Текст книги "Чаша без терпения"

– Может быть, это ваш дед избавил род людской?

– Вы смеётесь, что ли? – спросила она, – мой дедушка и ходит-то уже с палочкой! И я вам уже сказала, что он находится на лечении.

– Извините, Марина Владимировна, но мы были просто обязаны задать вам этот вопрос.

– Да ладно, – отмахнулась она, – задали и задали.

– Вы не знаете, есть ли у кого-то из ваших соседей гараж в гаражном посёлке? – Усольцев назвал адрес.

– Понятия не имею, – ответила она.

– Но у кого-нибудь из них есть машина?

– Есть у соседа рядом.

– И где он её держит?

– Под окнами, – невесело усмехнулась Иванькова, – серебристый «Опель». Вы, наверное, мимо него прошли, когда направлялись в наш подъезд.

– Наверное, – согласился старший лейтенант, хотя такой машины, стоявшей во дворе, он не заметил. – Извините, что мы вас побеспокоили.

– Ничего страшного, – ответила она. И спросила: – А как его убили?

– Ему покрыли крышу.

– В смысле? – удивилась женщина.

– Прибили к голове профильный лист.

– Неужели это правда? – Иванькова перевела взгляд с одного лейтенанта на другого.

– Увы, – ответил Усольцев.

Когда за оперативниками закрылась дверь, Уваров приложил ухо к двери и был вознаграждён. Марина Владимировна не утерпела, и, едва закрыв за ними дверь, набрала номер сотового деда.

– Дедуля! – почти кричала она. – Представляешь, Нахрапова убили! Ко мне только что приходила полиция. – Голос женщины буквально дрожал от радости. Она на минуту умолкла, а потом, вероятно, отвечая на вопрос деда, проговорила: – Нет, пока не нашли. Кажется, полиция думает, что убил его кто-то из жильцов. Ему, оказывается, прибили к голове профильный лист.

– Что там? – спросил Усольцев, когда они отошли от двери Иваньковых.

– Деду звонит, радуется.

– Женщина, и никакого милосердия, – с толикой осуждения проговорил Усольцев.

– Я думаю, что она и сама бы с удовольствием прибила этого Нахрапова. Дед-то, скорее всего, по его милости угодил в больницу.

– Будем надеяться, что Пётр Семёнович лёг на профилактику и Марина Владимировна к убийству Нахрапова непричастна.

– А ты что, подозреваешь её?

– Работа у нас такая, Дима, всех подозревать, – ответил старший лейтенант и позвонил в квартиру рядом.

Дверь им открыла седая женщина лет семидесяти или даже больше. На ней был шёлковый халат серого цвета, расписанный замысловатыми узорами из переплетающихся линий розового цвета.

– Мы из полиции, – проговорил старший лейтенант, не дав даме раскрыть рта, – мы можем поговорить с Ларисой Геннадьевной Карпухиной?

– Вы с ней уже говорите, – ответила женщина.

– Убит заместитель директора управляющей компании «Поплавок».

– Касьян Акакиевич? – удивилась женщина.

– Да, Нахрапов.

– Я вам не верю!

– Почему? – озадаченно спросил оперативник.

– Потому что такие, как Нахрапов, бессмертны!

– И тем не менее, Лариса Геннадьевна, Нахрапову прибили к голове профильный лист.

– А я тут при чём? – спросила Карпухина.

– Секретарь «Поплавка» утверждает, что вы приходили скандалить и угрожали заместителю директора.

– А что, я его должна была по головке гладить за тот Ниагарский водопад, что он мне устраивает уже в течение года?

– Нет, конечно, но и убивать людей неприлично.

– Неприлично, – фыркнула пожилая дама, – не убивала я этого вашего Нахрапова.

– И у вас нет предположений, кто это мог сделать?

– Если только Робин Гуд, – усмехнулась она.

– Нет, это был не он, – серьёзно заверил её Усольцев.

– Тогда я ничем не могу вам помочь, – проговорила Лариса Геннадьевна и закрыла дверь прямо перед носом оперативников.

Они переглянулись и улыбнулись.

– Что, Карпухину вычёркиваем или такая могла? – спросил Уваров.

