Текст книги "Волшебный мир, или Новая сказка о старом. Хроника первая"

Глава пятая
Странная встреча

Постепенно Элдин начал привыкать к жизни стража. Он узнал, что под его началом находятся около трёх десятков воинов, и что Керрод был на хорошем счету у начальства, и уважаем не только среди своих воинов, но и среди воинов, состоящих в подчинение у других офицеров. Офицеры тоже любили Керрода.

Каждое утро Элдину приходилось вы ходить со своими воинами на плац. Утренняя зарядка и марши сменялись обучением стрельбе из лука. С большим трудом Элдин выполнял эти обязанности. После лёгкого завтрака он сменял часовых. Несколько раз в сутки он обходил посты стражи. Последний обход он совершал в полночь, но зато днём у него оставалось достаточно времени на осуществление своих планов. Он не на минуту не забывал о том, ЗАЧЕМ он находится здесь. Но чёткого плана у него всё ещё не было. В свободное время он бродил по улицам, иногда заходя в дома жителей, делая вид, будто пришёл с проверкой. Люди пугались его, видя офицерские знаки на его мундире. Но никто из тех, кому он заходил, не создавали впечатления истых фанатов тьмы, а скорее запуганных вечными визитами офицеров, искренно желающих спокойной иной жизни людей.

Прошло уже полторы недели, а он ещё не знал, что ему делать дальше. И за всё это время он только раз видел Эдгара.

Когда он, однажды, поднялся на стену, чтобы сменить стражу, он увидел Эдгара, который издали, махал ему рукой.

«Надо будет после его смены найти его. Я так и не запомнил, где он живёт» – решил Элдин. В последнее время Элдин начал скучать без общества этого весёлого добродушного человека. Но встретиться им в этот день так и не удалось.

Однажды, после смены караула, он бесцельно бродил по улицам, ломая голову над тем, что творится за стенами крепости, где его друзья, что с ними? Такими вопросами он задавался всё чаще и чаще.

С каждым днём разведческие маршруты Элдина увеличивались. В этот день он зашёл особенно далеко. Погрузившись в раздумья, он не заметил, что ушёл слишком далеко от знакомых мест, и что в округе не было человеческого жилья. Элдин шёл по безлюдному пустырю, напоминающему те пустынные места, именуемые «чёрными пустынями», о которых рассказывал ему Бернар. Элдин стал беспокойно оглядываться и хотел уже повернуть назад, когда понял, что находится не в пустыне, а в редком подлеске. Вскоре лесок кончился и Элдин увидел ряд небольших домиков, не похожих на те, которые он видел раньше. Эта маленькая деревня располагалась в низине, окружённой невысокими холмами. Эта деревня так не подходила к тому, что Элдин видел раньше: ни к суровым каменным зданиям, ни к домикам-вагончикам, ни к грубо выстроенным домам горожан, ни к этому вечному полумраку, что Элдин остановился в недоумении. Он стоял, размышляя над тем, что это могла быть за деревня и что он чувствует при взгляде на неё.

Деревня эта казалась необычной. Дома будто парили в воздухе. Они, словно облака, меняли свои очертания, но при этом оставляли какую-то колдовскую привлекательность. Они словно манили к себе. Элдин нерешительно вышел из-под сени деревьев, но не успел пройти и нескольких шагов как услышал позади себя голос.

– Кто ты? И что тебе нужно в этих местах?

Элдин оглянулся. К нему быстрым шагом приближался широкоплечий мужчина, казавшийся выше любого из людей. Он подошёл вплотную к Элдину и опустил ему на плечо руку. Элдину показалось, что его окатили ледяной водой, а затем обожгли кипятком. Пальцы незнакомца так стиснули плечо Элдина, что тот зашатался и, вскрикнув, инстинктивно поднял руки вверх для защиты.

– Извини, что напугал тебя, – произнёс незнакомец низким глухим голосом, снимая руку с плеча Элдина, – Я отвык от людей.

Элдин осторожно повернул голову. Теперь ему удалось лучше рассмотреть этого странного человека. На нём был надет плащ, штаны из грубой материи по-воински были заправлены в голенища высоких чёрных сапог. В его одежде не было ничего необычного, но Элдин чувствовал, что он не такой как все.

