Текст книги "Убийственный грейпфрут"

Глава 6
Неудобный гитарист

В девять вечера Михаилу, наконец-то, удалось завершить дела и вырваться с работы. Вскоре он уже стоял на пороге квартиры, где жили жена и дочка, и куда он раньше возвращался каждый вечер.

Надька была в своём репертуаре. Она сразу начала ворчать, что дочке поздно гулять, что договаривались на семь, а не на половину десятого, и чем он думал, раньше надо было приезжать…

– Извини, так получилось, – кротко ответил Миша, отводя взгляд в сторону от замызганного Надькиного халата. Двухлетняя дочурка, невесомая, как синичка, уже сидела у него на руках и обнимала за шею. Она пахла молочной карамелью и ещё чем-то, от чего у капитана сладко таяло сердце. – На работе задержался, ты же понимаешь. Давай мы хотя бы полчасика во дворе поиграем. Или в парк сходим.

– Ты её развеселишь, а мне потом всю ночь вокруг кроватки прыгать, – зло сказала жена.

Это была наглая ложь. Вот уже полгода, как Катюша освоила восьмичасовой ночной сон и не доставляла матери проблем.

– Ладно, идите, – разрешила всё-таки Надька. – Я хоть приберу, пока вас не будет. А то весь день за дитём бегаю, голова кругом, присесть некогда.

Это была наглая ложь № 2, так как Катюша была на редкость спокойным и рассудительным ребёнком. Она никогда не пыталась устроить обыск в квартире, как это делают другие дети, не выворачивала шкафы, не создавала на кухонном линолеуме инсталляций из гречки и риса, щедро полить их подсолнечным маслом. Да, игрушки разбрасывала, но не более того.

– Идём гулять, мамка отпустила, – ласково прошептал Кате на ушко капитан, и они вышли из квартиры.

А Надежда, одурманенная идеей грандиозной уборки, сразу побежала на кухню. В качестве подготовки ей требовалось выпить чайку и съесть кусок торта, а заодно заглянуть в Интернет.

– Да, уборка бы не помешала, – пробормотал Михаил, спускаясь по лестнице с дочкой на руках. Он также нёс пластмассового коня, трёхколёсный велосипед с козырьком и длинной ручкой, куклу и пакет с запасным платьем, влажными салфетками и бутылкой воды.

Когда они жили вместе, дезинфекцией помещения занимался отец семейства, он и мыл, и пылесосил, в то время как супруга оттачивала умение устраивать бардак и разводить грязь на любой доступной территории.

Во дворе яблоку было негде упасть: летом и большие дети, и малышня гуляли допоздна. Поэтому Миша усадил дочку на велосипед и повёз в небольшой парк, разбитый внутри микрорайона. Там весело искрился в лучах вечернего солнца фонтан, скрипели качели, деревянные домики и песочница кишели карапузами. А улыбчивые молодые мамы с готовностью поддерживали диалог с симпатичным папашей. Как они отличались от Надьки – красивые, стройные!

Стройной Надька никогда не быта, но красотой блистала необыкновенной: шикарные и тяжёлые чёрные волосы, пышная грудь… К тому же, до свадьбы она прикидывалась ангелом, не перечила, не гундела, только таинственно улыбалась, мерцая яркими синими глазами…

– И чем всё обернулось? – пробормотал Михаил.

Даже Штирлиц конспирировался менее ловко, чем этот кровожадный вампир в образе соблазнительной девы! Но, к счастью, Миша сумел выбраться из капкана и теперь, побывав в западне, ещё сильнее ценил свободу.

* * *

Глаза майора вспыхнули хищным огнем, и Лиза поняла, что в квартире соседа она опять застряла надолго.

Андрей взял её за плечи, толкая перед собой, конвоировал из прихожей в комнату и усадил на диван.

– Так что же случилось с Денисом? – спросила Лиза.

– Подозреваешь, что ему в шампанское добавили цианистый калий, как в детективах Агаты Кристи? Нет, всё прозаичнее. Парень отравился соком.

– Как это?

– Вот так. Выпил и умер.

– Какая глупость… Кстати, только вчера мне Миша что-то говорил об отравлении соком «Амаранта». Вы расследуете новое дело?