Усольцев отмахнулся и позвонил в следующую квартиру.

Дверь открыл ребёнок.

– Вы кто? – спросил он.

– Дед Пыхто! – сердито проговорил Уваров. – Ты почему не задаёшь этот вопрос перед тем, как открыть дверь.

Мальчик пожал плечами.

– Взрослые дома есть?

– Сейчас мама придёт.

– А где она?

– За молоком ушла.

– Давно?

– Полчаса назад.

– Ладно, закрывай дверь.

– Сейчас. А вон и моя мама!

– Где?

– Да вон же! – мальчик ткнул пальцев в сторону лестницы.

И точно, по ступеням поднималась симпатичная молодая женщина.

– Мам, – крикнул мальчик, – эти дядьки к тебе!

– Ко мне? – с улыбкой удивилась женщина.

Оперативники дождались, когда она поднимется на площадку, представились по всей форме и попросили:

– Назовите себя.

– Отчего же и не назваться, – улыбнулась женщина, – я Алёна Матвеевна Гурьянова.

– Матвей Захарович Гурьянов ваш отец?

– Да. А в чём дело?

Оперативники переглянулись:

– Мы пришли сообщить вам о смерти Касьяна Акакиевича Нахрапова.

– Кто это? – не сразу сообразила она.

– Заместитель директора управляющей компании ООО «Поплавок», которая обслуживает ваш дом.

– Это не она нас обслуживает, – грустно улыбнулась женщина, – а мы её.

– Возможно, и так, – не стали спорить опера.

– Но почему вы решили сообщить о кончине Нахрапова именно мне? – спросила она, не скрывая недоумения.

– Не только вам, а всем жильцам, которые были недовольны работой «Поплавка».

– А, – протянула женщина с улыбкой, – вы хотите сказать, что Нахрапов не выдержал угрызений совести и скончался?

– Он не просто скончался, – сказал старший лейтенант, – его убили.

– Надеюсь, не жильцы? – улыбка едва тронула губы Алёны Матвеевны.

– Не исключено, – серьёзно ответил Усольцев.

– Вот как? – удивилась женщина. – Нахрапов, конечно, тот ещё жучила и достал уже всех, но навряд ли кто-то стал бы его убивать из-за протечек.

– Дело в том… – мужчины снова переглянулись.

– Его что, сбросили с крыши? – спросила женщина.

– Почему с крыши?

– Потому что главной причиной обращений в управляющую компанию были как раз дырявые крыши.

– Нет, его не сбрасывали с крыши.

– Слава тебе господи, – вздох облегчения вырвался из груди женщины.

Оба оперативника нашли его вполне искренним.

– Крышу Нахрапову прибили к голове.

– Что? – изумилась Гурьянова и повторила: – Что вы такое говорите?!

– Точнее, к голове Касьяна Акакиевича прибили профильный лист.

– Какой ужас!

– Мы тоже так думаем. Алёна Матвеевна, а где ваш отец?

– На даче.

– Так уже вроде бы октябрь.

– Ну и что, – пожала плечами женщина, – у нас там и отопление, и газ, и электричество.

– И вода?

– И вода, – машинально повторила Гурьянова.

– Выходит, у вашего отца алиби?

– Что? – воскликнула женщина изумлённо. – Вы что же, подозреваете моего отца?

– Почему бы и нет, Алёна Матвеевна. Ваш отец постоянно жаловался на «Поплавок», приходил в офис, скандалил.

– Да их убить мало! – вырвалось в гневном порыве у женщины.

– Что и было сделано, – констатировали оперативники.

– Но вы сказали, что убили только Нахрапова. А остальные члены этой банды живы и здоровы!

– Вы хотите, чтобы их перебили всех одного за другим?

– Ничего подобного я не говорила! – ответила Гурьянова.

– Но такой вывод можно сделать из ваших слов.

– Нет, я имела в виду, что если бы Нахрапова убили за дырявые крыши, то начали бы с директора этой шарашкиной конторы!

– Вы имеете в виду Красаву?

– Его самого.

– Мы выяснили, что он не занимался делами «Поплавка». Хозяйством ведал Нахрапов. Может быть, именно поэтому и прикончили его?