Элдин заметил, что кожа этого человека слабо блестит, словно отполированный камень. Он протянул руку и незаметно дотронулся до его руки и тотчас отдёрнул. Элдин с удивлением понял, что это была не живая тёплая человеческая плоть, а мертвяще холодный камень.

– Ты не человек?! – изумлённо воскликнул Элдин.

– Ты прав, – глухо ответил тот.

– Тогда кто же ты?

– Я из народа мэреинов. А кто ты?

Наклонившись к Элдину, мэреин пристально посмотрел ему в глаза.

Элдин увидел, что глаз у него не было. Каменные веки без ресниц прикрывали тёмные провалы глазниц, в которых время от времени пробегали искорки пламени. Жёсткие коротко остриженные волосы довершали картину внешнего облика мэреина. Было видно, что у народа мэреинов был собственный язык. Мэреин выговаривал слова общего языка с трудом, с частыми паузами, видно, подбирая и обдумывая нужные слова.

Около минуты он смотрел в глаза Элдина своими пустыми глазницами, но Элдину показалось, что прошла вечность. Под невыносимым взглядом мэреина Элдин начал понимать, что мэреин видит не только внешний мир, но и то, что до сих пор пытался скрыть он, Элдин. Взгляд мэреина, словно кинжал, пронзал Элдина насквозь. От него не могло укрыться ничто. Элдин попытался отвести глаза и не смог. Мэреин, словно магнитом притягивал его взгляд к себе.

Дрожь страха начала бить Элдина.

«Что мне делать? Он всё знает. Я погиб!» – молнией пронеслось у него в голове.

Наконец, мэреин отвёл взгляд и медленно проговорил:

– Я узнал кто ты. Ты с севера. Ты долго странствовал, скитался по миру света. Ты был заслан сюда силами света.

Элдин задрожал.

– Я вижу, что ты испуган. Но не бойся. Мне неизвестно ни твоё имя, ни те, кто заслал тебя сюда. И я не стремлюсь узнать это. Меня не волнуют войны между людьми. Я давно отвык от людей. Среди своих товарищей я единственный не забыл язык людей. Ваш язык. Мы, мэреѝны, дети чёрных пустынь, рождённые во мраке, мы не знающие ни голода, ни усталости, ныне стражи государства призраков, – он обвёл рукой всё пространство вокруг себя и Элдина, – Мы были вынуждены уйти из нашей родины и скитаться по миру света. Мы мстили людям за то, что они отняли у нас наши земли. Когда Дегур милостиво разрешил нам остаться жить здесь за стенами его чёрной крепости, а мы дали согласие стать сторожами и защитниками призраков, с тех пор мы отгородились от людей. Мы ненавидели людей света. Да и люди боялись нас. Постепенно нам удалось вновь завладеть чёрными пустынями. Давно это было. Теперь наш народ вымирает. Мэреинов становится всё меньше и меньше. Те, кто остался в живых, кто не погиб от… – мэреин замолчал и махнул рукой, словно отгоняя непрошеные мысли.

– Не погибли от чего? – спросил Элдин, изображая из себя наивного слушателя.

Элдин рисковал, задавая этот вопрос. Рисковал, что мэреин поймёт, ЗАЧЕМ он спрашивает об этом. Во время своего рассказа мэреин отошёл от Элдина на расстояние вытянутой руки и уже не мог читать мысли. Но отвечать на этот вопрос не стал.

– Не важно, – ответил он, – Так вот, о чём я говорил?.. Те, кто выжил, постепенно расселились по всей чёрной пустыне, но большая часть осталась здесь, и они выбрали меня своим предводителем. Никто из людей света не осмеливался заходить в эти места. Ты был первым. Я не знаю, чем ты околдовал меня? Так бы я уже убил бы тебя. Ты мне нравишься, и поэтому, я хочу предложить тебе свою дружбу. Возьми этот перстень, – сказал он, снимая с пальца перстень с тёмно-красной печаткой и протягивая его Элдину.

Элдин удивлённо воззрился на предлагаемый ему дар. Он не знал, как ему поступить: взять перстень – неизвестно, что может случиться. Может быть, к нему даже прикасаться опасно. Не взять, просто отказаться – неизвестна, какова будет на этот отказ реакция мэреина. Элдин уже понял, что мэреин не маленький безобидный котёнок.

