Текст книги "Человек в зеркале истории. Отравители. Безумцы. Короли"
Автор книги: Наталия Басовская
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Римский Папа Урбан II – гений одной речи
Урбан II – автор самой яркой речи в западноевропейской истории. Ее произнесение стало, вне всякого сомнения, его звездным часом. Но был ли это и звездный час человечества? О случившемся в далеком XI веке важно поразмышлять в наше время – эпоху пылких речей! Те, кто и сегодня готов призвать народные массы в некий «крестовый поход», должны помнить, как это может сработать.
В Урбане II сочетались искренняя вера – непременное качество средневекового человека, огромное властолюбие и глубокое заблуждение, которое он сам осознал слишком поздно.
Тот, кто известен нам как Урбан II, получил это имя только в 1088 году. А родился он недалеко от Парижа в 1042-м и в миру звался Эд (или Одо) де Шатийон де Лажери. Представитель знатного, хотя и не очень богатого французского рода из Шампани.
У Одо были два значимых учителя, причем во многом друг другу противоположных. Первый – будущий святой Бруно. К лику святых его причислили после смерти. А тогда это был высокообразованный человек, бывший ректор Реймского университета, ставший монахом. И не просто монахом – в течение шести лет он был отшельником.
В 1084 году Бруно основал во Франции монастырь под названием Великая Шартреза. Там в будущем родился Орден картезианцев, отличавшийся максимальной строгостью устава. Он проповедовал полный уход от мира. Кстати, и сейчас на Земле есть около 400 членов этого Ордена.
Бруно был убежден в том, что высшая степень служения Богу – это отказ от всего земного. Конечно, для него не существовало такой ценности, как власть. В 1090 году Урбан II, уже став Папой Римским, призвал Бруно в Рим на должность своего советника. Учитель поначалу откликнулся, желая помочь ученику. Но очень скоро уехал прочь, трезво оценив те изменения, которые произошли в сознании Одо, те цели и задачи, которые тот теперь ставил перед собой. Все, чему стал служить Урбан II, было противоположно идее ухода от мира. Он делал успешную церковную карьеру.
Этот выбор, видимо, связан с тем, что Одо не был старшим сыном в семье и не унаследовал родовое поместье. Как правило, младших или физически слабых сыновей отдавали в духовную службу.
Сначала Одо стал каноником в Реймсе, что не так уж и мало. Каноник – это член капитула, то есть совета при епископе по управлению диацезом (епархией). Если епископ умирал, капитул управлял до назначения нового.
Затем он стал архидьяконом, а в 1070 году, как будто забыв о карьере, удалился в монастырь Клюни. Одо было около 30 лет, и он принял зрелое решение совершенно в духе своего первого любимого учителя Бруно.
Клюни – один из самых знаменитых французских средневековых монастырей, Бенедиктинское аббатство в Бургундии. Монастырь прославился тем, что вокруг него во второй половине XI века сплотились люди, боровшиеся за очищение католической церкви от накопившихся многочисленных грехов. Незадолго до этого, в 1054 году, христианская церковь разделилась на два крыла: западное и восточное. Все были уверены, что скоро вновь произойдет объединение. Но под чьей эгидой, под чьей духовной властью?
Клюнийцы считали важным доказать, что католическая церковь – образец моральной чистоты. Они пламенно выступали за то, чтобы сделать уставы монастырей более строгими, восстановить аскетические нормы монастырской жизни на уровне VI века, то есть молодого христианства. Требовалось строго следить за соблюдением целибата (невозможности брака для служителей церкви), а также запретить симонию – позорное явление, продажу и покупку церковных должностей. Кроме того, клюнийцы были за полное подчинение монастырей Папе Римскому, а не светским правителям. В борьбе клюнийцев за церковные идеалы было много и искренне религиозного, и политически конъюнктурного, как в любом заметном духовном движении.
