Текст книги "Все герои мировой истории"

До гибели Цезаря оставалось четыре года, до утверждения в Риме единоличной власти – около двадцати лет. В 27 году до н. э. установится единоличная власть Октавиана, который потом получит прозвище Август. Принципат – это такая стыдливая монархия, монархия в республиканских одеждах.

А пока противники установления единоличной власти (а их было еще очень много) вдруг увидели в лице Брута, прощенного и обласканного Цезарем, попавшего в его ближайшее окружение, потенциальную силу, знамя для свержения диктатора.

Можно сказать, к нему взывали – убей Цезаря! Убей Цезаря!

Почему? Брут оказался в плену собственного имени.

В далеком и легендарном VI веке до н. э. в Древнем Риме был некий Брут, который изгнал последнего римского царя по прозвищу Тарквиний Гордый.

Причем служил этот Брут трибуном целеров, то есть состоял в личной охране царя, командовал его гвардией. Предал. Изгнал.

Древний Брут патриархальных времен – римский идеал, весьма своеобразный. Его сыновья были замешаны в каком-то заговоре – он приказал их казнить и лично присутствовал при казни. Чудовище, а не идеал! Но такова римская психология.

Эжен Делакруа. Данте и Вергилий в Аду. 1822 г.

Придя к власти, Цезарь вел политику милосердия к врагам. Он не казнил былых противников, не мешал им даже делать карьеру. И в этом смысле он был уникален. Что его и сгубило.

Враги его говорили: надо убить Цезаря, чтобы снова древний Сенат решал все. Пусть все будет как вчера. Это называется социальный идеал, обращенный в прошлое. Он недостижим. Но крови всегда проливается очень много, прежде чем люди поймут, что воплотить это уже невозможно.

Брут получал анонимные письма, в которых его убеждали: ты Брут, значит, ты должен, обязан уничтожить Цезаря. Его спрашивали: ты хочешь, чтобы твое изображение 1430-е—1460-е гг. было покрыто черным платком? Имелись в виду изображения предков, стоявшие в римских домах. Черным платком покрывали фигуры тех, кто совершил дурные деяния. А римлянин очень заботился о том, каким он останется в памяти будущих поколений.

Пламенный республиканец Цицерон вел переписку с Брутом, в которой много говорил о том, как это было бы прекрасно. Не хотел ли великий оратор сам возглавить новое государство?

За республику выступал и сблизившийся с Брутом Кассий Лонгин – яркая личность, талантливый полководец, философ.

На Брута постоянно оказывалось давление. И он оказался постепенно втянут в заговор.

Мраморный бюст Брута.

30–15 гг. до н. э.

Цезарь не мог не знать о заговоре. Но он был фаталистом: чему быть – того не миновать.

Несмотря на многочисленные предупреждения и даже предзнаменования, он отправился в Сенат в роковой день 15 марта 44 года. Там, у статуи его былого соперника Помпея, на него набросились заговорщики. У них была идея – пусть каждый нанесет удар, чтобы не было единоличного убийцы Цезаря.

Паоло ди Джованни. Убийство Юлия Цезаря.

Фрагмент

Они кололи и резали его кинжалами; он сначала пытался уворачиваться от ударов, даже отражать их с помощью заостренной палочки для письма… У него не было охраны. Он этого не хотел. Сохранял образ человека, близкого к народу. Наверное, у него нашлись бы защитники, но все произошло слишком быстро. Соратника Цезаря Марка Антония, который обязательно бросился бы в драку, специально отвлекли.

По легенде, когда Цезарь увидел лицо Брута, он сказал: «И ты, Брут!», закрыл голову краем одежды и перестал сопротивляться. Красиво! Было или не было, мы никогда не узнаем, но в этой формулировке люди отразили свое отношение к самому подлому и низкому предательству.

И вот диктатор мертв. Брут и его ближайший соратник по заговору Кассий победили. Есть версия, что Брут, приподняв окровавленное оружие, меч или кинжал, прокричал одно слово: «Цицерон!» Это могло означать: это ради тебя, великий республиканец!

Действительно, Цицерон сначала был в восторге. Он думал, что начнется стремительная деятельность по возрождению республики. А Брут и Кассий медлили, теряли время. Народ не выразил никакой радости по поводу убийства Цезаря, тем более что Марк Антоний немедленно добился оглашения завещания. Цезарь завещал каждому гражданину Рима существенную сумму – 300 сестерциев. Подарил городу свои великолепные сады, приказав сделать их общественными. Люди вздрогнули. Зачем было такого убивать? И чем будет лучше тот, кто придет ему на смену?