– Не знаю, не знаю, – покачала головой Гурьянова, – звучит, как в мыльной опере.

– Вы не могли бы дать нам адрес вашей дачи?

– Могу, – горько усмехнулась она, – хотите проверить алиби моего отца? Что ж, поезжайте, только время зря потратите. Там ещё несколько наших соседей живут. А Измайловы там всем семейством зимуют.

– Вот и хорошо, – миролюбиво проговорил Усольцев. – Выясним, не отлучался ли ваш отец с дачи, и вам будет спокойнее, и у нас лишний груз с плеч долой.

Гурьянова приглашать оперативников в квартиру не стала, отдала сыну пакет с продуктами, оставив при себе дамскую сумку, и велела:

– Рома, принеси листок бумаги и ручку.

Мальчик, всё это время стоявший в дверях и внимательно прислушивающийся к разговору взрослых, сорвался с места. Вернулся он почти мгновенно. – Мама, на! – Он протянул матери то, что она просила.

Женщина достала из своей сумки томик стихов Анны Ахматовой, положила на книгу лист бумаги и убористым чётким почерком вывела адрес своей дачи, ниже дописала номер телефона своего отца.

– Вот, если захотите предварительно созвониться с папой, – она ткнула ручкой на цифры мобильника.

Оперативники улыбнулись про себя, они вовсе не собирались оповещать хозяина дачи о своём прибытии. Но не исключали, даже были уверены, что это сделает дочь Гурьянова. Но тут уж они ничего поделать не могли. Даже если они попросят её не делать этого, такая женщина, как Алёна Матвеевна, судя по всему, их не послушается.

После того как Гурьянова вошла в квартиру, дверь захлопнулась, и по тому, как именно она закрылась, оперативники догадались, что Алёна Матвеевна раздражена. Но это уже не их проблемы.

– Кто у нас там ещё остался? – кивая на список в руках Усольцева, спросил Уваров.

– Степан Гаврилович Лапшин, но его квартира в следующем подъезде. Тут ещё адреса жильцов из других домов.

– Много?

– Воз и маленькая тележка.

– Умеешь ты, Костя, успокоить, – вздохнул Дмитрий.

– Дим, – усмехнулся Усольцев, – сам подумай, не одному же мне страдать. Ты мне товарищ или кто? Только не говори мне про гуся.

– Про какого ещё гуся? – не понял Уваров.

– Не про рождественского!

– Да, до Рождества ещё далеко, – задумчиво проговорил Уваров.

– Я имел в виду, что гусь свинье не товарищ! Экий ты недогадливый, – с лёгкой досадой проговорил Усольцев.

– А, – протянул Уваров, – так бы сразу и сказал.

Старший лейтенант в ответ только рукой махнул.

Дверь, за которой должен был проживать Степан Гаврилович Лапшин, им открыла немолодая женщина с аккуратно собранными на макушке седыми волосами. Она поправила кружевной воротничок своей белой блузки и спросила хорошо поставленным голосом:

– Вам кого, молодые люди?

– Мы из полиции. – Лейтенанты в который раз за сегодняшний день развернули свои удостоверения. – Нам нужен Степан Гаврилович Лапшин.

– Стёпы нет дома.

– А где он?

– Повёл внука в ТЮЗ.

– Понятно. А вы его жена?

– Совершенно верно, Маргарита Ивановна Лапшина. Что вы хотите от моего мужа?

– Убит заместитель директора обслуживающей ваш дом управляющей компании «Поплавок» Касьян Акакиевич Нахрапов.

– Интересно, – женщина с любопытством посмотрела на оперативников.

«Сейчас спросит, кто его уконтрапупил», – подумал про себя Уваров.

Но Маргарита Ивановна не оправдала его ожиданий, вместо вопроса она озвучила пожелание:

– Надеюсь, со смертью Нахрапова и «Поплавок» не удержится на плаву.

– Почему же, – небрежно проговорил Усольцев, – у компании есть директор.

– Красава, что ли? – не скрывая издевательской усмешки, спросила женщина.

– Он самый.

– Не смешите мои тапочки! – воскликнула женщина, и глаза её при этом озорно блеснули, как у юной девушки.

– Почему вы так думаете?

