Текст книги "Дерзкие дни"

– Неужели в Греале есть ещё кто-то из людей Марготта? – тихо спросила Лея.

– Очень надеюсь, что нет, – ответил Лал. – Может быть, кто-нибудь из вас говорил о Владиславе с кем-то из своих знакомых? – спросил он.

– Нет, – в один голос ответили Диро, Чернов, Руни и Яф, а Вадь молча покачала головой.

В кабинете повисло молчание.

– К счастью, Владислав жив и здоров, – наконец сказал, прерывая молчание, Лал. – Но я прошу вас всех быть максимально осторожными, – эльф медленно обвёл глазами присутствующих. – А теперь все свободны, – продолжал он. – Тебя, Лея, я попрошу задержаться…

Яф, Диро, Руни и Чернов поднялись и молча вышли.

– Лея, я хочу, чтобы ты знала: я восхищаюсь твоим поведением там, на Картрском поле, – сказал Лал эльфийке, когда они остались вдвоём.

– Думаете, я такая смелая? – невесело усмехнулась девушка. – Оказаться в плену под пытками страшно, но своих я бы не предала.

– Я знаю, – тихо ответил ей эльф. – Знаю… Ты в порядке? – мягким голосом спросил Лал эльфийку.

– Да, стараюсь, – не очень уверенно ответила Вадь.

Старый эльф внимательно посмотрел в глаза девушке и сказал, покачивая головой:

– Врёшь.

– Ну, если честно, я немного побаиваюсь, – тихо ответила Лея. – Даже не немного. Мне очень страшно. Боюсь представить, что меня ждёт в школе, когда начнётся учебный год. Если кто-нибудь из студентов напишет на дверях моего кабинета «Убийца»…

Тонкое лицо её стало бледным, белым – без единой кровинки.

– Лея, я убеждён, что этого не будет, – спокойно ответил ректор. – А если найдётся «весельчак», способный так жестоко пошутить, то я его найду и самолично выпорю, хотя этот вид наказания не применяется в Греале уже много лет… Ну вот, наконец-то ты улыбнулась, – добавил эльф после небольшой паузы.

***

Влад, Артём, Алиса и Ида встретились через несколько дней в Йете.

– Пошли в кофейню, – предложила Ида. – Погода на улице не самая лучшая.

Они зашли в небольшую наполовину пустую кофейню.

– Знаете, я вам почти завидовала, – сказала Гельде, когда они устроились за маленьким круглым столиком и заказали кофе с корицей на талой воде и вишнёвый пирог. – Пока вы отдыхали в мире лердов, тут такие дела творились! Призраки разгромили Киет, небольшой город в двухстах агдарах от Йета. Раньше они боялись так далеко на север соваться, а теперь… Они напали глухой ночью, нападение было внезапным. Призракам удалось перебить стражу и ворваться в город. Много людей погибло. Они не смогли телепортироваться. В городе, похоже, действовали несколько шпионов Марготта. Они поставили много антителепортационных ловушек. И большинство жителей оказалось в западне. Всего около тысячи поселенцев смогли вырваться за город и спастись, остальные погибли.

– Хоть кто-то из тех, кто не смог вырваться за город, выжил? – мрачно спросил Артём, разрезая пирог. – Теперь понимаю, почему отец спрятал от нас все менгиры, – хмуро добавил он.

Влад промолчал. Он тоже не смог найти дома ни одного менгира – Эдна сказала, что она их выбросила. Это разозлило. «Почему от нас всё скрывают? Почему нас до сих пор считают детьми»? – думал он.

– Спастись смогла только одна девочка, – со вздохом ответила Ида. – Она, я думаю, притворилась мёртвой, – добавила она. – В менгирах писали, что у девочки шок. Она не помнит ничего, кроме своего имени. Не удивительно – наверное, всех её близких убили у неё на глазах.

Наступило долгое молчание.

