Текст книги "Кафе после заката"

Русал еще какое-то время побыл со мной, а остальные отправились работать. Матильда обслуживала зал, где людей было еще мало, а Эдан готовил первую партию пирогов с абрикосовым джемом.

– Не думаю, что стоит их много делать, – сказал Гэлл, который стоял у плиты.

И он был прав, первый кусок кто-то заказал только ближе к обеду, когда вся партия из четырех пирогов уже успела остыть. Эдан отрезал его своим специальным ножом. Когда лезвие вонзилось в выпечку, она за секунды прогрелась, и от нее заструились почти невидимые ленты пара.

Все остальные ножи на кухне тоже были необычными, они были выкованы из его старого копья. Той железной палки с острым наконечником, который воспламенялся по воле хозяина. Эдан считал ее самой бесполезной вещью, поэтому выковал из нее комплект ножей, которым они пользовались каждый день. Если бы другие демоны узнали о том, что он сделал с этой реликвией, ему бы не поздоровилось. Еще бы им не понравилось, что к их священной стали прикасался ангел, пусть он и был падшим.

– Пирог, овощной салат, два грибных супа и омлет, – сказала Матильда, когда вошла на кухню.

– Понятно, – произнес Эдан и подошел к печи.

Он достал противень, на котором стояли пироги, а Матильда тем временем ставила на поднос то, что было на столе раздачи.

– Пришла та девушка, что была утром, – сообщила ему Матильда. – Только на этот раз она не одна, с ней какой-то парень.

– Надеюсь, они не родственники, – недовольно произнес Эдан.

– Не думаю, он слишком красив, чтобы быть ее братом, – сказала Матильда и отправилась в зал.

И правда, на фоне той дамы его внешность казалась весьма привлекательной. У него был прямой нос, крупные карие глаза и пухлые губы. Одет он был в белую рубашку и синие брюки, а на шее был завязан галстук, который ему хотелось немного расслабить.

– Уютное место, – заметил он. – Я здесь раньше не был.

– А я впервые была здесь сегодня утром, – равнодушно произнесла девушка.

– И что здесь с едой?

– Все нормально, салат оказался весьма неплохим.

Вибрации ее слов донеслись до Эдана, который в этот момент нарезал грибы для супа.

– Она что-то сказала? – спросил у него Гэлл, заметив, что разделочной доске конец.

– Да, но Матильда им еще даже заказ не успела отнести, – ответил Эдан.

– А что она заказала?

– Снова салат.

– Может, добавим в него что-нибудь? – предложил Гэлл.

– А ты точно был ангелом или на небесах тоже есть преисподняя?

– Я же неправильный ангел.

– А я немного неправильный демон, – произнес Эдан. – Так что добавим?

Он обернулся и посмотрел на стол раздачи, блюд на нем уже не было. Матильда успела отнести их, пока они разговаривали.

– Не судьба, – недовольно произнес Эдан.

– Не судьба, – повторил Гэлл, который тоже это заметил. – Тогда будем надеяться, что они больше сюда не придут.

– Нет, я просто запомню эту женщину, – сказал Эдан и начал наводить порядок на столе.

– Ладно, – произнес Гэлл. – Я к коту. Интересно, он еще белый.

Он вышел на улицу, но меня там не было. Я гулял где-то в городе, а моя шерсть все еще была белой. Гэллу пришлось вернуться обратно, но до кухни он не дошел. Ему стало интересно, что за человек так бесит Эдана, и он подошел к барной стойке, у которой было безлюдно.

– Тут должна сидеть одна дама… – начал Гэлл.

– Знаю, она за крайним столиком у стены, – сказал Зигмунд. – Его отсюда не видно.

– Но там и не на что смотреть, – сказала Матильда, которая отнесла последний заказ. – Но парень у нее красивый.

– Ладно, я пошел, – сказал Гэлл и отправился на кухню.

А та пара все еще сидела, парень почти доел свой пирог, а девушка продолжала накалывать листья салата на вилку. Ей было скучно с ним, и она почему-то перестала это скрывать.

– Что-то не так? – спросил он у нее.

– Все в порядке.

– Ты какая-то грустная.

– А я должна улыбаться? – недовольно спросила она.