Находясь в Клюнийском монастыре, Одо де Шатийон сделал первый шаг навстречу своему второму учителю, антиподу будущего святого Бруно. В 1076 году вместе с группой единомышленников он отправился помогать Папе Григорию VII (бывшему монаху Гильдебранду) – властолюбцу, честолюбцу и отчаянному политикану. Папа провозгласил себя сторонником клюнийских реформ, сделав их знаменем в борьбе за абсолютный приоритет Римской католической церкви.
Папа Григорий VII больше всего прославился документом 1073 года, который вошел в историю под названием «Папский диктат». Этот текст, состоящий из двадцати семи пунктов, провозглашает абсолютную папскую власть. Некоторые его положения просто изумляют. Например, в девятом пункте говорится: только Папе все князья лобызают ноги. Позднее этот ритуал трансформировался в целование папской туфли. В соответствии с двенадцатым пунктом, Папа может низлагать императоров. А в девятнадцатом утверждается: никто ему не судья. Интересен и двадцать седьмой пункт: Папа может освобождать подданных от присяги плохим владыкам. Страшный документ, выразительный в своей неистовой теократичности.
Вполне закономерно, что Григорий VII столкнулся в непримиримом противоречии с германским императором Генрихом IV. Поводом стала борьба за назначение епископов. Возникла дискуссия о том, может ли светский правитель участвовать в этом назначении. Из «Папского диктата» ясно, что Григорий VII считал такое участие невозможным.
Развернулась борьба, принимавшая и словесные, и военные формы и ставшая стержнем политической жизни Западной Европы второй половины XI века. Генрих IV дважды объявлял Григория VII низложенным, а тот ухитрился два раза отлучать императора от церкви.
Самый яркий момент – 1077 год, когда Папе удалось добиться полного покаяния императора. Григорий VII укрылся в замке Каносса в Тоскане. Генрих IV прибыл в одежде кающегося грешника и три дня – в январе, когда снежок кружил в воздухе, – босым, с непокрытой головой, каялся во дворе замка.
Казалось, Папа победил. Но борьба еще долго шла с переменным успехом. Император собрался с силами, собрал сторонников – и объявил Григория VII низложенным. А поскольку главу католической церкви нельзя было просто так свергнуть, Генрих IV нашел своего Папу, или Антипапу, – Климента III. Его провозгласили параллельным Папой немецкие епископы.
В этом клубке политических противоречий Одо де Шатийон де Ланжери (чтобы не путать с Одо де Шатийонон, его племянником, тоже церковным деятелем) занял свою позицию. Покинув Клюнийский монастырь ради того, чтобы помочь Папе в проведении реформ, он был замечен – с большой пользой для карьеры.
В 1078-м, вскоре после Каноссы, когда Григорий VII чувствовал себя победителем, он назначил Одо кардинал-епископом Остии – области рядом с Римом, и в том же году – папским легатом в Германии и Франции, в центральных пунктах своей борьбы с императором. В Германии опасность представлял сам Генрих IV, а во Франции – рыцарство, самое знаменитое в Европе, претендовавшее на абсолютную непобедимость, отличавшееся буйным нравом и готовностью драться.
Одо де Шатийон де Ланжери стал ближайшим советником Папы, фактически – министром иностранных дел. Он разъезжал по Европе, возил тайные послания Папы, который стал для него вторым главным учителем. О, как же не похож был этот человек на аскетичного Бруно! Секретарь Григория VII записал в дневнике: «Он любил меня, как Нерон, и гладил орлиными когтями».
В 1080 году император Генрих IV собрал консилий, снова сверг Григория VII и провозгласил Папой Климента III. Тот занял папский престол в Риме, а Григорий VII бежал. Одо де Шатийон де Ланжери был арестован, но сравнительно быстро выпущен из тюрьмы.
Он покинул Рим и в 1085 году организовал в Германии, в Кведлинбурге, собор немецких епископов – сторонников церковных реформ. И они предали проклятию Антипапу Климента III.