– Лиза, сейчас моя очередь задавать вопросы. Я тебя внимательно слушаю. Рассказывай всё до мельчайшей подробности. Почему ты сказала: «Они его всё-таки убили?» Тебе что-то известно?

– Вот прицепился, – вздохнула Лиза. Близость молодого мужчины, одетого лишь в голубые джинсы, её нервировала. Она боялась выдать себя алчным взглядом, так как оторвать глаза от голого торса было трудно.

Лиза подумала, что иногда откровенное признание служит лучшей маскировкой.

– Какие у тебя мышцы, как здорово ты накачался! – сказала она с восхищением и на правах старого боевого товарища принялась беззастенчиво лапать майора, щупать его бицепсы.

– Лиза, не отвлекайся!

– Как же мне не отвлекаться, сидишь тут рядом совсем голый.

– Не совсем!

– А я, между прочим, одинокая старая дева, разгорячённая жарой и измученная долгим отсутствием секса.

– Уж прямо и старая дева! – рассмеялся майор и щёлкнул соседку по носу. – Ладно, убедила, сейчас оденусь.

Майор вернулся через минуту.

– Ты что-то темнишь, – с подозрением произнёс он. – Знаю я твою манеру. Ты уводишь разговор в сторону, прикрываешься сексом и прочей ерундой. Я прекрасно помню, как ты водила меня за нос в прошлом году. Пока тебя к стенке не прижмёшь, правды не добьёшься.

Лиза сразу представила, как майор прижимает её к стенке, и задохнулась.

В прошлом году Вершинин распутывал убийство бизнесмена Померанцева. Он быстро узнал, что соседка была знакома с этим господином, однако потребовалось приложить немалые усилия, чтобы выяснить истинный характер их отношений. Лиза упорно прикидывалась валенком, сочиняла целые истории…

Вот и сейчас майор заподозрил подвох.

– Колись. Иначе придушу, – пообещал он. – Почему ты воскликнула «они его всё-таки убили»? Кто-то планировал убить гитариста?

– Я не знаю! – взмолилась Лиза. – У меня случайно вырвалась эта фраза.

– Вот именно. Твоя реакция была естественной. Ты высказала то, что, вероятно, не один раз приходило тебе в голову, пока ты встречалась с музыкантами. В группе что-то назревало? Ты что-то заметила?

– Ты – клещ, – поняла Лиза, с тоской рассматривая Андрея. – Если вцепишься, это конец… Ладно, рассказываю. Я три недели промучилась с пацанами, совершенствуя их английский. Мы занимались каждый день. Конечно, какие-то знания у ребят были. Увлечение рок-музыкой дало плоды, ведь абсолютное большинство их кумиров поёт на английском. А Роман, продюсер, навострил лыжи на Запад. Он уже успешно раскрутил одну питерскую группу. Ты их, естественно, не знаешь, «Крайз-н-Тирс»…

– Куда мне!

– Ты же совершенно не ориентируешься ни в группах, ни в течениях, – презрительно хмыкнула Лиза. – Итак, Роман удачно раскрутил «Крайз-н-Тирс», умудрился отправить их аж в Америку, где и своих исполнителей пруд пруди. Сейчас Роман принялся за «Флэш Дримз», а без идеального английского о карьере на Западе можно забыть. Целых три недели я тесно общалась с этой шайкой. Их там шестеро – четыре парня и две девушки. Так вот, пятеро втайне мечтали прикончить гитариста. Денис был весьма непростым человеком. К концу третьей недели я и сама хотела его убить.

– Четыре парня и две девушки… Но девушки не входят в состав группы?

– Нет. Девушки не играют, они так, для красоты, для создания творческого настроения… К тому же, одна из них – Татьяна – что-то вроде няньки-экономки-администратора. Она безответно влюблена в Егора, бас-гитариста, и нашла способ постоянно находиться рядом.

«Как и я, – тут же мелькнула у Лизы мысль. – Я тоже нашла способ постоянно быть рядом с майором. Планировала ведь снять халупу алкоголиков лишь на несколько месяцев, а потом найти что-нибудь получше. И что в результате? Бегаю по банкам, надеясь взять ипотечный кредит и выкупить эту квартиру. Чтобы никогда не расставаться с Андреем».