– Нет, – тихо произнес парень и отправил в рот последний кусок пирога.

– Как же ты меня бесишь, – произнесла она в следующий момент.

Парень и не знал, что ей сказать, она впервые ему нагрубила.

– Скажи уже что-нибудь, – продолжила она.

– И что я должен сказать?

– Не знаю, что-нибудь.

– Что с тобой такое? – спросил он.

– Ничего, – ответила она.

– Ничего, – тихо повторил он за ней.

– Ничего, – снова сказала она только уже громко.

Она явно была зла, словно долго терпела, и ее терпение лопнуло. Терпение окончательно лопнуло, и она не стала сдерживаться. Она вскочила с места и накричала на парня, совсем не следя за выражениями. А посетителей в зале было много, все видели эту сцену, даже Амброуз вышел из кабинета, чтобы посмотреть на это.

– Хорошо, что у Дамианы сегодня выходной, – произнес он, наблюдая за тем, что происходила в самом дальнем углу зала.

– Надоел! – продолжала девушка. – Я больше не хочу тебя видеть, я ухожу.

И она покинула кафе, а растерянный парень остался сидеть перед пустой тарелкой. Ему казалось, что все на него смотрят, и так оно и было. Посетители еще какое-то время таращились на него, было непривычно тихо, но через минуту все пришло в норму. Люди продолжили есть, а Матильда разносила заказы, мельком, наблюдая за парнем.

– Я заберу тарелки? – спросила она у него, когда все-таки подошла.

– Хорошо, – согласился он. – И счет принесите, пожалуйста.

– Хорошо, – сказала Матильда, ставя тарелки на поднос.

Она поторопилась на кухню, где на столе раздачи стоял бумажный пакет, внутри которого был контейнер с блинчиками. Так обычно упаковывали еду, когда ее заказывали на вынос.

– Для кого это? – спросила Матильда, когда зашла.

– Для того, кого даже мне искренне жаль, – ответил Эдан.

– Вы туда что-то добавили, – догадалась Матильда.

– Да, – подтвердил Гэлл. – Амброуз попросил его немного взбодрить.

– И что вы придумали? – спросила Матильда.

– Скажем так, его ждет прекрасная ночь, – ответил Эдан.

– Ясно, – продолжила Матильда, заглядывая в пакет.

Больше на столе раздачи ничего не было, и она отправилась с ним обратно в зал, а Гэлл решил выйти наружу. Я его уже ждал у скамейки.

– Привет, ты все еще белый, – произнес он, заметив меня.

На этот раз он принес мне кусочки рыбы, от них пахло овощами. Как только первый кусок оказался в моем желудке, моя шерсть снова стала меняться. Я стал небесно-голубым.

– О нет, – тихо произнес Гэлл.

– Хорошо, что не позеленел, – произнес Амброуз, который незаметно подошел сзади.

– И что теперь с ним делать? – спросил Гэлл, обернувшись.

– Все-таки позеленел, – сказал Амброуз.

Как только я прожевал второй кусок, моя шерсть снова поменяла цвет, и Гэлл это увидел, когда снова посмотрел на меня. Его это, конечно, удивило и даже немного испугало. А вот мне было все равно, я продолжал есть, а мой окрас снова изменился. Я стал фиолетовым.

– Может, снова добавим ему третий глаз? – предложил Эдан, который присоединился к ним. – Отлично, он теперь тоже красный.

– Может, ему снова добавить рога? – предложил Гэлл.

– Или хвост, – добавил Амброуз.

– Люди же и днем не могут этого видеть? – спросил Эдан.

– Надеюсь, – произнес Амброуз.

Я доел то, что было в контейнере, и моя шерсть снова стала черной. Амброуз, Эдан и Гэлл это видели.

– Кажется, можно больше не переживать, – произнес Эдан.

– Не совсем, – сказал Амброуз, который увидел мои глаза.

Теперь цвет поменяли они, они стали красными.

– Вампирский кот, – сказал Эдан. – Только может спокойно греться на солнышке.

Возможно, мой внешний вид и мог кого-то напугать, но если честно, Амброуз меня немного побаивался. Его рыбья природа не позволяла ему любить кошачьих. И его природа в чем-то была права. Ведь когда он был в обличье аквариумной рыбки, мне, и правда, хотелось его съесть, но сначала я бы поиграл с его крохотным телом.