– Девять дней назад было ещё одно нападение, – продолжала эльфийка. – На этот раз Призраки напали на Кидо – небольшое поселение в горах. Это нападение было, видимо, спонтанным – в нём участвовало порядка ста Призраков, большая часть из которых была перебита. Среди жителей Кидо тоже были потери – погибло пятьдесят восемь поселенцев, и среди них – орна Альдена Риторо, одна из красивейших девушек Валии…

– Давайте сменим тему, – вздохнув, сказала Алиса. – Как там твоя подготовка к скачкам? – спросила она у Гельде. – Я надеюсь, их не отменили из-за событий в Киете и Кидо?

– Не отменили, но перенесли на более позднее время, так как ещё не закончился траур по погибшим, – ответила Ида. – Чем ближе скачки, тем больше я боюсь! – добавила она. – Скачек не было целых четыре года, и поэтому сейчас очень много желающих принять в них участие. Участники бросали жребий, и нас всех разделили на четыре группы в соответствии со жребием, – продолжала эльфийка. – А в финальную часть скачек выходят только двенадцать участниц, по три лучших из каждой группы… И надо ж было так случиться, что в мою группу попала Юмила Римана!..

– А кто такая эта Юмила? – смакуя кофе, спросила Алиса.

– Юмила – валькирия, – ответила эльфийка. – Ей недавно исполнилось сто восемнадцать лет, но она по-прежнему одна из лучших наездниц Валии. Выиграть у неё невозможно!.. Кстати, – понизив голос, продолжала девочка, – в свободное от подготовки к скачкам время я учила староэльфийский и шаталась по библиотекам – искала любую информацию о Великой Четвёрке. Глухо… – со вздохом добавила она. – А я так надеялась наткнуться на какое-нибудь упоминание об артефактах…

– Ты как хочешь, Ида, а с меня достаточно и перстня! – резко оборвал кузину Влад. – Тебя там, на Картрском поле, не было, ты не сталкивалась лицом к лицу с Марготтом, ты не видела осатаневшую Аймиру, ты не знаешь, что такое белый луч и…

– Я слышала об этой невероятно жестокой пытке, которую часто используют Призраки, – тихо ответила Ида. – Несчастные, которых длительно ей подвергают, обычно сходят с ума от непереносимой физической боли…

Между ними повисло тягостное молчание. Владислав уже жалел об этой вспышке. Разговор не клеился, и друзья стали прощаться.

Расставшись с Артёмом, Алисой и Идой, Влад пошёл в Карренскую библиотеку – просмотреть менгиры. То, что он увидел в них, было действительно кошмарно: десятки, сотни убитых людей. Мужчины, старики, женщины, дети… Младенцы… Парня трясло от гнева и ужаса. «Нужно попытаться найти оставшиеся артефакты, – подумал он, – ведь, похоже, это – единственный шанс навсегда остановить Марготта».

В одном из менгиров Владислав наткнулся на пиктограмму молодой девушки с лицом удивительной, тонкой красоты. Тёмно-синие глаза с поволокой усиливали очарование. «Орна Альдена Риторо погибла, защищая от Призраков больную мать», – гласила надпись под пиктограммой.

Парень скрипнул зубами и быстро скатал менгир в свиток.

Вечером, придя домой, Влад застал в гостиной незнакомую черноволосую девушку. Заплаканная гостья была одета дорого и изысканно. Эдна отпаивала красавицу валькирию ароматным липовым чаем:

– За счастье своё всегда нужно бороться, – сказала она. – Сама решай, Нирвюра, что для тебя более важно – любимый или мнение твоих родителей…

– Кто эта девушка и зачем она приходила? – спросил Влад, когда гостья ушла.

– Нирвюра – валькирия, как ты сам мог заметить, – ответила Эдна. – Она из очень богатой и знатной семьи, наследница большого состояния. А полюбила, по мнению её родителей, не того, кого следовало – эльфа-полукровку. И родители грозятся выгнать её из дома…

– А почему она пришла именно к тебе? – удивлённо спросил Влад.

– Ну, я всегда старалась помогать молодым парам, попавшим в такую ситуацию, – со вздохом ответила Эдна. – Особенно раньше, когда у меня было побольше денег.

– Если так, то ты явно успела нажить себе врагов, – заметил Влад.

– Недоброжелатели имеются, не без этого, – усмехнувшись, ответила эльфийка.

– И много здесь таких, которые считают, что полукровки – люди второго сорта?