Под флагом борьбы за славу Цезаря, за отмщение, за память выдвинулся Марк Антоний. Он организовал пышные похороны. Как ни удивительно, тогда, до нашей эры, действовало то же правило, что и в новейшее время: смотри, кто возглавляет похороны, – догадаешься, кого прочат в новые начальники. Брут и Кассий оказались без опоры, без почвы под ногами.

Уже 12 апреля 44 года до н. э. они покинули Рим и отправились в Грецию. Греки устроили им торжественную встречу. И бывшие заговорщики на минуту, наверное, встрепенулись. Все будет замечательно! Возродим республиканский Рим, войдем в Историю героями!

Самоубийство Брута.

Иллюстрация. XIX в.

Не получилось. Войско, правда, собрали быстро. Под их властью оказались Греция, Македония, Адриатическое побережье. Цицерон посылал воспламеняющие письма, в которых призывал к действию! Но в декабре 43 года до н. э. он был убит по приказу Марка Антония.

Наконец, 3 октября 42 года до н. э. состоялось решающее сражение при Филиппах между войсками Антония с одной стороны и Брута и Кассия – с другой. Силы были относительно равны. Но победил Антоний.

Оказавшись проигравшими, Брут и Кассий превратились из героев в простых убийц. И они оба покончили с собой. Брут бросился на меч, который приказал держать рабу.

Так он оказался в Дантовом Аду – дважды спасенный Цезарем, больше других им обласканный – и принявший участие в его убийстве. В «Божественной комедии» мы видим его в девятом, самом страшном кругу:

 
«Вот Брут, свисающий из черной пасти.
Он корчится и губ не разомкнет».
 

Это пасть Люцифера, рядом с Иудой. Грустная судьба!

Император Клавдии. Нетипичный римлянин

Секрет сложного отношения историков к императору Клавдию состоит в том, что это совершенно нетипичный римлянин. Он не воплощал в себе набора римских доблестей классической эпохи – I века н. э. Прежде всего мужчина – это воин, готовый с радостью, с улыбкой, с гордостью отдать жизнь за родину, беспощадный к врагам, уважающий память предков и т. п. Эту совокупность добродетелей римляне называли непереводимым на русский язык словом «virtus».

У Клавдия же не было стремления к воинским доблестям. Даже внешность его совершенно не подходила для героического римского воина. А любимое занятие – писать историю. Как это странно для человека, оказавшегося на вершине римской власти!

Клавдий прожил 64 года, достаточно долго для той эпохи. Из них он 13 лет правил Римом.

Это была эпоха принципата – системы правления, которую в 27 году до н. э. создал в стихийном социальном творчестве великий предок Клавдия Октавиан Август, божественный Октавиан. Порядок, который можно назвать «застенчивой империей». По сути это уже монархия, власть одного человека. Но она стыдливо декорирует себя республиканскими одеждами. Есть Сенат, есть народные собрания, есть будто бы независимые суды, и считается, что они что-то решают, но в действительности это не совсем так.

Былые республиканские институты подавлены центральной властью.

И в Сенате принцепс – только первый в списке, «первый среди равных», он первым высказывает свою точку зрения, а затем уже остальные, причем говорят они, зная, что их может ждать. Поэтому они просто повторяют мнение принцепса.

Рождающаяся империя достигнет расцвета при Антонинах во II веке н. э. А в эти годы складывается множество нелепых ситуаций, когда кто-то неожиданно, случайно оказывается у власти. Это связано с тем, что система еще несформировалась, нет четких механизмов наследования, нет бюрократического аппарата, считается, что в Риме вовсе не монархия.

«Золотой век Римской империи» еще не настал. И Клавдия мы видим в истории в чудовищном окружении – между Тиберием, Калигулой и Нероном.

Будущий император родился 1 августа 10 года до н. э. в Лионе, на территории нынешней Франции. Тогда там располагалась римская провинция Галлия, не так давно завоеванная великим Гаем Юлием Цезарем, но уже сильно романизованная.

Отец – известный в Риме человек, полководец Друз-старший, родной брат императора Тиберия, пасынок Октавиана Августа. Самого божественного Августа! Август женился на его матери, а она через три месяца родила. Был сочинен стишок (некоторое вольнодумство в Риме существовало) с такой строкой: «Везучие родят на третьем месяце». Ходили слухи, что это, может быть, и не пасынок, а зачатый вне брака родной сын Августа.