В том же году на Юге Италии умер Григорий VII. Перед этим он призвал на помощь норманнов – правителей Сицилии и Южной Италии, которые они, потомки викингов, завоевали еще в начале XI века. «Помогая» ему, они так бесчинствовали в Риме, что Папа был в очередной раз изгнан.
Теперь у Одо не было влиятельного покровителя, зато остались страшные враги – император и охраняемый его войсками Папа Климент III. Пришлось проявить терпение и даже, так сказать, «переждать» еще одного Папу – Виктора III, который был на римском престоле с 1085 по 1087 год.
В 1088-м 46-летний Одо был избран Папой, причем не в Риме, а в Германии, и не конклавом, а не очень большим собранием кардиналов, и это давало его врагам все основания говорить, что он не настоящий Папа Римский. Но у него был сильный характер и достаточно энергии, чтобы цепко держаться за власть.
Главной целью нового Папы стало возвращение в Рим. Там по-прежнему находился «крепкий орешек» Климент III, который провел в политических борениях примерно 18 лет. Чтобы одолеть его, нужны были войска. Урбан II провел успешные переговоры с норманнами и через несколько месяцев после избрания вступил с ними в Рим. Три дня на улицах шла настоящая битва. Наконец, Урбан II торжественно вступил в собор Святого Петра.
Он пробыл в Риме недолго, меньше года. А в 1089 году отлучился на юг для очередных переговоров с норманнами – и Климент III снова водворился в Риме. Оставшись за стенами города, Урбан II в бессильной ярости посылал проклятия Антипапе.
Нестабильной была не только церковная жизнь в Западной Европе. Этот регион представлял собой еще не вполне сложившийся комплекс государств. В Х веке в основном завершилось закрепощение крестьянства. Психологически это был очень сложный момент. Большая масса простых людей осознала свою зависимость. А ведь еще живы были воспоминания о свободной жизни предков. Несладко было и горожанам, бившимся с сеньорами за права самоуправления.
К тому же наступило время неурожаев – знаменитые «семь тощих лет» (1087–1094). Европа голодала. Начались эпидемии. Шли разговоры о скором конце света. В него глубоко и искренне верили. Некоторые отдавали монастырям все свои богатства, готовясь к Страшному Суду.
Ужас и отчаяние усугублялись и тем, что в X веке в основном сложился принцип майората. Все имущество крупного землевладельца после его смерти доставалось старшему сыну. Эта система была создана, чтобы защитить крупные поместья от раздробления. Но она породила новую проблему. Что делать средним и младшим сыновьям, лишенным наследства? Пахать землю они все равно не пойдут – не то воспитание. Рыцарь – это человек с оружием. А человек с оружием, оставшийся без средств к существованию, превращается в разбойника. Рыцарский разбой на дорогах сделался одним из самых страшных бедствий эпохи.
И многие взывали к Папе Римскому, умоляя умиротворить Европу. В воздухе носилась тень некоего великого деяния во имя Господа. В XI веке стало больше паломничеств к святым местам. Нередко к Гробу Господню отправлялись знатные люди, совершившие преступления. Считалось, что на Святой Земле возможно господне прощение даже за самые чудовищные злодеяния.
Заботясь о своей безопасности, паломники окружали себя воинами. Так зародились воинственные духовно-рыцарские ордена. Возникла идея вооруженного паломничества. Термина «Крестовые походы» еще не было. Он возник лишь в XVII веке, в труде придворного историка Людовика XIV иезуита Луи Мэмбура, но замысел носился в воздухе.
Для этого исторического момента Урбан II с его немыслимой активностью и преданностью учению Григория VII оказался самой подходящей фигурой. Он понял, каким должно быть то великое деяние, которое возвысит католическую церковь, очистит ее от былых грехов, покажет ее мощь в соперничестве с православием, а заодно умиротворит Западную Европу.
