Текст книги "Убийственная страсть"

Глава 6

Вечерело. Косые лучи солнца падали на дорогу. Сквозь раскрытое окно в комнату втекал опьяняющий аромат петуний. На лейтенанта Уварова он действовал расслабляюще. Он даже подумывал о том, чтобы закрыть окно. Но тогда нужно будет включить кондиционер, то есть сделать сразу три дела – встать со стула, закрыть окно, включить кондиционер. Лейтенанту же хотелось просто сидеть и не шевелиться. За день он набегался вдоволь и теперь у него, как говорила его прабабушка, язык был на плече.

Однако вставать ему всё равно скоро придётся. «У нормальных людей заканчивается рабочий день, – думал лейтенант, – кого-то из них ждёт душ, махровый халат, удобные тапочки и вкусный ужин, более молодых – свидание с девушкой или посиделки с друзьями. А у оперов рабочий день ненормированный, – Уваров вздохнул. Он прекрасно помнил распоряжение капитана Турусова ещё раз съездить в дом, в котором убили Морозова, и поговорить с дочерью и внуками соседки с первого этажа. – Может, баба Валя и ужином накормит, – в сладостном предвкушении лейтенант даже глаза закрыл. – Но нет, навряд ли, – тотчас прогнал он свои грёзы. – Надо идти, – решил он, – наверняка семья Гавриловых уже собралась за ужином. Если, конечно, внучка не упорхнула на свидание, а внук не умчался к друзьям». Уваров поднялся с насиженного места, потянулся всем телом, потряс каждой ногой в отдельности и, выйдя из кабинета, закрыл его на ключ. Все остальные сотрудники уже разлетелись по своим делам.

Лейтенант решил поторопиться, ведь чем быстрее он выполнит поручение капитана, тем скорее сможет оказаться дома. А дома мама, бабушка, прабабушка, сестра. Короче, «бабье царство», которое охотно холит и лелеет своего единственного мужчину. Хотя, если быть до конца откровенным, в их доме обитала ещё одна особь мужского пола, которая тоже не была обделена вниманием. И даже больше того! Бывали такие мгновенья в жизни, когда лейтенант завидовал этой мужской особи. Потому что она могла валяться на диване, на любой из кроватей, спать в кресле, на подоконнике, в собственной корзинке и прочих приглянувшихся местах. Не стоит больше темнить – эта особь является котом Фёдором.

Машины у лейтенанта Уварова пока не было. Ездить на такси накладно. Поэтому Уваров заспешил к ближайшей станции метро.

В подъезд он просочился вместе с востроглазой девочкой школьного возраста. Войдя в подъезд, она оглянулась на оперативника и, увидев, что он направился к квартире на первом этаже, смело шагнула в сторону лифта.

Дверь Уварову открыла Валентина Кузьминична Гаврилова, или попросту баба Валя.

– Опять ты, милок? – удивилась она.

– Здравствуйте, Валентина Кузьминична, – поприветствовал её лейтенант.

– Так вроде бы сегодня уже здоровались, – хитро стрельнула она в него ясными, как у молодой девушки, серыми глазами.

– Это верно, – делано сокрушённо вздохнул лейтенант, – но мне бы, Валентина Кузьминична, с вашими домочадцами пообщаться. Вы не подскажете, когда они будут дома?

– Чего же сказывать, – улыбнулась Гаврилова, – вон они, все дома уже, сидят во всеоружии.

– В каком ещё всеоружии? – растерялся лейтенант.

– Заходи, увидишь, – пригласила его баба Валя.

Лейтенант отважно перешагнул через порог и устремился вслед за хозяйкой в глубь квартиры.

Вся семья Гавриловых собралась в большой комнате, которая, видимо, заменяла им гостиную. Домочадцы точно были во всеоружии, так как сидели за столом и, вооружившись ложками, ели волшебно пахнущий борщ.

Лейтенант улыбнулся, оценив юмор бабы Вали, и в то же время почувствовал, как рот его наполняется слюной, а из живота доносится приглушённое, но явно возмущённое ворчание. Ещё бы! Дмитрий и не помнил, когда он ел в последний раз. «А борщ-то с пампушками», – подумал он невольно, остановившись у порога.