– Возьми кольцо, – сказал мэреин, видя нерешительность Элдина, – Мэреины никогда не предлагали свою дружбу людям света. Бери перстень, не пожалеешь. Надев его, ты сможешь понимать наш язык и сам говорить на нём. Тогда ты сможешь повеливать нами, а наша власть будет бессильно над тобой.

«Почему он предлагает этот перстень? Я не должен его брать. Не может быть, чтобы он, так ненавидящий нас „людей света“ при первой встречи вместо того, чтобы убить предлагает одному из них стать его другом и дарит подарки».

На этот раз мэреин услышал его мысли.

– Ты не веришь мне? – спросил он, и лицо его сразу переменилось. В чёрных провалах глазниц засверкало багряное «пламя» ненависти. Лицо исказилось до неузнаваемости. Оно приобрело выражение ненависти, злобы и отвращения. Он весь дрожал от сдержанного гнева. Частое дыхание со свистом и клокотом ярости вырывалось из груди. Он схватил Элдина за плечи и, приподняв его над землёй, начал трясти. Перстень выпал из его руки, но он этого не заметил.

– Ты пренебрегаешь моей дружбой, – прошипел он, – Радуйся, что ты до сих пор жив!

Элдин зажмурился. Он понимал, что из рук этого каменного великана ему живым не уйти. Он уже готовился к смерти, когда мэреин вдруг неожиданно опустил его на землю. Открыв глаза, Элдин увидел, что мэреин спокойно стоит перед ним, как будто ничего не случилось.

– Прости, не сдержался, – сказал он и, подняв с земли перстень, протянул его Элдину.

– Ну, что? Возьмёшь кольцо?

Элдин без промедлений взял перстень с протянутой ладони и завернул в плащ, успев при этом подумать: «Это же целый браслет», как кольцо неожиданно уменьшилось сжалось до размеров пальца Элдина. « Ну и дела «– удивился про себя Элдин. Мэреин улыбнулся:

– Перстни мэреинов принимают размер пальца владельца.

И он коварно улыбнулся. Но Элдин попросту не заметил скрытой насмешки в глазах мэреина. А присмотрись он повнимательнее к мэреину навряд ли стал бы так беззаботно принимать подарки.

Но тут вокруг стали появляться полупрозрачные тени, похожие на людей. Некоторые из них были в призрачных белых саванах. Элдин догадался, что это и есть призраки, о которых говорил мэреин.

«Ещё этого не хватало» – подумал в конец совсем измученный Элдин.

– Это ваши дома? – поинтересовался он, указывая на деревню.

– Нет. Ни нам, ни призракам не нужен ни кров, ни пища, ни отдых. Мы ведь не люди, – ответил мэреин, – Ну, до свидания. Мне пора, а то призраки уже зовут своего защитника. Мы с тобой ещё увидимся.

И он пошёл по направлению к деревни. Призраки, словно воды морские, сомкнулись за ним. Через несколько минут, когда они растаяли в воздухе, мэреина уже не было видно.

«интересно, – подумал Элдин, – Чьи же всё-таки эти дома? На настоящие дома из дерева или камня они не похожи. Скорее всего, это мираж, созданный призраками, чтобы заманивать людей».

Так он подумал, но подходить ближе не стал: мало ли что могло бы случиться. В этих краях надо быть осторожным. Он постоял, думая о странной встрече, потом медленно повернулся и побрёл обратно через редколесье.

Ему казалось, что он не сможет найти дорогу назад, ведь он не запомнил путь, когда шёл сюда, но ноги сами вынесли его к знакомым местам, и он зашагал к дому.

Прейдя домой, он присел на тахту и, развернув перстень, начал его рассматривать. Решив никогда его не надевать, если это не понадобится, спрятал его обратно в складках плаща.

Глава шестая
Посланец света!

Прошло уже две с половиной недели, а Элдин так ещё ничего и не узнал о планах врагов. Не узнал, когда готовится нападение. Никто из воинов и офицеров, с которыми он пытался заговорить об этом, сами не знали о времени начала боевых действий. Но вот, наконец-то, ему повезло.