– Потому что всем занимался Нахрапов! Он и денежки наши себе в карман складировал! При этом ничего не делая! Я сколько раз молила небеса, чтобы ему кирпич на голову свалился! – призналась она.

– И небеса выполнили вашу просьбу, – мрачно проговорил Уваров.

– Неужели? – оживилась Маргарита Ивановна.

– Почти, – заметил Усольцев.

– Что значит почти? – сдвинула брови на переносице женщина.

– А то, что Нахрапову кто-то прибил к голове лист профиля.

– Так это был не несчастный случай? – удивилась женщина.

– Ясное дело, что нет.

– Понятно, – проявила она догадливость, – вы решили, что его убил кто-то из жильцов?

– А у вас есть другое предположение?

– Нет, но ведь убить его могли и бандиты.

– В управляющей компании считают, что бесконечно жалующиеся и скандалящие жильцы и есть банда.

– Да ну? – недоверчиво посмотрела на них женщина.

– Да, – кивнул Усольцев, – лично меня они заверяли, что вы рецидивисты и террористы.

– Круто! – восхитилась женщина.

«Не иначе как у внука нахваталась модных словечек», – подумал Уваров.

– Однако вы, Маргарита Ивановна, не верите, что заместителя директора могли убить жильцы?

– Нет, не верю, – усмехнулась она, – мы, конечно, крепенькие, но всё же старички.

– У вас есть дети, внуки.

– Внуки наши ещё малы, а дети прагматичны. Так, мой сын Гена сказал, что он засудит Нахрапова и разорит «Поплавок».

– Так и сказал? – сделал вид, что усомнился в её словах, Усольцев.

– Не только сказал, но уже и сделал первые шаги.

– Какие именно?

– Гена проконсультировался с юристом, нанял адвоката, и они или уже подали, или вот-вот подадут заявление в прокуратуру.

– От вашего имени?

– Почему только от нашего? – изогнула искусно подрисованную бровь Маргарита Ивановна. – От всех жильцов нашего дома.

– Молодец ваш Гена, – похвалил Усольцев и, подумав пару секунд, спросил: – Так, может быть, не стоило в таком случае убивать Нахрапова?

– Кому он нужен, – презрительно отозвалась женщина.

– Так ведь кто-то же его убил!

– Вот и найдите этого кого-то! – с нажимом в голосе ответила Маргарита Ивановна. – И задайте ему свой вопрос.

– Найдём, – заверили её оперативники, попрощались и не спеша стали спускаться вниз по лестнице.

– Какие у них ступеньки крутые, – проворчал Уваров.

– Молод ещё ты, Дима, чтобы на крутизну ступеней жаловаться.

– Ага, если молодой, то ноги казённые? – не согласился со старшим товарищем Уваров.

Они вышли на улицу. Шуршание осенней листвы подействовало на оперативников умиротворяюще.

– Эх, – вздохнул Уваров, – сейчас бы присесть за столик уличного кафе и выпить чашечку кофе.

– Или баночку пива, – поддержал его Усольцев.

– За пиво во время работы Турусов нам намылит холку, – усмехнулся лейтенант.

– Кто говорит о том, чтобы выпивать во время работы, я имел в виду после окончания рабочего дня.

– К тому времени уличные кафе закроются.

– Можно будет заглянуть в бар.

– Или в ресторан.

– Раскатал губы, – усмехнулся Усольцев, – ладно, забирайся в салон, – он кивнул на свой припаркованный прямо у бровки автомобиль, – продолжим наше знакомство с жильцами-бандитами.

– Ехать далеко?

– Не очень. Осталось два дома.

– Только я думаю, что после того, как мы отработаем этот список, «Поплавок» нам предоставит ещё один.

– Который мы проигнорируем.

– Турусов может решить по-другому.

– Наш начальник не дурак, чтобы гонять оперов по всем жильцам, попавшим в кабалу к «Поплавку».

– Я вот тоже думаю, что зря мы стираем ноги до кровавых мозолей!

– Сейчас ты если что-то и стираешь, то только свою задницу, – усмехнулся Усольцев.

– Я к тому, Костя, что и дураку ясно, что жильцы не убивали Нахрапова.

– Может, среди них нашёлся правдолюбец.