– Вот, к нам гость, – проговорила между тем баба Валя и подтолкнула оперативника поближе к столу, – знакомьтесь, лейтенант Уваров! Расследует дело об убийстве в квартире нашего соседа сверху, Севастьяна Павловича.

– А имя у Уварова есть? – спросила симпатичная девушка с густыми, распущенными по плечам светлыми волосами. Глаза у неё были точь-в-точь, как у бабы Вали.

Лейтенант уже догадался, что это внучка старушки. «Красивая», – подумал он про себя.

– Я оперуполномоченный Дмитрий Михайлович Уваров, – представился он по всей форме и полез за удостоверением.

Но рука его застыла на полпути, так как миловидная женщина, сидевшая к нему спиной и обернувшаяся при его появлении, спросила:

– Значит, вы Дмитрий?

Он растерянно кивнул.

– А я Тамара Никитична, можно просто Тамара. Это моя дочь Леночка, – кивнула она на девушку, – а рядом сын Стёпа.

– Очень приятно, – отозвался лейтенант. Да и что ему ещё оставалось делать?

– Вы, Дима, – распорядилась Тамара, – идите в ванную, это прямо по коридору налево, и помойте руки.

– Зачем? – растерялся лейтенант, невольно вспомнив о чистых руках и горячем сердце.

– Ужинать будете с нами, – ответила Тамара и обратилась к сыну: – Стёпушка, проводи гостя, а то вдруг он у нас тут заблудится.

Подросток кивнул и поднялся из-за стола.

– Что вы! Что вы! Спасибо, – запротестовал лейтенант, – я совсем не голоден.

– Иди-иди, ишь, чего выдумал, не голоден он, – ворчливо проговорила баба Валя, – а коли я возьму и обижусь?

– Она может, – заговорщицки подмигнула лейтенанту девушка.

Окончательно сбитый с толку, Дмитрий покорно поплёлся за Степаном.

– Да вы не бойтесь, – шепнул ему подросток, – бабушка только пугает. Она у нас добрая.

Уваров хотел сказать, что он, собственно, и не думал пугаться, но, вспомнив свою собственную бабушку Марию Фёдоровну, только согласно кивнул. Уж его-то бабушка точно обиделась бы, если бы кто-то осмелился проигнорировать её приглашение к столу.

– А вы правда из полиции? – спросил подросток, когда они по длинному коридору возвращались обратно в гостиную, и бросил на лейтенанта любопытный взгляд.

– Правда, – подтвердил Уваров, – с вашей бабушкой я утром разговаривал, а теперь мне нужно побеседовать со всеми вами.

– Побеседовать, конечно, можно, – напустил на себя важный вид Степан, – а что вас конкретно интересует?

– Честно говоря, – признался Дмитрий, – что конкретно может нам пригодиться, я не знаю, но хотел бы задать вам всем несколько вопросов. – Потом он посмотрел на подростка: – Вы ведь окажете помощь следствию?

– Почему бы и нет, – по-взрослому ответил Степан.

Когда они вошли обратно в столовую, Дмитрия усадили на уже приготовленный для него стул и поставили перед ним тарелку с дымящимся борщом.

Съев одну ложку, лейтенант не удержался и выдал борщу похвалу:

– Вкуснотища-то какая! Ум отъешь и пальчики оближешь.

– Это наша бабушка готовила, – сказала Лена, – она у нас мастерица на все руки.

– А вы? – вырвалось у лейтенанта.

– Я готовить не очень-то люблю, – сморщила свой маленький симпатичный носик девушка.

– У неё другое хобби, – вставил Степан.

– Наверное, неприлично спрашивать, какое именно, – обронил лейтенант.

– Да не слушайте вы его, – проговорила баба Валя, – Леночка всё своё время посвящает учёбе.

– Готовится профессором стать, – не удержался подросток и озорно подмигнул сестре.

– Профессором? – переспросил оперативник.

– Я учусь на кардиолога, – ответила девушка серьёзно. – А буду я профессором или нет, это ещё вилами на воде написано.

– Будешь, будешь, – уверенно проворил брат, – куда же ты денешься.