Но сначала нужно было вернуть Рим и укрепить свое положение. Через шесть лет после избрания, в 1094 году, Урбан II водворился наконец в Латеранском дворце, подаренном римскому епископу матерью императора Константина, великой императрицей Еленой, и бывшем начиная с IV века резиденцией Римских Пап.
Когда, наконец, борьба с Антипапой перестала быть его главным занятием, Урбан II смог сосредоточиться на церковных реформах и предстоящем великом деянии.
В марте 1095 года Папа проводил Церковный собор в Пьяченце. Туда прибыл посол императора Византии Алексея I Комнина с просьбой помочь Восточной Римской империи в борьбе против неверных. Настоящий подарок для Урбана! Он подхватил это предложение как драгоценное знамя. Кто мог тогда представить, что во время Четвертого крестового похода в начале XIII века крестоносцы разгромят Константинополь?
А пока Урбан II добился, чтобы Собор принял документ, разрешающий христианам воевать за веру. До этого церковь теоретически осуждала любое кровопролитие. И вот запрет был снят. Война против неверных признана богоугодной.
Мысль быстро обрела материальную силу. Так, по Западной Европе колесил некто Петр Пустынник, родом из Северной Франции, видимо, истово веровавший человек. Он побывал в Святой Земле, где молился вместе с патриархом Симоном. Петр привез Папе Римскому письмо от патриарха с просьбой о помощи и получил благословение. Босой, в рубище, с крестом в руке, верхом на ослике, Петр Пустынник странствовал по Европе и призывал христиан к очищению святых мест от неверных. Все созрело для начала Крестовых походов.
Следующий Собор Урбан II организовал в Клермоне – центре исторической области Овернь во Франции. С VIII века это было графство, входившее в герцогство Аквитания, фактически независимую, сепаратистски настроенную французскую область на юго-западе. Там было много гордого, независимого, жаждавшего подвигов рыцарства.
Ради великого дела уже не юный Урбан II покинул вожделенный Латеранский дворец и перебрался через Альпы. Он широко оповестил знать, что хочет помочь восточным братьям-христианам. Папа объехал клюнийские монастыри, делясь планами возможной войны, совершил дипломатические визиты, в том числе в город Пюи, где встретился с епископом Адемаром Монтейским и попросил его быть духовным руководителем предстоящей священной войны, то есть возглавить ее персонально. Навестил он и графа Раймунда IV Тулузского в замке Сен-Жиль – знаменитом гнезде воинственного французского рыцарства. Здесь тоже было получено предварительное согласие возглавить священную войну. Сам Урбан II не мог покидать Европу: Климент III сейчас же захватил бы папский престол.
Призыв к войне состоялся 26 ноября 1095 года. Именно тогда прозвучала самая знаменитая речь, навсегда прославившая Урбана II.
Речь была произнесена в чистом поле, на обширной равнине за чертой города. Для выступления Папы был построен специальный помост. Слушать его собрались тысячи людей.
Текст сохранился в изложении пяти хронистов. Имена некоторых из них известны. Например, Фульк Шартрский лично присутствовал в Клермоне, а потом много лет служил в Иерусалиме после его захвата в 1099 году. Роберт Реймский, автор «Иерусалимской истории», тоже, видимо, сам слышал речь Урбана II. Записали речь и анонимные авторы. И все пять вариантов перекликаются в главном.
Сначала Папа описал страдания христиан на Востоке. Это было сделано так убедительно, что над полем стояли громкие рыдания. Затем Урбан II перешел к практической части: «Земля, которую вы населяете, сжата повсюду морем и горами и поэтому сделалась тесной при вашей многочисленности. Богатствами же она не обильна и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, как псы алчущие, ведете войны, наносите смертельные раны. Пусть же теперь прекратится ваша ненависть, смолкнет вражда, стихнут войны и задремлет междоусобие Божье! Мир здесь, война – там! Идите к Гробу Святому, и Святая Церковь не оставит своим попечением ваших близких. Освободите Святую Землю из рук язычников и подчините ее себе».