Популярность Друза была основана на том, что он успешно воевал с германцами. Считался сторонником восстановления республики. А это все еще нравилось народу. Пусть он ничего не предпринимал, но славился независимостью мнений.

Друз умер через год после рождения Клавдия. Упал с коня, получил перелом бедра, от которого уже не оправился. Нелепая для воина смерть.

П. А. Сведомский.

Мессалина. 1900 г.

Мать Клавдия, Антония-младшая, дочь знаменитого Марка Антония, – добродетельная женщина. А в Риме тех лет добродетель была большой редкостью. Антония угодна императору Тиберию – долго находившемуся у власти жестокому правителю. Однажды она спасла ему жизнь. Ей стало известно, что против Тиберия составлен заговор (типичнейшее явление для той эпохи), и она сейчас же донесла, предотвратив покушение. С тех пор и она, и ее дети были в безопасности.

У Клавдия было удивительно тоскливое детство. Он рос болезненным и заброшенным ребенком. Состояние мальчика очень тревожило его внучатого дядю, великого Августа. Вот что он писал: «Если он человек полноценный и у него все на месте, то почему бы ему не пройти ступень за ступенью тот же путь, который прошел его брат, великий Германик? Но, может быть, он поврежден и телом и душой?»

Как пишет историк Саллюстий, Клавдий проводил время в обществе женщин-прислужниц, рабов и вольноотпущенников. Почему он оказался в таком положении? Прежде всего потому, что у него был блестящий брат. Вот его горе! Рядом с Клавдием его антипод Германик, старший брат, наделенный всеми доблестями. Его боготворили в Риме – и твердо надеялись, что он со временем сменит Тиберия. Мысли о том, что императором когда-нибудь может стать Клавдий, даже не возникало.

Мать странно относилась к своему младшему, болезненному сыну. О человеке, который оказывался круглым дураком, она могла сказать: «Он даже глупее моего Клавдия». Он был для нее воплощением тупоумия. Известно еще одно ее изречение: «Природа начала над ним работать, но не закончила». Каково приходится такому ребенку?

И вдруг в 19 году до н. э. Германик неожиданно умирает, находясь в одной из дальних восточных провинций. Тогда все считали (хотя степень надежности этой информации под вопросом), что он скончался от отравления. Предполагалось, что отравил его наместник в Сирии, и уж совсем тихо шептали, что не без ведома императора Тиберия, который не хотел иметь такого очевидного, готового, любимого народом преемника.

У Германика остался сын, и тень популярности отца привела его к власти. Это был ужасный человек, который вошел в историю с прозвищем Калигула. Звали его Гай Цезарь. Калигула в переводе – «сапожок». Будучи сыном воина, он вырос в военных лагерях и походах. И носил сшитую для него детскую форму, напоминавшую одежду легионера, в том числе и особые сапожки.

Маленький ребенок в походах! Это было так трогательно! Кто же знал, что из него получится чудовище!

Клавдий же предпочитал держаться в тени. Сидит себе в тиши, в уголке, как правило в каких-то дальних поместьях, и пишет, пишет, пишет.

Несмотря на отношение матери, он получил потрясающее образование. Великолепно знал языки. Владел литературным стилем. Он начал писать римскую историю по-латыни по совету великого ученого Тита Ливия. Затем он написал историю этрусков и Карфагена на греческом языке, возможно, владел он и этрусским языком.

Правда, нельзя сказать, что он совсем не стремился к тому, чтобы получить какие-либо должности, и вести себя как должно римлянину. Он обратился в поиске должностей к Тиберию и получил отказ.

В 37 году до н. э. Тиберий умер. Смерть его была ужасна. В Риме шептались по углам, обсуждая жуткие подробности. Тиберия, совершившего массу жестокостей, боялись до безумия. И вот, казалось, наступила агония.

Но через некоторое время Тиберий очнулся. Тогда окружавшие его люди задушили его подушками.

Клавдию было тогда 47 лет. В Риме о нем окончательно забыли. Да и сам он даже мысли не допускал о том, чтобы оказаться у власти, хотя он и был, наряду с Калигулой, законным наследником императора.