– От вас я точно никуда не денусь, – рассмеялась девушка и спросила Уварова: – А вы, Дмитрий Михайлович, в полицию работать по призванию пошли?

– Просто Дима, – смутился Уваров и ответил неуверенно: – Насчёт призвания пока не знаю, но работу свою стараюсь выполнять добросовестно.

– Вот это правильно, – кивнула Тамара.

– А я не согласен! – заявил Степан.

– С чем же ты не согласен? – удивилась мать.

– Я считаю, что сначала нужно определиться с призванием, а потом уже профессию выбирать.

– Может, ты и прав, – кивнул Уваров, – но не всегда выходит так, как правильно.

На второе ели тефтели с картофельным пюре. К чаю подали пирожки с яблоками и вишней.

– Вы ешьте, Дмитрий Михайлович, ешьте, – ласково потчевала его баба Валя.

– Помилуйте, Валентина Кузьминична, – отозвался Уваров, – я уже так наелся, что, выходя от вас, застряну в вашей двери, как Вини-Пух в кроличьей норе.

Всё семейство Гавриловых весело рассмеялось.

После чая оперативник решил, что пора переходить к делу.

– Спасибо вам большое, хлебосольные хозяева, напоили, накормили. Теперь позвольте перейти к делу.

– Куда же вы торопитесь? – сделал большие глаза Степан. – Мы же вас ещё в баньке не попарили и спать не уложили.

Тамара погрозила сыну пальцем со своего места и этот же палец приложила к губам, призывая мальчика помолчать. Степан только вздохнул.

А баба Валя заявила:

– В баньке мы его попарим, когда он к нам в деревню на дачу приедет.

– Мама! – вырвалось укоризненно у Тамары.

А брат с сестрой весело рассмеялись.

«Весёлое семейство», – благодушно подумал Уваров и решил про себя, что ничего не имеет против поездки в деревню и баньки. Но дело есть дело.

– Скажите мне, пожалуйста, – оперативник обвёл строгим взглядом всех членов семьи, призывая их тем самым к сосредоточенности. – Не показалось ли вам что-нибудь странным в поведении женщины, жившей в квартире Игнатьева?

– Я, собственно, на неё и внимания никогда не обращала, – первой ответила Тамара Никитична.

– А я тем более, – поддержала мать Лена.

– Я не говорю, что вы специально обращали на неё внимание, может быть, вы с ней встречались, например, выходя из подъезда или входя в него.

– Один раз я точно с ней нос к носу столкнулась, – ответила Лена, – но она была тогда не одна.

– А с кем? – быстро спросил оперативник.

– С каким-то мужчиной.

– Вы выходили из подъезда или входили в него?

– Входила! И была не в духе!

– Отчего же?

– Какой-то зажравшийся буржуй поставил свою машину прямо возле подъезда! Обходить его пришлось по газону! А накануне как раз дождь прошёл. Короче, я изгваздала свои новые туфли! И со злостью бормотала на ходу: узнаю, что за паразит поставил свой «БМВ» впритык к подъезду, ноги повыдёргиваю. Я бы на этих двоих и внимания не обратила, но они так странно переглянулись и уставились на меня во все глаза, точно увидели перед собой одного из сорока разбойников в юбке.

– Они вам ничего не сказали?

– Нет! Даже не поздоровались, гады!

– Можно подумать, что ты с ними поздоровалась, – хмыкнул брат.

– Нет, – призналась, смутившись, Елена, и принялась оправдываться: – Вообще-то я девушка воспитанная и здороваюсь с соседями по подъезду. Но тут я была так расстроена!

– Что все хорошие манеры вылетели у тебя из головы, – продолжал веселиться брат.

– Стёпа! Я не пойму, что тебя так развеселило?

– А то, недогадливая ты моя, что «бумер» этот принадлежал мужику, который и выходил вместе с квартиранткой Севастьяна Павловича.

– Ты уверен? – недоверчиво переспросила сестра.

– Действительно, откуда у вас такая уверенность? – спросил лейтенант.

– Оттуда! Я сам видел, как эта дамочка садилась в салон этой машины! А мужик тот сначала дверцу для неё придерживал, а потом сел за руль, и они – фьють! – он сделал крутящийся жест рукой и завершил: – укатили.