Есть в папской речи и еще один поразительный момент. Описывая далекую Палестину, он говорит: «Земля та течет молоком и медом». Казалось бы, если зовешь на религиозный подвиг, какое имеет значение богатство Святой Земли? Но Папа рисует образ доступного рая. В его сознании первый учитель Бруно давно попран хитрым политиком Григорием VII. Все политически рассчитано. И отсюда заключительная фраза: «Кто здесь горестен и беден, там будет радостен и богат».
Кто прежде всего услышал речь Папы? Тот, кто был по-настоящему горестен и беден. Сам он потом многократно повторял, что имел в виду только бедствующих рыцарей! А приняли его слова близко к сердцу истинно бедные – крестьяне. И уже весной 1096 года рванулись в Крестовый поход – безоружными, не умеющими воевать. Урбан II пытался их остановить – бесполезно. Всем тем, кто выступает с пламенными речами, надо помнить, что остановить начавшееся движение невозможно. А последствия бывают просто чудовищными.
Крестовые походы – это гибель сотен тысяч людей. В XX веке Папа Римский Иоанн Павел II, личность, достойная глубочайшего уважения, принес человечеству извинения за эти кровавые страницы европейской истории.
Конечно, крестоносное движение нельзя оценить однозначно. В нем участвовали и искренне веровавшие люди. Вот что писал в XIII веке знаменитый сочинитель, рыцарь Тибо Шампанский:
Будь милостив, Господь, к моей судьбе.
На недругов Твоих я рати двину.
Воззри: подъемлю меч в святой борьбе.
Все радости я для Тебя покину, —
Твоей призывной внемлю я трубе.
Мощь укрепи, Христос, в своем рабе.
Надежному тот служит господину,
Кто служит верой, правдою Тебе.
(Перевод С. Пинуса)
Но наряду с верой был и расчет, на который так ловко намекнул Урбан II.
Сам Папа и после Клермонской речи продолжал мобилизовать рыцарей. Он объехал множество городов, прежде всего Южной и Западной Франции и Германии, побывал в Лиможе, Пуатье, Анжере, Туре, Сенте, Бордо. Для городов, а особенно для небольших городков появление Папы было колоссальным событием. Он освещал церкви. Произносил проповеди. Рассылал письма знати и правителям.
Бедняки, двинувшиеся в поход весной 1096 года, почти все погибли. Осенью в Святую Землю отправились рыцари. И только в 1099-м, после многих жертв, страданий, сражений, удач и неудач, крестоносцы взяли Иерусалим. Это произошло 15 июля.
А ровно через две недели, 29 июля 1099 года, Папа Урбан II умер. Известие о взятии Иерусалима он получить не успел. Бог не дал ему этой награды за его немыслимые усилия.
Любое массовое движение чем-то напоминает сходящую с гор лавину. Всегда есть много причин, по которым она вдруг обрушивается вниз. Но всегда есть и некий камешек, который сдвигает эту громаду. Таким камешком была Клермонская речь Урбана II.
Филипп II Август – устроитель Франции
Во второй половине XX века во Франции выходила серия фундаментальных биографий «Les fondateurs de France» – «Основатели Франции». Она начиналась с Филиппа II Августа. Это седьмой по счету король из четырнадцати представителей династии Капетингов, ее «геометрический центр».
Филипп II Август – фигура неоднозначная, но, несомненно, яркая. Привлекательны его разнообразные таланты и, конечно, искреннее служение делу укрепления французской монархии. Для рубежа XII–XIII веков это дело позитивное, связанное с формированием национального самосознания и культуры. Интересен Филипп II Август и тем, что его старшим другом, почти побратимом, а потом – открытым врагом – был знаменитый английский король Ричард Львиное Сердце. Известен также внук Филиппа – Людовик IX Святой – один из самых почитаемых королей Франции.