– Маньяк, что ли? – усмехнулся Уваров.

– Почему обязательно маньяк?

– Зачем же тогда он прибил ему к голове кусок крыши?

– Чтобы преподать урок другим управляющим компаниям. Вот, мол, глядите, что с вами будет, коли не начнёте работать как следует.

– Всё это как-то нереально. Откуда другие управляющие компании узнают о том, как убили Нахрапова?

– Ну ты, Дим, даёшь! А для чего телевидение? Газеты? И главный двигатель современности – интернет?

– Тоже верно, – сник Уваров.

Глава 4

Обойдя по списку жильцов двух других домов, обслуживаемых «Поплавком», оперативники вернулись в управление ни с чем.

Капитан Турусов внимательно выслушал обоих и решил устроить небольшое производственное совещание.

– Мне кажется, что пенсионеры не тянут на стариков-разбойников, – подал голос один из оперов.

– Да. Всё, что они могли, – это скандалить с этим сквалыгой, – поддержал его другой.

– Ребята, полегче на поворотах. Всё-таки вы говорите о жертве преступления, – проговорил капитан.

– Мне вообще непонятно, – произнёс лейтенант Горшков, – как Нахрапова занесло ночью в этот гаражный посёлок.

– Возможно, у него там был гараж?

– Не было у него там гаража. Это мы уже проверили.

– В любом случае он должен был туда на чём-то приехать.

– Его машину нашли в его собственном дворе.

– Тогда он мог приехать на такси.

– Проверили, – ответил капитан, – такси туда в тот вечер и в ту ночь не приезжало.

– Выходит, его привёз туда кто-то из знакомых.

– Или вовсе не знакомых.

– Частник?

– Он мог приехать туда не по собственной воле.

– И даже в бессознательном состоянии.

– Или вообще мёртвым.

– Нет, убили его в гаражном посёлке.

– Там, где нашли?

– Нет, убили его чуть дальше. Потом зачем-то принесли туда.

– А что, если это дело рук его жены?

– Шутишь?

– Нет, убивала не собственноручно. Могла нанять.

– Могла… Но зачем?

– Может, он ей надоел.

– Могла развестись.

– Очень ей нужен раздел имущества.

– Надо проверить, нет ли у Нахраповой любовника.

– Проверим.

– У погибшего ещё есть сын и дочь.

– Есть сын. Дочери нет.

– Как так?

Мы выяснили, что девочка, которую Касьян Акакиевич воспитывал вместе с первой женой, не дочь им, а племянница его жены.

– Она имеет право на наследство?

– Думаю, нет. Супруги не удочеряли её.

– Тогда остаётся сын.

– Вполне обеспеченный человек. Отношений с отцом не поддерживал.

– Тем более надо проверить. Он мог расправиться с ним на почве неприязненных отношений.

– Может, и мог. Уваров, займёшься Дарьей Гавриловной Нахраповой. А я сам поговорю с Максимом Касьяновичем Аверьяновым.

– Кто это? – раздался недоумённый голос одного из оперативников.

– Сын Нахрапова. Он носит фамилию своей матери, Инны Львовны Аверьяновой.

– Думаю, что у Нахрапова могли быть враги кроме жильцов.

– Вполне.

– Или неоплаченные долги.

– Долгов, как ни странно, нет, – ответил Турусов.

– Надо было бы хорошо постараться, чтобы набрать долгов, работая на таком хлебном месте.

– Думаешь, в управляющих компаниях деньги гребут лопатой?

– Во всяком случае, не дырявой сетью ловят.

– Жильцов я бы исключил, – вздохнул Усольцев, – вот и Уваров со мной согласен, – он бросил взгляд на Дмитрия Уварова, – да, Дим?

– В общем, да, – кивнул тот.

– Да, залитые квартиры. Разгневанные жильцы. Всё это не выглядит слишком убедительным, – подвёл итог Турусов. – Я думаю, что если месть была направлена на руководство управляющей компании, то первым в очереди стоял бы Красава.

– Я намекнул ему на это, – небрежно бросил Усольцев.

– И что?

– Чуть в обморок не упал от страха и стал заверять меня, что не при делах. Мол, всем заправлял Нахрапов.