– Описать владельца «БМВ» вы можете? – спросил Уваров.

– Могу, чего проще, – пожал плечами Степан и начал описывать мужчину.

– О, – радостно воскликнул Уваров, – у нас есть его фоторобот!

– Откуда? – все члены семьи переглянулись друг с другом.

– Другая свидетельница составила. Но она не знала, что этот мужчина ездит на «БМВ».

– Вот видишь, милок, – сказала баба Валя, – с миру по нитке, голому рубаха.

– Бабуля! Какая рубаха? – вопрошающе вскричал Степан и делано закатил глаза.

– Бабушка под рубахой имела в виду сбор информации, – снисходительно пояснила Елена брату.

– Так и выражалась бы по-русски, – скорчил недовольную мину внук.

– Кто бы мне тут про русский язык говорил, – всплеснула руками Валентина Кузьминична, – вы же сами скоро совсем разучитесь по-русски говорить!

– Кто это вы? – уточнил внук.

– Молодёжь!

– Мама, как всегда, преувеличивает, – улыбнулась Тамара Никитична.

– А вот нисколечко я не преувеличиваю! – возмутилась несправедливым, с её точки зрения, замечанием дочери баба Валя.

Оперативник переводил взгляд с одного члена семьи на другого и думал, вклиниться ему или подождать.

– Вот на днях, – продолжала между тем баба Валя, – звонит мне сверху соседка, бабка Таня, которой от роду уже девяносто семь лет, и говорит: «Кузьминична, подымись ко мне, Христом богом тебя прошу!» Я спрашиваю, зачем. А она отвечает, что к ней сейчас насильник придёт. Я тут сама растерялась и говорю, мол, что ты такое, Матвеевна, несёшь? А она отвечает, мол, мне сейчас снизу звонил в домофон парень и сказал, что он будет меня мониторить! Я ему отвечаю, мол, стара я уже для этого дела, а он говорит, что этому делу возраст не может быть помехой!

Лена и Степан рассмеялись.

– Вам хихоньки и хахоньки, а я насилу успокоила бабку Татьяну. Объяснила ей, как могла, что напугавшее её нехорошее слово обозначает всего-навсего постоянное наблюдения за чем-нибудь и за тем, что с этим чем-нибудь происходит.

– Ну и объясненьице! – хмыкнул Степан. – Баба Таня хоть что-то из него поняла?

– Она поняла главное, – осадила внука баба Валя, – что никто на её честь покушаться не собирается!

Степан хихикнул.

– А этот балбес великовозрастный, – продолжила Кузьминична, – решив щегольнуть английским словечком, чуть ли не насмерть перепугал старуху.

– А что он хотел мониторить?

– Интернет!

– Так у бабы Тани нет интернета!

– Эта голова два уха забыл поинтересоваться, есть он у неё или нет!

– Видали, какая у нас бабушка продвинутая, – обратился к Дмитрию внук Степан.

Баба Валя отмахнулась от похвалы внука и сообщила:

– А вот Нил Афанасьевич из второго подъезда дома напротив всех на полном серьёзе уверяет в том, что его Жоржетта со всеми приходящими к ним в гости занимается лизингом.

– Простите, – растерялся лейтенант, – кто эта Жоржетта и чем она занимается?

– Жоржетта – собака Нила Афанасьевича. Очень она у него человеколюбивая. Всех, кто ни придёт к ним в дом, норовит облизать с головы до ног.

– А, – обронил Уваров облегчённо. – Какой же породы собака? – спросил он для приличия.

– Дворянской, – быстро ответил за бабушку Степан.

– Дворянской? – Дмитрий широко раскрыл глаза.

– Дворняга! – прыснул со смеху Степан.

– Или вот взять кэшбек, – как ни в чём не бывало продолжила Валентина Кузьминична, – Максим Иванович, что живёт в соседнем дворе, взял себе патент на индивидуальное предпринимательство, привёз из деревни коня.

– Купил, что ли? – опять не понял лейтенант.

– Нет, взял на время у кума. Назвал этого коня Кэшбеком и катает на нём ребятню!

– Бабушка! Коня зовут Кеша!

– Это люди его Кешей стали звать. А по документам он Кэшбек.