Происхождение Филиппа можно назвать совершенно особенным. Его отец, король Франции Людовик VII, 13 лет, меняя жен, ждал рождения наследника. Он взошел на трон в 16 лет и остался в истории с прозвищем Юный. Первой его женой стала Алиенора Аквитанская, единственная наследница всего французского юго-запада. Это было очень важно, потому что королевские владения представляли собой небольшую территорию в центре Франции, между Парижем и Орлеаном. А вокруг простирались земли баронов, над которыми ранние Капетинги не имели реальной власти. Аквитания была в три раза крупнее, чем королевский домен, Нормандия, Анжу, Тулуза – в два раза, Фландрия по размеру равнялась королевским владениям.
Брак между Людовиком и Алиенорой не удался. Хроники сохранили ее отзыв о законном супруге: «Я замужем, кажется, за монахом». Через 13 лет произошло событие, почти невероятное для средневековой Западной Европы: французский король развелся. Ему пришлось получить разрешение самого Папы Римского. Официальным предлогом было то, что Людовик и Алиенора состоят в слишком близком родстве. Реальные же причины назывались такие. Во-первых, Алиенора развратно вела себя, сопровождая мужа во время Второго крестового похода. Во-вторых, по словам Людовика, она не могла родить ему наследника. За 13 лет брака она произвела на свет лишь двух дочерей, Марию и Алису.
После развода Алиенора Аквитанская не только не впала в отчаяние, но почти сразу же вышла замуж за графа Анжуйского, который через два года стал английским королем Генрихом II Плантагенетом. В этом браке она, будто назло первому мужу, родила одного за другим пять сыновей.
Людовик VII тем временем женился на Констанции Кастильской. Но и у второй жены рождались исключительно девочки. И только в третьем браке – с Аделью Шампанской – появился на свет долгожданный сын, которого назвали Филипп. Он был на девять лет младше третьего сына Алиеноры Аквитанской – Ричарда Львиное Сердце.
Людовик VII правил на удивление бесславно. Филипп хотел быть совсем другим. Его воспитывали как рыцаря, но рыцарем по призванию он не был. Зато, не будучи воином, обладал другими замечательными качествами.
В Средневековье внешность правителя имела большое значение. Считалось немаловажным, что принц Филипп недурен собой. Например, английский король Иоанн Безземельный, человек маленького роста, с изрытым оспой лицом, воспринимался как обиженный природой и был нелюбим подданными. Зато красавец Ричард Львиное Сердце нравился подданным, хотя буквально разорил их: им пришлось собирать деньги сначала на Крестовый поход, а потом на выкуп короля из плена.
Вероятно, Филипп с детства ощущал неприязнь к Генриху II Плантагенету, мужу первой жены своего отца. Тем более что страстная Алиенора не раз давала понять своему окружению, что ее второй супруг во всех отношениях превосходит Людовика VII.
Нелюбовь семьи французского короля к Плантагенетам объяснялась не только личными причинами. В силу исторической судьбы этим бывшим анжуйским графам, а с 1154 года английским королям принадлежала почти половина французских земель: Нормандия (Север), Анжу, Мэн, Турень (центр) и Аквитания (Юго-Запад). Без борьбы с Плантагенетами – Генрихом II и его сыновьями – королям Франции не суждено было сделаться реальной политической силой.
Филипп осознал эту цель, но не торопился о ней заявлять. Он был одним из талантливейших западноевропейских дипломатов своей эпохи (хотя слова «дипломатия» тогда еще не существовало). Чтобы добиться успеха, Филипп надел маску друга семьи Плантагенетов и не снимал ее примерно 20 лет. Он делал вид, что Генрих II – его кумир. Виртуозное лицемерие! Некоторые историки XIX века наивно полагали, что таковы были искренние порывы его юности. Это очень сомнительно.