Когда до конца недели оставалось три дня, Элдин проходил мимо дома начальника стражи. Дверь в холл была приоткрыта, и до Элдина донеслись голоса.

– Когда же король, наконец-то собирается начинать боевые действия против королевы света?

– Я что один из всех вас знаю, и день, и даже точное время начала боевых действий?

Элдин замер и, затаив дыхание, стал прислушиваться к разговору.

– Через два месяца, восемнадцатого Августа, он собирается выслать несколько небольших отрядов для нападения на их крепость. Ровно в полдень они должны будут неожиданно напасть на крепость. И в отличие от тебя, мне известно, какие отряды будут высланы нашим королём, – и он назвал имена офицеров, под чьим командованием находились эти отряды. Среди этих имён, Элдин услышал и имя Керрода.

– Но ведь это не основные наши силы! Все наши воины очень храбры и офицеры опытны, но они лишь малая часть наших основных сил. А что мы будем делать, если наши враги выиграют сражение?

– Насколько я знаю, У них нет постоянной армии. И вообще все их воины вряд ли могут хорошо сражаться. Ведь они от рождения ни крови не видели, ни настоящего меча в руках не держали, – с презрением произнёс говоривший. – Они не смогут победить… но, если, конечно, этот их, Бернар, или, как его там, какой-нибудь хитрости не придумал. Ну, а, если они начнут выигрывать бой, что мало вероятно, тогда мы бросим в бой все отряды мэреинов, имеющееся в нашем распоряжение. Правда, мне очень не хотелось бы с ними встречаться. Ну, пока нам волноваться нечего. Время у нас с тобой ещё есть. Воинов подготовить мы успеем. А пока пойдём. Надо сменить караулы, а потом можно и отдохнуть.

Два офицера, судя по одежде и по разговору, они таковыми являлись, вышли из дома. Один из них, перекинувшись несколькими словами с приятелем, направился к сторожевым башням, а второй остановился, заметив Элдина.

– О, приветствую тебя, Керрод! – паясничая, воскликнул он и уже серьёзно добавил:

– Мне повезло, что я тебя встретил. Тебя как раз начальник вызывал. Я собирался за тобой зайти. Ну, что, ты идёшь? – спросил он, видя нерешительность своего мнимого сотоварища.

– Иду, иду, – поспешно откликнулся Элдин и, проводив взглядом офицера, вошёл в дом.

Начальника он застал нервно расхаживающим по комнате. Вместе с ним были ещё несколько офицеров высокого ранга. Все они были чем-то взволнованы.

– Керрод, я вызвал тебя, чтобы сообщить о том, что наше наступление на страну Мечтаний, весьма странное название, как раз по ним, начнётся через два месяца, 18 августа в полдень. Подготовь своих воинов. И ещё, Керрод, мне доложили, в последнее время ты плохо стал выполнять свои обязанности. Почему ты стал часто отлучаться. Четыре дня назад тебя не было дома, тебя нигде не могли найти. Где ты был?

«Это был тот день, когда я встретил мэреина» – подумал Элдин, начиная чувствовать лёгкое беспокойство.

«Зачем я им тогда понадобился. Но, боюсь, что это сейчас уже неважно».

– Слушай, Керрод, я тебя предупреждаю, ещё один проступок и тебе не поздоровится. Ты меня понял? Можешь идти.

Элдин повернулся и направился к двери, радуясь, что его визит к начальнику стражи прошёл довольно спокойно. Но всё ещё только начиналось.

Но едва он дошёл до двери и взялся за ручку, как начальник окликнул его:

– Эй, Керрод, что это такое? – спросил он грозно, указывая на что-то на полу.

Элдин обернулся и подошёл к нему.

Начальник указывал на маленький блестящий предмет. Элдин наклонился и поднял его. Это оказался перстень мэреина. Элдин, уходя, не заметил, что перстень, который он всегда носил с собой, выпал из складок плаща. Если бы он знал, чем обернётся для него эта оплошность… но, он не знал, а когда понял, было уже поздно.

– Этот перстень твой? – спросил он, сурово сдвинув брови.

– Да, – ответил Элдин, недоумевая, чем был вызван интерес к перстню.