Всем надо было возвращаться к работе, приближался вечер, небо покраснело, а солнце уже частично скрылось за горизонтом. Остался один пирог, он стоял на столе раздачи и ждал, когда его закажут. Но люди хотели блинчиков и супа. Гэлл уже почти два часа стоял за плитой, помешивая содержимое кастрюль и переворачивая румяные круги на сковороде.

– Еще два супа, – сообщила Матильда, когда вошла.

– Уже почти готово, – сказал Гэлл, который заранее сделал в два раза больше.

– Хорошо, – произнесла Матильда и подошла к столу раздачи.

Она решила немного подождать, чтобы сразу отнести два заказа. Гэлл достал тарелки и начал наливать в них суп, а тем временем в кафе зашла уже знакомая им личность.

– А где Эдан? Вышел покурить? – спросила Матильда, ставя тарелки на поднос.

– Да, – ответил Гэлл.

Матильда отправилась в зал, вызвала одну копию и быстро обслужила столики. Появились новые посетители, дальний столик снова был занят. Снова вернулась та девушка, только на этот раз с ней была подруга примерно того же возраста.

Она была немного полной, ее бедра обтягивали клетчатые брюки, а рисунок на футболке немного растягивала пышная грудь. Лицо у нее было круглым, некоторые его черты остались детскими. У нее были пухлые губы, маленький нос и добрые глаза, которые скрывались за очками.

Матильда заметила их, приложила немного усилий, чтобы сделать непринужденное выражение лица и поторопилась их обслужить. Она вручила им меню и отправилась на кухню, куда вернулся Эдан.

– Она снова здесь, – сказала Матильда.

– Серьезно? – произнес Гэлл, который сразу догадался, кого она имела ввиду.

Внезапно свет погас, но через секунду включился. У Эдана появились рога, а у Матильды – шерсть и уши.

– Ты успела рассыпать пыль у входа? – спросил у Матильды Эдан.

– Нет, не успела.

– Ничего, я сделаю, – сказал Гэлл и отправился к Зигмунду.

Людей за баром было много, но они и без слов друг друга поняли. Зигмунд уставился на Гэлла, а тот понял, что он уже все сделал. Но Гэлл все-таки подошел, хотя в этом уже не было смысла.

– Она снова пришла, – сказал он Зигмунду.

– Знаю, я ее видел. Она села за тот же столик.

– Ясно.

– Что-то она на этот раз какая-то грустная, – продолжил Зигмунд.

– Надеюсь, на этот раз она не разорется на весь зал.

– Я тоже на это надеюсь, – присоединился Зигмунд.

Гэлл почувствовал, что кто-то дергает его сзади за рубашку. Он обернулся, это оказалась Матильда.

– Вернись на кухню, – сказала она ему.

– Хорошо, – тихо произнес Гэлл и поспешил присоединиться с Эдану.

– Представь себе, эта дура беременна, – сообщил ему Эдан, когда он вошел.

– От того парня, которого она бросила в обед?

– Пока не знаю, – ответил Эдан и уставился в потолок.

– Я не знаю, что теперь делать, – продолжала девушка.

– Я бы еще раз сдала анализы, – прозвучал сверху второй женский голос.

– Лучше бы спросила от кого ребенок? – сказал Эдан.

– Это точно, – согласился Гэлл.

– А что скажешь Максу? – прозвучал второй женский голос.

– Не знаю, – ответила девушка. – Я его сегодня бросила. Он меня достал, слова поперек сказать не может.

Ее подруга, судя по молчанию, не знала, что сказать. А Гэлл и Эдан ждали, когда кто-нибудь из них хоть что-то скажет. Но не дождались.

– Она снова здесь, и благодаря этому у нас просто набор из паники, смятения и других неприятных ощущений, – сказал Амброуз, который неожиданно зашел на кухню.

– Они уже определились с заказом? – спросил Гэлл.

– Нет, им сейчас не до еды, – сказал Эдан.

– Я не хочу этого ребенка, – тихо произнесла девушка, чей голос явно дрожал.

– Что и следовало ожидать, – прокомментировал Эдан.

– Он ей не нужен, – произнес Амброуз.