– Зачем такое странное имя? – спросил Уваров.

– Видать, тронулся умом Иваныч, решил от молодёжи не отставать. Но не просто тронулся, а со смыслом! – Баба Валя выразительно постучала костяшками пальцев по лбу.

– Как это? – теперь уже растерялся не только лейтенант, но и другие присутствующие при занимательной беседе.

– Очень просто, – махнула рукой баба Валя, – Максим Иванович тем, кто катается несколько раз подряд, возвращает часть уплаченных денег.

– Понятно, – насупился Степан, – но Кеша лучше!

– Кто бы спорил, – согласилась баба Валя.

– А давайте теперь кэшбек Кешей называть?! – выдвинул идею подросток.

– А давайте! – развеселилась Елена.

– Между прочим, – неожиданно для всех заявил Степан, – я запомнил номер «бумера».

Уваров своим ушам не поверил.

– Правда?

– Буду я ещё врать, – с достоинством ответил подросток.

– Чего же ты молчал?

– Как-то к слову не приходилось…

Лейтенант был готов расцеловать подростка. Он достал блокнот и приготовился писать.

– Вы сказали, что у вас есть его фоторобот? – спросил Степан, продиктовав номер автомобиля.

– Точно! – подтвердил оперативник.

– Так узнайте по номеру машины адрес этого типа и езжайте к нему. А когда он откроет дверь, сравните его физиономию с фотороботом.

– Спасибо за совет, Стёпа, – поблагодарил подростка лейтенант, не желая разочаровывать мальчика в чувстве собственной значительности.

Все остальные члены семьи сделали серьёзные лица и в глубине души были благодарны Уварову за его великодушие. Поднявшись из-за стола, лейтенант поблагодарил хозяев за хлеб-соль и за информацию и стал прощаться.

– На здоровье, – ответила за всех Валентина Кузьминична, – заходите ещё, как в наших краях будете, мы, Дмитрий Михайлович, добрым гостям завсегда рады.

Лейтенант хотел пообещать, что непременно воспользуется приглашением, но почему-то смутился, бросил быстрый взгляд на внучку Кузьминичны и заторопился к двери.

– Лена, проводи, – велела дочери нейтральным голосом Тамара Никитична.

И девушка, послушно поднявшись из-за стола, последовала в прихожую следом за оперативником.

Глава 7

Лето забыло о том, что оно на исходе…

За окном стояла душная, тёмная августовская ночь.

В помещении ровно гудел работающий кондиционер. Дежурящая группа расслабилась. Мерный шум кондиционера убаюкивал. Кому-то даже грезилось море.

Хотя капитан Турусов был, как всегда на службе, бодр и готов в любую минуту приступить к работе. Но на данный момент он листал сборник изречений великих людей. Расширял, так сказать, свой кругозор.

У старшего лейтенанта Усольцева сна не было ни в одном глазу. Его даже не огорчало ночное дежурство. Он сидел на стуле, вытянув свои длинные ноги, и с удовольствием прихлёбывал только что заваренный чай. Пачку чая ему сунула в карман Зоя Семилукова. Да, теперь не Зоя Константиновна, а просто Зоя, и добавила, что это её любимый чай и название у него романтическое – «Граф Грей».

Усольцев потом посмотрел: и правда, «Граф». «Чего только не придумают производители, чтобы продать свою продукцию. Не написали же – «Мужик-лапотник». Оно и понятно, с графом чаи гонять соблазнительнее. Хотя опять же, смотря какой граф, – раздумывал Усольцев. – Вот Лев Николаевич вроде ничем от простого мужика не отличался. Если только богатством. Талант не в счёт. Талант на титулы не смотрит, ему что граф, что мужик, кто приглянется, в том и поселится». Так думал старший лейтенант, хотя у других может быть совсем другое мнение по этому вопросу. Мысли Усольцева с чая снова перетекли на Зою. Но додумать свою мысль он не успел, поступил вызов на пульт дежурного. Перенаправили его им, потому что звонила женщина из того же самого дома и подъезда, в котором убили Морозова. Перепуганная женщина кричала в трубку, что кто-то ломится в квартиру Игнатьева. Так что группа поспешила на выезд!