– А вторая девушка? – прервал Лизины размышления майор.

– Вторая девушка – Полина, сестра Егора и невеста Максима. Максим – барабанщик, он грохочет на ударной установке. Он настоящий бог!

– Дай посчитаю. Татьяна, Полина, Егор, Максим… Кого-то не хватает.

– Есть ещё Петя – вокалист и композитор. Очень талантливый паренёк.

– И все пятеро испытывали страстное желание укокошить Дениса?

– Да. Страстное.

– А ты сама почему возненавидела Дениса?

– Я его не возненавидела. Мне просто хотелось взять в руки что-нибудь тяжёлое – кирпич, чугунный казанок или автомобильный аккумулятор – и опустить это ему на голову. Только и всего!

– Но почему?

– Ты знаешь, что я супер-переводчик. Когда дело касается устного или письменного перевода, я настоящий гений, – без тени смущения заявила Лиза. – И никогда не забываю того, что переводила. Все тексты остаются в моей голове, буквально стоят перед глазами. Вообрази, какой у меня словарный запас.

– Ты умница, – согласился майор. – Я тобой горжусь. Но не в те моменты, когда ты пытаешься водить меня за нос!

– И что же? Денис к каждому нашему занятию выискивал десяток архаичных или малоупотребительных слов и принимался меня ими бомбить. Я не могла перевести первое слово, а он тут же подбрасывал второе, третье… И так далее. Как я при этом выглядела? Кем себя чувствовала? Недоучкой и тупицей, имевшей наглость навязаться ребятам в качестве преподавателя. Согласись, ведь невозможно выучить все слова иностранного языка. И родного – тоже нереально!

– Но зачем Денис так себя вёл?

– Он со всеми так себя вёл. Он питался негативными эмоциями окружающих и расцветал от этого.

– Именно поэтому ты и прекратила заниматься с ребятами английским?

– В том числе.

– Знаешь, Лиза, я хочу, чтобы ты подробно описала всех членов этой компании. С продюсером Романом Авдеенко я уже познакомился. Но ребят не видел.

– Мне работать надо! – жалобно проныла переводчица.

– А я тебя заодно покормлю, – ловко сманеврировал Андрей.

Лиза вспомнила, что позавтракала литром ледяной воды с лимоном. А пообедать не успела – промучилась с итальянцами.

– Ладно, уговорил.

– Кстати, ты вчера забыла у меня какие-то листочки. Целый ворох. Я их сложил, они в кабинете. Принести?

– Выкинь, – отмахнулась Лиза.

Она представила, как сегодня утром сыщик собирал с дивана и журнального столика её бумажки, формировал из них идеальную стопку и упаковывал в файл. Аккуратист! У него всегда в квартире порядок.

– Это черновики, они мне больше не нужны. А что мы будем есть?

Глава 7
Здесь всё решает папа

Наутро следователь Кудряшов узнал, как себя ощущает суслик, попавший в стальные когти ястреба. Роль безжалостного ястреба в данном случае исполнял майор Вершинин. Но суслик оказался ещё тот – строптивый, с характером. Он огрызался и делал попытки послать майора куда подальше из кабинета.

– Но ты же не станешь утверждать, что проверка по факту отравления была проведена качественно? – настаивал Андрей. Он похлопал рукой по тоненькой папке, добытой из архива. – Экспертиза вообще… никакая.

Он хотел сказать «липовая», но Вадим воспринял бы это как обвинение в фальсификации данных.

– Нормальная! – возразил следователь. – Ты вчитайся. Там всё ясно написано. Парень умер от острой почечной недостаточности.

– Да, именно. Только это я и понял.