– Ладно, на сегодня всё, давайте по домам.

На следующее утро Турусов, как и собирался, отправился к сыну Нахрапова. Дверь ему открыла молодая женщина в серебристо-серой блузке и юбке-карандаш. По-видимому, собралась на работу, отметил про себя капитан.

– Мне бы поговорить с Максимом Касьяновичем Аверьяновым.

– Макс! Тут к тебе пришли, – крикнула женщина, не отходя от двери.

– Кто? – отозвался мужской голос.

– Да, вы, собственно, кто? – спохватившись спросила женщина.

– Я из полиции, Турусов Виталий Сергеевич, – капитан развернул своё удостоверение.

– О! – воскликнула женщина и только тут внимательно оглядела капитана – молодой, широкоплечий, с шапкой густых каштановых волос и дружелюбным взглядом тёмно-карих глаз.

Не таким я представляла себе полицейского, прочитал Турусов по её глазам и улыбнулся.

– Макс, он из полиции, – крикнула она в глубину квартиры.

– Так пусть проходит. Чего ты его на пороге держишь?

– Действительно, проходите, – сказала женщина, обращаясь к Турусову. – Я Ася, – представилась она, – жена Макса.

Женщина привела капитана на кухню. – Кофе? – предложила она.

– Не откажусь, – приветливо улыбнулся он.

– Садитесь.

Он сел и посмотрел на мужчину, сидящего напротив:

– Вы Максим Касьянович?

– Он самый. – Мужчина ел бутерброд с маслом и сыром. – Присоединяйтесь. – Он подвинул тарелку к капитану.

– Спасибо. Но у меня для вас плохие новости.

– Неужели? – тот сделал вид, что удивился. – И какие же?

– Убит ваш отец.

– Что? – бутерброд дрогнул в руке мужчины. – Что за шутки? – спросил он и положил недоеденный кусок на тарелку.

– Это, к сожалению, не шутки. Труп вашего отца был обнаружен в гаражном посёлке, – капитан назвал адрес.

– Понятия не имею, где это, – растерянно произнёс Максим Аверьянов. – Зачем его туда занесло?

– Этого мы пока не знаем.

– Как его убили?

– К его голове прибили профильный лист.

Капитан услышал, как вскрикнула женщина за его спиной.

– Разве такое возможно? – удивлённо спросил мужчина.

Капитан помолчал, а потом спросил:

– Вы давно виделись с отцом?

– Давно, – хмуро ответил Максим Аверьянов.

– Когда был последний раз?

– Честно говоря, не помню.

– Вы были в ссоре?

– Что-то типа того, – вздохнул мужчина.

– Что не поделили?

– Я психанул, когда они с матерью разошлись.

– Это не причина для ссоры с отцом.

– Для кого как, – повёл плечами Аверьянов.

– И до сих пор не простили?

– Потом он ещё дел натворил.

– Например?

– Развёлся с Настей.

– Кто это?

– Вторая жена отца.

– Насколько я понял, сначала вам не понравилось, что он на ней женился?

Аверьянов кивнул.

– Тогда логично было бы радоваться его разводу с ней.

– Как бы не так! – огрызнулся Аверьянов.

– Погоди, Макс, – вступила в разговор его жена. – Там всё не так просто, – стала объяснять она капитану.

– То есть?

– На Настю набросилась собака и повредила ей лицо. А Настя была моделью.

– Да! – стукнул кулаком по столу Максим Аверьянов. – Мой отец вместо того, чтобы помочь ей, поддержать её материально, хлопнул дверью.

– Согласен, ваш отец поступил непорядочно. Что стало потом с этой Настей?

– Долго лечилась.

– Сейчас у неё всё хорошо, – снова вклинилась жена Аверьянова.

– Вообще-то мы думали, что вы уже знаете о смерти своего отца, – проговорил капитан.

– Откуда?

– Разве ваша мачеха вам не звонила?

– Дашка, что ли? Тоже нашли мачеху, – фыркнул Аверьянов.

– Нет, она не звонила нам, – сухо проговорила Ася.

– Максим Касьянович, ваша мачеха, простите, Дарья Гавриловна считает, что вашего отца убил кто-то из выведенных из себя жильцов.