– Я даже не уверена от Макса ли он, – продолжила девушка.

– Шутишь? – прозвучал голос подруги.

– Нет, – голос девушки стал тише. – Я хочу избавиться от него.

– Это я и хотел услышать, – произнес Амброуз.

– Что? – спросила Матильда, которая внезапно вошла и не знала, что происходило.

– Надо, чтобы та дура заказала что-нибудь с яйцом, – сказал Эдан Матильде.

– С яйцом, хорошо, – сказала Матильда и поспешила в зал.

– Я займусь этим яйцом, – сказал Амброуз поварам.

– Вперед, – сказал Эдан.

– Заказ, – произнесла Матильда, вернувшись на кухню. – Одни блинчики, салат с рыбой, а для той дуры – яичница с жидкими желтками.

– Прекрасно, – произнес Амброуз, достав с полки сковороду.

Он поставил ее на плиту, включил огонь и подошел к холодильнику, в котором хранились самые необходимые продукты. Амброуз достал из него два куриных яйца и вернулся к плите, где поверхность сковороды успела нагреться. Он разбил в нее яйца. Белки моментально начали сворачиваться и белеть, прошло еще несколько секунд, и все было готово. Амброуз аккуратно переложил их в тарелку, которую Матильда поставила на поднос вместе с остальными тарелками.

– Не могу дождаться, – произнес Амброуз, глядя ей вслед.

А яичница через несколько секунд оказалась перед той проблемной посетительницей, и она не могла не съесть ее. Она взяла вилку и проткнула один из желтков, а потом перемешала его с белой частью. Подруга же приступила к поеданию салата, в нем были кусочки соленого лосося, томаты, сладкий перец и свежая зелень. Яичница была съедена быстрее, и через несколько секунд девушке пришлось отлучиться в туалет. Она зашла в небольшое помещение, где все три кабинки были свободны. Она заняла центральную, захлопнув оранжевую дверцу.

– Она зашла в туалет, – сообщила Агнесс Амброузу.

Ее тараканы следили за всем, что происходило в кафе. У одного из них на спине была небольшая колба, и он спешил в туалет из кабинета Амброуза. Выбежал из-под двери, пробежал вдоль стены мимо барной стойке и скрылся в туалете.

– Сам заберешь? – спросила Агнесс у Амброуза.

– Нет.

Когда девушка вышла из туалета, Агнесс поторопилась навести там порядок. Точнее только делала вид, уборка была не нужна. Внутри никого больше не было, Агнесс вошла в среднюю кабинку и через несколько секунд вышла. И в ее руках была та самая колба, которая менее чем через минуту оказалась в других руках. Амброуз сидел за своим рабочим столом и смотрел на то, что было внутри. На желтый шар, который плавал в прозрачной жидкости, он незаметно шевелился, и от него исходило слабое свечение.

– Ценное приобретение, – заметил Зигмунд, который узнал обо всем только пару секунд назад.

– Да, человеческая жизнь, – согласился Амброуз, встал, подошел к шкафу и поставил колбу на полку.

– Она не может долго стоять на полке, – напомнил Зигмунд.

– Знаю.

– Что будем с ней делать?

– У нас есть целых девять месяцев, чтобы решить, – ответил Амброуз.

– Только для нас это время пролетит быстро.

– Это я тоже знаю.

– Через несколько дней я снова сдам анализы, – послышался сверху голос девушки, которая уже не была беременна.

– Какое же у нее будет облегчение, когда она узнает результат, – сказал Зигмунд.

– Думаю, она была бы ужасной матерью, – сказал Амброуз.

– Это точно.

И через неделю та девушка снова заглянула в стены кафе, выглядела она прекрасно, на ней было светло-желтое платье, а на ногтях блестел свежий маникюр. Она заняла столик напротив бара, и через несколько секунд к ней подошла Матильда. Вручила меню и поспешила на кухню.

– Она снова здесь, – произнесла она, когда вошла.

– Ей здесь определенно понравилось, – сказал Гэлл.

– Настроение у нее определенно хорошее, – продолжила Матильда.

– Но это не делает ее хорошим человеком, – произнес Эдан, который стоял за плитой. – А заказы есть?

– Да, два пирога, – ответила Матильда.