– Керрод, а ты знаешь, ЧЕЙ это перстень?

Элдин кивнул.

– Откуда он у тебя?.. А, хотя можешь не отвечать на этот вопрос. Тебе дал его мэреин, так?

Элдин снова утвердительно кивнул, не понимая, что всё это значит.

– Я что-то не слышал, чтобы мэреины появлялись в наших местах, – сказал с усмешкой начальник стражи, а потом неожиданно добавил:

– Внесите свет. Эти три свечи очень тускло светят.

Стоявший в тени слуга, которого Элдин раньше не заметил, тут же выполнил приказ.

Когда внесли восемь свечей и вошли двое слуг с факелами, начальник стражи пристально посмотрел на Элдина.

– Что-то я не узнаю тебя, Керрод. Ты, если я не ошибаюсь, особой храбростью не отличался. Никто из здравомыслящих людей давно не приближался к местам, где обитают мэреины. Тебе повезло, что ты вышел живым из государства призраков. Те, кто хотя бы раз встречался с мэреинами, никогда не возвращались обратно. Ну, хватит, довольно. Я понял больше, ГОРАЗДО больше, чем услышал. Мне кажется, пора сменить декорации. Снимите с него плащ, – приказал он и не успел Элдин опомниться, слуги немедленно сдёрнули с него плащ и осветили его лицо факелами.

Элдин понял, что его тайна раскрыта, но решил не сдаваться. Сделав удивлённое лицо, он спросил, стараясь придать своему голосу тон оскорблённого человека:

– прошу меня простить, – начал он, – Но что это за проверка такая? Вы что, считаете меня преступившим закон?

Слуги на мгновение замерли и отступили назад, но начальник стражи хищно улыбнувшись, махнул рукой.

– ах, я вижу, что ты так просто не признаешься. Актёр из тебя получился бы хороший, но на этот раз твой спектакль оказался не совсем удачным.

Сказав это, он махнул рукой, приказав:

– принесите средство для изменения цвета кожи!

Элдин похолодел.

Когда приказ был выполнен, двое из слуг, сорвали с него плащ и офицерский мундир и, завернув ему рукава рубахи, взяли его за плечи и держали до тех пор, пока третий слуга натирал ему руки и лицо белёсой мазью. Но Элдин и не думал сопротивляться. Он знал, что он разоблачён и с ужасом думал о том, что же с ним будет и о том, что даже то немногое, что ему удалось узнать здесь, пропадёт в неизвестности.

Когда мазь была нанесена на кожу Элдина, и все увидели её белизну, начальник обратился к Элдину:

– ну, теперь, я думаю, тебе нечего скрывать кто ты и откуда. Ну, говори. Мы слушаем.

– я странник с севера, – ответил Элдин, решив, что бы ни случилось, не выдавать врагам ничего, что могло быть связано со страной Мечтаний.

– что ты, странник с севера, пытался разузнать здесь?

– напрасно вы думаете, что я был заслан к вам врагами. Я изгнан из своих родных земель и скитаюсь, не зная приюта по близ лежащим землям.

– а почему ты не попросил приюта у южан?

– правитель одной южной страны отказал мне в помощи, и я решил попытать счастье здесь.

– а разве ты не знал, что эта страна тьмы?

– мне уже давно безразлично, в какой стране я нахожусь, в стране света или в стране тьмы.

– ну, если так, зачем ты выдавал себя за одного из наших воинов?

Этот вопрос застал Элдина врасплох. Об этом, немаловажном факте он не подумал. Он стоял молча, опустив голову.

– что, ответить нечего? – насмешливо спросил начальник стражи и, обратившись ко всем присутствующим, добавил:

– на ваших глазах свершилось неслыханное. На протяжении долгих лет ни один вражеский лазутчик не осмеливался даже подходить к нашим стенам, а если и были в этих местах лазутчики, то через два– три дня, они отправлялись к своим предкам. Прошло уже больше двух недель, а никто из вас не смог опознать лазутчика. Я недоволен своими офицерами.

– но он был так похож на Керрода. И мы просто представить себе не могли, что такое возможно, – сказал, оправдываясь, один из офицеров.