Приехали быстро, так как, к счастью, на ночных дорогах пробок не было. И дебошир точно дожидался их. Никуда не сбежал, барабанил в дверь и орал:

– Анжелика! Открой! Я знаю, что ты здесь! Открой, изменница! Я всё прощу!

Понять его целеустремлённость для оперативников не представило затруднения – мужчина был в дымину пьян. Его подхватили под руки с двух сторон и повели вниз.

Он сначала упирался, пытался вырваться, но потом смирился и даже сам начал переставлять ноги по ступеням, бормоча себе под нос:

– Полицию вызвала, испугалась. Зараза! – неожиданно громко выкрикнул он, – Изменница! Подлюга!

– Прекратите, пожалуйста, ругаться, – попросили его, запихивая в машину.

– Не прекращу, – всхлипнул он, – не имеете права! Я свободный человек.

– А скандалить-то зачем, свободный человек? – спросили его.

– Вы не понимаете! Она! Она мне в душу наплевала, – мужчина постучал по своей груди кулаком.

– Бедняга, так напиться из-за женщины, – пожалел его кто-то.

– Я не бедный! – с вызовом возразил задержанный гражданин. – У меня на рынке два киоска! Я торгую замороженной рыбой!

– Молодец, – похвалили его и постукали по плечу, пытаясь успокоить.

– Только без рукоприкладства! – проговорил задержанный громко, сбросил руку оперативника и гордо задрал голову.

– Вот глядите, чего водка с человеком делает, – насмешливо проговорил Турусов и открыл паспорт, обнаруженный у ломившегося в дверь. – Так, – прочитал он вслух, – Грищенко Валентин Исаевич, холост, проживает на улице Ленина, 18. Ого, не женат, а дети есть!

– Разведён я! Чего пристали! Я алименты справно плачу! И, между прочим, в июле гавриков своих в Турцию возил.

– Каких гавриков-то?

– Детей своих! И мать их!

– Не материтесь, гражданин Грищенко!

– А я и не матерюсь! Я говорю о своей бывшей жене Ийе Андреевне Грищенко.

– Теперь понятно. Объясните, зачем вы ломились ночью в чужую квартиру.

– Она не чужая мне!

– То есть? – Брови Турусова взлетели вверх.

– Там живёт Анжелика!

– Кто она вам?

– Кто она мне? – переспросил Грищенко. – Была любимая женщина! А теперь сам не знаю.

– Что же изменилось?

– Эта стерва мне изменяет!

– Откуда вы знаете?

– Я сам видел её с другим мужиком!

– Где?

– В ресторане!

– Возможно, это просто её знакомый.

– Зачем же она тогда с ним обнималась? – с негодованием воскликнул Валентин Исаевич.

– Люди иногда обнимаются со своими знакомыми, – невозмутимо ответил Турусов.

– И лижутся? – удивлённо спросил гражданин Грищенко.

– Может, они так лизингом занимаются, – пошутил лейтенант Уваров, вспомнив рассказ бабы Вали о любвеобильной дворняжке.

Но капитан знать ничего не знал о Жоржетте и бросил на лейтенанта неодобрительный взгляд.

– Что же вы сразу к ней не подошли? – спросил Турусов задержанного.

– Я пытался, – набычился тот, – но они скрылись!

– И вы решили, что они поехали сюда?

– А куда же ещё? – вытаращил Грищенко пьяные глаза.

– И вы, приняв для храбрости на грудь, явились сюда разбираться с ней?

– И с её хахалем!

– Вы уверены, что он был у неё один?

– Кто это он? – не понял Грищенко.

– Хахаль, как вы, Валентин Исаевич, изволили выразиться.

– Так я собственными глазами видел! – Задержанный снова со всего размаху шмякнул себя в грудь кулаком.

«Эдак он сам себя прибьёт, – забеспокоился капитан, – а мы останемся виноватыми, типа – караул! В полиции людей избивают». И приказал:

– Сидите смирно, иначе мы на вас наручники наденем.

– Что же это выходит, – плаксивым голосом спросил Грищенко, – я ещё и виноват?