Андрей и сам иногда получал от экспертов документы, больше похожие на отмазку: во многих графах написано «б/о» или «б/и», или «норм» — «без особенностей», «без изменений», «нормально». Существовали разные причины того, почему специалист халтурно выполнил служебные обязанности: возможно, он зашивался от непосильного объёма работы. Или же на него надавили сверху…

Что касается смерти гитариста, оставалось совершенно не ясно, почему у молодого и крепкого двадцативосьмилетнего мужчины вдруг развилась острая почечная недостаточность. Ответа на этот вопрос Андрей не получил. Если бы он сам занимался проверкой по факту отправления, то вцепился бы в дело зубами и не отпускал до тех пор, пока не развеялись бы последние сомнения. Но Вадим Кудряшов поступил иначе. Он просто закрыт глаза на все неясности и несоответствия…

– Что ты привязался, а? Музыкант умер в больнице, – напомнил следователь. – Там и разбирались. Если что-то не так, то уже концов не найдёшь. Возможно, ещё и врачи внесли свою лепту. У них же особая врачебная этика, трактуемая своеобразно: они своих не выдают. Поставь себя на моё место. Мне прислали вот эти бумаги, – следователь кивнул в сторону папки, лежащей на столе перед сыщиком, – с ними я и работал. Не вижу тут ничего подозрительного.

– А я вижу, – вздохнул Андрей. – Тут всё вызывает подозрение. Вот, например… Где экспертиза остатков сока «Амаранта»?

Кудряшов поджал губы и пронзил майора испепеляющим взглядом.

– И? – подбодрил коллегу Андрей.

– Ты издеваешься, да? Какие остатки? Ты думаешь, кто-то специально сохранил бутылку?

– Бывает. Друзья Дениса Мезенцева могли проявить бдительность и передать бутылку на экспертизу.

– Они этого не сделали. Им и в голову не пришло. Послушай… Парень, Денис этот, отравился грейпфрутовым соком. А любая тётенька, использующая Интернет в роли семейного доктора, запросто разъяснит тебе, что грейпфрут, а также лайм, надо употреблять с осторожностью, если принимаешь какие-нибудь таблетки. Со многими медицинскими препаратами у этих цитрусовых химическая несовместимость. Что можно получить в результате? Нарушение функций головного мозга, анафилактический шок, желудочно-кишечное кровотечение, остановку дыхания, острую почечную недостаточность. Ясно?

– Ясно. Это ты прямо сейчас придумал, чтобы как-то объяснить причины возникновения острой почечной недостаточности у Дениса? Так это доказывать должен был судмедэксперт, а не ты. И почему ты решил, что гитарист выпил именно грейпфрутовый сок? А вдруг он пил апельсиновый? Или ананасовый? Бутылку с остатками вы ведь не нашли.

Вадим метнул на коллегу взгляд, полный ненависти.

Майор и бровью не повёл.

– Хорошо, тогда сообщи, пожалуйста, какие именно таблетки принимал музыкант. Здесь, – Андрей указал на папку, – ничего об этом не сказано. Конкретно: с каким медицинским препаратом возникла химическая несовместимость?

Следователь заскрипел зубами от злости.

– А показания друзей Дениса… Почему их слова такие невнятные и путаные? – продолжал наседать майор.

– Ну, здесь-то всё понятно. Молодёжь была в шоке после случившегося. Ты поставь себя на их место. Съездили, называется, на дачу, повеселились… И что в результате? Труп! Естественно, что на вопросы молодые люди отвечали сбивчиво.

– Ясно. Но насколько я понял, никто не упомянул о том, что Денис пил именно грейпфрутовый сок?

– Нет.

– И что он принимал какие-то таблетки?

– Нет. Но ты не забывай, они же музыканты! Причём – вовсе не из симфонического оркестра. Шайка татуированных оболтусов. Кто знает, чем они на даче баловались.

Майор немного помолчал, о чём-то размышляя. Затем хлопнул ладонью по столу и объявил:

– Итак, Вадик, мы с тобой коллегиально вплотную приблизились к заключению, что расследование необходимо возобновить.

– Да ты с ума сошёл! – ахнул следователь.

Если бы сейчас майор объявил Кудряшову что тому выписана премия в размере миллиона долларов, то и тогда Вадим не выглядел бы более потрясённым.

– Я не понимаю… – уныло покачал он головой. – Дался тебе этот музыкант. Нет, жаль, конечно, парня… Всего двадцать восемь лет, талантливый, многообещающий… Но его не вернёшь. Ему просто не повезло. От того, что мы опять начнём ковыряться в этом деле, ничего не изменится. У тебя работы мало? Не думаю. Вот и у меня её с головой. Только успевай вертеться. Давай всё бросим и будем заниматься этим происшествием, где нет никакого криминала, а лишь фатальное стечение обстоятельств. А убийства и разбойные нападения задвинем куда подальше. Только потому, что тебе что-то пригрезилось. Ах, да, конечно, знаем, знаем, твоя хвалёная интуиция тебе подсказывает!