– К счастью, единицы, – ответила Эдна и быстро отвела взгляд.

Они ужинали при свечах в увитой плющом беседке на берегу озера. Точнее, Влад ужинал, а Эдна перелистывала книгу. Тишину летнего вечера нарушало лишь кваканье лягушек, стрекотание невидимых сверчков да соловьиные трели. Неожиданно раздался тихий всплеск воды, и Влад, взглянув на озёрную гладь, не поверил своим глазам: из воды высунулся сначала длинный спинной плавник, а затем – смеющаяся морда дельфина. Дельфин издал резкий протяжный свист, сделал несколько высоких изящных прыжков и снова исчез в воде. Влад, всё ещё не придя в себя от удивления, спросил у Эдны:

– Неужели это дельфин?

– Ну да, дельфин, ты же сам видел, – смеясь, ответила эльфийка. – Озёрный дельфин. Его зовут Витор. Озёрные дельфины – большая редкость. Дельфины пришли в озёра и крупные реки из открытого океана много миллионов лет назад и приспособились к жизни в пресной воде.

– Но почему я никогда раньше не видел его? – спросил Влад.

– Витор не любит чужих, – ответила Эдна. – Целый год он к тебе присматривался, и вот сегодня показался. Это значит, что он тебя признал.

Владислав встал из-за стола и подошёл к самому озеру, надеясь ещё раз увидеть Витора, но дельфин больше не показывался.

– Неужели кроме Великой Четвёрки никто и никогда не пытался убить Марготта? – спросил Влад, снова усаживаясь за стол.

– Да нет, почему же, пытались, – ответила эльфийка, откладывая в сторону книгу. – Восемнадцать лет назад среди приближённых Марготта возник заговор. Мне сложно говорить о причинах – возможно, у кого-то из его приспешников открылись глаза или заговорили остатки совести… Целью заговора было магическое покушение. Это была попытка уничтожить Марготта при помощи магического воздействия на изображающие его восковые фигурки. Заговор был раскрыт, четверо заговорщиков после пыток были казнены, шестеро успели покончить жизнь самоубийством.

– Это покушение хоть как-то повлияло на Марготта? – спросил Влад.

– К сожалению, нет. Он жив-здоров.

Порыв ветра вздыбил мелкую рябь на озере, закачались заросли прибрежной травы.

– Потом нашлись ещё отчаянные головы, – продолжала эльфийка. – Около пятнадцати лет назад трое членов Белого Братства – лешан, орн и эльф-полукровка, – совсем молодые, им было лет по двадцать, – в плащах Призраков пробрались в самое логово Марготта, в замок Зив-Рар, тихо сняли стоящую на часах стражу, но были схвачены уже в самом замке, в личных покоях Марготта…

Эдна замолчала. Влад сидел, почти не дыша, сжав губы и опустив глаза. Он не был уверен, что хочет знать, что было дальше.

– Целую декаду их пытали в подвалах замка: мучили, отливали водой и снова мучили, а потом убили, – продолжала женщина. – Потом, девять лет назад нашлись ещё двое смелых и попытались отравить Марготта. Они приготовили отравленные свечи, готорые при горении выделяли сильный яд, но Марготт заподозрил неладное, как только свечи были принесены в его комнаты – на опасность у него просто звериное чутьё. Два замечательных алхимика поплатились за эту попытку жизнями. Больше никто и никогда не пытался убить чудовище.

Владислав вздрогнул, потом совладал с собой, допил чай, опустил чашку на блюдце, и, подняв на Эдну глаза, спросил:

– Как ты думаешь, почему Марготт стал тем, кем он стал?

– Он с детства был любимчиком: первый мальчик, родившийся в семье за более чем триста лет, – после продолжительной паузы ответила Эдна. – Он никогда ни в чём не знал трудностей: умный, красивый, талантливый, обожаемый родителями и сестрой. И Марготт возжаждал абсолютной власти – захотел, чтобы ему служили все. В нём живёт неутолимая жажда крови и чужих страданий, – помолчав, добавила эльфийка. – Марготт трясётся за своё физическое существование, он жаждет бессмертия, возможно, понимая, что после смерти за всё придётся платить.