– Гэлл, отрежь, – попросил Эдан.

Гэлл молча согласился, взял нож и отрезал два одинаковых куска, которые Матильда отнесла посетителям, а вернулась с новым заказом от той самой девушки.

– Она хочет омлет, салат с лососем и кусок пирога, – сказала Матильда.

– Вроде не беременна, а ест за двоих, – сказал Эдан.

– Я займусь салатом, – произнес Гэлл.

Они быстро справились с приготовлением, все три блюда оказались на подносе, вместе с которым Матильда отправилась в зал.

– Приятного аппетита, – пожелала она и отправилась обратно на кухню.

– Спасибо, – сказала девушка, глядя на омлет.

Она приступила к еде, аппетит у нее был хороший, и совсем скоро от омлета почти ничего не осталось, но она оставила небольшой кусок и приступила к салату.

– На этот раз ей все нравится, – сказал Эдан, который был слегка шокирован.

– Я могу сказать, что с ней твориться на самом деле, – начал Гэлл. – Она снова сдала анализы, и их результат ее порадовал. Так порадовал, что она…

– Внезапно подобрела, – предположила Матильда.

– Нет, пока она ждала результаты, она точно молилась. Пообещала всевышнему, что исправится. И пока сдерживает это обещание, – продолжил Гэлл.

– А когда увидела результаты, с облегчением выдохнула и посмотрела на небо, – добавил Эдан.

– И в этот момент благодарила бога, – присоединилась Матильда.

– Я пошел к коту, – сказал Гэлл, взяв с полки контейнер с бульоном.

– Потом расскажешь, что с ним произойдет, – сказал Эдан.

– А я надеюсь, что на этот раз ничего не произойдет, – сказал Гэлл и вышел из кухни.

Я его уже ждал на заднем дворе, я уже слишком привык к этим людям и еде, которую они мне давали. На этот раз это был теплый бульон, который пах грибами. Странно, природа сделала меня хищником, мне должно было нравиться мясо, но грибы и зелень я тоже с удовольствием поглощал. Я даже отправил в свой желудок кусочки лука, которые были на самом дне контейнера.

– Ладно, мне пора, сейчас будет наплыв посетителей, – произнес Гэлл и отправился назад.

Когда он оказался у барной стойки, девушка все еще сидела, доедала салат, а пирог был не тронут.

– Что-то сегодня мало людей, – сказал ему Зигмунд.

– Еще даже не обед, – сказал Гэлл.

– Кота кормил?

– Да.

– С ним ничего не произошло? – спросил Зигмунд и заметил, что в кафе зашли.

– Ничего, или пока ничего, – ответил Гэлл и хотел уже идти на кухню.

– Кажется, это тот парень, – тихо произнес Зигмунд, глядя на одного из тех, кто пришел.

А в кафе зашло всего двое, двое парней. Один был высоким и худым, на нем была фиолетовая рубашка и белые брюки, которые были ему в обтяжку. Он был в темных очках, а его светлые волосы были зачесаны назад. А вторым был тот парень, которого неделю назад бросила девушка, которая только приступила к пирогу. В нем что-то изменилось, и касалось это не только внешнего вида.

– Что за парень? – спросил Гэлл.

– Тот, которого бросила та, что сейчас ест пирог, – ответил Зигмунд.

Гэлл быстро понял, о ком он говорил, и уставился на парня, который был в ярко-розовой майке и оранжевых штанах. Он выглядел как мужской вариант куклы, Зигмунд видел таких в магазине игрушек, но ему было непонятно, почему человек копировал образ куклы. Но когда его спутник взял его за руку, все стало ясно.

– И все-таки она ужасная женщина, – произнес Гэлл, который решил остаться и немного понаблюдать.

Парни заняли место рядом со столиком, за которым устроилась бывшая девушка одного из них. Он сел к ней спиной, она не могла его видеть, но прекрасно слышала. Гэлл заметил, как поменялось ее выражение лица, когда она, вероятно, услышала его голос.

– И что мне делать? – спросила Матильда, которая внезапно оказалась за спиной у Гэлла.

– Обслужи их, – сказал Зигмунд. – Это уже их проблема.

– Ладно, – тихо произнесла Матильда и отправилась к столику, который только заняли.