Он попытался вернуться в политику. Ему, немолодому уже человеку, позволяли участвовать в какой-нибудь процессии. На некоторых торжествах вдруг выкрикивали: «Да здравствует дядя императора!» – но тут же о нем забывали.

Любопытно вот что: Калигула, опасаясь конкуренции, истребил массу своих родственников. Даже дальних. А вот Клавдия не тронул. Этот человек считался настолько непригодным к власти, что не представлял никакой опасности.

Он оставался в своем дальнем углу. Правда, ему присвоили консульское звание. Должность консула в то время – не более чем декорация. Империя сохранила звание консула, но власти у него не было.

Над Клавдием при Калигуле нередко насмехались. Приглашали на какой-нибудь пир таким образом, чтобы он опоздал. Когда он приходил, то места уже не было. Он долго бродил по залу, находил какое-нибудь убогое местечко, пристраивался. Причем он любил поесть, ел слишком много, что вредило его здоровью. А когда наедался, задремывал. Это все знали. Тогда шуты начинали стрелять в него финиковыми косточками и пытались надеть ему на руки сандалии. Когда Клавдий просыпался, у него была манера потереть лицо. Так вот надо было добиться, чтобы он потер лицо собственными сандалиями. Какой хохот поднимался вокруг!

Всем было смешно, что он такой. Он интеллектуал, а интеллектуалы должны быть обслугой, как, допустим, учителя из Греции, завоеванной Римом. А интеллектуал на троне – это вообразить трудно. Впереди в римской истории император-философ Марк Аврелий, но это случится еще нескоро.

Пока же такое трудно вообразить. Вот почему, когда Клавдий начал догадываться, что может стать императором, он увидел в этом лишь одно бесспорное преимущество: «Тогда я сумею добиться, чтобы читали мои сочинения».

Как же случилось, что столь неподходящий человек сделался римским императором? Это походило на трагикомедию.

Трагическая сторона событий – заговор против Калигулы. То, что он возник, вполне естественно, подобным злодеям не помешало бы знать, что рано или поздно это должно случиться. Успешный заговор и зверское убийство. Во время Палатинских игр Калигула убит офицером, которому когда-то нанес страшное оскорбление. Таких насчитывалось много, но не всякий был готов ударить принцепса мечом в затылок. И вот это случилось.

Смятение. В течение двух дней принцепса в Риме нет. Института наследования тоже нет. Все предыдущие правители приходили к власти по-разному. Август – в боях, в длительных гражданских войнах отстоял эту возможность. Тиберия он потом пригрел как пасынка. А строгого, юридического механизма передачи власти просто нет.

В отсутствие принцепса сейчас же поднимает голову республиканская партия, которая еще сильна. Большая часть сенаторов мечтает, чтобы возродилась республика, при которой они, сенаторы, были выше чьей-либо индивидуальной власти. Уже заходит разговор о восстановлении республики.

Но республиканцы не учли, что с 27 года до н. э. по 41 год н. э., почти за 70 лет, в жизни Рима произошли большие изменения. И в первую очередь изменилась роль военных, в чьих руках политические перевороты. Это преторианцы, гвардия, охраняющая первое лицо государства.

Преторианцы забеспокоились. Если не будет принцепса, кто тогда станет давать им деньги и привилегии? Они заметались. Надо кого-нибудь сделать императором. И один из представителей гвардии отыскал прятавшегося во дворце Клавдия. Дядя убитого императора, старый, безобидный человек, немощный, трусливый – да ведь это то, что надо!

Клавдий притаился то ли за портьерой, то ли под кроватью, то ли в ванной комнате. В любом случае картина была довольно занятная.

Клавдий.

I в. н. э.

Понятно, куда он не посмел бы пойти – в конюшню. Ведь там стоял любимый конь Калигулы, которого тот обещал сделать сенатором. Вот до какого состояния доведена была высшая власть в Риме! Калигула прямо заявлял: «Я сделаю его сенатором! Мой конь умней многих из вас!»

Когда гвардейцы схватили Клавдия, он пал ниц и стал молить, чтобы его отпустили. Он был уверен, что его хотят убить. Тем более что было известно: вместе с Калигулой убиты жена и маленькая дочь. Наверное, дошла очередь и до дяди…

Ничего не объясняя, его сажают на носилки. Преторианцы, сменяя друг друга (вспомним, как Клавдий любил поесть, можно вообразить, насколько он был тучен), тащат его куда-то.