Женщина замолчала, сорвала небольшую ромашку и стала медленно обрывать лепестки цветка.

– Одного не пойму: как он смог убить родителей и сестру? – не отрывая взгляд от падающих лепестков, спросил парень.

– Родители Марготта и его сестра Арданда погибли, потому что пытались остановить чудовище. Если бы не пытались, остались бы живы, – со вздохом ответила эльфийка.

Прежде чем задать следующий вопрос, Влад долго смотрел на солнечные блики, вспыхивающие и гаснущие на глади воды.

– А пророчество… пророчество о том, кто остановит Марготта – кому оно принадлежит? – наконец спросил он, избегая смотреть на Эдну.

– Пророчество это – и о самом Марготте, и о том, кто его остановит – было сделано более тысячи лет назад, – после долгой паузы ответила эльфийка. – Принадлежит оно знаменитой пророчице – валькирии Дальфе Ларро. Дальфа была слепой от рождения, а люди, и особенно – дети часто жестоки к тем, кто хоть чем-то отличается от них, – со вздохом продолжала женщина. – Поэтому бедная девочка была изгоем среди сверстников. Они придумали жестокую забаву: Дальфу стегали осиновыми прутьями и крапивой, зная, что она не увидит, кто её обижает и не пожалуется на обидчиков, или сталкивали в глубокую яму и, хихикая, смотрели, как она на ощупь выбирается оттуда.

Влад почувствовал, как у него запершило в горле и защипало глаза. Он уже был не рад, что задал этот вопрос.

– Жаловаться Дальфе, по сути, было некому, – между тем продолжала эльфийка. – В семье девочку тоже шпыняли, считая, в первую очередь, лишним ртом. Только одна из старших сестёр – Алара – относилась к Дальфе с сочувствием и постоянно её защищала. Когда Алара вышла замуж, она забрала сестру в свою семью, и Дальфа жила там до самой смерти, а умерла она рано – в тридцать три года… Так вот, касательно пророчества, – после паузы продолжала Эдна, – Дальфа с самого детства время от времени впадала в состояние транса. Это случалось с ней не часто – один-два раза в месяц. И тогда она не своим голосом выкрикивала пророчества, которые сбывались с поразительной точностью. Эти пророчества дошли до нас благодаря всё той же Аларе – валькирия не поленилась их записывать.

– А как звучит само пророчество? – тихо спросил Владислав, поднимая глаза на Эдну.

– Дословно я тебе не скажу, – качая головой, ответила эльфийка, – но приблизительный текст таков: «Придёт чёрный властитель и убьёт светлого, и затмит своею силой всю Валию. Четверо смелых с четырьмя дарами встанут у него на пути и почти одолеют его, но и сами будут повержены. А потом придут ещё четверо, и среди них один, рождённый в день, когда исчезнет солнце. Этот один впитает силы погибшей четвёрки, он найдёт четыре дара, и они признают его. И повержен будет чёрный властитель, и обратится он в прах».

Голос Эдны умолк. Владислав сидел молча, пристально глядя на озёрную гладь.

– А правда, что в день моего рождения было солнечное затмение? – тихо спросил он, по-прежнему глядя на озеро.

– Да, это правда, – вздрогнув, ответила женщина.

Больше они не разговаривали. Они сидели и смотрели, как гаснут последние лучи заходящего солнца, как медленно сгущаются сумерки, и лишь когда полностью стемнело, ушли в дом.

В тот же вечер Владислав отослал Иде письмо, в котором предложил ей вместе искать информацию об оставшихся артефактах. Меньше чем через полчаса прямо перед ним на пол упало ответное послание. Гельде предлагала искать необходимую информацию в закрытой секции Карренской библиотеки. Они подключили к поискам Алису и Артёма, однако кропотливое копание в книгах успеха не принесло.

Глава вторая
Сорванный праздник

– Да не дёргайся ты так! – спокойно сказал Чернов Саманте. – Телепортацией воспользовался только я, и если кого и вызовут на разборки в Департамент, так это меня.

Нервная и взвинченная Руни автоматически кивнула.