– Чепуха! – сказал Аверьянов.

– В принципе, мы тоже так думаем, – признался капитан, – но сам способ убийства всё-таки наталкивает на мысль о том, что вашему отцу могли отомстить за недобросовестное исполнение своих служебных обязанностей.

– Вы слишком пафосно изъясняетесь, – усмехнулся сын заместителя директора.

– Вы тоже так думаете, Есения Витальевна? – спросил Турусов женщину.

– Откуда вы знаете моё полное имя? – растерялась она.

– На то мы и полиция, – улыбнулся он ей дружелюбно и пояснил: – Прежде чем приехать к вам, я, конечно, узнал, как зовут вас и вашего мужа.

– Да. Я как-то сразу не подумала об этом, – проговорила Аверьянова, – теперь отвечу на ваш вопрос. Я наслышана о работе моего свёкра. Но мне никогда не приходила в голову мысль, что его могут убить из-за этого.

– Ася! – воскликнул мужчина. – Его убили не из-за этого!

– Я тоже так думаю, – согласилась жена.

– Может, у вас есть догадки, кто и за что мог убить вашего отца?

– Нет, тут я вам не помощник, – развёл руками Максим Аверьянов.

– Не хотите нам помочь?

– Почему не хочу?! Просто не знаю как. Я же вам уже сказал, что мы с ним давно не виделись.

– А ваша сестра?

– Двоюродная. Только не надо приплетать сюда Майку. Она ни сном ни духом.

– Ваша сестра тоже не поддерживала отношения с вашим отцом?

– Нет, конечно!

– Почему?

– Как почему? С моей мамой отец развёлся. Майя осталась с мамой.

– Мне очень жаль, – проговорил капитан, поднимаясь с табурета, на котором так удобно сидел.

– Мне тоже, – ответил Аверьянов.

– Спасибо за кофе, Есения Витальевна, – обратился он к женщине.

– Пожалуйста, только вы его не допили.

– Извините. Я найду дорогу, не провожайте.

Но Аверьянова всё-таки пошла за ним и, вежливо попрощавшись, закрыла за капитаном дверь.

Капитан дорого бы заплатил за то, чтобы услышать разговор между мужем и женой. Возможно, это сэкономило бы время полицейских, но кухня находилась слишком далеко от входной двери. И Турусов при всём желании услышать ничего бы не смог.

Между тем Есения спросила мужа:

– Макс, ты пойдёшь на похороны?

Он покачал головой.

– Почему? – спросила она с некоторым укором.

– Потому что мы с тобой были бы там лишними.

– Что ты такое говоришь? – всплеснула руками женщина. – Как сын может быть лишним на похоронах своего отца?!

– Ася, – попросил Максим Аверьянов ласково, – давай закончим этот разговор и не будем больше к нему возвращаться.

– Я понимаю, что ты обижен на своего отца, – решила продолжить она.

– Да при чём здесь обида? – перебил Аверьянов жену. – Неужели ты ничего не поняла?

– Что я должна понять? – спросила она с недоумением.

– То, что отец не хотел бы видеть меня на своих похоронах!

– Что ты такое говоришь! Если Дарья не сообщила тебе о его смерти, то это говорит только о том, что именно она не хочет твоего прихода! – Есения не удержалась и язвительно заметила: – Вероятно, опасается за наследство.

– Чего ей опасаться, оно и так всё ей достанется.

– А тебе?

– Ты же знаешь, что нет. Нам и не нужно это грязное наследство.

– Ты думаешь, что твой отец воровал?

– Громко сказано, – усмехнулся Аверьянов, – скажем так, подворовывал, запускал руку в деньги жильцов, которые должны были идти на текущий ремонт и прочие нужды.

– Но ведь его никто не поймал за руку!

– Не успели, – пожал плечами Максим. – Хотя, насколько мне известно, там был целый воз жалоб и рано или поздно отцом бы занялись.

– Ты думаешь, что деньги могли конфисковать? – спросила она с явным интересом.

– Не знаю, – пожал плечами Максим.

– Тогда избавиться от твоего отца в первую очередь было выгодно его третьей жене.

– Возможно, ты права. Но я не хочу лезть в это дело.