Андрей пожал плечами. Сарказм коллеги его не задевал. А интуиция, действительно, посылала знаки, семафорила огромным красным фонарём. И ведь она никогда его не обманывала!

– Можно этим делом заниматься параллельно, – миролюбиво сказал Андрей. – Не в ущерб расследованию убийств и разбойных нападений.

– Да где же время-то взять?!

Андрей немного помолчал. Он тарабанил пальцами по столу, пауза затянулась…

– Признайся… Ты не просто так спустил всё на тормозах? Тебя заставили?

Вадим посмотрел в окно. Там расстилался индустриальный пейзаж: подпирали небо полчища труб, окутывая город серо-розовой дымкой смога.

– Я ничего не спускал на тормозах. Я честно выполнил свою работу. Но да, да, ты прав… Мне рекомендовали побыстрее закончить проверку.

Вадим указал пальцем на потолок, а затем развёл руками.

– Не знаешь, почему?

– Потому что папа одного из музыкантов – больша-а-а-я шишка.

– И кто он, этот всесильный папа?

– Бизнесмен Виталий Николаевич Дубов. Известная в городе личность.

* * *

Не успел Андрей вернуться из Следственного комитета, как его вызвали на ковёр. Если другие сотрудники испытывали досаду и страх, отправляясь в кабинет полковника Самарина, ждали грозного внушения или даже аутодафе, то Андрей шёл туда лёгким прогулочным шагом. Во-первых, он ещё числился в победителях, все его хвалили и поздравляли, так как майор только что блестяще раскрыт двойное убийство бизнесменов Перовых. Во-вторых, Андрей не помнил за собой никаких прегрешений.

– Ну-ка, присядь.

Сыщик устроился на стуле напротив и быстро взглянул на Самарина, но тот уткнулся в бумаги, и Андрей принялся изучать золотого двуглавого орла, висящего за спиной начальника. Этого орла майор изучил лучше, чем супруг – тело жены за пять лет брака.

Полковник поднял голову и посмотрел на оперативника со смешанным чувством восхищения и жалости. Так смотрят на талантливого, красивого, но совершенно больного ребёнка.

Андрей перехватил и расшифровал этот взгляд. У него возникло подозрение, что пока он добирался от Следственного комитета до Управления внутренних дел, Вадим успел сообщить начальству об интервенции майора. Иными словами, визит Андрея имел резонанс, волна докатилась до его места работы. Теперь Самарин смотрит на него и думает: «Ну что опять? Куда ты снова лезешь? Почему тебе всегда больше всех надо?»

Предположение сыщика оправдалось. Полковник задал несколько вопросов, связанных с текущими делами, похвалил, благословил на ратный подвиг, упомянул раскрытое дело Перовых с ремаркой «вот бы все так работали!», а потом невзначай спросил:

– Тут до меня донёсся слух… А что там насчёт отравления некоего гитариста… Как же его фамилия… Мезенцев, да, Денис Мезенцев.

Андрей, в отличие от полковника, не стал ходить вокруг да около, а сразу же рассказал, почему он вдруг обратил внимание на это дело и что конкретно его беспокоит. Он чётко и аргументированно разложил всё по полочкам, и к концу его речи полковник Самарин и сам заинтересовался. Неясности, недомолвки, нестыковка деталей – всё это бросалось в глаза, однако было проигнорировано следователем.

Например, ребята не первый день находились на даче и успели выпить пару упаковок сока «Амаранта». Почему одна из бутылок стала роковой для гитариста? Почему этого не случилось раньше?

И почему Виталий Николаевич Дубов, представитель городской бизнес-элиты, употребил всё своё влияние, чтобы материалы поскорее отправились в архив?

Вопросы, вопросы… Да, возможно, музыканту просто не повезло. Но вдруг здесь присутствует чей-то злой умысел?

– С вашего позволения, я тут немного пороюсь, – сказал в заключение Андрей. – Чую, мне удастся выдвинуть веские основания для возобновления расследования.