Они только что вернулись из весьма специфической «командировки» в мир лердов. Ян и Саманта должны были выкрасть из столицы Греции Оливию Сеттор, эльфийку-полукровку, которую мать наотрез отказалась отпускать в Валию. Спокойно и цивилизованно поговорить с женщиной не удалось, хотя Чернов и Руни предприняли несколько попыток. Мать Оливии устроила настоящий скандал и на пушечный выстрел не подпустила их к дочери, а кроме того, тут же вызвала полицию, так что гостям пришлось уносить ноги.

Хотя Оливию постоянно отвозила в школу и забирала из неё гувернантка с машиной, Саманте и Яну удалось на перемене поговорить с девочкой. Они думали, что столкнутся с недоверием и страхом, но гречанка, улыбнувшись, вдруг заявила:

– А я давно знала, что я не такая, как все. Не знала, правда, что я – наполовину эльфийка. Это здорово.

Оливия согласилась отправиться с ними в Валию. Ян написал короткое письмо матери девочки – мол, с вашей дочерью всё в порядке, она жива и здорова, и вернётся либо через пять дней, либо вы её увидите через год. Однако случилось так, что Сеттор, уходившую из школы в компании двух незнакомцев в середине учебного дня, увидела в окно одна из преподавательниц, и тут же позвонила матери девочки, а та поставила на уши всю полицию.

Их засекли на одной из афинских улочек и окружили, приказывая лечь на землю. Саманта на мгновение растерялась, а Чернов, схватив за руки обеих спутниц, крикнул девочке: «Задержи дыхание!» и телепортировался к находящемуся неподалёку порталу.

– Ух ты, здорово! – воскликнула, оглядываясь, Оливия. – Это у вас все так перемещаются?

Чернов, ничего не ответив, опустился на землю. Телепортация в абсолютно неподходящей для этого энергетической обстановке отняла массу сил.

– Ты только сознание не теряй, ладно, – тихо и слегка испуганно по-эльфийски сказала Яну Саманта. – Мы так не договаривались…

Алхимик, с трудом переводя дыхание, молча кивнул. Чернову потребовалось около получаса, чтобы прийти в себя.

– Не пугайся, – ободряюще сказал он Оливии. – Такое случается, если телепортироваться в непредназначенной для этого энергетической среде. Ничего страшного.

На самом деле всё было далеко не так безобидно: телепортация подобного рода сильно сбивала сердечный ритм, что было очень опасно.

Сдав девочку с рук на руки её отцу-эльфу, Ян и Саманта отправились в Греаль – сочинять официальный отчёт, который, как они знали, очень скоро от них потребуют. Что касается вызова «на ковёр», то алхимик не ошибся на этот счёт: буквально на следующий день его действительно вызвали в Департамент, и разговор не обещал быть приятным.

– Всё описанное вами выглядит, по меньшей мере, как разгильдяйство! – строго взглянув на Чернова, произнёс молодой служащий Департамента, когда тот описал ситуацию, с которой столкнулись они с Самантой.

Ким Масор репетировал эту фразу в течение целого часа, но надлежащего эффекта она почему-то не произвела. Едва скрывая насмешливую улыбку, Чернов спокойно ответил:

– Вам виднее.

– Подробно изложите всё в письменной форме! – велел Масор, придя в ярость от насмешливого тона собеседника.

Чернов взял лист пергамента и вкратце изложил ситуацию.

– Вы получите официальное решение Департамента в отношении вас по почте, – холодно сказал эльф, забирая листок.

– Жду с нетерпением! – хмыкнул Чернов и, хлопнув дверью, вышел из кабинета.

Ян, однако, понимал, что Масор постарается, используя ситуацию, отыграться и за этот разговор, и за кое-какие давние счёты.

***

Тёплым летним вечером Лита Санг выбралась в аптечную лавку за редкими алхимическими ингредиентами, которые ей нужно было закупить к началу учебного года. Открыв дверь лавки, она едва не оглохла от крика:

– Мне нужны именно эти болеутоляющие средства! И вы мне их продадите!.. – орал молодой светловолосый орн с большой родинкой над левой бровью.