– Ладно, я поняла, – смирилась Есения.

– Ну, вот и умница, – Аверьянов приобнял жену и с удовольствием чмокнул её в щёку. А потом наигранно воскликнул, указывая взглядом на настенные часы: – Аська! Ты только посмотри, сколько времени! Мы же на работу опаздываем, – он схватился за голову и выбежал из кухни.

Она тихо рассмеялась и стала складывать в мойку грязную посуду. И в это время раздался звонок стационарного телефона.

Есения быстро вышла в прихожую и подняла трубку:

– Алло!

– Ася, это ты? – раздался слабый женский голос, который Аверьянова и не узнала в первые минуты, а потом быстро проговорила: – Да, это я.

– Ася, позови, пожалуйста, Максима.

– Даша, здравствуй, – сочувственно проговорила Аверьянова, – я бы рада его позвать, но Макс уже ушёл.

– Касьяна убили, – всхлипнули на том конце провода.

– Мы знаем.

– Откуда? – в голосе Дарьи прозвучало некоторое удивление.

– К нам полиция приходила.

– Значит, они и до вас добрались, – грустно усмехнулась Нахрапова.

– Даша, давай я продиктую тебе номер сотового Макса, и ты…

– Не нужно, – перебила её Нахрапова, – лучше сама ему передай, чтобы он зашёл.

– Он… – начала Есения.

– Я знаю, он не хочет, – снова перебила её Дарья, – но пойми, мне одной не справиться.

Аверьянова хотела напомнить мачехе мужа, что у неё есть родители и семья брата, но вместо этого сказала:

– Хорошо, я передам ему. Не беспокойся. – И добавила твёрдо: – Даже если Максим заупрямится, я сама приду и помогу тебе.

– Спасибо тебе, Ася, – с искренней признательностью прозвучал голос Дарьи Нахраповой. – Ты извини меня.

– Не за что.

– Может, и есть за что, – ответила женщина, – тут никогда не знаешь, кто из нас перед кем виноват.

Фраза, произнесённая Дарьей, прозвучала загадочно и даже двусмысленно. Но Есения Аверьянова не придала этому значения. Сказав мачехе мужа несколько утешающих слов, в которые она постаралась вложить как можно больше душевного тепла, Есения положила трубку. Мужу она решила позвонить в обеденный перерыв, так как знала, что по утрам он особенно загружен на работе. Ещё она подумала о том, что о смерти деда волей-неволей придётся сказать их сыну Славе. Мальчик почти не знал своего деда: так получилось, что муж был против общения их сына с его отцом. И Есения смалодушничала, не стала спорить с мужем. «К тому же, – думала она, – возможно, Максим прав. Я же толком не знаю, что произошло между его отцом и матерью и между самим Максимом и его отцом. Может быть, разумнее не будить лихо, пока оно тихо». Именно этой линии она и придерживалась на протяжении всех лет своего замужества. Максим со своей стороны тоже шёл ей навстречу. Когда она не захотела жить со свекровью, он аккуратно разрешил ситуацию с матерью, и молодые поселились с родителями Есении. У Максима оказался на удивление уживчивый характер. Они прожили сначала вчетвером, а потом и впятером, когда у них родился Славик, целых шесть лет, пока не купили себе квартиру на вторичном рынке жилья, опять же с помощью её родителей. А вот с покупкой мебели помогла мать Максима. Вернее, она дала деньги на её приобретение, а выбирать мебель полностью предоставила своей снохе. Инна Львовна, мягко улыбаясь, отвечала снохе: – Асенька, ведь на этой мебели сидеть, спать и прочее вам, а не мне. Так что советуйся с Максом и со Славиком.

«Аверьяновой Даша, конечно, не позвонит, – подумала Есения, – и я не стану, пусть Макс сам решает, как ему быть». Хотя она бы на месте мужа проинформировала мать. Но, решив не лезть в хитросплетение родственных отношений мужа, Есения самоустранилась.

Время до обеда пролетело незаметно. У Аверьяновой отлегло от сердца после того, как муж адекватно отреагировал на её сообщение о звонке Дарьи и даже буркнул:

– Хорошо, я заеду и посмотрю, чем там ей можно помочь.