– да, ловок, ловок ты, северянин, – пробормотал себе под нос начальник.

При напоминание о Керроде, гул разъярённых голосов сразу наполнил комнату. Офицеры кричали, пытаясь перебить друг друга:

– смерть, смерть проклятому лазутчику. Мы не простим ему смерти нашего друга, уважаемого человека. Мы отомстим за Керрода!

Начальник стражи поднял руку, и все замолчали. Он вновь посмотрел на Элдина.

– Может быть, ты, наконец, скажешь нам, кто тебя сюда заслал?

Элдин молчал. Крики этих разъярённых людей, собравшихся здесь, словно придали ему силы. Он выпрямился и стоял посреди комнаты, гордо и даже с каким-то презрением смотря на окружающих. В его взгляде читалось столько твёрдости, сколько не было никогда. Он знал, что не проронит ни слова, пока его сердце будет биться. Пусть он погибнет, не выполнив возложенного на него задания, чем своим признанием навлечёт беду на мир добра. Он не предаст народы света, он останется верным им до конца.

– молчишь. Крепкий орешек. Смотри же, для тебя же будет хуже. Может, всё-таки скажешь?

– мной уже всё сказано, – с достоинством проговорил Элдин.

– хорошо, – медленно проговорил его мучитель, – Я решил, как с тобой поступить. Ты умрёшь завтра в десять часов по полудни. Свяжите ему руки! А сегодня мы в последний раз попробуем тебя разговорить. Думаю, плети подойдут лучше всего. Прощай, но думаю, мы с тобой ещё увидимся завтра. Кстати, можешь забрать свой перстень. Нам не нужны всякие магические штуковины вроде этого! – и, брезгливо взяв кольцо двумя опальцми, он с отвращением швырнул его в лицо Элдину. Элдин бессознательно поймал его на лету и зажал в руке.

– Наш разговор окончен! Увидите его!

Элдину до боли стянули за спиной руки и два офицера грубо вытолкали его из дома.

Долго его вели по улице и, наконец, втолкнули в низкое длинное здание с маленькими окошками, по-видимому, это был какой-то барак для бедных.

Его втолкнули внутрь с такой силой, что он не удержался на ногах и упал лицом вниз на сырую солому, расстеленную на полу. Когда офицеры захлопнули за ним дверь, Элдин почувствовал такую слабость, какой не ощущал ещё никогда. Он лёг на солому и закрыл глаза. Но вместе со слабостью он почувствовал какое-то странное облегчение, словно он находился не в неволе и ждал смерти, а отдыхал в беседке, находящейся где-нибудь в тенистом саду. Это странное чувство не покидало его в течение нескольких часов. Элдину показалось, что он даже задремал. Но этот отдых продолжался недолго.

Примерно через два часа после того, как Элдин очутился в этом бараке, к нему вошли те же офицеры, которые привели его сюда. Один из них нёс в руке большую плеть.

– снимай одежду! – приказал офицер.

– у него же руки связаны, – заметил другой офицер, и, подойдя к пленнику, они сорвали с него одежду, состоящую из тонкой шерстяной накидки и рубахи, при этом сильно заломив ему связанные руки. Затем нагого по пояс Элдина, развернув лицом к стене, поставили на колени.

Один из офицеров взял плеть и, размахнувшись, ударил ею Элдина по спине. Первый удар обжог кожу Элдина, он коротко вскрикнул от боли. Офицер, державший его за руки, ударил носом сапога ему под рёбра. Элдин упал. Офицер грубо поднял его за волосы и снова поставил на колени.

Элдина били долго. Он задыхался, стонал, но не говорил ни слова.

Когда, наконец, его мучители устали и так, не добившись от него ничего, кроме стонов, ушли, наконец, развязав ему руки, измученный Элдин кое-как дополз до измятой своей одежды, натянул на себя рубаху, накинул накидку и трясущимися руками, застегнув её на все застёжки, упал на живот. Спина у него горела. Голова кружилась, сознание ускользало от него. Он с трудом понимал, где находится. Элдин лежал не подвижно на полу около десяти минут, а затем, пошевелившись, нащупал рукой что-то холодное. Он вздрогнул, как от удара, поднял перстень, который в течение нескольких часов бездумно сжимал в руке, и, с трудом приподнявшись, прошептал пересохшими губами:

– Проклятое кольцо. Из-за тебя я стал пленником, обречённым на смерть.