– Доброе утро, я буду вашим официантом, пожалуйста, ваше меню, – сказала Матильда, вручая им его.

– Спасибо, – сказал высокий парень.

– Спасибо, – сказал второй.

А девушка, которая сидела у него за спиной заметно напряглась, когда услышала его голос снова. Матильда вернулась к стойке, она надеялась, что больше никто не придет в ближайшее время, всем троим было интересно, чем это продолжится.

– Чтобы ты хотел, мой сладкий? – спросил высокий парень у своего спутника.

– Здесь подают просто прекрасный пирог.

– Правда? А что с салатами?

– Не знаю, не пробовал, – ответил второй.

Девушка положила ложку рядом с куском пирога и медленно повернула голову. Она не могла поверить своим глазам, когда увидела знакомый затылок.

– Выбрал? – спросил высокий.

– Не совсем, но я точно буду пирог.

– Я тоже.

– Макс? – тихо произнесла девушка.

И он ее услышал и обернулся. Гэлл, Зигмунд и Матильда замерли, наблюдая за ними. За тем, какие у них были выражения на лицах.

– Макс? – произнес высокий. – Это кто?

– Это… – тихо произнес Макс.

Девушка не знала, как реагировать на это, ей было и досадно и противно. Если бы это произошло ночью, некоторые коробки и сосуды в шкафу в кабинете Амброуза затряслись бы, наполнившись до краев. Ее эмоции все-таки взяли верх, она взяла тарелку, в которой оставалось больше половины пирога, и отправила ее своему бывшему парню в лицо.

– Это кто? – спросила она у Макса, продолжая держать тарелку.

– Моя бывшая девушка, – тихо произнес Макс.

Зигмунд, Гэлл и Матильда все еще стояли у стойки и наблюдали. За тем, как тарелка упала на пол, после чего девушка встала, ударила своего бывшего по лицу и поспешила покинуть кафе.

– Как вы думаете, он за нее заплатит? – спросила Матильда, глядя на парня, чье лицо было вымазано абрикосовым джемом.

Глава 7. Бокал вина.

На улице была прекрасная погода, Гэлл вышел, чтобы покормить меня. На этот раз это были кусочки рыбы, и то, что лежало в контейнере, на этот раз омолодило меня. Я за считанные секунды стал котенком, маленьким черным комком.

– Ладно, – тихо произнес Гэлл. – В таком виде ты даже милее, и в таком виде нет ничего странного.

Я продолжал есть, а Гэлл сел на скамейку, продолжая наблюдать за мной.

– Еще один кот? – спросила Дамиана, которая вышла наружу.

– Да, – сказал Гэлл.

– Не боишься, что к ним присоединятся и другие хвостатые?

– Нет, у нас же много обрезков.

– Знаю, – продолжила Дамиана. – Но коты могут быть разносчиками инфекций.

– Я же кормлю его на улице? – сказал Гэлл, уставившись на Дамиану.

– Вижу. Может, заберешь этого домой? Он же еще совсем мелкий?

– Мелкий, – повторил Гэлл и немного задумался.

– Она видит это, – возникло в его голове.

– Наверное, это родственник того кота? Или то черное создание – кошка? – сказала Дамиана.

– Нет, кот, – сказал Гэлл.

– Значит, отец.

– Почему ты считаешь, что они родственники?

– Не знаю, но мне кажется, все бродячие коты друг другу родственники, – ответила Дамиана и снова посмотрела на меня. – А эти к тому же оба черные.

– Но возможно просто так совпало, – продолжил Гэлл.

– Совпало, не совпало, но вероятнее, что это сын или дочь того кота, чем в то, что это тот самый кот.

– Согласен, – с облегчением произнес Гэлл. – Ладно, думаю, мне пора.

– Мне тоже, – присоединилась Дамиана.

И они вместе отправились обратно в кафе, где за барной стойкой кипела работа. Зигмунд варил по три кофе одновременно, а очередь за этим напитком тянулась от двери. Его руки терпели жар от кипятка, но людей меньше не становилось. Они приходили и приходили, и одним из посетителей в то утро стала девушка, которая заказала Доппио и поспешила на работу.