Но Клавдий был не только труслив, но и очень умен. Сообразив, как все может повернуться, он сказал: «Раз так! Я обещаю каждому из вас, если стану императором, по 15 тысяч сестерциев». Ох, как им это понравилось!

Он свое слово сдержал. Они получили обещанные деньги. Так родилась новая, на много десятков лет традиция – преторианцы стали торговцами. Они станут устраивать самые настоящие аукционы: кто больше даст – тот и будет императором.

Так в 41 году н. э. Клавдий оказался на престоле. К власти пришел очень неожиданный человек.

А правителем он оказался толковым. Римские авторы пишут об этом с искренним удивлением. Обычно они не обращают внимания на то, что он был эрудит, знаток языков и истории. Написание карфагенской истории требовало глубокого понимания природы возвышения этого северо-африканского государства, которое чуть не подавило Рим в III–II вв. до н. э., понимания системы управления, а он сделал это! Осмысление законов истории не могло не повлиять на его правление.

Первый его шаг – шаг умного человека. Он объявил амнистию всем тем, кого осудил и преследовал Калигула. И сразу завоевал симпатию народа и преданность элиты, которая при Калигуле всегда была в опасности.

Затем Клавдий принял ряд финансовых мер в сфере налогообложения и управления недвижимостью. Он ограничил произвол в судах, который был наиболее мучителен для римского общества при системе принципата.

Следующий шаг был очень важен. Он начал без шума, без какой-либо рекламы, не отменяя республиканских институтов, создавать бюрократический аппарат. В этом остро нуждалась рождающаяся империя. Организовал канцелярию императора, подразделения – прообразы будущих министерств.

Заметил Клавдий и еще один, самый больной и не обсуждавшийся в Риме открыто вопрос – рабский. И опять же без шума, без внешних эффектов, решился на первую пробную меру в отношении рабов.

Дело в том, что классическое рабство к тому времени безнадежно устарело. Система, при которой раб приравнен к инструменту (Instrumentum vocalis – «орудие говорящее», по словам Варрона), была уже не жизнеспособна.

Лоуренс Альма-Тадема.

Грат провозглашает Клавдия императором.

Фрагмент картины. Холст, масло, ок. 1871 г.

Клавдий издал приказ, согласно которому рабы, состарившиеся или серьезно больные, не находящиеся под опекой хозяев, которых выбросили, как ненужный материал, становятся свободными. Выясняется, что граница между свободным и рабом, которая для классической эпохи была непреодолима – это существа разной породы, – может быть проницаема. Нарушен величайший принцип классического рабства.

Среди прочих деяний Клавдия самое неожиданное то, что он возглавил военный поход в Британию. Это вполне объяснимо. Ему хотелось остаться в истории. И ему даже удалось завоевать часть Британии.

Клавдий, лично участвовавший в походе, получил имя Британик. И своего сына назвал Британик. Это имя должно было затмить тень брата, Германика, которая прежде затмевала его.

Римляне больше всего восхваляли Клавдия за строительство. Например, постройку водопровода или знаменитое осушение Фуцинского озера в Средней Италии. В связи с этим событием Клавдий, как классический римлянин, приказал устроить сражение гладиаторов на воде.

Он расширял римское гражданство. И это у многих вызывало страшное недовольство. Фактически все свободные жители Галлии получили статус римских граждан, а два галла были возведены в сенаторский статус. Поистине дерзкий шаг.

В общем, это был старательный, добросовестный, правитель-бюрократ, не абсолютный злодей, хотя жил он в окружении страшнейших злодеев.

Что же сгубило императора Клавдия?

У него было три страсти. Он любил писать книги – раз, хорошо поесть – два и красивых женщин – три. За всю его жизнь у него было четыре жены.

С первыми двумя он развелся по разным причинам. В Риме развод был легким. Эта еще очень ранняя цивилизация многого достигла благодаря рабскому труду; немало у нее и интеллектуальных достижений, но Рим как община в чем-то напоминает компанию довольно жестоких подростков. Достаточно сказать, что у них все еще жил обычай сбрасывать со скалы неполноценных детей. Клавдию повезло: наверное, он заболел потом, а не родился убогим. Со скалы сброшен не был. Когда пришла весть о гибели Германика в Сирии, в Риме был такой взрыв отчаяния, что некоторые люди посбрасывали со скалы больше младенцев, чем собирались, просто в знак скорби.

Так вот на этой стадии цивилизации развод еще очень прост. Особенно для имеющих власть. Хочу развестись – разведусь.