И размахнувшись, он хотел уже отбросить его в сторону, но передумал и спрятал перстень в голенище своего высокого тяжёлого сапога.

Элдин превозмогая боль, смог медленно повернуться на бок. Сильная боль в спине не давала ему заснуть. Лишь спустя часа три, глубокой ночью ему, наконец, удалось на короткое время забыться тревожным сном.

Его разбудил один из его вчерашних мучителей. Ударом сапога, он заставил Элдина медленно сесть.

– Поднимайся! – загрохотал офицер, словно пробудившийся вулкан, – Через час я должен буду отвести тебя на казнь. Что молчишь! Отвечай что-нибудь. Не немой же.

Он вышел, а Элдин стал бессмысленно смотреть в потолок. Как бы он не хотел, он не мог заставить себя думать ни о друзьях, ни о чём-либо другом. Душа его, словно умерла. Не одна мысль не тревожила его. Даже скорая смерть, казалось, сейчас совсем не волновала Элдина. Его душа, словно превратилась в пустыню, в которой нет места ни страху, ни печали, ни радости.

Так Элдин лежал до тех пор, пока снова не пришёл офицер и не заставил его подняться. Со связанными руками Элдина вывели из барака, где ему пришлось испытать страшную боль. Едва они вышли на улицу, к ним присоединились три человека, судя по одежде, простые воины. Двое из них крепко взяли Элдина за руки и поддерживали его всю дорогу до места казни, потому что Элдин от перенесённой пытки, самостоятельно идти не мог. Третий воин встал за ними с железным прутом в руке. Он пригрозил Элдину, что ему лучше слушаться своих конвоиров, но Элдин и не помышлял о бегстве. Все замерли в ожидании приказа. Офицер встал впереди этой, не столь весёлой с виду компании и крикнул через плечо: «Вперёд!» и они двинулись к небольшой площади, где находился эшафот.

Элдин шёл, не глядя ни на своих конвоиров, ни на что вокруг, такой же опустошённый, как и несколько минут назад. Лицо его выражало ни страха, ни мольбы, а какую-то тупую обречённость.

Элдина привели на площадь, где уже собралось много народа, в основном это были не горожане, а знатные офицеры и воины. Элдина ввели на эшафот. Поддерживаемый с двух сторон воинами, Элдин шёл по ступеням эшафота медленно, как во сне. То состояние опустошённости, в котором он пребывал всё это время, покинуло его, и все чувства с новой силой пробудились в нём. Он поднял голову и огляделся по сторонам. Он увидел жестокие лица собравшихся на площади людей. Начальник стражи, стоявший у самого помоста, глядел на Элдина и улыбался. Элдин прочёл в его глазах злобное торжество. Когда Элдин, поднимаясь по ступеням эшафота, проходил мимо него, начальник стражи подошёл к лестнице и, взявшись рукой за перила, ухмыляясь, проговорил:

– Ты думал обхитрить меня? Но тебе этого не удалось, – заговорил он, и конвоиры Элдина остановились.

– Теперь первые роли перешли в руки моих офицеров. Я жалею, что не был вчера на этом удивительном «представлении». Мне бы доставило величайшее удовольствие, смотреть, как ты мучаешься. Ну, что, Актёр, сегодня занавес для тебя опустится навсегда. Сегодня твой последний выход, – он говорил эти слова и, Элдину каждое его слово причиняло муки, не сравнимые с той физической болью, что он испытал накануне.

«Ах, зачем он мучит меня. Приказал бы убить сразу. Не могу я больше выносить это издевательство», – подумал Элдин и попытался отвернуться, но воин, стоявший за ним, силой ударил его железным прутом по шее, и Элдину пришлось смотреть в лицо этого жестокого человека.