Она была среднего роста с хрупким телосложением, на ней был бежевый плащ, под которым скрывались черные брюки и белая блузка. Ее каблуки стучали по тротуару, а светлые волосы трепал ветер. Голубые глаза горели, ведь недавно ее повысили, и к повышению прилагался личный кабинет, который она уже успела обустроить. До офиса оставалось немного, она выкинула опустевший картонный стакан в урну и перешла через дорогу. Оставалось преодолеть несколько метров, после чего она оказалась у здания своего офиса.

– Сегодня будет прекрасный день, – подумала она и вошла через стеклянные двери.

– Доброе утро, – сказала она своим детским голосом девушке, которая сидела на ресепшн.

В ответ ничего не послышалось, но это никак не испортило ее настроение. Она оказалась у лифта, створки которого открылись, вошла в него и отправилась двадцатый этаж. Там и находился ее кабинет, в нем рано утром убрались. Он был небольшим, но по соседству больше никого не было, и это было самым главным. Раньше ее от еще трех сотрудников отделяли тонкие перегородки, а теперь она могла не слышать их голоса и не чувствовать запах их парфюма.

Она села в мягкое кресло за стол, который стоял у окна, и включила компьютер, рядом с монитором которого разместилась фигурка розового единорога. Система начала запускаться, появилась голубая заставка, пока это происходило, девушка открыла верхний ящик. Внутри него были ее личные вещи, и одну из них она достала. Расческу, небольшую голубую расческу, с помощью которой она принялась приводить в порядок свои немного растрепанные волосы. Подошла к зеркалу, которое висело на дверце шкафа.

– В чем дело? – удивилась она, когда обернулась и посмотрела на монитор.

Девушка подошла к столу, продолжая расчесывать свои волосы, а на синем экране продолжали появляться белые цифры.

– О, нет! Отчеты! Что делать? Что делать? – вырвалось из ее рта. – Неделя работы коту под хвост.

Она немного попсиховала, постучала по клавишам, но это никак не изменило ситуацию. Потом она обреченно упала в кресло, положила расческу обратно в ящик и выключила компьютер.

– Ничего не было, ничего не было, – повторяла она. – Мне просто показалось, просто показалось.

Девушка снова нажала на серебристую кнопку, на экране снова появилась заставка. Она с надеждой смотрела на нее, желая увидеть после знакомые ей папки на фоне облаков. Но снова появились цифры.

– Вот черт! – воскликнула она. – Это точно вирус.

Больше вариантов не было, и она отправилась к главному компьютерщику. Она повесила свой плащ в шкаф, покинула кабинет и спустилась почти в самый низ. Там в кабинете без окон наедине с десятками компьютеров сидел полный парень с сальными волосами. Дверь была приоткрыта, и она вошла, не постучав.

– Доброе утро, – сказала она, но парень никак не отреагировал.

На нем были наушники, в них играла музыка, он ее не слышал и продолжал смотреть на один из двенадцати экранов. Девушке пришлось подойти и похлопать его по плечу.

– Можешь помочь? – сказала она, когда он повернулся и снял наушники.

– Да, – тихо произнес он.

– Прекрасно, – произнесла она с облегчением.

И вместе с ним она вернулась в свой кабинет, где он сел за ее компьютер. Он знал, что надо делать, надо было только немного подождать. Девушка ходила из угла в угол, боясь опоздать на важное совещание. Она совсем забыла про личные файлы, которые хранились в одной из папок, и про историю браузера, которую она забыла почистить.

В кафе тоже была напряженная обстановка, Зигмунд уже три часа непрерывно готовил кофе. Ему хотелось отдохнуть, впервые за долгое время он устал, очень устал. И Амброуз через дверь каким-то образом это почувствовал, он вышел из кабинета и подошел к фею. Зигмунд этого даже не заметил, он даже не сразу понял, что Амброуз забрал у него стакан из рук.

– Отдохни немного, – сказал он Зигмунду.

– Хорошо, – согласился тот.

Амброуз слышал, что заказали посетители, которые стояли у стойки, и принялся готовить Латте, Мокачинно и два Доппио. А Зигмунд вышел на улицу, где сразу же заметил меня.

– Неплохо омолодился, – тихо произнес Зигмунд, узнав меня.