Филипп не мог не знать о противоречиях в английской королевской семье. Ему было всего 8 лет, когда в Англии разыгрался первый бунт сыновей Плантагенета против отца. Молодой король Генрих (коронованный при жизни Генриха II), Джеффри (Жоффрей) и Ричард нашли поддержку у Людовика VII Французского. И юный принц Филипп понял, где ахиллесова пята Плантагенетов: это враждебность сыновей по отношению к отцу. Генрих II правил долго, а его дети никак не могли дождаться, когда им достанется власть. Филипп прекрасно понимал, что победить Плантагенетов в войне у него нет никаких шансов. Ведь он – владелец крошечного Иль-де-Франса, а они – территории на Британских островах и континенте, которую историки условно называют «Английской империей». И тогда начал пробираться, вползать в английскую королевскую семью.
Людовик VII тяжело болел и перед смертью, в 1179 году, успел короновать единственного законного сына, которому было 14 лет. Разумеется, после того как отец скончался, зашла речь о регентстве. На это претендовали мать и дядя Филиппа. Но юный король отказался от их помощи и сразу же начал править сам.
Взойдя на престол, Филипп потребовал, чтобы его «кумир» Генрих II Плантагенет принес ему вассальную клятву. Юридически это было правильно, но, зная страстную и горделивую натуру английского короля, Филипп не мог не понимать, что тот ни за что не согласится. Это был вызов. Поступок не очень умный, мальчишеский. Больше Филипп таких ошибок не повторял. Он понял, что пока не может противостоять правителю Англии, который был в это время герцогом Нормандским, графом Аквитанским. Последний титул он получил как второй муж Алиеноры и даже был коронован герцогской короной.
Решительный отказ Генриха II Плантагенета принести клятву юному Филиппу повлиял и на других вассалов французского короля. Против него поднялся мятеж. Герцог Бургундский, граф Фландрский, графы Эно, Намюра, Блуа, Сансерра и Шампани решили продемонстрировать свою силу. Когда-то дед Филиппа Людовик VI уже пытался ограничить власть местных сеньоров. Отдельные шаги были сделаны, но принципиально ситуация не изменилась.
Теперь бароны давали Филиппу понять, что он лишь номинальный король и должен вести себя тихо. Вместо этого он разбил их поодиночке. Хронист приписывает юному королю Франции такие слова о сеньорах, владевших огромными областями в его стране: «Чего они теперь ни натворят, их насилие, крайнее оскорбление и вопиющие обиды – все приходится мне терпеть и выносить. Если же по Божьей воле они ослабеют, а я же в силе возрасту, тогда отомщу им в полной мере». Так он, в сущности, и поступил.
Ведя локальные войны, Филипп II понимал, что главное для него – уничтожить власть Плантагенетов на территории Франции. Без этого ни герцоги Бургундские, ни графы Фландрские и Шампанские не станут ему подчиняться. Значительная часть долгого 46-летнего правления Филиппа была подчинена решению этой задачи.
Сначала он сблизился с молодым королем Генрихом. Наследник английского престола был на 10 лет старше, но отличался простодушием и доверял юному французскому королю, который в письмах постоянно настраивал его против отца в надежде добиться вассальной клятвы. Но в 1183 году, когда Филиппу было 18 лет, Генрих младший умер от лихорадки.
Вскоре после этого от раны, полученной на поединке, скончался еще один сын Генриха II Джеффри (Жоффрей). И Филиппу надо было вновь овладевать обстановкой в семье Плантагенетов, опираясь на очередного наследника. Старшим из оставшихся в живых принцев был Ричард. Человек сильный, яркий, он устал дожидаться английского трона. А его отец Генрих II вообще предполагал передать престол горячо любимому младшему сыну Иоанну. Ребенок родился, когда матери – Алиеноре Аквитанской – было уже почти пятьдесят, и никто не ожидал появления у нее новых детей. С годами выяснилось, что мальчик уродлив не только физически, но и нравственно. Но отец души в нем не чаял.