– Виноваты вы или нет, мы выясним. Но в том, что вы, гражданин Грищенко, вообразив себя Отелло, нарушали общественный порядок, вы точно виноваты.

– Ну, допустим, – нехотя согласился мужчина, – а в чём ещё я, по-вашему, виноват?

Капитан Турусов благоразумно решил продолжить разговор уже в управлении. И поступил совершенно верно. Пока же в машине Грищенко, постепенно трезвея, начинал всё настойчивее возмущаться:

– В чём вообще дело? – В отделении он уже кричал: – В той квартире живёт моя знакомая. Очень близкая! Я имею право прийти к ней хоть днём, хоть ночью! Имею я право или нет?!

– Право вы, может быть, и имеете, – ответил ему капитан, присевший напротив задержанного, – но при этом никто не давал вам права будить соседей.

– Я их не будил! Они сами проснулись!

– И, как вы недавно признались, гражданин Грищенко, вы явились не просто в гости, а для того, чтобы выяснить отношения с неверной вам любовницей и её партнёром.

– Каким ещё партнёром?! – взревел мужчина и стал подниматься со стула.

Двое оперативников опустили его на место. А капитан сказал:

– Ещё одна подобная выходка – и на вас наденут наручники.

Грищенко заметно сник.

– Чего вы ко мне привязались? – спросил он.

– Посмотрите внимательно на эту женщину, – вкрадчиво попросил Турусов и показал ему фотографию пенсионерки Лилии Вадимовны Арефьевой.

– И чё? – спросил Грищенко.

– Никого она вам не напоминает?

Мужчина взял фотографию в руки и неуверенно произнёс:

– Это, наверное, мать Анжелики.

– Заметно сходство?

– Если приглядеться, то да.

– Может быть, это и есть сама Анжелика?

– Шутите, что ли? – хмыкнул Грищенко.

– Вы видели свою Анжелику при дневном свете?

– Не так чтобы очень, – почесал переносицу мужчина.

– Поточнее можно?

– Обычно мы с ней встречались вечером у неё. Или ходили опять же вечером в рестораны.

– То есть вы могли и не рассмотреть её хорошо?

– Как же я мог не рассмотреть её в ресторане?

– Хорошо наложенный грим меняет женщину. Плюс искусственное освещение зала.

– Ага. А может, она вообще маску на лицо натянула, как когда-то Аркадий Райкин.

– Может, и натянула, – бесстрастно согласился капитан. – Где вы с ней познакомились?

– На сайте знакомств. Она мне сразу понравилась. Я ей тоже. Вот и стали встречаться.

– Вам знаком этот человек? – спросил капитан и положил перед задержанным фотографию Морозова.

– Первый раз вижу, – ответил мужчина. Потом присмотрелся и спросил: – Чего это с ним?

– Он убит.

– Как это убит? Где?

– В квартире вашей возлюбленной.

Грищенко окончательно протрезвел.

– Кем убит? За что?

– Это мы и выясняем.

– Но я-то тут при чём? Я не был в квартире! Анжелика мне не открыла! Вы же сами видели!

– Мы видели, что вам не открыли сегодня. Но убийство было совершено… – капитан назвал дату.

– Если я убил этого типа, – Грищенко ткнул в фотографию пальцем, – то зачем же я сегодня туда припёрся? – попытался он таким неуклюжим образом воззвать к логике капитана.

– Возможно, вы сделали это нарочно.

– Зачем? Зачем, я вас спрашиваю?!

– Чтобы отвести от себя подозрение.

– Как же отвести, – передразнил он, – вы же наоборот налетели на меня, как коршуны!

Промурыженного несколько часов Грищенко было решено задержать на двое суток до выяснения всех обстоятельств.

– Сатрапы! – орал Грищенко, когда за ним закрывалась дверь предварительной камеры.

– Интересно, откуда он слово это выудил? – спросил Усольцев. – Сатрапы, – повторил он с расстановкой, словно пробовал слово на вкус.

– Классику надо читать, – усмехнулся Турусов.

– Надо, – согласился лейтенант, – только времени не хватает.

До владельца «БМВ» добрались только через день. Им оказался Анатолий Кириллович Сазонов. Приходу полиции он явно удивился, но ни растерянности, ни испуга лейтенант Уваров на его лице не заметил.