– Дерзай, – вздохнул полковник. – Но, безусловно, не в ущерб остальным твоим делам.

– Ну, это однозначно.

* * *

Получив карт-бланш от руководства, Андрей сразу же нашёл в телефоне номер продюсера Романа Авдеенко и позвонил ему.

– Здравствуйте, Роман. Это майор Вершинин. Вспоминайте: девятого июня в воскресенье, когда вы прилетели из Москвы, я заходил к вам в гости с коллегой. Мы искали маленькую девочку, Варвару.

– Да, я вас хорошо помню. Здравствуйте, – прозвучал в динамике энергичный и уверенный голос продюсера.

– В тот день вы ещё получили трагическое известие о смерти одного из ваших музыкантов.

– Да, – вздохнул Роман.

– И я звоню вам как раз по этому поводу.

– Вот как? Хм… А что конкретно?

– Мы могли бы с вами встретиться?

– Конечно. Говорите куда, я подъеду.

– Вы можете прямо сейчас?

– Да.

Андрей подумал, что если бы все свидетели были так сговорчивы, то любое расследование превращалось бы в сказку. Но обычно это была канитель и нервотрепка.

Ярко-красный «опель» с цифрами «505» на номерном знаке, трёхдверный, претенциозный, остановился у тротуара, и майор сел в машину. Андрей подумал, что такой автомобиль прельстил бы восемнадцатилетнего пацана, озабоченного тем, какое впечатление он производит на девушек. Тридцатилетнему успешному продюсеру подошла бы машина посолиднее и подороже.

Автомобиль Андрея тоже не соответствовал его статусу. По крайней мере, коллеги постоянно попрекали майора тем, что огромный чёрный джип, во-первых, напоминает излюбленное транспортное средство мафии, а во-вторых, наводит на мысль о коррумпированности органов. И в этом году Андрей нацелился поменять машину Но вовсе не из-за давления общественного мнения, а по необходимости, так как автомобиль (уже несколько раз битый – не по вине сыщика!) утратил прежнюю надёжность и всё чаще требовал ремонта. Он мог сломаться и застрять где-нибудь посреди трассы – а это, безусловно, не устраивало его хозяина. Андрей хотел быть уверенным в транспортном средстве как в самом себе.

Поэтому на днях Андрей заехал в автосалон и приглядел вместо огромного чёрного джипа… огромный чёрный джип. В чём нельзя было упрекнуть майора – так это в непостоянстве.

Там же, в салоне, он случайно познакомился с привлекательной девушкой, Анжелой, и та сразу пригласила его на чашку кофе. Так как в тот день за окном плавился июль, а солнце полыхало адским пламенем, подумать о чашке горячего кофе можно было только с содроганием. Слова Анжелы прозвучали более, чем откровенно, ясное дело, кофе тут был ни при чём… Майор не отказался. Пусть многие считали его существом с другой планеты, он, однако, испытывал самые заурядные физиологические потребности… Но даже молниеносную интрижку Андрей использовал с пользой для дела – собрал информацию о подозрительном происшествии на даче.

* * *

– Здравствуйте, – ещё раз поздоровался Роман. – Садитесь. Вот уж не ожидал опять с вами встретиться.

– Мы можем побеседовать прямо в машине, – предложил майор. За пять минут, проведённых под палящим солнцем, он взмок, белая рубашка прилипла к спине. А в салоне «опеля» было довольно холодно.

– О'кей.

Роман проехал вдоль улицы, свернул во двор и нашёл местечко в тени на маленькой парковке перед спортивным клубом.

– Скажите, вы тогда, в июне, нашли ту малышку? Я искал информацию в Интернете, но там как-то расплывчато написано.

– Нашли. Это были семейные разборки. Мама с папой дочку не поделили. Но ребёнок жив и здоров, с ней всё в порядке, – коротко сообщил Андрей, не вдаваясь особо в подробности.

– Вот и славно, – обрадовался Роман.

Он выглядел уставшим и каким-то потерянным.

– Давно вы работаете с группой «Флэш Дримз»?

– Вы даже наше название знаете? – удивился продюсер.

– Вы сами сказали. Тогда, девятого июня.

