиться.

– Да, он просто потерял от нее голову! – воскликнула Замятина.

Полминуты спустя она вздохнула и добавила, – впрочем, я даже была за нее рада, пока она не стала выживать меня из дома – сначала ненавязчиво, вроде бы, проявляя заботу обо мне, а потом с угрозами. Тогда я все поняла и решила в долгу не оставаться. Глупо как! Следователь был уверен, что мотив только у меня.

– Да, на первый взгляд картина виделась именно такой, – сказала Мирослава, – никто кроме вас не мог быть заинтересован в ее смерти.

– Я до сих пор не могу поверить! – вырвалось у Замятиной. – Как она могла решиться! Ведь, если бы не проснулась я, то полиция сразу поняла бы – виновата Лена.

Губы Мирославы тронула улыбка, – вы ошибаетесь, Марина Ивановна.

– Но почему?!

– Никто бы не подумал об убийстве…

– Как же так?!

– Вы были в депрессии, принимали лекарства. Часто злоупотребляли ими.

– Ну и что?!

– Шкафчик ваш, лекарства ваши, вы в тоске. Вывод напрашивается сам – самоубийство!

– Но…

– По крайней мере, Елена Константиновна была уверена, что следователь придет именно к такому выводу.

– Боже мой! – Замятина закрыла лицо руками, – от смерти меня спасла случайность.

– Можно считать и так, – согласилась детектив.

– Но от тюрьмы меня спасли вы! – горячо выдохнула Марина Ивановна.

– Это моя работа, – пожала плечами Мирослава.

– Нет, не скажите. Если бы не вы! Даже подумать страшно! Все было против меня.

– Теперь, Марина Ивановна, ваши неприятности позади и вы можете начать новую жизнь.

– Вы о Сереже? – внезапно спросила Замятина.

Волгина ничего не ответила, но ее теплый взгляд приободрил молодую женщину.

– Он звонил мне… – прошептала Марина, – хочет, чтобы мы поженились.

– Это решать вам.

– Да, я знаю. Только… Не знаю, как мужу сказать. Я доставила Льву Наумовичу одни неприятности и огорчения, а он был так добр ко мне. – Замятина перевела дыханье, – но я понимаю, что так продолжаться не может. Я должна решиться. Я очень люблю Сережу. И ему я причинила столько горя.

– Марина Ивановна, я думаю, что не стоит сокрушаться. К чему тратить время на сожаление о прошлом. Попробуйте жить настоящим.

– Да, я так и сделаю. – Замятина открыла сумочку: – я принесла ваш гонорар.

– Хорошо, сейчас мой партнер оформит документы.

– Разве это обязательно? – спросила Марина Ивановна.

– Обязательно, – подтвердила Мирослава, и, нажав кнопку на столе, позвала, – Морис!

Миндаугас вошел в кабинет.

– Пожалуйста, займись документами и получи у клиентки деньги.

– Пойдемте, – Морис открыл перед Замятиной дверь.

– Спасибо вам, Мирослава! – горячо вымолвила Марина, – я никогда не забуду того, что вы для меня сделали, – в ее глазах блеснули слезы, но она сдержала их и улыбнулась.

– Всего вам доброго, Марина, и пусть вам больше никогда не понадобятся услуги детектива, – улыбнулась в ответ Волгина.

Замятина вышла из комнаты, и Миндаугас прикрыл дверь кабинета.

Через полчаса Морис вернулся и сел в кресло напротив Волгиной.

– Что будем делать? – спросил он.

– В смысле? – удивилась Мирослава.

– В том смысле, что, не пойти ли нам куда-нибудь сегодня вечером?

– Только не в ресторан, – быстро сказала Мирослава, – ты готовишь лучше!

– Правда? – заулыбался Морис.

– Несомненно! И Шурочка подтвердит.

– Ну, если Шурочка… – в голубых глазах Миндаугаса зазолотились искры, как блики солнца в море-океане… – Значит, мы пойдем в театр, – сказал он, поднимаясь с кресла.

– Но…

– Билеты уже куплены.

– Скажи, хоть, как называется спектакль? – рассмеялась Мирослава.

– А это важно?

– Наверное, нет…

– Могу сказать одно – ваша любимая актриса…

– О! Иду собираться!

– Начало в 19.00.

– Ничего, лучше приготовиться заранее, – лукаво улыбнулась Мирослава и выскользнула из комнаты.

Морис смотрел ей в след и чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.

* * *

Ветер стих. Медленно и покорно кружился снег.

Марина впервые за долгое время улыбалась. Она почувствовала, что кто-то сбросил камень с ее души. Она свободна! Свободна! И счастлива!

Впрочем, что такое счастье? Может быть, – этот зимний воздух или большие белые снежинки, тающие на губах…

Кто его знает, что такое счастье, но Марина была счастлива!