– Я вас понимаю, но я не могу продать вам эти лекарства без необходимых документов, которых у вас нет! – ответила пожилая валькирия, стоявшая за прилавком.

Лита несколько минут выжидала у входа, надеясь, что эта ситуация как-то разрешится сама собой, однако, похоже, её надеждам не суждено было сбыться: молодой орн и валькирия продолжали орать друг на друга.

– Что происходит? – наконец вмешалась Санг.

Незнакомец быстро повернулся к орне. Ростом он был немного выше Литы, его движения, несмотря на некоторую резкость, были осторожными и ловкими, лицо, не лишённое привлекательности, хранило следы недавно пережитого глубокого горя, но во взгляде тёмно-синих глаз мимолётно проскальзывало что-то хищное.

При виде молодой орны брови мужчины удивлённо взлетели вверх, и у Литы возникло странное чувство, будто он узнал её. Ей же этот орн был совершенно незнаком. Или может они где-то встречались?… Нет. Определённо, нет. Хотя у неё никогда не было хорошей памяти на лица.

– У меня мать умирает! – тихим голосом сказал, наконец, мужчина. – У неё «драконова болезнь» и страшные боли, а мне не продают необходимых лекарств.

Позже Лита никак не могла взять в толк, почему она вот так, сразу, поверила незнакомцу, которого видела впервые в жизни. Что-то задело её – его искренность, отчаяние или боль, звучавшая в голосе. Молодая женщина колебалась не больше минуты:

– Какие обезболивающие вам нужны? – спросила она.

– Кидор и озарро. Другие уже не помогают. По три упаковки каждого.

Санг купила анестетики – валькирия посмотрела на неё с явным неодобрением, но не посмела отказать постоянной покупательнице, а затем купила необходимые ей алхимические ингредиенты и вместе с мужчиной вышла из лавки. На улице Лита передала незнакомцу шесть небольших тяжёлых коробочек. Орн протянул ей деньги, молодая женщина молча взяла их.

– Спасибо! – коротко сказал незнакомец. – Спасибо – и прощайте.

Орна кивнула головой и быстро пошла вниз по улице. Она уже сворачивала за угол, когда снова услышала голос незнакомца:

– Спасибо, Лита!

Вздрогнув от неожиданности, женщина повернулась к молодому орну, чтобы напрямую спросить его, откуда он её знает, но задавать этот вопрос было уже некому: таинственный незнакомец бесследно исчез…

Примерно через декаду Санг, гуляя по Йету, случайно услышала обрывок разговора двух мужчин, шедших по улице впереди неё. Оба незнакомца были одеты в длинные тёмные шёлковые плащи и широкополые шляпы, скрывавшие лица.

– … шары нужно устанавливать очень осторожно, – сказал один из них. – Сейчас люди ко всему относятся крайне подозрительно, да и вся служба безопасности стоит на ушах…

Молодая женщина не поняла, о чём идёт речь, но голос, который, как ей показалось, она узнала, ужаснул её. Сорвав с руки браслет, Лита хотела обогнать мужчин, чтобы заглянуть в лицо говорившего, но их разделила толпа, а когда орна наконец-то из неё выбралась, незнакомцы уже исчезли.

В тот вечер Санг долго не могла заснуть. Голос незнакомца растревожил воспоминания, о которых она старалась забыть. Память, вырвавшись из тисков самоконтроля, стремительно откручивала время назад…

…В тот год Лите едва исполнилось восемнадцать лет. Она училась на первом курсе магистрата, хотела стать известной травницей и мечтала об успехе и славе. Лита пользовалась успехом и знала это. Быстрая, ловкая, она обладала грацией кошки и той изысканной, чарующей прелестью, которую называют женственностью. Лита знала цену своей улыбке, знала, как красиво блестят её светлые волосы, когда небрежным движением головы она отбрасывает за спину непослушную гриву. Спокойная, уверенная в себе, юная орна умела одним взглядом, движением брови остановить любого нахала.

С Рафом Бейком, орном из богатой семьи, она познакомилась в кафе совершенно случайно. В тот вечер Санг в одиночестве сидела за столиком на открытой летней террасе. Она беззаботно смотрела на медленно опускающееся за горизонт солнце, и, перелистывая книгу, пила коктейль. Тёплый ветер лениво играл складками её тонкой шёлковой туники, расшитой серебром – Лита была ещё той модницей.