Видимо, его мысли отразились в его глазах, потому что его мучитель воскликнул с сатанинским хохотом:

– О! Тебе, я вижу, неприятны мои слова. Теперь ты знаешь, что словом можно ранить сильнее, чем плетью или калёным железом. Не отворачивайся, смотри мне в глаза. В твоих глазах я вижу страх и отчаяние. Я вижу, что твоя душа возмущена моими речами. Ты злишься, но твоя злоба тебе не поможет. Мне приятно смотреть на твои страдания, – он говорил тихо и медленно, часто прерывая речь смехом. Голос его был приторно сладок. Он часто замолкал, чтобы в полной мере насладиться теми муками, которые, он видел, испытывал Элдин. Элдин отдал бы всё на свете, чтобы не видеть этого ненавистного лица, не слышать этого сладкого голоса, этого смеха.

– О, как я жалею, что не присутствовал при твоей пытке, я бы заставил тебя заговорить. Я бы заставил тебя унижаться передо мной. Я бы заставил тебя рыдать и просить о пощаде. Но, как жаль, что сегодня ты не в моей власти. Я бы ещё бы всласть поглумился над тобой, но не могу. Время уходит. Палач уже ждёт. Отправляйся и помни, НИКТО тебе не поможет.

И он отошёл от ограждения эшафота.

Элдина повели дальше. Когда он зашёл на эшафот и медленно двинулся по деревянному настилу помоста, чей-то ребёнок заплакал в толпе, а какая-то женщина закричала:

– Не убивайте его! Он ещё так молод!

Элдин с благодарностью посмотрел вниз на толпу.

– Молчи, женщина! – прикрикнул на неё кто-то из офицеров.

– Не вмешивайся не в своё дело!

Элдин шёл, к стоявшему на противоположном конце помоста палачу, одетому в красную длинную рубаху и с мечом в руке.

Когда до палача оставалось шагов десять, Элдин остановился и посмотрел ему в лицо.

Палач стоял неподвижно, словно статуя, и лицо его под белой маской не дрогнуло, глаза глядели холодно и бесстрастно. Смотря на палача, Элдин подумал о том, что через минуту этот человек хладнокровно вонзит ему в сердце свой меч и это будет лишь очередной его обязанностью. Неужели ему всё равно, что люди теряют самое дорогое– жизнь. Неужели его сердце также холодно и безучастно, как эти глаза.

Элдин только сейчас отчётливо понял, как прекрасна жизнь и, что где-то его ждут друзья и, как страшно это всё потерять в один миг, в одну секунду.

Сделав ещё несколько шагов, Элдин вдруг помимо воли заплакал. Слёзы катились у него по щекам, и не было сил остановить их. Ноги у него подкосились, и он упал на колени. Вырвавшись из крепких рук, державших его воинов, Элдин поднял руки вверх и воскликнул:

– Помогите мне, силы света! Я хочу жить, вернуться в мир добра! За что мне посланы такие мучения? – в этом крике было столько боли, мольбы, что даже сердца самых жестоких офицеров дрогнули. Воины и офицер, сопровождавшие Элдина взглянули на него с неведомым дотоле им чувством– с сочувствием. Некоторые на площади плакали. Офицеры и начальник стражи били тех, кто смел сочувствовать «преступнику» тонкими плетьми. Среди этого шума только палач оставался спокойным и невозмутимым.

Элдин закрыл глаза, чтобы не видеть зверства воинов и, посмотрев на небо, заговорил:

– Неужели в этой стране нет места ничему светлому? Неужели можно было допустить, чтобы воины били безвинных людей, только за то, что в их душах нашлось место для сострадания. Силы света помогите тем, кто вынужден страдать…

– Ну что происходит, – глухо прозвучал из-под безликой маски голос палача, – Прекратите этот цирк! Пора! Я устал! —

Сказал он, обращаясь к начальнику стражи, и тот немедленно вскинул руку.

– Пора! Начинайте!

Элдина грубо подняли за волосы и подтолкнули к палачу…

Но отчаянный крик о помощи, видимо был услышан, потому что вдруг случилось неведомое: небо озарилось ярким светом, раздался грохот и над тем местом, где стоял палач, всегда мрачную ткань небес, пронзила ослепительная молния, ударившая в палача, который до последнего момента своей жизни не проронил ни слова. Рука его разжалась, и меч со звоном выпал из леденеющих пальцев. Палач схватился руками за грудь, лицо его чуть заметно дрогнуло, он зашатался и упал на деревянный настил помоста мёртвым.