Он сел на скамейку и вытянул ноги, обут он был в зеленые кеды с черными шнурками. Выглядели они совсем новыми, а вот подошва почти стерлась, даже протектора не было видно.

– Устал? – спросила Дамиана, которая тоже решила немного подышать свежим воздухом. – Видела, Амброуз тебя подменил.

– Да, утро какое-то бешенное. К нам, кажется, впервые столько людей пришло, – сказал Зигмунд, откинув голову назад.

– Это потому что в квартале от нас закрылась кофейня.

– Понятно, – произнес Зигмунд, глядя в небо. – Надеюсь, там что-нибудь вскоре откроется.

– А вы не хотели расшириться? – спросила Дамиана.

– С такими вопросами к Амброузу. Хотя, не думаю, что ему понравится эта идея. Здесь же все на команде построилось.

– Поэтому мне с вами и нравится. Правда, боюсь, то место перекупят конкуренты.

– Плевать, – сказал Зигмунд, вытянув руки вверх.

– В отпуск не хочешь? Когда ты вообще в последний раз отдыхал? – спросила Дамиана.

– Давно, – ответил Зигмунд и задумался.

– Интересно, когда Амброузу надоест варить кофе? – подумал он.

Но Амброузу не могло надоесть это занятие, он продолжал обслуживать посетителей до обеда, а позднее за барной стойкой больше не было ни души. Сидела только Матильда, а ее копия обслуживала зал, где было полно людей. Один из посетителей никак не мог определиться с заказом, и Амброуз заметил того парня, который разместился за крайним столиком у окна. Тот явно был подавлен, он смотрел в одну точку, размышляя над чем-то.

– Тяжелый клиент? – спросил Амброуз у Матильды.

– Да, – подтвердила она. – Депрессивный неудачник.

– У депрессивного неудачника была попытка покончить с собой.

– Как ты это понял? – удивилась Матильда.

– Я это чувствую. Он точно резал вены, – сказал Амброуз, протирая маленькую ложку.

– Добавим ему чего-нибудь?

– Даже не знаю, но щепотка счастья ему явно не поможет, а с колесом фортуны может выйти все что угодно, – продолжил Амброуз.

– А забвение?

– Тоже бесполезно. Он же явно по жизни такой унылый.

– Это точно, – согласилась Матильда. – Кажется, он и сейчас думает о том, как бы свести счеты с жизнью.

И она была права, он думал о том, какие таблетки можно было бы принять, чтобы заснуть навсегда. А ранее у него были две неудачные попытки покончить с собой. Сначала он хотел повеситься, привязал веревку к крюку от люстры, но тот не выдержал. И парень свалился на пол с петлей на шее, и пролежал около часа, уставившись в потолок. Вторая же попытка могла быть успешной, если бы его не нашли соседи, они вызвали ему скорую. Теперь же он думал о снотворном, думал о том, в какой аптеке купит его.

Парень сидел и думал и о том, что будет с ним дальше. А остальные посетители и представить не могли, что у него в голове. Люди продолжали есть, а парень с короткими черными волосами даже не понимал, что у него урчит в животе.

Он был весьма приятным внешне, у него были пухлые губы и серые глаза с длинными ресницами. На нем была голубая рубашка, а снизу – старые темные джинсы. Ему не было и тридцати, но он не знал, что делать. Он окончил университет с отличием, но так и не смог найти хорошую работу. Чтобы прокормить себя, он устроился обычным официантом в кафе Томат, и, конечно это ему было совсем не по душе. И он хотел со всем этим покончить.

– Суп или курица? – внезапно возникло в его мыслях, когда его взгляд переместился на меню. – Или мясо? Все-таки мясо.

Матильда поняла, что он определился с заказом и подошла.

– Уже готовы сделать заказ? – автоматически вырвалось из ее рта.

– Да, стейк, пожалуйста, – сказал парень. – А скажите, что с ним хорошо сочетается?

– Красное вино, – ответила Матильда и в следующий момент поймала недоумение в его взгляде. – Вы имели в виду гарнир?

– Да, но давайте вино.

– Хорошо, – сказала Матильда и поспешила для начала к барной стойке.

– Он выбрал стейк и вино, – сообщила она Амброузу.

– Надо же, предсмертный ужин, – равнодушно произнес Амброуз.