– И почему такая красавица скучает в одиночестве? – внезапно зазвучал над её головой приятный голос.

Раф Бейк, высокий, белокурый, красивый как-то совсем по-хозяйски подсел за её столик. Он нравился многим едва ли не с первого взгляда, но Лита, гордая и переборчивая, очень долго не обращала внимания на его настойчивые и упорные ухаживания – а потом растаяла. Умная, красивая, уверенная в себе, Санг привыкла быть в центре внимания, но Раф показался ей раскованным, но не наглым, весёлым, компанейским, обаятельным – в общем, в её вкусе.

Однако, вскоре Лита поняла, что она ошиблась, а также поняла, какой у Бейка «чудный» характер. Как-то раз во время пустячного спора он, видимо, в качестве «дополнительного аргумента», ударил её по лицу.

Несколько секунд девушка стояла, словно окаменев, а потом взвилась и замахнулась, намереваясь влепить Рафу пощёчину, но орн ловко уклонился, а в следующую секунду её горла коснулось лезвие кинжала, и Бейк, чеканя каждое слово, сказал:

– В следующий раз убью. Тебе ясно? И не вздумай меня бросить – если кто кого и бросит, так это я тебя.

И это была не шутка. Лита стояла вся пунцовая: никто и никогда ещё так не унижал её. За всю жизнь её никто и пальцем не тронул. Ни безмятежного спокойствия, ни уверенности уже не было в выразительных серо-голубых глазах девушки – растерянность и испуг жили в её глазах.

Вскоре у Литы не осталось сомнений: Бейк не любил её, он просто хотел завладеть вниманием умной, красивой, яркой и популярной девушки, похвастаться ею перед приятелями.

В службу безопасности идти она побоялась, как побоялась и бросить Бейка. Лита знала: если она сделает что-то, что сильно не понравится Рафу, то придётся поплатиться. И очень жестоко.

Однако, вскоре произошло событие, которое положило конец их отношениям.

Это случилось во время празднования дня основания Йета. В то утро Бейк купил у уличного торговца перламутрового бельчонка – очень дорогого и экзотичного зверя, а потом Лита и Раф решили прогуляться по знаменитому Стоарочному мосту, протянувшемуся почти на четыре агдара над живописной пропастью между двумя горами. Точнее, Раф решил, что они пойдут гулять на мост, а Лита, которой совершенно этого не хотелось, возражать ему не осмелилась.

На почти отвесных склонах гор, покрытых бурым мхом и лишайниками, над которыми протянулся мост, то там, то тут виднелись чахлые сизые ели, приземистые горные сосны и стройные пихты. Тонкими струйками поднимался в небо пар от горячих горных источников, далеко, почти у самого горизонта, виднелась голубая чаша ледникового озера Велле, в которую, скользя по безоблачному небу, медленно и величественно опускалось солнце. Издали доносился монотонный шум водопада.

На мосту, несмотря на открывающееся с него великолепное зрелище, было немноголюдно.

Тем временем бельчонок, устав от жары и, видимо, проголодавшись, начал громко цокать, вырываться из рук, а потом, на свою беду, укусил Рафа за палец. Бейк вскрикнул, отодрал бельчонка от пальца и сжал в руках так, что зверёк заверещал от боли, а затем швырнул его в пропасть. Всё произошло так быстро, что Лита ничем не успела помешать Бейку, но от увиденного она пришла в ярость, а ярость растопила страх. С криком: «Живодёр!» она ударила Бейка по лицу, а затем мост уплыл из-под ног, и девушка увидела под собою пропасть… Лита закричала от ужаса и тут же услышала мужской голос: «Это что за шутки такие»? Она не помнила, как снова оказалась на мосту. Ноги подкосились от страха, и девушка, упав на колени, снизу смотрела на спасших её людей – если бы не они, она бы точно улетела в пропасть. Их было шестеро: лешан, двое эльфов и три валькирии, не намного старше её самой. Бейк что-то говорил – она от страха не разобрала слов – и её спасители уже собирались уходить, когда Лита намертво вцепилась в руку одного из эльфов, умоляя не оставлять её наедине с Рафом. Все шестеро смотрели на неё, как на безумную.