– Что случилось? – спросил мужчина.

– «БМВ», – оперативник назвал номер, – принадлежит вам?

– Мне. А что? У меня его не угоняли. Автомобиль стоит в гараже. Могу показать.

– Нам нужен не автомобиль, а вы сами.

– Я?

– Можно войти в квартиру?

– Покажите ещё раз своё удостоверение.

– Пожалуйста.

– Вроде настоящее, – пробормотал Сазонов, – хотя сейчас на компьютере что угодно можно нарисовать в два счёта.

– Вы можете позвонить в отделение и уточнить, – посоветовал лейтенант.

– Ладно, – махнул рукой мужчина, – чего уж там, заходите.

Сазонов привёл оперативника на кухню и спросил:

– Кофе будете?

– Нет, спасибо, – отказался лейтенант, – я уже позавтракал.

И тут ему некстати вспомнилось, что кот Фёдор прямо у него из-под носа утащил сырник, политый сметаной. Загваздал пол. И ничего ему за это не было. Сестра ещё и посокрушалась: бедненький котик, оголодал. «Как же, оголодал он», – сердито подумал лейтенант и посмотрел на Сазонова.

– Я к вам насчёт некой Анжелики. Вы ведь знакомы с ней?

– Был знаком, – равнодушно отозвался владелец чёрного «БМВ».

– Что значит был?

– То и значит! Встречались с ней два месяца, но полтора месяца назад мы расстались.

– По какой причине?

– Надоели друг другу, – пожал плечами Сазонов.

– Быстро, однако, – заметил лейтенант.

– Бывает и так, – философски отозвался мужчина.

– И как вы расстались?

– Что значит как? – удивился Сазонов.

– Уточняю вопрос, кто кого бросил?

– Никто никого не бросал, расстались по обоюдному согласию.

– Где вы с ней познакомились?

– На сайте знакомств.

– На каком именно?

– Могу показать, – мужчина кивнул в сторону ноутбука, примостившегося здесь же, на кухонном столе, рядом с чашкой кофе и тарелкой с бутербродами.

– Покажите, – согласился лейтенант. Просматривая чуть позже страницы сайта, Уваров запомнил его название.

– Теперь мне нравится вот эта, – ткнул Сазонов в фотографию брюнетки. Женщине было за сорок. Хотя сама она указывала возраст тридцать пять лет.

– Вы с ней уже встречались?

– Нет. Я ей даже ещё не успел написать. Только высмотрел, а тут вы мне в дверь позвонили.

– Не хотел вам мешать, – пряча улыбку, проговорил Уваров. – Но нас, вы уж извините, интересует Анжелика.

– Мне-то что, – проговорил Сазонов, откусывая немаленький кусок от бутерброда с сыром и запивая его кофе.

– Это она? – спросил Уваров, показывая мужчине фотографию Лилии Вадимовны Арефьевой.

– Похоже, – пожал тот плечами.

– Встречались вы с Анжеликой по вечерам?

– В основном да. Но и днём встречались.

– Анатолий Кириллович, вас не смущало то, что дама, мягко говоря, старше вас?

– Нет, не смущало, – ответил Сазонов, – мне нравятся женщины постарше.

– Прекрасно! Но на сто процентов вы не уверены, что это она?

– Нет, не уверен. Анжелика любила наносить на лицо много косметики. И волосы у неё другого цвета.

– Другого?

– Да, она платиновая блондинка.

– Вы знаете, что квартира, где вы встречались, съёмная?

– Догадывался.

– Адреса, где она проживала постоянно, вы, конечно, не знаете, – проговорил скорее утвердительно, чем вопросительно, оперативник.

– Да, ни о какой другой квартире она мне не говорила.

– А телефон её у вас есть?

– Пока ещё не стёрся из памяти, – хмыкнул мужчина, дожевав свой бутерброд, и продиктовал номер. Это был тот самый номер, оформленный на имя Марии Ивановны Переверзьевой, который уже имелся у полиции и не отвечал на звонки.

– Что ж, разрешите откланяться, – проговорил Уваров, – благодарю за помощь.

– Чем мог, тем помог, – ответил с полным ртом хозяин квартиры.