Третья жена Клавдия – знаменитая Валерия Мессалина.

Ее имя стало нарицательным. Она была безмерно красива, и он был безумно ею увлечен. Женщина эта отличалась феноменальной развратностью. Ее поведение, видимо, выходило даже за не слишком строгие рамки морали, принятые в среде римской знати. Но что-либо сказать ему о ней все боялись. Стоило ей улыбнуться и нежно с ним поговорить, как он все ей прощал. А его гнев мог очень дорого обойтись тому, кто проговорится.

Мессалина толкала его на многие неблаговидные поступки. От природы он не был жесток, но под влиянием жены издавал бессмысленные приказы о казнях или просто не возражал против казни того, кто ей был неугоден, чье имущество оказывалось соблазнительным для конфискации. Принципат, начиная с Октавиана Августа, использует конфискацию как мощный рычаг пополнения казны. Расправа с неугодными богатейшими людьми – метод, который постоянно применяет власть. Клавдий сам по себе к этому не стремился, но известно, что Мессалина не раз толкала его на такие шаги.

Но однажды она превзошла всякую меру. По выражению римских авторов, она воспылала страстью к самому красивому в Риме юноше Гаю Силию. Добилась его развода с женой, осыпала его подарками и, можно сказать, преследовала своей страстью. Парочка решилась на безумный поступок: воспользовавшись непродолжительным отъездом Клавдия для жертвоприношений, они затеяли свадьбу в императорском дворце. Супруга императора решила выйти замуж за Гая Силия!

Демонстрационный разврат на грани безумия характерен для таких переходных эпох, как та, которую переживал Древний Рим.

Итак, было пиршество, «молодые» провели ночь в императорской спальне.

Золотой ауреус с изображениями Клавдия и Агриппины. I в. н. э.

Когда Клавдий возвратился, Мессалина, видимо, спохватившись, решила сама ему во всем признаться и подать то, что произошло, как шутку. Ближайшее окружение, ненавидевшее Мессалину, опасалось, что Клавдий опять ее простит. А казнить, не дай бог, прикажет тех, кто донес. И все-таки нашелся решительный человек – знаменитый вольноотпущенник Нарцисс. Он решился убить Мессалину.

Прямого указания от Клавдия он не имел. Но император, до которого какая-то информация, конечно, дошла, как истинный мудрец, сделал вид, что ничего не знает или не понимает.

Мессалине не дали встретиться с Клавдием и не позволили его уговорить. Нарцисс просто убил ее.

Надо сказать, что немедленно начался торг: на ком бы Клавдию теперь жениться. Приближенные предложили ему несколько вариантов. Среди прочих была его родная племянница, Агриппина-младшая.

Это страшная фигура. Мать Нерона, этим уже многое сказано. У нее есть любимый сын, и она заботится исключительно о его судьбе. Известно, что какой-то предсказатель предрек ей: если она родит сына, ему предстоит убить свою мать. Она сказала: «Пусть убьет, лишь бы царствовал!» Вот такая женщина.

Она была намного моложе Клавдия, очень привлекательна и владела искусством обольщения.

Римский закон запрещал брак между дядей и племянницей. Но специально для императора закон изменили. Брак был разрешен и состоялся.

Так Клавдий подписал себе смертный приговор.

Агриппина боялась, что власть не достанется ее сыну Нерону, потому что у Клавдия был свой сын – Британик. Она добилась согласия, что править будет Нерон, что именно ему император завещает власть. Но все-таки она хотела «подстраховаться». И просто отправила Клавдия на тот свет. В этом ни у кого из историков нет сомнений.

Агриппина обратилась к знаменитой отравительнице Локусте. По ее совету приготовила собственными руками, чтобы растрогать любимого мужа, изысканное блюдо из грибов.

Клавдию стало плохо, но он не сразу умер. Был приглашен медик, и Агриппина позаботилась, чтобы тот помог ему умереть. Когда Клавдию становилось лучше, врач вводил ему в горло с помощью перышка с отравленным снадобьем дополнительный яд.

В итоге император скончался, пробыв на престоле 13 лет. Ему принадлежит важная роль в становлении Римской империи. Он внес свой вклад в строительство новой формы государства, которая пришла на смену обветшалой республике. Это было направлено на благо римского государства и действительно позволило продлить дни, даже столетия этой по-настоящему великой Цивилизации.