– А, наверное… Я забыл. Тот день превратился в кошмар. Если честно, я до сих пор не пришёл в себя после трагедии с Денисом. Ребята тоже. А насчёт вашего вопроса… С группой я познакомился в конце декабря. То есть семь месяцев назад. Они играли квартирник, я предложил им свои услуги. Мы друг другу понравились. Вот я и впрягся.

– Как понять «играли квартирник»?

– Выступали на квартире. Давали концерт.

Майор задумался.

– В каком жанре играют ваши ребятишки?

– Пост-хардкор.

– И какая же квартира это выдержит? Стены не рухнули? Соседи не прибежали?

– Вы знакомы с этим жанром? – удивился Роман.

– А что?

– Вы не похожи на человека, увлекающегося пост-хардкором… А насчёт вашего вопроса… Нет, всё обошлось, полицию никто не вызвал. Но вы правы, для соседей подобный концерт – суровое испытание. Больше ребята такое не практикуют. И вообще – пока никаких выступлений, сначала надо подтянуть уровень, незачем выносить на публику сырой материал.

– Да, я пытался найти ваши видео в Интернете, чтобы составить представление о группе, но потерпел фиаско.

– Мы всё убрали. По той же самой причине. Нечего выставлять напоказ собственное несовершенство. Поднаберут мальчишки мастерства, раскрутятся, и вот потом… Эх, да что я говорю! Ведь всё пропало… – Роман удручённо покачал головой.

– Из-за смерти Дениса?

– Да. Куда мы без него? Это был наш центровой. Стержень группы.

– А вы не могли бы скинуть мне парочку видео для просмотра?

– Мог бы. Под ваше честное слово, что не сольёте в Интернет.

– Боже упаси.

– Тогда давайте.

Андрей достал планшет, Роман – смартфон, и через пару мгновений видеозапись перекочевала к сыщику. На долю секунды Андрей привычно порадовался уровню развития современной техники.

Он часто вспоминал, как в детстве горевал о том, что фильм «Семнадцать мгновений весны» нельзя посмотреть ещё раз. Утренний повтор – ради этого приходилось сбегать из школы. А потом – всё, конец удовольствия, остаётся только надеяться, что в следующем году знаменитую эпопею снова покажут по телевидению. А ведь могут и не показать!

Андрей мечтал о том времени, когда вырастет большим и станет обладателем заветной стопки видеокассет с записью любимого фильма. И будет смотреть его бесконечно. Это время пришло, страстные мечты всегда сбываются. «Семнадцать мгновений весны» записаны на планшет майора, причём грандиозная история советского разведчика умещается в один-единственный файл…

– Насчёт вашего гитариста… Разве вы не можете его заменить?

– Но кем?! И как? – продюсер надрывно вздохнул. – Англичане отметили именно Дениса. А кого я им теперь привезу?

– Англичане?

– Я же говорил вам, что летал в Лондон. Между прочим, это была уже вторая поездка. В феврале я отвёз в Англию демо и показал запись одному известному лейблу. Они клюнули! Группа им очень понравилась, особенно наш гитарист. Я вернулся домой окрылённый, мы принялись за работу. Пацанов заставил репетировать день и ночь, а ещё – учить английский. Денис, конечно, был виртуозом, а вот остальным есть куда расти – и Пете, и Егору, и Максиму… В начале июня я опять полетел в Лондон. Повёз новые композиции, обсудил с англичанами детали. Всё было похоже на сказку! Вы не поймёте, вы далеки от нашего мира… Держать в руках контракт с известной английской компанией звукозаписи – это фантастика! Но потом я вернулся обратно и узнал, что Денис отравился… Чёрт! Это же нож мне в спину! Всё рухнуло в один миг. Почему так не везёт, а?

Продюсер положил руки на руль и ткнулся в них лбом.

– А я как раз хотел вас спросить насчёт отравления.

– Да, спрашивайте, – не поднимая головы, пробухтел Роман.

– Вам не кажется подозрительной вся эта история с соком?

Продюсер выпрямился.