Филиппу имело прямой смысл превратиться в друга, почти побратима уязвленного английского принца Ричарда. Вслух он бесконечно восхищался им как рыцарем. Их отношения достигли такой близости, что некоторые историки XX века даже задавались вопросом о том, не было ли здесь оттенка нетрадиционной сексуальной ориентации. Дело в том, что Ричард действительно имел подобные связи. А в хрониках есть свидетельство о том, что Ричард и Филипп «разделяли ложе». Надо сказать, это еще не повод для далеко идущих выводов. Согласно рыцарским нормативам, общее ложе – это прежде всего высший знак доверия. Ведь во сне человек безоружен и беспомощен. Если он соглашается спать рядом с другим, значит, абсолютно ему доверяет.
Ричард был натурой прямолинейной, совершенно лишенной изворотливости и утонченности, отличавшей Филиппа II. А тот твердил ему, как некогда его брату Генриху: «Ну сколько же еще будет править ваш отец!» Наслушавшись советов Филиппа, Ричард открыто рассорился с Генрихом II. На стороне сына оказалась пламенная Алиенора, которую муж к тому времени 16 лет держал в заточении, потому что завел молодую любовницу. Алиенора продолжала общаться со своим любимцем Ричардом, которого когда-то вырастила на своей родине, в Аквитании.
В 1187 году Филипп спровоцировал очередное восстание сыновей против Генриха II. Они требовали, чтобы он, как обещал, раздал им земли, поделился властью. Филипп же официально передал все владения Плантагенетов во Франции своему другу Ричарду. Основанием для этого было то, что Генрих II так и не принес французскому королю вассальную клятву.
Все подавалось так, будто Филипп стремится примирить сына с отцом. В ноябре 1188 года между ними состоялись переговоры. Причем Ричард приехал вместе с Филиппом, чем совершенно поразил Генриха.
Филипп потребовал, чтобы Генрих подтвердил передачу Ричарду части английских владений во Франции. Ответ английского короля, по словам хрониста, был таков: «Если здравый смысл меня не покинул, не сегодня он получит этот дар».
Переговоры шли под вязом. Англичане ловко укрылись в его тени. А французы стояли на жаре и очень плохо себя чувствовали. Договориться не удалось. В итоге разъяренные французы срубили старый, ни в чем не повинный вяз. Он стал жертвой политических страстей.
В конце концов между Генрихом Английским и Филиппом Французским был подписан мир, причем Генрих заплатил Филиппу примерно 20 тысяч марок серебром – очень крупную сумму – за то, чтобы вернуть себе континентальные владения, переданные было Ричарду. Филипп очень любил деньги. Вся его жизнь была осенена этой страстью.
Ричард принес отцу вассальную присягу. Но через некоторое время, в 1189 году, Генрих узнал об очередном заговоре. Сначала он не верил, что его обожаемый сын Иоанн тоже замешан в нем. Но доносчик показал королю список: вторым или третьим в нем значилось имя Иоанна. Генрих был стар и нездоров. Получив ужасное известие, он отвернулся к стене, трое суток не пил, не ел, призывал смерть – и призвал.
Ричард – бывший лучший друг Филиппа – стал королем Англии. На этом их дружба и закончилась. Они готовы были немедленно начать войну за французские земли. Ведь когда Филипп за деньги вернул их Генриху, маска была сброшена.
Отношения оказались омрачены и еще одним обстоятельством. Предполагалось, что Ричард женится на сестре Филиппа Алисе. Она была отправлена в Англию в очень юном возрасте, чтобы привыкнуть к английской жизни и потом выйти замуж за Ричарда. Но молва донесла (а в Средние века устная информация была самой главной), что девушку соблазнил стареющий Генрих II. Ричард отказался жениться, а Филипп был этим крайне недоволен.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?