– Хорошо, пойдёмте с нами, мы проводим вас домой, – сказала одна из валькирий.

Прощаясь с молодыми людьми у дверей своего дома, Лита, волнуясь, сказала:

– Вам нужно быть очень осторожными. Этот орн – псих! Он неадекватен в своих действиях, словах, мыслях. Бейк, я уверена, постарается вам отомстить! Нам лучше завтра всем вместе пойти в службу безопасности…

– Ну, пусть попробует! – смеясь, ответил молодой лешан.

– Вы ничего не понимаете! – нервничая и злясь, закричала Лита, но молодые люди, похоже, не восприняли всерьёз её слов, и, попрощавшись с испуганной девушкой, растворились в темноте.

Лита, пересилив свой страх, на следующий день всё-таки пошла в службу безопасности, однако там не придали особой важности её словам, как она не пыталась убедить лодиариев в том, что спасшим её молодым людям угрожает опасность.

Беда не заставила себя долго ждать: примерно через декаду Лита, просматривая менгиры, наткнулась на небольшую заметку о том, что служба безопасности ищет преступника, тяжело ранившего молодого лешана, и обещает крупное вознаграждение за любую информацию, которая может помочь следствию. На небольшой пиктограмме девушка без труда узнала одного из своих спасителей.

– Ну, я же предупреждала! – разорванный надвое менгир полетел на пол.

Санг тут же отправилась в службу безопасности, но попытка задержать Бейка успеха не принесла: молодой орн успел скрыться, а впоследствии присоединился к шайке Марготта.

К счастью, молодой лешан выжил. Лита только через год смогла окончательно избавиться от страха перед Бейком, но сейчас, по прошествии одиннадцати лет, она готова была схватиться со своим обидчиком один на один на браслетах, мечах или кинжалах.

***

В мрачный сырой день Влад выбрался в Йет за учебниками. Они с друзьями договорились встретиться в кофейне в центре города. Артём и Алиса пришли вовремя, а Ида запаздывала. Прошло пятнадцать, двадцать, тридцать минут… Наконец, слегка запыхавшаяся и улыбающаяся Гельде вбежала в кофейню.

– Пойдём куда-нибудь туда, где нет лишних ушей, – шепнула она друзьям.

– Ида, ты в курсе, что воспитанные люди сначала здороваются, а потом, если опоздали, объясняют причину своего опоздания? – спросил Артемий.

– Ну, привет-привет. Пошли в парк. Там всё и объясню.

Когда они вошли в огромный старинный парк, протянувшийся гигантской зелёной змеёй через весь Йет, Ида, оглянувшись по сторонам, сказала:

– Я только что из Карренской библиотеки. Рылась в сборнике старинных легенд и случайно наткнулась на информацию о Яшмовом кинжале…

– О чём? – спросила Алиса.

– Яшмовый кинжал – ещё один артефакт Великой Четвёрки, – ответила эльфийка. – Он принадлежал эльфу Нанилу Эфту. Говорят, что кинжал этот пробивает любые доспехи, и нет оружия, которое могло бы его остановить. Если верить легендам, Нанила после его гибели похоронили в тайном месте, и никто не знает, где его могила. Есть мнение, что его похоронили на дне реки… А следы кинжала теряются в веках – его, очевидно, тоже где-то спрятали.

– А почему этот кинжал называют яшмовым? – спросил Артемий.

– Если верить легендам, рукоятка кинжала сделана из буровато-зелёной яшмы, – ответила Ида. – Отсюда и название.

– И никаких указаний на то, где искать этот кинжал? – после небольшой паузы спросил Владислав.

– Никаких.

– Ну, уже кое-что, – сказал Артём.

– Ладно, пошли покупать учебники, а то скоро закроются все лавочки, – предложила Алиса.

– Мне ещё нужно купить метательный кинжал, – напомнил друзьям Влад.

Он с сожалением вспомнил о потерянном на Картрском поле кинжале с перламутровой рысью на рукоятке.