– Кажется, – твёрдо сказал он. – Молодой талантливый парень – ему бы жить да жить – отравился какой-то химической гадостью, и никому до этого нет дела. Всё шито-крыто. Лично я бы скинул бомбу на фабрику соков «Амаранта». Удивляюсь, что они продолжают торговать отравой. И люди это покупают!

– А вам не приходила мысль, что производитель тут ни при чём? А сок отравил кто-то из ребят, находившихся на даче?

– Что?! – изумлённо воскликнул Роман. – Да вы с ума сошли!

– А вы не торопитесь отвечать. Подумайте.

Продюсер замер, уставившись в одну точку и нахмурив брови. На виске у него пульсировала синяя жилка. Через три минуты безмолвия майор начал беспокоиться, не задымятся ли у товарища продюсера мозги.

– Нет. Исключено, – выдохнул наконец Роман. – Этого не может быть… Что же вы… Я-то обрадовался, что нашёлся честный следователь, готовый прижать к ногтю «Амаранту» с их ядовитой продукцией. А вы всё вывернули наизнанку и превратили моих ребят в подозреваемых!

– Я не следователь, я опер. Я же вам показывал удостоверение.

– А я его разглядывал – ваше удостоверение? – пренебрежительно хмыкнул продюсер. Вся его благожелательность мгновенно улетучилась. Теперь он смотрел на майора с неприязнью.

Андрей держал паузу. Косые взгляды или обидные замечания обычно отскакивали от него, как теннисные мячи от стенки. А искусством нагнетать ужас своим суровым молчанием он овладел виртуозно.

Вскоре продюсер начал нервничать, он уже менее враждебно поглядывал на сыщика.

– Не понимаю, откуда такие мысли, – неуверенно пробормотал Роман.

– Значит, никаких подозрений? Никто не мог отравить Дениса?

– Абсолютно. Это славные, добрые ребята. Они до сих пор в шоке и тяжело переживают эту трагедию.

– Насколько я знаю, Денис отнюдь не славился мягкостью и обходительностью. Он всем досаждал.

– Откуда у вас такие сведения?

– Из достоверного источника.

– Хотел бы я посмотреть на этот источник, – мстительно прищурился продюсер. – Да, согласен, Денис был довольно оригинальным товарищем. Но творческие люди все с тараканами в голове, это своего рода компенсация за их талант.

– Не согласен. Не все.

– Кто, например?

– Чехов, – твёрдо заявил сыщик.

Продюсер задохнулся от удивления. Он не ожидал услышать имя русского классика из уст оперативника. Он же не со школьным учителем разговаривал. А кто ещё может вспомнить о Чехове? Да кому он сейчас нужен – Чехов?

– Чехов? – на всякий случай переспросил продюсер.

– Он самый. Антон Павлович. И таланта был необъятного, и огромной души человек.

На прошлой неделе у сыщика выдалась свободная минута, а Лизы с шахматной доской под рукой не оказалось. И вместо шахматной партии майор развлёк себя чтением. Ему попались воспоминания современников Чехова и личная переписка писателя. И вот пролетела целая неделя, а майор до сих пор находился под солнечным обаянием личности Антона Павловича. Книгу он вручил капитану Скворцову приказав прочитать и законспектировать. Так он заботился о духовном развитии младшего товарища.

– Мы отвлеклись, – понял продюсер. – Кто же всё-таки навёл тень на плетень? Кто неверно охарактеризовал Дениса? Вы зря доверяете этому человеку. Поверьте, у вас сложилось предвзятое мнение.

– О взаимоотношениях в группе мне рассказала Елизавета. Она учила ваших парней английскому.

– Ах, вот оно что! – протянул Роман. – Тогда всё ясно!

– Что ясно?

– Что вы располагаете неверной информацией. Она меня сильно разочаровала, эта Лиза. Учитывая, сколько денег ей отвалили, могла бы серьёзнее отнестись к своим обязанностям.

Андрей удивлённо поднял брови. Уж кто-кто, а Лиза всегда внимательно относилась к работе.

– Нет, личико, конечно, у неё очаровательное… Глаза шикарные, зелёные, рысьи, фигурка отличная, волосы роскошные, рыжие… – перечислил продюсер. – Но три недели она только и делала, что строила глазки парням и хихикала с девчонками. Ей бы пацанов английскому учить, а не заигрывать с ними!